Текст книги "Со смертью от Дун"
Автор книги: Рут Ренделл
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Когда это было? – спросил Барден. – Когда к вам поступила «меховая» линия?
– Минуточку… – Молодой человек сверился с журналом поставок. – В прошлый четверг, как раз неделю назад. Я продал две мисс Клементс вскоре после того, как они поступили в продажу. То есть в пятницу. В субботу меня не было, а по понедельникам всегда затишье. Везде стирка, понимаете ли. По вторникам мы закрываемся рано, и я знаю, что вчера ни одной не продал. Значит, в прошлый вторник утром.
– Вы очень нам помогли, – сказал Барден.
– Вовсе нет, это вы озарили яркой искрой мою прозаическую жизнь. Кстати, миссис Миссал живет вон в том очаровательном изящном домике напротив «Оливы и голубки», а миссис Даррелл – в двухуровневой квартире с розовыми шторами в новом квартале на Куин-стрит.
По счастью, у миссис Клементс обе помады оказались в сумочке; одна была частично использована, вторая, которую она приобрела в подарок, была все еще в целлофановой обертке.
Уходя от агента по недвижимости, Барден глянул на часы. Половина шестого. Он едва успел до закрытия всех учреждений.
Инспектор застал миссис Даррелл в квартире по соседству с ее собственной. Она пила чай с подругой, но спустилась по спиральной лестнице в задней части дома и поднялась по другой, чтобы вернуться через пять минут с нетронутым патрончиком помады «Полярный соболь» с пометкой «86» фиолетовыми чернилами на донышке.
Когда Барден свернул на Куин-стрит и пересек подъездную площадку у «Оливы и голубки», автобус из Стауэртона до Помфрета как раз поднимался по холму. Инспектор сверился с часами и увидел, что было без пяти шесть. Может, он поздно вышел из Стауэртона, может, такое часто бывало… «Черт бы побрал всех этих тупых баб с их помадой, – подумал он. – Наверняка ее убил Парсонс».
«Очаровательный домик» оказался тем самым домом королевы Анны, отягченным побелкой, чугунными решетками и ящиками для цветов на окнах. Передняя дверь была желтой, обрамленной синими лилиями в каменных вазах. Барден ударил в дверной колокольчик медным молотком, висевшим рядом на шнуре. Но, как он и ожидал, никто не вышел.
Гараж, бывший каретный сарай, был пуст, двери не закрыты. Инспектор спустился с крыльца, перешел через дорогу и пошел в участок, по дороге гадая, что там выяснил Брайант в «Саузерн уотер борд».
Вексфорд был доволен информацией по помаде. Они дождались возвращения Брайанта из Стауэртона, а затем пошли ужинать в «Оливу и голубку».
– Похоже, Парсонс чист, – сказал Вексфорд. – Он вышел из «Уотерборд» в пять тридцать или чуть позже. Точно не раньше. Он не мог успеть на автобус в пять тридцать два.
– Нет, – с неохотой признал Барден. – А до шести и двух минут другого автобуса нет.
Они вошли в зал «Оливы и голубки», и Вексфорд попросил столик у окна, чтобы они могли наблюдать за домом миссис Миссал. Когда полицейские покончили с жареным барашком и приступили к пирогу с крыжовником, двери гаража все еще были открыты, и никто не входил в дом и не выходил из него. Барден оставался за столом, пока Вексфорд ходил расплачиваться, и когда инспектор уже собирался было встать и пойти за ним к двери, он увидел белокурую девушку в ситцевом платье, которая вышла на Хай-стрит со Сьюингбери-роуд. Она прошла мимо методистской церкви, мимо ряда коттеджей, взбежала по ступенькам дома миссис Миссал и вошла в переднюю дверь.
– Идемте, Майк, – сказал Вексфорд и ударил по колокольчику молотком. – Вы только гляньте на эту хреновину, – сказал он. – Ненавижу такие штуки.
Они подождали несколько секунд. Затем белокурая девушка отворила дверь.
– Миссис Миссал?
– Миссис Миссал, мистер Миссал, дети – никого нет дома, – сказала она с сильным иностранным акцентом. – Все уехали к морю.
– Мы из полиции, – сказал Вексфорд. – Когда вы ожидаете возвращения миссис Миссал?
– Сейчас семь, – она оглянулась на черные старинные напольные часы. – Половина восьмого, восемь… Не знаю. Вы возвращаться немного позже. Тогда она придет.
– Мы подождем, если вы не против, – сказал Вексфорд.
Они перешагнули через порог и, ступив на синий пушистый ковер, оказались в квадратном вестибюле, перед лестницей, после десяти ступеней расходившейся в две стороны. Сквозь арку с правой стороны лестницы Барден увидел столовую с полированным полом, частично покрытым индийскими коврами бледных тонов. В дальнем конце комнаты открытое французское окно выходило в обширный, кажущийся бесконечным сад. В холле было холодно и еле заметно пахло редкими нежными цветами.
– Вы не будете так любезны назвать свое имя и сообщить, что вы здесь делаете, мисс? – спросил Вексфорд.
– Инге Вольф. Я няня Димфны и Присциллы.
«Димфна!» – в ужасе подумал Барден. Его собственных детей звали Джон и Пат.
– Хорошо, миссис Вольф. Если вы покажете нам, где мы можем присесть, вы сможете вернуться к своим обязанностям.
Она открыла дверь с левой стороны холла, и Вексфорд с Барденом оказались в большой гостиной с выходящими на улицу эркерами. Ковер был зеленым, кресла и громадная софа были обтянуты зеленой льняной тканью с розовыми и белыми рододендронами. Настоящие рододендроны, с цветками размером с блюдце на высоких стеблях, стояли в двух белых вазах. У Бардена возникло ощущение, что когда сезон рододендронов кончится, миссис Миссал поставит в вазы дельфиниумы и, соответственно, поменяет чехлы на мебели.
– Да, побрякушек тут выше крыши, – лаконично сказал Вексфорд, когда девушка ушла. – Что-то такое я и ожидал увидеть, когда говорил, что она могла позволить себе купить «Полярного соболя» как последний писк моды.
– Сигарету, сэр?
– Вы спятили, Барден? Может, еще галстук снимете? Тут вам Сассекс, а не Мексика.
Барден убрал сигареты, и они молча просидели десять минут. Затем он сказал:
– Могу поспорить, помада у нее в сумочке.
– Смотрите, Майк, продали четыре штуки, все с пометкой фиолетовыми чернилами, верно? Две у мисс Клементс, одна у миссис Даррел. Четвертая у меня.
– Возможно, какой-нибудь еще продавец в Стауэртоне, Помфрете или Сьюингбери надписывает помаду фиолетовыми чернилами.
– Верно, Майк. И если миссис Миссал сумеет продемонстрировать мне свою помаду, то вы с утра пораньше поедете прямиком в Стауэртон и начнете шерстить тамошние магазины.
Но Барден не слушал. Его кресло было повернуто к окну. Он вытянул шею.
– Подъезжает машина. Оливково-зеленый «Мерседес» шестьдесят второго года. Номер «экс-пи-кью сто восемьдесят девять кью».
– Отлично, Майк, я не намерен ее покупать.
Когда колеса заскрежетали по дорожке и кто-то открыл ближние к ним двери, Барден пригнулся.
– Черт, – сказал он. – Однако, она та еще штучка!
Из машины вышла женщина в белых свободных брюках и зашагала к ступенькам крыльца. Ее рыжие волосы были повязаны шелковым шарфом в бирюзовых и темно-синих цветах, на ней была такая же рубашка. Бардену она показалась красивой, хотя ее лицо было жестким, словно загорелую кожу натянули на стальной каркас. Но ему платили за то, чтобы он наблюдал, а не любовался. Главным для него было то, что ее губы были накрашены не коричневато-розовым, а чистым золотисто-красным. Инспектор отвернулся от окна и услышал, как она громко сказала:
– Эти чертовы дети достали меня до кишок! Могу поспорить на что угодно, Пит, что эта маленькая паршивка Инге еще не вернулась.
В замке повернулся ключ, и Барден услышал, как Инге Вольф бежит через холл навстречу своим работодателям. Кто-то из детей плакал.
– Полицейские?.. Сколько?.. Я не верю своим ушам, Инге! Где их машина?
– Наверное, это ко мне, Хелен. Сама знаешь, я всегда оставляю «мерс» на улице без «аварийки».
Вексфорд, сидя в гостиной, ухмыльнулся.
Дверь распахнулась внезапно, стукнувшись об одну из цветочных ваз, словно ее раздраженно пнули ногой. Первой вошла рыжая женщина. Она была в солнечных очках в оправе со стразами и, хотя солнце уже зашло и в комнате стояли сумерки, не стала их снимать. Ее муж был высоким крупным мужчиной с оплывшим лицом, на котором уже начали набухать красные прожилки вен. Длинные полы рубашки навыпуск вспучивались на его пузе, как огромный комбинезон для беременных. Барден поморщился от рисунка рубашки – бутылки, стаканы, тарелки на ало-белой шахматной доске.
Они с Вексфордом встали.
– Миссис Миссал?
– Да, я Хелен Миссал. Какого черта вам здесь нужно?
– Мы из полиции, миссис Миссал, ведем расследование по поводу исчезновения миссис Маргарет Парсонс.
Мистер Миссал уставился на них. Его жирные губы были и так влажными, но он все равно облизнул их.
– Может, присядете? – сказал он. – Не представляю, зачем вам моя жена.
– Я тоже, – сказала Хелен Миссал. – У нас, что, полицейское государство?
– Надеюсь, нет, миссис Миссал. Насколько мне известно, вы купили новую помаду в прошлый вторник?
– И что? Это преступление?
– Если вы покажете мне эту помаду, мадам, я буду полностью удовлетворен, и мы больше не отнимем у вас ни минуты времени. Уверен, вы утомились после дня на море.
– И не говорите! – Женщина улыбнулась; Бардену показалось, что она одновременно и насторожилась, и стала дружелюбнее. – Вам приходилось садиться на мятное мороженое? – Она хихикнула и показала на голубовато-зеленое пятно на брюках. – Слава богу, у нас есть Инге!.. Видеть уже не могу этих мелких ублюдков.
– Хелен! – сказал мистер Миссал.
– Помада, миссис Миссал.
– О да, помада… Я и вправду купила одну, такого паскудного цвета, полярное там что-то… Я потеряла ее в кино прошлым вечером.
– Вы уверены, что потеряли ее в кино? Вы не расспрашивали о ней? Например, управляющего?
– Что, из-за помады ценой в восемь шиллингов шесть пенсов?.. Я что, нищая, что ли? Я пошла в кино…
– Одна, мадам?
– Конечно, одна. – Барден почувствовал, как она выпустила иглы, словно защищаясь, но солнечные очки скрывали ее глаза. – Я пошла в кино, и когда вернулась, помады в сумочке у меня не было.
– Эта? – Вексфорд держал патрончик на раскрытой ладони, и миссис Миссал протянула к ней длинные пальчики с ноготками, покрытыми серебряным лаком, словно доспехами. – Боюсь, мне придется попросить вас зайти в участок и позволить взять ваши отпечатки пальцев.
– Хелен, в чем дело? – Миссал положил руку на плечо жены; она стряхнула ее, словно его пальцы оставляли грязные следы. – Я не понял, Хелен… Кто-то спер у тебя помаду, кто-то, связанный с той женщиной?
Хелен продолжала рассматривать помаду, которую держала в руке. Барден подумал – она понимает, что уже всю ее захватала?
– Думаю, это моя, – медленно проговорила она. – Хорошо, согласна, это наверняка моя. Вы где ее нашли, в кино?
– Нет, миссис Миссал. Мы нашли ее на краю леса рядом с помфретской дорогой.
– Что? – подскочил Миссал. Он уставился на Вексфорда, затем на жену. – А ну, снимай эту хреновину! – заорал мужчина и сорвал очки с носа жены.
Барден увидел, что у нее зеленые глаза с едва заметным голубым отливом и золотыми искорками. На мгновение он увидел в них ужас, затем она прикрыла веки – единственный оставшийся у нее щит и опустила взгляд себе на колени.
– В кино ты ходила! – сказал Миссал. – Ты сказала, что идешь в кино! Я не понимаю, что ты делала в лесу у помфретской дороги! Что тут, черт побери, происходит?
Миссис Миссал ответила очень медленно, словно сочиняла на ходу:
– Наверное, кто-то нашел мою помаду в кинотеатре. Затем ее потеряли. Как-то так. Все просто. И я не понимаю, к чему весь этот сыр-бор.
– Дело в том, – сказал Вексфорд, – что миссис Парсонс нашли задушенной в том самом лесу сегодня в половине второго.
Хелен вздрогнула и вцепилась в подлокотники своего кресла. Бардену показалось, что она готова расплакаться. Наконец, женщина сказала:
– Но разве это не очевидно? Ваш убийца, кем бы он там ни был, стянул мою помаду и затем потерял на… на месте преступления.
– За одним исключением, – сказал Вексфорд. – Миссис Парсонс погибла во вторник. Больше не смею задерживать вас, мадам. Пока не задерживаю. Еще один вопрос – у вас есть своя машина?
– Да, да, красный «Дофин». Я держу ее в другом гараже, с выходом на Кингсбрук-роуд. А что?
– Да, что такого? – сказал мистер Миссал. – Зачем все это? Мы даже не знали эту миссис Парсонс. Вы же не думаете, что моя жена… Господи, я хочу объяснений!
Вексфорд посмотрел на нее, затем на него и встал.
– Я хотел бы посмотреть на шины, сэр, – сказал он.
В этот момент до Миссала дошло. Он побагровел еще сильнее, и лицо его перекосилось, словно у готового зарыдать младенца. В нем было отчаяние и такая боль, что Барден решил лучше не смотреть. Затем Миссал вроде бы взял себя в руки. Он ответил спокойным, сдержанным тоном, под которым скрывались тысячи невысказанных вопросов и обвинений:
– Я не возражаю, чтобы вы осмотрели машину моей жены, но в любом случае не представляю, как она связана с той женщиной.
– Я тоже, – весело ответил Вексфорд. – Это мы и хотим выяснить. Я в таком же неведении, как и вы.
– О, дай им ключ от гаража, Пит, – сказала Хелен. – Говорю тебе: больше я ничего не знаю. Я не виновата, что у меня украли помаду.
– Я многое отдал бы, чтобы спрятаться среди этих рододендронов и услышать, что он ей скажет, – сказал Вексфорд, когда они шли по Кингсбрук-роуд к гаражу Хелен Миссал.
– И что она ему скажет, – добавил Барден. – Может, не стоит оставлять их на ночь одних, сэр? Она наверняка имеет паспорт.
Вексфорд произнес с невинным видом:
– Я так и подумал, что это будет вас беспокоить, Майк, потому собираюсь снять комнату в «Оливе и голубке» на ночь. Небольшая работа для Мартина. Ему придется сидеть там всю ночь, бедняжке… У меня просто сердце разрывается.
Сад Миссалов был большим и имел в общем и целом форму ромба. С северной стороны, где угол ромба был тупым, сад обрамляла речка Кингсбрук, а с другой стороны шла живая изгородь из тамариска, отделяя его от Кингсбрук-роуд. Барден отпер кедровые ворота гаража и записал номер машины Хелен Миссал. Заднее окно машины почти полностью закрывал плюшевый тигренок.
– Я хочу взять пробу с этих шин, Майк, – сказал Вексфорд. – Мы взяли пробу с той дорожки у фермы Прюэтта. Нам повезло, что вся почва – практически сплошной коровий навоз.
– Черт, – поморщился Барден, поднимаясь на ноги. – Да уж, квартал миллионеров… – Он положил кусочек засохшей почвы в конверт и показал на дома по другую сторону дороги: особняк с башенками, бунгало в стиле ранчо с двумя двойными гаражами и новый дом в стиле шале с балкончиками из темного резного дерева.
– Очень мило, что вы это поняли, – сказал Вексфорд. – Идемте. Я хочу взять машину и еще раз поговорить с Прюэттом – и, по дороге, с директором кинотеатра. Если вы отдадите этот ключ Инге, или как там ее зовут, можете идти домой. С Инге я переговорю завтра.
– Когда вы собираетесь еще раз встретиться с миссис Миссал, сэр?
– Если я не слишком ошибаюсь, – сказал Вексфорд, – она придет ко мне раньше, чем я к ней.
Глава 5
Сержант Кэмб разговаривал с кем-то по телефону, когда Вексфорд утром вошел в участок. Он прикрыл трубку рукой и сказал главному инспектору:
– Миссис Миссал звонит вам, сэр. Третий раз уже.
– Чего она хочет?
– Говорит, что ей необходимо с вами встретиться. Это очень срочно. – Кэмб казался растерянным. – Она спрашивает, не могли бы вы приехать к ней домой.
– Даже так? Скажите ей, что если она хочет поговорить со мной, то пусть приезжает сюда. – Он открыл дверь своего кабинета. – И да, сержант Кэмб, не могли бы вы сказать ей, что после девяти тридцати меня здесь не будет?
Когда старший инспектор открыл окна и устроил беспорядок на столе – как любил делать, – он высунулся из двери и попросил сделать чаю.
– Где Мартин?
– Все еще в «Оливе и голубке», сэр.
– Боже всемогущий! Он, что, решил, что у него выходные? Позвоните ему и скажите, чтобы шел домой.
Утро было чудесное. Июнь принес тепло, и из-за своего стола Вексфорд видел сады Бьюри-стрит и Мидленд-бэнк с цветочными ящиками на окнах, полными распустившихся тюльпанов. Весенние цветы отцветали, летние еще только выгоняли бутоны – кроме рододендронов. Как только вдалеке ударил первый колокол колледжа, сержант Кэмб принес чай и впустил миссис Миссал.
– Принесите еще чашечку, пожалуйста.
Нынешним утром ее волосы были уложены, и она была без очков. В блузке из органди и юбке в складку женщина выглядела неожиданно застенчивой, и Вексфорд решил, что она сбросила с себя агрессивную манеру вместе с эпатирующей рубашкой и брюками.
– Боюсь, я поступила очень глупо, старший инспектор, – доверительно начала Хелен.
Вексфорд взял чистый лист бумаги из ящика стола и начал деловито писать на нем. Он не мог придумать ничего толкового, и поскольку она со своего места не могла видеть, что он пишет, начал просто выводить: Миссал, Парсонс, Парсонс, Миссал.
– Понимаете, я не рассказала вам всей правды…
– Да? – сказал Вексфорд.
– То есть я не лгала. Я кое-чего недоговаривала.
– Да?
– Ну, дело в том, что на самом деле я ездила в кино не одна. Я ездила с другом. С мужчиной. – Она заговорщически улыбнулась. – Между нами ничего такого не было, но вы же знаете, какими упертыми бывают мужья.
– Конечно, – сказал Вексфорд. – Я сам такой.
– Ну, да… Когда я вернулась, я не нашла в сумочке своей новой помады и подумала, что потеряла ее в машине моего приятеля. О чай… Ужасно сладкий!
В дверь постучали, и вошел Барден.
– Миссис Миссал как раз рассказывает мне о своем посещении кинотеатра в среду вечером, – сказал Вексфорд, продолжая писать. К этому моменту он исписал уже половину листа.
– Фильм был хороший, миссис Миссал? А то мне пришлось уйти с половины. – Барден поискал третью чашку. – Что случилось с тем тайным агентом? Он женился на блондинке или на другой?
– На другой, – охотно ответила Хелен Миссал. – На скрипачке. Она зашифровала сообщение в музыкальном коде и, когда они вернулись в Лондон, сыграла его перед руководством МИ-5.
– Интересно, что они об этом подумали, – сказал Барден.
– Что же, не стану вас дольше задерживать, миссис Миссал…
– Да, мне надо бежать. У меня визит к парикмахеру.
– Если вы назовете мне имя своего приятеля, с которым вы ездили в кино…
Хелен перевела взгляд с Бардена на Вексфорда и обратно. Старший инспектор скатал лист бумаги и выбросил его в корзинку.
– Я не могу! То есть я не хочу, чтобы его втянули в это дело!
– Я должен подумать над этим, мадам. А вы тоже подумайте, пока вам будут делать укладку.
Барден открыл перед ней дверь, и она быстро, не оглядываясь, вышла.
– Я поговорил со своей соседкой, – сказал инспектор Вексфорду, – с миссис Джонс, которая живет в девятом доме по Табард-роуд. Ну, той, что рассказала нам о машинах, которые парковались на Табард-роуд днем во вторник. Ну, так я ее спросил, не припомнит ли она каких-то конкретных машин, и та сказала, что припоминает машину, ярко-красную, с тигром сзади. Номера она не видела. Она смотрела на них сбоку, а они были припаркованы впритык, нос к хвосту.
– И сколько она там простояла?
– Миссис Джонс не знает. Но говорит, что впервые заметила ее около трех, и она стояла там тогда, когда дети стали возвращаться из школы. Естественно, она не знает, все ли время там стояла эта машина.
– Пока миссис Миссал укладывает волосы, Майк, – сказал Вексфорд, – я намерен перемолвиться с Инге. Как там сказала миссис Миссал? Слава богу, что есть Инге?
На полу в гостиной стоял флакон политуры и лежала пара тряпок, а индийские коврики были разложены на мощеной дорожке за окнами. Инге Вольф, видимо, имела и другие обязанности, кроме присмотра за Присциллой и Димфной.
– Все, что знать, я вам сказать, – с трагическим видом сказала она. – Ну и что, если меня уволят? В любой случай на та неделя я возвращайся домой в Ганновер.
Может быть, так, подумал Вексфорд, а может, и нет. При нынешнем состоянии дел Инге Вольф на следующие несколько месяцев может застрять в Англии.
– В понедельник миссис Миссал оставайся дома весь день. Только для шопинга утром она выходи. Также во вторник иди на шопинг утром, потому что днем закрывание всех магазинов.
– А что она делала днем во вторник, мисс Вольф?
– А во вторник днем она выходи. Сначала мы имеем обед. В час дня. Я, миссис Миссал и дети. Ах, через неделю никаких детей больше! После обеда я вымываю посуду, она идет в спальную и ложится. Когда она спускайся, она говорит: «Инге, я еду на машине», берит ключ и идет в сад в гараж.
– В какое это было время, мисс Вольф?
– Три, половина второго… Я не знаю. – Она пожала плечами. – Затем она приходи, в пять, шесть.
– А что было в среду?
– А среда… У меня половина дня выходной. Очень хорошо. Димфна приходи домой на обед, уходи взад в школу. Я уходи. Миссис Миссал оставайся дома с Присциллой. А когда наставает вечер, уходи в семь, половину восьмого. Я не знаю. В этой дом все приход и уходи. Как игра.
Вексфорд показал ей снимок миссис Парсонс.
– Вы когда-нибудь видели эту женщину, мисс Вольф? Она когда-нибудь сюда приходила?
– Такие женщины в Кингсмаркхэм сотни. Все на один лицо, кроме богатых. Те, кто сюда приходи, не такой. – Она глумливо хохотнула. – Нет, это смешно. Я смеюсь это видать. Никто не приходи, как она.
Когда Вексфорд вернулся в участок, Хелен Миссал сидела в приемной, ее рыжие волосы были уложены причудливыми завитками на макушке.
– Вы подумали, миссис Миссал? – он впустил ее в кабинет.
– О вечере среды…
– Откровенно говоря, миссис Миссал, меня не очень интересует вечер среды. Поговорим о дне вторника…
– Но почему день вторника?
Вексфорд положил снимок на стол так, чтобы она могла его видеть. Затем на него он положил помаду. Маленький золоченый цилиндрик покатился по глянцевой поверхности и остановился.
– Миссис Парсонс была убита во вторник днем, – терпеливо сказал он, – а мы нашли вашу помаду в ярде от ее тела. Так что, вы сами понимаете, почему меня не слишком интересует вечер среды.
– Но вы же не думаете… О господи! Послушайте, старший инспектор, я была здесь днем во вторник! Я ходила в кино!
– Без вас этот кинотеатр перестал бы существовать, мадам, вы просто благодетельница… Жаль, что вы живете не в Помфрете. Там пришлось закрыть кинотеатр из-за недостатка зрителей.
Хелен глубоко вздохнула и выдохнула. Затем обвила ногами металлические ножки стула.
– Думаю, надо рассказать вам все, – сказала она. – То есть лучше мне рассказать вам правду. – Женщина говорила так, словно для нее это было последним рубежом обороны, а не моральным долгом.
– Возможно, так действительно будет лучше, мадам.
– Ну, понимаете, я сказала, что была в кино в среду, чтобы у меня было алиби. На самом деле, я уезжала гулять с другом. – Она подкупающе улыбнулась. – Чье имя останется неизвестным.
– Пока неизвестным, – непоколебимо ответил Вексфорд.
– Я собиралась в кино в среду вечером, но я же не могла сказать об этом мужу? Потому я сказала, что иду в кино. На самом деле мы просто покатались на машине по полям. Но я должна же была посмотреть этот фильм? Потому что мой муж всегда… то есть он наверняка стал бы меня расспрашивать о нем. Потому я пошла посмотреть фильм днем во вторник.
– Вы поехали в своей машине, миссис Миссал? Вы ведь живете всего в ста ярдах от кинотеатра.
– Видимо, вы успели поговорить с этой мелкой дрянью Инге… Понимаете, мне пришлось взять машину, так что она подумала, что я уезжаю надолго. То есть я не могла уехать на шопинг, потому что магазины закрывались рано, а я никогда не хожу пешком. Она это знает. Если б я не взяла машину, думаю, она догадалась бы, что я ушла в кино, и ей показалось бы странным, если б я опять пошла туда в среду.
– У слуг есть свои недостатки, – сказал Вексфорд.
– Ваша правда… Короче, все так и было. Я взяла машину и припарковала ее на Табард-роуд… О господи, эта женщина ведь там жила, так? Но я не могла бросить ее на Хай-стрит из-за… – она снова попыталась смягчить его сердце улыбкой. – Из-за ваших дурацких правил парковки.
– Вы знали эту женщину, мадам? – резко рявкнул Вексфорд.
– Вы меня прямо напугали! Дайте посмотреть… О нет, не думаю. Она не из людей моего круга, старший инспектор.
– С кем вы выезжали вечером в среду, когда потеряли вашу помаду, миссис Миссал?
Улыбки, девичья доверчивость – все эти уловки не сработали. Хелен отшвырнула стул и закричала:
– Я не собираюсь вам говорить! Я не скажу вам! Вы меня не заставите! Вы не можете держать меня здесь!
– Вы сами пришли, мадам, – Вексфорд с улыбкой распахнул перед ней дверь. – Я загляну вечером, когда ваш муж будет дома, и посмотрим, сумеем ли мы еще что-нибудь выяснить.
Священник-методист мало чем сумел помочь Бардену. Он не видел миссис Парсонс с субботы и был удивлен, когда она не пришла на вечеринку во вторник. Нет, у нее не было близких друзей в церкви, и он не помнил, чтобы кто-то называл ее по имени, а не по фамилии.
Барден проверил расписание автобусов в гараже и обнаружил, что автобус в пять тридцать две вышел из Стауэртона строго по расписанию. Более того, кондукторша в кингсмаркхэмском автобусе – в том самом, который вышел из Стауэртона в пять тридцать две, – вспомнила Парсонса. Тот попросил у нее разменять банкноту в десять шиллингов, и они доехали почти до самого Кингсмаркхэма, когда у нее набралось достаточно мелочи на сдачу.
– Задолбался я с этой чертовой миссис Миссал, – сказал Вексфорд, когда Барден вошел к нему. – Она из тех женщин, которые врут просто так. Прирожденная лгунья.
– А мотив, сэр?
– Не спрашивайте меня. Может, она флиртовала с Парсонсом, забрала его из конторы днем во вторник и подкупила всю «Саузерн уотер борд», чтобы там говорили, будто он не выходил до пяти тридцати… Может, у нее есть другой приятель, с которым она гуляет по средам, а может, по одному на каждый день недели… Или, может, она, Парсонс и мистер Икс, чье имя останется неизвестным (боже ж ты мой!), – русские шпионы, и миссис Парсонс перебежала на сторону Запада… Все это чудесно, Майк, но меня уже тошнит!
– Мы даже не знаем, чем ее задушили, – мрачно сказал Барден. – А это могла сделать женщина?
– Крокер, вроде, говорит, что да. Если только это была молодая сильная женщина, которая только и делает, что без дела сидит на своей заднице и ряшку наедает.
– Вроде миссис Миссал.
– Мы поедем туда вечером, Майк, и снова разберем всю эту историю уже в присутствии ее муженька. Но только вечером. Пусть денек помается. Я получил отчет из лаборатории – коровьего навоза на шинах машины миссис Миссал нет. Но она не обязательно должна была пользоваться собственной машиной. Ее муж – автодилер, у него салон в Стауэртоне. Такие люди всегда бьют и меняют машины, как перчатки. Это нам тоже надо проверить. Завтра предварительное следствие, и до него я хочу что-нибудь да выяснить.
Барден поехал на своей машине в Стауэртон и остановился на площадке перед салоном Миссала. Из офиса со стеклянными стенами между рядами бензоколонок вышел человек в комбинезоне.
– Два по два, будьте добры, – сказал Барден. – Мистер Миссал у себя?
– Уехал с клиентом.
– Жаль, – сказал Барден. – Я заезжал днем во вторник и не застал его…
– Он всегда то уезжает, то приезжает. Сейчас протру вам ветровое стекло.
– Может, миссис Миссал здесь?
– Да она уже месяца три как не заходила. Последний раз была здесь в марте. Заходила взять напрокат «мерс» и помяла решетку радиатора… Баба за рулем – что обезьяна с гранатой!
– Поругались? Похоже на Пита…
– И не говорите! Он сказал – больше никогда ни «мерс», ни какую другую машину ей не даст.
– Ну-ну, – сказал Барден. Он дал служащему шиллинг – большая сумма выглядела бы подозрительной. – Брак, в конечном счете, – это поле боя.
– Я скажу ему, что вы заезжали.
Барден включил зажигание и завел машину.
– Незачем, – сказал он. Мы с ним вечером увидимся.
Он поехал к выезду и резко затормозил, чтобы не столкнуться с желтым кабриолетом, который вынырнул с Мэрифилд-роуд. За рулем сидел пожилой мужчина, а рядом с ним – Питер Миссал.
– Вот он, если он вам нужен, крикнул заправщик.
Барден припарковал свою машину, вошел через вращающиеся двери и остановился рядом с малолитражкой, медленно вращающейся на алом постаменте. Он видел, как снаружи Миссал разговаривает с водителем кабриолета.
По-видимому, сделка была заключена, поскольку пожилой мужчина пошел пешком, а Миссал вошел в салон.
– И что теперь? – сказал он Бардену. – Мне не нравится, что вы охотитесь за мною на моем рабочем месте.
– Я вас не задержу, – сказал Барден. – Я просто выясняю, кто что делал днем во вторник. Вне всякого сомнения, вы были тут весь день. Туда-сюда-обратно, как говорится.
– Не ваше дело, где я был, – Миссал смахнул пылинку с крыла малолитражки, когда та совершила очередной круг. – Вообще-то я ездил в Кингсмаркхэм на встречу с клиентом. И больше ничего я вам не скажу. Я уважаю неприкосновенность личной жизни, и очень жаль, что вы ее не уважаете.
– В случае убийства, сэр, личная жизнь – не всегда личное дело. Ваша жена, кажется, тоже этого еще не поняла.
Он направился к дверям.
– Моя жена… – Миссал направился следом за ним и, оглядевшись по сторонам, зло прошипел: – Уберите свой металлолом с моей парковки. Он мне мешает!
