Текст книги "Гарем стервозных мажорок (СИ)"
Автор книги: Руслан Аристов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 20
Виктор очень внимательно рассмотрел черный прибор – он представлял собой нечто среднее между роутером и сканером. Стоял он на самом краю стола, и от него отходили провода и к роутеру, и к системному блоку. После небольшого колебания Виктор нажал клавишу включения и приложил ладонь к считывателю – сразу же включились оба монитора и заработал системный блок.
«Так, непредвиденный запуск. Зачем я сюда полез?» – парень почесал затылок. – «Посижу в интернете, у неё должна быть куча разных подписок, если я правильно понимаю систему здешнего интернета», – менее чем через полминуты на обеих мониторах выскочило меню блокировки, которое потребовало провести идентификацию.
Виктор чисто наобум приложил ещё раз руку к прибору, и на экране высветилось сообщение: «Владелец неопознан, в доступе отказано». Виктор решил пока что выключить это всё, но клавиша включения не реагировала и ему пришлось отключать системник через кнопку питания на задней панели.
«Не буду пока что злоупотреблять гостеприимством, хотя если рассудить объективно – барышня должна мне чисто за моральный ущерб плюс спасение в парке, так что если посижу в интернете с её компа, она явно не облезет. Но это утром», – Виктор ещё раз осмотрел этот странный прибор и отошел от стола к книжным полкам.
Даже при беглом осмотре его заинтересовало множество книг. Здесь была и чисто русская классика – Толстой, Тургенев, Лесков, Бунин, так и незнакомые авторы явно середины двадцатого века – он взял пару книжек и посмотрел год издания. Были ещё и зарубежные авторы, и явно учебники. После некоторых колебаний Виктор взял книгу в красивом золотистом переплёте, которая заинтриговала его своим названием – «Крах имперского режима и Гражданская война в России».
Виктор развернул стул и сел таким образом, чтобы свет от торшера давал максимальный эффект, и начал листать страницы из хорошей, плотной бумаги. Собственно, книга оказалась исследованием группы авторов и предназначалась для преподавателей высших учебных заведений и всех, кто интересуется историей.
«Хм, занятная книга во всех отношениях, особенно по риторике и стилю изложения – очень необычно, я такого никогда не читал», – сделал первичный вывод Виктор, пролистав несколько страниц и открыв один из разделов:
«Предпосылки Великой Февральской Революции в России.
Спровоцированная царским режимом Мировая Война лежит всецело на совести последнего Императора Всероссийского Николая Второго из династии Голштейн-Готторпов, младшей ветви Дома Ольденбургов, которые почти двести лет именовали себя «Романовыми» в пропагандистских целях. Точно так, как Саксен-Кобурги стали Виндзорами летом 1917 года, так и младшая ветвь Ольденбургов присвоила себе наследие настоящих Романовых, род которых прекратился со смертью царя Петра Второго и царицы Елизаветы в середине XVIII века. Чуждая, враждебная России и населяющим её народам иноземная династия без тени сомнений ввергла страну в пучину страшной мировой войны за интересы монополистического капитала Франции, Великобритании и региональных амбиций молодого хищника – Сербии. Как известно, сербы – этот хитрый и жестокий балканский народец, стали настоящими победителями в той войне и получили свой приз – Великую Сербию, которая по сей день называется Югославия, и отплатили черной неблагодарностью демократической и свободной России в 40-е годы XX столетия, нарушив все возможные союзнические обязательства и приведя Европу к новому страшному кризису, который не закончился новой мировой войной лишь благодаря абсолютно выдающемуся событию Новейшего времени – Обретению Магии в 1949 году.
Вступление в Мировую Войну было личным решением царя Николая, который объявил приказ о частичной мобилизации вопреки воле имперского Совета Министров и достойных, пользующихся доверием общества деятелей Государственной Думы – абсолютно единолично и самодержавно. Позицию генералитета о неготовности Российской Империи к столь широкомасштабной войне царь проигнорировал – командованию и сухопутных войск, и флота было совершенно ясно, что конфликт в считанные дни превратится во всемирный, поскольку не было ни малейших оснований полагать, что страны Антанты будут наблюдать, как Россия падёт под натиском Центрального Блока, что кардинальным образом изменит баланс сил в пользу германских государств. Единоличное решение царя о частичной мобилизации спровоцировало ответные действия насквозь милитаризированных Германии и Австро-Венгрии, которые несколько лет искали серьёзный «casus belli» и были всецело готовы к широкомасштабным боевым действиям на европейском театре, небезосновательно рассчитывая на быструю победу и обретение новых земель как на Востоке, так и в Африке».
Виктор от прочитанного заёрзал на стуле – настолько его удивил и позабавил такой взгляд на историю, при этом явно официальный, поскольку книга предназначалась для преподавателей.
«Читал, читал – но такое! Романовы – Голштейн-Готторпы? Это нечто новое. Блин, вот это книженция!» – восхитился он. – «Надо пивка пойти взять, или сразу на кухню и пойду, чего мне здесь торчать то», – решил он, потушил торшер и забрал с собой книгу.
Сказано – сделано, и уже через минуту Виктор, включив свет на кухне и поудобнее развалившись на диване с взятой их холодильника банкой пива в руке, продолжил чтение:
«Как известно, вплоть до сегодняшнего времени причины, побудившие императора Николая развязать столь роковую войну, являются предметом научной дискуссии в нашем обществе. Уже к началу ХХ столетия Германия, Второй Рейх, имела развитую социальную систему и самые передовые индустриальные технологии, но ментально являла собой общество средневековых фанатиков, которое имело военную, научную и экономическую мощь, но осознавало свою ущербность в сравнении в Великими Демократическими Державами, которые оттерли немцев от дележа колоний и дележа великого китайского пирога. Таким образом, воинственные планы германской верхушки были направлены на устранение подобной, по их мнению, несправедливости, и планирование общеевропейской войны упиралось только в повод и сроки.
По мнению Мольтке-младшего, финансируемая Францией военная программа Российской Империи должна была успешно завершиться в 1917 году, и это был крайний срок для начала «превентивной войны» со стороны Центрального Блока. Для успешных и решительных наступательных операций было необходимо теплое время года, и по странному стечению обстоятельств именно 28 июня 1914 года в Сараево происходит убийство австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, наследника престола. К этой акции совершенно явно была причастна сербская тайная организация «Чёрная рука», но это будет подробно освещено в следующих разделах данного исследования.
Последовавшие после убийства наследника события подробно описаны в мировой историографии, мы же опишем эти роковые дни июля и начала августа 1914 года применительно к России:
23 июля – Австро-Венгрия предъявляет Сербии согласованный с Германией ультиматум, который по просьбе из Берлина был составлен таким образом, что его «будет невозможно принять». Сразу же в этот же день сербы обращаются с просьбой к министру иностранных дел Сазонову повлиять на Австрию, на что Россия в лице министра отвечает отказом.
24 июля – проходит заседание Совета министров Российской Империи, на котором большая часть присутствующих голосует против мобилизации. Особенно против – военные министры.
25 июля – император Николай Второй вмешивается в работу Совета министров и своим самодержавным распоряжением тайно объявляет частичную мобилизацию более миллиона человек против Австро-Венгрии. Эта «тайна» в этот же день становится известна всей Европе, прежде всего благодаря Сербии.
25 июля – австрийский император Франц-Иосиф подписывает мобилизационный приказ для восьми армейских корпусов – начало операции против Сербии назначено на 28 июля 1914 года.
26 июля – в Берлине понимают, что это шанс на «casus belli» и предъявляют ультиматум Бельгии с требованием прохода немецких войск в случае «неизбежной войны с Россией и Францией».
27 июля – партия войны в Германии пытается доказать сомневающимся (в числе которых и сам кайзер Вильгельм Второй), что частичная мобилизация России, проводимая в тайне от других стран – отличный повод для начала Великой Войны. Безуспешно. Второй человек империи, рейхсканцлер Бетман-Хольвег, оказывает давление на кайзера и убеждает его, что поводом к Войне может быть только полная мобилизация в России, и Рейх не должен поддаваться на провокации – всё ещё можно уладить миром, не ввергая Европу в военные ужасы. Кайзер занимает выжидательную позицию, в этот день на него оказывают давление как партия войны, так и сомневающиеся.
28 июля – происходит вторжение Австро-Венгрии в Сербию, Великобритания пытается уговорить Австрию «остановиться в Белграде» и тем самым не дать очередной балканской войне превратиться в мировую. Германская партия войны просит Австрию не прекращать наступление и начать мобилизацию против России в ответ на ее частичную мобилизацию.
29 июля – обнародован официальный указ о частичной мобилизации в России.
29 июля – Мольтке-младший еще раз настоятельно просит австрийский Генштаб начать мобилизацию против России, чтобы у Германии появилась возможность поступить также – исключительно «в целях взаимной обороны».
29 июля – Германия официальной нотой требует от России прекратить военные приготовления, иначе Германии тоже придется объявить мобилизацию, а это может привести к войне.
Ночь с 29 на 30 июля – Франция выражает дипломатический протест против российской мобилизации.
30 июля – Мольтке-младший в третий раз просит начальника австрийского Генштаба Конрада фон Хётцендорфа (как глава партии войны против Сербии он определённо не хотел войны с Россией) начать мобилизацию против России, чтобы у Германии был «сasus foederis» – повод к коллективной обороне.
30 июля – Николай Второй подписывает указ о всеобщей мобилизации.
31 июля (утро) – узнав о русской мобилизации, Германия вводит положение «военной опасности» – Kriegsgefahr.
31 июля – Германия предъявляет Франции ультиматум: если Россия в течение 12 часов не прекратит мобилизацию, то Германия начнет войну против Франции.
31 июля – французские войска отступили на 10 км от немецкой границы, чтобы показать мирные намерения Франции.
31 июля – немецкий посол в Петербурге вручает ультиматум министру Сазонову, в котором Германия требует от России в 12-часовой срок демобилизоваться, в противном случае угрожая начать свою мобилизацию.
1 августа – Великобритания направляет Вильгельму Второму дипломатическую депешу, в которой гарантирует нейтралитет Франции, если Германия объявит войну только России. Вильгельм Второй сначала соглашается объявить войну России, но под жесточайшим давлением генералитета принимает решение выполнять «план Шлиффена» и наступать на Францию, сделав это направление основной целью кампании.
1 августа – Германия объявляет войну России, с одновременным объявлением мобилизации и в этот же день вторгается в Люксембург и Бельгию, чтобы выйти на незащищённые французские рубежи. Франции в ультимативной форме предлагается отказаться от союза с Россией, в противном случае начнется Война.
6 августа – Австро-Венгрия объявляет войну России.
8 августа – австрийские войска вторгаются на территорию России.
17 августа – Россия превентивно вторгается на территорию Восточной Пруссии, в строгом соответствие с оперативно-тактическими играми, проведенными ещё в апреле 1914 года, за два месяца до убийства австрийского эрцгерцога сербами.
Какие выводы можно сделать из этих трагических событий? Совершенно очевидно, что:
а) русская мобилизация началась до объявления Австро-Венгрией войны Сербии и любых военных действия со стороны Германии;
б) царские министры и генералы очень хорошо понимали последствия даже частичной мобилизации и саботировали её всеми возможными средствами, однако Николай Второй и, вероятно, другие Голштейн-Готторпы сделали всё, чтобы мобилизация состоялась;
в) частичная мобилизация в России позволила сербам отвергнуть австрийский ультиматум, что привело к австрийскому вторжению в Сербию;
г) руководство Германии очень хотело развязать общеевропейскую Войну в максимально неудобное для России время, и Николай Второй вольно или невольно им в этом очень помог;
д) если бы не российская мобилизация, то у Германии не было бы формального повода объявить войну и начать вторжение во Францию;
е) Франция и Великобритания очевидно не хотели всеобщей мобилизации своего восточного союзника, что подтверждают их военные и дипломатические маневры последних дней июля;
ж) в кампании 1914 г. наступательная операция в Восточной Пруссии, очевидно, была основной, так как Галицийская операция началась в ответ на вторжение Австро-Венгрии и являлась оборонительной;
з) удар в Восточную Пруссию был нанесен через три недели после начала мобилизации и через две с половиной недели после начала боевых действий на Западном фронте, когда Германии увязла в Бельгии: очевидно, что царь Николай отлично знал о «плане Шлиффена» и заранее планировал нанести удар в тот момент, когда основные силы немцев будут уже далеко на Западе;
и) удар по центральному направлению Россией нанесен не был, обширная сеть первоклассных крепостей на данном направлении: первая линия – Ивангород, Новогеоргиевск, Варшава, вторая линия – Ковно, Гродно, Брест-Литовск, очевидно говорит о том, что на центральном направлении планировалось обороняться, сделав основным театром Восточную Пруссию и фронт против Австро-Венгрии.
Для более полного понимания причин и побудительных мотивов Николая Второго нам следует возвратиться к агитационным материалам, которые официально распространялись в России в самом начале войны. Из этих материалов следует, что целью России в Великой Войне была не защита «братушек-славян» и не абстрактный и на тот момент вполне нейтральный на начало Войны Стамбул и Босфор, и даже не безопасность Франции – главной целью Империи и притязаний Николая была вся правобережная Пруссия.
Как известно, в Курляндской губернии остзейские немцы были крупнейшим этносом после латышей, на территории Эстляндской и Лифляндской губерний они также были доминирующей в экономическом и политическом плане нацией. Простой пример – вторым человеком губернии после собственно губернатора официально считался губернский предводитель дворянства, и в отличие от назначаемых Петербургом губернаторов он избирался местным дворянством. В Курляндской, Эстляндской и Лифляндской губерниях с момента их вхождения в Россию губернским предводителями дворянства всегда были этнические немцы.
Остзейские немцы в целом были едва ли не самым привилегированным и лояльным власти этносом Империи. Все изменилось после объединения Германии в 1871 году и активной германской пропаганды в Прибалтике, а к началу Великой Войны немцы едва ли не на официальном уровне стали считаться агентурой влияния Второго Рейха, и как показали события 1915–1918 годов, это оказалось вполне обоснованным предположением – антирусская деятельность этой общины нанесла огромный ущерб нашей стране в те тяжелейшие годы.
После оккупации немцами западной Белоруссии и Прибалтики остзейцы стали главными помощниками немецкого оккупационного командования, началось формирование остзейских добровольческих частей при Рейхсвере. В 1917 году создается Герцогство Курляндское и Земгальское, захватившее в 1918 году территории бывших Прибалтийских губерний и превратившееся в так называемое Балтийское Герцогство. Это образование заключило личную унию с Вильгельмом Вторым, и было ликвидировано только после Ноябрьской революции в Германии и давления Антанты. Именно ликвидация Балтийского Герцогства стала начальной датой независимости прибалтийских карликовых государств, которые и по сей день занимают земли, завоеванные русской кровью, и благодаря инсинуациям Антанты по сей день отказываются проводить плебисцит о вхождении в состав РКДР, зафиксированный соглашениями 1940 года".
Виктор прервал чтение – у него закончилось пиво и он поднялся взять очередную банку.
"Очень необычный взгляд на историю, но как говорится, историю пишут победители, а раз здесь победили белые, то вот такой у них взгляд на это всё. Да, тут одним учебником дело не обойдётся – надо хотя бы в общих чертах понять, что происходило в двадцатом веке, что это за Обретение Магии и так далее", – он стал возле окна и массировал себе поясницу, которая немного затекла от вольготного полулежания на диване.
Глава 21
Виктор подошел к холодильнику и взял ещё пива – между прочим, его в паке оставалось уже мало. Он подошёл к подоконнику и просмотрел планшет – пропущенных вызовов не было. Держа в одной руке планшет, который оказался практически бесполезным в плане получения информации, второй рукой Виктор оперся о подоконник и раздумывал о прочитанном, которое довольно неожиданно заинтересовало его.
«Победили здесь белые, которые точно не любят царя и монархистов, судя по риторике в этой книжке для вузовской интеллигенции. Весьма интересная книженция, сейчас ещё немного почитаю и буду ложиться спать, а то уже глаза слипаются», – Виктор зевнул, открыл банку «Валдая» и сделал хороший глоток – пиво было классное, с приятной, благородной горчинкой, и напоминало ему лучшие марки чешского.
Только он вознамерился вернуться на диван и продолжить чтение, как услышал громкий, но сдавленный крик со стороны комнаты. Замерев, он прислушался – через несколько секунд крик повторился даже более громко. Виктор быстро поставил пиво на стол, схватил разделочный нож с соседнего стола и бросился в спальню – он решил, что некто влез в квартиру через балкон и напал на девушку.
«Хотя как? Здесь всё-таки третий этаж – это очень проблематично», – успокоил он себя, тихонько пробежав по коридору и притормозив около входа в комнату.
Крик повторился, но уже более тихий и какой-то очень грустный, с нотками безнадёги. Виктор осторожно вошёл в комнату, собранный и готовый к неожиданностям – зажав обратным хватом нож в правой руке и выставив левую чуть вперед, он включил свет.
Как и следовало ожидать – в комнате никого не было, а кричала Анжелика, которая прямо сейчас сидела на краю кровати, обхватив голову руками и дрожа всем телом.
– Что случилось, почему ты кричала? – Виктор перевел дух, выдохнул и спрятал нож за спину.
Девушка несколько секунд молчала, потом подняла на него свои изумительные каре-зеленые глаза, в которых был испуг, тоска и непонимание:
– М-мне приснился кошмар… – её зубы стучали, будто она была действительно серьезно испугана.
Виктор на мгновение чуть присел и незаметным движением положил нож на небольшое трюмо возле входа, вздохнул-выдохнул и решительно направился к девушке, которую ему стало почему-то очень жаль – выглядела она сейчас совершенно не лучшим образом и совершенно явно нуждалась в добром слове.
Подойдя к кровати, он полностью отшторил синенькую занавеску и присел рядом с брюнеткой, которая периодически вздрагивала и явно еще не пришла в себя, тупо глядя в пол и не моргая.
– Все нормально, не бойся, я с тобой, – он присел слева от неё, вплотную, и положил свою ладонь ей на плечо.
Девушка сильно вздрогнула всем телом, и практически сразу же обняла его, положив голову на плечо:
– Милый, это ты, да?! Спасибо тебе, что ты рядом – мне сейчас было так страшно, я очень-очень давно такого не испытывала, – на последнем слове её голос сорвался и она разрыдалась, как белуга, уткнувшись в его плечо.
Виктор непроизвольно приобнял её правой рукой за плечи, давая ей выплакаться и чуть поглаживая ладонью.
«Какой бы не была женщина феминисткой или внешне самостоятельной, а всё равно ей нужно мужское плечо для утешения – кому часто, кому очень редко, но именно так всё обычно и бывает, от природы не убежишь», – проносились у него мысли.
– Что тебе снилось, Анжелика? – спросил он минуты через три, когда она более-менее успокоилась и перестала дрожать.
– Я, я не знаю, как это объяснить, – начала она говорить срывающимся голосом. – Это были джунгли. Я была там не одна – рядом был ты в военной форме, избитый и со связанными руками, с нами была эта сука Маркова и какая-то из её лесбийских сучек, тоже избитые, а ещё какие-то негритянки смутно знакомые, и другие непонятные девки, а ещё очень много других людей, военных и гражданских – очень, очень много. Почти все связанные, все избитые и напуганные! Это была ночь, и мы были у подножия очень древней, мрачной пирамиды. Очень жуткий зиккурат, поросший мхом… – Анжелика резко замолчала, сглотнула и тяжело дыша, сильно сжала кисть парня.
– Успокойся. Что это за пирамида была? – очень мягко спросил Виктор через несколько секунд: не то чтобы её рассказ взбудораживал, но ему стало интересно – естественное любопытство.
– Не знаю я, не знаю – понимаешь? Мне было очень страшно – я не должна была там быть. Не должна! – она это выкрикнула. – Очень старая, древняя пирамида, я такую видела когда-то по телевизору, в передаче про ацтеков, – девушка вздохнула, по её телу пробежала дрожь и она не притворялась – Виктор явственно ощущал это.
– Анжелика, успокойся – всё нормально! – он сильнее прижал к себе её молодое, стройное тело. – Что тебя так напугало – это ведь только сон, верно?!
Несколько секунд она глубоко дышала, потом сжала своей ладонью его кисть:
– Хотела бы я так думать, милый! Я не уверена, что это просто сон – в детстве мне говорили, что я способна заглядывать в будущее! – она на несколько секунд замолчала, взволнованно дыша. – Там были опасные люди, очень много. Мы были их пленниками! Пленниками, понимаешь ты это? Нас собирались принести в жертву какому-то древнему богу, – на этих словах её голос снова сорвался и она опять разрыдалась, как школьница, снова прижавшись к Виктору.
– Анжелика, успокойся! – властно произнес через несколько секунд парень и встряхнул её. – Это всего лишь глупый сон, ты же понимаешь, что и я, и ты, и Маркова с негритянками не могли быть в одно время в том месте, в каких-то дальних краях?! Ты понимаешь это?
– Да-а, наверное, – пролепетала девушка, которая всё ещё была явно испугана.
– Тебе воды принести? Может, таблетку – успокоительное?
– Нет! Нет! Не уходи, пожалуйста, не бросай меня – мне так страшно! – вскрикнула брюнетка, крепко обняла его и добавила резко севшим, каким-то охрипшим голосом, от которого у Виктора пошли мурашки по спине: – Мне кажется, что это был вещий сон, и теперь это всё предопределено! Это всё точно случится с нами!
Несколько секунд Виктор просто сидел, пораженный её словами, не в силах пошевелиться – его охватил будто бы паралич, но это ощущение быстро прошло.
– Анжелика! Хватит заниматься самовнушением – сегодня был сложный день, ты устала, расстроилась и напилась, вот поэтому тебе и приснились небылицы. Ничего этого не будет, успокойся и не бойся, тебе ясно? – проговорил он чётко, уверенно и спокойно.
– Да, д-да, милый, ты прав, наверное, – она провела ладонью по его груди и вздохнула. – Ты у меня такой рассудительный!
«Вот лисичка брюнетистая, льстит на ровном месте и совершенно непроизвольно», – усмехнулся он про себя, действительно польщённый.
– Вспомни: негритяночек ты видела в зале совещаний Ли Хуанга – они рядом со мной сидели, а Маркова и её сучки, – Виктор для простоты восприятия выразился именно так, – встретились нам в парке. Ты просто впечатлилась сегодня, а потом тебе это всё приснилось – это же естественно!
– Ты так думаешь, милый? Наверно, ты прав, я ведь не развивала свой дар предвиденья через сны, потому что отец планировал мою карьеру как промышленной магички, а после того случая со мной – и подавно речь не шла про онейромантию, – Анжелика чуть ослабила объятия и произнесла уже это гораздо более спокойно.
«Промышленная магичка? Интересненько, что же это значит? Онейромантия – словечко знакомое» – задумался на секундочку Виктор и решил, что об этом тоже надо будет узнать подробнее со временем, поскольку звучало это всё весьма интригующе.
– Давай я тебе принесу водички холодной, и будем спать, – предложил парень через полминуты молчания.
– Мне надо в ванную, – девушка замялась. – Проводишь меня?
– Да, пойдём, – чуть пожал плечами Виктор, резонно решив, что чем раньше он её успокоит, тем быстрее ляжет спать.
Парень встал, подал ей руку, помог встать и пошел спереди.
– Я вспомнила! – снова взволнованно выкрикнула брюнетка, когда они были в коридоре, на полпути к прихожей.
– О чём ты? – Виктор остановился и обернулся к ней – в полутемном коридоре её лицо было неестественно бледным и безумно-красивым.
– Эти люди, которые нас связали, они были в черных балахонах и повторяли нараспев какие-то странные слова…
– Анжелика, забудь об этом! Это только сон – забудь! – твердо сказал Виктор.
– Я вспомнила! – её голос задрожал. – Ацтлан! Теночтитлан! – не слушая его, два раза нараспев повторила девушка и рухнула на пол.
Виктор буквально в последний момент успел её подхватить, иначе она ударилась бы головой об одно из многочисленных трюмо в довольно широком коридоре.
«Ну прекрасно – потеряла сознание! Обморока мне не хватало!» – он обхватил её за талию, закинул руку на своё плечо и аккуратно, медленно потащил на кухню, в глубине души ужасаясь услышанным словам, поскольку сразу же вспомнил про выпуск новостей и последующие события в парке. – «Это совпадение или действительно нечто такое, что может произойти? Неужели это всё – взаимосвязано?» – задавал он себе вопросы, положив девушку на кухонный диван – прямо попкой на закрытую книгу; через несколько секунд он достал с холодильника холодную минералку и вернулся к дивану.
«Где же у неё здесь аптечка, и есть ли вообще? Ей однозначно нужно успокоительное или снотворное, да и мне тоже – хватит с меня на сегодня этих Ацтланов, туманов, треугольников, стервозных девок и драм на ровном месте», – Виктор вдруг ощутил, насколько сильно в моральном плане он устал за сегодняшний день. – «Надо водки выпить!» – эта мысль неожиданно его успокоила.
Он начал хлопать Анжелику по щекам, потом открыл бутылку и вылил немного холодной минералки себе на ладони, смочив её лицо. После третьего раза она открыла глаза и протестующе застонала, пытаясь безуспешно поднять руки:
– Хватит, холодно! Прекрати же, ну холодно…
– Ты очнулась, милая? – совершенно неожиданно для самого себя произнёс Виктор и тут же осёкся.
– Я тебя люблю! – через пару секунд произнесла девушка. – И ты меня тоже любишь – я это чувствую!
«Н-да, вот это сказанул! Красава, блин, что тут скажешь», – Виктор вспомнил анекдот про «мало ли что на ком я обещал», но промолчал, не зная, что ответить. – «Давненько мне девушки первыми в любви не признавались, ещё с универа».
– Анжелика, как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? – чуть улыбнулся Виктор, присев на край дивана.
– Не знаю – мне очень тревожно на душе. Мне кажется, это всё с нами случится, – её голос дрогнул и она явно собралась расплакаться, но Виктор сильно сжал её ладонь:
– Выпей воды, милая, – он поднес бутылку к её ротику и заставил отхлебнуть пару раз.
Анжелика немного полежала и через пару минут присела, недовольно убрав книгу из-под попки.
– Сегодня был такой необычайный день. Я видела сон об этом ещё зимой – про нашу встречу, но не придала значение. А теперь подобный сон повторился, и это не может быть совпадением, потому что я встретила тебя и влюбилась – всё сбылось, – заявила она, откинув голову назад и облокотившись на спинку дивана.
– Ээ-м, давай не будем торопиться с влюбленностями и всем прочим, ладно? Ты мне скажи – почему ты живешь одна?
– Если ты хочешь спросить, страшно ли мне – то нет. Такое, как сегодня, со мной случается крайне редко – бывает, что раз в полгода, а бывает, что и раз в три года. А вообще я давно хочу завести себе кошку, всё откладывала, – произнесла она. – С кошкой будет веселее, а с мужем – вообще классно!
– У тебя есть аптечка, или какие-то таблетки? – перевёл тему Виктор.
– А зачем тебе? – искренне удивилась Анжелика.
– Не мне, а тебе!
– Мне не надо, со мной всё хорошо, – она подняла руки вверх и потянулась, демонстрируя парню шикарную грудь, которая была видна через пеньюар.
– Раз всё хорошо – давай спать, утром пообщаемся, – на мгновенье сжал губы парень, впечатлённый сисечками.
– Да, будем спатки. Один момент, – девушка застенчиво улыбнулась, опустила взгляд, через мгновение встала и направилась к туалету, непринужденно виляя попкой.
«Зараза, умеет быть соблазнительной даже в такие моменты», – Виктор сейчас сам для себя окончательно осознал, что девушка ему очень нравится, несмотря на свой довольно скверный местами характер, общую упёртость и стервозность. – «Есть в ней шарм и нечто такое, что заставляет относиться к ней снисходительно, несмотря на её выходки и довольно хамское временами поведение».
Виктор проводил её взглядом, и поддавшись импульсу, достал с полки стакан, выплеснул туда полбанки пива, достал из холодильника початую бутылку водки под названием "Республиканская" и плеснул в этот же стакан грамм семьдесят. После этого он всё это выпил залпом и закусил кусочком сыра.
«Так-то будет лучше, я надеюсь. Пора спать, а завтра надо с ней прощаться и разбегаться, потом идти в общагу – смотреть, что там, а потом можно будет в библиотеку зайти, а после этого надо решать вопрос с бета-тестом и укатывать в Швейцарию – хватит с меня брюнеток-корниловцев и русоволосок-марковцев», – решил Виктор, но потом вспомнил о Лизе и сердце у него защемило – Лиза, которую он видел мельком в такой эмоциональной ситуации, почему-то вызывала у него самые нежные чувства, и он даже не мог вспомнить, когда подобное испытывал в последний раз. – «Между прочим, Анжелика только на вид слабенькая – с Лизой она вела себя, как натуральная садистка. Но что странно – это было как будто бы наваждение, вроде как она вошла в роль и не могла остановиться», – Виктор снова задумался о той сцене в «Эскрайме», когда Анжелика довела очень милую девчушку буквально до слёз своим похабным поведением и вынудила её к активной самообороне. – «Хочу её увидеть – надо как-то её найти, пока я не уехал на тест».
Виктор ощутил, как ёрш начал давать ожидаемый эффект – опьянение было резким, но довольно легким, хотя Виктор вполне отдавал себе отчёт в том, что его нынешнее тело подростка никак не может сравниться с телом тренированного и закаленного ведомственными пьянками тридцатипятилетнего амбала. Это его удивило – конкретно слабенький эффект от ёрша, но он не успел глубоко задуматься об этом, поскольку Анжелика вышла из туалета и направилась в ванну, держась за стену.
