Текст книги "Отечественные противотанковые комплексы"

Автор книги: Ростислав Ангельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

«Дракон»

Как уже отмечалось, большая часть разработок, заданных майским постановлением 1957 г., относилась к танковому управляемому вооружению. При этом, за единственным исключением, на бронеобъекте не предусматривалось традиционное пушечное вооружение, так что он, строго говоря, превращался из танка в специализированный истребитель танков с ракетным вооружением. С другой стороны, бронеобъект не был и самоходным противотанковым комплексом по типу созданных в дальнейшем легкобронированных «Шмеля» и «Фаланги», предназначенных в основном для обороны, для действий из засад и укрытий. Истребитель танков должен был столь же успешно действовать и в наступательном или встречном бою, а по уровню бронезащиты и маневренности не уступать танкам соответствующей весовой категории.

Из этого вытекало важнейшее требование к управляемому вооружению истребителей танков – обеспечить возможность стрельбы с хода. В свою очередь, это требование исключало возможность использования систем ручного наведения – одновременно следить за целью и ракетой, при этом еще и выдавая команды управления из несущегося по полю боя истребителя танков было невозможно.

Наиболее привлекательным представлялось автоматическое наведение реактивного управляемого снаряда на цель, тем более что необходимые технические решения, казалось бы, уже имелись – первые отечественные самонаводящиеся ракеты класса «воздух-воздух» уже проходили летные испытания. Однако дальнейшие работы в этом направлении выявили практическую непригодность радиолокационных головок самонаведения в наземных условиях. Оказалось также, что и тепловое излучение танка недостаточно для того, чтобы обеспечить захват цели инфракрасной системой самонаведения.

В те годы для практического применения оказались пригодны только полуавтоматические системы наведения, в которых оператор (наводчик) непрерывно отслеживал цель, удерживая ее в перекрестии прицела, а слежение за ракетой и выработка команд управления для передачи на ее борт осуществлялась автоматически.

БМП-1 с ПТУР «Малютка»

Но и полуавтоматическая система наведения оказалась очень крепким орешком для техники середины XX века, так что из множества танковых комплексов, заданных майским постановлением 1957 г., на вооружение удалось сдать только один – «Дракон» (2К4), да и то только спустя десятилетие после начала работ, с отставанием 7…8 лет от первоначальных сроков.

Первоначально предусматривалось, что разработка самоходной установки – истребителя танков будет осуществляться коллективом нижнетагильского завода № 183 («Уралвагонзавод») во главе с Л.H. Карцевым, реактивного управляемого снаряда ОКБ-16 во главе с A3. Нудельманом, а системы управления и наведения – коллективом КБ-1, возглавляемым А.А. Колосовым.

В те годы КБ-1 являлось наиболее авторитетной организацией в области управляемого вооружения. В его актив уже было зачислено создание первых авиационных и зенитных ракетных комплексов КС, К-5, С-25, велась разработка авиационных комплексов К-10, Х-20, К-9, зенитных С-75 и С-125, корабельного П-15 и системы противоракетной обороны «А». Такое разнообразие тематики, с одной стороны, способствовало накоплению и успешному применению уникального опыта, а с другой – не способствовало концентрации сил на работах по управляемому танковому вооружению. Главное бронетанковое управление не могло претендовать на приоритетность по сравнению с другими заказчиками. Не сложилась и работа КБ-1 с «фирмой» Нудельмана. Вскоре КБ-1 совместно с традиционным создателем малокалиберного авиационного и зенитного вооружения – тульским ЦКБ-14 взялось и за разработку управляемого снаряда, оттеснив от этой работы ОКБ-16. Соответствующее правительственное постановление было оформлено 4 июля 1959 г. Впрочем, в дальнейшем, все большая роль в создании не только ракеты, но и системы управляемого вооружения «Дракон» в целом стала отходить к ЦКБ-14, где работы по этой теме велись коллективом под руководством главного инженера Б.И. Худоминского.

Основные требования к управляемому реактивному снаряду предусматривали поражение первым-вторым выстрелом на дальности до 2…3 км целей, защищенных броней толщиной 250 мм, установленной под углом 60° к нормали. Управляемый снаряд должен был весить не более 60 кг. Теснота внутренних объемов бронеобъекта накладывала и габаритные ограничения – длина не более 1,5м при калибре до 170 мм. При этом в гусеничной бронированной машине требовалось разместить 15…20 управляемых снарядов. Предусматривалось проработать два варианта системы наведения и управления – полуавтоматическую, с выдачей команд по радиоканалу со слежением за ракетой по размещенному на ней тепловому ответчику (факелу) и автономную с применением на конечном участке полета тепловой головки самонаведения. Аналогичные головки самонаведения прорабатывались для конечного участка полета и для варианта ракеты с полуавтоматической системой наведения. Довольно быстро выявилась нереальность применения тепловых головок самонаведения, так что работы велись практически только по полуавтоматической системе.

Опытный ракетный танк об. 287 (проходил испытание в 1964 г.)

Основные технические решения по ракете и истребителю танков определились довольно быстро. В ходе согласования тактико-технических требований заказчика уточнились характеристики ракеты. Предельная длина уменьшилась до 1,25 м, калибр возрос до 180 мм, при этом ракета массой до 50 кг в транспортном положении должна была вписываться в поперечные габариты 235x235мм.

Двенадцать из 15 ракет, составлявших боекомплект танка, должны были размещаться в автоматизированной укладке. Пусковая установка должна была обеспечивать захват ракеты из укладки, вынос из боевого отделения, освобождение сложенных консолей крыла от фиксирующих хомутов и предстартовую проверку.

К концу 1958 г. завод № 183 выпустил эскизный проект истребителя танков. Первоначально новый «объект 150» был достаточно близок к Т-54, отличаясь от него отсутствием пушки, но затем «ракетный танк» стал все больше отличаться от пушечного предшественника. Уже на этой стадии наметилось некоторое перетяжеление объекта: заданное максимальное значение веса – 30 т – обеспечивалось только без аппаратуры комплекса, а после ее установки истребитель танков должен был весить около 32 т. Однако заказчики не стали драматизировать это отступление от заданных характеристик, ведь даже самый легкий из вновь создаваемых пушечных танков – «объект 430» – весил больше.

Определился и технический облик ракеты, выполненной по схеме, средней между «уткой» и «поворотным крылом», с плоскостями, расположенными по Х-образной схеме. При полете ракета должна была вращаться по крену с постоянной скоростью 2 об,/с. ЦКБ-14 должно было отработать закрутку ракеты за счет тяги двигателей, а завод № 183 – за счет соответствующего устройства пусковой установки, с одновременным раскрытием крыльев.

Схема опытного танка ИТ-1

Стартовая масса ракеты, получившей обозначение ЗМ7, составила 45 кг, длина – 1,25 м, размах стабилизатора – 0,85 м при диаметре 0,18 м. Обеспечивалось поражение целей в диапазоне дальностей от 0,3 до 3 км.

Было изготовлено два макетных образца истребителя танков с пусковыми установками, механизмами заряжения и аппаратурой, первый из которых в конце апреля 1959г. направили в Кубинку. Баллистические стрельбы велись с октября 1958 г., но переходу к управляемым пускам мешала недоведенность аппаратуры, в первую очередь – устройства определения координат ракеты «видикон», разработкой которого занимался НИИ-160. При этом пришлось доработать «видикон» для смещения области чувствительности в более длинноволновую часть спектра, чтобы соответствовать уточненным характеристикам трассера.

Отработка «видикона» и наземной аппаратуры велась по трассерам яркостью до 400 тыс. свечей, установленным на пролетающих над полигоном Ил-28 и на запускаемых с Земли неуправляемых снарядах реактивных систем залпового огня. По результатам испытаний выяснилось, что трассер устойчиво наблюдается только на удалении до 2 км.

С августа 1961 г. на полигоне в Кубинке проводились пуски со стационарной пусковой установки, а с января 1962 г. – и с истребителя танков. Оказалось, что в неблагоприятных метеоусловиях пламя трассера скрывается дымом, образующимся при сгорании его пиротехнического состава. Пришлось отказаться от применения трассера и перейти к установке в хвостовой части ракеты прожектора яркостью 500 тыс. свечей. Кроме того, не оправдавший надежд «видикон» сменили на другой прибор для отслеживания координат – «диссектор».

Дорабатывалась и радиоаппаратура. По уточненным требованиям заказчика для обеспечения помехоустойчивости требовалось за три минуты производить переключение частоты радиолинии управления в переделах пяти литеров и двух кодов. Этим исключалось воздействие взаимных помех при одновременном пуске нескольких ракет группой совместно действующих истребителей танков. От варианта пусковой установки со сбрасываемым рельсом перешли к новой, безрельсовой конструкции, которую должны были реализовать на третьей и четвертой машинах.

Схема опытного ракетного танка об. 775

С апреля 1962 г. по июль 1963 г. продолжались баллистические стрельбы, начались управляемые пуски на дальность до 1,5 км, проводившиеся в ночных условиях, при которых слежение за ракетой гарантированно обеспечивалось и с использованием старых технических средств.

В дальнейшем выявился ряд недостатков установленного на ракете прожектора, так что в конечном счете пришлось вернуться к пиротрассеру.

Совместные испытания начались только в 1964 г.

В целом в результате введения множества доработок испытания комплекса затянулись, и он был принят на вооружение только 3 сентября 1968 г. как истребитель танков ИТ-1 [23].

Масса ИТ-1 достигла 35 т, при этом уровень подвижности и защищенности в основном соответствовал Т-62. Максимальная дальность пуска достигла 3,3 км.

К этому времени требования к управляемому танковому вооружению изменились. Отошла в прошлое концепция специализированного истребителя танков. Военное руководство постепенно пришло к мнению о том, что управляемое вооружение предназначено для линейных танков, а пуск управляемых ракет должен производиться непосредственно из ствола танкового орудия с высокой баллистикой, обеспечивающего также применение обычных боеприпасов, в том числе высокоскоростных подкалиберных снарядов.

В этих условиях только что принятые на вооружение комплекс «Дракон» и его носитель – «объект 150» – представляли собой уже вчерашний день техники. Поэтому масштаб их производства не шел ни в какое сравнение с выпуском основных танков с чисто пушечным вооружением. По воспоминаниям Л.И. Карцева, по одному танковому батальону в Белорусском и Прикарпатском военных округах оснастили ИТ-1. После снятия с вооружения ИТ-1 переоборудовали в тягачи [6].

Не состоялся и намеченный перевод комплекса на новое шасси на базе Т-64.

Тем не менее в ходе войсковой эксплуатации комплекса «Дракон» был получен ценный опыт, в особенности в части организации повседневного

обслуживания и ремонта сложной техники, ранее не применявшейся в бронетанковых частях. Кроме того, на учениях прошли практическую проверку основы тактики применения бронетехники с управляемым вооружением. Накопленный опыт нашел применение в следующем десятилетии, после начала массового внедрения в войска комплекса «Кобра», достаточно полно отвечавшего новым требованиям к такому оружию.

ПРОТИВОТАНКОВЫЕ КОМПЛЕКСЫ ВТОРОГО ПОКОЛЕНИЯ
«Фагот»

Принятый на вооружение в 1963 г. противотанковый комплекс «Малютка» в основном отвечал требованиям войск и в дальнейшем положительно зарекомендовал себя как эффективное оружие в ходе локальных войн. Тем не менее, и ему были свойственны недостатки, присущие всем противотанковым комплексам первого поколения с ручным управлением, в первую очередь – зависимость эффективности применения от степени тренированности и психофизиологического состояния оператора. Обучение оператора комплекса с ручным наведением представляло собой длительный и трудоемкий процесс, чаще всего завершавшийся как раз ко времени увольнения отслужившего свое «отличника боевой и политической подготовки» из рядов Советской Армии. По мнению зарубежных специалистов, высокий уровень квалификации операторов проще достигался в зарубежных армиях, всегда отличавшихся широким привлечением унтер-офицеров – профессионалов, в то время как в Советской Армии введенный в семидесятые годы институт прапорщиков обеспечил приток в ее ряды не столько мастеров боевого применения, сколько хозяйственников в погонах. Показательно то, что в боевой обстановке арабо-израильской «Войны судного дня» даже непосредственно участвовавшие в боях операторы противотанковых комплексов для поддержания соответствующей формы проводили многочасовые интенсивные тренировки на тренажерах, размещенных вблизи линии фронта.

ПТРК «Фагот» на огневой позиции

ПТРК «Фагот» на огневой позиции

Наряду со сложностью ручного управления комплекс «Малютка» оставлял желать лучшего и по уровню боеготовности. При всем достигнутом удобстве эксплуатации перед боевым применением ракета требовала извлечения из чемодана-ранца, пристыковки боевой части, раскрытия консолей крыльев, размещения ракеты на направляющей пусковой установке, которую, в свою очередь, также нужно было развернуть при переходе из походного положения в боевое. Для обеспечения безопасности оператора от воздействия газовой струи двигателя ракеты пульт управления относился подальше от пусковой установки. Для выведения стартующей откуда-то сбоку ракеты на линию прицеливания требовалось время. Оно-то в значительной мере и определяло ограничение по минимальной дальности пуска.

Не вполне удовлетворяло и полетное время ракет первого поколения. При средней скорости чуть больше 100 м/с при пуске на максимальную дальность оно приближалось к половине минуты, что позволяло противнику предпринять эффективные меры противодействия.

ПТРК «Фагот» на позиции

Таким образом, практически одновременно с завершением создания первого пехотного противотанкового комплекса наметились и направления дальнейшего совершенствования этого вооружения. Они были реализованы при создании противотанковых комплексов второго поколения, первым из которых стал разработанный в тульском Конструкторском бюро приборостроения (КБП – бывшем ЦКБ-14) «Фагот» [13, 22].

В первую очередь новые комплексы характеризовались внедрением полуавтоматических систем наведения. Оператор наводил перекрестие прицела на цель и удерживал его на ней на протяжении полета ракеты. Слежение за ракетой по установленному на ней световому источнику, выработка команд управления и передача их на ракету наземная аппаратура осуществляла автоматически.

Во-вторых, для сокращения времени перевода комплекса из транспортного положения в боевое пуск ракеты производился непосредственно из контейнера.

В-третьих, для уменьшения минимальной дальности требовалось обеспечить совмещение пульта управления с пусковой установкой. Двигатель ракеты должен был запускаться на безопасном удалении от пусковой установки. Для этого ракета как бы выстреливалась из транспортно-пускового контейнера при помощи вышибной установки, а ее двигатель включался с временной задержкой.

Наконец, для удобства транспортировки нужно было уменьшить габариты транспортно-пускового контейнера, приблизив его диаметр к калибру ракеты. Это требовало применения раскрываемых после старта консолей крыльев.

Работы по созданию нового комплекса начались в ЦКБ-14 в 1963 г., одновременно с прекращением работ по «Оводу» в связи с принятием на вооружение «Малютки». Оставшиеся ракеты «Овод» были доработаны с установкой яркого трассера и использовались для отработки экспериментальных образцов аппаратуры полуавтоматического наведения.

Одновременно началось проектирование новой ракеты. По результатам проектно-конструкторского анализа для дальнейшей разработки приняли схему «утка». Размещение аэродинамических рулей на наибольшем удалении от центра масс позволило уменьшить их размеры, мощность и массо-габаритные характеристики рулевых машинок. Однако при такой компоновке рулевые машины создавали препятствие для прохождения кумулятивной струи при срабатывании боевой части. Тульские конструкторы нашли изящное конструктивное решение, снявшее это противоречие.

Не менее оригинальным было и конструктивное исполнение раскрываемых при старте консолей крыльев ракеты. В отличие от других ракет, устройство раскрытия как отдельный элемент на «Фаготе» отсутствовало – его совместили с силовой конструкцией крыла. Консоли были выполнены из двух разнесенных друг от друга тонких листов обшивки из нержавеющей стали. Гибкость этих листов позволяла свертывать консоли вокруг корпуса ракеты перед загрузкой в транспортно-пусковой контейнер. После выхода из контейнера консоли сами раскрывались под действием сил упругости.

Боевая машина 9П148

Боевая машина 9П148

Ракета оснащалась единой разгонно-маршевой двигательной установкой. В состав ракеты также входили гироскопическое устройство, аппаратура приема команд, поступающих по проводной линии связи.

Отработка проводной линии связи вызвала ряд задержек в процессе создания комплекса. Как и при создании «Шмеля», вновь столкнулись с обрывами провода – сказались увеличение в полтора раза скорости полета ракеты и, соответственно, возросшие нагрузки на провод. Кроме того, работе линии связи мешало функционирование пиротехнического трассера. Пришлось перейти к электрическому источнику света с зеркальным отражателем.

При срабатывании вышибной установки отражатель и лампа защищались створками, раскрываемыми после выхода ракеты из контейнера. В то же время продукты сгорания вышибного заряда прогревали зеркало отражателя, исключая возможность его запотевания. Лампу покрыли лаком, что предотвратило ослепление оператора при низкой освещенности.

В ходе отработки пришлось принципиально изменить и наземную аппаратуру наведения. Взамен системы телевизионного типа применили электромеханическую с двумя каналами – «грубым» с жестким закреплением приемника и «точным», сконструированным по типу тепловых головок самонаведения.

Заводские летные испытания продолжались с 1967 г. по май 1969 г., а совместные испытания закончились в марте 1970 г. Постановлением от 20 сентября 1970 г. комплекс 9К111 «Фагот» с ракетой 9М111 приняли на вооружение [22].

В соответствии с назначением был создан переносной вариант комплекса с пусковой установкой 9П135. В состав модернизированного варианта пусковой установки 9П135М входили станок 9П56М, пусковой механизм 9П155, аппаратный блок 9С474 и прибор 9Ш119М1, используемый при наведении ракеты. Станок состоял из треноги, вертлюга, винтового подъемного и поворотного механизмов. Пусковая установка обеспечивала наведение по углу месту в пределах +20° при круговом наведении по азимуту. Вес вьюка № 1 командира расчета с пусковой установкой составил 22,5 кг. Другой боец переносил вьюк № 2 весом 26,85 кг с двумя ракетами в транспортно-пусковых контейнерах. Длина контейнера составляла 1098 мм, поперечные габариты не превышали 150x205 мм.

Боевая машина 9П148

Ракета 9М111 обеспечивала поражение целей на дальностях от 70 до 2000 м, пробивая броню толщиной до 200 мм под углом 60° к нормали. Средняя скорость полета составляла 186 м/с, максимальная – около 240 м/с. Размах крыльев в раскрытом состоянии составлял 369 мм, диаметр ракеты – 120 мм.

Вскоре ракету модернизировали с присвоением индекса 9М111-2.

В дальнейшем был создан модернизированный вариант ракеты 9М11Ш с максимальной дальностью 2500 м, обеспечивающей пробитие брони толщиной до 230 мм под углом 60° к нормали. Рост боевых возможностей был достигнут при незначительном снижении средней скорости (до 180 м/с) и увеличении массы контейнера с ракетой до 13,2 кг и минимальной дальности до 75 м [27].

После принятия на вооружение комплекса «Конкурс» ракеты «Фагот» применялись и с боевых машин этого комплекса 9П148.

Комплекс «Фагот» получил кодовое наименование АТ-4 SPIGOT.

Помимо СССР комплекс «Фагот» выпускался в Болгарии.

«Конкурс»

С середины шестидесятых годов определилась необходимость создания нового самоходного противотанкового комплекса с полуавтоматическим наведением ракет взамен состоявших на вооружении комплексов «Шмель» и «Фаланга». Такой комплекс должен был составлять основу противотанковых средств полкового уровня, исходя из применения во взаимодействии с вооруженными переносными комплексами батальонными противотанковыми подразделениями. В соответствии с поставленными задачами новый комплекс предназначался для поражения современных бронецелей на удалении до 4 км. Исходя из требуемого диапазона дальностей, для обеспечения малого полетного времени тактико-техническими требованиями военных задавалась сверхзвуковая скорость полета – порядка 450 м/с.

В отличие от коллектива коломенского Конструкторского бюро машиностроения, реализовавшего требования заказчика во всей их совокупности в комплексе «Штурм», тульские конструкторы критически подошли к анализу целесообразности предложенных военными характеристик и прежде всего отказались от создания сверхзвуковой ракеты. В результате им удалось создать вдвое более легкую ракету, уменьшить мертвую зону, а также снизить стоимость за счет использования проводной линии передачи команд, неприемлемой для сверхзвуковой ракеты. Таким образом, по сравнению с применением сверхзвуковой ракеты обеспечивался больший боекомплект боевой машины, ракета могла применяться с выносной пусковой установки, достигалась высокая степень боевой и эксплуатационной унификации с комплексом «Фагот» [22].

БМП– 1П с ПТРК «Конкурс»

ПТРК «Конкурс» на башне БМП-2

Конструктивные решения по ракете 9М113 комплекса 9К113 «Конкурс» (первоначальное наименование – «Гобой») в основном соответствовали отработанным в комплексе «Фагот» при существенно больших массо-габаритных характеристиках, обусловленных, в основном, необходимостью обеспечить вдвое большую дальность пуска.

Стартовая масса ракеты составляла 14,5 кг при массе боевой части 2,7 кг, длина (с вышибной установкой) – 1165 мм при калибре 135 мм и размахе крыла 468 мм. Ракета эксплуатировалась в транспортно-пусковом контейнере длиной 1260 мм при поперечных размерах 188 х 230 мм.

Ракета обеспечивала поражение целей, защищенных броней толщиной 250 мм, под углом 60° в диапазоне дальностей от 75 до 4000 м при средней скорости полета на максимальную дальность 208м/с.

БМП-1П и БМП-1Д с ПТРК «Конкурс»

ПТРК «Конкурс» на БМП-2

Существенно новым элементом стало создание боевой машины 9П148 на шасси БДРМ-2 (ГАЗ-41-06). Боевая машина оборудовалась поднимаемой пусковой установкой на пять ракет в транспортно– пусковых контейнерах. После пуска контейнер отстреливался. Масса машины с боекомплектом из 20 ракет и расчетом из двух человек составляла 7 т. Комплекс переходил из транспортного положения в боевое за 25 с. Перезаряжение производилось за полторы минуты без выхода расчета из боевой машины, скорострельность при применении на максимальную дальность достигала 2…3 выстр./мин.

БМД-3C ПУ9П135

Компоновка ракеты комплекса «Конкурс»

Кроме того, боевая машина комплектовалась выносной пусковой установкой типа 9П135, аналогичной принятой для комплекса «Фагот». Все средства комплекса «Конкурс» обеспечивали применение также ракет комплекса «Фагот». Боекомплект машины 9П148 составлял 15 ракет «Конкурс», либо 10 таких ракет и 10 ракет «Фагот». Допускались и другие сочетания этих ракет. Загрузка машины полным боекомплектом ракет «Конкурс» продолжалась 15 минут.

Комплекс «Конкурс» приняли на вооружение в январе 1974г. [22]. В дальнейшем провели модернизацию комплекса, в результате которой бронепробиваемость ракеты 9М113М увеличилась до 800 мм [27].

Для комплексов «Фагот» и «Конкурс» обеспечивалось задействование резервного режима ручного наведения, используемого в условиях применения противником оптических помех для срыва автоматического сопровождения ракеты по бортовому источнику света.

Переносной ПТР «Конкурс» с ракетой 9М113

а)ПТУР 9М131 – блок рулевого управления; 2-боевая часть: 3 – аппаратурный отсек (гироскоп, раскладчик команд, аккумуляторная батарея, катушка с проводом), 4 – двигательная установка; 5-стабилизатор; 6 – источник оптического излучения

6) Переносная ПУ 9Л135 7 – ТПК с ПТУР; 8 – оптический координатор; 9 – наземная аппаратура управлении. 10 – прицел; 11 – тренога

Ракеты типа «Конкурс» использовались в составе вооружения боевых машин пехоты БМП-1П и БМП-2, при этом боекомплект составлял четыре ракеты.

На более легких БМД-2 и БМД-3 предусматривалась смешанная комплектация из одного «Конкурса» и двух «Фаготов». Ракеты «Фагот» могли использоваться и с боевых машин пехоты.

Пуск ракет «Конкурс» и «Фагот» проводился с установок, закрепленных на крыши башни БМП или БМД.

На Западе комплексу «Конкурс» было присвоено наименование АТ-5 SPANDREL

С созданием ракет «Фагот» и «Конкурс» Советская Армия получила противотанковые комплексы, по ряду показателей превосходящие наиболее совершенные зарубежные аналоги тех же лет – МИЛАН и ХОТ, хотя и отличающиеся несколько большими массо-габаритными показателями. Разработка комплексов стала несомненным достижением тульского КБП в области противотанкового вооружения, проложившим ему дорогу к лидирующему положению в данной отрасли.