Текст книги "За Диким Камнем (СИ)"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Спасибо, господин штабс-капитан. – Девушка одобрительно кивнула. – Пока вы отлично справляетесь.

– Рад стараться. – Усмехнулся Николай. – До отбоя есть время... Может, достанем котелок и найдём вашим "учебно-тренировочным" пельменям практическое применение?...

* * *

...Начало их путешествия проходило мирно и спокойно, напоминая скорее конную прогулку в приятной компании. Выехали с первыми лучами солнца, забрав круто к югу, к предгорьям. Впереди двигался дозор – киргиз-проводник по имени Болот и трое драгун. За ними, колонной по двое, тянулся основной отряд, возглавляемый Николаем. Анастасия ехала рядом с ним, покачиваясь в седле смирной серой лошадки. Как и ожидал штабс-капитан, госпожа агент оказалась хорошей собеседницей, и с удовольствием поддерживала разговор – ведь это тоже помогало «наладить отношения с коллективом». Хотя говорила больше она. Офицер уже не первый год болтался на окраинах империи, и теперь жадно слушал новости – свежие и не очень, пустяковые и важные. Сколько всего не доходило до них с почтой и запоздалыми подшивками газет! В Москве сгорели речные склады, но полиция не нашла следов поджога. В Ревеле, на морском заводе, буквально перед самым отъездом Агафьевой из Омска, арестовали английского шпиона. Несколько месяцев назад где-то над Средиземным морем пропал без вести британский дредноут «Принцесса Диана». Во Франции трёх генералов штаба уволили с должностей без объяснения причин. И многое другое... Девушка говорили свободно, обильно комментируя известия, делясь своим мнением и ненавязчиво подталкивая спутника к диалогу. Тот был не против, но стоило ему попробовать осторожно перевести тему беседы на детали их миссии, как он словно на кирпичную стену налетел.

– Да не обижайтесь вы. – Сказала Анастасия, заметив его посмурневшую физиономию. – Я просто сама ещё во многом не уверена, вот и не хочу вас смущать. Посмотрим, как всё сложится. Скорее всего, в конце этой истории я вам многое объясню.

– Разумеется. Я не против. – Нейтральным тоном ответил Дронов. Он прекрасно понимал агента, и ему самому было неудобно за глупое ребячество – но задавить детскую обиду в зародыше удалось не сразу.

– Нет, ну правда. – Девушка поправила очки, то и дело съезжающие ей на кончик носа из-за тряской поступи лошади. – Насчёт рабства – это же шутка была. "Цузамменарбайт" подразумевает взаимную помощь, сотрудничество. – Последнюю фразу она произнесла голосом Никифора Исаевича. Не подражая интонациям полковника, а именно что его голосом – воспроизведя с поразительной точностью.

– Ого. Этому тоже учат в Третьем отделении?

– В Третьем отделении это развивают. А вообще – талант нужен. – Улыбнулась девушка – как офицеру показалось, с толикой самодовольства. – Знаете что... Давайте я вам пока в качестве компенсации вместо служебной тайны открою какую-нибудь частную. Из личных запасов, так сказать. Чтоб вы не обижались больше. А?

– Н-ну... Например?

– Например... Например... Например – я не русская.

– Да ну? – Николай покосился на спутницу. По правде сказать, славянского в её внешности действительно было на грош. – А кто же?

– В основном немка. И немножко – англичанка. Совсем чуть-чуть.

– Анастасия Егоровна? Агафьева? Немка? – Не без иронии уточнил Дронов.

– Это долгая история.

– Начинайте. – Офицер приподнялся в стременах и посмотрел вперёд. – До предгорий путь неблизкий, а на равнине проводник нам встреч не обещал...

...К горам засветло они так и не успели. Впрочем, не особо и спешили, предпочитая беречь коней. Когда солнце уже исчезло за горизонтом, оставив вдоль него быстро гаснущую золотистую полоску, рота встала на ночлег. Выбрали небольшую впадинку, окружённую деревьями, расстелили там одеяла, обойдясь без костра и палаток. Ночи здесь были прохладные, но штабс-капитан и сыскной агент сошлись во мнении, что безопасность дороже – тем более, что дождя не предвиделось. К счастью, до утра их никто не побеспокоил, а часовые заметили на склонах далёких холмов огоньки – значит, там кто-то был, и не особо таился. Путь продолжили в хорошем настроении духа. Солнце ещё не достигло зенита, когда местность начала подниматься.

– И как же мы отыщем тут нужное племя? – Поинтересовалась Анастасия, когда до бугристых горных подножий осталось всего ничего.

– В этих краях не так много удобных мест для стоянки. – Дронов отпил тёплой воды из фляжки и подумал, что надо бы найти родник или ручей, чтобы пополнить запасы. – И все они давно поделены между родами. А наш проводник знает, кому какое принадлежит. Если одно окажется пустым, направимся к следующему. Правда, люди из токбай ему не знакомы, он ведёт нас по стойбищам кара-мерген. Это их родичи, они могут нас направить... А то и сами знают что-нибудь о человеке, которого вы ищете.

– Как тут всё... запутано. – Хмыкнула девушка. – С этими их междусемейными отношениями...

– Родоплеменное устройство. – Пожал плечами Николай, пользуясь удобной возможностью напустить на себя умный вид.

– Да знаю, я прилежно училась...

– Командир! – Прервал их крик одного из солдат. Дронов вскинулся и увидел, как из-за ближнего пригорка вылетает стайка всадников – десятка три, если не больше. Не киргизы, хокандцы-сипаи в мундирах! Улюлюкая и потрясая саблями, они помчались на драгун с правого фланга. Несколько конников на скаку натягивали короткие луки. Дистанция была ничтожна, на раздумья не оставалось времени, однако штабс-капитан сразу понял, что дать залп драгуны успевают – если не промедлят.

– Карабины! – Рявкнул он. – Настя, назад! Петров, будь с ней!

Опытные солдаты потянули из сёдельных чехлов ружья, без приказа разворачиваясь в линию, лицом к врагу.

– Пли!

Залп вышел неприцельным и почти неслышным – хлопки пневматики перекрывал топот множества копыт. Но вот двое хокандцев обмякли в сёдлах, один слетел на землю, ещё один свалился вместе с конём... Всё!

– Клинки вон! – Офицер выхватил палаш и указал им на противника. – Вперёд!

Русские конники грузно, набирая скорость, двинулись навстречу хокандцам.

– Э-эх! – Дронов отбил саблю промчавшегося мимо него сипая и тут же рубанул по плечу врага, подскочившего слева. Тот не успел заслониться...

– Эх, врежем! – Горшков появился справа, встал стремя о стремя, прикрывая командира. Лёгкие всадники кружились, метались вокруг неповоротливых драгун, атакуя их с разных сторон.

Всё закончилось столь же стремительно и неожиданно, как началось. После пары минут лязга стали, криков и конского ржания, воины хокандского хана вдруг дружно вышли из боя, разорвали дистанцию и были таковы. Только поднятая пыль напоминала об их присутствии. Ну и пяток тел на земле – оставшиеся без хозяев кони последовали за сбежавшим отрядом, демонстрируя отменную выучку.

– Ух... Чего это они? – Прохрипел поручик, тяжело дыша и держа палаш в опущенной руке.

– Разведчики. – Штабс-капитан спешился, склонился над трупом сипая, вытер о его одежду клинок. – Попробовали нас на зуб, не раскусили и ретировались. Как те, в прошлый раз. Вот будь у них побольше лучников...

– Они ещё могут привести друзей. – Агент Третьего отделения подошла к нему, ведя свою лошадку под уздцы.

– Эт-то верно. – Медленно произнёс Николай, пряча оружие в ножны и оглядываясь. – Нужно уходить. И да, рад, что вы в порядке. – Он возвысил голос. – Все живы?! Раненые есть?!

– Мне по лбу саблей заехали. Плашмя. – Широко ухмыльнулся Горшков, наклоняя голову и демонстрируя "рану". – В башке звенит, но пока не помер. Вроде.

– Гарлушкину плечо рассекли, левое! – Откликнулся боец, помогающий бледному ефрейтору перетянуть рану. Тот держался стойко, только до побелевших костяшек стискивал в здоровом кулаке смятую упаковку от бинтов.

– Что ж ты так, Федя? Опять тебе новую гимнастёрку у Николаича выбивать? Ох, подводишь ты меня... – Штабс-капитан сокрушённо вздохнул.

– Простите, Николай Петрович. – Не похоже, чтобы простенькая попытка приободрить подействовала на бойца, но он постарался улыбнуться. – Попробую эту отмыть и заштопать.

– Будет тебе новая гимнастёрка. – Ласково пообещала Анастасия Егоровна. Она, к счастью, улыбалась лишь глазами, так что прозвучало это искренне. – Ты у нас пострадал на выполнении особо важного задания. Если Коля не совладает с вашим интендантом, им займусь я.

– Да уж, хорошо служить в Третьем... Минутку! – Дронов едва не поперхнулся воздухом. – С каких это пор я для вас Коля?!

– С тех самых, как я для вас Настя. – Девушка сдвинула очки на нос и подмигнула.

– Ох... – Офицер вспомнил, как обратился к ней во время нападения. Но у него просто не было времени выговаривать что-то длинное!

– Вас не устраивает? Можем забыть, я не против.

– Лучше компромисс. – Штабс-капитан потёр затылок, чувствуя, как губы сами расплываются в усмешке. – Зовите меня Николаем.

– Принимаю компромисс. Но тогда я для вас всё равно Настя. Согласны?

– Согласен.

Заключение договора скрепил дружный смех драгун. Не удержался даже раненый Гарлушкин.

– А теперь – по коням. С этого момента идём галопом. Настя, вы не против, чтобы дальше ехать не рядом со мной, а возле нашего раненого?

– Да, я пригляжу за ним.

– Спасибо. Поспешим...

* * *

Когда едущий впереди Болот, взобравшись на очередной острый гребень, вдруг завопил, сорвал с головы свой высокий колпак, замахал им в воздухе – Дронов сперва потянулся к палашу, и лишь затем сообразил, что проводник явно обрадован, а не напуган.

– Кажется, прибыли. – Сказал он Насте и дал коню шенкеля. Через несколько минут офицер и агент уже были на верхушке гребня, откуда открывался вид на аыйл – стойбище кочевников. Примерно пятнадцать юрт теснились на природной террасе обращённого к ним травянистого склона. Они образовывали что-то вроде кольца, оставляя в центре свободную площадку. Меж юртами несложно было заметить множество человеческих фигурок, слышались отдалённые голоса и лай собак.

– А их жилища отличаются от юрт киргиз-кайсаков. – Анастасия прищурилась. – Они выше, и украшены ярче.

– Верно. – Кивнул штабс-капитан. – Вы весьма наблюдательны. Хотя о чём я... Степняки вынуждены жить на продуваемой ветрами равнине, их юрты приземисты, чтобы лучше сопротивляться пыльным бурям. И украшения они обычно размещают внутри, сберегая от песка и пыли. У горных кара-киргизов другая проблема – мало места... Кстати, нас уже заметили.

Он не ошибся. Из аыйла выехала группа всадников и направилась к русским. Все они были вооружены луками и старыми ружьями.

– Судя по тому, что в нас ещё не стреляют, договориться выйдет. – Девушка сдвинула шляпу на затылок.

– Только, с вашего позволения, говорить буду я. Киргизы уважают женщин больше других здешних народов, но дела предпочитают вести с мужчинами.

– Доверяю вашему опыту. Однако быть рядом с вами во время переговоров я могу?

– Конечно. Только... Настя, можно ещё небольшую просьбу?

– Смотря какую.

– Постарайтесь не улыбаться. Совсем.

– Хорошо. Это нарушает какие-то местные обычаи?

– М-м-м... Нет. – Дронов поборол соблазн покривить душой и соврать. – Просто когда вы улыбаетесь, людям начинает казаться, будто вы задумали какую-то подлость. А уж если они не понимают, что вы говорите...

– Вот это комплемент даме! – Возмущение в голосе агента было неприкрыто фальшивым. Она явно и сама знала всё о свойствах своей улыбки. – Я вам ещё припомню.

– Только не ссылайте меня в Сибирь. – Хмыкнул офицер, трогая коня навстречу киргизской делегации. – Мне там успело надоесть.

Кочевники приветствовали отряд достаточно дружелюбно. Старший среди них – как Николай понял, один из сыновей бия, вождя – почти сразу пригласил "воинов Белого Царя" отдохнуть в их поселении. На самом деле это было частью ритуального приветствия, обращённого к путнику, и догадываться, действительно ли тебя приглашают в гости или же лишь соблюдают формальность, следовало по тону. Тон молодого кочевника Дронов расценил как вполне искренний. Обменявшись с ним ещё несколькими репликами, он повернулся к спутнице:

– Всё складывается неплохо. Это уруу Джаныбая. Они действительно из кара-мерген, сородичи тех, кого мы ищем.

– Уруу?

– Самая маленькая кочевая единица, "дети одного отца". Две, может – три родственные семьи, кочующие вместе. Не больше пятидесяти человек. Семьи здесь многодетные...

– Они помогут нам?

– Скорее всего. Только отложите вопросы до завтра. Дело к вечеру, нам разрешат переночевать. И ужин с нами разделят. До того о деле говорить бесполезно. Даже вредно – можем обидеть хозяев.

Девушка нахмурилась, но кивнула.

Дальше всё пошло как по маслу. Пока отряд представляли вождю – сухому, морщинистому старику в белом колпаке с чёрным шитьём – женщины накрыли стол. Николай, знавший, какие блюда здесь готовят по праздникам, отметил, что им предлагают обычную, повседневную пищу, зато – не скупясь на количество. Места за длинными полотнищами-скатертями, на которых стояла еда, хватило всей роте, семье вождя и свободным от дел обитателям аыйла. Штабс-капитана, поручика Горшкова и сыскного агента посадили рядом с престарелым главой уруу, на почётные места для гостей. Неподалёку устроился и их проводник, Болот, игравший также роль переводчика. Помощь его потребовалась очень скоро. Джаныбай знал несколько русских слов, но когда Горшков взялся красочно рассказывать о том, как получил "ранение" лба, Николай велел Болоту громко переводить для остальных. Солто немало настрадались от хокандского хана, и с видимым наслаждением слушали про то, как бравый поручик чуть ли не в одиночку разогнал пару сотен ханских конников.

Пока все отвлеклись на него, штабс-капитан украдкой глянул на Анастасию. Девушка сидела по левую руку от Дронова, привычно сложив ноги по-восточному, на женский манер, и явно не испытывая от такой позы дискомфорта. В приподнятой ладони она ловко, под донышко, держала пиалу с чаем. Большинство новоприбывших долго не могли привыкнуть к азиатской посуде, норовя обхватить пиалы пальцами за бока, словно стакан без ручки. Интересно, где госпожа сыскной агент всего этого набралась? Ведь в горах ведёт себя как осторожный, разумный новичок, постоянно опираясь на опыт спутников. Впрочем, мало ли где можно научиться правильно сидеть на земле и пить восточный чай... У тех же степных киргиз-кайсаков – она ведь, похоже, имела с ними дело. Или... Офицеру захотелось спросить Настю, бывала ли она за Дарданеллами, но он вдруг подумал, что если даже и бывала – то, вполне вероятно, по таким вопросам, которые касаются лишь дел Третьего отделения. Лучше смолчать. Главное – она быстро, без проблем освоится. И наверняка уже завтра сможет начать своё расследование...

...Дронова разбудили ни свет ни заря. Встающие ещё до восхода пастухи гнали скот на пастбища, и выходило у них это шумно. Офицер полежал немного, глядя в конусообразный потолок гостевой юрты, которую поставили специально для него и Горшкова, послушал окрики пастухов, лай их псов, топот сотен копыт. Вздохнув, поднялся, натянул сапоги и вышел на улицу, на ходу заправляя рубаху за ремень. Он собирался найти, где умыться и заодно проведать своих бойцов, ночевавших в палатках, но замер на пороге. Всмотрелся. Втянул воздух, медленно выдохнул. Прикрыв глаза ладонью, закусил губу, чтобы не расхохотаться.

Босая, облаченная лишь в штаны и рубашку навыпуск, Анастасия Егоровна сидела перед огромной доской и, улыбаясь до ушей, сверкая очками в лучах восходящего солнца, демонстрировала окружившим её разновозрастным женщинам-киргизкам, как правильно лепить замысловатой формы пельмень. Проводник Болот с сонным видом сидел рядом и, часто зевая, переводил её объяснения. Несколько молодых мужчин наблюдали за этим со стороны – кое-кто в лёгком замешательстве, но большинство – с весёлым любопытством.

Николай отчего-то даже не сомневался теперь, что все нужные сведения они получат уже сегодня...

III

– И как это так получилось, что мы поменялись ролями, и отряд теперь ведёте вы? – Задал, как ему показалось, риторический вопрос Николай, глядя в спину едущей впереди Агафьевой. Девушка, однако, сочла нужным ответить.

– Отряд веду не я. Отряд ведёт Болот. В конце концов, он же наш проводник, верно? – Она оглянулась через плечо.

– Уходить от ответа – этому тоже учат в Третьем отделении?

Агент сделала мученическое лицо.

– Просто так вышло, что когда я опрашивала подданных почтенного Джаныбая, он переводил для меня, и слышал всё, что нужно.

– Хорошо. Отряд ведёте вы с Болотом.

– Не ёрничайте, вам не идёт. И вообще, вы заметили, что очень ревнивы к власти?

– Простите?

– Вас раздражает, когда вами распоряжаются, и особенно – вслепую. Для военного это не очень хорошее качество.

Штабс-капитан открыл рот, чтобы достойно ответить, но запнулся. Несколько минут ехали молча. Потом Настя снова оглянулась и подмигнула ему:

– А вот мне это в вас нравится. Вы не любите, когда вами командуют, но готовы к честному сотрудничеству на равных. И умеете думать. Вы не бунтарь, просто человек со своей головой на плечах.

– Вот уж спасибо. Лестно услышать подобную характеристику от человека из такой конторы, как ваша... Не бунтарь, значит?

– Ну... Я ещё присмотрюсь...

...Гостеприимных кочевников они покинули после обеда. Анастасия Егоровна выяснила всё, что ей было нужно, очень быстро. Искать стойбища токбай не потребовалось. Оказалось, что странный серый кирпичик последние купили у семьи Азыр-бека – из числа тех же кара-мерген. Его уруу должно было сейчас находиться буквально в паре часов езды. Удалось разузнать кое-что и о происхождении таинственного предмета. Азыр-бек якобы держал при себе удивительно умелого шамана-лекаря, способного исцелить почти любую болезнь и заживить самую страшную рану. Серая штучка раньше принадлежала этому шаману, и токбай приобрели ее, как оберег от болезней, заплатив целым стадом баранов. Вот про шамана люди старого Джаныбая ничего рассказать не могли – сами они его не видели, а объявился он с год назад, невесть откуда. Услышав это, Настя обменялась взглядами с Дроновым и потребовала немедленно выдвигаться. Офицер согласился – в любом случае, рассиживаться на месте, когда вокруг рыщут патрули хокандцев, не стоило. Даже под охраной киргизских воинов. Распрощавшись с солто, драгуны выдвинулись к цели. На госпожу сыскного агента явно напал охотничий азарт – как ни старалась она скрыть возбуждение, Николай видел хищный блеск в глазах девушки, да и лошадка её, обычно сонная и тихая, чувствовала беспокойство наездницы, норовя перейти с шага на рысь. Анастасия не торопила отряд, но сама то и дело нагоняла передовой дозор, а вернувшись, пристраивалась во главе колонны. Дронова это немного забавляло, и он старался отвлечь её беседой – с переменным успехом. Штабс-капитан и сам испытывал нечто вроде лёгкого мандража – до раскрытия загадки осталось всего ничего...

...Стойбище встретило их суетой и шумом. Женщины и дети заливали из кожаных вёдер обугленные, ещё дымящиеся остовы двух юрт, вокруг гарцевали верхом хмурые мужчины при оружии. Перед сгоревшими юртами лежали укрытые простынями тела – четыре или пять. Над ними, стоя на коленях, громко причитали две молодые девушки и седая старушка – все без головных уборов, с распущенными волосами. Что за беда стряслась в айыле, было непонятно, но стоило русским приблизиться, как их взяли на прицел нескольких охотничьих ружей и десятка два коротких, но тугих луков. Проводник Болот успокаивающе поднял руки и выехал вперёд, говоря что-то на своём языке.

– Кажется, мы не вовремя. – Хмыкнул Дронов и тронул коня вслед за ним. Настя тоже дала лошади шенкеля. Вдвоём они встали рядом с проводником, слушая, как тот беседует с кара-мергенами. Воины уже опустили ружья и ослабили тетивы, но глядели на драгун мрачно, недружелюбно.

– Влипли. – Сказал штабс-капитан через минуту. Киргизский он знал через пень-колоду, но всё же достаточно, чтобы в общих чертах понять суть разговора.

– Можно яснее? – Встревожено поинтересовалась Анастасия.

– Минутку. – Офицер тронул проводника за плечо, негромко задал ему несколько уточняющих вопросов, после чего развернул коня. – Уезжаем.

Девушка медленно сняла очки и крепко зажмурилась. Дронову на миг почудилось, что, подняв веки, она испепелит его взглядом (в прямом, не метафорическом смысле), но агент лишь шмыгнула носом. Открыв глаза, она надела очки, поправила их, и тихо спросила:

– Что происходит?

– Сперва отъедем. – Николай махнул рукой на восток. – Туда.

Когда группа обогнула основание круглого холма, и взбудораженный айыл скрылся за склоном, Настя выразительно посмотрела на штабс-капитана.

– Украли вашего шамана. – Вздохнул командир роты. – Прямо перед нашим приездом, часа за три-четыре.

– И-и... Кто же? – Похоже, тихая, замедленная речь помогала агенту лучше держать себя в руках.

– Другое племя. На сей раз – действительно другое. Сарыбагышы – большое и воинственное объединение родов. Обычно они живут восточнее, но вчера крупный отряд встал лагерем неподалёку. Это обеспокоило солто, и утром большинство мужчин ушло с пастухами, охранять стада. Угон скота здесь – самое обычное дело. Но сарыбагышы напали на стоянку. Им был нужен лекарь, его и забрали. Так-то...

– Мнда... – Девушка вновь прикрыла глаза, потёрла переносицу. – И что теперь делать? Имеет ли смысл попробовать с ними договориться?

– Возможно... Но у меня есть план получше. Погода портится. Скоро начнётся гроза. – Словно подтверждая его слова, свистнул резкий порыв холодного ветра. Один из драгун чудом успел поймать сорванную с головы фуражку. – Кроме того, раньше стемнеет. А сарыбагышам до своих коренных земель путь неблизкий...

– Так-так-так... – Настя обхватила подбородок пальцами, задумчиво опустила взгляд. – Вы хотите сказать... До утра они никуда не денутся?

– Именно. Тем более что отряд силён, и может не бояться контратаки солто. Пока те не соберут силы всего рода, во всяком случае. Место, где похитители встали лагерем, нам сообщили. Ну а тёмные грозовые ночи... – Николай искоса глянул на спутницу, сделал жест, словно поправляет невидимые очки, и подмигнул. – ...очень способствуют диверсионным вылазкам.

Девушка улыбнулась, и Дронов в кои-то веки был этому рад.

– Сейчас мы отыщем укромное местечко, где дождёмся сумерек. – Продолжал он. – Я вышлю пару человек в разведку, они прощупают периметр вражеского лагеря. А как совсем темно станет – пойдём на дело. Я сам пойду. Возьму троих...

– И меня.

– Нет, Настя. Вы останетесь.

– Это не первая моя полевая операция. Я умею...

– Настя, я верю. Но даже из своих ребят я возьму лишь трёх ветеранов, в которых абсолютно уверен. А вы один раз очками в лунном свете блеснёте – и всё, мы пропали!

– Луна в грозу... – Агент тяжко вздохнула. – Чёрт с вами, делайте как лучше.

– Вы тоже без дела не останетесь. – Заверил штабс-капитан, подъезжая ближе – так, что его стремя едва не касалось стремени Анастасии. – Ружьём ведь владеете, сами говорили?

– Ага.

– Будете с группой прикрытия. Поддержите нас, если что-то пойдёт не так. Горшкова я беру с собой, посему останетесь за главную. Я дам вам свой карабин, всё равно он мне не понадобится. Мне же отдадите эту серую штуку, которая раньше принадлежала шаману.

– Зачем?

– Пригодится. Верну в целости, не волнуйтесь...

* * *

...Вспышка молнии высветила силуэт часового, уныло прохаживающегося перед крайними юртами. "Дурно, ох дурно поставлена у вас сторожевая служба, уважаемые сарыбагышы. Всего пять часовых на такой большой лагерь, и те друг друга не видят и не перекликаются..." – мысленно пожурил кочевников штабс-капитан, лёжа под густым кустом всего в десяти шагах от стража. Было мокро и холодно – свой непромокаемый плащ он вместе с карабином отдал Анастасии Егоровне. Плащ был длинный и просторный даже для самого Дронова, а уж тоненькая, хрупкая девушка смотрелась в нём вовсе нелепо – и тяжёлый карабин в руках гармонии картинке не добавлял. "Зато под такой хламидой не простынет" – Дронов осторожно оглянулся. Сарыбагышы расположились на берегу речки Бек-Тоо, а русские подошли со стороны гор, оставив их за спиной. Сейчас там, на удобном для подъёма пологом склоне, рассыпались стрелки во главе с Настей. Они терпеливо ждали их возвращения...

Штабс-капитан подал знак. Появившаяся словно из-под земли тень навалилась на часового сзади, встряхнула и уволокла в кусты. Кажется, воин успел вскрикнуть, но вовремя подоспевший удар грома заглушил все звуки.

– Живой? – Шёпотом спросил Дронов поручика, вернувшегося с "добычей".

– Они тут все живучие. – Проворчал тот, укладывая пленника на землю. – Сейчас очухается. Жаль, водой в лицо брызгать бесполезно – и так весь мокрый.

Сарыбагыш заворочался, приходя в себя. Николай вскинул руку:

– Так! Запомните – ни слова по-русски! Болот, давай.

Киргиз-проводник подполз к пленнику, ухватил его за грудки и что-то зашипел в лицо. Тот дёрнулся, но почувствовал лезвие кинжала на горле и присмирел. Ответил вполголоса. Болот оглянулся на Дронова и кивнул. В тот же момент поручик стукнул незадачливого часового по макушке, возвращая в бессознательное состояние.

– Юрта справа от загона для овец, вторая. – Сказал переводчик. – Её отсюда видно, вон та. Шаман там один. У входа должен быть охранник, но он спрятался от дождя.

– Отлично. Болот со мной, остальные здесь. Следите за часовыми.

Проникнуть в спящий лагерь оказалось проще некуда. Струи ливня хлестали по войлочным стенам юрт. Нигде не горел огонь, никто не казал носа наружу... Подобравшись к искомой юрте, офицер аккуратно распорол клинком ремешки, стягивающие входной полог и удерживающие его от ветра, заглянул внутрь. Посреди юрты тлел костёр, а перед очагом сидел... Несомненно, именно тот, кого искала госпожа агент. Седой как лунь старичок, облачённый в тёплые киргизские одежды, но похожий на кочевника не больше, чем сам Дронов. Светлая кожа, черты лица, разрез глаз... Несомненный европеец. Он не спал – надо полагать, не мог успокоиться после похищения. Что ж, придётся бедолаге пережить ещё одно.

Холодный воздух, ворвавшийся в помещение через открытую штабс-капитаном щель, заставил старика вздрогнуть. Он поднял взгляд на вход, увидел Дронова и выпучил глаза. К счастью, не закричал – а то Николай не был уверен, что сможет быстро оглушить пожилого человека без вреда его здоровью. Жестом велев сохранять тишину, офицер вошёл внутрь, выпрямился. Будничным тоном спросил:

– Это ваше?

Старик уставился на протянутый ему серый кирпичик. Ошарашено кивнул. Ага, русский язык понимает, стало быть.

– Хотите пойти со мной?

– А... Зачем? – Полушёпот спросил шаман. За стенами юрты ударил гром.

– Вы ведь не киргиз... И не хокандец. И не англичанин, похоже. Вы русский, верно?

– А... Вы – тоже? – В голосе старика прозвучала целая гамма чувств – смешение надежды, радости, страха. Кто же он такой, и как сюда попал?

– Штабс-капитан российской армии Николай Дронов. – Представился офицер, надеясь, что никому из сарыбагышей не вздумается проверять похищенного лекаря именно сейчас. – Хотите в Москву?

– Хочу... – В глазах старика проступили слёзы. Дронов шагнул к нему и протянул руку, чтобы похлопать по плечу, успокоить, но шаман отстранился. Утёр глаза основанием ладони, произнёс твёрдо. – Даже если это не моя Москва – хочу. Заберите меня.

– Идите за мной. – С облегчением выдохнул Николай. – Только тихо. И пригнитесь.

Снаружи вдруг кто-то заорал во всё горло. Бряцнул металл, раздался хлопок пневматического оружия. Этого ещё не хватало!

– Быстрее! – Офицер схватил старика за руку и, пригнув к земле, увлёк за собой. Вдвоём они выскользнули под дождь. Вокруг творилось чёрт-те что. Из всех юрт выскакивали сарыбагышы, очумело оглядываясь, держа оружие наизготовку. В воздухе просвистели стрелы – совсем рядом. Между ударами грома слышался заполошный треск пневматики – где-то шла перестрелка. Да не где-то, а там, откуда пришли русские! Там, где сидели в засаде драгуны и Настя...

– Болот, уходим!

Пользуясь неразберихой, штабс-капитан, проводник и их "трофей" сумели дойти незамеченными до самых окраин стойбища. Внезапно перед ними выросла тёмная фигура дюжего киргиза, уже замахивающегося саблей. Дронов толкнул назад лекаря и вскинул руку с кинжалом, не особо надеясь отразить им удар тяжёлого клинка. Однако киргиз внезапно содрогнулся всем телом, выронил саблю и повалился набок. Не теряя времени, диверсанты и пленник рванулись вперёд и оказались за пределами лагеря. Стоило им пройти полсотни шагов, как перед ними из мрака вынырнула новая фигура. Вернее, фигурка... маленькая, закутанная в просторный не по размеру плащ с откинутым капюшоном, держащая карабин наперевес.

– Коля, это он?

– Он. Настя, это вы того киргиза с саблей? И что тут...

– Я. А случилось то, что нашим друзьям-солто, похоже, пришла аналогичная мысль, и они послали отряд за своим шаманом. Тоже ночью. И напоролись на нас. Не разобравшись, напали, подняли шум...

– Ага, а проснувшиеся сарыбагышы пошли проверять, кто стреляет...

– И мы отступили, оставив их разбираться друг с другом. У нас вроде без жертв.

– Тогда уходим. И... Настя! Что с вашим лицом?!

Девушка наверняка испачкалась в земле, пока ползком уходила из-под обстрела, но тугие струи дождя смыли всю грязь с её лица. Однако длинный и глубокий разрез на правой скуле, идущий под нижним краем очков, от крыла носа к уху, обильно кровоточил, заливая кровью щёку.

– А, мелочь. До свадьбы заживёт, и следов не останется. – Она улыбнулась, но тут же поморщилась. – Один кретин саблей размахался, чуть голову не снёс...

– Подобрался незаметно. – Добавил унтер Семёнов, неслышно подошедший с несколькими драгунами. – Набросился, рубанул, а она уклонилась, только кончиком сабли по лицу чиркнуло... И как даст ему ладонью в живот! Он пополам сложился и лёг. И не встал.

Унтер одобрительно крякнул. Мокрый и продрогший, он выглядел, тем не менее, крайне довольным.

– Я посмотрю вашу рану? – Подал голос лекарь, доселе торчавший столбом за спиной Николая.

– Потом. – Девушка кивнула ему и вдруг в два приёма стащила с себя плащ. Протянула старику. – Вот, накиньте.

– Настя! Зачем, я же могу дать ему...

– Вот и дадите потом! Пошли, и так слишком близко торчим к лагерю...

* * *

Небо после грозы было ясным и чистым, словно тучи вытерли его, как влажные губки – оконное стекло. Солнце, только-только поднявшееся над горизонтом, тоже золотилось необычайно ярко.

– Доброе утро. Как спали? – Спросила Анастасия Егоровна старика, когда тот вышел к костру в сопровождении приставленного к нему солдата. Сама девушка сидела перед огнём на плоском камне, закутавшись в одеяло – хотя была полностью одета.

– Спасибо, неплохо. Кости болели, но это от влажности. – Вежливо ответил пожилой лекарь, садясь на другой камень – повыше. – А откуда у вас сухие дрова?