Текст книги "Влюбиться в соседа (ЛП)"

Автор книги: С. М. Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Так как я достаточно замкнут, я уверен, о моем поведении будет судачить весь город. Несмотря на то, что у меня не было соседей на протяжении трех лет, я не стану приветливей. Я знаю, что должен буду проехать мимо ее дома, прежде чем доберусь до своего, поэтому решаю остановиться. Наблюдение за ней – теперь моя миссия. На самом деле мы толком и не пообщались в прошлый раз, но это произойдет сегодня.

Я подъезжаю к их дому, когда другая машина, выезжая с улицы, проезжает мимо меня. В машине я вижу мужчину, женщину и каких-то детей позади. Возможно, у моего Кролика есть родные братья или сестры, она не очень много о себе рассказала, перед тем как сбежать.

Я паркую свой грузовик за большой елью. Хочется заехать к ним, но я стараюсь не быть похожим на преследователя-маньяка. Я сижу и раздумываю о законном оправдании своего внезапного визита, но ничего не могу придумать. Я уже собираюсь уезжать, когда она выходит из дома и направляется к своему внедорожнику. Лили не замечает мой грузовик, поэтому хватает то, что ей нужно, и возвращается обратно в дом. Она всего в паре шагов от двери, когда большой взрыв сотрясает их дом и отбрасывает моего Кролика в сторону. Я выпрыгиваю из грузовика и бегу к ней.

Лили

Не могу поверить, что отец отправил меня сюда для того, чтобы постучать в дверь нашего, предположительно грубияна, соседа. Я не хочу иметь дело со старым маразматиком и его поведением. Если бы не возможность сбежать от моей ужасной мачехи, я бы не приехала. Я плетусь по дороге к дому на холме, но внезапно начинаю нервничать. На небольшом участке подъездной дорожки снег растаял, видимо, от двигателя, но повсюду все укрыто белоснежным покрывалом. Я вынуждена стучать в дверь потому что, хоть это и особняк, я, блин, не могу найти дверной звонок. Это место напоминает мне дом Чудовища из сказки «Красавица и Чудовище». Здание большое, темное и очень непривлекательное, и все же я должна быть здесь. Я начинаю беситься, замерзая и стоя тут. Уже собираюсь уйти, но вспоминаю, что это важно для моего отца.

В тот момент, когда я снова собираюсь постучать, дверь открывается. Я ожидаю увидеть перед собой какую-нибудь рухлядь с тростью в руках, но, от увиденного, чуть ли не падаю в обморок. Он – совершенно точно не рухлядь, это мужчина с горой мышц, который, оказывается, стоит в дверном проеме без одежды. Ну, если полотенце вокруг бедер считается, то он, конечно, одет. Я не опускаю взгляда вниз, потому что чувствую, что уже краснею. Внезапно, я больше не чувствую холода. Я смотрю ему прямо в глаза, и мое тело плавится до такой степени, что я почти растекаюсь лужицей у его голых ног. Его лицо – совершенно: точеное, гладковыбритое и это истинное произведение искусства. Аромат, исходящий от него, со всей силы ударяет по мне. Я наблюдаю, как он уставился на меня, и это волнующе. Я хочу оказаться в его руках и остаться там. Что-то в нем есть, отчего я ощущаю себя, как дома. Я не чувствовала такого с тех пор, как потеряла свою маму.

Избавляясь от безумной потребности, я говорю ему, зачем пришла. Он, кажется, не хочет, чтобы я уходила, но я знаю, что если останусь, то сделаю что-то действительно глупое. Не хочу смотреть вниз, но от его улыбки мне становится все более жарко и неловко. Когда я опускаю голову, то сразу замечаю, что холод не затронул его вообще. Его стояк смотрится нелепо-огромным под полотенцем, он начинает пробиваться наружу, при этом сдвигая полотенце в сторону. Нужно убраться отсюда, пока хозяин дома меня не задержал. Мне едва удалось сказать «Пока», прежде чем я побежала к своему внедорожнику. Я не дала ему шанса последовать за мной, которым он, кажется, готов был воспользоваться.

Я еду вниз по длинной дороге, но мне нужно побыть одной. Мое сердце стучит так, будто я пробежала марафон, а киска пульсирует, как никогда прежде. Мне нужно собраться, перед тем как покажусь дома. Не хочу, чтобы отец и его жена заметили, что что-то не так со мной.

Моя мачеха, Дора – настоящая сука, и сделает что угодно, чтобы заставить меня чувствовать себя дерьмом. Даже если у нее нет цели меня злить, моя ненависть к ней продолжается уже очень давно. Я презираю ее за то, что она разрушила нашу семью, и за то, что стала окончательной причиной смерти моей мамы, даже если она и не убила ее буквально. Именно из-за нее и моего отца, мама направлялась на встречу со своим адвокатом, когда погибла. Ее смерть стала тем, что, я думаю, никогда не смогу пережить.

Дора тоже ненавидит меня. Я – то, что осталось у моего отца от первого брака, ползучий червь, который стоит на ее пути. Она была бы счастлива, если бы я была мертва. Есть что-то в ней, что пугает меня. Мне интересно, если я однажды исчезну, будет ли она скучать? Этих мыслей я избегала долгое время. В расстройстве качаю головой и начинаю двигаться дальше. Остановившись возле дома, вижу парня из газовой конторы, который выходит из своего грузовика. Я отсылаю его и иду в дом.

– Почему так долго?

– Почему так долго, Дора? Меня не было пятнадцать минут. А ты делаешь вид, как будто прошло несколько часов.

– Не смей говорить со мной в таком тоне, ты, маленькая дрянь. Твое счастье, что мы позволяем тебе жить с нами.

– Маленькая дрянь? Я взрослая, и как только найду жилье, то уберусь отсюда. Если бы не Ник и Эйден, я вообще не приехала бы сюда. У меня была собственная квартира и работа, перед тем как вы двое попросили меня остаться. Я скорее бы сказала, что я несчастна из-за того, что застряла в этом вонючем месте.

– Ты лучше следи за языком, – говорит она, посылая мне неодобрительный взгляд.

– Все равно. У меня есть кое-какие вакансии, на которые более приятно смотреть, чем на твое лицо.

Я выхожу из комнаты и поднимаюсь в свою временную спальню, по пути удовлетворенно усмехаясь.

***

Сегодня я проснулась рано и с безумным стремлением увидеть его. Я знаю, что он, должно быть, сейчас собирается на работу, и я жду. Не знаю, во сколько он уезжает, что означает, что я как сумасшедшая буду торчать возле окна следующие три часа.

Я прождала около двух часов, когда отец постучался в мою дверь. И поскольку она заперта, я должна фактически отлепиться от своего поста.

– Лили, ты встретилась с мистером Давенпортом? – мне хочется сказать ему, что прямо сейчас очень хочу увидеть мистера Давенпорта.

– Да, встретилась. А что? С кем еще я там должна была встретиться? – надеюсь, что у него нет миссис Давенпорт или подружки.

– Ну, его горничная была дома, когда я к нему заходил, – от этих слов я моментально расстраиваюсь.

Я пытаюсь скрыть ревность в своем голосе.

– Мне жаль, но я не видела ее. Я сказала ему о газе, но боюсь, он уже знал.

– Он знал?

– Да, он понял это, когда полился холодный душ, так он сказал.

– Черт, это не хорошее начало для отношений.

– Он намного дальше, чем остальные наши соседи. Настолько важно показаться дружелюбными соседями?

– Он чрезвычайно богат и вроде как отшельник. Я полагал, что сблизившись с красивой женщиной, он станет немного мягче и выслушает мое деловое предложение.

– Ты имеешь в виду меня?

– Понятное дело, что тебя. Я не отправил бы к нему свою жену. Она старше, и у него уже есть какая-то сорокалетняя кукла, которую он трахает в своем доме. Ему нужен «свежачок», а мне нужен клиент, – он откровенно озвучивает свой план, как будто я всего лишь выгодная сделка для него. Я стою с открытым ртом, пытаясь понять все то дерьмо, сказанное им. – Ох, пожалуйста, прекрати смотреть на меня так. Ты достаточно взрослая, чтобы знать, что хочет мужчина. Если бы ты была хорошей дочерью, то отправилась бы туда прямо сейчас и дала бы ему поиметь себя.

– Я не могу поверить, что ты говоришь что-то подобное. Где тот отец, который любил меня?

– Он ушел в тот момент, когда в моей жизни появилась Дора.

Он просто подтверждает то, что я чувствовала уже долгое время, меня даже не тронуло его признание.

– Я вижу. Я собираюсь уехать через два дня. Ты можешь нагнуться и решить свои дела с мистером Давенпортом самостоятельно.

Он делает движение, будто хочет ударить меня. Он не делал этого уже много лет, и я дергаюсь. Тогда ублюдок улыбается мне, думая, что я боюсь его, но он дурак, если поверил в это. Каждый защитился бы так от удара. Он отступает и оставляет меня в покое.

Остальную часть дня я провожу в своей комнате, кипя от гнева и планируя свой отъезд. Не хочу ни кого из них видеть, и я не голодна.

Очевидно, я пропустила мистера Давенпорта, пока разговаривала со своим чокнутым отцом. Так или иначе, это уже не имеет значения, разве нет? У парня есть горничная. У меня была надежда, что отец попросил меня подружиться с ним, потому что хотел искупить свою вину передо мной, но он просто хотел использовать меня, чтобы наладить отношения с выгодным соседом.

Я ненавижу себя за эту нездоровую одержимость мистером Давенпортом. Завтра отправлюсь в город на поиски квартиры или отеля, чтобы остановиться там, пока не придумаю, что собираюсь делать дальше.

***

Я просыпаюсь и решаю сообщить о своих планах отцу. Он не рад, но не останавливает меня. Когда только приехала сюда, я нашла этот город очень оживленным, но мне это нравится. Если бы отец не был таким гребаным куском дерьма, и мистер Давенпорт не жил поблизости, то я бы хотела жить здесь. Тут уютно и так приятно ощущать себя дома.

Я направляюсь в магазин, потому что отказываюсь пользоваться чем-либо, что есть в доме. Черт возьми, мне нужно все. Итак, я беру кое-что из еды и чистящие средства. С того момента, как я хожу по магазину, меня окружают готовые помочь мужчины. Для меня это весьма обычное дело. Я отвергаю их помощь и пытаюсь справиться со своими покупками как нормальный человек.

Я выхожу и, конечно же, находиться еще один мужчина, который готов мне помочь. Про себя я закипаю, но дарю ему искреннюю улыбку.

– Приветик, мисс.

Я смотрю на его значок и отвечаю:

– Здравствуйте, офицер Коул, – мой тон не так сладок, как должен быть, но с меня хватит этих мужчин. Здесь что, так трудно найти киску?

– Бобби. Могу я вам помочь? – спрашивает он так любезно, что я не могу не закатить глаза.

– В этом нет необходимости. Не волнуйтесь. Я уже большая девочка и сама со всем справляюсь.

– Мисс… – он выжидающе смотрит на меня, и если бы в жизни он не был сотрудником правоохранительных органов, я бы сказала ему отвалить, но вместо этого я отвечаю:

– Лили Мейсон.

– Мисс Мейсон. Я не один из тех чрезмерно игривых мужчин из магазина. Они начинают соревноваться и ведут себя как идиоты, но уверяю вас, они не все время такие. Вот почему я предлагаю свою руку помощи. У меня уже имеется очаровательная девушка, покорившая мое сердце.

– Спасибо. Мне нужна помощь, чтобы убрать продукты в багажник.

– Хорошо. Вы переехали в дом недалеко от города, верно?

– Да, мы с семьей переехали только на днях, – он открывает для меня дверцу багажника, и я помещаю в него сумки, минуя надобность ставить их в снег.

– Спасибо, Бобби, – и как только эти слова срываются с моих губ, я чувствую его рядом с собой.

Офицер представляет меня моему Чудовищу, как будто сам он знаком со мной уже вечность, а не какие-то две минуты. Его имя – Трент. Оно ему очень подходит. Он одет в элегантный костюм и пальто и смотрится в нем адски сексуально. Все же не таким опасным, как тогда, когда я видела его в тесном полотенце, демонстрирующем его сильные бедра. По какой-то необъяснимой причине возле этого мужчины я плавлюсь, как пластилин.

Вчера я проклинала всех за то, что оправили меня сблизиться с ним, а сейчас ощущаю себя подобно маленькой девочке, которая нуждается в его нежной заботе. Колеблясь, он протягивает мне свою руку, и я отмечаю, что он снял перчатки. Я дрожу от мысли о нашем прикосновении. Он осознает мой дискомфорт, но только усмехается. Поскальзываюсь на идиотском куске льда и вплотную впечатываюсь в его тело. Черт, это потрясающие ощущения. И такие ошеломляющие. Мне надо убираться отсюда. Я извиняюсь снова, иду к своей машине, но он не идет за мной следом. Он встал на пути у офицера, как будто тот ступил на его территорию. Я уже подумала, что он впечатает меня в мой внедорожник, не желая отпускать до тех пор, пока я не поддамся его желаниям.

Как в тумане я возвращаюсь домой. Дорога занимает больше времени, потому что я должна успокоиться, чтобы не попасть в аварию. Все мои мысли о том, как сильно мне хочется оказаться в руках Трента. Я добираюсь домой, и уже на входе отец немедленно нападает на меня.

– Где, блядь, тебя носило? – орет он мне в лицо.

– Ходила по магазинам, как и говорила, – я не в настроении для его оскорблений, но знала, уезжая этим утром, что по возвращению должна буду иметь дело с его хреновым настроением.

Он стоит передо мной так, что я не могу пройти. Чувствуя, что раздражаюсь, я делаю шаг вправо и он тоже. Клянусь, такое ощущение, словно он находится под действием наркотиков.

– Чушь собачья. Ты ездила искать место, где бы остановиться. Где тогда твои сумки, если ты ездила за покупками?

– Нет, не искала. А сумки оставила в машине, – зло отвечаю ему, потому что у него нет причин относиться ко мне так. Я ничего ему не сделала, хотя само мое существование для него уже проблема.

Он тычет пальцем мне в грудь.

– Плевать. Мне все равно на дерьмо, которым ты занимаешься, если оно не относится к постели Трента.

– Ты себя слышишь? – я вырываюсь. Как он может обращаться так с единственной дочерью?

– Ты слышала меня? Ты собираешься охмурить Трента Давенпорта?

Его глаза почти вылезают из орбит от того, как он вопит на меня.

– Нет, – на этот раз мне удается обойти его, и я направляюсь к лестнице.

– Я даю тебе время передумать к концу дня, – он не спрашивает, а предупреждает.

К концу дня меня уже здесь не будет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Запомни, я не собираюсь использовать это время, чтобы передумать. Я не буду трахаться с Трентом Давенпортом для твоей выгоды.

Я взбегаю вверх по лестнице, прежде чем он сможет что-либо мне сделать. Лицо у отца, как у чокнутого, и он точно может меня сейчас ударить.

Как только закрываю свою дверь, я делаю глубокий вздох. Я привезла с собой только вещи из колледжа. Большинство из них – это одежда и сувениры моей матери. Следующие два часа я все упаковываю. Наконец-то, я могу покинуть этот дом и не возвращаться.

– Лили! – орет отец с лестницы, как будто я в соседнем здании.

Я открываю дверь и отвечаю:

– Что?

– Мы собираемся поехать купить кое-какие продукты. Вернемся через несколько часов.

– Хорошо, – бормочу я, меня действительно не заботит, чем они занимаются.

Они уезжают, и я собираюсь в душ, прежде чем они вернутся. Я захожу в ванную и вспоминаю, что в машине у меня есть мое любимое мыло. Обуваюсь в какие-то шлепанцы и выбегаю из дома прямо в своих пижамных штанах и майке. Я быстро бегу, пытаясь не замерзнуть до смерти. Возвращаясь в дом, я испытываю странное чувство, что за мной наблюдают. Я тороплюсь, потому что начинаю замерзать. Через несколько шагов, не дойдя до входной двери, громким и сильным взрывом меня отбрасывает в сторону. Я не могу отдышаться, но потом вижу Трента, зовущего меня.

Трент

Когда я вижу, что она лежит, не двигаясь, меня пробирает страх. Лили издает стон и пытается подняться на локтях. Подбежав к ней, я благодарю Всевышнего.

– Лили! – осматриваю ее со всех сторон, убеждаясь, нет ли на ней каких-либо повреждений. Я не нахожу ничего, чтобы вызвало тревогу, но все равно хочу, чтобы ее посмотрел врач – женщина-врач. Тогда меня осеняет, что она одета в легкий топ и пару пижамных штанов, она наверняка замерзла. Я снимаю свое пальто и накидываю на нее.

– Трент, – она вздыхает, дрожа всем телом от холода или шока. Пытаясь ее успокоить, я потираю ее спину. Это работает, и она откидывается на мои руки, и только из-за этого оживает мой член, снова. Я чувствую себя подонком. Она страдает от боли, а мой член все еще хочет владеть ее киской.

– Кролик, мы должны показать тебя врачу, – она только слегка кивает. – Кто-нибудь еще был в доме? – спрашиваю я. Не хочу оставлять ее, но не могу позволить умереть кому-то из ее семьи, если кто-то выжил после такого взрыва. Подобное я видел только в фильмах.

Она качает головой и, запинаясь, отвечает:

– Нет, они только что уехали… – она снова вздрагивает, страх отражается в ее глазах, когда она смотрит на горящий дом.

– Что-нибудь болит? – спрашиваю я, одновременно осматривая ее вновь. Теперь она – моя забота. Именно так. Я не позволю ей вернуться к семье. Они не могут должным образом заботиться о ней.

– Не очень. Я все чувствую. Так что, не думаю, что парализована, – говорит она, двигая ногами, показывая мне, что в порядке. Господи, я даже не хочу думать, что было бы, если бы она не вышла к своему внедорожнику.

– Хорошо, я собираюсь поднять тебя и доставить в больницу, – я беру ее на руки и оставляю легкий поцелуй на ее волосах. Она, возможно, захочет разобраться со своим домом, но теперь она моя, и я не позволю ей убежать. Судьба предоставила мне возможность быть с ней, и я не упущу этот шанс.

Я усаживаю ее на пассажирское сиденье и пристегиваю. Задержавшись, пристально вглядываюсь и снова благодарю небеса, что не потерял ее. Обхожу машину со стороны водителя и, как только открываю свою дверь, бросаю последний взгляд на огромное пламя, которое выбило все окна.

Взяв ее руку в свою, я крепко держу ее, боясь отпустить. Напряженность в ее теле стихает, и она шепчет:

– Я собиралась пойти в душ… когда поняла, что забыла свою сумку с гелем для душа, – ее рыдания тихие, но они разбивают мне сердце. Я останавливаюсь на обочине и слышу звук приближающихся пожарных машин. Я позволяю им проехать мимо, но мне интересно, кто позвонил им, потому что я не делал никаких звонков. Возможно, это мог быть кто-то из города или у них есть некая система безопасности. Что-то в этой ситуации меня беспокоит. Могло ли это оказаться просто случайностью? Я мог потерять ее, и это тяжело засело в моем сердце.

Мы входим в здание больницы скорой помощи, и я говорю администратору, что произошел взрыв в старом Кармайкл-Эстейт.

– Она была недалеко от дома, когда произошел взрыв, и ее нужно осмотреть.

Они быстро выполняют свою работу и ведут ее в смотровую. Я жду вместе с ней, потому что, даже при том, что она меня не знает, она просит меня остаться.

– Позовите женщину-врача или медсестру, – я пристально смотрю на медбрата, который проводил нас в палату.

– Трент, – говорит Лили ласково, – не смущай меня.

Она мило надулась, но это не обсуждается.

– Никаких «Трентов». Я деловой человек, Лили. Мне нравится держать все под контролем и защищать то, что принадлежит мне, и с этого момента ты принадлежишь мне.

– Почему ты был там? – это справедливый вопрос, но я не могу сказать ей правду. Если скажу ей, что у меня был внезапный порыв увидеть ее, и я решил посидеть возле ее дома, подобно маньяку, я уверен, она вызвала бы копов, чтобы они арестовали меня.

– Я был на пути домой, потому что забыл кое-какие документы, задумался и как раз остановился, когда ты вышла из своего внедорожника.

– Не могу поверить, что это произошло. Они поехали в город за продуктами.

– Кто они, Кролик? – спрашиваю я, потому что ранее она упоминала только отца.

– Мой отец, мачеха и двое сводных братьев. Интересно, знают ли они, что случилось? Думают ли они о том, что я была в доме, когда это случилось? – что-то в том, как она это говорит, приводит в ступор, как будто она сомневается, что они будут переживать.

– Мы свяжемся с ними, – успокаиваю я ее. Она многое пережила сегодня, и я не хочу еще больше ее расстраивать.

Вошли женщина-врач и медсестра.

– Здравствуйте, мисс…

Она слегка улыбается им и говорит:

– Лили Мейсон.

– Лили, можете сказать, что у вас болит? – спрашивает доктор.

– Ну, в общем… болит все. Голова просто разрывается, остальное болит меньше.

– Мы хотим понаблюдать за вами следующие два часа. Мы сообщили в отдел пожарной охраны и предупредили их, что вы обратились к нам за помощью. Они приедут, чтобы поговорить с вами.

Врач начинает ее обследовать и спустя пять минут заканчивает.

– Я бы сказала, что вам очень повезло, могло бы быть хуже.

– Я думаю, это все снег, – говорит Лили.

Кто-то стучится в дверь, и мы видим начальника пожарной охраны.

– Здравствуйте, мисс Мейсон. Я Дональд Реджингс, начальник пожарной охраны. Хочу задать вам несколько вопросов по поводу взрыва, если вы чувствуете себя хорошо для этого.

– Конечно, что вы хотите знать?

– Расскажите мне о ваших действиях за несколько минут до взрыва.

– Хорошо… – она делает паузу, и я сжимаю ее руку, таким образом давая ей понять, что я здесь для нее.

– Мой папа сказал, что они собираются за продуктами, когда я решила пойти в душ. Они только что уехали, а я вдруг поняла, что забыла гель для душа, который недавно купила, в своей машине. Нам привезли не все вещи, возможно, из-за каких-то проблем в компании по перевозке. Я привезла машиной только свою одежду и сувениры. Поэтому купила некоторые вещи в городе этим утром. Я побежала к своему внедорожнику захватить сумку, и дом взорвался. Я была недалеко от дома, когда это случилось, и меня отбросило назад, а затем мистер Давенпорт пришел мне на помощь.

– Мистер Давенпорт, а что вы там делали? – подозрительно спрашивает он меня.

– Я был на пути домой, когда остановился поздороваться со своими новыми соседями. Я уже выходил из своего грузовика, когда это произошло, вот поэтому и помчался помочь ей.

– Мистер Давенпорт, могу я поговорить с вами наедине?

Я смотрю в блестящие глаза Лили и спрашиваю:

– С тобой все будет хорошо?

– Да, Трент, – я сжимаю ее руку, а потом мы с начальником пожарной охраны выходим в коридор и спускаемся в пустой зал ожидания.

Я знаю Дональда в течение пяти лет, потому что, по возможности, мы с ним и еще несколькими ребятами играем в покер или смотрим, как команда штата надирает кому-то задницы. Всем вокруг известна моя антиобщественная позиция. Я не доверяю людям, не рассказываю им о моем детстве и подростковых годах в приемных семьях, таким образом, не впускаю людей, особенно женщин.

– Я знаю, ты не общаешься тут со многими, но мне просто любопытно, почему ты не вызвал полицию, когда это случилось, Трент?

– Дон, я собирался это сделать, если бы не услышал сирены по дороге в больницу. Она сказала мне, что в доме больше никого не было, поэтому я подумал, что это подождет до тех пор, пока я не увезу ее из зоны взрыва.

– Ты уверен, что слышал сирены? – спрашивает он меня так, будто я что-то перепутал.

Я выпучиваю на него глаза, потому что это чертовски глупый вопрос, но вижу озадаченность в его глазах.

– Я не ребенок и не страдаю склерозом, как ты. Я знаю, что это сирена, когда слышу ее. Кроме того, они проехали мимо нас, когда я остановился на обочине приблизительно тридцати метрах от дома.

– Я спрашиваю, потому что кто-то позвонил по поводу взрыва, и нашим сотрудникам потребовалось пять минут на то, чтобы добраться до места происшествия.

– Я не звонил и понятия не имею, кто это сделал, но это не имеет смысла. Тот, кто позвонил, должен был находиться действительно близко, но никто, кроме Мейсонов и меня, не живет в том направлении.

– Я тоже так думаю. Взрыв был очень мощным, да, и мы смогли бы увидеть его приблизительно в двух километрах, но дыму потребовалось бы минута или две, чтобы подняться достаточно высоко и чтобы каждый смог увидеть его с дороги. Сколько времени прошло, прежде чем вы сели в твой грузовик?

– Не больше пяти минут, – я вышагиваю по небольшой комнате. У меня плохое предчувствие. Я обеспокоен и хочу вернуться к моей хрупкой Лили, чтобы защитить ее. – Не нравится мне все это, Дон.

– Это большой взрыв. Расследование причин потребует времени, он как будто размышляем вслух. Просчитав варианты в своей голове, он говорит. – Могла быть утечка газа, но его должно быть было огромное количество и еще что-то, что вызвало взрыв.

– Послушай, я должен вернуться и проверить Лили.

– Спасибо за помощь, Трент. Кстати, с каких пор ты ездишь поздороваться с соседями? – хихикая и подмигивая, добавляет он. – Кроме того, Бобби Коул упомянул, что ты виделся с мисс Мейсон ранее сегодня.

– Проклятье, эти маленькие города… Ну, теперь ты знаешь, почему я хотел встретить их.

Я улыбаюсь, потому что мне плевать, что обо мне думают остальные.

Когда подхожу к двери, Дон говорит:

– Я еще не получил известие от ее родителей, но мы не знаем, куда они отправились за покупками, то есть, это займет некоторое время, чтобы они узнали, если она не позвонила им.

– Я скажу ей позвонить им, как только ее осмотрят. Мне нужно вернуться к ней. Я отвезу ее к себе домой. Так что, если у тебя будут какие-то вопросы, звони мне, – говорю я, поскольку оставляю его и возвращаюсь к своему Кролику.

Я иду обратно в небольшую палату, куда ее поместили. Смотровая комната прикрыта только уродской сдвигающейся занавеской. Я могу видеть Лили, не открывая сильнее занавес, поэтому просто смотрю на красотку передо мной. Она нервно поигрывает пальцами. Сидя на кровати в одном больничном халате, она выглядит такой маленькой и грустной. Я знаю, что отдал бы свой последний вздох, чтобы заботится и любить ее.

Она, должно быть, почувствовала мой пристальный взгляд, потому что переводит взгляд непосредственно на меня, туда, где я стою за приоткрытой занавеской.

– Я вернулся, скучала по мне? – спрашиваю игриво, ступая в комнату и заменяя собой ширму.

– До боли, – я знаю, что это был сарказм, поскольку она вскидывает руку к голове, симулируя обморок, но я не могу не заметить чувство удовлетворения при мысли, что она скучала по мне.

Я становлюсь прямо возле нее. Мне хочется наблюдать за тем, что она сделает, и она не разочаровывает меня. Ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня. Я так близок теперь, когда расположился у нее между бедер, что могу чувствовать ее теплое дыхание, достигающее моего подбородка. Наши взгляды и дыхание, кажется, замерли в унисон. Я кладу руки по обе стороны от ее бедер и наклоняюсь. Я хочу держать ее в своих объятиях, когда впервые поцелую, но не знаю, насколько она травмирована. Будучи крупным мужчиной, я могу случайно причинить ей боль, поэтому медленно и аккуратно прикасаюсь к ее губам своими. Она неуверенно встречает меня, но позволяет мне контролировать поцелуй. Ее губы такие мягкие, как я и предполагал. Я дразню их языком, позволяя ему скользить по ним. Вспышка желания, подобно взрыву, проносится через все тело и достигает прямо моего члена. Он вжимается в ширинку моих брюк, требуя освобождения. Я чувствую биение своего пульса в паху, поскольку вся кровь хлынула туда. Пока мы целуемся, Лили медленно потирается своей едва прикрытой киской о твердую выпуклость в моих брюках. С ее губ вырывается легкий стон, и я чувствую, как маленькая капелька эякулята выплескивается из меня. От пары поцелуев и касаний я уже на грани.

Я останавливаю нас, как только слышу кого-то за следующей ширмой. Отстранившись достаточно, чтобы заглянуть ей в глаза, я беру в ладони ее лицо и большими пальцами поглаживаю щеки.

– Я обещаю, что мы закончим это позже. Эти палаты недостаточно скрыты, а я не хочу делиться тобой. Твои крики удовольствия только для моих ушей.

Она прячет голову, словно страус в песок. Это ее стеснительная поза, и я не могу сказать, что она меня тронула. Я хочу видеть глаза Лили и румянец, который украшает ее безупречное лицо. Я поднимаю ее подбородок так, чтобы смотреть ей в глаза.

– Черт возьми, ты так чертовски красива. Даже когда скрываешь от меня свое прелестное лицо. Надеюсь, что они скоро выдадут тебе справку о том, что ты полностью здорова, или я должен буду сдерживаться сегодня вечером, когда буду трахать тебя.

Она качает головой, чтобы поспорить со мной, но когда всматривается мне в глаза, я знаю, это не потому, что она меня не хочет, а потому что ее шокировали мои слова. Я не хочу спугнуть ее и меняю тему.

– Лили, хочешь позвонить родителям?

– Да, пожалуйста. Не могу поверить, что забыла о них. Они, наверное, волнуются, – я слышу ее слова, но не уверен, что верю в них. Я даю ей телефон и наблюдаю, как она нажимает на него своими маленькими изящными пальчиками. И представляю, как эти пальчики лежат на моей широкой груди, пока она объезжает мой член, смотря в мои глаза. Дерьмо, я должен собраться, прежде чем у меня снова будет стояк, и тогда мне трудно будет остановиться.

Она набирает номер, но вызов переходит на голосовую почту. Я вижу огорчение на ее лице, но не могу сказать почему.

– Привет, папа. Сегодня был взрыв в доме. Со мной все хорошо, но вот дом разрушен. Пожалуйста, позвони мне на этот номер в течение следующего часа.

– Ты ведь знаешь, что идешь домой со мной, верно? – мы не обсуждали это ранее, но это логичное решение. Мы едем ко мне, таким образом, я смогу вылечить ее, а затем погрузить своего мальчика в нее.

– Я?

– Да, ты. Я говорил тебе прежде, но думаю, что ты забыла, учитывая, через что сегодня прошла.

– Ты даже не знаешь меня, Трент, – в этом она права, но мне плевать. Я очень решительный человек, поэтому, когда принимаю решение – это окончательно. Теперь она моя, и это все, что я должен знать.

– Я узнаю тебя, – я делаю паузу и похотливо улыбаюсь, – в каждом смысле этого слова.

Она невинно краснеет, и мне интересно, она такая же, как и большинство женщин ее возраста? Я не собираюсь спрашивать, потому что мысль о ней с бывшими любовниками приводит меня в бешенство.

– Все мои вещи сгорели.

– Я думал, ты говорила, что были проблемы с перевозкой, и не все ваши вещи были доставлены.

– Ну, я не жила с ними, до того как они предложили мне остаться в новом доме. Это, предполагалось только до того момента, пока я не решу, что собираюсь делать со своей жизнью. У меня было все, что больше всего имело для меня значение.

Бессмысленная ревность охватывает меня, и я хочу знать, с кем она жила ранее.

– Где ты жила раньше?

– Я была в колледже, но три дня назад получила диплом. На следующий день, я собрала все свое имущество в машину и приехала сюда, чтобы провести с ними рождественские каникулы.

– Я сожалею, Кролик. Я достану что угодно, в чем ты нуждаешься, – я поглаживаю ее щеку, потому что не доверяю себе, когда дело касается ее.

– Ты не должен этого делать. Кстати… почему ты называешь меня Кроликом?

– Потому что когда я увидел тебя несколько дней назад, ты напомнила мне снежного кролика: крошечного, миленького и пушистого.

Я ласкаю ее щеку, поскольку она краснеет.

– Ты назвал меня маленькой и толстой, но милой? – спрашивает она с дразнящей улыбкой, но ее глаза говорят мне, что она боится, я чувствую это.