Текст книги "Крысьео и Грызетта (СИ)"

Автор книги: С. Кочнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

С. Кочнев

КРЫСЬЕО И ГРЫЗЕТТА

Театральная фантазия в 3-х действиях

для среднего школьного возраста

Действующие лица:

Дом белых крыс:

Кры-Кры – юн, любопытен, неопытен

Крысьео – синьор, прибывший из Крысляндии

Крысунья – мама Кры-Кры

Белые крысы

Дом серых крыс:

Грызуччио – брат Грызетты

Грызетта – юна, прекрасна

Грызильда – кормилица и подруга Грызетты

Серые крысы

Хранители Времени и Кодекса – братья-близнецы – Первый и Второй

Люди:

Крысолов – настолько велик, что зрители видят лишь его огромные ноги, пересекающие сцену за два-три шага.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

На сцене огромная клетка-крысоловка с поднятой дверцей.

По центру крысоловки накрыт роскошный обеденный стол. Горы колбас, сосисок, сыров, сарделек, копчёностей и прочих деликатесов.

Появляется Кры-Кры, насвистывая популярную мелодию. Проходит мимо крысоловки с независимым видом, но, привлечённый запахом, внезапно возвращается. Замирает в изумлении.

КРЫ-КРЫ: А! Ой! Или я сплю, или это... (сглатывает слюну) сыр! (Медленно обходит вокруг) Еще сыр... Еще! О, божественные ароматы! О, вкуснейшая корочка! Как я скучаю по тебе! Ай! Колбаса... и здесь тоже... кажется, копченая?!! Я давно забыл ее вкус... Ой! Не верю носу и глазам!!! Это же она... моя любовь... моя желанная... моя нежнейшая... моя сосисочка! (Невольно идет в открытую дверцу, створка дверцы начинает страшно дрожать, он отскакивает) Что это? Что здесь только что так страшно гудело?

Появляется запыхавшийся Грызуччио.

ГРЫЗУЧЧИО: Ах, боже мой, какая удача! Встретить самого господина Кры-Кры у моего обеденного стола!

КРЫ-КРЫ: У вашего обеденного стола? Вы, милейший, хотите сказать, что этот стол накрыли вы?

ГРЫЗУЧЧИО: Ну... не совсем я и не совсем накрыл... Но обнаружил это пиршество духа первым точно я. Предвижу ваш вопрос: а почему это здесь никого не было, когда ваша светлость изволила проходить мимо? Это вы желали спросить?

КРЫ-КРЫ: Желали.

ГРЫЗУЧЧИО: А я тебе отвечу, мелкий прыщ: я ходил за самой своей длинной шпагой, чтобы удобнее было доставать со стола лучшие кусочки!

КРЫ-КРЫ: Мелкий прыщ, это вы обо мне?

ГРЫЗУЧЧИО: Вы поразительно догадливы сегодня!

КРЫ-КРЫ: Но-но, сударь! Во мне рождается подозрение, что вы забыли о перемирии?!

ГРЫЗУЧЧИО: Я никогда ничего не забываю! А вы, господин болтун, ещё живы лишь потому, что у меня сегодня просто хорошее предобеденное настроение!

КРЫ-КРЫ: Я ясно вижу, что вы опять изволите переходить границу...

ГРЫЗУЧЧИО: Да ну?! Орёл вы наш! Ястреб остроглазый! Не слишком ли много вы видите?! Да! Изволю переходить! И если ты немедленно не уберешься отсюда, то, клянусь этим клинком, я заставлю тебя!

КРЫ-КРЫ: Вы, сударь, невежа и хам! Так просто вам это не сойдет! Защищайтесь! (Вынимает из ножен малюсенькую зубочистку).

ГРЫЗУЧЧИО: Ой, умора! Ой, не могу! (Хватает Кры-Кры за ворот). Убирайся поскорее, а то я лопну от смеха! Вон!!! (Дает Кры-Кры пинка, и тот кубарем катится прочь).

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Вон-вон-вон!!!

ГРЫЗУЧЧИО: Кажется, ещё немного, и наш занудливый господин Кры-Кры научится летать!! Ха-ха!! Представляю летающую крысу! Забавно! Теперь, получив полное моральное удовлетворение, мы можем наконец-то подумать о насущном? Давайте о насущном подумаем. Не пора ли вам, синьор Грызуччио, приступать к обеду? Конечно пора! Так приступайте, нечего медлить! (Обходит ловушку, пытаясь длинной зубочисткой достать со стола яства). Прежде всего немножечко сыра... самую малость... ах, чуть-чуть бы поближе! Ничего-ничего... зайдем с другой стороны... Ах ты! Сорвалась! Кто ж так далеко кладет? Спрашиваю я. Какой умник так далеко кладет? Это же просто негуманно, в конце концов! Класть продукты надо всегда в пределах досягаемости... Вот... вот... сейчас... еще чуть-чуть! А! Нет, это просто издевательство! Кто ж такие короткие шпаги делает?! Это самая длинная шпага из известных мне, и я не могу ей даже дотронуться... А лапа?! Что это за лапы? Что, нельзя было подлиннее? А! Опять сорвалось! Имейте ввиду, я начинаю злиться! Если и сейчас ничего не достану, то не знаю что... (Подходит близко к проему, дверца злобно вибрирует, он отступает). Нет-нет, это я не вам, это я... так сказать... Я тут совершенно... совершенно случайно! Вот только сосисочку бы мне... как-нибудь... А! Черт! Черт-черт-черт! Не получается!  С этой стороны тоже не получается! Это все этот... Кры-Кры! Стоило ему появиться, и у меня все валится из рук! Ну, попадется он мне! Сделаю из него котлету! Нет, лучше отбивную! А то, что останется, пущу на холодец! Ух, как я зол! Просто сам себя боюсь, до того зол!

Хромая возвращается перебинтованный Кры-Кры.

КРЫ-КРЫ: Милостивый государь, вы нанесли мне оскорбление, смыть которое возможно лишь вашей черной кровью!

ГРЫЗУЧЧИО: Нет, он опять здесь! Ты что, не видишь, что я сегодня злой? Тебе что, одного раза было мало?

КРЫ-КРЫ: К барьеру, сударь! Я вас вызываю!

ГРЫЗУЧЧИО: Слушай, шмакадявка! Пошел бы ты, знаешь куда?

КРЫ-КРЫ: Куда?

ГРЫЗУЧЧИО: В другое место!

КРЫ-КРЫ: Если вам угодно драться в другом месте, то почему бы нам не пройтись туда вместе?

ГРЫЗУЧЧИО: Ой, я не могу! Он еще и стихами заговорил! Сейчас я тебя проучу, чуфырка картонная!

КРЫ-КРЫ: Что!?

ГРЫЗУЧЧИО: А то, что слышал!

Хватает Кры-Кры в охапку, отбирает зубочистку, отбрасывает в сторону, шлепает по мягкому месту. Кры-Кры пытается отбиваться.

Появляется Крысьео.

КРЫСЬЕО: Мне чудится, или кто-то действительно обижает маленьких? Эй, сударь, остановитесь! Иначе будете иметь дело с моей шпагой!

ГРЫЗУЧЧИО:        Уйди, чужак, не порти мне здесь праздник!

(Продолжает бить Кры-Кры).

Иначе и с тобой я разберусь!

Да так, что больше рта раскрыть не сможешь!

КРЫ-КРЫ:             Ай-ай-ай-ай, мне больно! Больно мне!

КРЫСЬЕО:             Вы наглый фанфарон и негодяй!

Держитесь, сударь, я вас атакую!

Грызуччио отбрасывает Кры-Кры.

КРЫ-КРЫ: Мама! (С плачем убегает).

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Мама-мама-мама!!!

Крысьео и Грызуччио обнажают зубочистки. Сражаются.

Вбегают белые крысы.

Крики: Бей сероштаных! Хватай его! В ловушку его! В могиле место сероштаным! В могиле! В могиле! Лови его! Вали его! Вяжи его!

Вбегают серые крысы.

Крики: Белопузые наших бьют! Вперёд! Не посрамим! Белопузым смерть! Всех белопузых на котлеты!! Всех белопузых на бифштекс!!

Общая куча-мала, крики, вопли... Дерутся.

Вбегает Грызетта, юлой ввинчивается в самую гущу драки.

Грызетта и Крысьео оказываются лицом к лицу. Грызетта наносит удар, Крысьео парирует. Оба замирают.

ГРЫЗЕТТА:            О, незнакомец, кто ты? Я тебя

Впервые вижу здесь...

КРЫСЬЕО:                                     Проворней атакуй!

А если сможешь выжить в битве этой,

Тогда и спросишь, ну а я отвечу!

Держи удар мой!!!

Битва продолжается.

Грызетта и Крысьео снова лицом к лицу. Оба наносят и парируют удары друг друга.

ГРЫЗЕТТА:            Ответишь ты мне всё-таки сейчас

Кто ты такой?! Откуда к нам приехал?

КРЫСЬЕО:             Когда узнать ты хочешь про меня,

То приходи сюда, как ночь настанет,

И если буду я ещё живой,

То всё тебе открою без утайки.

ГРЫЗЕТТА:            Ты, кажется, с ума немножко съехал!

Ты бел, а я из дома серых крыс!

Ты видел ли когда, чтоб лёд и пламя

Могли сидеть в одной корзине?

КРЫСЬЕО:                                                             Никогда.

Но глаз твоих волшебное сиянье...

ГРЫЗЕТТА:            О, замолчи! Не лей напрасно воду

Красивых слов! Лёд ими не растопишь!

Враги мы, слышишь?! Ты и я – враги!

КРЫСЬЕО:             Не говори так! Я тебя не знаю,

Но знаю я тебя! Твои глаза

Мне о тебе поведали. Читаю

Я в них, как будто в книге, все твои

Девичьи тайны...

ГРЫЗЕТТА:                                    Ты меня смущаешь!

Во мне ты будишь кровь далёких предков!

Ни слова больше! Или я...

КРЫСЬЕО:                                                 Что или?

ГРЫЗЕТТА:            Я не приду, и можешь не стараться!

Держи удар мой!

КРЫСЬЕО:                         Ты держи удар!

Теперь тебя хочу спросить о многом!

Запомни, здесь, как только ночь настанет,

Я буду ждать!

Так ты придёшь?

ГРЫЗЕТТА:            Не знаю! Нет! Приду!

Темнота.

Картина вторая

В льющемся откуда-то сверху лунном свете отчётливо виден силуэт крысоловки. По ней расхаживает в нетерпении Крысьео. Разговаривает сам с собой.

КРЫСЬЕО:             Болван, тупица, трижды остолоп!

Губу он раскатал! Он размечтался!

И жди теперь всю ночь, хоть до утра!

Дождёшься, как же! Может быть придёт

Ночная стража, или даже хуже -

Придут за крысоловкой люди и тебя

Застигнут тут! Но мне не это страшно!

Что если с ней случилось нечто злое?

Иль если ранен кто-нибудь из близких

Был в этой схватке, и теперь она

Склоняется, рыдая, над постелью,

Компрессы делает, бальзам втирает добрый,

Подносит снадобья... и обо всём забыла,

Лишь ожила бы близкая душа?

Пауза, прохаживается.

Фу! Что за ерунда лезет в голову? Я не дал ни одному клинку даже коснуться соперника! Я отбил 176 ударов, нацеленных в меня, и отразил 4852 атаки, направленные на других. Я помешал сделать 900 выпадов, нанести 2000 уколов...

А-а!!! К чёрту бухгалтерию, статистику и учёт! К чёрту все мои старания! Я ими не добился ничего! Смелее, дружище! Смотри правде в глаза! Она тебя не любит! А, интересно, с чего это ты взял, что она... Она! Прекраснейшая из всех, кого ты только видел в своей короткой жизни! Она прибежит к тебе по первому зову? С чего это? Кто ты, собственно, есть такой? Оглянись вокруг – таких, как ты, мильёны! Тьмы и тьмы и тьмы! Правда ты честен, храбр, неплохо владеешь оружием, но ведь, признайся, в культурном отношении с тобой ещё надо работать и работать! Кто выкинул в окно прекрасную книгу древних сказаний только потому, что в ней было мало картинок? Ага! Молчишь? А кто чуть не избил великого скульптора, потому что портрет матушки был слишком уж похож на оригинал? Опять молчишь? Стыдно? Кто оперному спектаклю предпочитал таверну с компанией друзей?! Ну, ну, напрягай мозги! Думай! Ага! Понял теперь?

И ты ещё смеял надеяться?

Не видать тебе её, как ночью кончика хвоста!

Собирается уйти, возвращается.

И всё же, всё же, всё же...

Если бы хоть на одну самую малую минутку, даже на полминутки вдруг снова увидеть её очей прекрасных взор... Если бы... если бы... только услышать её волшебный голос!

ГОЛОС: Эй! Приятель! Уж не собрался ли ты здесь заночевать?

КРЫСЬЕО:             Кто это? Покажись! Готов я к встрече!

Будь ты хоть дух ночной

Или даже сам властитель зла,

Тебя хочу увидеть я немедля!

Появляется Грызуччио.

ГРЫЗУЧЧИО:        Да это я всего лишь!

На духа, правда, я не очень-то похож,

Но шпагою своею грешных душ

В пучину тьмы отправил я немало!

Хотел тебе напомнить, что меж нами

Остался разговор, который надо

Закончить будет вскоре, если ты

Не против будешь, ну а я не против.

(Вынимает из ножен оружие)

КРЫСЬЕО:             Ну что ж! Давай немедленно закончим

Мы этот важный разговор,

(Спускается вниз).

Но, правда, перед этим

Лишь об одном хотел тебя спросить...

ГРЫЗУЧЧИО:                                                                   А я тебя!

КРЫСЬЕО:             Я жду, спроси. Ну а потом ответишь

На мой вопрос и кончим разговор.

ГРЫЗУЧЧИО: Ты, я вижу, умелый воин, но я, ведь, тоже не мальчишка сопливый. Как получилось, что не нанёс ты мне ни одной раны, а я тебя даже поцарапать не смог? Почему ты отбивал атаки всех против всех? Зачем не дал пролиться даже капли крови? Почему, когда вы с сестрой стояли против друга...

КРЫСЬЕО:             Не понял, с кем стояли против друга?

ГРЫЗУЧЧИО:         С моей сестрой, Грызеттой.

Она – искуснейший из всех из нас боец!

Как получилось так, что оба вы нисколько

Не ранены?..

КРЫСЬЕО:             Постой-постой! Вопросов слишком много

Ты задаёшь, а обещал один!

Чтобы на всё ответить, что спросил ты,

Не хватит жизни! Но ответ я дам:

С тобой сегодня драться я не буду,

Ни завтра, ни потом и никогда!

ГРЫЗУЧЧИО: Я так и знал! Что я тебе – недостойный соперник?

Со мною драться – только честь марать?

Скорее обнажи своё оружье!

Сейчас узнаешь ты, кто я такой!

Бросается на Крысьео. Тот выбивает оружие из рук Грызуччио, отбрасывает в сторону, своё отбрасывает также.

КРЫСЬЕО:             Умерь свой пыл! Я не нарушу слова!

И драться я с тобой, сказал, не буду!

ГРЫЗУЧЧИО:        Но почему?!

КРЫСЬЕО:             Да потому! Послушай,

Ты обещал мне дать ответ на мой вопрос.

Скажи, а что, твоя сестра ещё в невестах,

Иль замужем давно?

ГРЫЗУЧЧИО:                                Какой давно?

Она лишь только совершеннолетье

Три месяца назад преодолела...

КРЫСЬЕО: Женихов, наверное, тучи слетаются?

ГРЫЗУЧЧИО: Да, попробовали, было. Одного я насквозь пронзил, остальные сами разбежались. Да ты, я смотрю... Ну-ка, ну-ка, подними голову к свету... Так-так! В глазах читается сердечная тоска! Уж не вздумал ли ты?..

КРЫСЬЕО:             Тебе скажу! Ты стал мне близок... нет,

Ты стал родным мне...

ГРЫЗУЧЧИО: Всё теперь понятно! Вот я болван! Вот я тетёха! Всё же на лице написано, только дурак не прочтёт! Ладно, приятель, хорошо!

Отложим-ка наш разговор до завтра.

Мне надо кой-над чем подумать.

А разговор наш мы закончим миром,

Запьём его хорошей газировкой!

Надеюсь, газировки ты не против?!

Ну, что ж, тогда пока, арривидерчи,

Буэнос ночес, бон суар, гуд бай!

КРЫСЬЕО:             Постой! Прошу тебя, про то, что

Тебе сказал я... нет, ты сам всё понял...

Не говори покуда никому,

Особенно сестре!

ГРЫЗУЧЧИО:                                Ну что вы, сударь?!

Конечно, никому ни слова! Честь имею!

(Пошёл, остановился).

А как зовут вас, неизвестный рыцарь?

КРЫСЬЕО:             Зовут меня Крысьео!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Крысьео! Крысьео! Крысьео!

КРЫСЬЕО:             Что это?

ГРЫЗУЧЧИО:                    Это просто эхо!

Я вас забыл предупредить о нём.

Оно порой бывает слишком громким,

Но не настолько, чтобы разболтать

То, что хотим мы скрыть.

КРЫСЬЕО:             Я понял, друг.

А как тебя зовут?

ГРЫЗУЧЧИО:        Зовусь Грызуччио.

Здесь знают все меня.

С поклоном удаляюсь!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Ушёл? Ушёл? Ушёл?

Да, кажется ушёл!

Картина третья

Появляется Кры-Кры.

КРЫ-КРЫ: Позвольте, неизвестный мне синьор Крысьео, от моего имени и от имени меня всех остальных, от чьего имени я имею честь... Ой! Я сначала начну, можно?

КРЫСЬЕО: Валяй!

КРЫ-КРЫ: Я пришёл, сюда, будучи посланником от имени... пославших меня прийти сюда... чтобы от своего имени... то есть, от меня лично... Синьор Крысьео, я запутался, можно я ещё раз по-простому скажу.

КРЫСЬЕО: Давай по-простому. Мне самому эти выкрутасы никогда не удавались. Только сначала скажи, откуда ты знаешь моё имя?

КРЫ-КРЫ: Эхо, синьор Крысьео.

КРЫСЬЕО: Ах, эхо?! Понял. Давай-давай, говори, я слушаю.

КРЫ-КРЫ: Вот я и хочу сказать по-простому, дорогой синьор, неизвестный мне сначала, который оказался Крысьео, как сказало эхо... когда я прятался за кустом... Ой! Я, кажется, снова запутался... только вы не подумайте ничего такого... у меня и в мыслях не было подслушивать! Я просто ждал, когда уйдёт Грызуччио, очень не хотелось с ним встречаться снова.

КРЫСЬЕО: Больно он тебя отделал?

КРЫ-КРЫ: Нет, не очень больно, скорее, очень обидно. Но я знаю, как отомстить ему! Я три раза вызывал его на поединок. Каждый раз он, вместо поединка, больно шлёпает меня по известному вам месту, которое мне неудобно называть. Но завтра этому будет положен конец! Завтра я вызову его в четвёртый раз!

КРЫСЬЕО: Прости, я что-то не заметил, ты разве умеешь хорошо фехтовать?

КРЫ-КРЫ: Я не умею фехтовать и никогда не учился этому!

КРЫСЬЕО: Но как же ты вызовешь его?!

КРЫ-КРЫ: Очень просто! Я знаю все тонкости этикета и легко найду повод!

КРЫСЬЕО: Все тонкости?!

КРЫ-КРЫ: Все!

КРЫСЬЕО: Все-все-все?

КРЫ-КРЫ: Все-все-все, и даже больше этого!

КРЫСЬЕО: Ну, тогда он точно тебя проткнёт насквозь!

КРЫ-КРЫ: Нет, не проткнёт!

КРЫСЬЕО: Обязательно проткнёт!

КРЫ-КРЫ: Откуда вы знаете?

КРЫСЬЕО: Оттуда знаю, что ты не знаешь всех тонкостей этикета, даже самых главных! Например, ты должен был сначала назвать своё имя, прежде чем обращаться ко мне.

КРЫ-КРЫ: А я что, не назвал?

КРЫСЬЕО: Не назвал.

КРЫ-КРЫ: И вы даже не знаете, с кем разговариваете сейчас?

КРЫСЬЕО: Представь себе, понятия не имею.

КРЫ-КРЫ: Ой! Сударь! Меня зовут Кры-Кры, и я самый большой глупец, который только есть на свете.

КРЫСЬЕО: Ну-ну, зачем же так?! Все мы в жизни совершаем ошибки и на этих ошибках учимся. Но, всё-таки, синьор Кры-Кры, я бы не советовал вам вызывать Грызуччио. Это, в конце концов, может плохо кончиться.

КРЫ-КРЫ: Конечно, плохо! Ведь он может сломать руку.

КРЫСЬЕО: Руку? Почему руку?

КРЫ-КРЫ: Скажу вам по секрету, дорогой синьор, что я нашёл сегодня кусок замечательной крепкой фанерки. Завтра я положу эту фанерку себе в штаны, ну, понимаете… где задние карманы, и вызову Грызуччио в четвёртый раз. Он, конечно, не станет драться, и опять начнёт шлёпать меня... Ой! Ему ведь будет очень-очень больно! Он действительно может сломать руку!!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Руку-руку-руку-руку... Давно пора – давно пора...

КРЫ-КРЫ: Ну вот! Опять!

КРЫСЬЕО: Что такое? Что опять?

КРЫ-КРЫ: Опять эхо! Эхо меня выгоняет.

КРЫСЬЕО: Как выгоняет? Почему?

КРЫ-КРЫ: Мне, наверное, домой пора, уже поздно, надо спать ложиться!

КРЫСЬЕО: Может быть, синьор Кры-Кры, вы всё-таки скажете, зачем изволили меня побеспокоить? Ей богу, иначе я не смогу уснуть, буду мучиться всю ночь.

КРЫ-КРЫ: Ах! Милый, дорогой синьор Крысьео! Я пришёл сказать вам спасибо за то, что вы спасли меня сегодня утром. А ещё я пришёл сказать спасибо от всего нашего дома белых крыс, за то, что вы спасли всех нас сегодня утром. А ещё мой дедушка просил передать вам благодарность за то, что вы всех нас спасли сегодня утром. А ещё я должен передать вам от моей матушки...

КРЫСЬЕО: Спасибо, за то, что я её спас...

КРЫ-КРЫ: Нет, предать вам узелок с пирожками, которые она испекла...

КРЫСЬЕО: Вот! Это замечательно, давайте его сюда, синьор Кры-Кры, и мы с вами славно поужинаем! Ну!? Почему же вы молчите и смотрите куда-то в сторону! Давайте узелок, не стесняйтесь!

КРЫ-КРЫ: Я не стесняюсь, синьор Крысьео! Мне просто очень-очень стыдно!

КРЫСЬЕО: Ну-ну! Что случилось? Говорите!

КРЫ-КРЫ: Мне так стыдно, так стыдно... что я даже не знаю, с чего начать.

КРЫСЬЕО: А вы начните с начала, и вам сразу станет легче.

КРЫ-КРЫ: Правда, станет легче?

КРЫСЬЕО: Конечно, станет!

КРЫ-КРЫ: А с начала, это из-за куста надо. Потому что пока я там ожидал, когда же уйдёт Грызуччио, то очень волновался и всё время думал, как же я с вами заговорю. Я так сильно волновался, что не заметил, как из узелка сам достался пирожок... Вот. А потом я не заметил, как он съелся! Честное слово, я не хотел, он сам съелся! А потом другие стали доставаться, и я их...

КРЫСЬЕО: И ты съел все пирожки?

КРЫ-КРЫ: Нет, не все! Но остался только один. И теперь мне очень стыдно.

КРЫСЬЕО: Давай его сюда!

КРЫ-КРЫ: Вот.

Крысьео берёт пирожок и разламывает на две половины.

КРЫСЬЕО: Бери, это твоя половина, а это моя!

Едят пирожок.

Вкусный пирожок! Очень. Передай от меня спасибо матушке. А ещё знаешь, что я тебе скажу? Грызуччио – славный парень и очень хороший фехтовальщик.

КРЫ-КРЫ: Ага! Хороший? Это он, пока перемирие, хороший и славный.

КРЫСЬЕО: Видел я ваше перемирие сегодня утром!

КРЫ-КРЫ: Перемирие, сударь, это значит, что драться можно, но нужно драться только по правилам и только в случае особой необходимости, так записано в кодексе, на странице два.

КРЫСЬЕО: А что записано на странице один?

КРЫ-КРЫ: А на странице один записано только одно слово!

КРЫСЬЕО: На целой странице только одно слово?

КРЫ-КРЫ: Да, только одно!

КРЫСЬЕО: И что же это за слово?

КРЫ-КРЫ: Это слово «Кодекс».

КРЫСЬЕО: Ух, ты! А откуда тебе это известно?

КРЫ-КРЫ: Мне сказал Хранитель Времени. Он много лет был Хранителем Кодекса и знает его почти весь наизусть.

КРЫСЬЕО: А сейчас кто хранит Кодекс?

КРЫ-КРЫ: Хранитель Кодекса.

КРЫСЬЕО: Ничего не понимаю.

КРЫ-КРЫ: Это очень просто. У нас есть два Хранителя... В доме белых крыс свой, у серых крыс свой. Они попеременно хранят, один –  Время, другой – Кодекс. И сегодня как раз должен свершиться ритуал обмена. Ужасно хочется посмотреть, как это произойдёт! Только говорят, что смотреть на ритуал очень опасно, можно... ужас! навеки превратиться в камень!

КРЫСЬЕО: Что ты говоришь? Неужели это так опасно?

КРЫ-КРЫ: Да, очень!

КРЫСЬЕО: Ага! Теперь понятно!

КРЫ-КРЫ: Да нет, дорогой наш сударь, Крысьео! Тут и мне не всё понятно. Я не про то, что опасно, я вот про что: Хранитель Времени и Хранитель Кодекса – близнецы, родные братья, понимаете? А вот почему один из дома белых крыс, а другой из серых, я так и не понял. И никто не понимает!

КРЫСЬЕО: Ну, что ж? Как-нибудь разберёмся и с этим. А Кодекс ты читал?

КРЫ-КРЫ: Что вы, синьор! В Кодексе десять тысяч страниц! Его никто не читал. Хранитель Времени, и тот читал не до конца. Его даже никто не видел! Только Грызуччио... если не врёт.

КРЫСЬЕО: Постой-постой! Я ведь именно о Грызуччио и хотел вам кое-что сказать. А что, если вы будете брать у него уроки фехтования?

КРЫ-КРЫ: Я? У Грызуччио? Вы, верно, шутите, синьор Крысьео? Или издеваетесь над бедным доверчивым Кры-Кры?!

КРЫСЬЕО:             Клянусь я вам, нисколько не шучу!

Про издевательства и речи быть не может!

Запомните: дойдёт до середины

Пути дневного солнца ясный диск,

И сам Грызуччио пожалует с поклоном

К вам, сударь мой, любезнейший Кры-Кры.

А вам останется принять лишь предложенье!

КРЫ-КРЫ:             Но разве может это быть?!

Я вам не верю!

Хотя поверить хочется ужасно!

КРЫСЬЕО:             Случится всё точь-в-точь, как я сказал!

Идите и усните с этой мыслью.

И будет сон ваш сладок и приятен!

КРЫ-КРЫ:             Иду, лечу, спешу!

Спасибо вам, синьор!

Уже ушёл!!!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Ушёл-ушёл-ушёл! И этот тоже!

Теперь Крысьео здесь останется один!

Нет, не один. К нему спешит Грызетта!

Не очень-то спешит, как посмотрю я.

Уже четыре раза подходила

И снова отходила вглубь дерев.

А может быть пора антракт нам сделать?

Пусть соберётся с мыслями она?

Ну, что же, решено: антракт-антракт!

Выглядывает Кры-Кры.

КРЫ-КРЫ: Я, наверное, ужасно плохо поступаю, но уж очень хочется хоть одним глазком увидеть Кодекс! На ритуал я смотреть не буду, чтобы не превратиться в камень, но ведь послушать ритуал никто не запрещал?! А? Спрячусь-ка я вот здесь!

Темнота.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина четвёртая

Та же крысоловка, развёрнутая другим боком. Крысьео полулежит сверху.

В кустах Грызетта и Грызильда, её кормилица и подруга.

Переговариваются шёпотом.

ГРЫЗИЛЬДА:         Меня послушай, говорю я.

Мне, всё-таки, годков поболе,

И я с синьорами имела дело

Не раз, да и не два...

ГРЫЗЕТТА:                                    А сколько?

ГРЫЗИЛЬДА:                                            Восемь,

Коль память мне не очень изменяет.

Я, впрочем, не считаю тех синьоров,

Что клинья подбивали ко мне сами.

Считаю я лишь тех, кого любила.

Их было ровно восемь... или девять...

Ну, правда, если посчитать ещё Грыззяву,

Он был такой вальяжный... грациозный...

То будет десять! Ой, постой, забыла

Я двух ещё... Тогда всего двенадцать!

ГРЫЗЕТТА: Ну, подруга! Ты, верно, большой знаток в этих делах! Уж никак бы не подумала!

ГРЫЗИЛЬДА: Да, в делах любовных мне, пожалуй, равных нет! Потому я и говорю тебе: слушай моего совета, и всё будет по высшему разряду.

ГРЫЗЕТТА: Но как же мне начать знакомство? Как подойти к нему? С какой стороны?

ГРЫЗИЛЬДА: Ох! Глупенькая! Да где же это видано, чтобы женщина подходила к мужчине первая?! Ты должна быть неприступна, как скала! Упаси тебя боже сделать вид, что он тебе нравится!

ГРЫЗЕТТА: Он мне не нравится!

ГРЫЗИЛЬДА: Ох, ты! А что же мы тогда делаем здесь, в кустах, ночью?!

ГРЫЗЕТТА: Он мне не нравится, я влюблена в него! По уши влюблена! До самого кончика хвоста! Если бы ты, кормилица, видела его во время схватки! Это огонь! Это просто ураган! Боже, хранящий нас! Ты свидетель, я не могла сопротивляться! Он просто поглотил меня всю мгновенно, без остатка!

ГРЫЗИЛЬДА: Прекрасно! Тогда для начала нужно ему только показаться, но при этом сделать вид, что он тебя не интересует ни капельки. Хорошо бы пройтись туда... сюда... вот, хотя бы от этого дерева до этого.

ГРЫЗЕТТА: А дальше? Что потом?

ГРЫЗИЛЬДА: Пусть он окликнет тебя.

ГРЫЗЕТТА: Как только он окликнет, я умру на месте!

ГРЫЗИЛЬДА: Маленький мой птенчик! Глупышка ты моя! Ещё никто от этого не умер.

ГРЫЗЕТТА: Кормилица! Но я боюсь ужасно! Как подумаю, что вот сейчас нужно встать и подойти к нему ближе, так ноги наливаются свинцом!

ГРЫЗИЛЬДА: Да-да-да! А здесь вот, в груди, будто стучит раскалённый молот, а в животе холодеет?

ГРЫЗЕТТА: Откуда ты знаешь? Так стучит и холодеет, что не знаю, с чем сравнить.

ГРЫЗИЛЬДА: Это любовь, детка моя, уж можешь мне поверить. Но ты не волнуйся, стоит лишь только заговорить с ним, и тебе сразу станет легче!

ГРЫЗЕТТА: Как же заговорить, если ты сама сказала, что лучше делать вид, как будто он мне совсем неинтересен?!

ГРЫЗИЛЬДА: Ах ты, дитятко моё неразумное! Вот как шпагами всякими махаться, да кулаками, этому тебя учить – ещё самой у тебя поучиться! А как к синьору подойти, и нет в тебе понятия никакого! Давай-ка сделаем так: пройдись от этого дерева вон до того, только смотри, не смотри на него, а как окликнет он тебя, так беги сюда, ко мне, ну, а дальше будет дальше. Поняла.

ГРЫЗЕТТА: Поняла, кормилица! Поняла, подруженька!

ГРЫЗИЛЬДА: Капюшон-то накинь и ступай с богом!

ГРЫЗЕТТА: Ой, страшусь!

ГРЫЗИЛЬДА: Ступай! Ступай!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Ступай-ступай-ступай-ступай

ГРЫЗИЛЬДА: Эй вы! Чего загалдели? Ну-ка, цыц, мне тут!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Мы тихонько! Мы тихонько!

ГРЫЗИЛЬДА:         Замолчите!

Не болтайте!

Не мешайте!

Я прошу вас!

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Хорошо, мы умолкаем!

Нас уже совсем не слышно!

Если очень будет надо – позови,

А мы умолкли...

ГРЫЗИЛЬДА: Вот и молодцы. Без вас спокойнее будет. Ступай, дитятко! Помнишь? Туда-сюда и бегом ко мне, когда окликнет.

ГРЫЗЕТТА: Помню-помню. (Пошла, остановилась). А если он не окликнет?

ГРЫЗИЛЬДА: Ну как же не окликнет? Обязательно окликнет. А если не окликнет, я сама ему такое окликну!! Такую красавицу, как моё дитятко, да не окликнуть?! Я ему тогда... я ему тогда, знаешь, что? (Забывшись, кричит, что есть сил). Эй, вы, там, наверху!!! Совсем ослепли?!!

Крысьео вскакивает, всматривается в темноту.

КРЫСЬЕО:             Кто здесь сейчас кричал?!

Эй! Отзовитесь!

По запаху я вас не различаю!

(Про себя).                 Какая-то чудная мешанина

Из мускуса, лаванды, мяты, амбры.

Похоже, не девица так душится.

(В темноту).                        Что ж вы молчите? Или вы посланник

От той, что мне милее всех на свете?

Тогда тем более резона нет молчать.

ГРЫЗИЛЬДА:         Вставай, скорей! Иди! Ведь он зовёт!

ГРЫЗЕТТА:            Ой! Не могу! Немеют ноги... умираю...

ГРЫЗИЛЬДА:         Ну, что за глупости?! Скорей иди! Зовёт!

КРЫСЬЕО:             Что там за шёпот? Ничего не понимаю.

А может, это просто было эхо?

Грызуччио сказал, оно бывает громким.

Да, видно не дождаться мне Грызетты!

Ах, как мне жаль!

ГРЫЗИЛЬДА:                                Вот, видишь, он страдает!

КРЫСЬЕО:             И некому советом мне помочь!

Ведь сам-то я в таких делах не мастер!

Сижу здесь, жду, придёт, иль не придёт.

А может лучше мне уйти совсем?

Или вон в тех кустах её дождаться?

(Спускается, идёт к кустам).

ГРЫЗЕТТА:            Ай-ай-ай-ай! Что делать нам?

Ведь он сюда идёт! Бьюсь!

ГРЫЗИЛЬДА:         Смелей, вокруг мы обойдём,

Как будто только что пришли!

Обходят кусты с другой стороны, капюшон Грызетты цепляется за ветку, остаётся висеть.

Крысьео натыкается на капюшон.

КРЫСЬЕО:             О! Дивный и знакомый запах!

А эта вещь как будто бы её?! (Тянется к капюшону).

Картина пятая

Влетает разъярённая Крысунья.

КРЫСУНЬЯ: Ага! Вот вы-то мне сейчас и ответите!

КРЫСЬЕО: Простите, синьорина, я, может быть, и отвечу, если вы мне объясните, в чём вопрос.

КРЫСУНЬЯ: Во-первых, не синьорина, а синьора! А во-вторых, незнакомец, вы немедленно должны мне сказать, где находится мой сын, мой ненаглядный, мой единственный Кры-Кры?!

КРЫСЬЕО: Я....

КРЫСУНЬЯ: Только не надо меня утешать!

КРЫСЬЕО: Да я....

КРЫСУНЬЯ: Не надо мне говорить, что вы ничего не видели!

КРЫСЬЕО: Послушайте, синьора...

КРЫСУНЬЯ: И слушать не хочу! Отвечайте прямо! Не надо мне тут слов утешения...

КРЫСЬЕО: Я и не собирался...

КРЫСУНЬЯ: Да-да-да! Конечно! Вот с этого всегда и начинается! Я не собирался вас утешать, синьора, но вы должны быть мужественны!

КРЫСЬЕО: Синьора! Вы должны быть мужественны!

КРЫСУНЬЯ: А?! Что?! (В сторону). Он это действительно сказал, или мне только послышалось?

ШЕЛЕСТ ГОЛОСОВ: Сказал-сказал-сказал! Мы слышали! Мы слышали!

КРЫСУНЬЯ: Ну, конечно! Я так и знала! Признавайтесь, синьор – моего мальчика пронзил насквозь своей длинной шпагой этот последний негодяй Грызуччио!

КРЫСЬЕО: Вовсе нет, синьора!

КРЫСУНЬЯ: Значит, это вы его пронзили насквозь?!

КРЫСЬЕО: Да нет же, синьора!

КРЫСУНЬЯ: Я так и знала! Конечно! Он такой влюбчивый, такой нежный! Он, конечно, опять... втюрился?! Да! Так оно и есть! Втюрился в первую попавшуюся финтифлюшку! Не говорите мне, что это не так! Я всё равно не поверю! Я слишком хорошо его знаю! Он втрескался по уши и сейчас скачет за ней на борзой собаке?! Говорите мне скорее – да или нет! Не молчите! Я этого не перенесу!

КРЫСЬЕО: Да.

КРЫСУНЬЯ: Что да?

КРЫСЬЕО: Нет.

КРЫСУНЬЯ: Что нет?! Не морочьте мне голову! Сами не знаете, что говорите! То же мне! А по виду, так прямо синьор!

КРЫСЬЕО:             Успокойтесь, я молю вас!

С вашим сыном всё в порядке!

Пирожки он с аппетитом

Съел, со мною поделившись,

И домой направил стопы,

Чтоб, нырнув скорей в кроватку,

Сны смотреть всю ночь до утра!

КРЫСУНЬЯ:          Ой! А что ж вы не сказали

Сразу мне, что вы – Крысьео?!

Это так? Ведь вы Крысьео?

Пирожки для вас пекла я?

КРЫСЬЕО: Да, матушка, для меня. Мы вместе с вашим замечательным сыном поели их с огромным удовольствием! Спасибо вам, матушка… э…

КРЫСУНЬЯ: Крысунья я.

КРЫСЬЕО: Спасибо вам, матушка Крысунья!

КРЫСУНЬЯ: Ну что вы, синьор Крысьео! Не стоит так благодарить. Пирожков у меня много! Я с вечера замешиваю тесто, а утром начинаю выпечку! К обеду у меня бывает до сотни пирожков! Можете мне не верить, но это истинная правда, синьор!

КРЫСЬЕО: Я охотно вам верю! Сотня пирожков – это же прекрасно! Семья ваша, наверное, не знает, что такое голод!

КРЫСУНЬЯ: Что вы, синьор! Очень даже хорошо знает! Семья у меня большая. Одних дочек двенадцать!

КРЫСЬЕО: Двенадцать дочек?! Это же счастье!

КРЫСУНЬЯ: О! Когда это счастье садится за стол, а к нему ещё – мои братья, а их восемь, да с ними их жёны, да детишки, их... точно не помню, боюсь запутаться, кажется около сорока... Такая, вот у меня семья! Это я ещё не считаю себя, муженька моего милого, да родителей моих, да его родителей, и дедушек-бабушек тоже не считаю – они едят мало, зубов-то почти что и нет. А самое главное – сыночек мой единственный, Кры-Кры мой ненаглядный! Его-то не посчитать я не могу, он поесть-то страсть как любит!