Текст книги "Искра (СИ)"
Автор книги: Рост Толбери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Рост Толбери
Искра
Медитация I
Анализ
4 октября 2068 года, Осло. Исследовательский институт «Белькор», собственность корпорации «Синотек». Лаборатория антропоморфной робототехники.
– Выглядит жутковато… он всегда такой? – спросил «важный гость» и помахал рукой перед застывшими глазами андроида.
– Это ощущение возникает потому, что он полностью обездвижен и не имитирует дыхание, – ответил гостю Антон. – Новые стандарты производства не позволяют делать их похожими на людей. Любой гражданин должен понимать, что перед ним машина.
Антон бледнее обычного. Не любит он неожиданности и всё, что сбивает с ритма. Восемь долгих лет они с Гиадом были предоставлены сами себе в этом тихом и холодном уголке мира. Но теперь неожиданный визит начальства мог разрушить их творческую идиллию.
– А мы сможем его активировать? – не унимался проверяющий эксперт, словно и не замечая их тревоги и недовольства. – Интересно было бы с ним поговорить.
– Простите, но это будет возможно только завтра, – деликатно ответил Гиад. – Его ядро будет пересобираться ещё восемь часов минимум.
Гиад тоже выбит из колеи. Ничто из его отчётов в последние месяцы не могло заинтересовать «Синотек». Просто проверка? Раньше такого не было. Нет сил на анализ этого вопроса. Голова уже несколько месяцев не покидала темницу с текущими проблемами их проекта.
«Шелоб» был готов на девяносто три процента. Андроид восьмого поколения, уже как год, мог обкатываться в качестве детектива в местном полицейском участке. Такая близкая и всё ещё недостижимая высота взаимодействия искусственного интеллекта с людьми.
– Думаете, этот «эффект» помешает его работе? – гость почти целовал их детище, водил руками по его лицу и разглядывал каждую искусственную пору. – Как люди будут общаться с ним?
Пытаясь унять беспокойство, Гиад посмотрел на Антона, совсем не спешившего отвечать на неудобные вопросы. Антон молчал и напоминал машину с неисправным мимическим модулем: он хмурился, щурился, моргал и кривился. И заливал в себя свой странный азиатский травяной чай, будто бы пытался перебить неприятный привкус или унять боль. Нетипично.
– Он будет применять различные тактики и располагать к себе, когда нужно. Способен к эмпатии и правильным ответным реакциям. В динамике всё воспринимается мягче. Фокус-группы отзываются о нём, как о «внушающем доверие», – выдавил из себя Антон.
– О, я читал Ваш отчёт. Думаете, он вообще сможет делать… это? Раскрывать преступления?
На лице проверяющего эксперта появилась отвратная улыбка, словно капризный и злобный ребёнок увидел красивую игрушку и захотел обладать ей, во что бы то ни стало. Акула с раскрытой пастью, готовой поглотить годы их труда. Не было в нём ничего человеческого. Гиаду хотелось скорее покончить с этой встречей.
– Мы в этом уверены, – заверил Гиад. – Большую часть его рутинной работы уже давно выполняют нейросети. Он сможет делать всё, что потребуется, и даже лучше, чем люди.
– Но пока он ещё незакончен? Верно? – голос гостя становился всё более давящим.
– Верно, – сухо ответил Гиад, но гость его уже не слушал и повернулся к Антону.
– Антон, насколько я понял, Вы механик-кенесик, Вы закончили свою часть? – ещё одна странная вариация улыбки осветила лицо гостя.
– Я скульптор, – недовольно поправил Антон. – И да – моя часть закончена. Я провёл над «Шелобом» невероятную работу, его движения, язык тела, выражение эмоций и ответные реакции на них – идеальны.
Гиад вздохнул. Антон ненавидел, когда его называли «механиком». Проверяющий эксперт не знал, что работы по воссозданию человеческой моторики и мимики заняли больше сорока лет. Четыре десятилетия, чтобы научить роботов ходить и говорить, как люди и всего двадцать, чтобы научить их поддерживать разговор и выполнять простейшие задания. Заставить андроида двигаться плавно и говорить, почти как человек, при этом не вызывая дискомфорта у окружающих, было задачей скорее из области искусства.
– У нас нет сомнений в безопасности и эффективности реализованных решений, – Гиад попытался отвлечь эксперта на себя. – На данный момент «Шелоб-4» отлично усвоил Четвертый Норматив Диалектики и разбирается в понятиях нашего бытия и абстракциях. Способен принимать адекватные и неспорные решения на основании Директив Общечеловеческой Логики. Знает Законы Машин и весь каталог Категорий и Объектов, которым располагает «Синотек». Машина пользуется статистикой и продвинутым анализом, служебные обязанности полностью запрограммированы, весь необходимый функционал реализован.
– Так что же с ним не так? – противная улыбка не сходила с лица гостя.
– Общие проблемы ИИ всё ещё не разрешены, каждая прошивка требует тонкой и долгой настройки, миллиардов циклов обучения. «Шелоб» легко справляется с шаблонными правонарушениями, где всё очевидно, как по учебнику. Но вот когда дело касается нетипичных жизненных дилемм… Иногда он попадает в экзистенциальные тупики, проявляет информационную глухоту и кататонический ступор ИИ. Лучший результат стабильной работы пока составляет девяносто восемь часов. Этого вполне достаточно для проведения первых полевых испытаний без сложных случаев.
– Меня больше интересует, как он будет чувствовать себя в забегах на длинные дистанции. Хотя бы две-три недели. Что скажете?
– Это было бы отличным результатом, но до него могут быть ещё годы работы. Четыре автономных рабочих дня, затем контроль системы превосходящим интеллектом полицейской станции, корректировки личности, подзарядка и снова в работу. Лучше, чем люди.
– Мы ожидали полную автономность в ближайшем будущем. В ближайшем, – подчеркнул эксперт.
В лаборатории повисла неприятная тишина. Гиад сдержал нервный смешок. Они с Антом положили жизнь на то, чтобы заставить машину взаимодействовать с людьми. Но и сами они порой не знали, как делать это правильно.
– Господа, не волнуйтесь, – эксперт читал их, словно общедоступный код. – Я здесь не для того, чтобы причинить Вам вред. «Синотек» не собирается закрывать Вас, и осознаёт привлекательность и потенциал Вашего проекта. Я присутствую здесь скорее как аналитик, моя задача разобраться, в чём проблема и помочь Вам выпустить, наконец, продукт. Я не собираюсь влезать в Вашу работу, может быть, будет достаточно просто повернуть Ваш взгляд под нужным углом. Кстати, меня зовут Юзеф. Извините, что так ворвался. Неожиданные визиты – часть моей работы, только так можно разобраться в ситуации и увидеть истинную картину происходящего в подконтрольных нам учреждениях. Что ж, до завтра.
Проверка закончилась так же неожиданно, как и началась. Мгновение, и молодой эксперт пулей вылетел за дверь, оставив после себя лишь неприятное впечатление.
– Ты заметил? С этим парнем что-то не так, – Антон смотрел в окно и провожал незваного гостя, пока тот садился в подскочивший в парковочный карман кэб.
– О чем ты? – удивился Гиад, уставившись на необычайно мрачного и раздражённого коллегу.
– Я столкнулся с ним у входа, – странно проговорил Антон. – Весь этот костюмчик, идеальная кожа, улыбка до ушей, фиксированные позы. Подумал, что нам привезли новую машину с С.И.Р… У тебя такое бывало? Ты когда-нибудь принимал человека за машину? Странное ощущение… Он поздоровался, и я застыл. Всматривался в него, анализируя, словно проблемную машину. Микромоменты моторики, ты тоже должен был заметить. Подтормаживает и дёргается.
– Ну, ты и выдумщик! – рассмеялся Гиад. – Вечно со своим языком тела. Держу пари, этот парень много работает и сидит на психостимуляторах, отсюда и такое впечатление. Не нервничай, нас, вряд ли, закроют. Всё будет хорошо.
– Понял.
Антон ответил отстранённо, собрался и вышел. Это вообще было характерно для их среды – пребывать в своих мыслях и не обращать ни на что внимание.
* * *
– Ну как, профессор, я здесь надолго? – проворчал Милс, обжигаясь горячим кофе.
Единственный детектив в Осло был очень занятым человеком. Или ставил так себя в обществе, стараясь прикрыть свой дурной характер. Вряд ли, у Милса на самом деле было много работы. Гиад не любил использовать его, но другого кандидата у них не было.
– Итак, «Шелоб», вернёмся к протоколу допроса номер двадцать семь. Анализ, – обратился Гиад к машине.
– Протокол допроса номер двадцать семь, – в тестовом режиме голос «Шелоба» был практически лишён интонаций. – Нильсин Каюм, шестнадцать лет. Утверждает, что 20.04.63 распивала спиртные напитки в компании четырех подозреваемых и подверглась групповому насилию. Характерные для подобных случаев повреждения отсутствуют, психологический профиль после происшествия не соответствует профилю жертвы насилия. При проведении допроса с использованием детектора лжи, были зафиксированы алгоритмы мозговых волн, характерные для ложных показаний. На теле предполагаемой жертвы генетические следы подозреваемых не обнаружены. Геоданные чипов подозреваемых совпадают с местом преступления, но их биометрические показатели, в момент совершения предполагаемого преступления, не соответствуют характерной физической активности. Психологические профили предполагаемых преступников не соответствуют профилям насильников, проверка детектором лжи пройдена. Вывод – предполагаемая жертва изнасилования, Нильсин Каюм, лжёт.
– «Шелоб», будь добр, опиши дальнейший алгоритм взаимодействия с Нильсин.
– Анализ. Зафиксирована дача ложных показаний, совершено правонарушение. Наличие состава преступления – выявлено. Возможность совершения правонарушения – выявлена. Время и место совершения правонарушения – выявлены. Улики (запись допроса и ложные показания Нильсин Каюм) собраны и находятся в департаменте полиции города Осло. Необходимо возбудить уголовное производство в отношении гражданина Нильсин Каюм на основании статьи номер четыреста двадцать четыре единого уголовного кодекса Евросоюза. Ввиду возраста подозреваемой, необходимо поставить в известность об уголовном производстве её родителей или опекунов. Изучить личное дело и характеристики подозреваемой, принять решение о мере пресечения. Приступить к расследованию. Повторить допрос, выявить наличие умысла, установить мотив и цель правонарушения, уточнить обстоятельства, дать оценку психологического состояния подозреваемой. После проведения расследования передать информацию процессуальному сервису. Ждать дальнейших указаний.
– Открыть доступ к личному делу и характеристикам Нильсин Каюм. Почему гражданин Каюм так поступила? Анализ.
«Шелоб» дернул головой, замолчал, «нахмурился», расслабился и уставился в одну точку. Гиад сокрушённо вздохнул.
– Чёртова машина! – выругался Милс. – Эй! Болванчик! Стоит нам посадить подростка или нет? Что нам делать? Давай, отвечай! Сержант «Шелоб»! Я к Вам обращаюсь!
«Шелоб» не отвечал и не реагировал на тряску. Его тело почти мгновенно возвращалась к состоянию моторики за неразличимо короткое время до возникновения вопроса, на который «Шелоб» не смог найти ответ. Снова тупик.
– Ничего не понимаю. Алгоритм анализа поступков, хоть и упрощён, но вполне целостен. Специально для этого случая я разжевал ему понятия школьной травли и её последствий для психики подростка. Это же ответная реакция… Да и не должён он вот так западать… Чёрт подери! Что мы упускаем? – Гиад со злостью сверлил взглядом своё детище.
Милс отстал от робота, покачал головой в сторону учёного и громко засмеялся.
– Ну, умник, к примеру то, что этот набор железяк и проводков никогда не был подростком с нестабильной психикой. Что ты ему пытаешься объяснить? Ты же много книг на своём веку прочитал. И что? Они уберегли тебя от ошибок, ты научился понимать по ним мир?
– Это немного не так работает… – пробурчал Гиад.
– Да наплевать, я не могу на ЭТО переложить свои обязанности! Одно дело, документы принимать в департаменте и штрафы за мусор выписывать. А тут – жизнь, всякое бывает, какие бы у тебя не были большие базы – нет в них всех ответов. Это надо чувствовать. А эта штука не может. Но я и не удивлён.
Пытаясь совладать с нервами, Гиад отошел к окну и уставился в идеально ровный, вылизанный пейзаж из бетона и зелени.
– Почему-то машина не может мыслить, как Вы, детектив. И это странно, ведь его ядро имеет опыт в миллион раз больше, чем Ваш или любого другого хранителя правопорядка на этом континенте. Ничего не понимаю. Более примитивные системы уже давно принимают невероятные, творческие инженерные решения, до которых бы человек никогда не додумался. Или успешно оказывают психологическую помощь, вот таким вот подросткам. Хм.
– Может быть, дело в Вас, мистер Линк? – издевательски улыбнулся ему детектив, махнул рукой и вышел за дверь.
Гиад опустился на диван и откинул голову. Какой кошмар. В ядре «Шелоба» примерно восемьдесят миллиардов искусственных нейронов, соединённых сотнями тысяч миллиардов синоптических связей. Андроид знает, всё, что знают люди, умеет отличать одно от другого, понимает разницу, умеет рассуждать, даже мыслить творчески умеет, в какой-то мере. Два года назад они уже, по восемь часов напролёт, обсуждали труды Гёте и «Шелоб» со всем разобрался, смог вести сложную дискуссию. Понимал, хотя бы на уровне логики и цепочки выводов. Но тут-то что не так?
Часть нейронных блоков в его ядре или их связи работают неверно, потоки информации кольцуются или устремляются на встречу друг другу. Конфликт. Мозг «Шелоба» попадает в эту область и уже не может из неё выбраться, теряется там, словно человек в тёмном лабиринте. Системы стабильного мышления и алгоритмы выхода Глена-Курра не работают. Не ясно почему. Цифровая симуляция и пошаговая диагностика, показывают, что всё нормально и система функционирует исправно. Найти эти «баги» вручную физически невозможно, на это уйдёт тысячи лет. Коннектон его мозга слишком обширен. Нужен другой подход.
Его размышления прервал Антон, который зачем-то вернулся на работу глубоким вечером.
– Что? Никак? – бросил он Гиаду, копаясь в своём столе, в глубине лаборатории.
– Нет… это фиаско. Думаю, у нас проблемы, – вздохнул Гиад.
– Есть идеи?
– Нет. А у тебя?
Антон вышел к дивану, прошёл мимо и застыл уже в проходе.
– Знаешь, – непривычным голосом начал он, – «Шелоб» не живой. В нём нет искры. Не знаю, как объяснить. Я понял это только недавно, как закончил его моторику. В нашем творении чего-то не хватает и без этого «Шелоб» существовать не сможет.
– Антон, – помолчав, спросил его в спину Гиад, – ты хочешь покинуть проект? Думаешь, нам конец?
– Думаю, тебе стоит заглянуть в самую суть. «Шелоб» знает, что такое река, знает её форму, состав, состояния, свойства, знает, для чего она может быть использована, какую роль может играть и что на ней может случиться. Но понимает ли «Шелоб» почему человек может смотреть на реку часами? Нашему детищу не хватает глубины, и мы с тобой не сможем её дать, – не дожидаясь ответа, Антон покинул лабораторию.
Медитация 2
Язык
– Ты чего такой загруженный опять? – смутилась, запыхавшаяся и почти опоздавшая Джайна. – Забыл про родителей?
– Забыл, – виновато пробормотал Гиад и автоматически поправил её шарф в идеальное положение. – Проблемы на работе, не волнуйся. Хорошо напоминание сработало.
– Ну-ка иди сюда, – Джайна притянула его к себе, поправила одежду, волосы и обняла. – Ты знаешь, что ты лучший мужчина на Земле?
– Знаю, – ответил он.
Она посмотрела ему куда-то в самую глубину глаз, провела по щеке и крепко сжала руку.
– Я выбрала тебя потому, что это истинно так. Я всегда буду рядом и буду поддерживать тебя. Какие бы проблемы не легли на твои плечи – ты справишься. Я прослежу за этим. Ты мой мужчина.
– Я люблю тебя, – её слова тёплым и ароматным потоком воды сняли всё напряжение с его мышц и он улыбнулся.
– И я тебя люблю, – ответила Джайна, их губы встретились, но она отстранилась и спрятала глаза. – Мои родители… не ожидай от них много. Они выросли совсем в другое время. Ты им не понравишься сначала. Справишься с этим?
– Справлюсь… Это правда необходимо? – выпалил Гиад, сразу пожалев о своей трусости.
Уже полгода как он собирался познакомиться с родителями своей девушки, и для нелюдимого учёного это было то ещё испытание.
– Для меня это важно, – её тон не терпел возражений.
– Хорошо, – выдохнул и немного с радостью капитулировал он.
Кэб словно и ждал окончания их разговора. Удивительно простой механизм понимал – когда люди заняты или разговаривают, им нужно дать время. Пустая машина резко затормозила напротив них, вместила в свой просторный салон и повезла прочь. Дорога предстояла неблизкая.
Родителей Джайны так и не удалось переселить в город. Их безумное желание жить на земле и заниматься натуральным хозяйством взяло верх. Они так же не приняли индивидуального помощника, которой бы мог значительно улучшить их качество жизни. Джайна часто думала о них и о том, как они справляются там одни. Её связь с родителями всегда была крепкой, так у них было принято. Джайна делилась с ними всем, не имела секретов и всегда выслушивала их мнение. Но это не помешало ей вырасти самостоятельной и сильной женщиной.
Они встретились случайно, и тоже – благодаря науке. Их познакомила программа, ответственная за подбор и «совместимость» людей. Молодому специалисту стало интересно, как работают такие нейросети и насколько точно они научились «чувствовать» наши особенности. Он зарегистрировал свой профиль и несколько месяцев пытался общаться с разными людьми.
Это не было весело или занимательно, да и его научный интерес быстро испарился. Гиад столкнулся с невозможностью воспринимать мир других людей. Появилось желание удалить профиль, но хитрая система совершила непостижимое и свела их вместе.
Они слушали разную музыку, читали разные книги, у них не было общих знакомых, их сферы интересов и их, неполные на тот момент, профайлы, не имели никаких точек соприкосновения. Загадка.
В Джайне было нечто особенное, не поддающееся анализу. Она так же не стремилась к знакомствам и разговору. На сервис её привело научное исследование лингвистики и особенностей современных слэнга и наречий. Гиад перекинулся с ней парой фраз, а потом ему вдруг захотелось не заканчивать этот разговор. Никогда.
Они обсуждали литературу, науку, людей, общество. Гиад был поражён её знаниями и глубиной взгляда. Она раскрыла перед ним совершенно удивительную вещь – каждый предмет и каждое слово, разные люди представляют внутри и понимают субъективно. Рисуют у себя внутри совершенно уникальную картинку. Если смотреть под таким углом, становится совершенно не понятно, как люди вообще смогли найти общий язык. Её работой стала для Гиада основным источников вдохновения.
Границы в их обмене информацией начали стираться. Неожиданно она раскрыла перед ним всю свою жизнь, со всеми тёмными и неприятными подробностями, которые обычно принято скрывать. И ни в одно мгновение, Гиад не почувствовал никакого дискомфорта или отвращения. Он сделал то же самое в ответ. Это было очень странно – принять и познавать другого человека. И ещё страннее, когда другой человек искренне хочет познать и принять тебя.
А потом они начали отдыхать вместе, правда, в Сети. Смотрели старые сериалы и фильмы, читали друг другу стихи, часами напролёт разговаривали и спорили. Путешествовали вместе по виртуальной реальности, расследовали преступления и тайны, ходили в рейды, проживали бесконечные жизни, убивали чудовищ, спасали планеты и цивилизации, побеждали злодеев и сами становились злом. Джайна оказалась умелым игроком и выживальщиком, даже лучше «Мастера Гиада».
Так продолжалось три года. И вдруг, восемь месяцев назад система дома показала, что внизу его ждёт гостья. Гиад опешил, застыл на пороге, но лишь на минуту. Каким-то чудом Джайне удалось поменять место работы и переехать. Она не спрашивала – была полностью уверена в своём решении, её ничего не напугало и ничто не смогло остановить.
А он… просто принял всё как есть. В его жизнь добавилось нечто вроде искры. Он так и не смог подобрать слова, способные описать этот феномен в полной мере. Бесконечная энергия, с которой он мог творить и двигаться вперед. Он осознал эту концепцию в один коротенький и незаметный миг. Микромомент. Но когда он думал, как рассказать ей это, объяснить, то понимал – это не возможно. Он бы говорил часами напролёт и всё равно бы не смог пояснить то, что ощутил.
Гиад понятия не имел, как сосуществовать с другим человеком, ему никогда не были интересны отношения, общение, тусовки, секс или его симуляция. Только наука и работа. Джайна же была убеждена, что должна выйти замуж и попробовать родить ребенка, но берегла себя для достойного мужчины. Она проявила великое терпение и научила Гиада всему, что он должен знать о том, что только может быть между двумя людьми.
Никакой опыт не мог сравниться с глубиной, который ему давала Джайна. И это было удивительно. Так же удивительно, как когда Гиад, в первый раз собрал действительно мощную систему и смог погрузиться в виртуал целиком. Мир тогда померк, оказался таким серым, что в него не хотелось возвращаться. И теперь он снова мерк, когда рядом была Джайна. Но на этот раз – это было полностью реально.
Сначала он сильно переживал, что она будет только отвлекать его от работы. Да это пугало до чёртиков! Джайна была очень важна, но он бы не смог прекратить работу. И она была настолько невероятной, что это и не требовалось. Ведомый ей, Гиад стал сильнее в тысячу раз.
Кэб высадил их у большого дома, далеко от магистрали. Ветер раздувал кроны хлипких деревьев, доносил их запах, вокруг не было привычного шума или привычной глухой тишины. Солнце закатывалось и погружало окружающее пространство в неуютную темноту.
* * *
– Кем вы работаете, Гиад? – вежливо спросил отец Джайны, ковыряя вилкой зеленый горошек на своей тарелке.
Заряда старых батарей не хватило, солнечные дни стали короткими. «Семейный» ужин проходил при свете свечей, и превращался для Гиада в еще более сюрреалистичное приключение. Только тут у него не было право на ошибку, возможности загрузить сохранение и поменять свой выбор на правильный.
– Я программист, в «Белькоре». Занимаюсь машинами, делаю их лучше, – вежливо ответил Гиад, пытаясь заставить себя невозмутимо есть при зрителях.
– Хм. Что-то не очень у Вас выходит, – по плечам Гиада скользнул недовольный взгляд.
– Ну, пап! – заумоляла Джайна с противоположного конца стола.
– А чего я такого говорю? Вот мы пару месяцев назад пытались решить вопрос об индексации пособия, как раз у машины, в этом вашем важном пенсионном департаменте. Знаете, как оно с нами разговаривало? Не очень-то уважительно. Мы ездили туда четыре раза и до сих пор…
– Молчи, Арам! У этого молодого человека хотя бы есть работа! Он востребован, – строго прикрикнула на него супруга.
– Простите Гиад, – Арам виновато улыбнулся и опустил глаза. – Свет моих очей, права. Вы не виноваты. Это личное… Мой отец и подумать не мог, что машины заберут у нас всю работу. Он научил меня строить дома, и я делал это очень хорошо. Пока правительство не решило иначе. Когда дочка пошла в школу, я стал не нужен. И пособие всём стали выплачивать далеко не сразу. Денег не хватало. Еще эта война, волнения, теракты, антибиотико-резистивные инфекции, кризисы… Это было не самое простое время, и мне до сих пор обидно. Хорошо, что у Вас есть работа в наше время. Джайна говорила, Вы заняты над каким-то очень хайповым проектом? Что-то что изменит мир? Снова…
– Да, можно и так сказать. Мы хотим научить машину делать работу полицейских, в полной мере.
– Хм. Думаете, стоит доверять машинам судить нас? – неодобрительно спросил Арам.
Гиад замолчал, ему хотелось спрятаться под стол. Джайна бросала на него обеспокоенные взгляды и, похоже, была готова вытащить его из этого «рейда» в любую секунду. Но это никакая не игра. Она рассчитывает на него, он должен справиться.
– Только Аллах может судить нас… – тихо выдавил из себя Гиад, поймав на себе несколько настороженных взглядов. – И Вы меня не судите. Я прочитал Коран, после того, как встретил Вашу дочь. И дал прочесть его машине, чтобы она сделала выводы. Как бы Вашу культуру не осуждали в прошлом, в ней есть зерна добра и рациональность. Я уважаю Ваши взгляды на мир.
В глазах девушки отобразилась паника, но её отец не разозлился, наоборот, впервые посмотрел на гостя с интересом. Гиад проглотил комок в горле и продолжил.
– Десять лет назад я посетил парижское гетто. Там жизнь совсем отличается от нашей. Дети рождаются без чипов, медицины и системы контроля. Вырастают и живут так, как мы жили век назад. И умирают там же, с этим пока ничего не сделать. Власти пытаются навести порядок, ходят по тонкой грани между благом и насилием, но… Полицейских там не уважают, плюют в них, ругаются, даже убивают. Люди, взявшие на себя такую ношу, меняются… Становятся черствыми и глухими к чужой боли. Они ищут способы делать свою работу так, чтобы она их не тяготила, хотят справляться с тем, что происходит вокруг. Каждый день. Они получают шрамы на всю жизнь… И вскоре не могут действовать правильно. Я подумал, что будет здорово, если я избавлю людей от такой работы. Никто из нас, каким бы он не был героем, не заслуживает таких испытаний. Машины будут видеть всё чистым, таким как оно есть. Им не будут сниться кошмары, они сами не станут жестокими и смогут принимать верные, справедливые решения. И никогда не устанут. В этом плане они лучше нас. Когда в мире не будет возможности совершать преступления, мы все будем в безопасности. Я решил посвятить себя этому.
– Хм. С виду достойный джихад. А что будет, когда машина заменит Вас, Гиад? Что будет, когда Вы сами окажитесь не нужны?
– Не волнуйтесь, Арам, – Гиад подавил смешок, часто мысли необразованных обывателей были совершенно безумными. – Этот момент никогда не настанет. Мы уже принимаем законы ограничивающие развитие таких технологий. Мы не идиоты. Машины сделаны, чтобы помогать нам, а не заменить нас. Какой смысл совершенствовать их до такой степени, чтобы нас, в конечном итоге, не осталось?
Арам замолчал, задумался и замолчал, ковыряя свою еду.
– Что ж, хорошо если так, – прокашлявшись, сказал он. – Есть в этом всём и хорошая сторона. В конце концов, я ношу уже третьи лёгкие… Машина-хирург не допустила ни одной ошибки. А я еще помню, как в больницах не было медикаментов, и врачи могли допустить ошибку. Кажется теперь таким диким…
Дальнейший ужин принёс значительно меньше психологических увечий. Разговоры сместились в сторону увлечений, и Гиад смог блеснуть своими знаниями и любовью к миру уже раритетных вещей и литературе.
Спустя еще час мама увлекла Джайну наверх, для их доверительных посиделок, а Гиаду пришлось сохранять хорошее впечатление в одиночестве.
– Ты куришь, Гиад? – спросил Арам, вытащив его на крыльцо.
– Нет, никогда не курил, – честно ответил Гиад.
– Тогда постой со мной, – Арам затянулся сигаретой и выдохнул дым. – Мой отец не потерпел бы в доме белого. Харам. Так ему говорили. Мы очень долго прожили в своей культуре. Но я не такой. Я вижу, как ты на неё смотришь. И я вижу, что ты настроен серьёзно. Знаешь, понемногу, я начинаю тебя уважать.
– Спасибо, Арам. Это для меня важно, – смутился Гиад.
– Я очень люблю свою жену и умру за неё. Но Джайна… это центр моей Вселенной… Она для меня всё, и без неё я померкну. Ты никогда не должен обижать мою дочь или клянусь Всевышним, свершится страшное. Да простит Он меня за все эти слова. Ты меня услышал, Гиад? – впервые за долгое время Гиад увидел у человека нотки агрессии и подобных чувств, но это не было страшно, скорее интересно.
– Я Вас услышал, – слова с осторожностью сорвались с его губ, но отец Джайны уже улыбался.
– Добро пожаловать в семью! – Арам хлопнул Гиада по плечу – Не опозорь Джайну и нас. То, что ты сказал про нашу веру и Коран… это правда?
– Да. Не встреть я Вашу дочь, я бы не поменял к этому всему свое отношение, – искренне ответил Гиад.
– Ты веришь в Бога? – Арам странно посмотрел в его глаза.
– Я не знаю… Наука дает ответы на многие вопросы, и эти ответы сильно отличаются от любой религии. Но наука так и не дала ответ на вопрос, откуда произошло всё это, что было до Большого Взрыва и что лежит там, за пределами, которые мы не сможем перевести в уравнения. Версия случайности и происхождения из ничего кажется мне глупой… И вот я сам делаю что-то похожее на человека, не сочтите за оскорбление. И пытаюсь научить это творение быть добрым и человечным, «жить» и действовать правильно. И на удивление, религия и пророки пытались сделать то же самое с нами. Я, и правда, ищу ответы в Вашем писании.
– Воистину – Бог всегда найдет дорогу в страждущее сердце! – окончательно смягчился Арам.
Гиад тоже расслабился и пытался спокойно вдыхать едкий дым. Арам докурил и смотрел в глубину леса.
– Гиад, знаю сейчас со всех сторон неподходящее время. Но я хочу, чтобы у меня появились внуки. Прежде чем меня не станет, я хочу снова ощутить весь этот шум в доме. Не отвечай, ты меня услышал.
– Вы проживете ещё долго. Кхм…У меня отличная корпоративная страховка, на всех членов семьи… – начал было говорить Гиад, но развить эту тему не смог.
Его взгляд уперся в копошащуюся массу деревьев и тело вздрогнуло. Как люди жили в таких условиях раньше, без городов и систем жизнедеятельности? Подсознание уже искало угрозу в каждой качающейся ветке. Хотелось вернуться в дом. Именно так это и работает… бессознательное.