Текст книги "Колдунья"
Автор книги: Рослин Гриффит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
– Все будет хорошо! – причитала Фрэнсис над телом мужа, глядя на платок и на жилет, которые пропитались кровью. – Сейчас придет доктор.
Вокруг собралась толпа мужчин, но все, что она видела, так это грязные сапоги и брюки, в толпе раздавались тихие голоса.
Вдруг до ее плеча осторожно дотронулась чья-то большая рука.
– Ему уже не нужен доктор, мадам. Он мертв.
– Мертв? Этого не может быть, – говорила Фрэнсис, с ужасом осознавая неотвратимость случившегося. Она понимала, что Нэйт уже не дышит. Глаза его были уже мутными, сердце – холодным. И она закричала:– Н-е-е-т! – И слезы потекли по ее лицу. – О, Нэйт!
Все та же рука опять коснулась ее плеча. Она уже рыдала, и тело ее содрогалось от горя. Эта же рука закрыла Нэйту глаза, а затем голос произнес:
– Я понимаю, мадам, это очень тяжело вынести.
Сквозь толпу пробиралась Луиза, расталкивая зевак. Девушка перевела дух, но она не закричала, а сказала:
– Нет, нет! Дядя Нэйт! – Ее глаза были полны слез, и она подбежала к Фрэнсис.
Фрэнсис прижалась к Луизе, но от этого ей не стало легче.
– Как же это могло случиться?
– Кто-то стрелял в него! – сказала Луиза в толпу, оглядывая каждого. – Кто стрелял?
– Это досадная случайность, – произнес без каких-либо эмоций неряшливый бандит. – Он оказался на линии огня.
Продолжая плакать, Фрэнсис через вуаль взглянула на этого высокого мужчину. Она увидела, что глаза этого человека были бледными и безучастными.
– Вы? Вы убили его?
Бандит предложил:
– Я оплачу похороны и погребение.
Он еще смел предлагать свои услуги в оплате похорон бедного Нэйта. Словно это могло что-то изменить. Как же легко он может убивать! Фрэнсис не могла справиться с собой и закричала:
– Убийца! Она пыталась даже наброситься на него. – Хладнокровный убийца!
Толпа отступила. Как в забытьи, она кулаками стала бить в грудь бандита.
– Ты убил моего мужа!
Он с корнем вырвал ее новую жизнь!
Бандит попытался увернуться от ее ударов.
– Извините, это действительно был я, – сказал он спокойным, холодным голосом. – Но это была случайность, несчастный случай. Я вынужден был обороняться от тех людей на лошадях.
– Убийца!
– Нет, это было не убийство, а нелепая случайность, – сказал свидетель из толпы, которая уже громко обсуждала случившееся. – Я видел все. Такова воля Божья. Нет необходимости кого-либо арестовывать.
– Убийца!!! – пронзительно кричала Фрэнсис, пока Луиза оттаскивала ее от бандита. Рыдая, она оглядела стоявших вокруг нее людей. Это была разношерстная толпа, состоявшая из англосаксов и испанцев. – Никого даже не станут арестовывать?-сказала она, пораженная таким беззаконием. – Что же это за место такое?
– Это территория Нью-Мексико, мадам, – сказал все тот же мужчина, который дотрагивался до ее плеча и закрывал Нэйту глаза. Это был человек с серьезным лицом, с большими коричневыми усами и в пыльной широкополой шляпе. – Здесь не вешают людей, мадам, если они не украли лошадь или не убили преднамеренно.
– Да, да, это так, – подтвердила Луиза. У девушки были красные заплгканные и печальные глаза. – Таков закон Запада.
Закон Запада.
Душевно подавленная, Фрэнсис все же смогла часа через два взять себя в руки. К этому времени уже прибыл представитель закона и подписал соответствующие бумаги. Тело Нэйта накрыли одеялом, чтобы поместить в пригородный поезд.
Если бы Луиза не вынула все ценные вещи из его карманов, то бедного мужчину раздели бы донага. Фрэнсис смотрела на отобранные Луизой вещи Нэйта, а затем положила их в свою сумочку. Это были ремень с кошельком для денег, бумажник, большие золотые часы и пистолет небольшого калибра.
Луиза отошла для разговора с убийцей Нэйта в сторону. Фрэнсис понятия не имела, о чем они говорили, она могла лишь ненавидеть того, кто разрушил ее жизнь. Она не чувствовала себя такой беспомощной уже давно, с тех пор, когда видела, как солдаты, привязав индианок на цепи, отбирали у них детей в миссионерском резервационном лагере.
Она смотрела на убийцу, который, казалось, не чувствует вины, а держится даже, наоборот, гордо, несмотря на свой убогий и потрепанный вид и небритое лицо. Ему не следовало показывать свою гордость, ему должно было быть по крайней мере стыдно. А его лицо ничего не выражало.
Было ли у него вообще сердце?
Совесть?
Наконец-то они с Луизой сели в пригородный поезд. Перед тем как Луиза помогла Фрэнсис занять ее место, Фрэнсис взглянула на свой костюм, увидела, что он весь запачкан кровью.
– Мама должна будет встречать нас, – заметила между тем девушка. Когда поезд тронулся, она сказала: – Дядя Нэйт был хорошим человеком, несмотря на те ошибки, которые он совершил в жизни и то, чем он занимался.
У Фрэнсис совсем не было сил, и эти слова, казалось, не произвели на нее впечатление, но все же она спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Он, очевидно, рассказывал вам о своем бизнесе?
Да?
– О ресторане и гостинице?
Луиза посмотрела на нее внимательно:
– Охо-хо! Знали бы вы, что это такое! На протяжении всей нашей поездки я так боялась, что с вами будет, когда дядя Нэйт вам расскажет.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, то, что «Баю Скай Палас»… это… это не просто гостиница… это также и казино.
Несмотря на свое подавленное состояние, Фрэнсис была потрясена:
– Ты имеешь в виду, что там играют в азартные игры?
– Ага, – с осторожностью ответила Луиза, и было видно, что она подбирает нужные слова, чтобы еще больше не расстроить Фрэнсис. – А дядя Нэйт был больше чем владелец этого заведения. – Время от времени он и сам играл. Вы слышали о покере и фэйро…
– Он был картежником? – резко оборвала ее Фрэнсис.
Луиза кивнула головой.
Удар был слишком сильным для Фрэнсис, она не знала, что сказать, и уставилась в окно. Смерть Нэйта и то, что его гостиница, по сути, была притоном разврата, потрясли ее. Ее мечта разбилась о жестокую правду жизни.
* * *
Бэлл Джэнкс ожидала прибытия пригородного поезда из Гэйлисто-Джанкшен Она стояла под зонтиком, прячась от ярких лучей солнца, поглядывая на маленькие золотые часы, которые на цепочке висели у нее на шее. Поезд опаздывал на час. Она надеялась, что ничего страшного не произошло, обычная задержка.
Она не могла дождаться дочери, чтобы высказать ей свое негодование по поводу ее исключения из школы. Опять рухнули надежды матери видеть Луизу образованной леди.
Пытаясь справиться со своим раздражением, Бэлл подумала о новой жене Нэйта. Какая она? Наверное, она умелая обольстительница, если смогла скрутить в узел пятидесятитрехлетнего холостяка. Бэлл была весьма удивлена, получив телеграмму, в которой сообщалось о женитьбе Нэйта.
– Почему не сделают отдельных площадок для дикарей и приличных людей? – брезгливо скрипучим голосом произнесла какая-то женщина поодаль от Бэлл.
Бэлл оглянулась и увидела средних лет женщину, проходившую мимо расположившейся на земле группы местных индейцев, закутанных в яркие одеяла. По сравнению с индейцами она выглядела одноцветно и строго. Задрав кверху нос, женщина проходя мимо них, собрала и прижала к себе плотнее юбки, чтобы не дай бог не коснуться и не запачкаться об этих грязных индейцев. Когда один из индейцев протянул ей глиняный кувшин, предлагая купить его, мегера сделала отвратительно брезгливое лицо и сказала:
– Нет! Нет, я ничего не хочу! Прочь от меня!
Бэлл покосилась и узнала эту женщину и ее старомодную шляпку. Это была вдова начальника железной дороги Минна Такер. Казалось, что Минна также узнала Бэлл и от удивления широко открыла глаза.
Она произнесла нараспев:
– Боже, пошли наказание грешникам!
Зная, как это не понравится таким набожным людям, какой была Минна Такер, Бэлл улыбнулась и сделала знак рукой.
Женщина, увидев этот знак, так скривилась, как будто встретилась с проказой, и готова была уже уйти.
– Изыди, сатана!
Бэлл засмеялась:
– Сатана? Тогда где же у меня рога и разветвленный хвост?
Ей было интересно, что известно Минне Такер о ней. По опыту она знала, что человек, не боящийся вот так, в открытую заявлять подобные вещи, может располагать какими-то доказательствами чьей-то вины. Однако Минна зря тратила время, пытаясь заставить Бэлл почувствовать себя виноватой. Бэлл в общем-то понимала, что имеет в виду Минна, но чувства стыда не испытывала.
Конечно, для Луизы Бэлл хотела совсем другой жизни. Она мечтала, чтобы девушка была принята обществом. Она знала, что кровь команчи, которая текла в жилах дочери, не будет этому способствовать. Однако она полагала, что хорошие манеры и воспитание дочери заставят забыть о ее происхождении. Она очень надеялась, что Луиза все же выйдет замуж за порядочного мужчину.
И в очередной раз она проклинала Луизу, которую опять исключили из школы. Она потратила приличную сумму денег на обучение дочери уже в четвертой школе. Но каждый раз ее отправляли обратно. Неужели Луиза не понимает, что приходится выносить матери, сколько ей надо работать и насколько сильно ее желание видеть дочь вне этой грязи, в которой жила она сама.
Сумасшедший дом и тюрьма.
Бэлл должна что-то сделать, чтобы уберечь Луизу от всего этого.
* * *
Пригородный поезд ехал по направлению к Санта-Фе через горы. Золотистые солнечные лучи играли на верхушках кустарников и на нависших скалах. У горизонта виднелись горы, покрытые лавандой.
Фрэнсис могла бы с восторгом созерцать этот пейзаж, если бы не трагическое событие в Гэйлисто-Джанкшен. Несмотря на попытки стереть из памяти лицо убийцы мужа, она все время видела его холодные серые глаза, которые пронизывали ее, вспомнила ту ауру опасности, которую почувствовал Нэйт, лишь увидев этого парня. Луиза что-то лепетала о дяде Нэйте беспрерывно и намеренно, словно пыталась освободить мысли и душу Фрэнсис от этого духа убийцы.
– Как вы знаете, дядя Нэйт уехал от семьи, которая находилась в Кентукки, еще в восемнадцать лет. Затем он отправился путешествовать на Запад и очутился на одном из тех пароходов, что плавали из Нового Орлеана. Вот там он и научился карточной игре. Он хорошо играл буквально во все азартные игры, даже в двадцать одно. Такого ловкого человека вы нигде не встретили бы. Одной рукой он умел делать необыкновенно быстрые манипуляции с картами, иногда он такие фокусы с ними вытворял…
Фрэнсис прокашлялась. Было видно, что она подумала о чем-то плохом:
– Ты хочешь сказать, что он был шулером?
– Да нет же, он показывал фокусы: карты то появлялись, то исчезали, – говорила Луиза. – Я думаю, что он всегда играл по правилам, но многим казалось, что он обманывает их. Ему это очень не нравилось. Ведь все картежники ловчат с картами, кто-то делает надрезы, кто-то пометки на картах. Вы знаете об этом?
Нет, конечно же, Фрэнсис и представления об этом не имела.
– У дяди Нэйта было сердце, – продолжала Луиза. – Он никогда никого не обманывал, тем более если перед ним был семейный человек.
– Как великодушно, – сказала Фрэнсис с долей сарказма, и ей стало не по себе. Ведь Нэйт был мертв.
– Он был прекрасным человеком, – продолжала Луиза. – Он одалживал людям деньги, даже если знал, что их не вернут, он также давал деньги церкви на нужды бедных.
И он женился на старой деве, которой некуда было ехать, подумала Фрэнсис. О Нэйте у нее теперь были какие-то противоречивые представления. Сейчас она припомнила, как нелестно отозвалась о картежниках, когда в Додж-Сити Нэйт показывал и рассказывал ей о салунах. Он, наверное, почувствовал себя неловко, когда ему пришлось что-то объяснять ей насчет карт.
– Дядя Нэйт был добродушным. Он не всегда говорил правду, зная, что это причинит кому-либо боль. Он был отзывчивым, он всегда выслушивал всех, с кем я просила его поговорить…
Девушка вдруг замолчала. Фрэнсис посмотрела на нее и зажала рукой рот, стараясь не заплакать. Ей стало стыдно за себя.
– О, дорогая. Я думала лишь только о себе. Как же это все ужасно для тебя.
Она обняла Луизу, которая плакала, уткнувшись ей в плечо. Какой эгоисткой она была. Однако шестнадцатилетняя девушка показала себя в случившейся ситуации более умело, чем Фрэнсис, которая ушла целиком в свое горе и даже забыла о Луизе. Она предполагала, что девушке, наверное, уже приходилось быть свидетелем подобных сцен.
Когда Луиза почувствовала, что Фрэнсис относится к ней с теплом, она подняла голову и произнесла:
– Спасибо. Спасибо за вашу доброту. Я знаю, что вы особенная женщина. Дядя Нэйт тоже так думал, в противном случае он не женился бы на вас.
Затем обе вытерли слезы.
Похлопывая Фрэнсис по руке, Луиза сказала:
– Все будет хорошо, вот увидите. Вы будете жить там, где жил дядя Нэйт. В «Блю Скай Палас» у него две комнаты наверху, с настоящей ванной, которую…
– Комнаты находятся над казино?
– Ага, – ответила Луиза, даже нахмурившись, видя отрицательную реакцию Фрэнсис. – Вы знаете, в Санта-Фе полно игорных домов. Это очень распространенное занятие среди жителей.
Возможно, это место не было таким уж непристойным, но она все же постарается найти себе комнату в гостинице.
Она подумала о Нэйте. Перед прибытием в Гэйлисто-Джанкшен он явно пытался рассказать ей то, что она узнала сейчас от Луизы, но не успел этого сделать. Она подумала, что он, холодный и мертвый, лежит сейчас в багажном отделении.
– Что мы будем делать… делать с телом, когда поезд прибудет?
– Не беспокойтесь. Чако Джоунс едет в этом же поезде. Он устроит и обо всем побеспокоится сам.
– Чако Джоунс? – Что за странное имя, подумала Фрэнсис. – Кто это?
– Ну, это тот самый стрелок, попавший случайно в дядю, – сказала Луиза.
У Фрэнсис даже открылся от удивления рот:
– И ты позволишь ему платить за похороны и погребение?
Фрэнсис не могла с этим согласиться.
– А почему нет? – спросила, нахмурившись, Луиза. – Он обязан нам многим. Я назвала ему имя владельца похоронного бюро в Санта-Фе.
– Но на его деньгах человеческая кровь!
– Я думаю, что это не так, – сказала Луиза твердо. – Один из свидетелей происшедшего в Гэйлисто-Джанкшен сказал, что его слову можно верить.
– Верить слову бандита? – Фрэнсис опять вспомнила серые глаза убийцы. – Этот человек – преступник.
– Возможно. Но и среди, казалось бы, честных людей много преступников.
– Я не могу поверить, что ты так спокойно об этом говоришь.
– Я знаю, – сказала Луиза. – Но здесь не Бостон. И я не думаю, что Чако Джоунс собирался убивать дядю Нэйта. Мы должны позволить сделать ему то, что он хочет.
Фрэнсис никак не могла понять этого, а тем более согласиться. Хотя она и старалась забыть, что этот опасный бандит сопровождает тело ее убитого мужа, в ее памяти все еще возникали его пугающие серые глаза. Она даже не могла поверить, что он ей сначала показался симпатичным. Она никогда не забудет, что он хладнокровно убил ее мужа, разрушив ее мечты.
Фрэнсис глядела на небольшую железнодорожную станцию, куда они прибывали. Место было таким же серым и пыльным, как и Гэйлисто-Джанкшен. Если бы она приезжала к своему дому с Нэйтом, у нее, возможно, были бы другие ощущения. Когда поезд остановился, они пошли к выходу, а проводник помог им поднести багаж.
– Это мама! – закричала Луиза, помахав ей.
Фрэнсис посмотрела на приближавшуюся к ним улыбающуюся женщину. Средних лет, рыжеволосая, она была одета в тугообтягивающее серое платье из шелка с оборками вокруг шеи, несколько оборок было на модной юбке, на ней была шляпа с белыми перьями, блестящее ожерелье и свисающие серьги. Про себя Фрэнсис отметила, что миссис Бэлл Джанкс выглядит слишком нарядно, но в рамках приличия.
Рыжая женщина сразу же обняла Луизу и, как бы жалуясь, мягко сказала:
– Ты плохая, плохая девочка!
– Ох, мама.
Затем женщина, взглянув на лицо дочери, спросила:
– Ты плакала? Что случилось?
Она так же изучающе посмотрела на Фрэнсис и спросила:
– Вы жена Нэйта? Проклятие! Откуда на нас сваливаются все неприятности?
Фрэнсис вздохнула, не обращая внимания на слова этой женщины, а затем произнесла:
– Нэйта застрелили в Гэйлисто-Джанкшен.
– Убили!
Глаза Бэлл округлились и стали большими коричневыми шарами, и Фрэнсис заметила, что они подведены черной тушью. Губы и щеки ее также были подрумянены. Наверное, здесь, в Санта-Фе, так было заведено.
– Боже мой, – воскликнула женщина. – Он мертв?
– Да, мама, – сказала Луиза, удерживая Бэлл, когда она заплакала. – Это был несчастный случай. Шальная пуля во время перестрелки.
– Мертв. – Лицо Бэлл скривилось. – Нет, нет, только не Нэйт!
Пока мать и дочь рыдали, уткнувшись друг в друга, Фрэнсис почувствовала полное оцепенение.
Когда Бэлл справилась со своими чувствами, она участливо обратилась к Фрэнсис:
– Бедная, бедная вы! Только что вышли замуж – и на тебе.
Рыжая женщина обняла Фрэнсис так сильно, что той даже трудно стало дышать. Вот так втроем они и стояли на платформе, рыдая. Бэлл плакала так сильно, что на ее щеках образовались черные потеки, которые она вытирала кружевным платком.
– Я все еще никак не могу поверить в это, – причитала Бэлл. – Сотни раз старик Нэйт рисковал за карточным столом. И посмотрите, какая нелепость… погиб от шальной пули!
Вдруг Фрэнсис осознала, что, может быть, это она виновата в его смерти.
– О, Боже! – сказала Фрэнсис, закрыв рот руками. – Ведь это я предложила Нэйту пойти прогуляться. Вот почему мы и оказались на той злосчастной улице в Гэйлисто-Джанкшен.
От сознания своей вины колени ее подогнулись, и она чуть не упала.
Однако Луиза быстро пришла ей на помощь, она схватила Фрэнсис за руку и поддержала ее.
– Это неправда! Шальная пуля догонит в любом месте.
Бэлл подтвердила слова дочери, поддерживая Фрэнсис с другой стороны.
– Послушайте, Фрэнсис, – сказала Бэлл, потрясая пальцем. – Не берите на себя эту вину. Это была чистая случайность, и предотвратить это вы никак не могли.
Фрэнсис кивнула головой. То, что ей сказала эта женщина, несколько успокоило ее. Бэлл и Луиза занялись багажом. Они стали грузить вещи в экипаж Бэлл, где сидел темнокожий извозчик. Бэлл также узнала, где находится тело Нэйта и что Джоунс уже договорился с гробовщиком.
– Похороны будут завтра, – сообщила Бэлл, когда Луиза и Фрэнсис садились в экипаж. Она посмотрела на большой чемодан, который Нэйт выбрал и купил для Фрэнсис в Чикаго. – У вас довольно большой багаж.
– Дядя Нэйт купил для нее приданое, – объяснила Луиза.
Бэлл изумленно подняла брови.
– Она была моей учительницей в школе мисс Льюиллинн, мама, – продолжала Луиза. – Я о ней писала тебе. Ее сразу же уволили после моей стычки с той девчонкой.
Бэлл смотрела так пристально, что Фрэнсис даже стало неприятно.
– А, учительница? Не удивительно, что вы так прилично выглядите.
– Она заступилась за меня, мама.
– Значит, вы отважились защитить мою дочь? – спросила Бэлл.
– Надеюсь, что я поступила бы так в любом случае, – ответила Фрэнсис, хотя она далеко не была уверена, что, знай она о последствиях, стала бы защищать Луизу. – Я думаю, Нэйт женился на мне потому, что понимал: мне негде больше работать и некуда ехать.
– Гм, – потрясла головой Бэлл. – Я считаю, что вряд ли Нэйт женился лишь из жалости. Не такой он был человек. Было что-то большее, чем жалость.
Луиза тут же добавила:
– Она действительно ему понравилась.
Бэлл засмеялась:
– Полюбил ее, ты имеешь в виду. Старый дурак поехал за тридевять земель влюбляться.
То, что услышала сейчас Фрэнсис, несколько подняло ее настроение даже в этой ужасной ситуации. Конечно, Бэлл Джэнкс не отличалась хорошими манерами, и, видимо, подобные словечки были для нее нормой.
Какое-то время они ехали молча. Сейчас они проезжали по извилистым узким улочкам, огороженным глинобитными высокими стенами. Наконец впереди показались деревья и открытое пространство, что означало, что они выехали на окраину города.
– Я завезу Луизу домой, – сказала Бэлл, – а затем мы поедем в «Блю Скай Палас».
Фрэнсис заметила, как выпрямилась вдруг Луиза. Она, казалось, нервничает:
– Знаешь, мама, дядя Нэйт не рассказал ей о казино. Понимаешь?
Бэлл подняла от удивления брови:
– Что?
– Он даже не сказал ей, что играет в карты. Она узнала это от меня.
Мать и дочь переглянулись многозначительно, хотя Фрэнсис так и не поняла, в чем тут дело.
Экипаж спустился с горы и сейчас подъезжал к небольшому дому, который частично был из кирпича-сырца, а частично бревенчатым. Около дома был большой луг, где паслась пара лошадей.
– Дома! – счастливо сказала Луиза.
– Скажешь Елене, чтобы приготовила ужин, – приказала Бэлл дочери. – Я вернусь поздно.
Извозчик выгрузил вещи Луизы, и девушка вошла в дом. А Бэлл с Фрэнсис направились опять в центральную часть города.
Бэлл вдруг повернулась к Фрэнсис и произнесла:
– Я полагаю, что кое-что мне надо объяснить вам. – Она глубоко вздохнула. – Черт побери Нэйта. Всегда приходится именно мне выполнять черную работу.
Фрэнсис удивленно спросила:
– А что же еще объяснять?
– Вы, кажется, хорошо воспитанная леди. И что вы, интересно, чувствуете, зная, где вам придется жить?
– Луиза говорила, что азартные игры весьма обычное занятие для здешних жителей.
– Да, это правда, – сказала Бэлл, постукивая пальцами по краю экипажа. – Когда двадцать пять лет назад Ля Тулэ открыла казино, общество отнеслось к этому терпимо.
Фрэнсис немного расслабилась. Однако она видела, что Бэлл нервничает, продолжая постукивать пальцами.
– Есть еще кое-что, что вам надо знать. «Блю Скай» не только казино. У нас также есть леди, которые… ну, они развлекают одиноких джентльменов.
– Джентльменов? – недоуменно повторила Фрэнсис. Леди развлекают джентльменов? Конечно, Бэлл и не предполагала, что Фрэнсис так испугается. – Вы, конечно, не относитесь к…– Она так и не смогла произнести это слово.
– Наше заведение я называю «Блю Скай Джентльменс Клаб», но я содержу его в чистоте и пристойности. Не стоит стыдиться этого.
У Фрэнсис сердце замерло. Бэлл произнесла то, чего она боялась.
– Не стыдиться? – Ее голос даже дрогнул. – Вы говорите мне – не стыдиться? Такого заведения с такой дурной репутацией? Так значит, это мужской клуб, так? Публичный дом?
– Вы так испугались, Фрэнсис. Ведь теперь и вы владеете половиной этого заведения.
Публичный дом! Она откинулась на спинку сиденья, ее сердце так сильно колотилось, что корсет мешал ей дышать.
– Вы в порядке? Вы выглядите как-то изможденно.
Фрэнсис не ответила, она с трудом старалась перевести дыхание.
– Проклятие! Вы так вся покраснели! – говорила Бэлл, вытаскивая веер. – Ослабьте тесьму. И не надо падать в обморок. Это еще не конец света.
Бэлл принялась обмахивать веером раскрасневшееся лицо Фрэнсис. Она несколько раз глубоко вздохнула.
– Я же дочь священника, – говорила Фрэнсис, впервые за все время афишируя занятие своего отца.
Услышав это, Бэлл была ошеломлена. Она опустила веер.
– Нэйт женился на дочери священника? Я не могу поверить в это.
Фрэнсис не собиралась объяснять ей о своих холодных отношениях с семьей. Она лишь сказала:
– Я не могу остановиться в публичном доме!
Нет, она не могла здесь оставаться, даже если у нее появлялась возможность зарабатывать деньги.
– Не можете? – Бэлл от удивления подняла брови. – Ну, в таком случае я вообще не знаю, где вы можете остановиться, дорогая.
– Наверное, здесь есть пансионы.
– Нигде, кроме собственного дома, вы не будете чувствовать себя в безопасности, тем более вы такой неопытный человек, – говорила Бэлл и посмотрела на ее чемодан и сумки. – Кроме того, вам нужны будут деньги, чтобы платить за место в гостинице. Похоже, что все, что у Нэйта было, он потратил на вас.
– Все, что было? Но он же имел свое дело?
– Да, да. Но сейчас я не могу выкупить у вас его долю в нашем предприятии. Обучение Луизы было слишком дорогостоящим делом.
– Но у меня кое-что осталось из его вещей: пояс с кошельком и бумажник. Там наверняка что-то есть.
– Я думаю, что если там и есть что-то, то только те самые три сотни долларов, которые он занял у меня перед поездкой, – объясняла Бэлл. – Нэйт проигрался несколько недель тому назад и так и не смог отыграться. Знаете, как бывает у картежников: то хорошенькую сумму выиграют, то все проиграют, – сказала она, пожимая плечами.
– Нет, нет, конечно же, я не знаю, как это у них бывает.
Женщина посмотрела на нее:
– Но я догадываюсь, что денег у вас вообще нет. О чем только думал Нэйт?
Фрэнсис тоже бы это хотела знать, но теперь уже его ни о чем не спросишь. Собрав силы, она вытащила маленькую сумочку. Открыв ее, она взяла оттуда кошелек и бумажник. Бумажник был пуст, а в кошельке было несколько монет.
– Даже не хватит купить билет до Бостона! Что же мне делать? – Этот же вопрос она задавала себе в тот день, когда Нэйт сделал ей предложение. – Она сказала Бэлл: – Я была бы рада продать вам все, что мне причитается от «Блю Скай Палас» в обмен на билет и на те, конечно, три сотни, которые Нэйт должен вам.
Бэлл улыбнулась:
– Я бы никогда не могла допустить, чтобы вы получили так мало. Не имеет значения, что вы думаете обо мне и о моем занятии, но я честный человек. К тому же у меня просто сейчас нет денег. И у нас очень много неоплаченных счетов.
У нас. Это явно касалось ее, Фрэнсис, теперь уже как владельца публичного дома и казино, во что она верила с трудом.
– Вы же никого не знаете в Санта-Фе? – говорила Бэлл. – Ваши папа и мама далеко отсюда, на востоке. Поэтому кому какое дело, где вы живете?
Фрэнсис понимала, что это все так.
– И я не вижу причин, почему вы не можете жить в комнатах Нэйта и в то же время работать. Если наше дело не погибнет окончательно, вы сможете вернуться домой через несколько месяцев.
Работать здесь? Фрэнсис широко открыла глаза, услышав о работе в публичном доме.
– Вам было бы удобно в комнатах Нэйта. Несколько месяцев назад он купил новые ковры и занавески. Обе комнаты большие, а на кровати настоящая перина.
И каким же образом Фрэнсис должна была зарабатывать свои деньги?
– Нет, я просто не могу, – сказала она.
– Остаться там, где привык жить Нэйт, – договорила за нее Бэлл. – Не волнуйтесь. Я разберусь в его пожитках, все уберу там, если вы хотите, чтобы вы, чего доброго, не обнаружили того, что причинило бы вам боль.
– Нет, я имела в виду, что не могу…– стала говорить Фрэнсис, подбирая слова, – я не могу развлекать джентльменов.
Бэлл уставилась на нее. Выражение ее лица быстро менялось от озабоченности к недоумению, а затем слова Фрэнсис ее даже рассмешили.
– Вы подумали, что вам придется этим заниматься? Развлекать мужчин? – Рыжеволосая женщина отбросила голову назад и рассмеялась. Затем она убедила Фрэнсис. – Я имела в виду, что вы займетесь работой Нэйта: это все, что связано с бухгалтерией и продовольственными вопросами, а также наблюдение за казино. Управитесь с этим?
Фрэнсис не была уверена, что у нее все получится. Однако предложение было вполне приемлемым и далеким от того, о чем она сначала думала. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Я постараюсь управиться с этим.
– Вы непременно справитесь с такой работой, – подтвердила Бэлл, похлопывая ее по руке. – Мы все делаем то, что нам суждено, это закон жизни. Ну что же, добро пожаловать в Санта-Фе.
Разве могла она предположить, думала Фрэнсис, что судьба забросит ее так далеко, что ей придется работать в казино, среди падших женщин. Возможно, это не самое плохое место, гораздо хуже было бы оказаться где-нибудь за городом и попасть в такую же перестрелку, в которой убили Нэйта.
У нее пробегал мороз по коже, когда она вспоминала опять этого Чако Джоунса, хладнокровие, с которым он убил Нэйта. Фрэнсис смотрела из экипажа на чуждый ей пейзаж – на красную почву, яркое голубое небо, на эти, казалось, бесконечно тянувшиеся глинобитные стены. Темнокожий извозчик дернул за поводья и прикрикнул на лошадей:
– Ну, пошла!
Чуждым ей был и язык жителей, не говоря уже о смешении разных культур. Сможет ли она ко всему этому привыкнуть? Фрэнсис хотела бы это знать. Как сказала Бэлл, она должна делать то, что предначертано судьбой. Действительно, с горечью думала она, здравствуй, Санта-Фе.
