Текст книги "Бездушная карикатура человека"

Автор книги: Руслан Асанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

II

– Уважаемые пассажиры, через пять минут мы прибываем в Саратов, на станцию «Саратов-1 Пасс», убедительная просьба – собрать постельное белье и сдать его до выхода. Благодарим за поездку. – Вещал равнодушный голос проводницы.

Адам уже собрал свои вещи и ожидал прибытия на станцию. Ход поезда постепенно замедлялся, сбавляя обороты. Укачивания становились все реже, наконец, произошла полная остановка. Весь проход был забит пассажирами. Только представляя, как он будет протискиваться через всю эту очередь с сумками, Адаму уже становилось не по себе. Несмотря на холодный мороз за окном, в вагоне было невыносимо жарко, стоял зловонный запах нестиранного белья и пота. Постепенно, шум нарастал, пока его не прервал скрежет открывающегося трапа. После него, вся толпа начала постепенно рассасываться, в вагоне пробежал холодный ветерок.

– Снова Саратовские холода, – подумал Адам.

Спускаясь по лестнице трапа, Адам увидел, что вся платформа была во льду. Никто даже не потрудился очистить её для людей. Проводница с трудом стояла на ногах, ухватившись за поручень поезда. Он аккуратно спустился, соблюдая баланс тела, и направился к спуску в подземный переход. Впереди него шла Лиана, пытаясь оторваться от него быстрыми и широкими шагами. Сосредоточив все свое внимание на этом, она не заметила, как не устойчиво поставила ногу на лед. Лиана неуклюже упала на спину, тяжело ударившись всем телом о твердый лед. Адам поспешил ей на помощь. Подняв её на ноги, он начал проверять её самочувствие.

– Ты как? Сильно головой ударилась? – Обеспокоенно спросил он.

– Головой, кажется, ударилась. – Заторможено ответила Лиана и попыталась освободиться от поддерживающей её руки Адама. Наступив на правую ногу, она ощутила острую боль в ступне. Крепкая рука Адама снова подхватила его.

– Кажется, тебе нужна помощь.

– Было бы отлично, – согласилась Лиана.

Адам озабоченно посмотрел на свои сумки. Сложно было представить, как он понесет и сумки и Лиану. Вместо того, чтобы взять её на обе руки, он обхватил её бедро рукой и взвалил на свое плечо, словно тушку кабана. Лиана с трудом удержала на голове шапку и вскрикнула от неожиданности. Свободной рукой Адам повесил все свои сумки на кисть и ладонью захватил чемодан Лианы. Так, он с трудом спустился по переходу, обливаясь потом и балансируя всем своим телом, чтобы не покатиться вниз. Спускавшиеся мимо люди недовольно глядели на них. Вынеся её с вокзала, Адам поставил её на ноги и вручил чемодан.

– Дальше ты сама справишься. Всего хорошего! – Поспешил уйти Адам, но Лиана потянула его за рукав.

– Постой. У меня голова кружиться начала, пока ты меня нес. И стопа болит, наступать до сих пор больно. Не бросай меня, пожалуйста.

Адам удивился её жалобному тону. Пару часов назад она казалось неприступной и высокомерной, а теперь просила помочь ей. Он и сам хотел ей помочь, но видел проблемы, которая она ему доставит. Такая заносчивая и сумасшедшая девчонка либо сведет его в могилу, либо испепелит своей страстью.

Он поймал первого попавшегося таксиста, и даже не спрашивая, сколько возьмет за поездку, сел к нему в машину, усадив перед этим Лиану. Всю дорогу он только и думал о том, как бы уйти, не оскорбив её чувств. Ведь, наверняка, она попросит подняться с нею, помочь ей чем-то. Что ему делать?

Думая обо всем этом, он и не заметил, как они приехали. Таксист вопросительно посмотрел на них со своего сидения. Адам сообразил и торопливо протянул деньги водителю. Дождавшись, пока таксист наскребет ему всю мелочь, он вышел из машины и помог выйти Лиане. Таксист выгрузил из багажника их вещи и поспешно покинул двор.

– Ты ходить не можешь еще?

– Не могу, – жалобно выдавила Лиана.

Тяжело вздохнув, он поднял её на руки, более заботливо, чем прежде, не перекинув через плечо, а взяв на обе руки, ощущая левой рукой мягкие бедра. Адам донес Лиану до подъезда и отправился за вещами. Они поднялись в квартиру. Усадив её на диван в гостиной, он надеялся, что на этом они расстанутся. Взяв свои вещи, он направился к выходу.

– Ты уходишь? – С надеждой в голосе спросила Лиана.

– Да, мне нужно в общагу, пока не совсем поздно.

– Адам, я умираю, – жалобно начала Лиана, – голова кружится и тошнит.

– Сотрясение, – сразу подумал Адам. – Кажется, я пропал.

Он бросил вещи в гостиной и решил привести её в чувство. А как заснет – можно будет уехать, – решил Адам. Он достал свою дорожную аптечку. Затем вытащил несколько таблеток и дал ей их выпить. Она так сильно ослабла, что не была даже в силах держать стакан в руке, поэтому ему пришлось поить её. Лиана жаловалась на ноющую боль в правой ступне. Не оставалось ничего другого, кроме как осмотреть её ногу.

Присев на диван, возле её ног, он поставил обе ступни себе на колени. Аккуратно стянув носок, он принялся осматривать её ногу. Ему хватило не больше половины минуты, чтобы понять, что у неё был простой ушиб. Он аккуратно провел по её стопе, очерчивая её изгиб. Адам сразу ощутил оглушающее возбуждение, от которого у него заложило уши. Взяв мазь из той же аптечки, он намазал её на ступню аккуратными массирующими движениями. Ощущая на своих ступнях приятные массирующие движения, она вытягивала вниз ножки, ощущая легкую эйфорию. Когда она заснула, он аккуратно отставил её ногу и, накрыв её пледом, покинул квартиру и отправился к себе в общежитие. Он снова проезжал через тусклые и разбитые улицы, уже не думая о Лиане, а просто наблюдая через окно за тоскливым городом.

Мало что могло на улицах Саратова могло генерировать восхищения или радость. Этот город вообще не был из числа тех городов, в которые люди переезжали в поисках лучшей жизни. Оттого и все в этом городе наводило уныние. Фонари, светящие ночью в студеную зиму, создавали ощущение отчужденности и одиночества, своего рода красота, которую мог оценить тонкий носитель депрессии и невротизма. И так, проходя суровые разбитые дороги вместе с таксистом, то и дело, подскакивая на каждой яме, Адам смотрел в окно, пытаясь ободрить себя.

Суровая январская метель вдоль берега Волги добиралась и до близлежащего общежития, в котором жил Адам. Находясь внутри, иногда казалось, что здание шатается от сильного ветра. И ничего с этим не поделаешь. А треснет здание пополам – никто не предупредит, и не найдется на эту беду дурака-сантехника Никитина.

Адам всунул маленький ключ в замочную скважину тонкой двери. Перед ним расстелилась пустая комната, служившая ему и его соседям коридором. Внутри он ощутил запах стертого застоявшегося воздуха, который пробрался в каждую щель. Свет, падающий с коридора, освещал пыль на полу, которая взялась неясно откуда. Тоска и уныние набрели на Адама, как только он отворил дверь комнаты.

– Снова. – Подумал он.

Блок, в котором проживал Адам, состояла из четырех помещений. В распоряжении каждого блока были отдельные туалет с ванной и кухня. Таким образом, блок включал в себя: кухню, туалет с ванной, коридор и спальню, в которой спали студенты. Кухонная мебель состояла из гнилых фанерных шкафов, алюминиевой раковины с ели живым краном, столом, таким же прогнившим, как и шкафы. На стенах были наклеены голубые обои, местами отклеившиеся или оторванные. В месте, где стояла плита, стена была покрыта жиром от готовки.

Уборная комната была пропитана сыростью из-за перекрытой вентиляции – в ней находились мертвые голуби, истлевавшие зловонным запахом, поэтому её приходилось перекрывать. Потолок осыпался кусками побелки, дверь в туалет была наполовину из картона, наполовину из дерева. Оттого и все запахи из кухни доносились в уборную и равным счетом наоборот. Кроме раковины, ванны и унитаза, общежитие ничем не спонсировало. Внутренний коридор комнаты состоял из маленького шкафа для обуви и испорченного зеркала, на котором сложно было разглядеть самого себя. Перед ним было легче попасть в экзистенциальное странствование, чем оценить свой внешний вид. Дверь в общий коридор была такая же хрупкая, как и дверь в уборную. Спальня состояла из трех личных кроватей с матрасами, двух шкафов, личных маленьких тумбочек и столика. Окна выходили на Волгу, по утрам можно было наблюдать за плывущей баржей. Так же, у причала всегда стояла другая баржа, которая никуда не отходила.

Оставив все сумки не разложенными, кроме сумки с продуктами, Адам разделся и нырнул под одеяло. После твердого и неудобного пассажирского места в вагоне поезда, его кровать казалась ему нежным облаком. Он плотнее забился под одеялом и заснул.

III

Звон будильника не прекращался, на что и рассчитывал Адам, когда ставил десять будильников подряд. Еще не проснувшись, он попытался достать до телефона рукой, чтобы отключить будильник. Но телефон лежал на столе, и ему пришлось встать с кровати. Но поднявшись с кровати, его обдало пронизывающим до костей холодом, отчего он тут же взбодрился. Умывшись, он принялся одеваться, мысленно вспоминая имя преподавателя конституционного права. На часах было восемь тридцать утра, оставалось ровно полчаса до начала экзамена. Телефон снова зазвенел, но уже от входящего вызова.

– Ало?

– Ты готов? Я внизу жду тебя. – Раздался дрожащий голос.

– Да, сейчас спускаюсь, – ответил Адам, ища рубашку.

– Хорошо, давай побыстрее, холодно тут.

– Сейчас буду.

Накинув не глаженую рубашку, оставшуюся с прошлого года в шкафу, он наспех надел туфли и побежал вниз. Дрожащий парень, переступавший с ноги на ногу, мотал головой, выглядывая Адама. Это был Азамат, друг Адама. Встретившись, они тут же направились в академию, которая находилась совсем рядом, в нескольких минутах ходьбы.

– Давно приехал? – Спросил Азамат.

– Вчера только, точнее сегодня ночью.

– До последнего не хотел в Саратов приезжать? – Посмеялся Азамат.

– Да, – с горечью ответил Адам. – А ты сам, когда приехал?

– Неделю назад.

– Неделю? – Удивился Адам. – И что ты тут делаешь все это время?

– Как обычно, – ответил Азамат.

– Ясно, – коротко ответил Адам.

Несколько минут спустя, Азамат с Адамом поднимались в лифте. У кабинета стояли студенты, ожидая начала экзамена. Преподаватель находился в кабинете, строго ожидая девяти часов. Кое-кто судорожно повторял все термины по конституционному праву, кто-то просто стоял, уткнувшись лицом в телефон. Преподавательница вышла из кабинета и объявила:

– Первыми заходят те, у кого автомат. Все сразу.

Зашло несколько человек, остальные студенты остались ожидать в коридоре, негодуя о том, что мало работали на семинарах и могли зайти вместе с автоматчиками. Через несколько минут все вышли обратно с счастливыми лицами. К Адаму подошла староста.

– А ты чего не зашёл? У тебя тоже автомат.

– Чего? Серьезно? – Слегка опешил Адам.

– Да, ты же на конференции выступал, давай быстрее, а то передумает.

– Спасибо, Валя, огромное спасибо, – Растерянно благодарил одногруппницу Адам.

– Гасанов, так хорошо мой предмет знаешь, что решил отказаться от автомата, чтобы продемонстрировать свои знания? – Спросила преподавательница Адам, когда тот вошел в кабинет.

– Нет, Маргарита Марковна, из головы вылетело.

– Эх, молодая голова – дурная. Давай зачетку.

Адам протянул зачетку преподавателю. Все его внимание было направлено на пальцы, старательно выводящие оценку в графе зачетной книжки.

– Ну, держите, коллега! – Преподавательница встала со стула и протянула руку Адаму. Адам ощутил крепкое рукопожатие своей ладонью и вышел из кабинета. Он облегченно вздохнул, мысленно вычеркнув один экзамен из зимней сессии.

– А ты переживал, – заметил Азамат.

– Я удивлен, не ожидал автомата. Ладно, я обратно в общагу. Удачи, бро!

Адам вернулся в общежитие. Он вспомнил о неразложенных вещах и начал раскладывать их по полкам, мысленно негодуя о том, что вновь увез много вещей из дома, хотя, совсем скоро, ему предстояло вернуться обратно. После того, как он разложил вещи, Адам принялся за уборку. В их блоке обязанности равно распределялись между каждым жильцом, но двух своих соседей Адаму пришлось бы ждать еще пару недель – они досрочно сдали сессию и укатили домой. Его уборка была прервана телефонным звонком. Адам не узнал номер входящего вызова и с опаской поднял телефон.

– Ало? – Осторожно спросил он.

– У тебя отличные пальцы, – раздался знакомый женский голос. – Но любовник из тебя никакой.

Адам тяжело вздохнул, узнав голос Лианы, но продолжил молчать.

– Че молчишь, козел? Это я, Лиана.

– Я знаю. Откуда у тебя мой номер? – Спросил Адам.

– Нечего светить своим паролем, болван! Почему ты ушел ночью?

– Экзамен был, – сухо ответил Адам.

– А-а, экзамен… ну, ты его видимо сдал, раз болтаешь со мной.

– Да, у меня автомат был.

– Отлично, поздравляю. Не хотел бы прогуляться? – Резко предложила Лиана.

Адама обдало волнением.

– С тобой? – Растерянно спросил Адам.

– Почему ты иногда задаешь такие тупые вопросы? – Разозлилась Лиана. – С кем еще я буду предлагать тебе гулять? С моей соседкой или кем? Ты вообще в своем уме задавать такие вопросы?

– Да, вопрос был действительно туповат, – оправдывался Адам. – Давай прогуляемся. Через сколько?

– Я через пару минут буду у твоей общаги. Выходи.

– Что? А если бы я не согласился?

– Увидимся, – Лиана проигнорировала его вопрос и положила трубку.

Спустя пару минут, к общежитию подъехало такси, и из него вышла Лиана. На ней была черная шинель, доходившая почти до колен, украшенная золотыми пуговицами. На ногах были черные ботинки и черные штаны, слегка прилегающие к бедрам. На шее Лианы вырисовывался багровый шарфик в красивом сплетении и кепи с козырьком, из под которого выглядывало белоснежное лицо. Адам оделся почти так же, как и на экзамен, только отряхнул пальто и почистил обувь.

– Привет, – холодно поздоровался Адам, – смотрю, нога уже в порядке?

– Твоими усилиями, – ответила Лиана.

Адам молча кивнул головой, и они направились в сторону набережной. Удрученно шагая и не зная о чем поговорить, он разглядывал грязный снег под ногами. Какой же мерзкий тут снег, – подумал Адам. Лиана шагала наравне с Адамом, рассматривая Волгу и противоположный берег, на котором лежал другой город. Они молча прошли, небольшое количество времени, пока Адам не решился начать разговор.

– Лиана, – нерешительно обратился он к ней.

– Да? – Внимательно слушала Лиана.

– Что тебе от меня нужно? – С трудом спросил Адам.

– Ничего не нужно.

Между ними снова повисла пауза. Оба ощущали на себе гнет этого неловкого молчания, но ни одна возможная тема не подходила для разговора.

– И много? – Спросила Лиана, глядя в небо.

– Чего много? – С недоумением спросил Адам.

– Ну, много девушек разгадали твою личность. Ты ведь не такой. Пытаешься казаться холодным, трезвым, рассудительным, но у самого внутри водоворот из бури страстей. Я ловила твои жадные взгляды на себе, неужели ты думаешь, что я слепая? Просто искренне не могу понять, почему ты себя так ведешь. Вроде, я тебе нравлюсь, могу, конечно, ошибаться. Может, ты так на всех девушек смотришь.

– Все это странно. Ты и я.

– Что здесь странного? Что девушке нравится парень? Ты считаешь это странным?

– Подвох. Это нависшее чувство подвоха, когда все слишком хорошо, чтобы быть правдой, понимаешь?

– Ты действительно считаешь меня хорошей? – Рассмеялась Лиана. – Я скорее головная боль, чем частица чего-то хорошего.

– И, тем не менее, я бы хотел, чтобы моя голова болела тобой. Но мне не верится, что все так легко.

Лиана неловко пробежалась по нему, ощущая приятный наплыв теплоты в щеках и шее.

– Знаешь, Адам, жизнь итак слишком коротка, чтобы думать обо всем этом. Иной момент, даже если ты во лжи и обмане, стоит сотни, даже тысячи других моментов, в которых есть правда. В конце концов, ты сам определяешь для себя – что такое правда.

– Предлагаешь пуститься мне в этот омут с головой и лишиться её? – Спросил Адам.

– Лучше, чем носить голову на плечах, не зная, зачем она тебе. То же самое, как носить сто рублей в кармане, не зная на что их потратить или постоянно жадничать их, ожидая более лучшего предложения или ситуации, а в итоге умереть, так и не потратив.

– Неплохо, – спокойно оценил Адам её сравнение.

– Да. Неплохо. Чем ты вообще занимаешься? Как проводишь свободное время? – Поинтересовалась Лиана.

– Кино, книги, в перерывах музыка. Ну и алкоголь, как верный спутник саратовской рутины. А ты?

– Наркотики, мастурбация, книги и кино – полный набор нигилиста.

– Вот как, – ухмыльнулся Адам, – чего парня не найдешь, вместо мастурбации? – Спросил Адам.

– Именно этим сейчас и занимаюсь, – ухмыльнулась Лиана.

Адам вспыхнул.

– Есть любимый режиссер? Или любимый писатель? – Спросил Адам, пытаясь сменить тему разговора.

– Наверное, Тарантино, Гай Ричи тоже классный чувак.

– Ну, у них почти что один стиль, но Тарантино круче. А почему именно они? Там, не Нолан или Вильнев, или может Андерсон.

– Знаешь, трагедии мне хватает и в жизни. Кино я смотрю, чтобы посмеяться от души или получить удовольствие. Нолан и Вильнев примерно одно и то же, как Ричи и Тарантино, но у них много трагедии в фильме, что не особо нравится. Ты еще про писателей спрашивал, – опомнилась Лиана, – понятия не имею, вообще, кто мне нравится. Бывает, прочтешь у одного писателя какой-нибудь шедевр, потом читаешь его же бред и абсурд. Вот войну и мир взять. Сколько там воды непонятной и вздора. Лирических отступлений больше, чем самого сюжетного повествования, не говорю уже о том, что половина книги на французском языке. А сколько других великих произведений у Льва Николаевича Толстого?

– Сколько? – Спросил Адам.

– Не знаю, – улыбаясь, ответила Лиана. Оба засмеялись.– А ты? Режиссеры? Фильмы? Книги?

– Не знаю, – коротко ответил Адам. – Из книг, наверное, Мартин Иден. Чувак всего добился и осознал суть этого мира.

– Да, отличная книга. Джек Лондон вообще человек жесткий, много дерьма повидал в своей жизни.

– Да, я согласен с тобой. Большинству работяг и простых людей есть рассказать куда больше интересных историй, чем большинству тех, кто писал или пишет книги. Из режиссеров, наверное, Кубрик. С широко закрытыми глазами красивое кино.

– Кубрик? – Удивилась Лиана. – Не так много его фанатов. Большинство сохнут по Нолану.

– Ну, или по Тарантино, – съязвил Адам.

– Не спорю, я заурядна, возможно. Как и все мы, в принципе.

Они продолжали идти вдоль набережной, разговаривая на абсолютно отвлеченные темы. Касаясь всего понемногу, они узнавали друг друга лучше. Ледник, возросший между ними в поезде, постепенно начал оттаивать. Ветер, беспокоящий набережную, начал стихать, и солнце начало припекать своими лучами, отчего стало жарко. Лиана расстегнула шинель и сняла свою кепку. На лбу выступила испарина, и она вытерла её платком. Адам удивился, что её лоб действительно был гладким, ни грамма косметики не осталось на платке. Он часто разглядывал лица других девушек, ища в них дефекты, но здесь он ничего не мог найти, словно её лицо было написано рукой лучшего художника. Утихнувший ветер продолжал совершать набеги на набережную, но теперь он был не резким и неприятным, а прохладным и освежающим. Ветер поднял густые волосы Лианы. От них раздался приятный аромат винограда, который сразу учуял Адам. Укрывая волосы от холодного ветра, Лиана начала заправлять их за уши и надела обратно свой головной убор. Один локон продолжал развеваться на ветру и Адам заправил его ей за ухо, ощутив подушечками своих пальцев их шелковистость. Она странно посмотрела на него, излучая какое-то довольство.

– Ты можешь быть милым, когда этого захочешь, – скромно заметила Лиана.

– Наверное, – тускло ответил Адам.

– Не хочешь сходить до Энгельса? – Резко предложила Лиана, сверкая безумием в глазах.

– Сходить пешком до другого города? – Удивился Адам. – Почему бы и нет?

– Но нам надо чем-то подкрепиться. Любишь кофе?

– Я очень редко пью кофе. Ито если растворимый кофе можно назвать кофе.

– Так, ясно. – Деловито сказала Лиана. – Мне предстоит познакомить тебя с кофейным миром. Сегодня мы пробуем рафф с круассаном. Здесь недалеко есть хорошая кофейня.

Лиана повела его в кофейню и познакомила с настоящим миром кофе. Зал кофейни был наполнен ароматом помолотых зерен кофе. Гудела большая машина, на которой бариста готовил кофе для посетителей. Полупустой зал наполняло всего пару людей. Кто-то поспешно заглатывал десерт, запивая его кофе, чтобы успеть вернуться на работу после обеденного перерыва. Кто-то спокойно и вальяжно посасывал нежный на вкус кофе, глядя через окно на лениво пробивающиеся ледники Волги.

Лиана сделала заказ. Они уселись за небольшим столиком, поглядывая через окно на реку и иногда о чем-то отвлеченно болтая. Уютная обстановка кофейни пленяла многих посетителей, которые заходили сюда впервые. Приятные тона красного и белого, отлично гармонирующие друг с другом. Спокойная умиротворенная классическая музыка, навевающая романтику или ностальгию. Когда кофе было готово, Лиана показала ему, как правильно употреблять кофе с ванильным круассаном.

– Сначала, следует откусить круассан, – она откусила острый хвостик хрустящего круасана, – затем, пережевав его, запивай своим кофе, главное не торопись. Почувствуй тонкий вкус кофе на языке. – Она аккуратно отглотнула кофе.

Адам повторил все то же, что сделала Лиана. Кофейно-молочный вкус застыл на его языке, вызывая в нем бурю эмоций. Он никогда прежде не знал и даже не думал, что кофе может быть не горьким, а нежным и сладким, оставляя приятное послевкусие. Выражение удивленности выразилось на лице Адама, Лиана сразу же заметила его, тщеславно улыбаясь и довольствуясь своим вкусом.

Закончив небольшой перекус, они отправились к мосту, соединяющему Саратов и Энгельс. В длину он был всего несколько километров, так что им не составило труда преодолеть его. Буквально через час они уже осматривали окрестности Энгельса, сравнивая его с разбитым Саратовом. Прогуляв так почти до вечера, они опомнились только с первыми сумерками. Заказав такси, они отправились обратно в Саратов.

Приехав на квартиру к Лиане, Адам хотел высадить её и отправиться обратно в общагу, но она предложила ему зайти к ней, заняться чем-нибудь веселым. Не пытаясь перебороть себя, как прежде, он с легкостью согласился, и они поднялись к ней в квартиру.

Теперь, при более разряженной обстановке, он оценил квартиру по вкусу. Большие комнаты , совмещенная с гостиной кухня, в стиле модерн. Кухня стала главным объектом лицезрения Адама. Он всегда мечтал о такой кухне, где не будет лишних кастрюлей и приборов, висящих на каждом сантиметре стены и постоянно мешающие. Обойдя кухню и разглядев её со всех сторон, он получил настоящее эстетическое удовольствие, от которых отдавалось теплотой в мозгу.

– Господи, это идеальная кухня, – сказал Адам, пребывая в эйфории.

– Родители позволили мне выбирать дизайн, за что я им безмерно благодарна, – отвечала Лиана из другой комнаты.

– А ты живешь с родителями? – Обеспокоенно спросил Адам.

– Нет. Они почти уже год как мертвы. Так что, можешь не беспокоиться. Никто сюда не заявится.

– Мертвы? – Опешил Адам. – Извини, я не знал. А как это случилось?

– Давай не будем о плохом, – уклонилась Лиана.

Переходя из кухни в гостиную, он словно переходил в другое измерение. В корне различающиеся стили гостиной и кухни создавали логический диссонанс для того, кто был здесь впервые. Кухня в стиле модерн, а гостиная в стиле лофт. Кому-то могло показаться, что выглядит это нелепо, но Адаму понравилось. Высокие, почти во весь потолок окна давали дневному свету освещать всю гостиную. В центре находился большой диван, на несколько персон, а под ногами лежал уютный ковер, греющий босые ступни в холодные дни. Напротив дивана вырисовывалась белая стена, на которой должен был висеть телевизор, но вместо него была сплошная пустота. Пока Адам вглядывался на пустую стену, пришла Лиана, переодевшаяся в домашнюю одежду.

– Что ты так смотришь? – Улыбаясь, спросила она, и нажала на пульт. На белой стене заиграло движение, обеспечиваемое прожектором.

– Прожектор? – Удивился Адам.

– Да, – хвастливо ответила Лиана, – тут можно смотреть много всего, – сказала Лиана, вкладывая особый смысл в слово «много».

– Ты что, включаешь здесь порнушку и онанируешь прямо на этом диване? – Смущенно спросил Адам.

Лиана проигнорировала его вопрос, шагая на кухню.

– Омерзительная восьмерка или криминальное чтиво? – Спросила Лиана.

– Бесславные ублюдки, – ответил Адам.

– Отлично, кино на ночь определили.

Адам начал искать фильм в интернете, пока Лиана была чем-то активно занята на кухне. С трудом найдя фильм на каком-то пиратском сайте, Адам ждал, пока пройдет вся реклама, чтобы проверить фильм на качество и озвучку. Дождавшись окончания рекламы, он увидел непонятное видео с ужасным качеством. Лиана выглянула из кухни, с недоумением смотря на него.

– Ты что делаешь? Там подписка есть на киносервисы, зайди в приложение и найди фильм по-человечески, – сказала Лиана и вернулась к своим делам на кухне.

Спустя несколько минут, она принесла полный поднос еды и поставила его на стол. На небольшом столике аккуратно разложилось весовое мороженное, разные шоколадки, чипсы, пиво в железных банках, круассаны, вафли, кондитерские трубочки со сгущенкой внутри. Адам тяжело сглотнул слюну, смотря на все это разнообразие еды. Он взглянул на Лиану, пока она искала фильм. В губах она уже держала раскуренную сигарету, жадно затягивая его дым в свои легкие и выпуская изо рта туманное облако. В воздухе сразу же повис запах, не похожий на запах тлеющего табака. Несмотря на Адама, она вынула сигарету из губ и протянула ему. Красно-тлеющий конец темно-зеленой палочки сигареты стал ярче, когда он глубоко затянулся им. В одно мгновение приятная теплота разнеслась по всему телу, не оставляя месту негативным чувствам. Глаза заблестели, наливаясь кровью и Адама расслабило. Он и понять не успел, как Лиана оказалась рядом с ним. На стене уже шел фильм, размыто проплывающий перед ним.

– Это не похоже на обычную сигарету, – хрипло выдавил Адам

– А разве кто-то сказал, что это обычная сигарета? – Игриво спросила Лиана.

– О-о, – смекнул Адам, – кислотная сигаретка? Прямо как в фильме «Однажды в Голливуде»?

– Этот фильм еще не вышел, – поспешила исправить его Лиана, – болван! – Добавила она.

– Ну-у, так все такие это не обычная сигаретка? – С интригующей улыбкой на лице спросил Адам.

– Черт возьми, ты слышал что-нибудь о цензуре? – Теряя терпение, ответила ему Лиана.

Адам умолк и уставился на отражение прожектора. Под хруст бельгийских вафель с мороженым, события киноленты проносились перед ними, словно в один миг. Они переглянулись друг с другом, не зная, что делать дальше. Адам ощущал дикую смесь сладостей в своем желудке, от которой создавалось ощущение тяжести. Он поднялся с дивана, взглянув на часы. Было половина двенадцатого ночи, он еще мог успеть в общагу, если поспешит.

– Ты чего встал? – Сонно спросила Лиана.

– Да мне в общагу нужно, поздно уже.

– Общага? – Лиана странно посмотрела на него. – Здесь две спальни, останься у меня.

– У тебя? – Растерялся Адам.

– А что такого-то? Если захочешь изнасиловать меня – я буду не против, – ухмыляясь, сказала Лиана.

Адам покрылся гримасой неловкости и стыда, чего-то стесняясь.

– Почему ты такая… такая открытая?

– А какой надо быть? – Недоумевала Лиана. – Скованной, застенчивой? Если ты сюда пришел за нормальными отношениями, то ты точно не по адресу.

– Это я уже понял, но… просто ты такая похотливая.

– Похотливая? Может, еще устроишь мне причастие? У меня есть природный инстинкт – размножаться. Этот инстинкт я пытаюсь удовлетворить, только без размножения. Что тут странного? Ты мне понравился, я тебе тоже. Можем, конечно, ломать комедию или драму, как захочешь. Мол, там, цветы, подарочки, айфоны, но мне на это все глубоко насрать, понимаешь? Я хочу секса. Если у тебя есть вопросы, обращайся к производителям, там наверху, – Лиана указала пальцем в небо, – либо воскреси Дарвина и спроси у него. Мне только не устраивай эту демагогию.

– Ясно, – озадаченно ответил Адам, пытаясь переварить сказанное ею.

– Ты остаешься? – С нетерпением спросила она.

– Да, – твердо произнес Адам.

Она расстелила ему постель в соседней спальне. Упав на мягкую, как облака, широкую кровать, он тут же погрузился в сон, пока из гостиной доносились тихие стоны, испускаемые Лианой во время онанирования, послужившие ему колыбельной перед сном.