Текст книги "Космология, религия и философия"

Автор книги: Рудольф Штайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

И вместе с тем во внутреннем духовно-душевном существе человека выступает переживание, которое можно обозначить как "лишение" и "пробуждение" вожделения к утраченному. Когда употребляются такие выражения, то это делается для того, чтобы с помощью сходных отношений физического переживания образно выразить нечто сверхчувственное.

В этом "лишении" и "вожделении" человеческая душа живет в более поздний период своего доземного бытия. В сознании человека духовный мир предстает уже не в полной реальности сопереживания, но как явленный отблеск, как бы с меньшей интенсивностью бытия.

Тогда душа человека созревает для сопереживания духовных лунных сил, которые ранее были вне сферы ее бытия. Тем самым она достигает бытия, в которое она чувствует себя самостоятельной, отделенной от других духовных существ, вместе с которыми она жила ранее. Можно сказать: раньше ее переживание было пронизано духом, пронизано Богом; затем душа чувствует себя как самостоятельное существо; и космос ощущается ею как внешний мир, хотя сопереживание этого откровения космоса все еще очень интенсивно в своей начальной стадии, и лишь постепенно становится более смутным.

Итак, в этом переживании человек переходит из бытия, ощущаемого как действительность и пронизанного духом, в такое бытие, где ему противостоит проявленный духовный космос. Первая стадия есть переживание того, что проявляется впоследствии, в земном бытии, как религиозные задатки души для представления и ощущения. Вторая стадия есть реальность того, что, будучи описанным, дает истинную космологию. Ибо здесь физический, человеческий организм созерцается в космическом зачатке его зародыша, без которого его нельзя понять.

Затем человек утрачивает видение духа космоса. Этот последний тускнеет для духовного "взора". Зато становится интенсивным переживание внутреннего душевного, стоящего в связи с духовными лунными силами. И человеческая душа созревает для того, чтобы получить извне то, что прежде она переживала во внутреннем. Духовная работа над становлением физического организма, которую ранее человек сопереживал сознательно, теперь скрывается от его душевных органов; она переходит в физическую деятельность, которая в земном бытии протекает как развитие силы размножения. То, что раньше человеческая душа переживала сознательно, переходит теперь в развитие сил размножения, чтобы действовать в нем как управляющее начало. Человеческая душа переживает тогда в течение некоторого времени в духовном мире бытие, в котором она уже не участвует в образовании физического человеческого организма.

На этой стадии она созревает для того, чтобы найти в эфирном космоса удовлетворение своего "лишения и вожделения". Она привлекает к себе космический эфир. И образует из него эфирный организм в соответствии с тем, что как зачатки осталось у нее от работы над человеческим универсумом. Так человек вживается в свой эфирный организм, прежде чем этот последний в земном бытии воспринимается

его физическим организмом.

Процессы, развивающиеся в области земного бытия как следствия зачатия и отделенные от развития последней стадии доземного бытия человеческой души, привели образование физического организма к состоянию физического зародыша. Человеческая душа, присоединившая к себе тем временем свой эфирный организм, может соединиться с этим зародышем. Она соединяется с ним силой непрерывно действующего "вожделения", и человек вступает в свое физическое земное бытие.

Переживание человеческой души при присоединении к себе эфирного организма из мирового эфира есть переживание, чуждое Земле; ибо оно совершается без физического организма. Но этот последний является для него "вожделенным" объектом. То, что выступает в переживаниях младенца, есть бессознательное воспоминание об этих переживаниях. Но это есть действенное воспоминание, бессознательная работа над физическим организмом, который ранее был душевным, внутренним миром, и который теперь дается человеческой душе как внешний мир. Образующая деятельность, которую человек бессознательно выполняет в своем собственном организме, в его росте, есть проявление этого действенного воспоминания. То, чего ищет философия и что она может получить как внутреннюю реальность только через вполне осознанную имагинацию первых переживаний детства, содержится в этом действенном бессознательном воспоминании. С этим связана чуждая миру и все же расположенная к миру сущность философствования.

ХРИСТОС И ЕГО СВЯЗЬ С ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ

В последнем докладе я попытался показать, как душевно-духовное бытие в сфере развития человека переходит в чувственно-физическое. От понимания, которое проявляет человек в отношении этого перехода, зависит, сможет ли он установить соответствующее современному сознанию отношение к событию Голгофы и к связи этого события с земным развитием человека.

Если мы не познаем в нашем собственном физически-чувственном существе, как духовно-душевное из духовной формы переживания преобразовано в явление физически-чувственного мира, для нас останется закрытым явление духа Христа из духовных миров в человеке Иисусе в физическом мире.

Однако необходимо опять подчеркнуть, что речь идет не о том, чтобы всякий раз имело место само созерцающее познание, речь идет о пронизанном чувством понимании того, что исследовано путем созерцания. Созерцающего познания достигают единичные люди. Обоснованное понимание доступно каждому.

Кто признает миры, пережитые человеческой душой в доземном бытии, тот сможет также поднять свой взор к Тому, Кто как Христос до события мистерии Голгофы жил только в этом бытии, и пройдя через эту мистерию, со времени ее свершения, связал свою жизнь с земным человечеством.

Лишь в постепенном развитии приобрели души земного человечества то настроение, в котором они живут в настоящее время. Обычное сознание берет это душевное настроение, каким оно является теперь, и создает "историю", в которой дело излагается так, как будто люди седой древности мыслили, вопили и чувствовали почти так же, как в настоящее время. Но это не так. Были времена в земном развитии человечества, когда душевное настроение было совершенно иным, чем теперь. Тогда не было такой резкой противоположности между сном и бодрствованием. В настоящее время переходом между тем и другим является только сновидение. Но его содержание заключает в себе нечто обманчивое и сомнительное. Человек прежнего времени переживал между полным бодрствованием и бессознательным сном промежуточное состояние, которое было образным и отрешенным от внешних чувств, но благодаря которому раскрывалась действительность духовного, как благодаря восприятию чувств раскрывается действительное физическое.

В этом переживании человеку древности в образах, а не в мыслях давался сновидческий опыт его доземного бытия. Он переживал самого себя как доземное душевное существо как бы в отзвуке того, что происходило там. Но зато у него не было совершенно отчетливого переживания "Я", которое есть у человека современности. Он не ощущал себя как "Я" в той мере, как теперь. Это переживание "Я" выступило лишь постепенно в ходе человеческого духовного развития.

Решающей для развития переживания "Я" эпохой человечества была та, в которой произошло событие Голгофы.

В это время душевное переживание отзвука доземного бытия становится все более смутным в обычном сознании. Знание человека о себе самом все более ограничивается тем, что раскрывается ему как физически-чувственное земное бытие.

И с этого времени приобретает новое значение также и восприятие смерти. Раньше человек, как было сказано, знал о своем вечном сущностном ядре. Он знал его через созерцание упомянутого отзвука так, что ему было ясно, это не подлежит смерти. В тот исторический мировой период, когда взор был ограничен физическим человеческим существом, смерть встала перед душой как мучительная загадка.

Дальнейшее развитие одних только внутренних сил познания не вело к разрешению человеком этой загадки. Она была разрешена для человека благодаря вступлению в земное развитие события Голгофы.

Христос сошел на почву земного бытия из миров, где человек живет в своем доземном бытии. В соединении переживаний обычного бодрственного сознания с существом Христа и во взоре, обращенном к Его действиям, человек может со времени события Голгофы найти то, что он ранее находил благодаря естественным свойствам своего сознания.

Посвященные древних мистерий говорили своим приверженцам таким образом, что эти последние видели в восприятии доземного бытия благодатный дар духовного солнечного существа, отблеск которого предстает нам в физическом солнце.

Посвященные, во времена мистерии Голгофы еще продолжавшие поддерживать древние методы посвящения, говорили желавшим их слушать людям о том, что существо, раньше дававшее человеку из духовных миров в земное бытие отзвук доземного, сошло как Христос в физический, земной мир и приняло телесность в человеке Иисусе.

Те, кто из посвящения знали правду о мистерии Голгофы, в первые времена христианского развития всегда говорили о существе Христа как о сошедшем из духовных миров в земной. Для учителей человечества того времени речь шли главным образом о Христе сверхземного мира и о Его пути к земному человеку.

Предпосылкой такого прозрения было то, что из древнего посвящения они еще столько знали о сверхчувственных мирах, что могли видеть во Христе существо духовного мира до Его нисхождения на Землю.

Остатки этого знания сохранялись приблизительно до четвертого века после Рождества Христова. Затем они потускнели в человеческом сознании. Тем самым событие Голгофы стало событием, известным только благодаря распространению внешней истории. Принципы инициации древнего мира были утрачены для внешнего мира и развивались только в таких местах, о которых люди едва что-либо знали. Лишь начиная с последней трети XIX века развитие человечества снова достигло той стадии, когда новое посвящение, описанное в предыдущих докладах, приводит к созерцанию существа Христа в духовном мире.

Для полного раскрытия "Я"-сознания, которому надлежало войти в развитие человечества, было необходимо, чтобы инициированное познание на несколько столетий прекратилось, и чтобы человек временно видел себя ограниченным чувственным и внешне-историческим миром, в котором он мог свободно раскрыть свое "Я"-сознание.

Таким образом, только для Общины Христиан стало возможным указать верующим на историческую традицию мистерии Голгофы и облечь в догматы для веры то, что некогда знали об этой мистерии из познания духа. Здесь речь идет не о содержании этих догматов, а о том, как оно переживается в душе, путем веры или путем знания.

В настоящее время снова возможно достигнуть непосредственного знания о Христе. Но в течение столетий перед обычным сознанием стоял образ Иисуса, а обитавший в нем Христос сделался предметом веры. И именно в духовно руководящей части человечества все более утрачивалась склонность к догматам веры; Иисуса стали все больше рассматривать так, как он встает перед обычным сознанием из истории. Переживание Христа постепенно терялось. И таким образом возникла даже современная ветвь теологии, которая занимается, в сущности, только человеком Иисусом и у которой нет живого отношения ко Христу. Но вера только в Иисуса – это, собственно, уже не христианство.

В сознании своего доземного бытия человек древности имел точку опоры также и для правильного отношения к своему бытию после земной смерти. То, что в древности он черпал для понимания загадки смерти в естественном переживании самого себя, в более позднее время должно было даваться ему иным образом, через его связь со Христом. По слову апостола Павла: "Не я, но Христос во мне", – Он должен был пронизать человека, чтобы стать его вождем сквозь врата смерти. Ибо хотя в обычном состоянии у человека было уже нечто, что могло привести к полному раскрытию переживания "Я", но у него не было ничего такого, что могло дать душе силу в познании приблизиться к ее живому прохождению сквозь врата смерти. Ведь обычное сознание есть плод физического тела. Поэтому и душе оно может дать только такую силу, в которой она должна видеть нечто, угасающее со смертью.

И тем, кто из древней инспирации мог познать все это, физический человеческий организм казался больным. Ибо они должны были видеть, что в нем нет силы дать душе настолько всеобъемлющее сознание, чтобы оно могло пережить полноту своего бытия. Христос явился душевным врачевателем мира, Целителем, Спасителем мира. И таким Он должен быть познан в Своей глубочайшей связи с человечеством.

Событие смерти, как оно связано со Христом, будет предметом следующего доклада.

То, что древнее знание, углубленное сообщениями посвященных, дало человеку как переживание вечного, благодаря восприятию переживания Христа станет философией, которая может опираться в мировом бытии на принцип Отца. Отец может быть снова уведен в духе как всепронизывающее Сущее. Благодаря познанию Христа, Сущности внеземного мира, принявшей земное тело в человеке Иисусе, космология приобретает христианский характер. В событиях развития человечества Христос познается как существо, имеющее решающее значение в этом развитии. – И благодаря оживлению угасшего познания "вечного человека" человеческая душа из чисто чувственного мира, развивающего "Я"-сознание, будет обращена к Духу, и ей станет доступным исполненное понимания переживание Духа вместе с Богом-Отцом и Христом в обновленной познавательной основе религии.

СОБЫТИЕ СМЕРТИ В ЕГО ОТНОШЕНИИ КО ХРИСТУ

В состоянии сна для обычного сознания прекращается переживание чувств, а также и душевная деятельность в мышлении, чувстве и воле. Вместе с тем от человека ускользает и то, что он определяет как свою "самость".

Благодаря намеченным в прошлых докладах душевным упражнениям прежде всего высшим сознанием постигается мышление. Но это постижение невозможно, если мышление не будет сперва утрачено. Эта утрата переживается как результат медитации. Хотя человек чувствует при этом себя внутренне сущностным, его внутреннее переживание становится неопределенным; и вначале он не может пережить свое бытие с такой силой, чтобы это внутреннее бытие могло быть постигнуто в мыслительной деятельности. Эта возможность является лишь постепенно. Внутренняя активность возрастает; и сила мышления зажигается с другой стороны, чем в обычном сознании. В последнем человек переживает себя всегда только в настоящем моменте. Когда благодаря упражнению души мышление зажигается снова, пройдя через отсутствие мышления и таким образом достигнув имагинации, человек переживает содержание всей своей жизни, от рождения до настоящего момента, как свое "Я". Также и воспоминания обычного сознания являются тогда переживанием настоящего момента. Они суть образы, переживаемые в настоящем, и только своим содержанием указывающие на прошлое.

Такое воспоминание сперва исчезает при наступлении имагинации. И прошлое видится тогда как настоящее. Подобно тому как в чувственном восприятии мы направляем чувства на вещи, пространственно находящиеся друг подле друга, так направляем мы пробужденную в имагинации активность души на различные события нашей собственной жизни. И мы имеем перед собой как единство то, что последовательно протекает во времени. Содержание становления во времени выступает как мгновенное настоящее.

Но в высшем сознании мы имеем перед собой нечто иное, чем воспоминание обычного сознания. Мы имеем перед собой деятельность эфирного организма, неведомого прежде обычному сознанию. Воспоминания обычного сознания суть лишь образы того, что переживал человек во внешнем мире благодаря своему физическому организму. Имагинативное же сознание переживает деятельность, совершаемую эфирным организмом в физическом.

Появление этого переживания сопровождается чувством, что из душевных глубин возникает нечто, хотя и жившее ранее в нашем существе, но не доносившее своих волн до сознания. Теперь все это должно быть пережито вполне сознательно. Это происходит так, что обычное сознание всецело сохраняется наряду с имагинативным. И нужно всегда уметь соотносить с воспоминаниями обычного сознания то, что мы переживаем во взаимодействии между эфирным и физическим организмом. Кто не умеет этого, тот будет иметь дело не с имагинацией, а с визионарным переживанием, галлюцинацией.

В визионарном переживании сознание не наполняется новым содержанием -как это происходит в имагинации, – присоединяющемся к старому; но оно изменяется, старое содержание не может быть вызвано в нем к бытию наряду с новым. Переживающий имагинацию имеет наряду с собой своего обычного человека; визионер же становится совсем другим человеком.

Те, кто извне критикуют антропософское исследование, должны иметь это в виду. Имагинативное познание часто считают чем-то ведущим к визионерству. Но истинным исследователем духа визионерство должно быть самым решительным образом отвергнуто. Он не ставит на место обычного сознания визионарное; но он присоединяет к обычному сознанию имагинативное. В каждый момент имагинативно переживаемое полностью подконтрольно обычному мышлению. Визионарное представление есть более сильное вживание "Я" в физический организм, чем это бывает при обычном сознании. А имагинация есть действительное выхождение из физического организма; и наряду с ней в физическом организме сознательно сохраняется обычное сознание души. Человек становится сознательным в той части души, которая раньше была бессознательной; та же часть душевного, которая прежде в физическом организме была сознательной, остается в том же душевном переживании. Взаимоотношение между переживанием имагинации и переживанием обычного сознания есть такой же сознательный опыт души, как и переход душевной деятельности от одного представления к другому в обычном сознании. Если принять это во внимание, то об имагинативном познании нельзя говорить как о чем-то визионерском. Напротив, оно может изгнать всякую склонность к визионерству. Познающий имагинативно может также понять, что в галлюцинациях даются не свободные от тела переживания, а такие, которые обусловлены телом в гораздо большей степени, чем чувственные переживания. Ибо он может сравнить особенности подобных видений с истинно свободными от тела имагинациями. Визионер даже глубже погружен в функции своего тела, чем тот, кто переживает обычным способом восприятия своих органов чувств.

С началом имагинации обычное мышление познается как нечто, не имеющее субстанционального содержания. Субстанционным содержанием этого мышления оказывается то, что мы вводим в сознание вместе с имагинацией. Обычное мышление действительно можно сравнить с отражением в зеркале. Но в то время как в обычном сознании возникает отражение, в бессознательном образуется то, что выступает затем как имагинация. Ведь в обычной душевной жизни мы также имеем имагинации, но бессознательно. Если бы мы не имели имагинаций, мы не мыслили бы. Сознательные мысли обычной душевной жизни суть отраженные физическим организмом образы бессознательной имагинации. А субстанцией этой имагинации является эфирный организм, открывающийся в развитии земной жизни человека.

С инспирацией в сознанме вступает новый элемент. Для того чтобы прийти к инспирации, необходимо настолько отрешиться от своей человеческой жизни, как это было указано в предыдущих докладах. Но сила активности, которой душа достигла путем имагинации, при этом сохраняется. Обладая этой силой, душа может прийти к представлению о том, что лежит во Вселенной в основе эфирного организма, как сам он лежит в основе физического.

Тем самым душа встает перед своей собственной вечной сущностью. В обычном сознании дело обстоит так, что когда душа хочет стать активной в мышлении, она может сделать это, только овладев физическим организмом. Она погружается в физический организм, и он отражает ей в виде представлений то, что она переживает своим эфирным организмом. Но она не переживает его самого в его деятельности. Этот эфирный организм переживается затем в имагинативном сознании. Но для этого душа должна прежде углубиться в переживании своего теперь уже астрального организма. Пока душа пребывает только в имагинации, она живет в астральном организме бессознательно и созерцает лишь эфирный и физический организм. Но как только душа достигает инспирированного познания, она созерцает также и астральный организм. Ибо тогда душа живет в вечном ядре своего существа. Увидеть его душа может благодаря переходу к интуитивному познанию. При помощи интуитивного познания она живет в духовном мире, подобно тому как в обычном бытии она живет в своем физическом организме.

Таким образом, душа познает, как физический, эфирный и астральный организм вырабатывается из духовного мира. Но она может наблюдать и продолжающееся воздействие духовного на организацию земного существа "человека". Она видит, как духовное ядро человеческого существа погружается в физический, эфирный и астральный организм. Это погружение не есть внедрение духовного в физическое, при котором первое живет в последнем -нет, это превращение части человеческой души в физическую и эфирную организацию. Эта часть человеческой души "исчезает" во время земной жизни, превратившись в физический и эфирный организм. Это та часть души, отблеск которой переживается в обычном сознании мышлением. Но душа всплывает с другой стороны. Это происходит с той ее частью, которая в земной жизни переживается в воле. Воле свойственен иной характер, чем мышлению. В воле человек и в обычной бодрственной жизни несет в себе спящую часть. Помысленное явственно стоит перед душой. В мысли человек поистине вполне пробужден. В воле это не так. Воля побуждается мыслью. Бодрственное сознание доходит до той точки, до которой доходит мысль. Но далее волевой акт погружается в человеческий организм. Когда я по своей воле двигаю рукой, то в обычном сознании я имею как начало побудительную мысль. А в созерцании поднятой руки со всеми сопровождающими душевными переживаниями чувства я имею конец волевого действия. Середина остается бессознательной. И то, что происходит в глубинах организма, когда в человеке действует воля, это ускользает от обычного сознания, как ускользают переживания сна. Человек и в бодрствовании всегда имеет в себе спящую часть.

В этой части во время земного бытия продолжает жить из душевно-духовного то, что не превращается в физический организм. Человек видит эти соотношения, когда благодаря указанным в прошлых докладах упражнениям воли достигается истинная интуиция. Тогда за волей познается вечная часть человеческой души. Эта часть преобразуется в организацию головы; она исчезает в ее форме и жизни на время земного бытия, и снова всплывает с другой стороны, чтобы пройти через смерть и опять созреть для участия в работе над будущим земным телом и земной жизнью. Так мы подходим в своих-рассмотрениях к явлению смерти в человеческой жизни; это явление будет описано в следующем докладе. Ведь те воззрения, которые я описал сегодня, приводят только к продолжающейся жизни воли и к познанию части души, превратившейся из прошлого в организацию человеческой головы. Но мы еще не приходим к судьбе "Я"-сознания. Она может рассматриваться только в связи с проблемой Христа. Поэтому соответствующее рассмотрение снова приведет нас к созерцанию тайны христианства.

Обычная философия идей протекает в мыслях; но в этих мыслях нет жизни, нет субстанции. Мы приходим к субстанции, когда в имагинации отпадает физический организм. До этого мысли философии могут быть только отражениями, как было описано выше. И строя такую философию, мы, вживаясь в них непредвзято, неизбежно чувствуем их нереальность. Тогда мы в предчувствии ощущаем отмеченный выше момент, когда совершенно исчезает вспоминаемое мышление. Августин и Декарт ощущали это, но истолковывали неудовлетворительно, как "сомнение". Философия оживет, когда в душе всплывет единство жизни как субстанция. Это ощутил Бергсон и выразил в своей mice "длительности", но он не сдвинулся с этой точки. Дальше будет сказано, как, исходя из этих отношений, обстоит дело с космологией и познанием религии.

СУДЬБА "Я"-СОЗНАНИЯ В СВЯЗИ С ПРОБЛЕМОЙ ХРИСТА

В земном бытии душевная жизнь протекает в явлениях мышления, чувства и воли. В мышлении предстает отражение того, что переживают астральный организм и "Я"-существо в физически-чувственном мире. Другое переживание этих высших членов человеческого существа развивается во время сна. Но это переживание остается в земном бытии неосознанным. Душа в своем внутреннем тогда слишком слаба для того, чтобы поставить перед своим сознанием свое собственное содержание. Для созерцающего сознания это содержание предстает как чисто душевно-духовное.

С пробуждением человека астральный организм и "Я"-существо вступают в физический организм. При помощи мышления человек переживает восприятия чувств в эфирном организме. Но в этом переживании действует не окружающий человека мир, а воспроизведение этого мира. В этом воспроизведении раскрывается совокупность образующих сил, лежащих в основе земной человеческой жизни. В каждое мгновение жизни в человеке имеется это воспроизведение внешнего мира. Человек переживает это воспроизведение через мышление не непосредственно, но так, что его отражение встает перед обычным сознанием благодаря физическому организму как содержание мысли.

Обычным сознанием может быть воспринято не то, что происходит в физическом организме за отражающей деятельностью мышления, а только результат, каковым являются предстающие как мысли отраженные образы. Эти не воспринятые сознанием процессы физического организма суть деятельность эфирного и астрального организма и "Я"-существа. Человек воспринимает в своих мыслях то, что он сам, как душевно-духовное существо, вызывает в своем организме.

В эфирном организме живет воспроизведение внешнего мира как внутренняя деятельность, заполняющая физический организм. В астральном организме продолжает действовать то, что человек пережил в доземном бытии; в "Я"-существе живет вечное ядро человека.

В эфирном организме действует в человеке внешний мир. В астральном организме продолжает действовать то, что пережил человек в доземном бытии. Во время земной жизни эта деятельность по своему существу не стала иной, чем она была в доземном бытии. Она происходила тогда в духовно-преображенном физическом организме. Такова же она и теперь в состоянии бодрствования. Внутренняя организация головы человека непрерывно стремится из физического состояния метаморфизироваться в духовное; но во время земной жизни это превращение выступает лишь как предрасположенность. Физический организм оказывает противодействие. В то мгновение, когда преобразующая деятельность астрального организма достигает той точки, где внутренняя физическая организация головы – как физическая – должна была бы распасться, наступает состояние сна. Из остального физического организма она снова предоставляет внутренней организации головы те силы, благодаря которым она может далее существовать в физическом мире.

Эти силы лежат в эфирном организме. В состоянии бодрствования он делается все менее дифференцированным в области организации головы; в состоянии сна он внутренне дифференцируется в определенные образования. В этих образованиях раскрываются силы, созидающие во время земной жизни физический организм.

Итак, в состоянии бодрствования в организации головы происходит двоякая деятельность; созидающая – благодаря эфирному организму – и разрушающая, в силу которой распадается физический организм. Это разрушение вызывается астральным организмом.

Из-за этой астральной деятельности человек во время своего земного бытия непрерывно несет в нее смерть. Но только эта смерть каждый день побеждается противодействующими ей силами. Однако непрерывно совершающимся действиям смерти человек обязан своим обычным сознанием. Ибо в умирающей жизни организации головы заключено то, что способно отражать душевную деятельность как переживание мысли. Побуждающая к жизни деятельность органического роста не может породить жизни мысли. Для этого необходима жизнь, склоняющаяся к умиранию. Органическая деятельность роста понижает жизнь мысли до степени оглушения, до бессознательности.

Что в момент физической смерти однажды происходит со всем человеческим организмом, это непрерывно сопровождает человеческое бытие во время земной жизни как зачаток, как непрерывно образующееся начало умирания. И своим обычным сознанием человек обязан этому непрерывному умиранию в нем. Перед обычным сознанием эфирный и физический организм встают как непроницаемые сущности; человек видит не их, а отраженные ими мыслительные образы, переживаемые им в своей душе. Физическая и эфирная организация застилают ему астральный организм и "Я"-существо. {шрифт наклонный}Вследствие{шрифт обычный} того, что в обычной земной жизни сознание души наполнено рефлексиями физического организма, человек не может воспринимать своей эфирной и астральной организации, как и своего "Я"-существа.

Со смертью физический организм отделяется от эфирного и астрального и от "Я"-существа. Но человек несет теперь в себе свой эфирный и астральный организм, как и сущность своего "Я". С отпадением физического организма нет больше препятствий для осознания человеком эфирной организации. Перед человеческой душой встает образ только что истекшей земной жизни. Ибо этот образ есть лишь выражение созидающих, образующих сил, являющих в своей совокупности эфирное тело.

То, что таким образом живет в эфирном теле, вплетено в человека из эфирного существа космоса. Оно никогда не может совсем отделиться от космоса. Космически эфирное свершение продолжается в человеческой организации; и это внутричеловеческое продолжение суть эфирный организм. Отсюда проистекает, что в тот момент, когда после смерти человек осознает себя в своей эфирной организации, это сознание начинает уже претворяться в космическое. Человек чувствует мировой эфир, как и свой эфирный организм, как нечто, находящееся в его собственном существе. Но в действительности это означает: через очень короткое время эфирное тело растворяется в мировом эфире. Человек сохраняет свое внутреннее, которое во время земной жизни было связано с эфирным и физическим организмом, то есть свой астральный организм и "Я"-существо.

Астральная сущность никогда не бывает вполне включена в физический организм. Организация головы являет собой полное преображение этого астрального организма и "Я"-существа. Но во всей ритмической организации человека – в процессе дыхания, кровообращения и других ритмических процессах, – астральная организация и "Я"-существо продолжают жить с известной самостоятельностью. Эти процессы отражают их деятельность не так, как отражает их организация головы. Астральная организация и "Я"-существо более свободно соединяются с ритмическими процессами. Так возникает духовно-физическая сущность, которая в обычном сознании проявляется как жизнь чувства. В жизни чувства то, что человек пережил благодаря своим мыслям в чувственном мире, соединяется с астральным организмом и "Я"-существом.