Текст книги "Хаджар ул-асвад"

Автор книги: Рустам Абидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Рустам Абидов
Хаджар ул-асвад

– Вечно ты витаешь в облаках! – сказал мне вчера учитель.

Здравствуйте, пожалуйста! Во-первых, не в облаках, а в космосе. Во-вторых… не такое уж это простое дело, как кажется.

Сейчас я вам все расскажу с самого начала и вы сами со мной согласитесь.

Впрочем, если вы любите фантастику, то мне не в чем особенно вас убеждать. Наверное, и вам не раз доводилось смотреть по ночам на бесчисленные звезды и с замиранием сердца думать о жизни, которая, может быть, существует в неведомых мирах. И, конечно, в такие минуты вам было не до сна.

А известие о запуске нового космического корабля? Разве оно не вызвало у вас бурной радости и одновременно легкой грусти оттого, что на этом корабле летите не вы?

А теперь самое время перейти к главному. Я должен сделать одно важное признание. Самые известные космонавты бывали в полетах по нескольку раз. А я… улетаю каждую ночь и возвращаюсь под утро.

…Однажды гуляю в каком-то странном корабле. Его хозяева инопланетяне, оказывается, похожи на землян, только верхняя часть туловища напоминает перевернутую редьку. Редьку я очень люблю, особенно с пловом. Наверное, поэтому редькоподобные существа понравились мне с первого взгляда.

А они почему-то принялись от души смеяться. Я терпеливо жду, только веселью нет конца. Что это с ними? Или думают, будто земляне не умеют смеяться?

Я взял и тоже расхохотался.

– Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!

Что-что, а посмеяться или рассмешить кого-нибудь до коликов в животе я мастер. У меня весь класс в один миг закатывается со смеху. Я обычно делаю так. Принимаюсь безудержно хохотать, потом вдруг принимаю серьезный вид и через несколько секунд хохочу снова. Тут не только у пришельцев, у зайца рот разведется до ушей. А однажды я рассмешил даже осла!

Наконец мои инопланетяне умолкли и я тоже успокоился.

– Чего смеешься? – спросил меня один из них на чистом узбекском языке. Я ничуть не удивился этому: во сне чего только не бывает!

– А вы чего? – спросил даже не задумываясь. Они опять захохотали.

– Мы оттого, что ты растерялся, увидев нас.

– Э, нет, это вы растерялись, увидев меня. Повторился раскат смеха.

– Рузей, – сказал наконец один из них, тыча себе в грудь. Затем показал на товарища: – Кео. А тебя как звать?

– Фантазер! – Я так торопился, что выпалил свою кличку. Но тут же исправил оплошность: – Фахри.

– Бахри? – переспросил Рузей.

Ну и чудаки! Они что, мальчика от девчонки не могут отличить?!

– Фах-рет-дин! – повторил я по слогам.

– Трудно выговорить, – виновато улыбнулся Кео. – Ты не возражаешь, если мы будем звать тебя по-своему – Фухре?

– Не возражаю, – ответил я и про себя добавил: «Зовите хоть шайтаном, лишь бы не Бахри».

– Слушай внимательно, Фухре, – сказал Рузей. – Я капитан корабля, на котором ты находишься. Тебя доставили сюда прозрачные по моему приказу. Ты знаешь, кто такие прозрачные?

Я отрицательно мотнул головой.

– А про роботов слыхал?

– Конечно!

– Ну, вот. Наши прозрачные – вроде ваших роботов. Сконструировали мы их совсем недавно. Прозрачные – это как разведчики.

– Ага! – догадался я. – И они передают вам информацию с Земли?

– Правильно, – Рузей сделал одобряющий жест. – Понимаешь, Фухре, мы обитаем в среде несколько иной плотности, чем вы, земляне. Поэтому атмосфера Земли для нас – непреодолимая преграда. Мы с очень далеких времен пытаемся установить с вами связь. Но наши корабли сразу взрывались, как только входили в атмосферу. Пробовали тысячу способов и наконец провели один зонд через всю атмосферу. Но над самой землей он тоже взорвался. Как передали прозрачные, вы его приняли за большой метеорит.

– Тунгусский метеорит! – Я вскочил с места. – Сколько шума было вокруг него. Сказали «метеорит», но не смогли найти хоть один осколок. И когда выяснилось, что это космическое тело взорвалось еще в воздухе, некоторые ученые стали подозревать гибель инопланетного корабля. И я тоже верил этому! О происхождении этого взрыва появилось уже больше ста гипотез, но ни одна из них не могла полностью объяснить тайну!

– После этого вы, наконец, начали принимать наши сигналы, которые мы посылаем уже тысячи лет. Но, как передали прозрачные, вы решили, будто эти сигналы идут от развивающихся звезд.

– Нет, нет! Некоторые ученые утверждают, что они, может быть, исходят от разумных существ, но мы не сможем читать их. И я верил этому! Ведь эти сигналы, точно повторяясь через определенные промежутки времени, резко отличаются от электромагнитных волн, идущих от всех звезд Вселенной и излучаются не только в радиодиапазоне, но и в оптическом, инфракрасном, ультрафиолетовом и в других диапазонах. Но большинство ученых, считая, что они тоже идут от развивающихся звезд, ограничились тем, что назвали эти звезды пульсарами – пульсирующими звездами.

– Знаем. Но это другие сигналы, вы еще не научились различать их от иных…

– Что делать, в поисках жизни во Вселенной и такое случается нередко, – вздохнул я.

– Но прозрачные проникли… Показатель светового преломления их верхнего покрова одинаков с показателем светового преломления земного воздуха. Вот почему для вас прозрачные невидимы. Мы внедрили их на многих жизненно важных точках земного шара, в том числе и в Ташкенте! При их помощи изучили несколько языков, в частности и узбекский. Недавно мы изобрели антигравитационное устройство, с помощью которого один из прозрачных и доставил тебя к нам. Мы хотели, как только появится возможность, побеседовать с мальчиком, который больше других интересуется Космосом. В любом мире дети чисты душой и беспристрастнее судят обо всем. А тот, кто интересуется проблемой жизни в Космосе, естественно, для нас еще важнее. Значит, это ты чаще других смотришь на звезды?

– Потомок Улугбека! – гордо ответил я.

– Знаем, он был великим тружеником науки о Космосе. – Рузей задумался. – Да, кстати, мы привели тебя, чтобы задать один вопрос. Давным-давно вот этот Кео изобрел так называемый посол-метеорит. Да, забыл представиться. Мы из созвездия, которое вы называете созвездием Орла, где наше Солнце видно с Земли самой яркой звездой.

– С Альтаира!

– Да, вы так называете нашу звезду. Короче, в ядро этого искусственного метеорита помещены киноленты и демонстрационное устройство, рассказывающее о системах Альтаира и Солнца, о наших попытках связаться в вами. Мы послали метеорит на Землю. По нашим расчетам, когда он, упав на поверхность Земли, разобьется, ядро должно сохраниться. Так и получилось. Как говорят прозрачные, земляне изучали метеориты с древнейших времен, и мы рассчитывали на это. Но почему-то наш метеорит как в воду канул.

– Может, приняли за обычный метеорит, – высказал я первую пришедшую в голову мысль.

– Нет! Это невозможно! – Рузей говорил уверенно. – На поверхности ядра есть ясный знак, чтобы его разбили… Имеем точные сведения: метеорит попал на Землю, Но почему-то до сих пор земные ученые все еще сомневаются, есть ли другая жизнь во Вселенной.

– Может, он не найден, – я представил себе бескрайние ледяные поля Антарктиды или непроходимые джунгли Южной Америки. – А может, он упал в море?

Тут же на стене каюты проступила карта Земли.

– Метеорит упал на сушу, – уверенно проговорил Рузей и нажал какую-то кнопку. Стрелка, появившаяся на карте, упиралась в Аравийский полуостров.

– Вот сюда.

– А когда именно?

– Давно. Примерно, 1300 лет назад по вашему летосчислению. Мы с Кео участвовали в запуске и…

Я рассмеялся.

– Думаете, земляне такие простаки? Сколько же вы живете?.

– Действительно, – Кео улыбнулся, – ты еще почти ничего не знаешь о нас. На нашей планете жизнь появилась намного раньше, чем на Земле, и мы далеко вас опередили во всем. Жизнь человека у нас очень длинна, по сравнению с вами, можно сказать, что мы живем вечно. Особенно те, кто постоянно находится в дальних полетах, как мы с Кео.

«Теория относительности, Эйнштейн», – подумал я.

– И время протекает по-другому, – продолжил Кео. – Например, тебя доставили только что, а в Ташкенте уже рассветает… Что за польза от того, что ты интересуешься Космосом, раз ты не знаешь, что случилось с тем метеоритом! – Кео смотрел с упреком.

– Подумай хорошенько: ничего не произошло тогда в том месте? – решил помочь Рузей.

Ну и странные же события происходят! Я старался думать, хотя голова гудела от волнений. Сейчас конец XX века, и если отнять 1300 лет, то выходит VII век. Что же было в Арабистане в VII веке? Ну, конечно…

– Эврика! – закричал я. – Мухаммед! Меккаи Мукаррама! Хаджар ул-асвад!

– Что-что? О чем ты говоришь? – одновременно спросили Рузей и Кео.

– Примерно в начале седьмого века именно здесь появилась новая религия, названная исламом… – начал я не сразу, растерявшись от своего же неожиданного открытия. И стал рассказывать, стараясь получше вспомнить учебник истории. – …В общем, в городе Меккаи Мукаррама, то есть в священной Мекке, имеется священный для всего исламского мира камень, который принес, как гласит легенда, ангел Джабраил с седьмого неба – от самого бога. Арабы называют его Хаджар ул-асвадом – Черным камнем. И любой мусульманин, если совершит паломничество в Мекку и поцелует этот священный камень, становится «хаджи» – «священным человеком». Я уверен: этот Хаджар ул-асвад и есть ваш посол-метеорит…

Говорю и ясно вижу, что пришельцы совершенно не понимают меня.

– Почему прозрачные не доложили? Зачем его так тщательно хранят? Они исследуют его, что ли? Тогда почему не оглашены наши данные?..

– Нет, не исследуют… Камень хранится как божественный дар, как религиозная реликвия, как самая что ни на есть священная вещь для всех мусульман мира… Религиозные люди до сих пор – даже в конце XX века, в начале космической эры, совершают паломничество в Мекку, чтобы поцеловать этот камень…

– Ну и ну?! – Пришельцы от удивления даже рот раскрыли. – Почему же целуют его? Открывать его надо, открывать! Изучают же каждый упавший на Землю метеорит?!

Я не знал, что им ответить.

– Разве ваша цивилизация никогда не знала религии и богов? – спросил я наконец. Они переглянулись.

– Кажется, что-то когда-то было, – ответил Рузей. – Но так давно, что мы почти не знаем…

– А у нас они все еще существуют. И никто в мире, кроме мусульман, не имеет права подойти к камню. До недавнего времени ученые даже не имели его фотографии, а минералогическое и химическое строение его до сих пор не изучено. Это не разрешается.

– Уму непостижимо! – воскликнул Рузей. – Подумай только, Кео, целых 1300 лет они целуют твой метеорит! Вместо того, чтобы извлечь из него бесценные сведения… Какое невежество!

– Ну, тут я с вами не совсем согласен, – не мог не возразить я, но тут же меня прошиб холодный пот: что если пришельцы вдруг заинтересуются смыслом моего имени? Ведь «Фахретдин» означает «гордость веры»! Впрочем, религия и вера не вполне одно и то же… Во всяком случае, я считаю, что научный спор должен быть прежде всего объективным, не так ли?

– Вы не совсем правы. Разве у вас не известно, что такое диалектика исторического развития? Народы Востока, те же арабы, которые завоевывали мир, в то же время распространяли по всему миру культуру и науку! Качали колыбель науки, великой эпохи Возрождения, если хотите знать! Это они стали переводить древние вавилонские, египетские, греческие, индийские книги по астрономии, привлекли к исследованиям нашего великого математика и астронома Хорезми и других. Именно так открыли, между прочим, и вашу звезду! Название вашего солнца не Альтаир, а в действительности, по-арабски – Аль-Тахир!

– Ну, ладно, ладно, ты не возмущайся, – Кео пытался меня успокоить. Нам досадно только то, что роль святыни выпала на долю не одного из бесчисленных естественных метеоритов, а именно на наш, искусственный…

– Это абсолютно случайно получилось! – Я все еще остро переживал и пытался оправдать землян. – Действительно, любое небесное тело, упавшее на Землю, изучается с большим интересом. Это чистая правда! Но были и такие, судьба которых схожа с Хаджар ул-асвадом. Например, один метеорит, упавший когда-то на территорию Германии, тамошнее духовенство тоже объявило посланцем бога! Его установили в церкви и даже приковали цепями к стене, чтобы обратно не улетел в небо!

Пришельцы опять захохотали.

Только я, открывший теперь тайну Хаджар ул-асвада, стоял, не зная что делать.

Эх, мои далекие великие прадеды! Как же это вы так – открыли далекие звезды и в то же время были такими наивными? Даже сам великий Улугбек, изучивший более тысячи звезд, в конце жизни отправился, хотя и принужденно, в паломничество, чтобы поцеловать Хаджар ул-асвад!..

По-моему, здесь виновны предрассудки, суеверия. Ибо Хорезми и Беруни, Ибн Сина и Хайям, Али Кушчи, Улугбек были не только великими учеными своего времени, но и сыновьями своей эпохи! Они целовали Коран, но с не меньшим, если не большим усердием открывали целину во Вселенной, расшатывая сами основы того же Корана.

Драма и величие этих и многих других ученых в том, что, когда их сердца трепетали и преклонялись перед всевышним, разум гордо и стойко подвергал тщательной проверке Вселенную – его обиталище. Таких явлений в истории науки, восточной ли, европейской, сколько угодно…

Только что я стоял перед пришельцами со слезами стыда и огорчения на глазах. А теперь глубоко вздохнул и почувствовал облегчение. Нет, нет, предки мои… Не смотрите на меня с таким укором из глубин далеких туманных веков. Прошу простить невежественного внука, на мгновение устыдившегося за вас перед людьми иного мира! Только теперь, в эту минуту, я полностью понял, до какой степени велики вы. Впредь я не позволю никому – ни на Земле, ни во всей Вселенной – смеяться над вами!..

– Разве смех – довод в научном споре? – резко спросил я. Наверное, у меня это получилось как-то особенно веско, потому что инопланетяне замолчали и посмотрели на меня с любопытством, словно ожидая разъяснений.

И тогда я рассказал им о религиозных фанатиках и мракобесах, о преследованиях ученых и мыслителей. Я рассказал о людях, которые, будучи сыновьями своего века, возможно, почитали Черный камень из Мекки как святыню, но в то же время всю свою жизнь работали, чтобы положить конец невежеству. Я рассказал о Хорезми, Хабаше-вычислителе, Улугбеке, Беруни, Ибн Сине, Хайяме, об арабских ученых-вольнодумцах и других славных сыновьях Востока…

Инопланетяне теперь слушали меня с уважением.

– Но ведь ты говоришь, что это было давно? – спросил наконец Кео. Почему же вы сейчас не исследуете метеорит?

– Наша планета разделена на государства, – пояснил я. – Одни запускают космические корабли. Есть и другие страны, где пока еще слишком сильны религиозные обычаи. Но и там все больше людей, которые считают, что религия и наука могут сосуществовать.

Оба пришельца надолго задумались.

– Отвезите меня домой, – попросил я.

– Сейчас, – кивнул Рузей.

А Кео протянул мне какой-то листок.

– Возьми на всякий случай.

– Что это?

– Схема вскрытия оболочки черного метеорита. Может, когда-нибудь пригодится…

Они поместили меня в какой-то прозрачный аппарат.

– Ты тоже поцелуешь, если доберешься до него? – с лукавым добродушием спросил Кео.

– Обязательно. Но как долгожданного гостя, которого мы не заметили вовремя…

Послышалось легкое гудение, и вдруг все исчезло. Не было ни корабля, ни инопланетян… Я стоял посреди своей комнаты. Только листок в руках не исчез.

И я стал быстро одеваться! Куда спешил, спрашиваете вы? Неужели не догадались?.. Если у вас есть время, поедемте со мной, вместе поцелуем аппарат друзей аль-тахирцев!