Текст книги "Падение Теночтитлана"

Автор книги: Ростислав Кинжалов

Соавторы: Авраам Белов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Дворец

Побывав во дворце Монтесумы, испанцы ближе узнали многие стороны жизни повелителя ацтеков.

Число слуг и придворных, призванных выполнять его малейшее желание, превышало, включая личную охрану, тысячу человек. Все они жили при дворе и кормились из дворцовой кухни.

Те избранные слуги и придворные, которые имели прямой доступ к Монтесуме, должны были уметь сжато, в нескольких словах, передавать суть дела, по которому к нему обращались.

Монтесума с ними почти не разговаривал, – он лишь выслушивал донесения и давал приказания.

Смотреть на Монтесуму было строжайше запрещено, так же, как и поворачиваться к нему спиной. Уходя, посетитель пятился к двери, отвешивая положенное количество поклонов. Даже самые знатные лица, чьи шлемы изображали головы орлов, волков, ягуаров, перед входом к Монтесуме снимали с себя головные уборы и все другие украшения и драгоценности.

Обедал Монтесума, восседая на мягких подушках и в полном одиночестве. Присутствие кого бы то ни было могло бы умалить его царское достоинство. Кроме того, он опасался «дурного глаза»…

Обычное меню его обеда включало на выбор тридцать блюд. Готовилось от трехсот до тысячи порций каждого блюда, учитывая потребности многочисленных гостей и прихлебателей.

Неизменной принадлежностью царского стола была дичь, домашняя птица, рыба. Завершался обед фруктами, сладостями и печеньем, приготовленным из маисовой муки и яиц. В заключение подавался напиток, о котором в Европе тогда еще ничего не знали, – шоколад, приправленный ванилью и другими пряностями. Его взбивали, как сливки, и подносили в золотых кубках. Более 2000 кувшинов шоколада потреблялось ежедневно во дворце.

Выбранные Монтесумой блюда подавались на низком столике. Затем ставилась золоченая ширма, которая скрывала его от посторонних взоров. Посуда, из которой ел Монтесума, не могла подаваться ему вторично. Ее получали в знак высокой милости придворные и слуги.

Во время трапезы у Монтесумы могло появиться желание поговорить. И это было предусмотрено. По ту сторону ширмы всегда сидели наготове четыре почтенных и мудрых старца. В минуты расположения Монтесума перебрасывался с ними несколькими словами, иногда даже угощал их. Есть они должны были стоя, опустив очи долу.

Когда Монтесума принимал пищу, во дворце царила полная тишина.

Насытившись, он курил – занятие, в то время неизвестное европейцам. С удивлением наблюдали испанцы, как большую позолоченную трубку набивают какой-то травой, называемой табаком, поджигают ее, а Монтесума изо рта и из носа пускает легкие струйки дыма. Когда он курил, его развлекали шуты, плясуны, певцы, фокусники, музыканты. Целый штат их содержался при дворце. Музыка ацтеков была не по душе испанцам, а вот проделки их фокусников – ловких, изобретательных – очень им нравились.

При дворце находилась оружейная палата со всеми видами ацтекского оружия. Оно было развешано и разложено в образцовом порядке и, в случае надобности, сразу могло быть роздано воинам.

Поразил испанцев огромный дворцовый птичник. Здесь можно было видеть багряно-красную певчую птичку, прозванную кардиналом за цвет своих перьев, подобный цвету кардинальской мантии;[xii]  [xii] Кардиналы – представители высшего католического духовенства – носят мантии красного цвета


[Закрыть] золотых фазанов и чопорных индюков; всевозможных попугаев, крошечных колибри. Все птицы Мексики были собраны тут в огромном количестве. Триста человек ухаживали за ними, кормили их, чистили, размещали по клеткахМ. Когда птицы линяли, они собирали их перья и доставляли в дворцовую кладовую.

Отдельные большие клетки занимали хищные птицы – коршуны и орлы. Их кормили мясом индеек.

Неподалеку от птичника находился большой зверинец. При зверинце было отделение ядовитых змей, удививших испанцев своей величиной и расцветкой. Змеиные клетки устилали птичьим пухом, в поилках всегда находилась свежая вода.

У Монтесумы было много жен. Свой досуг они заполняли вышиванием и – тканьем. Искусно изготовляли они также различные украшения из перьев.

Страничка из описи дани, полученной Монтесумой. Дань состоит из двух ниток порфировых бус, 20 тыквенных блюдец с золотым песком, царского головного убора, 800 пучков перьев, 40 мешков краски, двух воинских костюмов со щитами и из 2006 различных одеял. Внизу – перечень городов-данников.

Во дворце были оборудованы десятки ванных комнат, – ацтеки любили чистоту. Монтесума ежедневно купался и не менее четырех раз в сутки менял одежду. Дважды он никогда не надевал одного платья.

На Монтесуму, его жен и придворных работало множество ремесленников, начиная от каменщиков и резчиков по дереву, заботившихся о ремонте дворцовых помещений, и кончая ювелирами, художниками, золотых дел мастерами. Особенно многочисленным был штат садовников, стараниями которых создавались красивые цветочные клумбы и причудливые аллеи, выращивались прекрасные фруктовые деревья.

Специальные люди вели счет всем доходам и расходам двора. Счетоводные книги, заполненные пиктографическими знаками,[xiii]  [xiii] Пиктография – рисуночное письмо, при котором о предметах и событиях сообщалось картинками или похожими на них знаками.


[Закрыть] хранились в особом помещении. Таких книг были сотни, и, если бы они уцелели, ученые смогли бы довольно точно сосчитать, во что обходилось народу содержание Монтесумы и его многочисленной челяди.

Рынок

Обдумывая план дальнейших действий, Кортес решил, что надо, прежде всего, хорошо познакомиться с городом и его населением, с повседневными занятиями, обычаями и верованиями ацтеков. Все испанцы должны хорошо ориентироваться в местности, где находятся сейчас в качестве гостей, но в любой момент могут превратиться в пленников. Для этого Кортес испросил у Монтесумы разрешение посетить городской рынок, главный храм и некоторые другие достопримечательные места.

Разрешение было дано. Более того, сам Монтесума вызвался сопровождать Кортеса при восхождении на Большой Теокалли[xiv]  [xiv] Буквальное значение этого слова – «дом бога».


[Закрыть] – храм бога войны, главную святыню Теночтитлана и самое высокое здание в городе.

Выстроившись попарно, с кавалерией во главе, испанцы покинули свой дворец, превращенный в казарму, и направились в город в сопровождении проводников.

Внимательно разглядывая каменные здания Теночтитлана, Кортес обратил внимание на то, что их плоские каменные крыши защищены толстыми щитами. Это делало дома схожими с крепостями.

Если к этому прибавить многочисленные каналы, пересекавшие город во всех направлениях, и подъемные мосты, легко раздвигаемые, то становилось очевидным, что при уличных боях все преимущества будут на стороне обороняющихся.

Подумав об этом, Кортес приуныл.

Вдоль многих каналов шли дорожки, служившие своеобразными пристанями для выгрузки товаров, которые доставлялись в город водным путем.

Дом знатного ацтека. Из древнемексиканской рукописи.

То там, то здесь зеленели островки, как выяснилось впоследствии, искусственного происхождения. Их создавали поколения земледельцев из илистой массы, которую черпали со дна озера и укрепляли плетнями. С годами эти островки становились всё более обширными и прочными, постепенно превращаясь в оживленные городские районы. Корни растений укрепляли грунт и тысячами неразрывных нитей привязывали острова ко дну озера. Густые тенистые сады, раскинувшиеся на многих островках в окраинных районах города, придавали ему очень живописный вид.

По мере приближения к рынку всё оживленнее становилось на улицах. Некоторые прохожие шли торопливо, другие медленно прогуливались, наслаждаясь хорошей погодой. Присмотревшись к необычайно пестрым и красочным индейским одеяниям, испанцы научились почти безошибочно определять род занятий и состоятельность прохожих по их внешнему виду.

Люди в скромных белых одеждах – это земледельцы. Более состоятельные опоясывали себя широкими кушаками с густой бахромой и красивой вышивкой. Меховую одежду и шерстяные ткани носили только очень богатые. Знатные лица щеголяли в плащах из перьев – легких, теплых и чрезвычайно изящных. Черные мантии были принадлежностью жрецов.

Впрочем, их можно было узнать и по следам самоистязаний – изодранным ушам и запекшейся крови на голове.

Ацтекские женщины ходили с распущенными волосами, ниспадавшими на плечи.

Городской рынок занимал огромную площадь, вмещавшую одновременно более 50 000 покупателей и продавцов. Площадь была вымощена толстыми плитами и частично застроена торговыми помещениями.

Испанцев поразило обилие и разнообразие товаров, имевшихся на рынке. Здесь можно было купить всё, что производилось тогда в Мексике и соседних странах, – от посуды, мебели, золотых украшений до самых изысканных лакомств ацтекской кухни. Каждый товар имел свои ряды, определенное место на рыночной площади.

Рыночная сценка. Продавец предлагает покупателю одежду, золотые украшения, инструменты из обсидиана, канаты из волокон агавы и другие товары. Рисунок ацтекского художника.

Вот участок тканей. На выбор покупателя предоставлены всевозможные одеяния – от самых роскошных и дорогих до простейших и дешевых. Здесь можно приобрести также занавески, одеяла, пряжу, нитки.

В отделе ювелирных изделий выставлены тысячи изящных безделушек, среди которых выделялись массивные золотые цепи и кольца, любовно сделанные детские игрушки, великолепные изображения зверей, птиц и рыб. Но как поражены были испанцы, когда увидели, что значительно выше золотых изделий здесь ценятся небольшие вещицы, выточенные из зеленоватого минерала – нефрита!..

Тут же продавались украшения из раковин всех цветов и оттенков, из перламутра, бирюзы, роговых пластинок черепахи. Каждая вещь говорила о трудолюбии, таланте и мастерстве ремесленников, приобретенном годами упорной работы.

Большим спросом пользовалась глиняная посуда – резные и обожженные вазы, чаши, горшки. Ходовым товаром были лезвия из обсидиана, роговые и костяные самопрялки, медные иголки. Не залеживались и медные топоры, хотя они стоили довольно дорого.

Были на рынке специальные ряды, где продавалось вооружение – копья, луки, стрелы, широкие мексиканские мечи с острыми клинками из обсидиана. Тут же были выставлены всевозможные шлемы, изображавшие головы свирепых зверей с оскаленными клыками, и толстые кафтаны, игравшие роль панцырей.

Бойко торговали лавки с москательными товарами, кореньями, врачебными снадобьями, благовониями, пахучими мазями и притираниями. Оживленно было и вокруг продавцов сырых и дубленых шкур, кожи и кожаных изделий.

Многие покупатели внимательно осматривали мебель, оценивали ее добротность и красоту и, выбрав себе стол, скамью, кресло, начинали неторопливо торговаться.

В легких шалашах, сооруженных на базарной площади, работали цирюльники. Их бритвы из заостренных пластинок обсидиана ничуть не уступали стальным лезвиям европейцев. Двигаясь среди рыночной толпы, испанцы попеременно попадали то в отделения, где торговали солью, то в ряды, заполненные писчими материалами, своего рода папирусом, изготовленным из волокон алоэ, то в места, где продавались музыкальные инструменты… И всюду царил образцовый порядок. За ним наблюдали специальные стражники, прохаживавшиеся среди покупателей. Все споры разрешались судьями, заседавшими в одном из концов рынка.

Древнемексиканские каменные сосуды. Один выполнен виде ягуара, другой – в виде кролика.

Самым обширным и многолюдным был участок, отведенный под торговлю съестными припасами. Здесь длинными рядами сидели на корточках женщины возле плетеных цыновок, на которых были разложены овощи, фрукты, мед, домашняя птица, дичь, маис, пирожки, пряники. Ноздри прохожих щекотали запахи жареного, вареного, копченого мяса, жирных соусов, ароматных напитков и ванили, которой был приправлен шоколад. Вся эта разнообразная снедь, обложенная цветами, выглядела очень аппетитно.

Гирь и весов мексиканцы не знали. Все товары продавались поштучно, а сыпучие тела – особыми меркахми. Роль денег выполняли бобы какао и костяные трубки с золотым песком. Весьма развит был товарообмен. Значительная часть товаров не покупалась, а обменивалась на другие товары.

Но огромная рыночная площадь не вмещала в себя все центры городской торговли. Известь, камень, лес – все громоздкие строительные материалы складывались обычно на набережной канала, примыкающей к рынку, и на соседних улицах. И здесь всегда толпились покупатели.

Картина городского рынка будет неполной, если не упомянуть о живом товаре, который также был выставлен на всеобщее обозрение, – о невольниках. Их были сотни, а в иные дни и тысячи, – худых, изможденных людей в деревянных ошейниках, прикрепленных к длинным гибким шестам.

Покупали их, как покупают домашних животных: осматривали зубы, щупали мускулы.

Были и невольники без ошейников. Эти люди продавали самих себя, чтобы получить кров над головой, одежду и пищу. На такое решались, понятно, только последние бедняки, отчаявшиеся обрести какие-нибудь средства к существованию.

Рабы. Рисунок ацтекского художника.

Брачная церемония у ацтеков. Наверху – торжественная процедура связывания в один узел концов одежды жениха и невесты. Внизу – жених несет невесту во внутренние покои в сопровождении четырех женщин с факелами.

Познакомившись с городским рынком, испанцы направились к главному храму бога войны. Шли они строем и потому видели лишь внешнюю, уличную, жизнь города. То, что происходило за стенами зданий, было сокрыто от их взоров. Но если бы пришельцы полюбопытствовали и заглянули в некоторые из домов, то увидели бы мирные бытовые сцены.

Вот на кухне несколько женщин с помощью ручных жерновов мелют кукурузу. Из муки пекут пироги. То и дело раздаются ритмические похлопывания женских рук, изготовляющих плоские лепешки – любимое блюдо мексиканцев. Пекли их на угольях.

Тут же жарили бобы какао. Потом их растирали в порошок и приготовляли шоколадный напиток. Приправляли его ванилью или перцем и пили без сахара. Правда, богатые ацтеки подслащали шоколад медом или соком агавы.

В другой комнате девушка прядет тонкую нить, а ее крошечная сестренка пытается подражать ей.

А в помещении напротив родители наказывают маленького лгунишку. Губы, говорившие неправду, прокалывают шипами. Пусть это будет ему хорошим уроком на будущее… Лживость у ацтеков считалась ужасным пороком.

Большое внимание ацтеки уделяли правилам вежливости, хорошим манерам. Один известный исследователь ацтекской культуры записал следующие наставления мексиканских отцов своим сыновьям:

«Почитай всякого, кто старше тебя, и никого не презирай. Не будь глух к бедным и несчастным, а утешь их. Почитай всех людей, но особенно родителей, к которым ты обязан проявлять послушание, уважение и услужливость… Не насмехайся, сын мой, над стариками и калеками… Не ходи туда, где тебя не желают, и не вмешивайся в то, что тебя не касается. Старайся во всех словах и поступках проявлять благовоспитанность. Ешь за столом без жадности; не показывай, если тебе что-либо не по вкусу… Если станешь богатым, не становись высокомерным. Кормись собственной работой, тогда пища будет казаться тебе вкуснее… Никогда не говори неправды. Ни о ком не говори плохо. Не будь поставщиком новостей. Не затевай вражды… Не будь расточительным. Не кради и не предавайся [азартной] игре, в противном случае ты навлечешь позор на твоих родителей…»

Рисунок из древней рукописи, наглядно показывающий методы воспитания у ацтеков. Вверху слева – мать обучает дочку прясть. Внизу – отец обучает сына рыбной ловле. Возраст детей показан заштрихованными кружочками (число их равняется числу лет). Овальный большой кружок, покрытый черточками, и находящаяся рядом половина кружка обозначают дневную порцию еды для детей – полторы кукурузной лепешки. Вверху справа – наказание провинившейся девочки: мать колет ей руки иглами агавы. Внизу – провинившегося мальчика держат над костром, в который брошены стручки перца.

Мы привели лишь небольшой отрывок, но и он говорит о высоких моральных устоях ацтеков.

А вот наставления, предназначенные для дочери:

«Прилежно пряди и тки, шей и вяжи. Не предавайся слишком долго сну… Женское жеманство влечет за собой праздность и другие пороки. Во время работы не предавайся дурным мыслям. Если тебя позовут родители, не дожидайся повторения, а сразу же иди выслушать их желания. Не отвечай наперекор. Не показывай, если ты что-либо делаешь неохотно… Никого не обманывай… Не слишком кичись своим имуществом… Заботься о семье. Не уходи из дому по всякому пустяку и не показывайся часто на улице и рыночной площади… Если ты приходишь в дом родственников, сразу же старайся быть полезной, – берись за прялку…»

Если девочка или девушка нарушала ацтекские обычаи и нормы поведения, ее наказывали очень строго. Так, например, на ноги маленьких девочек, отлучавшихся из дому, иногда даже надевали цепи…

В соседнем доме весело справляют чей-то день рождения. Всё торжество происходит на просторном дворе. Под аккомпанемент пронзительных звуков тростниковых флейт и мерные удары барабана разряженные гости пируют и оживленно беседуют.

В другом здании, если бы испанцы туда заглянули, они увидели бы менее веселое зрелище: худых, изможденных постом подростков, чьи ноги и лица истыканы колючками агавы. В глазах у детей невыразимая тоска. Они тянут какую-то заунывную мелодию. Этим странным хором управляет жрец, тело которого покрыто рубцами.

Расспросив, что всё это значит, испанцы узнали бы, что здесь находится религиозная школа. Питомцы ее воспитываются в большой строгости, приучаются к лишениям и выносливости. Посты и самоистязания стали здесь системой. Их цель – научить детей безропотно переносить боль и физические страдания.

Значительно веселее выглядели мальчики, которые в соседнем дворе обучались владеть оружием. Вооруженные щитами и дубинками, они с воинственными возгласами нападали друг на друга и отражали нападение. Побежденные отделывались легкими ушибами, так как учебные дубинки, в отличие от настоящего оружия, не были обсажены шипами из обсидиана. Тут же тренировались в стрельбе из лука и в метании дротика.

Музыканты с трещоткой и барабаном. Рисунок ацтекского художника.

Родители отводят детей в школу. Рисунок ацтекского художника.

«А вот это ацтекский баскетбол», – сказали бы мы, заглянув в длинный и узкий двор. И посочувствовали бы игрокам, на долю которых выпала нелегкая задача: так бросить мяч, чтобы он попал в кольцо. Но бросить не руками, а… локтями, бедрами, животом или ногами… При этом надо иметь в виду, что кольцо, прикрепленное к стенке, находилось не в горизонтальном, а в вертикальном положении и на значительной высоте от земли.

Какой феноменальной ловкостью надо было обладать, чтобы «забить гол» (мы пользуемся современной спортивной терминологией)! Эта задача усложнялась еще тем, что мяч был сплошной каучуковый и весил в несколько раз больше наших баскетбольных мячей.

Называлась эта игра «тлачтли». Когда-то она имела религиозное значение, но теперь ее участники и зрители забыли об этом, всецело захваченные спортивным азартом.

Сохранились ацтекские рисунки, иллюстрирующие эту своеобразную игру. Один из них воспроизведен на этой странице.

…Много любопытного увидели бы испанцы, если бы заглянули в дома, дворы и общественные здания столицы. Но они шли строем и не могли всего этого видеть. До них доносились издали лишь обрывки музыки и веселых восклицаний пирующих, отдельные фразы заунывной песни учащихся религиозной школы, воинственные крики мальчишек. Город жил своей обычной жизнью, как будто ничего особенного не произошло.

Игра в мяч. Рисунок ацтекского художника.

Храм бога войны

Главный храм бога войны Уицилопочтли находился неподалеку от рыночной площади. Его окружала высокая каменная стена, украшенная снаружи рельефными изображениями змей. Обширный храмовый двор был вымощен плитами, отполированными до блеска, так что лошади то и дело скользили, едва удерживаясь на ногах.

Юго-восточная часть Теночтитлана в 1519 году. Слева и справа от главного храма бога войны – дворец Ашаякатля и дворец Монтесумы. Реконструкция.

У зубчатых ворот храма Кортеса и его спутников встретили жрецы и сановники. Монтесума приказал им доставить знатного гостя на вершину, дабы он не утруждал себя утомительным подъемом по пяти высоким и крутым лестницам. Это было высокой честью. Сам Монтесума тоже не ходил по лестницам, его всегда поднимали на вершину храма.

Кортес отказался от носильщиков. Осторожность повелевала ему не отделяться от своих воинов.

Храм Уицилопочтли представлял собою гигантскую усеченную пирамиду, – точнее, пять усеченных пирамид, поставленных уступами друг на друга, из которых большая служила основанием. Сто четырнадцать ступеней вели на вершину храма, но они шли не сплошной линией, а образовывали пять лестниц, соответственно пяти «этажам» храма. Каждая из лестниц приводила посетителя на очередной уступ, и, лишь обойдя его кругом, он попадал на следующую лестницу.

Таким образом, чтобы достичь вершины храма, надо было не только преодолеть все сто четырнадцать ступеней, но и четыре раза обойти всё здание, каждую из его пирамид.

Лестницы шли по наружной плоскости. Торжественное шествие жрецов во время празднеств, медленно, на виду у всего народа поднимавшихся на вершину храма, было эффектным и впечатляющим зрелищем.

Точные размеры храма бога войны не сохранились. Ученые полагают, что площадь его основания равнялась примерно 1 000 кв. метров, а высота – 30–35 метрам.

На вершине храма была обширная площадка с двумя башнями-святилищами. Перед ними стояли алтари, в которых и днем и ночью горели огни.

Кортеса и его спутников встретил сам Монтесума.

– Ты, должно быть, устал, восходя на наш великий храм? – участливо спросил он Кортеса.

– Испанцы не устают, – важно ответил Кортес, стремившийся поддержать у ацтеков веру в "божественную силу пришельцев.

С вершины храма открывался замечательный вид на столицу и ее окрестности. Как на ладони, были видны многочисленные каналы, плоские крыши здании, украшенные цветами, высокие башни храмов. Ровными прямыми линиями уходили вдаль дамбы, соединявшие город с сушей, и акведук – мост, по которому были проложены две толстые трубы водопровода, доставлявшие в город питьевую воду. По озеру и каналам сновали во всех направлениях лодки; дамбы и улицы были полны пешеходов. Вдали виднелись и другие города ацтеков, а замыкала чудесную картину гигантская рама из горных цепей, хребты которых были покрыты вечным снегом.

Военнопленный на жертвенном камне защищается в ритуальном бою. Рисунок ацтекского художника.

Вдоволь налюбовавшись видами Теночтитлана с высоты птичьего полета и по достоинству оценив чрезвычайно выгодное стратегическое расположение города, Кортес попросил разрешения посмотреть ацтекских богов, находившихся в святилище. Посовещавшись с жрецами, Монтесума разрешил испанцам заглянуть внутрь. И вот их взору предстал исполинский истукан неуклюжей формы, со свирепым и безобразным лицом. Правой рукой он держал лук, в левой находились золотые стрелы. Тело истукана было опоясано змеей, составленной из жемчуга и драгоценных камней, а на шее висели золотые человеческие маски и цепь из золотых и серебряных сердец. Так выглядел Уицилопочтли – ацтекский бог войны, в честь которого был сооружен этот огромный храм.

Любимым блюдом этого кровожадного бога были человеческие сердца. На специальном камне, установленном около идола, жрецы приносили ему в жертву людей из числа военнопленных, рабов и жителей покоренных племен, вспарывая им грудную 'клетку и извлекая еще трепещущее сердце…

Следует сказать, что этот отвратительный обряд был умело использован католическими священниками в качестве одного из главных доводов за новую религию.

Были в этом храме статуи и других ацтекских богов, и всем им приносились человеческие жертвы. Жрецы внушали народу, что только такими жертвами можно предотвратить уход солнца – источник жизни на земле.

Многие народы мира на заре своей истории прошли через этап ритуальных человеческих жертвоприношений. Религия ацтеков в этом отношении не составляла исключения. Вспомним кровожадного Молоха – бога солнца, огня и войны, которого чтили народы древнего Востока – финикийцы, аммонитяне, моавиты, а также жители Карфагена.

Молох, как и Уицилопочтли, питался человеческим мясом.

Суеверно-набожный Монтесума был оскорблен до глубины души, когда Кортес начал убеждать его, что ацтекские боги – это злые духи, дети дьявола, порождение сатаны и что следует заменить всех идолов иконами.

Жертвоприношение солнцу. Рисунок ацтекского художника.

– Наши боги даруют нам победы, хороший урожай, удачу в жизни. Ты не должен так дерзко говорить о них. Если бы я знал, что ты их оскорбишь, я не разрешил бы тебе сюда прийти.

Кортес молча удалился, а Монтесума остался вымаливать прощение у разгневанных богов.

Спустившись во двор, испанцы осмотрели и другие храмовые постройки. Были тут склады оружия, небольшие пирамидальные храмы, на вершинах которых горели негасимые огни. Увидели они и пирамидальный холм, где хранились черепа замученных, принесенных в жертву богам.

В длинных одноэтажных строениях жили жрецы и их воспитанники. На территории храмового двора находились также продовольственные склады и магазины, помещение для приезжих, цистерны с пресной водой. Это был как бы самостоятельный городок, живший своей обособленной жизнью.