Текст книги "Василий Шуйский"

Автор книги: Руслан Скрынников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Р. Г. Скрынников
Василий Шуйский

^{Василий Шуйский, царь (1606–1610)}

ВВЕДЕНИЕ

В начале XVII в. Россия пережила Смуту, первую в своей истории гражданскую войну. Опричнина Грозного положила начало расколу дворянского сословия. Разорение дворян приобрело в период Смуты катастрофические размеры. Бедствие было довершено гражданской войной.

Толчком к ней послужило вторжение самозванца, принявшего имя царевича Дмитрия, младшего сына Грозного.

В России возникли исторические условия, сообщившие самозванческой интриге страшную разрушительную силу.

Смута выдвинула целую плеяду деятелей, таких, как Борис Годунов и три Лжедмитрия, Василий Шуйский, Филарет Романов, Михаил Скопин-Шуйский и патриарх Гермоген. Их жизнь и деятельность давно привлекали внимание историков. И лишь биография царя Василия Шуйского остается до сих пор не написанной. В ней слишком много пробелов, незаполненных страниц.

Внук первого казненного Грозным боярина, представитель аристократической фамилии, имевшей общих с династией предков, Василий Шуйский попал в тюрьму при правителе Борисе Годунове. Палач занес топор над его головой при Лжедмитрии I. Однако аристократия играла особую роль в жизни русского общества. Едва избежав гибели, князь Василий возглавил переворот. Корону на голове Шуйский смог удержать всего лишь четыре года. На время правления царя Василия приходится один из самых трагических периодов гражданской войны в России.

Верно ли, что последний Рюрикович на московском троне был узурпатором и мелким честолюбцем, виновником окончательного разорения Московского государства? Почему самозванцы при их полном ничтожестве громили государевы рати раз за разом? Почему самодержцу не удалось остановить братоубийственную войну? Какие последствия имело смягчение режима самодержавной власти при Шуйском?

Попробуем ответить на эти вопросы, строго придерживаясь фактов.

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО

Москва подчинила Нижегородское великое княжество в 1392 г. Но прошло немало времени, прежде чем суздальско-нижегородские князья окончательно признали свою зависимость от московского князя. Среди тех, кто первым добровольно перешел на московскую службу, был князь Семен Горбатый-Суздальский. Василий II Темный пожаловал ему «в вотчину и в удел» Городец и крупные суздальские села, принадлежавшие его отцу. Горбатый выдал князю ханские ярлыки и отказался от самостоятельных сношений с Золотой Ордой. При Иване III последним князем независимого Новгорода Великого был князь Василий Васильевич Гребенка-Шуйский. Вече пригласило его для обороны от натиска Москвы. Воевода не спас новгородцев, а после того, как они изъявили покорность Ивану III, сам отъехал на службу к нему.

Со временем суздальские князья утратили удельно-княжеские права, но сохранили обширные родовые вотчины.

Могущество Шуйских определялось не только тем, что они поддерживали прочные связи с местным боярством, но и их родством с правящей династией. Ближайшими соседями Суздальского княжества были Ростовское, Ярославское и Стародубское княжества. В столицах всех этих княжеств сидели потомки владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, от которого вели род также и члены династии Калиты. Шуйские никогда не забывали того, что их родоначальник – князь Андрей Ярославич долгое время княжил во Владимире, тогда как его старший брат Александр Невский занимал княжеский стол в Новгороде Великом. Родословия Шуйских XVI в. начинались с указания на то, что князь Андрей, брат меньшой Александра Невского, «был на великом княжении Володимерском».

В XVI в. бояре Шуйские-Суздальские заняли весьма высокое положение в московской Боярской думе. Смертельно занемогший Василий III для утверждения завещания пригласил в качестве душеприказчиков своего младшего брата – удельного князя Андрея Старицкого, трех влиятельных бояр – князя Василия Шуйского, Михаила Юрьева-Захарьина и Михаила Воронцова и некоторых других советников. В ходе дальнейших совещаний Василий Шуйский добился того, что в опекунский совет при малолетнем Иване IV вошел его родной брат, боярин Иван Шуйский.

Василий III не помышлял о том, чтобы уничтожить значение Боярской думы. Для последнего прощания он пригласил к себе князей Дмитрия Вельского с братьями, князей Шуйских с Горбатыми и «всех бояр». Умирающий заклинал думцев: «Вы, брате, постоите крепко, чтоб мой сын учинился на государстве государь и чтобы была в земле правда».

Опекать малолетнего Ивана IV должна была особая «седьмочисленная» комиссия, в которую входили брат Василия III, князь Андрей Старицкий, и шесть бояр. В 1533 г. в составе думы было примерно 11–12 бояр. Половина из них вошла в регентский совет. Назначение двух братьев Шуйских регентами определялось тем, что знатнейшие бояре (Василий и Иван Шуйские, двое Горбатых, Андрей Ростовский, дворецкий Иван Кубенский-Ярославский) представляли в думе коренную суздальскую знать.

После почти 30 лет управления государством Василий III сосредоточил в своих руках огромную власть.

Современники недаром бранили великого князя за то, что он решает все дела с несколькими ближайшими советниками – «сам-третей у постели», – без совета с Боярской думой. Как видно, великий князь рассчитывал сохранить сложившийся порядок вещей, учредив особый опекунский совет. Разделение Боярской думы на части и противопоставление регентов прочим членам думы должны были ограничить ее влияние на дела управления. Со временем семибоярщина выродилась в орган боярской олигархии.

Но в момент своего учреждения она была сконструирована как правительственная комиссия, призванная предотвратить ослабление центральной власти. Избранные советники должны были управлять страной и опекать великокняжескую семью в течение 12 лет, пока наследник не достигнет совершеннолетия.

Боярская дума не пожелала делить власть с опекунским советом. Двое опекунов, на которых государь возлагал особые надежды – сначала князь Михаил Глинский, а потом князь Андрей Старицкий, – были арестованы и уморены в тюрьме.

В 1538 г. умерла вдова Василия III Елена Глинская.

Спустя полгода после смерти правительницы опекуны Василий и Иван Шуйские захватили члена опекунского совета дьяка Федора Мишурина и предали его казни. Вскоре они довершили разгром семибоярщины, начатый Еленой.

Их противники были отправлены в тюрьму, митрополит Даниил низложен. Расправившись со своими врагами, Василий Шуйский присвоил себе стародавний титул боярина «наместника на Москве».

С гибелью брата Василия III, князя Андрея Старицкого, старшим среди опекунов стал Василий Васильевич Шуйский. Этот боярин, которому было более 50 лет, женился на царевне Анастасии, двоюродной сестре Ивана IV. Став членом великокняжеской семьи, князь Василий захотел устроить жизнь в соответствии со своим новым положением.

Со старого подворья он переехал жить на двор Старицких.

Расправа с удельным князем и присвоение его имущества навсегда сделали Шуйских врагами наследника удела князя Владимира.

Достигнув зрелого возраста, Иван Грозный не раз с горечью вспоминал свое детство. Чернила его обращались в желчь, когда он описывал обиды, причиненные ему – заброшенному сироте – боярами Шуйскими.

Царь Иван кривил душой и допускал большое преувеличение, уверяя, будто князья Василий и Иван Шуйские самовольно приблизились к его особе и «тако воцаришася». Шуйские стали опекунами малолетнего Ивана по воле великого князя Василия III. Вообще же они появлялись на авансцене при всяком глубоком политическом кризисе. Пророческие слова Грозного о воцарении Шуйских сбылись лишь много лет спустя.

Победа Шуйских была полной, но кратковременной. Старый князь Василий умер в самый разгар затеянной им смуты. Его младший брат Иван не обладал ни авторитетом, ни опытностью старшего. В конце концов он рассорился с остальными боярами и перестал ездить ко двору.

Противники Шуйских воспользовались этим, выхлопотали прощение Ивану Бельскому и вернули его в столицу, а Ивана Шуйского послали во Владимир с полками. Однако в результате переворота в 1542 г. опекун вернул себе власть.

Когда князь Иван, последний из душеприказчиков Василия III, умер, во главе партии Шуйских стал князь Андрей Михайлович Шуйский.

ВЕДОМЫЕ МЯТЕЖНИКИ

Дед будущего царя Василия Шуйского, князь Андрей, обладал беспокойным и неугомонным характером. Он был честолюбив и ради власти не боялся идти на самые рискованные поступки.

В браке с Соломонидой Сабуровой великий князь Василий III не имел детей. 20 лет его брат Юрий ждал кончины государя, чтобы наследовать престол. Второй брак монарха создал новую ситуацию. Но удельный князь не желал отказываться от своих планов. Исход заговора зависел от знати, и Юрий попытался заручиться поддержкой бояр. Он добился большого успеха, перезвав к себе на службу князей Андрея и Ивана Михайловичей Шуйских.

Василий III забил тревогу. Он не решился арестовать брата, но потребовал выдачи мятежных Шуйских. Они были закованы и разосланы в тюрьмы по городам. Строгость наказания объяснялась тем, что речь шла о заговоре и подготовке государственного переворота. В темнице князь Андрей пробыл пять лет. Так неудачно складывалась карьера деда царя Василия Шуйского.

Тотчас после смерти Василия III правительница Елена Глинская выслушала «печалование» думы и митрополита и велела освободить от уз Андрея Шуйского и его брата.

Если верить официальной летописи, освобожденный Андрей повел себя как сущий изменник: не медля ни дня, «злодей, мало побыв тако, пакы помысли к князю Юрью отъехати, и не токмо отъехати, но и на великое княжение его подняти, а у князя сего (Юрия) на мысли не бывало, понеже бо крест целовал великому князю: как было ему изменити?»

Пристрастность летописца очевидна. Царю надо было обелить родного дядю, а всю вину за происшедшее (в особенности за грядущую казнь Андрея Шуйского) возложить на изменников-бояр.

Ближе к истине другая летописная версия, автор которой знал многие подробности происшедшего. Когда Андрей Шуйский вернулся из тюрьмы, к нему пришел дьяк Юрия Третьяк Тишков с наказом звать его в удел. Удельный князь уже принес присягу трехлетнему Ивану IV, и дьяку пришлось давать объяснения по этому поводу: «Князя Юрья бояре приводили, заперши, к целованью, а сами князю Юрью за великого князя (трехлетнего Ивана IV) правды не дали: ино то какое целование? То неволное целование» (присяга). Иначе говоря, опекуны отказались заключить с Юрием традиционный договор – «докончание».

Через Андрея претендент на трон пытался склонить на свою сторону весь влиятельный клан Шуйских-Суздальских. Андрей отправился к боярину Борису Горбатому-Суздальскому и посвятил его в план заговора. «…Князь великий еще молод, – говорил Андрей, – а се слова носятся про князя Юрья; и толко будет князь Юрьи на государстве, а мы к нему ранее отъедем, и мы у него тем выслужим».

Рискованные действия заговорщиков не встретили сочувствия среди «братии» Андрея. Выслушав Шуйского, Горбатый «не всъхоте ехати ко князю (Юрию), но ему взъбраняше». Не медля, Борис отправился во дворец и подал донос. Спасая голову, и сам Андрей поспешил в думу с изветом. Горбатый якобы перезывал его на службу в удел, а Юрий дал ему знать, что «к нему хотят будто многие люди».

Заговор провалился, и власти посадили в башню сначала Андрея Шуйского, а затем князя Юрия с его боярами.

Андрей провел в тюрьме еще пять лет. Лишь после смерти Елены Глинской правитель Василий Шуйский добился освобождения Андрея из заточения.

Благодаря опекунам братья Иван Плетень и Андрей Михайловичи Шуйские получили боярские чины.

Шуйские правили государством пять лет. После смерти последнего опекуна, князя Ивана Васильевича Шуйского, к власти пришли представители старшей ветви княжеского дома – князь Андрей Михайлович Шуйский с братом.

Длительное пребывание в тюрьме давало о себе знать. Андрею недоставало политического опыта, расчетливости и осторожности. Его преследовали неудачи.

Когда юный великий князь стал оказывать милость боярину Федору Воронцову, Андрей Шуйский поспешил изгнать его из столицы. Князь и его советники «взволновашася между собою перед великим князем и митрополитом» и набросились на Федора в дворцовых хоромах: «биша его по ланитам и платие на нем ободраша и хотеша его убити».

Вслед за тем Воронцова стащили «с великого князя сеней с великим срамом, биюще и пхаище, на площадь», после чего бросили в тюрьму. Шуйские и их пособники Головины не проявили уважения даже к митрополиту: «в кою пору от государя митрополит ходил к Шюйским, и в ту пору Фома Петров сын Головина на манатью наступал и манатью на митрополите подрал».

Члены думы имели право на боярский суд. Попытка устранения Воронцова без всякого суда вызвала недовольство у знати. Противники Андрея – новые «ласкатели» (фавориты) – опрометчиво вмешали несовершеннолетнего государя в свои распри. По приказу Ивана IV псари убили Андрея возле дворца напротив Курятных ворот.

Убитый лежал наг в воротах два часа. Приверженцы князя Андрея князья Федор Скопин-Шуйский и Юрий Темкин-Ростовский попали в тюрьму.

Андрей Шуйский был первым боярином, убитым по приказу Ивана IV. В то время великому князю Ивану исполнилось 13 лет. «От тех мест, – записал летописец, – начали боляре от государя страх имети и послушание».

Достигнув совершеннолетия, Иван IV принял царский титул. Но этот акт мало что изменил в его взаимоотношениях с думой. Годы реформ стали для него годами ученичества. Государь всецело подчинился авторитету учителей и наставников Адашева и Сильвестра, действовавших в полном согласии с Боярской думой. Преобразования не могли быть проведены без личного участия Ивана IV и санкции со стороны руководства думы.

В пору реформ князья Суздальские не пользовались исключительной властью, но их позиции в думе были на редкость прочными.

Законные опекуны братья Шуйские сошли со сцены, уступив место крамольным Шуйским. Брат казненного князя Андрея Михаил стал главой Боярской думы. Он занял первую строку в думном списке Дворовой тетради 1552 г. (будущий царь Василий доводился Михаилу внучатым племянником). Ниже князя Ивана в списке членов думы был записан удельный князь Иван Федорович Мстиславский.

Возвышение бояр Романовых-Захарьиных, родни царицы Анастасии, и династический кризис 1553 г. осложнили карьеру Ивана Михайловича Шуйского. 22-летний государь тяжко занемог. Его кончины ждали со дня на день.

Захарьины спешили с принятием присяги младенцу – наследнику царевичу Дмитрию. Проведение церемонии присяги они поручили своим сторонникам – князю Владимиру Воротынскому и дьяку Висковатому. Церемония была омрачена с первых минут. Старший боярин думы Иван Михайлович Шуйский заявил формальный протест: «Им (боярам) не перед царем целовати крест (приносить присягу) не мочно: перед кем им целовати, коли государя тут нет?»

Подлинный смысл протеста заключался в следующем. Руководить присягой мог либо сам государь (но он был при смерти), либо старший боярин думы (Шуйский). Вместо этого дело было поручено Воротынскому. Бояре не скрывали своего раздражения. Подойдя к кресту, князь Иван Пронский попрекнул Воротынского отцом, которого умертвили в тюрьме за измену. Правя старые летописи, Иван IV постарался изобразить князя Ивана Михайловича Шуйского старым изменником, зачинщиком «мятежа» в Боярской думе.

По случаю готовившегося похода Ивана IV на татар князь Михаил Шуйский в 1559 г. возглавил московскую «седьмочисленную» боярскую комиссию, которая должна была управлять царствующим градом в отсутствие монарха.

После смерти Михаила Шуйского первенство в думе перешло к удельным князьям Вельскому и Мстиславскому – аристократам литовского происхождения.

ГИБЕЛЬ ОТЦА

В середине XVI в. Россия вела длительную и кровавую войну с Казанским ханством. С весны 1552 г. русская армия стала готовиться к решающему наступлению на Казань. Передовые силы русских войск заблаговременно сосредоточились в Свияжске. Ими командовал князь Александр Горбатый. Внезапное вторжение Крымской орды едва не расстроило планы военного командования. Крымцы появились под Тулой, в непосредственной близости от Москвы, но были разгромлены.

23 августа 1552 г. московские полки приступили к осаде Казани. Крепость служила резиденцией для хана и его знати. Она не могла вместить большой гарнизон. Орда с кибитками и табунами продолжала кочевать в окрестностях татарской столицы.

Когда осадный лагерь был построен, Горбатый разгромил Орду в битве на Арском поле. Вслед за тем русская артиллерия подвергла усиленной бомбардировке укрепления Казани. Минных дел мастера подвели под крепостные стены глубокие подкопы. Взрыв порохового заряда разрушил колодцы, питавшие город водой. 2 октября последовал общий штурм крепости. Татарская столица пала.

Под стенами Казани более всех отличился воевода князь Александр Горбатый-Суздальский. Участник взятия Казани Курбский называл его великим гетманом царской армии. Через несколько месяцев после окончания похода Сильвестр с ведома царя обратился к Горбатому с посланием, в котором писал, что Казань взята «царским повелением, а вашим храбрьством и мужеством, наипаче твоим крепким воеводством и сподручными ти».

С разгромом Казанского ханства Россия прочно утвердилась в Нижнем Поволжье.

Ко времени казни боярина Андрея Шуйского его единственный сын князь Иван был молодым человеком. Его первенец княжич Василий, будущий царь, появился на свет, по одним сведениям, в 1547 г., когда Иван IV венчался на царство, по другим данным, в 1552 г.

Низкая рождаемость в роду Шуйских с давних пор спасала их «великие вотчины» от дробления и упадка. Но у князя Ивана Шуйского было пять сыновей: Василий, Андрей, Дмитрий, Александр, Иван.

Рано или поздно раздел родовых вотчин должен был подорвать могущество фамилии. Материальные дела семьи могла бы поправить успешная карьера. Но отцу князя Ивана Андрею карьера решительно не удалась, отчего сын добился первых успехов с запозданием.

В 1550 г. власти решили реформировать Государев двор и выделили из его состава «тысячу лучших слуг». Члены «тысячи» должны были получить подмосковные поместья, чтобы царь мог в любой момент вызвать их в столицу и дать им важные военные, дипломатические и прочие поручения. «Тысяча» была разделена на три статьи. Князь Иван мог претендовать на самые высокие места, но его зачислили в «тысячу» как сына боярского третьей статьи с низшим окладом в 100 четвертей пашни. Это было для Шуйских большим унижением.

Суздальская знать и князья Оболенские пользовались следующей привилегией: они проходили службу по особым княжеским спискам, что давало им право на первоочередное получение думных воеводских чинов. В 1552 г. князь Иван Шуйский был записан первым среди князей Суздальских в списке Государева двора, так называемой Дворовой тетради. В 1555 г. царь Иван сосватал удельному князю Ивану Бельскому дочь своего опекуна, Василия Шуйского. Брак должен был положить конец кровавой вражде двух самых аристократических фамилий.

Иван Андреевич был приглашен на пир и должен был довольствоваться скромным местом «поезжанина». Однако же в росписи свадебного «поезда» он назван первым.

Иван Андреевич дорожил фамильной честью. Летом 1557 г. государь по случаю похода на татар послал его с царской речью и царским наказом к князю Владимиру Андреевичу Старицкому и к главному воеводе Ивану Вельскому, происходившему из рода великих князей литовских. Однако Шуйские вовсе не собирались уступать первенство литовской знати. Иван Андреевич заявил, что ему непригоже ехать к Бельскому с наказом: это приведет к «потерьке» родовой чести. Грозный велел дворянину Караулову насильно отвести князя Ивана к главному воеводе Бельскому, а последнего уведомил, что наложил опалу на Шуйского.

Год спустя Иван Шуйский получил пост воеводы в захолустном городке Дедилове. В 1559 г. Иван сопровождал царя как старший оруженосец (рында). Через год он числился головой (полковником) в государевом полку, а в 1562 г. участвовал в свите монарха в походе на Полоцк.

Дальнейшее продвижение по службе относится к 1564 г., когда князь Иван стал воеводой небольшой крепости Великие Луки.

В 1560 г. самодержец подверг опале своих учителей Адашева и Сильвестра. Отставка главного проводника реформ Адашева положила начало длительному кризису. Иван IV фактически отстранил от власти вождей думы.

Высшая знать стала подумывать о том, чтобы заменить Ивана на троне более сговорчивым лицом. Вдова Андрея Старицкого Ефросинья пыталась использовать недовольство бояр и посадить на престол своего сына Владимира, двоюродного брата Ивана IV. В 1563 г. самодержец велел арестовать брата и отнял у него удельное княжество. Вскоре он стал править старые летописи. Основное внимание царь уделил боярскому «мятежу» в пользу князей Старицких в 1553 г., когда он смертельно занемог. Шуйские издавна враждовали со Старицкими и не могли быть участниками заговора. Тем не менее Иван IV пополнил летопись сведениями, компрометировавшими Шуйских как участников мятежа в пользу Владимира Старицкого.

Своим острием летописные обличения царя были направлены как против Шуйских, так и против князей Ростовских, Ярославских и Стародубских. Под диктовку царя дьяки внесли в летопись сведения о том, что в 1538 г. бояре Шуйские уморили конюшего князя Ивана Овчину, отправили в ссылку боярина Михаила Тучкова, устроили заговор и совершили военный переворот в 1542 г.

Иван IV счел необходимым записать на полях летописи подробности, относившиеся к боярскому заговору 1543 г., зачинщиками которого были, помимо боярина Андрея Михайловича Шуйского, его брат Иван Михайлович и Федор Скопин-Шуйский. В списке бояр, взбунтовавших Москву в 1547 г., государь первым назвал Федора Скопина-Шуйского.

Исследователи выражали удивление по поводу обилия имен в царских приписках и вопиющих противоречий в оценке поведения одних и тех же лиц. Отмеченные противоречия находят объяснение, коль скоро удается выяснить главную тенденцию приписок – намерение царя скомпрометировать не отдельных бояр, а Боярскую думу в целом как извечный очаг смуты и мятежа.

На пороге опричнины Иван IV составил черновик духовного завещания. В соответствии с духовной главные центры родовых наследственных земель суздальской знати должны были перейти не к старшему сыну – царевичу Ивану, наследнику трона, а к младшему царевичу – удельному князю Федору и его мачехе. А именно, Суздаль с Шуей и Ярославль должен был получить царевич Федор, а Ростов – царица Анна Колтовская.

Распоряжение самодержца должно было повлечь за собой самые серьезные последствия. Фактически речь шла об изгнании князей Суздальских-Шуйских, Ярославских и Ростовских со службы в Боярской думе и Государевом дворе. Единым махом царь намеревался перевести на службу в удельные княжества всю коренную суздальскую знать, исключая князей Стародубских (землевладение последних подверглось наибольшему дроблению, что вызвало их полный упадок).

На службу в удел определяли по традиции младших сородичей великих боярских фамилий. Удельная знать становилась как бы знатью второго сорта: удельным слугам закрыт был доступ к высшим постам в царских полках и государевой думе.

Желая добиться неограниченной единоличной власти, Грозный забрал казну и в сопровождении многочисленного отряда покинул столицу. В январе 1565 г. он объявил об отречении от трона. Боярская дума принуждена была смириться и принять требования государя. Духовенство и бояре просили царя сложить с них гнев и править государством, как ему «годно».

Отвечая думе, царь заявил, что после смерти его отца бояре хотели лишить его законных прав и сделать своим государем выходца из рода князей Barbatto (Горбатых-Суздальских). И этих людей он ежедневно вынужден видеть в числе тех, кто причастен к правлению. Свою гневную речь Грозный заключил словами о том, что изменники извели его жену и стремятся уничтожить его самого, но Бог воспротивился этому и раскрыл их козни.

Присутствовавшие прекрасно уразумели смысл царской речи. Старшие Шуйские давно сошли со сцены, за исключением одного – князя Александра Горбатого. Его-то и имел в виду самодержец, говоря о том, что принужден ежедневно встречаться с ним в своей думе.

Горбатый стяжал славу лучшего воеводы и покорителя Казани. Он действительно сыграл выдающуюся роль при разгроме Казанского ханства в 1552 г.

Под предлогом борьбы с заговором монарх фактически потребовал выдать ему на расправу популярного в народе воеводу Горбатого. Боярская дума не смогла защитить своего признанного вождя.

Первым актом опричнины была публичная казнь Горбатого, совершенная еще до обнародования царского указа об учреждении опричнины.

Грозный не желал ехать в Москву, пока был жив его главный «изменник». Из надписи на могильной плите Горбатых в Троице-Сергиевом монастыре следует, что Александр и его сын «преставились» 7 февраля 1565 г. Пять дней спустя государь прислал в Троицу 200 рублей на помин души князя Александра.

Опричнина призвана была покарать тех, кто мог поддержать притязания удельного князя Владимира Старицкого на царскую корону. Это обстоятельство сказалось на судьбе Шуйских, давних противников Старицких. Грозный отнял у брата Владимира его княжество и определил к нему в думу людей, которым доверял. Главой думы князя Владимира он сделал боярина князя Андрея Ногтева-Суздальского.

В первые недели опричнины в Казань были сосланы около 80 семей, принадлежавших к трем княжеским домам – Ростовскому, Ярославскому и Стародубскому. Факты не оставляют сомнений в том, что именно эта коренная суздальская знать Владимиро-Суздальской земли ограничивала власть самодержца в наибольшей мере. Задумав учредить неограниченное правление, Грозный нанес удар по суздальской знати, отняв у нее большую часть ее наследственных родовых вотчин.

Потомки Андрея Шуйского не подвергались прямым преследованиям, но при дворе о них забыли. Царь неизменно обходил их своими милостями. Ко времени опричнины князь Иван Андреевич Шуйский был уже немолод, но занимал невысокий служебный пост воеводы Великих Лук.

Из-за опричных опал много воевод выбыло с государевой службы. Командный состав армии понес большие потери. Это обстоятельство создало благоприятные возможности для тех, кто был в немилости, но избежал опалы. В марте 1565 г. Иван Шуйский был отозван из Великих Лук и получил назначение воеводы сторожевого полка, а затем полка левой руки.

В 1566 г. Грозный объявил о прощении казанских ссыльных. Настала короткая пора смягчения опричного режима. В те дни Иван Андреевич поручился за удельного князя Михаила Воротынского, которого царь вернул из ссылки.

Попытка примирения с земщиной не удалась. Члены Земского собора, созванного в Москве, потребовали от царя упразднения опричных порядков. Ответом на верноподданническое ходатайство был неслыханный террор. Грозный казнил конюшего боярина Ивана Федорова-Челяднина и многих других знатных лиц. Митрополит Филипп Колычев был низложен, а позднее задушен. Опричники подвергли дикому разгрому Новгород Великий. Жители Новгорода были обвинены в том, что они намеревались свергнуть царя, возвести на трон удельного князя Владимира Старицкого, а сами предаться польскому королю.

Шуйские были недругами князей Старицких, и это вновь спасло их от опалы. Царь щадил их, но доверия к ним не питал. В июле 1569 г. от Ивана Шуйского, служившего на воеводстве в Смоленске, сбежал в Литву холоп.

Государь немедленно сместил Шуйского с должности и отозвал в Москву.

Опричнина клонилась к закату. Ее вожди окончили жизнь на плахе. Править без земской знати Грозный не мог. Из-за казней Боярская дума стала совсем малочисленной. Следуя традиции, государь должен был вернуть Шуйских в думу.

В 1569 г. большая турецкая армия попыталась захватить Астрахань, но потерпела неудачу. Осенью следующего года Крымская орда обрушилась на южные уезды России.

Против татар выступили главные силы русской армии во главе с Вельским. Князь Иван Шуйский командовал сторожевым полком. Этот полк первым вступал в бой, и вести его поручали обычно опытным и храбрым командирам.

Шуйский оправдал надежды и к маю 1571 г. уже носил боярский чин.

Внутренняя смута и казни, потрясшие Россию, подтолкнули Крым к решительным действиям. В мае 1571 г. хан Девлет-Гирей обрушился на Москву. Шуйский вновь выступил против татар как воевода земского сторожевого полка. Кампания завершилась тягчайшим поражением. Крымцы спалили Москву.

Катастрофа не отразилась на военной карьере князя Ивана. Его полк сохранил боеспособность. Этим можно объяснить то, что после отхода Орды царь велел Шуйскому оставаться на главных оборонительных позициях в Серпухове. Иван Андреевич получил чин воеводы большого полка, и государь подчинил ему воеводу полка левой руки Ивана Петровича Шуйского. Главнокомандующий русской армии Вельский погиб при пожаре Москвы. Его полк понес огромные потери на улицах горящего города.

Воевода Шуйский не мог избавиться от тревоги. 27 января 1572 г. он пожертвовал 40 рублей на помин души казненного царем отца и матери. Но тревога оказалась напрасной. В карьере князя наступил крутой поворот.

Опричнина утратила всякую привлекательность, и ей нужен был новый фасад. При учреждении опричнины знать в «государеву светлость» не пускали. В момент отмены опричнины ее думу возглавляли представители высшей аристократии. Весной 1572 г. Иван Андреевич Шуйский сопровождал Ивана IV в Новгород как первый боярин «из опришнины».

Иван Шуйский окончательно завоевал милость самодержца, породнившись с Малютой Скуратовым. Он женил своего сына Дмитрия на дочери временщика.

В опричнине князь Иван прослужил всего год-полтора.

В начале 1573 г. он отправился с царем Иваном в «немецкий поход», командуя передовым полком. Шуйский участвовал в осаде замка Пайды. В январе 1573 г. под стенами этой ливонской крепости погиб его сват Малюта Скуратов. Смерть любимца произвела сильное впечатление на самодержца, и он вернулся в Новгород, поручив командование хану Симеону Бекбулатовичу и Ивану Мстиславскому. В их армии Иван Шуйский получил пост воеводы правой руки. В бою у ливонского городка Коловери русская армия была разгромлена шведами, а воевода князь Иван Шуйский убит.