Текст книги "Война без победителя"

Автор книги: Руслан Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вам или тебе, Птеохотем? – с усмешкой уточнил Горс.

– И мне тоже. Мне жаль…

Магистр сделал знак рукой. Из-за колонн выступила таившаяся там стража. Еще одно наглядное подтверждение правоты Горса: приказывал здесь Птеохотем, а не Мердок.

Феникс Братства отвел глаза. Что ж, теперь ему придется прятать взгляд всякий раз, отдавая бразды правления тому, кем Мердок наивно предполагал повелевать.

Кто-то из стражников держал веревки и ремни, кто-то – луки и копья, кто-то уже шептал заклинания.

Но «факелы» просчитались. Горс понимал, что его не отпустят с миром. Так было в прошлый раз. И в позапрошлый. Мертвецы из других Братств, не получив от Горса согласия на сотрудничество, всякий раз пытались пленить упрямого Феникса-одиночку. Мертвые Братства хитры и коварны, но их хитрость и коварство слишком предсказуемы.

Когда Горс начал произносить магическую формулу, сумка с его плеча уже упала на пол. В ней не было вещей. Сумка была набита герметичными глиняными сосудами с концентрированной магической энергией. Такая заготовленная впрок пассивная магия не просачивается наружу, ее нельзя распознать и почуять, но она способна многократно усилить действие любых заклинаний.

Глиняные сосуды разбились, а их незримое содержимое выплеснулось наружу и мгновенно вплелось в словесную вязь.

Первое заклинание закрыло Горса непроницаемым магическим щитом, отбросив вражеские заклятья, стрелы, копья и арканы.

Второе – сбило с ног колдунов, стрелков, метателей копий и веревок, а заодно погасило холодные огни магических светильников.

Третье – обрушило неровные колоннообразные подпорки.

Под камнепадом устояли только двое противников: Мердок и Птеохотем, сумевшие объединить свои силы и вовремя прикрыться.

Впрочем, вступать в борьбу ни с ними, ни с копошащимися под обломками Мертвыми Братьями Горс не намеревался. Его последнее заклинание пробило стену.

Пока Феникс и Магистр Братства Погасшего Факела пытались совладать с падающими камнями, прорвать пылевую завесу и зажечь свет, Горс по дымящемуся пролому перенесся далеко за пределы устроенной ему ловушки. В ТЕ времена и при помощи ТОЙ магии можно было творить и не такое. Особенно, если приготовиться заранее. И если заклинания произносил по-настоящему сильный Феникс.

Сумка, наполненная черепками, осталась на полу. Горс исчез. Он с самого начала решил уходить налегке. Так больше шансов уйти быстро.

Глава 5

– Ага, проснулся? Молоток!

Еще бы не проснуться!

В закутке, где спал Дмитрий, чем-то громко шурудил Метис. Вольный шарился между нарами, и его лыбящаяся физиономия нависла как раз над Дмитрием. Надо полагать, вместо солнца, которого в подземной лежке быть не могло по определению. Лицо Метиса было, конечно, не столь лучезарно, как небесное светило, но скалилось во все зубы, явно стараясь ему уподобиться. Охотник пребывал в отличнейшем расположении духа.

– Вовремя зенки разлепил, Митек! – балагурил он. – А то мы тебя тут уже будить собирались.

– Правда? – пробурчал Дмитрий. – Только собрались? Не начали?

Его слова были пропущены мимо ушей.

– Ты того, вставай давай. На выход готовься.

– А что стряслось-то?

– Прогуляться надо.

– Мне надо? – голова спросонья соображала плохо.

– Митек, ты дурак или спишь еще?

– Сплю, – признался Дмитрий.

– Ну, так подъем, елы-палы! Скоро выходим. Переоденься вот… – Метис наконец нашел то, что искал. На кровать Дмитрия полетели шмотки, на которые даже смотреть не хотелось – не то что надевать. Потертые джинсы, покрытые какими-то омерзительными потеками, замызганная рубашка без верхней пуговицы и с надорванным воротником, рваная грязная куртка с большим капюшоном, драные кроссовки…

Дмитрий непроизвольно отстранился.

– Не бойся, заразу не подхватишь. Это просто для виду. Грязевой камуфляж. Под бомжа, понимаешь?

Дмитрий немного успокоился. Попытался убедить себя, что камуфляжная «грязь» – это не грязь. Обнадеживающим признаком было уже то, что одежда не пахла. Вообще. Результат «дезинфекции», наверное. Дмитрий осторожно потрогал «униформу» Вольных. Нет, на ощупь грязи тоже не ощущалось. И правда, камуфляж, выходит… Но все же это радовало мало.

«Пришло время становиться бомжем», – с тоской подумал Дмитрий, перебирая барахло. Одежда была великовата.

– Под размер не подгонял, извини, но для бича оно и не важно.

– Может, объяснишь, куда идем? – спросил Дмитрий, без особой охоты влезая в псевдобомжацкие шмотки.

– Метро патрулировать будем, – ответил Метис. – По Кольцевой покатаемся. Ну и еще кое-какие делишки провернем. Костян велел взять тебя в пятерку вместо Коша. У Коша еще рука не зажила, а тебе вливаться в коллектив нужно. И чем скорее, тем лучше. Твое оружие на первое время… – Метис протянул Дмитрию небольшой нож с широким клинком и зазубренным лезвием, бросил рядом кожаные ножны: – Спрячешь под одежду, чтобы незаметно было. Там у тебя на подкладке и в рукавах кармашков и креплений всяких до фига и больше.

Дмитрий безмолвно уставился на многослойную корку «тлена», покрывавшую нож. Как-то непривычно с таким охотиться. После пистолетов-то да автоматов.

– Нормальная вещь, – заверил Метис. – Если дойдет до драки, режь, руби и коли. Главное – много и часто, чтобы побольше «тлена» занести.

– А пистолет – никак? – без особой надежды спросил Дмитрий.

– Никак, Митек, совсем никак, – развел руками Вольный. – С боеприпасами у нас напряг. И обрез не проси: его трудно прятать без сноровки. Да и шумная вещь. Не для городских улиц.

– Так, а это… А «маска»?

Которая лучше любого глушителя.

– А мертвяки, которые «маски» чуют?

Понятно. Придется пока обходиться ножом.

– Ну, тепловизор хотя бы дашь?

Надо же знать, кого резать. «Если дойдет до драки».

– Держи, – Метис протянул ему тепловизор, замаскированный под такую же пивную банку, как у него самого. Затем вручил фонарик. Не ультрафиолетовый – обычный, диодный: – Это тоже возьми. Пойдем под землей – пригодится.

– Ну? Готов к подвигам, новенький? – в их закуток заглянул Костян. Улыбнулся. – А-а, вижу, что готов. Теперь только морду раскрасить надо, чтобы «скорпы» не дай бог не узнали.

– Как это «раскрасить»? – опешил Дмитрий.

– Эй, Катюха! – старшой позвал женщину, которая прежде занималась стряпней. – Сделай-ка нам из новичка красавца.

Женщина подошла к Дмитрию с каким-то узелком. Развязала…

Та-а-ак. Парики, накладные бороды, усы, грим…

– Мы в пластической магии не сильны, поэтому обходимся более примитивными средствами, – объяснил Костян. – Но Катя тебя сейчас не хуже пластика намарафетит. Она – профи. Раньше гримером на киностудии работала, так что свое дело знает. Быстренько тебя в бомжару превратит. Настоящего. Стопудового.

– Настоящего и стопудового – не надо, – попросил Дмитрий, но его, кажется, никто не услышал.

Действительно, вышло «быстренько». И вполне себе качественненько. По окончании процедуры Дмитрий сам себя не узнал. Из зеркала на него смотрел пожилой бродяга – бородатый, усатый, лохматый и бровастый. Лицо было изрезано глубокими морщинами, под левым глазом красовался большой фиолетовый фингал, перекосивший всю физиономию, на носу выросла бородавка, кожа казалась сухой, нездоровой и темной от въевшейся «грязи». Такая харя прекрасно гармонировала с бомжеским нарядом.

«Теперь если с Бронским столкнусь нос к носу, хрен он меня узнает, – с удовлетворением подумал Дмитрий. – И главное, никакой магии!»

Но на самом деле встречаться с Магистром «скорпионов» не хотелось даже в таком виде.

– Отлично! – похвалил работу гримера Костян и посоветовал Дмитрию: – Но ты все-таки капюшончиком прикрывайся. Так, на всякий случай.

Дмитрий послушно натянул на голову огромный, закрывающий пол-лица башлык.

Затем Катерина столь же мастерски загримировала Метиса.

– Держи, – Костян протянул вожаку пятерки два свертка – красный и черный. – Красный пакет передашь трехвокзальным, черный – скинешь в почтовый ящик на Баррикадной. Там заберут.

Оба пакета скрылись в бездонных карманах куртки Метиса, тоже закамуфлированной «под бомжа».

– Чего это тебе Костян всучил? – поинтересовался Дмитрий, когда они вышли из жилой части лежки. Пошутил: – Деньги, что ли?

Оказалось – угадал.

– Угу, – кивнул Метис. – Деньги.

– И много? – удивился Дмитрий.

– До хрена.

– А на хрена?

– Надо, – прозвучал короткий ответ. Который, впрочем, Дмитрия не устроил.

– Мы что, в таком виде, – он окинул взглядом свой прикид, – на шопинг отправляемся?

– Остряк, блин, – фыркнул Метис. – Информаторам нужно заплатить.

Однако!

– У вас есть информаторы?

– А ты думал? Мертвяков нужно искать по всему городу. А нас в группе сам видел сколько. Не шибко много, в общем. Приходится нанимать помощников, которые не задают лишних вопросов, раздавать им тепловизоры и ставить задачи. Ну и оплачивать их услуги, разумеется.

– И кто же эти помощники?

– Разные люди, – уклончиво ответил Метис.

– Бомжи?

– Большей частью они.

* * *

Из лежки выходили знакомым уже путем. Метис разблокировал спусковой механизм самострела и заклинанием убрал стену, преграждавшую дорогу. Пятерка Вольных, полноправным членом которой являлся теперь и Дмитрий, снова оказалась в коллекторе ливневой канализации.

Здесь задержались еще ненадолго. Включили фонарики. Метис вынул из кармана какую-то миниатюрную масленку и невесело вздохнул.

– Что это? – спросил Дмитрий.

– Бомжацкий одеколон, – скривился Метис. – Действует двадцать четыре часа.

– Как действует? – Дмитрий встревожился. – Зачем?

– Чтобы пахнуть. Вонять то есть.

– Чего-чего?!

– Бомж, который не воняет, вызывает подозрения, – Метис вертел в руках масленку, словно шприц со смертельной инъекцией. – А тут одной капли хватит. Сам останешься чистый, а амбре вокруг будет стоять такое, будто три года в общественном сортире жил.

– Мерзость какая, – поморщился Дмитрий.

– Зато ни один полицай не подойдет и не обыщет. Если тебя будут прогонять, то на расстоянии и зажав нос.

Метис, наконец, решился. Капнул из масленки себе на рукав.

Духан ударил сразу, причем такой ядреный, что аж по глазам резануло. Запах помойки, мочи, грязного человеческого тела, давно не стиранной одежды и еще какой-то пакости. Ужасная, тяжелая вонь бомжатины. Почти такая же непереносимая, как запах «тлена», соприкоснувшегося с мертвой плотью.

Впрочем… Дмитрий подумал о том, что содержимое масленки могло бы маскировать и забивать даже «тленовый» аромат. А ведь это очень кстати, если Охотник вдруг измажется пеной, хлещущей из мертвяка. Может быть, это одна из причин, по которой Вольные прикидываются бомжами?

Следующая капля «одеколона» упала на одежду Дмитрия. Зловоние стало еще сильнее. Теперь оно исходило и от него тоже. Затем масленка пометила остальных членов группы. Казалось, дышать в замкнутом пространстве подземелья стало невозможно.

– Фу-у-у! – простонал Дмитрий. – Ну и запашок, блин!

– Прилипчивая штука, – согласился Метис. – С непривычки на нюх сильно давит. И рассеется теперь не скоро. Но это – наша защита. Профессиональные издержки, так сказать.

Что-то похожее Дмитрий уже слышал. От Кристины. Когда впервые спускался в канализационный коллектор.

– Ничего, скоро привыкнешь, – успокоил его Метис. И скомандовал: – Пошли.

Привыкнешь? В это верилось с трудом. Но чем дальше они уходили от лежки, тем меньше Дмитрий обращал внимания на вонь. Нет, она не становилась слабее. Дмитрий и вправду привыкал.

– Кучковаться не будем. Разделяемся, выходим в метро и – на Кольцевую, – Метис на ходу давал подчиненным вводную. – Мы с Митьком – через Площадь Ильича – на Марксистскую, оттуда – на Таганскую. Остальные заходят в метро через Римскую. Лещ, ты едешь до Крестьянской заставы, переходишь на Пролетарскую, потом по Таганско-Краснопресненской линии добираешься до Баррикадной. На Кольцевую пересядешь там. Гриня, Рябой, вы разными поездами едете на Чкаловскую. Гриня, ты переходишь на Курскую и сразу – на Кольцо. Рябой, пересаживаешься на Арбатско-Покровскую и прешь до Киевской. Дальше – как обычно. Кружим по Кольцевой, проверяем станции, высматриваем мертвяков. Друг с другом не пересекаться, под камерами не маячить. Если кого-то вытурят из метро, снова входить через другую станцию. Если засекаем «тело» – фиксируем и по возможности отслеживаем маршрут. Только без самодеятельности. Для ликвидации вызывать всю группу. В экстренных случаях разрешаю использовать мобильники.

– Откуда у вас телефоны? – полюбопытствовал Дмитрий. Все-таки покупка симки требует как минимум паспортных данных.

– Эксы, – коротко объяснил Метис.

Понятно. Ворованные…

– Есть вопросы по существу?

Вопросов не было.

– Тогда расходимся.

И… они действительно разошлись.

Метис раздвинул заклинанием стену ливневой канализации. Предводитель группы и Дмитрий свернули в открывшееся боковое ответвление, остальные проследовали дальше по коллектору.

Еще одно заклинание закрыло стену. Где-то совсем близко прогремел поезд. До метро было рукой подать.

* * *

Некоторое время Метис и Дмитрий шли молча. Судя по обилию толстых грязных кабелей и попадавшимся на пути распределительным щиткам, они двигались по какому-то метрошному техходу. Трижды натыкались на запертые железные двери, которые, впрочем, Метис открывал без особого труда и даже без помощи магии: у него в карманах имелись подходящие ключи. Дважды пришлось лезть через люки по узкому грязному лазу. Оба при этом здорово перепачкались, и Дмитрий в очередной раз убедился в целесообразности бомжацкой одежды. На любой другой грязь смотрелась бы подозрительно. А так бомж – он и есть бомж, что с него взять?

Грохотали проносящиеся мимо поезда. Один раз Дмитрий даже увидел промелькнувшую вереницу огней. Метис шагал быстро и уверенно. Видно, что не в первый раз ходит по этому лабиринту, но Дмитрию с непривычки было не по себе.

– Давно хотел спросить, – чтобы хоть как-то заполнить паузу, заговорил он. – Почему тебя Метисом зовут? Из-за твоих ножей?

– Из-за моих кровей, – хмыкнул Вольный. – Что, не заметно?

– Ну… есть что-то такое. Но вообще-то да, не очень заметно.

– У меня дед – чистокровный латинос. Из Колумбии родом.

– Охренеть! – только и смог выдать Дмитрий.

– Угу.

– А он что, тоже Охотником был, дед твой?

– Ну да, – Метис даже удивился такому вопросу. – Охота на мертвяков – дело семейное. Ты не знал?

– Знал, – быстро ответил Дмитрий, проклиная себя за неосторожность. – Просто я сам это… ну, не потомственный.

Метис вздохнул:

– Потомственных Охотников в наше время мало осталось. Приходится привлекать и обучать людей со стороны. Но ничего. – он усмехнулся. – Станешь основателем новой охотничьей династии. Дело полезное. Может, твои внуки еще гордиться тобой будут, как я – дедом.

– А как твой дед оказался в России? – поинтересовался Дмитрий.

– «Кости», – с ненавистью процедил Метис.

– Что? – не понял Дмитрий.

– Орден Кости.

– Криминальное Братство? – Дмитрий вспомнил уроки Кристины. – Наркоторговля?

– Да. Есть места, где «кости» особенно сильны. Колумбия – одно из таких мест. В общем, обычное дело. Группа деда валила мертвяков-наркоторговцев. Потом группу накрыли картели. Уцелел только дед. И то – чудом. Покинул страну. Улетел за океан. «Кости» преследовали его по всей Европе, но в Москве потеряли след.

– Российские Охотники укрыли? – догадался Дмитрий.

– Российские Вольные Охотники, – уточнил собеседник.

– И ты стал Метисом?

– Стал. Прошлое тяжело забывается. Особенно, если забывать его не хочется.

– А Костян? – осторожно спросил Дмитрий.

– Что Костян? – переспросил Метис.

– Он кто был в прошлом?

– А он всегда был Костяном, – усмехнулся Метис. – Коренной московский Вольный Охотник.

Но потом все же добавил:

– Вообще-то раньше он каскадером в кино работал. Ну, для прикрытия. Очень удобно было. Дублеров мало кто знает – можно сильно не светиться. И в то же время вертишься среди киношников, видишь известных людей, присматриваешься к их окружению. Костян так, кстати, вычислил и замочил Магистра «кипарисов». Самого главного.

– «Кипарисы» – это те, которые поп-культуру и масс-искусство курируют? – вспомнил Дмитрий.

– Они самые, – подтвердил Метис. – Орден после той диверсии до сих пор не может оправиться. У них сейчас полный разброд и шатание: власть делят. А Костяну пришлось сваливать от киношников. Ушел в подполье вместе с подругой.

– С какой подругой?

– С Катериной. Гримершей. Теперь вот руководит группой. Ну и иногда берется за заказы…

– Какие заказы?

– Разные. Скажу тебе по секрету, Митек, он и с вашими «скорповскими» Охотниками тоже сотрудничал.

«Да уж, великий секрет!» – подумал Дмитрий. Но вслух прокомментировал «новость» как от него и ожидали:

– Круто!

– Правда, он на внештатной основе работал, – уточнил Метис. – К Охотничьей базе его не допускали. Так, привлекали на разовые мероприятия. Если надо было следы замести, ну или там машину пригнать-угнать.

«Или хвост за собой увести», – Дмитрий не забыл, как однажды Костян помог им с Кристиной уйти от мертвяцкой погони.

Из темных грязных техходов они вышли в освещенные коридоры с обшарпанными стенами и гулким железным полом. Здесь пришлось передвигаться осторожнее, но, к счастью, по пути никто не встретился.

– Все, пришли, – Метис остановился перед очередной запертой дверью. Улыбнулся: – Зайцем сегодня в метро прокатишься.

За дверью послышался звук отходящего поезда. Выждав секунду-другую, Метис провернул ключ в замке, чуть приоткрыл дверь, выглянул…

– Идем! Быстро!

А еще пару секунд спустя Дмитрий закрыл за собой дверь с надписью «Посторонним вход запрещен».

Так они и не входили. Они воспользовались этой дверью на выход.

Вышли на Площадь Ильича. На двух бомжей, появившихся в конце платформы, внимания никто не обратил. Разве что…

– Камера! – шепнул Дмитрий, заметив глазок объектива, смотрящий в их сторону.

– Не боись, – успокоил Метис. – Эту камеру контролируют из лежки. Костян сделает что нужно. Нас видно не будет.

Они укрылись между массивными и угловатыми квадратными колоннами. Там и дождались состава до Марксистской.

Зашли в вагон. Глядя из-под капюшона, Дмитрий видел, как кривятся и отворачиваются от них пассажиры. Однако возмутиться вслух решила лишь одна пожилая женщина.

– У-у-у, алкашня проклятая! – прошипела недовольная пассажирка, призывно стреляя глазами по вагону. – Бомжары вонючие! Их каждый день гонят из метро, а они все равно катаются. Откуда только лезут-то?

Дмитрий улыбнулся. Эх, знала бы ты, тетя, откуда!

Другие пассажиры женщину не поддержали, и та, поджав губы, вскоре умолкла.

* * *

Вышли на Комсомольской. Метис, настороженно осмотрев станцию, мотнул головой:

– Выскочим из метро ненадолго.

Дмитрий вспомнил о пакетах с деньгами, которые вручил Метису Костян. Гонорар информаторам…

Пока поднимались на эскалаторе, Дмитрий выслушал объявление-просьбу невидимого диктора сообщать сотрудникам полиции о гражданах в грязной одежде. Сразу стало не по себе. В плотной людской цепочке на эскалаторе они такими были одни, и казалось, все взгляды сейчас прикованы к ним. А ставить «маску» Метис не счел необходимым.

– Да не напрягайся ты, – шепотом посоветовал он. – Никому до нас дела нет. Ты сам-то раньше часто жаловался на бомжей и попрошаек в метро?

– Ни разу, – признался Дмитрий.

– Вот и у них у всех, – Метис окинул выразительным взглядом пассажиров, поднимавшихся вверх плотным молчаливым потоком, – и без нас забот хватает. Да и полицейские мараться не захотят.

Действительно, на лицах окружающих застыло безразличие. От двух бродяг, затесавшихся в толпе, «жильцы» брезгливо отводили глаза. Эх, знал бы кто-нибудь из них, сколько бабок прячет в своей грязной куртке Метис!

Они вышли на Комсомольскую площадь. Тот еще бомжатник, кстати.

Поднялись по подземному переходу возле Ленинградского вокзала. Дмитрий увидел нескольких бичей, слоняющихся поблизости. Особенно его поразила одна картина, столь же колоритная, сколь и омерзительная.

Пьяный бомж сидел на парапете над переходом, свесив голову на грудь и безвольно опустив руки. Мутные глаза задумчиво смотрели в пустоту. На бесстрастном лице застыло выражение философского спокойствия. Со стороны могло показаться, будто бродяга размышляет о проблемах мироздания и никак не меньше. При этом его ширинка была расстегнута, а все хозяйство торчало наружу. «Мыслитель» как ни в чем не бывало мочился прямо в переход. Желтая струйка стекала по ступенькам. Народ сторонился, матерился, но подходить к бомжу никто не решался. Правильно сказал как-то Метис: неприкасаемым быть очень удобно. Но все же до чего противно, что приходится теперь и себя ассоциировать с такой вот публикой! Дмитрий поморщился. Отвернулся.

– Наше место! – Метис перехватил его взгляд. – Здесь можно встречаться с информаторами и курьерами, не таясь и без «маски», – никто ничего не заподозрит. Ладно, идем обратно.

Обратно?! Уже?! Судя по всему, передача денег состоялась, пока Дмитрий пялился на «мыслителя»: от Метиса, пошатываясь, удалялся какой-то бомж. Как пакет с деньгами перекочевал к нему, Дмитрий не видел, но довольное лицо Метиса свидетельствовало о том, что операция прошла успешно.

– Слышь, а этот, случайно, не из ваших? – Дмитрий кивнул на «мыслителя», вяло застегивающего ширинку непослушными пальцами.

Метис осклабился:

– Это отвлекающий маневр. Отводит глаза не хуже маскирующих заклинаний.

Да уж! Не то слово!

Обратно в метро они возвращались обычным путем. Влились в толпу, подошли к турникетам. Народ воротил носы, но в давке, обычной для привокзальных станций, оградить себя от общества бомжей было невозможно. Метис вынул из кармана билет метрополитена. Карточка дважды коснулась желтого круга валидатора. Метис пропустил вперед Дмитрия, следом прошел сам. Препятствий им чинить никто не стал.

* * *

Второй раз они вышли на Баррикадной. Удалились от метро на приличное расстояние. Зашли во дворы.

Дмитрий помнил, что нужно передать кому-то еще один пакет. Костян говорил – через почтовый ящик. Интересно, в каком подъезде находится этот секретный передаточный ящичек Вольных? И как они попадут за железные двери с домофонами и злыми консьержками?

То, что сделал Метис, Дмитрий ожидал меньше всего. Проходя мимо контейнера для мусора, Вольный бросил черный сверток с деньгами туда.

Дмитрий озадаченно уставился на Охотника.

– Все, уходим, – Метис потащил его в сторону.

Отошли в переулок. Только здесь Метис отпустил спутника.

– Это и есть ваш почтовый ящик? – Дмитрий оглянулся на мусорный бак.

– А чем он плох? – улыбнулся Метис.

– Разве это надежное место?

– А разве нет? Согласись, мало кто станет копаться в мусоре. Ты вот станешь?

– Я – нет, – передернул плечами Дмитрий. – Но…

– Но?

– Ну не знаю… А если заглянет какой-нибудь случайный бродяга, который вообще не при делах, и сопрет то, что предназначается другим?

– Не-е, случайный не заглянет и не сопрет, – уверенно ответил Метис. – Тут территория поделена четко, как у мафии. Чужаков на свои хлебные места никто не пускает.

– А если мусор просто вывезут?

– Не успеют, – усмехнулся Метис. – Наши люди изучили график движения мусоровозов и проверят контейнер еще до появления коммунальщиков. Ага, глянь-ка, получатель бандерольки уже здесь.

Из соседнего переулка вышла старушка, одновременно жалкая и мерзкая на вид. Грязная… даже издали видно, насколько грязная. Из тех одиноких и несчастных пенсионерок, которые, оставшись без родственников или будучи брошенными ими, потеряв или пропив квартиру, собирают бутылки, клянчат мелочь, спят на лавочках, неизвестно чем питаются, неизвестно где ночуют и вообще неизвестно как доживают свой век.

Старая бомжиха была одета в какие-то жуткие тряпки, наслаивающиеся друг на друга, как капустные листья. На спине – горб, на плече – замызганный сумарь, в руках – клюка. Опираясь на три точки, бабулька походкой Шапокляк ковыляла к мусорным контейнерам.

Она сразу же подошла к тому ящику, куда были сброшены деньги. Без тени брезгливости перегнулась через грязный край, над которым вились мухи. Клюкой-палкой поворошила содержимое бака. И – опля! – выудила сверток, оставленный Метисом. Старуха явно знала, что ей здесь следует искать.

Развернула пакет. Заглянула внутрь. Воровато огляделась по сторонам. Сунула добычу в сумку и заковыляла обратно. Другие ящики бабка даже не стала проверять.

– Это что, ваш э-э-э?.. – Дмитрий замялся, не зная, как правильно назвать бабку.

– Курьер, – подсказал Метис.

– Хороший курьер! Главное – быстрый.

– Главное – незаметный и не вызывающий подозрений, – серьезно сказал Метис. – Такого даже нашей доблестной полиции в падлу будет проверять.

Что ж, в этом тоже была своя правда.

* * *

Уже когда подходили к метро, у Метиса звякнул телефон. Прежде чем вытащить трубку из кармана, Вольный огляделся по сторонам и свернул в укромный закуток между двумя киосками. Дмитрий последовал за ним.

Странное это зрелище: бомж с мобилой. Впрочем, телефон у Метиса был из самых простых и дешевых. Не очень подозрительно, даже если кто и увидит. Дмитрий мельком глянул на черно-белый экранчик. Какая-то бредовая SMS-ка… Бессвязный набор не слов даже – букв. Смысла сообщения Дмитрий так и не понял. «Шифруются», – догадался он.

Метис ловко отстучал ответ. Спрятал телефон.

– Быстро в метро, – приказал он и ускорил шаг.

– Что-то случилось? – заволновался Дмитрий.

– Лещ засек мертвяков, – Метис потер руки. – Кажись, большая драчка будет.

Он объявил об этом таким радостным тоном, будто намечался великий праздник. Что-нибудь вроде Всемирного Дня Вольных Охотников.

– Мертвые Братья засветились на Парке Культуры, – продолжал Метис. – Оттуда поехали на Спортивную. Сейчас там колдуют. Причем нехило так. Поставили «маску» и, похоже, Мост тянут.

– Какой мост? – не сразу дошло до Дмитрия.

– Для жертвоприношения! – уже с ноткой раздражения объяснил Метис. – Чтобы орденский Феникс мог собрать жизненную энергию, не появляясь на месте Ритуала.

Жертвоприношение! Ритуал! Дмитрий насторожился.

– Что за Братство?

– Откуда я знаю? – удивился вопросу Метис. – Я этим мертвякам ультрафиолетом на плечо не светил. Лещ – тоже. Да и какая разница-то?

«Ну да, – вспомнил Дмитрий. – Для Вольных Охотников – никакой».

– Короче, Мост мощный. «Тела» готовят настоящую бойню в метро. Теракт, крушение поезда или еще какую-нибудь пакость. Должно быть много трупов. Нужно предотвратить это безобразие. По возможности. Рад, Митек?

Дмитрий не успел ничего ответить, а Метис уже продолжил с мечтательной улыбкой:

– У нас появился шанс потрепать мертвяков.

«Интересно, что для него важнее, – подумал Дмитрий, – сорвать Ритуал и «по возможности» предотвратить жертвоприношение или «потрепать мертвяков»?»

Между глав

Формирующийся жертвенный Мост Егерь заметил еще из центра. Настроенное на охотничий режим зрение не могло пропустить такое. Взгляд, высматривающий Живые Нити, зацепился за темную размытую полурадугу, зарождающуюся над крышами столичных высоток и протянутую куда-то в район Лужников. Не имеющая подъема расплывчатая дуга, подобно дымному следу от упавшего самолета, опускалась вниз, указывая место предстоящего Ритуала.

Жертвоприношение, судя по всему, планировалось большое и кровавое. А там, где «жильцов» приносят в жертву, непременно будут и мертвяки, осуществляющие Ритуал. А где мертвяки – там и Нити.

След от наведенного Моста был четкий, ясный, накачанный магией. Как и д олжно при массовом жертвоприношении. Но именно это и смущало Егеря.

Как-то оно все было… Слишком броско, призывно и ярко. Как неоновая вывеска в ночи. Подозрительно слишком. Словно кто-то специально кричал: «Здесь будет Ритуал и Живые Нити!»

Егерь не тешил себя надеждой, что московские Братства еще не знают о его появлении. Да, он уничтожал трупы мертвяков, сорванных с Живых Нитей, но орденских Фениксов, питающих Нити, этим не обманешь. Их можно только ввести в заблуждение на какое-то время, пока Орден не хватится пропажи. А потом… Когда Феникс проверит выкачанную Нить исчезнувшего Мертвого Брата, он непременно почувствует в ней пустоту.

В общем, следовало соблюдать осторожность.

Прежде чем приближаться к месту намечающегося Ритуала, Егерь решил немного покружить по окрестностям. Лучше всего для этого подходило такси: не надо угонять машину, использовать магию, отвлекаться на дорогу, а можно целиком и полностью сосредоточиться на осмотре местности.

* * *

Садясь в машину, он машинально проверил водителя – усатого, угрюмого и неразговорчивого кавказца. Нет, не мертвяк: над левым плечом таксиста Живая Нить не вьется. Егерь обрисовал маршрут. Водила кивнул. Поехали…

Вскоре появился повод для беспокойства. Начали попадаться Мертвые Братья. Сначала вроде немного, потом, по мере приближения к Лужникам, – все больше. Нити, словно хвостики, колыхались над плечами прохожих, водителей, полицейских… Причем Нити разных оттенков, разных Орденов.

Очень интересно. Если Ритуал готовит какое-то Братство, почему вокруг так много посторонних «тел»? Нет, то, что наблюдатели конкурентов сбегаются на место чужих жертвоприношений, – обычное дело. Но чтобы в таких количествах…

Конечно, все это могло оказаться простым совпадением. Однако Егерь не любил подобных совпадений.

Соблазн по-быстренькому выкачать пару-тройку Нитей был велик, но опасность была еще больше, и Егерь воздержался от активных действий.

Он остановил такси, расплатился, вышел. Побродил по улицам. Зашел в пару магазинчиков, заглянул в неприметную кафешку. В кафе обнаружил еще нескольких Мертвых Братьев. Те словно прятались там от глаз прохожих и ждали чего-то. Чего? Приказа?

Проходя мимо припаркованной грузовой «Газели», за рулем которой сидел еще один мертвяк, Егерь как бы невзначай скользнул взглядом по маленькому окошку на задней дверце. Стекло тонированное, но Живые Нити не скроет никакая тонировка. Внутри, в грузовом отсеке машины, не предназначенной для пассажирских перевозок, тоже были Мертвые Братья. И они не выставляли напоказ своего присутствия. Как и те, из кафе.

Ну-ну…

Егерь подумал о том, что ему здорово повезло: мертвяки, к счастью, не могут так же легко распознать его, как он распознает их.

Он свернул к метро. Спортивная… Что ж, посмотрим, что там.

Ага, еще один настораживающий момент: магический жертвенный Мост не обрывался где-нибудь на улице, а уходил под землю. Возможно, усиленная магическая накачка потребовалась как раз для того, чтобы протянуть Мост в метро.

Что ж, там действительно можно угробить уйму народа. А еще в метро можно легко заблокировать беглеца.

Егерь спустился вниз, огляделся. На станции, куда тянулся Мост, мертвяков не было. Вообще! Ни одного!

Пока не было. Тоже странность, кстати: словно организаторы жертвоприношения хотели кого-то заманить сюда, но так, чтобы не спугнуть раньше времени.