Текст книги "Теософия"

Автор книги: Рудольф Штайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Духовное существо человека

Душевное в человеке определяется не только телом. Человек не блуждает без направления и цели от одного чувственного впечатления к другому; также не действует он под влиянием любого раздражения, производимого на него извне, или через процессы его тела. Он размышляет о своих восприятиях и о своих поступках. Путем размышления о своих восприятиях он приобретает познание о вещах; посредством размышления о своих поступках он вносит в свою жизнь разумную связь. И он знает, что лишь тогда достойно, как человек, исполняет свою задачу, когда он руководится верными мыслями как в своем познании, так и в действии. Таким образом, душевное как бы стоит перед двоякой необходимостью. Оно определяется законами тела, в силу природной необходимости. И оно дает определять себя законами, приводящими его к верному мышлению, так как свободно признает их необходимость. Законам обмена веществ человек подчинен природой, законам мышления он подчиняется сам. Через это человек делает себя членом высшего порядка, чем тот, к которому он принадлежит через свое тело. И это порядок духовный. Насколько телесное отлично от душевного, настолько последнее, в свою очередь, отлично от духовного. Пока говорят только о частицах углерода, водорода, азота и кислорода, движущихся в теле, не имеют в виду души. Душевная жизнь начинается лишь там, где посреди этого движения выступает ощущение: я ощущаю сладкое, или, я чувствую удовольствие. Также мало имеют в виду дух, пока смотрят лишь на душевные переживания, протекающие через человека, когда он вполне предается внешнему миру и своей телесной жизни. Это душевное скорее есть только основа для духовного, как телесное есть основа для душевного. Естествоиспытатель имеет дело с телом, испытатель души (психолог) с душой, а испытатель духа – с духом. К тому, кто путем мышления хочет уяснить себе существо человека, должно быть предъявлено требование, чтобы путем размышления о самом себе он уяснил различие между телом, душой и духом.

Тело, душа и дух

Человек может правильно уяснить себе самого себя лишь, когда он вполне уяснит себе значение мышления в своем собственном существе. Мозг – есть телесное орудие мышления. Только человек с нормальными глазами может видеть цвета, так и соответственно построенный мозг служит ему для мышления. Все тело человека построено так, что в органе духа, в мозгу, оно находит свой венец. Лишь тогда можно постичь строение человеческого мозга, если рассматривать его в отношении к его задаче, состоящей в том, чтобы быть орудием мыслящего духа. Это показывает нам сравнительный обзор животного царства. У амфибий головной мозг еще мал сравнительно со спинным мозгом; у млекопитающих он сравнительно больше; у человека он наибольший по отношению ко всему остальному телу.

Против таких замечаний, касающихся мышления, какие высказываются здесь, господствует немало предрассудков. Некоторые люди часто склонны недостаточно ценить мышление, и выше ставить «внутреннюю жизнь чувств», «ощущение». Говорят даже, что к высшим познаниям поднимаются не «трезвым мышлением», но теплотою чувства, непосредственною силой ощущений. Люди, которые так говорят, опасаются притупить чувство ясным мышлением. Это, конечно, так при обыденном мышлении, касающемся только области полезного. Но при том мышлении, которое ведет в высшие области бытия, происходит обратное. Нет такого чувства и энтузиазма, которые своей теплотой, красотой и возвышенностью могли бы сравниться с теми ощущениями, которые зажигаются чистыми, кристально ясными мыслями, относящимися к высшим мирам. Высшие чувства – это совсем не те, которые достигаются путем энергичной работы мысли.

Человеческое тело обладает строением, соответствующим мышлению. Те же вещества и силы, что находятся в человеческом теле в таком сочетании, что через это сочетание может проявляться мышление. Это минеральное, образованное сообразно своей задаче строение будет называться в последующем изложении физическим телом человека.

Это организованное с расчетом на мозг, как на свое средоточие, минеральное строение возникает путем размножения и получает свой законченный облик путем роста. Размножение и рост человек имеет общим с растениями и животными. Размножением и ростом живое отличается от безжизненного минерала. Живое происходит от живого, через зародыш, Потомок примыкает к предкам в ряду живых. Те силы, благодаря которым возникает минерал, мы должны искать в самих веществах, которые его составляют. Горный хрусталь образуется посредством сил, присущих кремнию и кислороду, сил, которые соединены в нем. Силы, образующие дуб, мы должны искать окольным путем, через зародыш, в материнском и отцовском растениях. И форма дуба переходит при размножении от предков к потомкам. Есть внутренние, прирожденные живому, условия. Было грубым воззрением на природу, когда думали, что низшие животные, даже рыбы, могут образовываться из тины. Формы живого размножаются путем наследственности. Как будет развиваться живое существо, это совершенно зависит от того, от каких отцовского и материнского существ оно возникло, или, иными словами, к какому виду оно принадлежит. Вещества, из которых оно состоит, сменяются постоянно; вид же остается в течение жизни и наследуется потомками. Итак, вид есть то, что определяет сочетание веществ. Эта сила, образующая вид, должна быть названа жизненной силой. Как минеральные силы выражаются в кристаллах, так жизненная сила выражается в видах или в формах растительной и животной жизни.

Человек воспринимает минеральные силы телесными чувствами. И он может воспринимать лишь то, для чего у него есть такие чувства. Без глаза нет восприятия света, без уха нет восприятия звука. У низших организмов есть только род чувства осязания. Для них существуют лишь те минеральные силы, которые познаются осязанием. По мере того как у высших животных развиваются другие чувства, для них окружающий мир, воспринимаемый также и человеком, становится разнообразнее, богаче. Таким образом, от органов самого существа зависит, будет ли и для него существовать, как восприятие, как ощущение то, что существует во внешнем мире. То, что в воздухе находится, как известное движение, становится в человеке ощущением звука. Проявления жизненной силы человек не воспринимает обыкновенными чувствами. Он видит краски растений, он обоняет их аромат; жизненная сила остается скрытой для такого наблюдения. Но как слепорожденный не имеет права отрицать краски, так обыкновенные чувства не вправе отрицать жизненную силу. Краски начнут существовать для слепорожденного, как только он будет оперирован; точно так же начнут существовать для человека, как восприятие, не только индивидуумы, но созданные жизненной силой разнообразные виды растений и животных, лишь только в нем раскроется орган для этого восприятия. Совершенно новый мир встает перед человеком с раскрытием этого органа. Теперь он уже воспринимает не только цвета, ароматы и т. д. живых существ, но жизнь самих этих живых существ. В каждом растении, в каждом животном он ощущает, кроме физического облика, еще его духовный, исполненный жизни облик. Чтобы как-нибудь обозначить его, пусть этот духовный облик называется эфирным телом или жизненным телом. Для исследователя духовной жизни это представляется следующим образом. Для него эфирное тело не есть только произведение веществ и сил, физического тела, но самостоятельная, действительная сущность, которая лишь и вызывает к жизни названные физические вещества и силы. Когда говорят, что простое физическое тело, – как, например, кристалл, – получает свой облик благодаря присущим ему физическим формообразующим силам, то выражаются в духе тайноведения. Живое тело получает свою форму не через эти силы, ибо в то мгновение, когда жизнь удалилась из него, и оно предоставлено только физическим силам, оно распадается. Жизненное тело – есть сущность, которой в каждое мгновение в течение жизни физическое тело охраняется от распадения.

Для того чтобы увидеть это жизненное тело, чтобы воспринять его у другого существа, необходимо иметь пробужденное духовное око. Без него можно только принять его существование, в силу логических оснований. Но его можно увидать духовным оком так же точно, как видят цвет физическим глазом.

Не надо смущаться выражением «эфирное тело», «эфир» обозначает здесь нечто иное, чем гипотетический эфир в физике. Пусть это будет принято просто как обозначение для того, что здесь описывается. И как физическое тело человека в своем строении является отображение своей задачи, так же точно и эфирное тело человека. И его можно понять лишь тогда, когда рассматривают его по отношению к мыслящему духу. Своей приноровленностью к мыслящему духу эфирное тело человека отличается от эфирного тела растений и животных.

Подобно тому, как своим физическим телом человек принадлежит к минеральному миру, так своим эфирным телом он принадлежит к миру жизни. После смерти физическое тело растворяется в минеральном мире, тело эфирное – в мире жизни. «Телом» надо обозначать то, что придает существу какого-либо рода «форму», «облик». Не надо смешивать выражение «тело» с чувственной телесной формой. В этом смысле обозначение «тело» может быть употреблено также и для того, что слагается как душевное и духовное.

Жизненное тело есть еще нечто внешнее для человека. С первым пробуждением ощущения уже само внутреннее человека отвечает на раздражения внешнего мира. Можно проследить как угодно далеко то, что по праву называется внешним миром: ощущения мы не сможем найти. Лучи света проникают в глаз, они распространяются внутри его, вплоть до сетчатой оболочки. Там они вызывают химические процессы (в так называемом глазном пурпуре); действие этих раздражений продолжается через зрительный нерв вплоть до мозга; там возникают дальнейшие физические процессы. Если бы можно было наблюдать их, то увидели бы такие же физические процессы, как и повсюду во внешнем мире. Если я могу наблюдать жизненное тело, то я восприму, что физический процесс в мозгу есть одновременно и жизненный процесс. Но ощущения голубого цвета, которое есть у получающего световые лучи, я этим путем нигде не смогу найти. Оно возникает лишь в душе самого получающего. Таким образом, если бы существо получающего свет исчерпывалось физическим телом и телом эфирным, то не могло бы существовать ощущения. Та деятельность, посредством которой осуществляется ощущение, весьма существенно отличается от действия жизненной силы. Этой деятельностью, из действия жизненной силы, вызывается внутреннее переживание. Без этой деятельности был бы простой жизненный процесс, как он и наблюдается у растений. Представим себе человека, как со всех сторон он получает впечатления. Нужно мыслить его в то же время, как источник означенной деятельности, направленной всюду, откуда он получает эти впечатления. Во все стороны на эти впечатления отвечают ощущения. Пусть этот источник деятельности будет назван душой ощущающей (Empfindungsseele). Эта душа ощущающая так же реальна, как физическое тело. Когда передо мной стоит человек, и я оставляю в стороне его душу ощущающую, представляя его себе только как физическое тело, то это как раз то же самое, как если бы в картине я представлял себе только одно полотно.

Также и относительно восприятия души ощущающей должно быть сказано нечто подобное тому же, что и относительно эфирного тела. Телесные органы «слепы» к ней. Слеп к ней также и орган, которым может восприниматься внутренний мир самих ощущений. Человек тогда ощущает не только впечатления физического и жизненного мира, он созерцает ощущения. Перед человеком с таким органом мир ощущений другого существа лежит как внешняя действительность. Нужно делать различие между переживанием своего собственного мира ощущений и созерцанием мира ощущений другого существа. В свой собственный мир ощущений может заглянуть, конечно, каждый человек; мир ощущений другого существа может созерцать только видящий, с раскрытым «духовным оком». Не будучи видящим, человек познает мир ощущений лишь как «внутренний», как собственные сокровенные переживания своей души; при раскрытом «духовном оке» перед внешним духовным взором вспыхивает то, что иначе живет лишь «во внутреннем» другого существа.

Чтобы устранить недоразумения, надо точно установить здесь, что видящий не переживает в себе того же самого, что переживает в себе другое существо как мир ощущений. Это существо переживает ощущения с точки зрения своего собственного внутреннего; видящий же воспринимает откровение, проявление мира ощущений.

Душа ощущающая в отношении своего действия зависит от эфирного тела. Ибо ведь из него она черпает то, чему она должна дать вспыхнуть, как ощущению. И так как эфирное тело есть жизнь внутри физического тела, то и душа ощущающая зависит косвенно от него. Только при условии правильно функционирующего хорошо развитого глаза возможны соответствующие ощущения красок. Через это телесность влияет на душу ощущающую. Таким образом, в своей деятельности она определена и ограничена телом. Тем самым она живет в границах, поставленных ей телесностью.

Итак, тело строится из минеральных веществ, оживляется эфирным телом, и само оно ограничивает душу ощущающую. Следовательно, тот, у кого есть выше упомянутый орган для «созерцания» души ощущающей, тот познает ее ограниченной телом. Но граница души ощущающей не совпадает с границей физического тела. Эта душа несколько выступает над физическим телом. Из этого видно, что она оказывается более мощной, чем оно. Но сила, которая поставила ей границы, исходит от физического тела. Этим между физическим телом и эфирным, с одной стороны, и душой ощущающей, с другой стороны, включается еще один особый член человеческого существа. Это есть тело душевное или тело ощущений. Можно также сказать, одна часть эфирного тела тоньше, чем остальное, и эта более тонкая часть эфирного тела образует единство с душой ощущающей, между тем как более грубая часть образует род единства с физическим телом. Но как уже сказано, душа ощущающая выдается над душевным телом.

То, что здесь называется ощущением, есть лишь часть душевного существа (Выражение «душа ощущающая» выбрано здесь для большей простоты). К ощущениям примыкают чувства удовольствия и неудовольствия, влечения, инстинкты, страсти. Все это носит тот же характер личной жизни, как и ощущения, и подобно им зависит от телесности.

Так же, как с телом, душа ощущающая находится во взаимодействии и с мышлением, с духом. Прежде всего, ей служит мышление. Человек составляет себе мысли о своих ощущениях. Благодаря этому, он выясняет себе внешний мир. Ребенок, который обжегся, размышляет и приходит к мысли: «Огонь жжется». И своим влечениям, инстинктам и страстям человек также не следует слепо, его размышление дает повод, благодаря которому он может удовлетворить их. То, что называется материальной культурой, движется всецело в этом направлении. Она состоит из тех услуг, которые мышление оказывает душе ощущающей. Неизмеримое количество мысленных сил направлено к этой цели. Эта сила мысли построила корабли, железные дороги, телеграфы, телефоны; и все это в большинстве случаев служит для удовлетворения потребностей души ощущающей. Подобно тому, как жизненная сила проникает физическое тело, так сила мысли проникает душу ощущающую. Жизненная сила связывает физическое тело с его предками и потомками и этим вводит его в закономерность, которая не касается исключительно минерального. Также и мыслительная сила вводит душу в закономерность, к которой она не причастна как душа ощущающая. Через душу ощущающую человек сроден животному. И у животного мы замечаем присутствие ощущений, влечений, инстинктов и страстей. Но животное следует им непосредственно. У него они не переплетаются с самостоятельными, переходящими за пределы непосредственных переживаний мыслями. То же самое, до известной степени, происходит и у неразвитого человека. И потому, простая душа ощущающая отличается от более высоко развитого члена души, которому служит мышление. Эту душу, пользующуюся услугами мышления, обозначим душа рассудочная (Verstandesseele). Ее можно было бы также назвать душою характера или характером.[1]1
  Mann konnte sie auch die Gemutsseele oder das Gemut nennen.


[Закрыть]

Душа рассудочная пронизывает душу ощущающую. Тот, кто имеет орган для «созерцания» души, видит поэтому душу рассудочную, как сущность, отдельную от исключительно души ощущающей.

Через мышление человек переходит за пределы личной жизни. Он приобретает нечто, что выступает за грани его души. Для него является само собой разумеющимся убеждением, что законы мышления стоят в согласии с мировым порядком. Он считает себя как дома в мире, оттого, что существует это согласие. Это согласие есть один из важных фактов, посредством которых человек научается познавать свое собственное существо. В своей душе человек ищет истины; и через эту истину высказывается не только душа, но и вещи мира. То, что через мышление познано как истина, имеет самостоятельное значение, имеющее отношение к вещам мира, а не только к собственной душе. Моим восторгом перед звездным небом я живу в себе; мысли, которые я составил себе о путях небесных тел, имеют для мышления всякого другого человека то же значение, что и для моего. Было бы нелепо говорить о моем восторге, если бы я сам не существовал; но совсем не столь же нелепо говорить о моих мыслях, даже без всякого отношения ко мне. Потому что истина, которую я мыслю сегодня, была истиной и вчера, и будет истиной завтра, хотя я занят ею лишь сегодня. Если какое-либо познание дает мне радость, то эта радость имеет значение до тех пор, пока она живет во мне; истина познания имеет свое значение совершенно независимо от этой радости. Овладевая истиной, душа соединяется с чем-то, что несет свою ценность в самом себе. И эта ценность не исчезает вместе с душевным ощущением так же, как не от него она и возникла. То, что действительно есть истина, то не возникает и не исчезает; оно имеет значение, которое не может быть уничтожено.

Этому не противоречит то, то некоторые человеческие «истины» имеют лишь преходящую ценность, так как они в известное время познаются как частичные или полные заблуждения. Ибо человек должен сказать себе, что ведь истина существует в себе самой, хотя его мысли и являются преходящими формами проявления вечных истин. И тот, кто, как Лессинг, говорит, что он довольствуется вечным стремлением к истине, так как полная, чистая истина может существовать лишь для Бога, не отвергает вечной ценности истины; напротив, подобными словами он поддерживает ее. Потому что лишь то, что в самом себе несет вечное значение, может вызывать к себе вечное стремление. Если бы истина не была самостоятельной сама в себе, если бы она получала свою ценность и свое значение через человеческое душевное ощущение, тогда она не могла бы быть единой целью для всех людей. Стремясь к ней, мы этим признаем ее как самостоятельное существо.

И как обстоит дело с истиной, так же обстоит оно и с истинным добром. Нравственно доброе независимо от склонностей и страстей, поскольку оно не позволяет им управлять собой, а само повелевает ими. Удовольствие и неудовольствие, желание и отвращение принадлежат собственной душе человека; долг стоит выше удовольствия и неудовольствия. Человек может так высоко поставить для себя долг, что жертвует для него жизнью. И тем выше стоит человек, чем больше он облагораживает свои склонности, свое удовольствие и неудовольствие, так как они без принуждения, без порабощения, сами следуют признанному долгу. Нравственно-доброе имеет так же, как истина, свою ценность вечности в себе и не получает ее от души ощущающей.

Позволяя ожить внутри себя независимой истине и добру, человек поднимается выше простой души ощущающей. Ее начинает пронизывать светом вечный дух. В ней восходит свет, который непреходящ. Поскольку душа живет в этом свете, она причастна Вечному. Она связует свое собственное бытие с вечным бытием. То, что несет в себе душа, как истину и добро, то в ней бессмертно.

То, что в душе вспыхивает как вечное, мы назовем здесь душой сознательной (Bewusstseinsseele).

О сознании можно говорить и при низших душевных движениях. Самое обыденное ощущение уже есть предмет сознания. И настолько сознание есть и у животного. Под душой сознательной мы разумеем здесь ядро человеческого сознания, т. е. душу в душе. Таким образом, душа сознательная, как особый член души, здесь отличается от души рассудочной. Эта последняя все еще запутана в ощущениях, порывах, аффектах и т. д. Каждый человек знает, что ему, прежде всего, кажется истинным то, что он предпочитает из своих ощущений, и т. п. Но лишь та истина пребывающа, которая освободилась от всякого привкуса таких симпатий и антипатий, ощущения и т. д. Истина остается истиной, хотя бы все личные чувства восставали против нее. Та часть души, в которой живет эта истина, должна быть названа душой сознательной.

Таким образом, как в теле, так и в душе надо различать три члена: душу ощущающую, душу рассудочную и душу сознательную. И подобно тому, как на душу снизу вверх телесность действует ограничивающим, так сверху вниз духовность действует на нее расширяющим образом. Ибо чем больше наполняется душа истиной, и добром, тем дальше и глубже проникает ее вечное.

Для того, кто может «созерцать» душу, сияние, которое исходит от человека, ибо его вечное распространяется, есть нечто столь же действительное, как действителен для чувственного глаза свет, исходящий от пламени. Для «видящего» телесный человек есть лишь часть всего человека. Тело, как самое грубое образование, лежит среди других образований, которые взаимно проникают его и друг друга. Как жизнеформа физическое тело наполняется телом эфирным; со всех сторон, выступая за его пределы, видно тело душевное (астральный облик). И опять-таки, выступая над ним, видна душа ощущающая, затем душа рассудочная, которая становится тем больше, чем более она воспринимает в себя истину и добро. Ибо истина и добро способствуют расширению души рассудочной. Рассудочная душа человека, живущего исключительно своими склонностями, своими удовольствиями и неудовольствиями, вполне совпала бы с границами его души ощущающей. Эти образования, среди которых человеческое тело является как бы в облаке, называются человеческой аурой. Если увидать ее в том смысле, в каком хочет дать представление о ней эта книга, то эта человеческая аура явится тем, благодаря чему обогащается «существо человека».

Во время детского развития в жизни человека наступает момент, когда он впервые чувствует себя как самостоятельное существо по отношению ко всему остальному миру. Для людей тонко ощущающих это является значительным переживанием. Писатель Жан-Поль рассказывает в своем жизнеописании: «Никогда не забуду я то, еще никому из людей мною не рассказанное событие во мне, когда я присутствовал при рождении своего самосознания; я помню даже время и место. Однажды утром, будучи еще совсем ребенком, стоял я у двери дома и смотрел влево на сложенные дрова, как вдруг внутреннее зрение я есмь «Я», как бы луч молнии с неба, упало на меня и с тех пор осталось сияюще: тут впервые мое «Я» увидело себя само и навеки. Едва ли здесь мыслимо предположение обмана памяти, так как никакие чужие рассказы не могли, добавляя, примениться к происшедшему лишь в сокровенном святая святых человека событию, единственно новизна которого дала сохраниться столь повседневным побочным обстоятельствам».

Известно, что маленькие дети говорят о себе: «Карл хороший», «Мария хочет этого». Они говорят о себе, как о посторонних лицах, потому что они еще не осознали в себе самостоятельное существо, потому что в них еще не родилось сознание самого себя. Путем самосознания человек определяет себя, как самостоятельное, от всего другого отделенное существо, как «Я». В «Я» человек собирает воедино все то, что он переживает как телесное и душевное существо. Тело и душа суть носители «Я»; оно действует в них. Как физическое тело имеет свой центр в мозгу, так душа имеет свой центр в «Я». К ощущениям человек побуждается извне; чувства проявляются, как воздействия внешнего мира; воля касается внешнего мира, т. к. она осуществляется во внешних действиях. «Я», как истинная сущность человека, остается совершенно невидимым. Поэтому Жан-Поль очень удачно называет это осознание своего «Я», событием, совершившимся лишь в сокровенном святая святых человека». Потому что со своим «Я» человек совсем наедине. И это «Я» и есть сам человек. Это дает ему право смотреть на это «Я», как на свою истинную сущность. Поэтому он может обозначать свое тело и свою душу «оболочками», внутри которых он живет; и он может обозначать их своими орудиями, при помощи которых он действует. По мере своего развития он научается все более и более пользоваться этими орудиями, как слугами своего «Я». Слово «Я», как оно, например, употребляется в немецком языке, есть имя, которое отличается от всех других имен. Тот, кто надлежащим образом поразмыслит о природе этого имени, для того вместе с тем откроется и доступ к познанию человеческого существа в более глубоком смысле. Всякое другое имя каждый человек может применить одинаково к соответствующему предмету. Например, стол каждый может назвать «столом», стул – «стулом». С именем «Я» дело обстоит иначе. Никто не может применить его для обозначения другого человека; каждый может лишь себя самого назвать «Я». Имя «Я» никогда не может проникнуть к моему уху извне, если оно означает меня самого. Только изнутри, только через самого себя может душа определить себя, как «Я». Значит, когда человек говорит себе «Я», в нем начинает говорить нечто, что не имеет ничего общего ни с одним из миров, из которых были взяты вышеупомянутые «оболочки». «Я» становится все более и более властелином тела и души.

И это тоже находит выражение в ауре. Чем больше «Я» становится властелином тела и души, тем расчлененнее, разнообразнее, богаче красками аура. Это влияние «Я» на ауру может воспринимать «видящий». Само «Я» невидимо также и ему; оно поистине заключено в «сокровенном святая святых человека». Но «Я» вбирает в себя лучи света, который вспыхивает в человеке, как вечный свет. Как человек соединяет в «Я» переживания тела и души, так же дает он влиться в «Я» и мыслям истины и добра. Чувственные явления раскрываются для «Я» с одной стороны; дух – с другой стороны. Тело и душа отдаются «Я», чтобы служить ему, а «Я», в свою очередь, отдается духу для того чтобы он наполнил его. «Я» живет в теле и душе, дух же живет в «Я». И то, что есть в «Я» от духа, то вечно. Потому что Я получает суть и значение от того, с чем оно связано. Поскольку оно живет в физическом теле, оно подчинено минеральным законам; благодаря эфирному телу – законам воспроизведения и роста; благодаря душе ощущающей и душе рассудочной – законам мира душевного; поскольку оно воспринимает в себя духовное, оно подчинено законам духа. То, что образуется путем минеральных законов и законов жизни, то возникает и погибает; дух же не имеет ничего общего с возникновением и уничтожением.

«Я» живет в душе. Хотя высшее проявление «Я» и принадлежит душе сознательной, все же должно сказать, что это «Я», излучаясь оттуда, заполняет всю душу и через душу воздействует на тело. И в «Я» дух полон жизни. Дух излучается в «Я» и живет в нем, как в своей «оболочке», подобно тому, как «Я» живет в теле и душе, как в своих «оболочках». Дух образует «Я» изнутри наружу, минеральное царство – извне вовнутрь. Этот образующий «Я» и живущий, как «Я», дух пусть будет назван «Само-духом» (Geistselbst), так как он является как «Я» или «Сам» в человеке. Различие между «Само-духом» и «душой сознательной» можно уяснить себе следующим способом. Душа сознательная соприкасается с независимой от всякой симпатии и антипатии, довлеющей самой себе истиной; Само-дух является носителем той же самой истины, но только воспринятой и замкнутой через посредство «Я», через него индивидуализированной и воспринятой в самостоятельное существо человека. Благодаря тому, что вечная истина становится таким образом самостоятельной и связанной с «Я» в единое существо, само «Я» приобретает вечность.

Само-дух – есть откровение духовного мира внутри «Я», подобно тому, как, с другой стороны, чувственное ощущение есть откровение физического мира внутри «Я». В том, что является красным, зеленым, светлым, темным, мягким, твердым, холодным и теплым, мы узнаем откровения телесного мира; в том, что истинно и добро – откровения духовного мира. В том же смысле, как откровение телесного называется ощущением, пусть откровение духовного называется интуицией. В самой простой мысли уже есть интуиция, т. к. ее нельзя осязать руками, увидать глазами; надо принять ее откровение из духа, через «Я». Когда человек неразвитый и человек развитый смотрят на растение, то в «Я» одного из них живет нечто совсем иное, чем в «Я» другого. А между тем ощущения обоих вызваны одним и тем же предметом. Разница в том, что у одного могут быть гораздо более совершенные мысли об этом предмете, чем у другого. Если бы вещи раскрывались только через одни ощущения, то не могло бы быть прогресса в духовном развитии. Природу чувствует и дикарь; законы природы открываются лишь оплодотворенной интуицией мысли более высоко развитого человека. Раздражения, исходящие от внешнего мира, ощущает и ребенок, как порывы воли; но законы нравственно доброго раскрываются ему лишь по мере развития, когда он научается жить в духе и понимать его откровения.

Как без глаза не может быть красочных ощущений, так без высшего мышления Само-духа не может быть интуиции. И так же, как ощущение не создает растения, на котором является окраска, так и интуиция не создает то духовное, о котором она лишь подает вести.

Через интуицию «Я» человека, оживающее в душе, добывает себе вести свыше, из духовного мира, так же, как через ощущения оно добывает себе вести из физического мира. И, благодаря этому, оно делает духовный мир собственной жизнью своей души, подобно тому, как благодаря чувствам мир физический. Душа, или вспыхнувшее в ней «Я», раскрывает в две стороны свои врата: в сторону телесного и в сторону духовного.

И как физический мир может давать о себе весть нашему «Я» лишь благодаря тому, что из своих веществ и сил он строит тело, в котором может обитать сознательная душа, и внутри которого она обладает органами, чтобы воспринимать телесное, которое вне его; так и духовный мир тоже посредством своих духовных веществ и духовных сил созидает себе духовное тело, в котором может обитать «Я» и воспринимать духовное через интуицию. (Понятно, что выражения духовное вещество, духовное тело по самому смыслу содержат в себе противоречие. Они употребляются лишь для того, чтобы навести мысль на то, что в духовном соответствует физическому телу человека.)