Текст книги "33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод "Аватар""

Автор книги: Рушель Блаво

Алексия с Настей ушли, а мы с Мишелем остались в кафе.

– Мой друг, – начал Мессинг, – я должен вам сказать еще кое-что. Алексия будет нам полезна не только потому, что она специалист в области изучения нацистской Германии. Согласитесь, такого специалиста я вполне мог бы отыскать в университете или в Академии наук. Открою вам один секрет. Все те способности, которыми обладал мой дядя Вольф Мессинг, у Алексии развиты гораздо больше, чем у меня. Не сочтите, коллега, за нескромность, но сам я не перестаю удивляться дару дочери. Ей было пять лет, когда я заметил: Алексия обладает качеством предвидения ситуации на несколько ходов вперед, словно читает будущую историю. Были случаи, когда дочь предостерегала меня от непродуманных шагов. Меня – Мишеля Мессинга! Одну из таких историй я готов рассказать. Алексия тогда была совсем мала. Я должен был ехать в командировку в Армению. Самолет вылетал утром, а вечером я помогал Алексии с заданием по русскому языку. Так получилось, что ее родной язык – французский. Вдруг дочка как-то болезненно сосредоточила свой взгляд на стоящем у самой стены глобусе. «Папá, – проговорила она, – тебе не надо завтра никуда лететь». «Почему?» – спросил я, все еще думая, что это какая-то игра со стороны Алексии. «Там, куда ты собираешься, завтра ничего не будет. Ничего. И тебя не будет», – Алексия на этих словах горько заплакала. Детский каприз? Но лететь действительно было надо. По каким-то странным техническим причинам наш самолет тогда сел в Сочи, а не в Ереване. Нас предупредили, что ждать придется сутки, а то и больше. Пассажиры возмущались, требовали другой самолет. А к вечеру все мы узнали, что в Армении случилось страшное землетрясение, погубившее множество человеческих жизней. Я вернулся домой, а спустя неделю обнаружил за шкафом игрушечный самолетик, у которого были сломаны шасси. Я не знаю, как она эта сделала. Но она своей волей повредила самолет, на котором я летел, чтобы он был вынужден совершить аварийную посадку в Сочи. Думаю, этот факт, коллега, убедит вас в необходимости взять Алексию с собой в нашу экспедицию, куда бы мы ни собрались. И поверьте, впоследствии не раз приходилось мне убеждаться в даре своей дочери.

– Да разве я возражаю? Конечно, полетим все вместе, – признаться, рассказ Мессинга меня удивил. – Вот только куда?

На следующее утро мы все сидели в офисе Петровича и ждали Настю. Журналистка, как всегда, не вбежала, а влетела – ей было что сказать нам! Вернее, дать послушать запись в Настином диктофоне.

Беседа журналистки Насти Ветровой с профессором Александром Федоровичем Белоусовым.

«Н.В.:Александр Федорович, ваша богатая биография включает в себя и годы Второй мировой войны. Вы были партизаном в Норвегии, видели самого Мартина Бормана. Известны ли вам факты, связывающие небезызвестную организацию Аненербе с камнями-звездами, камертоном, по которому настраивается Вселенная, атлантами?

А.Б.:Именно для того, чтобы рассказать об этом, я и встречаюсь сегодня с вами, Настя. Память человеческая устроена таким образом, что порою какие-то факты забываются, уходят в закоулки мозга и дремлют там до поры до времени. Во время войны был со мной один случай, который я вспомнил только теперь, получив одно письмо от испанского коллеги. В письме помимо прочего содержался вопрос об экспедициях Третьего рейха в страны Африки и Азии и о контроперациях там НКВД. Я ответил, что такими сведениями не располагаю, и переадресовал моего корреспондента к одному крупному специалисту по истории Африки, но вдруг в памяти всплыла одна встреча времен войны. В 1942 году судьба занесла меня на оккупированный немцами Крым. И в Ялте мне пришлось беседовать с неким Карлом Кернстеном. Карл не скрывал, что работает на Аненербе. К тому времени я уже слышал об этой организации, руководимой Вольфрамом Зиверсом. Штаб Аненербе располагался в замке Вевелъсбург, где был создан своего рода центр новой религии нацистской Германии. Именно из Вевельсбурга мой собеседник и прилетел в Крым, который только что перешел в руки немцев. Карл не скрывал, что привело его на берега Черного моря: путем раскопок следовало доказать наличие на полуострове остатков древней готской цивилизации, от которой произошла немецкая нация.

Н.В.:Почему этот человек был столь откровенен с вами?

А.Б.:Да просто скрывать уже было нечего: раскопки к тому моменту завершились, готская цивилизация обнаружена не была. А я и встречался с Кернстеном как раз для того, чтобы помочь этому человеку перебраться в Советский Союз.

Н.В.:Ему это удалось?

А.Б.:Нет. Карл выразил желание сотрудничать с нами, но в какой-то момент не выдержал. Он застрелился – прямо там, в Ялте, перед нашей следующей встречей. Такого рода случаев в войну было много, а потому я и не придал тогда значения рассказу немца. И только теперь из той беседы мне припомнился один факт: Карл рассказал, что в 1936 году он сопровождал известного археолога Отто Рана в экспедицию в Азию. Искали они тогда ни много ни мало Святой Грааль. Конечно, ничего не нашли. Спустя год Отто Ран покончил с собой из-за взыскания за гомосексуализм: национал-социалисты не приветствовали таких вещей. То путешествие за Святым Граалем тоже проходило по программе Аненербе под личным патронажем Гиммлера.

Н.В.:Но куда же ездил Ран?

А.Б.:Это неизвестно. Я тогда не спросил у Карла, а теперь узнать это вряд ли возможно. Но как раз с именем Отто Рана и связана вся история, которую обнаружила Алексия Мессинг: дело в том, что обозначенные в записке Вольфрама Зиверса Гиммлеру районы J, K и O и были открыты именно Раном! Именно он исследовал макрокосмическую оболочку земного шара в этих районах, обнаружив там остатки атлантической цивилизации. Район J не составило труда установить: туда вскоре была собрана экспедиция. Это Египет. Однако там ничего обнаружить не удалось. Гиммлер после этого признал путешествие в район O нецелесообразным.

Н.В.:Известно, ли что это за район?

А.Б.:Да, достаточно посмотреть дневник Отто Рана. Там, конечно, сплошные шифрограммы, но страна O названа почти прямо. Попробуйте, Настя, сами отгадать эту простую загадку. Вот цитата из дневника Рана: „Мы не поедем туда, где Европа становится Азией, Черное море Средиземным, а христианский собор мечетью“.

Н.В.:Турция?

А.Б.:Конечно. Молодец!

Н.В.:Но что же за район K?

А.Б.:Если бы я знал это… Известно лишь то, что экспедиция туда состоялась много позднее – в 1943 году. Ни Отто Рана, ни Карла Кернстена в живых уже не было. Никаких сведений о составе группы, о целях и результатах путешествия обнаружить не удалось. Время было такое, что приходилось очень многое держать в тайне. Однако вчера вечером я стал копаться в своих бумагах. Видите, как их много. Этот листок, Настя, я передаю вам. Признаться, не могу вспомнить, как он попал ко мне. Когда я его обнаружил вчера, то, готов поклясться, видел его впервые. Честно говоря, не понимаю, что тут к чему. Но, уверен, Мессинги во всем разберутся.»

Настя выключила диктофон и положила на стол перед нами тот самый листок, о котором только что говорил Белоусов.

– Кто хорошо знает немецкий? – спросил Петрович. Листок взяла Алексия. Да она еще и полиглот!

– Я переведу дословно, – проговорила Алексия после минутной паузы. – «Вевельсбург – хорошее место, но зимы здесь дождливые, а кустарники слишком густые. Январь, 1943 год».

– И что это значит? – спросил Петрович, глядя на Алексию. Та перевела взгляд на отца. Мишель осторожно взял белоусовский листок и аккуратно перевернул.

– Да тут стихи! – воскликнула Настя.

Нашей акуле пера и в голову не пришло прочесть то, что было написано на обороте листка! Интересно, заглянул ли туда Белоусов? Это действительно были стихи на русском языке. Листок взял Петрович:

– Друзья, а ведь чернила на обеих сторонах одни и те же! И почерк один!

Мы все устремили взгляды на русский текст. Вот, что открылось нашим взорам:

 
Камни бывают до срока испорчены тягостным инеем.
Здесь слишком многое вянет, едва начиная цвести.
Чахнут красавицы. Важное что-то тут вынули
Вместе с сознаньем. Желанье понять и простить
Кажется слишком великим на фоне бездарности
Прожитых лет. Окунуться бы радостно в светлую суть
Этого озера. Если не хватит им святости,
Значит, придется на гору меж сводов усталых взглянуть.
 

– Какие будут соображения, коллеги? – нарушил тишину Мессинг.

– Мишель, соображения – ваша прерогатива, – заметила Настя.

Мишель в ответ на это только развел руками.

– Настя, а Белоусов хоть что-то сказал по этому поводу? – спросил Петрович.

– В том-то и дело, что нет, – ответила журналистка. – Федорович сам ничего не знает. Когда я уходила, он признался, что до самого утра пытался расшифровать немецкое послание, но понял только, что следы ведут в этот самый Вевельсбург. Стихов он, кажется, не видел.

Тут в разговор вмешалась Алексия:

– Папа, позволишь ли ты мне построить ипсилон самой?

– Я ждал этого часа! – не без пафоса произнес Мессинг. – И вот он настал!

А нам оставалось смиренно ждать, пока Алексия составит ипсилон – выявит ключевые слова, потом примется за сведение их в системы числителя и знаменателя. Через час с небольшим наше ожидание было вознаграждено.

«Ипсилон района K.

33 способа

Составлен Алексией Мессинг.

В данном случае необходимо построить две дроби.

1) Знак K сохраняет признаки знаков J и O, являя собой системное продолжение имплицитно представленных за ними Египта и Турции. Именно эти номинации оказываются в числителе Вселенской дроби. Наряду с ними в качестве особого рода степеней (квадратных и кубических) в числителе обнаруживаем собственные номинации критериального свойства, а именно: Генрих Гиммлер (шеф СС), Вольфрам Зиверс (генеральный секретарь Аненербе), Август Хирт (главный врач Аненербе) и Карл Кернстен (участник экспедиции Аненербе в Крым в 1942 году). Все эти собственные номинации критериального свойства в сумме дают аббревиатуру BMW (знаменитый автомобильный концерн, спонсировавший проекты Аненербе). Итоговый числитель данной дроби, таким образом, как не сложно догадаться, „Вевельсбург“.

Знаменатель: озеро из стихотворения.

2) Числитель второй дроби несколько проще, хотя и он геометрически восходит к знаку K, но только уже не через Египет и Турцию, а через имя Отто Рана (археолога, искавшего по программам Аненербе Святой Грааль) в системе с атлантами, готами, Нюрнбергом и гомосексуализмом. На схождении всех этих элементов числителя второй дроби получаем элементарный ответ: „Аненербе“.

Знаменатель: гора из стихотворения.

Система двух дробей рождается из редукции числителей знаменателями и является ипсилоном, сосредотачивающем в себе номинацию года – 1943 и номинацию собственно района K: Бирма».

– Умница! – похвалил Мессинг Алексию. – Только скажи-ка, любезная, как покойный Отто Ран оказался у тебя не в той дроби, где все прочие персонажи нашей истории?

– Я сама этого не поняла, папа. При строительстве ипсилона я вписала Рана в первую дробь, но тут почувствовала, что ему место именно в числителе второй дроби. Более того, не в парадигме прочих собственных номинаций критериального свойства, а в качестве структурообразующего начала всего числителя именно той дроби, в знаменателе которой будет гора.

– Что же, цель ясна – это Бирма! – радостно воскликнула Настя. – Надо известить Белоусова!

Только тут мы заметили, что наш Петрович сделался белее снега на Петроградской стороне в начале декабря.

– Ребята, – еле выдавил из себя полковник, – тысячу раз прав Александр Федорович по поводу человеческой памяти: она хранит давно забытое и в нужный момент извлекает это забытое. Артем Воскобойников…

Мобильный телефон Петровича противно заверещал, но полковник, даже не глядя на экран, отбил вызов.

– Артем еще в Непале в 79-м рассказывал мне, что годом раньше один его приятель, работавший по антинаркотическим делам, посетил Бирму. Тогда этот рассказ не отложился у меня в голове, поскольку чуть ли не каждый вечер Воскобойников травил какие-то кагэбэшные байки, большая часть которых казалась мне выдумкой, фольклором разведчиков. Теперь же я кое-что понял. Так вот, Артем рассказал, что этот его приятель столкнулся в Бирме с настоящим чудом: тамошние монахи в одном из монастырей умели прямо на глазах туристов растворяться в воздухе. Вот просто стоит себе монах, и вдруг раз – и нет его. Куда подевался? Друзья его монахи смеются, а туристы озадачены. Потом кто-нибудь из монахов ведет туристов к самым воротам, а там разгуливает красавец-павлин: «Вот, дескать, смотрите, что стало с нашим товарищем».

– То есть монах превратился в павлина? – засмеялась Алексия, но Мессинг строго посмотрел на дочь, и та замолчала.

– Я и сам тогда воспринял рассказ Воскобойникова как сказку, но теперь… Много такого мы видели в Гималаях, что позволило по-новому взглянуть на мир. В каждом чуде лишь доля чуда.

– В любом случае, история интересная, – заметил я. – У меня между тем есть деловое предложение. Давайте-ка, други мои, собираться в эту самую Бирму. Вот только сначала надо обо всем известить Белоусова. Не сможет ли он полететь с нами?

– Потерпите, коллега, – Мессинг явно хотел что-то поведать. – Отниму еще несколько минут вашего драгоценного времени, дабы история Воскобойникова не казалась нам с вами только лишь фантастикой. В одной серьезной книге мне довелось прочесть, что в Бирме есть гора с не очень благозвучным для русского слуха названием «Попа». Впрочем, сами бирманцы называют эту гору Даунг Калат. Так вот, эта гора Калат (буду с вашего позволения именовать ее так) некогда была вулканом, последнее извержение которого было зафиксировано еще в V веке до нашей эры; если быть точным – в 442 году до Рождества Христова. И с той поры в Калате поселились духи-наты, способные вселяться в животных, растения, предметы. Семь столетий тому назад на вершине Калата был основан буддийский монастырь, монахи которого многому научились у натов. В том числе обрели способность переходить в иные оболочки. Сие – научно доказанный факт. И неудивительно, что монах из рассказа советского разведчика переселился именно в павлина, ведь павлин в Мьянме – священная птица.

– А что такое Мьянма? – спросил Петрович.

– Мьянмой, – ответил Мессинг, – называют Бирму сами жители этой азиатской страны.

После этого мы все вместе мы отправились домой к Александру Федоровичу, немало удивив долгожителя целью нашего путешествия.

– Никак не ожидал, – Белоусов. – И с радостью бы полетел с вами, да только есть у меня идея получше.

– Что может быть лучше посещения древнего Пагана, общения с натами и просмотра представления в театре марионеток? – проявила недюжинные познания Бирмы-Мьянмы Алексия.

– Лучше может быть только поездка в Вевельсбург! – отрапортовал Федорович. – Давайте так: Блаво, Мессинги и Петрович пусть летят в Бирму, а Настя и я отправимся в Вевельсбург. Готов прокомментировать свое предложение.

– Извольте, коллега, – заинтересовался Мишель.

И Белоусов рассказал нам следующее:

– В нынешнем своем виде этот замок, известный под именем «Вевельсбург», построен в начале XVII века. Но нас должна интересовать его история, связанная с веком минувшим. В 1935 году нацисты основали в Вевельсбурге что-то вроде храма новой религии, соединяющей в себе позитивные для нацистов стороны католицизма и древние германские верования. Нынче ночью я перечитал «Крестовый поход против Грааля» уже известного вам Отто Рана. Вот это издание новейшего времени с репринтным воспроизведением некоторых рукописей известного археолога, – с этими словами Белоусов достал с ближайшей полки небольшую книгу. – Полюбуйтесь…

– Во как! – отреагировал Петрович. – И как же это понимать?

Все мы, конечно, были удивлены, потому что на странице «Крестового похода» был текст, выведенный столь знакомым нам почерком! Не надо было быть специалистом в области графологии, чтобы твердо сказать: вчерашнюю нашу записку о дождливых зимах и слишком густых кустах Вевельсбруга и этот текст, воспроизведенный в книге, писал один человек.

– Я был поражен не меньше вашего, Петрович, – сказал Белоусов, – когда вчера наткнулся на эту страницу. Давешняя записка написана Отто Раном – главным археологом Аненербе, искавшим Святой Грааль.

– Но ведь Ран покончил с собой в 1937 году, а записка датирована 1943-м? – вмешался я.

– Вот именно, – резюмировал Александр Федорович. – Следовательно, нам предстоит попытаться решить и эту загадку. Считаю, что единственный из нас, кто в состоянии сейчас хоть как-то обобщить ситуацию, это Мишель.

– Ну отчего же единственный, – обиженно заметила Алексия, но Мессинг жестом остановил дочь.

После этого Мишель взял коронную паузу. Мы, конечно, не мешали нашему другу, потому что в этот раз от хода его мудрой мысли зависело наше, да, пожалуй, и не только наше будущее.

– Что бы там ни произошло с Отто Раном, – начал Мессинг, – но для нас очевидна, коллеги, как минимум одна вещь: в 1943 году, в самом его начале, в январе или феврале, под патронажем Аненербе состоялась экспедиция в Бирму, которая в то время была оккупирована союзниками немцев, японцами. Мы не знаем целей и результатов того путешествия, знаем только, что руководство осуществлялось из Вевельсбурга. Туда же, по всей видимости, поступали и доклады об итогах работы агентов. А посему действительно более чем целесообразно разделиться на две группы: одна направится в Мьянму, другая – в немецкий Северный Рейн-Вест-фалию, в Вевельсбург.

Наш самолет взял курс на Дели. Оказалось, что прямых рейсов в столицу Бирмы Найпьидо из России нет. Тем временем Настя и Белоусов уже дали знать нам, что благополучно приземлились во Франкфурте и ищут рейс в сторону Вевельсбурга. Все шло по плану. Пока самолет летел в Индию, я пытался понять, какую пользу может принести наша нынешняя поездка. Важнее всего для меня на данном этапе было осмыслить связь между монахами, способными растворяться в воздухе, и результатами нашей недавней поездки в Тибет.

Тогда в пещере нам удалось раздобыть небольшой сегмент минерала полувулканического и полуинопланетного происхождения. На этом сегменте оказалась записана чудесная исцеляющая музыка – кажется, та самая, которую воспроизводили камни-звезды, продлевающие человеческую жизнь.

Успех того путешествия для меня очевиден, но означает ли это, что теперь стоит остановиться, ведь вопросов оказалось куда как больше, чем ответов? Камней мы так и не нашли. Да признаться, все то, что мы слышали о них, свелось в результате к пониманию высочайшей осторожности работы с этими камнями (если, конечно, такая работа когда-нибудь осуществится). Между тем некоторые факты, которые стали нам известны в последние дни, явно соотносились с прошлой нашей экспедицией.

Прежде всего это, конечно, бирманские монахи, способные не только растворяться в воздухе, но и перевоплощаться в животных, растения и предметы.

Мессинг мне рассказал, что в той самой книге, которую он читал о Мьянме, содержались сведения и о возможности перевоплощения монахов в других людей.

Искусство натов для меня не было новшеством, потому что нечто подобное могли творить и те самые атланты, которые и придумали звездные камни. Во всяком случае, перед самым вылетом в Дели я смог обнаружить в одном из питерских архивов бумажные свидетельства этого. Документ являл дневник путешественника XIX века, члена Российского географического общества, господина, скрытого за инициалами WH. В дневнике рассказывалось о путешествии в Африку, в процессе которого WH познакомился с одним человеком, возраст которого триста с лишним лет. Разумеется, своей тайны африканец полностью не открыл, но рассказывал о цивилизации атлантов, показывал древние рисунки, которые были получены им от родителей, а тем достались от их родителей. По свидетельству путешественника, эти картинки имели лемурийское происхождение и изображали процесс переселения людей в иные оболочки. Что-то вроде современных комиксов, где на первой картинке был нарисован человек, на второй этот человек взлетал, а на третьей возвращался птицей или зверем. И таких рисунков, как пишет WH, было больше сотни. Наконец, африканец-атлант не устоял перед просьбами путешественника и за определенную плату продемонстрировал свой навык дематериализации. Приведу описание этого акта целиком.

«Мой знакомец закрыл глаза и начал что-то шептать на не известном мне наречии. Потом откуда-то достал небольшой по размеру камень, легко уместившийся на ладони. От камня исходил незначительный свет. Тут до моего уха донеслась музыка. Чарующие звуки обволакивали меня вместе с легким розовым туманом, который тоже шел от камня. При этом я прекрасно ощущал, что нахожусь в нашем реальном мире. И вот что предстало моему взору. В дымке под волшебные звуки музыки, напоминающие шотландскую волынку, мой собеседник стал исчезать: сначала растворились ноги, потом туловище. В воздухе еще некоторое время висела голова, но и она вскоре исчезла из моего поля зрения. Я сидел, в недоумении вглядываясь в прозрачную пелену розового тумана, пока не стал явственно различать материальные очертания какого-то животного – косматого и крупного. Это был известный мне по иллюстрациям из книги Брема овцебык. Но каковы были его глаза! Зверь смотрел на меня взглядом моего знакомца. Не было сомнений: только что я имел счастье лицезреть так хорошо описанный моими коллегами-путешественниками, бывшими в Юго-Восточной Азии, акт аватаризации,то есть перемещения человека из своей исконной формы в форму, для него чужую, инородную.Музыка продолжала звучать, а тем временем овцебык таял в воздухе, как до этого таял мой собеседник. И вот уже остался только розовый дым. Напрасно ждал я появления человека в этом тумане. Сколько ни вглядывался, увидеть ничего не мог. Спустя четверть часа кто-то дотронулся до моего плеча – конечно, это был мой абориген, весело улыбающийся. Что ж, эффект оказался более чем замечательным. Сколько ни пытал я моего знакомца, так и не смог добиться от него рассказа о тайне аватаризации».

Вот такое свидетельство обнаружил я в архиве.

Для меня данный документ имел несомненную ценность, потому что позволял связать наши поиски камня-звезды и новые открытия в сфере того, что господин WH назвал словом «аватаризация».

Особенно хотел бы обратить на одно указание путешественника, касающееся как раз Юго-Восточной Азии – края, куда мы сейчас и направляемся. Значит, наши соотечественники в XIX веке уже знали о фактах аватаризации там! Это вселяет надежду на правильность выбора нашего пути…