Текст книги "Маленков. Третий вождь Страны Советов"

Автор книги: Рудольф Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Р. К. Баландин
МАЛЕНКОВ. Третий вождь Страны Советов

Введение
Самый таинственный лидер

1

Георгий Максимилианович Маленков – едва ли не самый загадочный персонаж в отечественной истории XX века. Всем остальным лидерам России – СССР посвящены многочисленные, более или менее обстоятельные и преимущественно необъективные работы, монографии, а то и книжные серии. О нем – почти полное молчание.

Почему так произошло? Неужели этот государственный деятель, о котором в народе долго сохранялись хорошие воспоминания, недостоин внимания?

Обратимся, например, к главе о Маленкове из книги «Ближний круг Сталина» современного историка Роя Медведева. Он счел нужным назвать ее: «Человек без биографии». Нелепая характеристика, если учесть, что даже у вымышленного поручика Киже из сатирического рассказа Юрия Тынянова кое-какая биография со временем возникла. А ведь тут речь идет о человеке, считавшимся наследником Сталина! К тому же, даже из необъективных писаний Медведева, следует, что у Георгия Маленкова была достаточно интересная и поучительная судьба.

Свое мнение Рой Медведев обосновал так: «О Маленкове трудно написать даже самый краткий очерк. В сущности, это был человек без биографии, деятель особых отделов и тайных кабинетов. Он не имел ни своего лица, ни собственного стиля. Он был орудием Сталина, и его громадная власть означала всего лишь продолжение власти Сталина. И когда Сталин умер, Маленков сумел удержаться у руководства страной и партией чуть более года. Наследство Сталина оказалось чрезмерно тяжелой ношей для Маленкова, и он не смог сохранить его в своих, как обнаружилось, не слишком сильных руках».

Что тут скажешь? Какое-то на удивление упрощенное объяснение отстранения руководителя страны от кормила власти. Или это плохо завуалированный уход от серьезного обсуждения проблемы? Неужели не нашлось других слов и мыслей? Выходит, у милого сердцу Медведева Хрущева оказалась более цепкая хватка? Да еще вдобавок – отменная изворотливость? А главное, быть может, – сказалась поддержка многорукой партийной номенклатуры?

«Интеллигенция в отличие от крестьянства, – пишет Р. Медведев, – которое конечно же ничего не знало о прежней деятельности Маленкова, относилась к нему с недоверием или даже с неприязнью. В стихотворении «О России», оправдывая эти настроения, поэт Наум Коржавин тогда писал:

 
В тяжелом, мутном взгляде Маленкова
Неужто нынче вся твоя судьба?»
 

Признаться, меня не очень-то умиляют радетели за Россию типа Коржавина, пусть даже употребляющие натужно простонародное «неужто». Зачем понадобилось противопоставлять советскую интеллигенцию крестьянству (почему не рабочим)? Среди первых встречались убежденные сторонники советской власти, а среди вторых – ее противники. И разве служащие, или, говоря по-западному, интеллектуалы, не знали о кровавых расправах Хрущева на Украине и в Москве? И как поэт высмотрел взгляд Маленкова, никогда с ним не встречаясь? На всех публиковавшихся портретах у Георгия Максимилиановича взгляд ясный и умный. Конечно, на то и парадные портреты. Но вот признание посла США Чарльза Болена, приводимое все тем же Медведевым:

«В бытность мою послом я значительно улучшил мнение о Маленкове, чему способствовали наши встречи на кремлевских банкетах. Его лицо становилось очень выразительным, когда он говорил. Улыбка наготове, искры смеха в глазах и веснушки на носу делали его внешность обаятельной… Его русский язык был самым лучшим из тех, что я слышал из уст русских лидеров. Слушать его выступления было удовольствием… С другими лидерами, особенно с Хрущевым, не было никаких точек соприкосновения, никакого общего языка…»

Между прочим, Хрущев писал, будто Сталин так отозвался о Маленкове: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но организует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен».

Занятно, что такому убогому «писарю» Сталин поручил важнейшую функцию подбора руководящих кадров, а со временем сделал, в сущности, своим преемником. А уж о самостоятельных мыслях Никиты Сергеевича вспоминать приходится подчас с отвращением…

Так-то оно так, да ведь в борьбе за власть именно Хрущев оказался в итоге победителем…

2

Маленкова нередко называют наследником Сталина. И в этом есть определенный резон. Во всяком случае, чрезвычайно показательно и даже символично, что именно он в 1952 году подготовил и огласил Отчетный доклад XIX съезду партии о работе Центрального комитета ВКП(б).

Почему Сталин доверил Маленкову столь ответственное дело? Чем заслужил Маленков доверие и уважение вождя? На каких основаниях Иосиф Виссарионович считал его своим преемником и соратником, наиболее последовательным проводником своих идей?

Эти вопросы порождают новые вопросы. Они связаны главным образом с оценкой государственной и партийной деятельности Сталина. Если он был злодеем, то и его доверенное лицо, преемник – того же поля ягода. А может быть, он был выдающимся и достойнейшим вождем? Так считало подавляющее большинство советских людей и сторонников соцсистемы всего мира (среди которых было немало подлинных интеллигентов, включая выдающихся ученых и писателей). Если они были правы, то и наше отношение к Маленкову должно быть по меньшей мере уважительным.

…Вот я написал о «нашем отношении» и подумал: даю повод для обвинений в необъективности, предвзятом подходе к историческим личностям. Явное признание в отходе от принципа научной беспристрастности, служения истине и т. п. Ведь задача историка – изложить факты и сделать на их основе стройные выводы. А лучше предоставить это читателю, ведь он умен, образован и проницателен, а потому способен выработать собственное мнение без подсказок.

С подобными доводами хотелось бы согласиться, но не получается.

Во-первых, историография жизни страны даже за одно десятилетие накапливает великое множество фактов. Из них неизбежно приходится выбирать те, которые выглядят наиболее важными для тех или иных поставленных целей. Уже одно это в корне противоречит принципу объективности, которым – в идеале – руководствуются представители естественных и «точных» наук.

Во-вторых, история любого государства или народа не существует сама по себе. Пишут ее заинтересованные лица. Одни явно (или тайно, что значительно хуже) оценивают происходившие события положительно или отрицательно, в определенном политическом ракурсе. Он определяется убеждениями, мировоззрением автора. Абсолютное равнодушие тут невозможно.

В-третьих, отношение к прошлому меняется со временем. Не только потому, как писал Сергей Есенин, что большое видится на расстоянии (вот и фигуру Сталина многие видят не выше сапог). Накапливается исторический опыт. Если бы не победила в России вторая буржуазная революция Горбачева – Ельцина, если бы не удалось врагам расчленить Советский Союз и уничтожить народную демократию, то и оценка прошлого была бы иной.

В-четвертых, множество документов, относящихся к интересующей нас эпохе, остается в засекреченных архивах. Оттуда извлечено и обнародовано все, что могло бы очернить СССР и деятельность Сталина. Подброшены соответствующие фальшивки. Тиражируются совершенно фантастические, лживые цифры о репрессированных, расстрелянных чекистами, погибших на фронте наших военнослужащих. Нетрудно догадаться, что скрываются от народа сведения, обличающие подлинных врагов народа и свидетельствующие о величии нашей страны, руководимой Сталиным. Уже одно это заставляет с подозрением и брезгливостью относиться к сочинениям антисоветских историков.

В-пятых, честному человеку невозможно равнодушно взирать на позор, унижение и уничтожение Отечества, деградацию и вымирание своего народа. То же относится и к современной анти-человечной технической цивилизации. Она обречена. Ее раздирают внутренние противоречия. Но самое безнадежное – утрата смысла существования человечества на планете и ориентация на удовлетворение самых низменных потребностей малой части населения Земли. Это вызывает усугубляющийся конфликт со средой обитания, где победить суждено только природе. И это не страшилка, не старческое брюзжание, а научно установленное, основанное на фактах эмпирическое обобщение…

Надо лишь оговориться: подобные общенаучные и философские проблемы мы будем затрагивать лишь косвенно. Наша главная задача – вести историческое исследование, а отчасти даже расследование (тем более, когда речь зайдет об убийстве Сталина и Берии). Наша цель – не оправдание или осуждение прошлого. Необходимо осознать то, что произошло для лучшего понимания настоящего и для возможности более или менее надежного предвидения будущего.

3

Обстоятельное изучение того или иного объекта предполагает несколько правил. С одной стороны, он рассматривается как бы изнутри, как нечто, состоящее из составных частей (от частного к общему). С другой – как часть какой-то цельной системы (от общего к частному). Желательно провести обзор с различных позиций, обдумывать несколько вариантов объяснений.

Необходимо опираться на факты. Отбор их следует производить не ради утверждения своего мнения, неизбежно предвзятого, а для выяснения истины. Надо обращать внимание прежде всего на факты, опровергающие данную концепцию. Не следует забывать об ограниченности знаний не только собственных, но и всеобщих. Полезно прислушиваться к мнениям авторитетных специалистов, но не доверяя им слепо.

Особенно опасен самообман. Делая обобщения, каждый из нас, любой исследователь исходит из определенного мировоззрения. Исключение составляют откровенные компиляторы или ловкие пройдохи, работающие на своих «заказчиков». Откровенная продажность на интеллектуальном рынке стала одним из принципов эпохи капитализма.

Ныне общественное мнение формируется техногенным образом, т. е. искусственно («технэ», в переводе с греческого, – искусство, ремесло). Для этого используются психотехнологии, чаще всего не слишком изощренные. Еще Геббельс учил, что пропаганда должна быть наглой, постоянной, всеохватывающей, примитивной. Так оболванивают миллионы.

Большинство из тех, кто подвергся такой обработке, искренно утверждают, что скептически относятся ко всему, что сегодня вещают или пишут: мол, у меня своя голова на плечах, сам делаю выводы. Голова-то действительно своя, только вот выводы такой гражданин делает именно те, которые заложены в подсознание психотехнологиями. Именно такова их главная задача.

Впрочем, об этом я не раз писал в своих книгах. Четверть века назад предложил развивать науку психоэкологию,изложив ее основы. Недавно была издана моя «Наркоцивилизация», посвященная средствам воздействия на сознание и подсознание человека. А одна из главных тем, которую я разрабатываю более четырех десятилетий, – история цивилизаций в их взаимодействии с окружающей природой и переход области жизни (биосферы) в область господства техники ( техносферу).

Привожу эти сведения для того, чтобы пояснить свое отношение к теме данной книги. Она интересует меня прежде всего как гражданина России. Но исходить приходится из некоторых общих принципов развития (или деградации) общества, цивилизации, культуры. Вот они.

Идеального государственного устройства нет и быть не может. Это предопределяет сама суть государства, где правят отдельные группы или партии. Народовластие осуществимо лишь в ограниченных масштабах. Буржуазная демократия не имеет ничего общего с народовластием, что подчеркивает уже одно ее название.

Идея всеобщего неуклонного прогресса ошибочна и ложна в своей основе. Это доказывает деградация и гибель множества народов, государств, цивилизаций. Глобальная техническая цивилизация современного типа обречена. Ее раздирают внутренние противоречия, а грядущий крах предопределяется непримиримым конфликтом с природой. Нет сомнений, что она останется победителем, ибо вечна, исполнена жизненных сил и могущества, тогда как цивилизации бренны, как и род человеческий.

Не только наша страна, но и все остальные вместе взятые, увеличивающие материальное производство и техническую мощь, усугубляют экологическую ситуацию, истощая природные ресурсы и загрязняя окружающую среду. Одновременно формируются новые типы людей, которые я называю техногенными: разновидности неутолимых потребителей материальных ценностей, приспособленных к условиям существования в техносфере. Таков объективный процесс. Преодолеть его необычайно трудно. Тем более что ему соответствуют идеалы буржуазной «демократии», нацеленные наличную выгоду, максимальный комфорт при ничтожных духовных потребностях.

Не хотелось бы признавать неизбежность постыдного краха человечества. Должна оставаться надежда. Были и есть замечательные представители рода человеческого, остаются великолепные памятники культуры и творческого энтузиазма.

Впрочем, довольно рассуждений. Речь пойдет о конкретных датах, людях, событиях. Какими бы ни были общие соображения, они остаются за пределами повествования.

4

Мы постараемся по мере возможности восстановить и обдумать деятельность третьего вождя Советского Союза на фоне его эпохи. Следовательно, придется достаточно детально проследить соответствующие периоды отечественной истории. Особое внимание будет уделено четырем «роковым» годам: с 1952-го по 1955-й.

Возможно, именно в то время определялся дальнейший путь развития (или медленной деградации) СССР. И хотя говорят, что история не терпит сослагательного наклонения, это справедливо лишь по отношению к свершившимся событиям. Действительно, их невозможно изменить (хотя очень легко исказить). Но всегда есть возможность поразмышлять, почему было принято то или иное решение, чем оно определялось и какие были альтернативы.

Данная работа будет опираться на документы, а не мнения. Хотя требуется оговорка: многие важные материалы до сих пор остаются в засекреченных архивах. Хуже того: немало документов было уничтожено или сфальсифицировано в период правления Хрущева.

Безусловно, я могу ошибаться, да и знания мои ограниченны (как, впрочем, у любого другого). Только не следует думать, будто существуют какие-то необычайно ценные новейшие сведения, материалы из секретных или личных архивов, раскопав которые, можно постичь истину.

Главные документы истории доступны всем. Это – реальные свершения, победы и поражения, созданные или погубленные материальные и духовные ценности, героический энтузиазм или бездарное и постыдное прозябание.

Многое, если не самое главное, определяется теми целями и идеалами, на которые ориентируется общество и человеческая личность, – не на словах, а на деле. Как говорил Иисус Христос, обличая лицемеров и лжепророков: «По делам их узнаете их».

…Время правления Маленкова внешне было спокойным. Потрясенная смертью Сталина страна постепенно приходила в себя. Где-то на вершине власти потерпел полное фиаско Берия, недавно еще занимавший видное место в советском руководстве. Но все это, казалось, было далеко от жизни народа. Меня тогда удивило высказывание одного пожилого человека: «Вы еще поймете, еще поплачете». Вроде бы ничего особенного не произошло.

Однако в обществе начались великие внутренние изменения, внешне неприметные, но в конце концов разрушившие всю государственную систему.

Глава 1
Сталинское наследство

Власть портит даже самых лучших людей. Вот почему мы ненавидим всякую власть человека над человеком и стараемся всеми силами… положить ей конец.

П. А. Кропоткин

Предполагаемый наследник

В наиболее популярном массовом журнале «Огонек» в 1952 году было опубликовано немало портретов, занимающих целую полосу. Среди них преобладали передовики промышленности и сельского хозяйства, а также Ленин, Сталин (в форме генералиссимуса и только со Звездой Героя Социалистического труда). А еще – фотография Георгия Максимилиановича Маленкова, члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), заместителя Председателя Совета Министров СССР.

Вряд ли можно было сомневаться, что именно этого человека следует считать не только заместителем главы правительства, но и его преемником. Маленкову исполнилось лишь 50 лет; он был наиболее молодым членом Политбюро. Еще сравнительно недавно он пребывал в опале, а потому его быстрое возвышение выглядело особенно впечатляюще.

Нам еще предстоит подробно ознакомиться с жизнью и деятельностью Георгия Максимилиановича. А пока ограничимся самыми общими характеристиками.

Итальянский историк Джузеппе Боффа представил его так: «Он был энергичным организатором, обладал живым, но холодным умом; это не был человек сильной воли, способный наличную храбрость. В качестве секретаря партии он в разное время осуществлял верховный надзор за рядом важных секторов экономической и политической жизни, но никогда на нем не лежала прямая ответственность за работу какого-либо оперативного подразделения (руководство республикой, министерством, военным соединением). Его стартовой площадкой явилось в свое время управление отделом кадров Центрального Комитета, в обязанности которого входил тщательный отбор людей для всех других руководящих должностей. Это был отдел, работу которого Сталин контролировал с особой подозрительностью и вниманием. Таким образом, из всех сталинских руководителей Маленков был тем человеком, который наиболее тесно сотрудничал с вождем, ближе всех к нему находился, скрываясь в тени его величия».

Упрек за отсутствие опыта руководством каким-либо оперативным подразделением можно было бы с не меньшим основанием адресовать Сталину. А ведь его никто, кроме не слишком умных и слишком лживых врагов, не упрекал в бездарности. Все, кто так или иначе был приближен к нему, обязательно занимались конкретной государственной деятельностью.

Маленкову, в частности, пришлось нести ответственность за конкретные ошибки в авиационной промышленности. И хотя он не был министром, однако курировал эту отрасль и ракетостроение. Боффа не учел существование системы по меньшей мере тройного контроля над работой наиболее ответственных министерств. Помимо непосредственного руководителя назначался куратор со стороны ЦК партии; кроме того, Сталин старался сам вникать в наиболее важные проблемы отрасли. При необходимости, он устраивал коллективные обсуждения, приглашая ведущих специалистов, а порой и рядовых исполнителей.

Интересные свидетельства о работе Отдела руководящих партийных работников (ведомство Маленкова) приводит П. А. Судоплатов. В конце 1940-х годов он познакомился с заместителем заведующего этим отделом Анной Цукановой. По ее словам, «линия товарища Сталина и его соратника Маленкова заключается в постоянных перемещениях партийных руководителей высокого ранга и чиновников госбезопасности, не позволяя им оставаться на одном и том же месте более трех лет подряд, чтобы не привыкали к власти».

Объяснение выглядит слишком наивным. Что значит «не привыкать к власти»? Разве этих деятелей переводили на «низовую» работу? Лишали руководящего поста? Выводили из рядов номенклатуры?

Нет. Речь идет о перемещениях, скажем так, по «горизонтали власти», на прежнем уровне, но только в новой обстановке, в другом коллективе. Сама по себе такая перетасовка вредит делу: только лишь человек освоился на новом месте, познакомился с подчиненными, сумел вникнуть в текущие проблемы и наметить перспективы, как его перебрасывают на другое место. Зачем?! Ведь он сохраняет свои должностные позиции!

Можно, конечно, и тут сослаться на бредовые подозрения параноика-вождя и безропотное повиновение его «безвольного» соратника Маленкова. Но такое объяснение удовлетворит разве только тех, кто не имеет понятия о правилах подбора и расстановки кадров. А уж Сталин таким искусством владел в совершенстве. Его «назначенцы» работали с полной отдачей и, как показывает опыт военных побед и трудовых успехов, хорошо, а то и отлично. (Первые серьезнейшие сбои начались в период хрущевского правления, а завершились катастрофами при Горбачеве и Ельцине.)

Кадровая политика Сталина в общем себя оправдывала. Но почему же тогда те же самые номенклатурные работники без Сталина и Маленкова резко переменились? И зачем все-таки нужны были постоянные перестановки кадров, похожие на тасование одной и той же колоды карт?

Это может быть связано с желанием проверить возможности работника на той или иной должности. Однако наиболее разумное объяснение мне представляется другим: так осуществлялась профилактика коррупции или, как еще называли, местничества.

Для того чтобы установились сколько-нибудь надежные коррупционные связи, требуется достаточно продолжительное время. А искушение установить такие связи – немалое. Да и складываются они исподволь, как бы сами собой. Ты кому-то помог, тебе отплатили тем же; подружились, а то и породнились семьями; получил ценные подарки; обнаружил возможности иметь дополнительные доходы…

Итак, сделаем вывод, о котором почему-то не догадался Судоплатов: периодическая ротация кадров препятствовала налаживанию коррупционных связей. Лучше предупредить преступление, чем его расследовать и наказывать виновных. При Сталине наказание за подобные преступления были суровыми, хотя и не всегда неотвратимыми. Порой кое-кому некоторые злоупотребления прощались.

«Сильное впечатление на меня произвели слова Анны, – вспоминал Судоплатов, – о том, что ЦК не всегда принимает меры по фактам взяточничества, «разложения» и т. п. по докладам Комиссии партийного контроля и органов безопасности. Сталин и Маленков предпочитали не наказывать преданных высокопоставленных чиновников. Если же они причислялись к соперникам, то этот компромат сразу же использовался для их увольнения или репрессий».

Замечу, кстати, что какое-то странное объяснение дает Судоплатов этим откровениям Цукановой. Мол, «оба мы имели доступ к секретным материалам, так что могли свободно обсуждать нашу работу». Не думаю, что все так просто.

Кто-то может назвать подобные беседы обычной болтовней или простой любознательностью. Трудно в это поверить. Кадровые вопросы затрагивали интересы и самого Судоплатова, и его начальника Берии, а также знакомых, друзей. Интересная деталь: сначала с Цукановой познакомилась его жена. Каким образом? Почему? Или даже – зачем? Вряд ли случайно.

Что касается наказаний для провинившихся «номенклатурщиков», то и тут не все так просто и ясно, как представил Судоплатов. Во-первых, хотелось бы знать, кто мог быть соперниками Сталина и Маленкова? Вроде бы таковых в природе не существовало. Во-вторых, никогда и нигде не бывало, чтобы наказывали всех без разбору. В-третьих, и это самое главное: почему-то уважаемый генерал КГБ не обратил внимания на то, что уже при Сталине среди номенклатуры распространены были взятки, злоупотребление властью, моральное разложение.

Возможно, тогда коррупция существовала, можно сказать, в зародыше. Но Маленков, которому приходилось внимательно просматривать личные дела номенклатурных работников, не сомневался, что в дальнейшем этот зародыш может превратиться в чудовищного монстра. Как мы потом убедимся, он даже попытался бороться с этой напастью.

Так мы коснулись одной очень важной темы. О ней позже придется поговорить серьезнее. А пока примем к сведению: в середине XX века в нашей стране борьба с коррупцией стала одним из важнейших направлений кадровой политики. Значит, это явление принимало угрожающие масштабы.

Итак, сделаем вывод и повторим: Сталин не мог доверить руководство державой, созданию и укреплению которой посвятил всю свою жизнь, случайному человеку, способному лишь ему угождать и его восхвалять. Не был же вождь до такой степени туп и бездарен.

Рой Медведев со своей позиции антисоветчика утверждает, будто Маленков был, как бы выразился бессмертный Паниковский, жалкой, ничтожной личностью. Мол, «Сталин плохо переносил присутствие возле себя истинно талантливых людей».

Немецкий автор Георг Бартоли в книге «Когда Сталин умер» высказал другое мнение о способностях Маленкова: «Он умен и осторожен, как дикий кот. Один французский политик, который встречался с Маленковым в период его подъема, говорил мне: «Он напоминает мне юного Лаваля». Подобно последнему он соединял в себе острый ум с величайшей осмотрительностью. Джилас, который его раньше встречал, выразился о нем в таком смысле: «Он производит впечатление скрытного, осторожного и болезненного человека, но под складками жирной кожи, казалось бы, должен жить совсем другой человек, живой и умный человек с умными, проницательными черными глазами».

Вот ведь как получается. Неглупый и весьма осведомленный югославский бывший крупный партийный работник, а затем антисоветчик и приверженец буржуазной демократии Милован Джилас упорно называет Маленкова умным, исходя из личных наблюдений при непосредственном общении, наш историк утверждает нечто прямо противоположное, опираясь на зыбкое основание своих общих соображений и политических пристрастий. Кому доверять?

Повторю: не следует тем, кто выступает в роли историков, брать на себя роль судей. Не их дело – осуждать. Надо стараться осмыслить исторический процесс. К сожалению, с главной задачей историософии – познанием исторического процесса – подобные историки, журналисты, писатели, политики не в силах справиться. Обсуждаются в основном перипетии борьбы отдельных личностей или групп, находящихся в верхних этажах власти, словно все остальные факторы второстепенны. Выносятся оценки государственным деятелям с противоположных позиций: или пропагандиста буржуазной демократии и капитализма, или сторонника народной демократии, социалистической системы.

В результате возникают безумные контрасты. Одни клеймят Сталина и его соратников как закоренелых преступников, необразованных и неумных людей. По мнению других, эти люди обладали незаурядными личными качествами, а их вождь был поистине гениальным руководителем государства.

Некоторым кажется, будто надо ориентироваться на «золотую середину». Однако в подобных сложных вопросах среднеарифметический подход недопустим. Гёте мудро заметил: «Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом! Между ними лежит проблема». Именно ее требуется обозначить и исследовать, не увлекаясь примитивными поисками усредненных вариантов, которые способны удовлетворить лишь посредственные умы.