Текст книги "Моя до конца (СИ)"

Автор книги: Рошаль Шантье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

– Арина, прости, ладно? В последнее время я сам не свой из-за этой проверки, – бормочет Артем за ужином, который к моему приходу сам приготовил.

Одно из прочих положительных качеств Артема – умение признать свою ошибку. Правда, иногда перед этим приходится выслушать достаточное количество того, что в двадцатом веке считалось непредназначенным для женских ушей. О том, что эти же дамы могли крепким словцом заправить за воротник любого джентльмена опустим. Но после каждого подобного вчерашнему выпада, он неизменно становится учтительным, обходительным, замечающим любое негодование партнера идеальным парнем.

Артем жует мой любимый греческий салат, хоть его и воротит от феты, изображая радушие. И хоть такие усердные попытки угодить откровенно кажутся мне заранее провальными Артем при этом выглядит милым. У моего парня раздосадованный виноватый вид, из-за которого мне хочется потрепать его по волосам, а из-за слегка покрасневших от монитора глаза он кажется совсем раздосадованным. Я разделываюсь с куском запеченной курицы и отрезаю себе еще один, нахваливая Лукашинскую пищу.

Мама всегда учила, что мужчин нужно хвалить. Но только за дело! А поскольку приготовление вкусного ужина и извинение я считаю делом, то следую маминому совету. Но тут без ерничества, готовит Артем действительно вкусно.

Когда мы только съехались, то делили все дела по дому. Это потом я с головой ушла в работу, да и у него появились проекты, и мы все чаще пользуемся отделом кулинарии, реже доставкой, а с уборкой справляемся на выходных.

Тема наливает мне сока, как только я опустошаю стакан. От вина я отказалась, поэтому сегодня безалкогольное перемирие.

Злость внутри меня уже не рычит, но глаз не смыкает, оставаясь на чеку. Однако силу этого чувства смягчает факт, что я и сама виновата. Смотрю правде в глаза: я так и не рассказала Артему о реальных рисках проверки для него, о которых мне заявила Горгона. А ведь теперь волнение Лукашина выглядят совершенно по-другому, когда их подтвердило непосредственное начальство. Что же такого он натворил? Теперь дураку понятно, что Артем в чем-то замешан. Только сейчас мы о моей вине. Я промолчала и о Ветрове, с которым теперь вынуждена делить кабинет, и о Воеводине, которого перевели с удаленки в офис.

И пусть причина моему молчанию – очередная ссора с Лукашиным, но это ведь меня не оправдывает, правда? Пора признаться себе, что именно поэтому я осталась у Влада – избегала разговора. Да и сейчас не сказать, что слишком горю желанием поднимать шаткие темы. Хочеться провести хоть один спокойный, тихий без происшествий вечер дома: фильм, я и Артем. Как раньше. А учитывая, что завтра выходные, я смогу расслабиться и не думать о Воеводине, Горгоне, Ветрове…

– Арина, а как дела в офисе? Когда приедет этот ваш проверяющий? – аккуратно спрашивает Тема, но в глазах читаю нетерпение. Слово «ваш» режет слух, словно не Лукашина проверять будут, а всех нас.

– Пока тихо, Тем, – отвечаю с заминкой, – давай не будем говорить о работе.

Он с готовностью кивает, но недовольство видно невооруженным взглядом. Мда, я тоже хороша! Однако, ссоры я сейчас не хочу, а пересказывать слова Мальцевой равно накрутить Тему еще больше. И отчасти я сказала правду: пока ведь действительно тихо. Ветров только начал лопатить документы и никаких вердиктов не озвучивал. Примерно так я себя и успокаиваю.

Мы заканчиваем ужинать, убираем посуду, перекидываемся незначительными фразами, только вот тепла я не чувствую. Проходим в другую комнату, Артем включает какой-то фильм и… Ничего не происходит. Атмосфера между нами не теплеет. Лукашин погружен в свои мысли и слишком далек от совершенной Галь Гадот, которая играет шпионку под прикрытием на плоском экране нашего телевизора. Не знаю почему, но мы оба дожидаемся окончания фильма и только после этого, будто по школьному звонку идем спать.

Утро субботы встречает меня осознанием собственной забывчивости. Мой ноутбук так и остался на столе в кабинете Ветрова. В моем кабинете, который я делю с Ветровым, вот так правильнее. Приставки «наш» я усердно, как вы поняли, избегаю. Делать нечего, так что трачу на сборы двадцать минут своей жизни и подойдя к рабочему месту Артема, стучу указательным пальцем по его плечу, чтобы тот стянул массивные наушники.

– Ты поедешь со мной? – спрашиваю еще раз, потому что совсем не хочу ехать туда одна.

– Я хочу посвятить этот выходной себе, Арина, – говорит прямо, и кивает на экран, где поставлена на паузу игра.

– Да ладно, давай проведем вместе субботу? – еще одна попытка. Надеюсь, я не выгляжу канючащей внимание девушкой.

Артем, вероятно что-то почувствовал, потому что встает и обнимая меня прижимает к себе.

– Мы проведем вместе воскресенье, ладно? Раз тебе все-равно сегодня нужно работать, завтрашний день только наш, – он смотрит мне в глаза так покаянно, словно от моего согласия зависит его жизнь, хоть я знаю что это совершенно не так.

Впервые этим взглядом он смотрел на меня предлагая свидание после унизительной выходки Ветрова. Не сразу, конечно, через время, когда я перестала волком смотреть на окружающих.

«– Я отведу тебя куда захочешь, Арина,» – говорил он, смотря в глаза вот как сейчас.

Так же он предлагал мне второе свидание, потом знакомство с родителями, совместный быт. И всегда этот взгляд казался мне чистым и особенным среди прогнивших враньем людей.

«– Конечно.» – отвечала тогда.

– Конечно, – со вздохом говорю сейчас.

Сажусь в машину и отъезжаю, наслаждаясь тихой музыкой. Пробок нет. Видимо, все, кто собирался на дачу выехали куда раньше двух часов дня. Спасибо тем, кто встает пораньше за то, что мы, совы, не вынуждены торчать в пробках. Хорошо, что обязательных людей больше, чем забывчивых. В сегодняшнюю субботу я забывчива, тогда как в понедельник снова стану обязательной.

Паркуюсь, занимая сразу два места. Все-равно ведь нет никого.

Ветров дал мне второй ключ и сейчас я очень этому рада. Однако, оказывается, мне ключ не требуется. Толкаю приоткрытую дверь и вхожу.

– Ты здесь? – спрашиваю, войдя.

Ветров сидит за столом и перебирает бумаги. На нем темная синяя рубашка, а пиджак покоится на спинке кресла. Его брови слегка нахмурены, а взгляд, предполагаю, цепкий. Уверенности и в юности ему было не занимать. Я всегда знала, что Макар добьется многого, только вот почему вместо руководства отцовской компанией он проверяет аналитиков не понимаю. И даже несмотря на то, что это элитная должность.

Обычно проверки фирм совершают бухгалтерские компании учета и аудита, но мы, бизнес-аналитики, другой случай. Вокруг нас вертятся большие деньги, поэтому Ветров, как знающий законы юрист, здесь. Чтобы приурочить меня к уголовникам. Шутка так себе, но в чем-то это так.

Я все рассматриваю его, сама того не замечая. Прохожусь по идеальной прическе, массивной шее, к ямочке, в которую любила утыкаться… Интересно, как он выглядит в джинсах и простой футболке? Уверена, так же сексуально, как и в классике… Стоп!

– Да, привет Риша, – поднимает голову и его пронзительные голубые глаза сталкиваются с моими, поймав за слишком долгим разглядыванием.

Спешно отворачиваюсь и обойдя стол зачем-то сажусь в кресло вместо того, чтобы просто забрать ноутбук, сунуть его в сумку и уйти. Он еще смотрит на меня, отслеживая каждое движение. Будто бы скучал, но я знаю, что это не так.

Он просто удивлен, что я выжила после того позора. Не рухнула, не сломалась. Тогда ведь все обсуждали как я летела. Чем выше сидишь, тем больнее падать. А забралась Арина Туманова высоко. Подтверждаю крылатую фразу, потому что падала я очень и очень больно. И теперь, раз уж мы оказались в подобных условиях, раз уж встретились, то все, чего я хочу – это утереть моему бывшему нос.

Чтобы он смотрел и восхищался, но я была недосягаема для него. Как луна для человека.

– Не называй меня так, – буравлю взглядом, когда, усевшись вскидываю голову.

А он вдруг шумно выдыхает, будто устал, откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза.

– Давай поговорим, Риша, – снова слышу.

– Никаких разговоров, не считая рабочих, Ветров. – Звучит решительно и взгляда я не отвожу, пусть он и не видит.

Смотрю в окно, чтобы немного выдохнуть, а после таки сую ноут в сумку и не прощаясь выхожу из кабинета. Чувствую, меня ждут потрясающие будни и на работе, и дома, потому что, я помню, Ветров не отступает и мне необходимо держать броню.

Глава 11

Воскресенье мы действительно проводим вместе и даже выходим завтракать в ближайшее кафе. Настроение у Артема прекрасное и я, желая поскорее возродить прежнюю, между нами, атмосферу, пытаюсь настроиться на позитивный ритм.

Артем без остановки рассказывает о новой видеоигре, интересных людях, с которыми играет онлайн в одной команде. О том, что умеют разные герои, каким даром обладает каждый и что некоторые можно найти в игре, а если уж очень нужно, купить за реальные деньги. Понимаю, что он действительно увлечен, потому что мне не удается вставить и слова, но я не расстраиваюсь, наоборот, с улыбкой слушаю, поедаю крамбл и пытаюсь вникать. Пытаюсь, потому что слишком уж от этого далека.

– Ты представляешь, а еще там дракон! К слову, – с особенной гордостью проговаривает он, – не всем удается найти дракона. Первый мною завоеванный сидел на поляне, и я долго-долго к нему пробирался буквально сквозь густую лесную чащу! Просто поразительно! Они нарисованы так мастерски, будто я вижу их в реальности. Чешуйки по телу, усы на морде и даже когти на лапках! И мой герой может оседлать его и взлететь в небо! – он искренне восторгается, как ребенок и мне приятно за ним наблюдать. Я рада, что это отвлекает Артема от нервных мыслей о работе.

– Прямо как в «Аватаре», – это просто первое, что приходит на ум, когда я думаю о ящерицах, которых в реальном мире и времени не существует. А еще список женских романов, вот только они точно ничего не скажут Артему, да еще и обидят. Тут такие мужские баталии с драконами и я со своими сказками…

– Ты только представь, сколько туда влито денег, грех не играть! Я серьезно, – видимо, я усмехаюсь, глядя на него уж слишком наивно, если Тема вдруг осекается, – относись к этому всерьез, Арина.

Тут же прячу улыбку, чтобы не обижать его чувства и говорю уже куда собраннее:

– Даже сложно представить, сколько там прячется человеческого труда.

Эта ёмкая фраза, вероятно, Артема полностью удовлетворяет, раз он одобрительно кивает мне и продолжает свой рассказ. У всех свои интересы и пусть я в видеоиграх совершенно не разбираюсь, главное, что они нравятся ему.

– Просто многие думают, что видеоигры созданы только для пятнадцатилеток, – я невольно подбираюсь, в надежде, что меня не раскрыли, – но это узкое мировоззрение! Люди даже не осознают, что можно погрузиться в параллельную вселенную в два клика!

Отчасти я согласна. Как отдых несколько часов в неделю – абсолютно поддерживаю, а еще…

– А есть люди, которые тестируют игры? – выдаю то, о чем подумала и мне правда интересен ответ. Их же кто-то проверяет прежде, чем пустить на аудиторию, верно?

– Конечно! И не мало зарабатывают! – следует ответ. Глаза Артема горят, но потом, взгляд становится острее, – Но это не для меня. Обязательность в этом деле мне не нравится, я ведь играю для души.

Вообще-то я не к тому спросила, но, если бы Тема захотел, можно было бы попробовать. А почему нет? Люди находят себя в абсолютно разных направлениях.

Обедать отправляемся домой, я мариную телятину, Артем чистит лук и картошку, чтобы после посыпать её травами и запечь. Разговор об играх стих и переключился на спортивный зал, куда я хожу раз в неделю, а Тема и вовсе перестал.

– Две недели вынужденного отсутствия, а кажется, что полгода там не была. Надо срочно наверстать завтра, – улыбаюсь, нарезая овощи для салата.

– Ты и так прекрасна. Лучше приезжай завтра пораньше домой, я выберу что-то посмотреть и… – он прижимается сзади, явно намекает на постель.

Я чувствую, как он хочет меня. В последнее время у нас не ладилось, а потом еще работа, Ветров…

– Ай! – громкий вскрик и я роняю нож на пол.

Левый указательный палец весь в крови. Артем отшатывается, а я скорее сую руку под поток ледяной воды.

– Арина, ну как же так! Что теперь? Сильно болит? Давай вызову скорую? – причитает за моей спиной. А мне слишком больно, чтобы я принимала растерянность за заботу.

Вода смешивается с кровью и стекает бурым цветом на белоснежную керамическую чашку из-под чая, оставленную мной вчера. Разрезала, похоже, глубоко. И больно до искр в глазах. Жмурюсь, чтобы поскорее прийти в себя.

– В ванной, в верхнем шкафчике флакон с жидким пластырем. Принеси, пожалуйста, – шиплю, сжимая зубы и подумав кричу вдогонку, – Он с красной крышкой!

После тщетных Теминых поисков я перематываю палец, с которого хлещет кровь первым попавшимся полотенцем, и войдя в ванную беру в верхнем правом ящике второй по счету флакон. С красной крышкой.

Обед плавно перетекает в ужин, а я пытаюсь вычеркнуть его растерянность. Он всегда был таким. Это просто реакция. Кто-то в экстренных ситуациях теряется, сбивается и не понимает, что делать, бесцельно перемещаясь с место на место, как Артем. А кто-то берет все в свои руки и решает вопросы… Как Ветров. Вот черт!

Он неожиданной мысли вилка летит на пол, как совсем недавно нож и я, в смятении наклоняюсь поднять, но Артем меня опережает.

– Не переживай так, Ариша, скоро пройдет, – нежно смотрит на меня мой парень, поглаживая по пострадавшей руке.

Очень на это надеюсь. Очень-очень. И я сейчас не о порезе на пучке пальца.

Глава 12

– Мне нужны вот эти документы, – Ветров кладет написанный от руки список, где синей ручкой аккуратным почерком выведены годы и названия.

«Вот и началось» – горланит где-то внутри моя уменьшеная копия, отвечающая за эмоциональность. А учитывая шкалу этой самой эмоциональности, которая безостановочно разгоняется от нуля до ста и частенько зашкаливает, я по привычке, но уже внутренне закатываю глаза, молча, чтобы не расплескать яд и не обрызгать им корону моего новоиспеченного начальства грациозно стучу каблуками из кабинета в архив.

Изучаю папки, сравнивая их с полученным списком и довольно долго смотрю на полки, пытаясь отыскать ту самую, необходимую, нужную папку, потому что я никогда тут не была. Вход в архив вообще-то по пропускам, но поскольку я теперь в помощницах у главной шишки компании, то пропуск у меня имеется, только восторга сей факт не прибавляет, а прибавляет только лишней возни. Приправляю поиски тяжелыми вздохами и мысленными возмущениями. Большего, как ответственный сотрудник себе позволить не могу.

Со всей стойкостью духа, даже той, которая, как я думала, мне не присуща в принципе, я копошусь среди пыльных папок, которые, конечно же, никто не протирал. Как отнесли, так и забыли. И никому даже на секундочку в голову не пришло, что Арина Туманова придет на поиски. Поиск макулатуры действительно каторга! Мысленно мой самолет давно уже приземлился на островах из рекламы известного кокосового батончика и я, вся такая шикарная в заслуженном отпуске пью свой четвертый заслуженный коктейль.

С каждой минутой представлять пляж и теплый ветер вместо пыльного архива становится все сложнее, потому что я как обезьяна, прыгающая с ветки на ветку, только делаю это на лестнице, которую, к тому же, приходится передвигать ручками!

Поднимаюсь на уровень самой верхней полки и наконец взгляд находит нужную папку. Почему нужное всегда так далеко? Пытаюсь вытащить, но папки слишком плотно сдвинуты и в конце концов я ломаю ноготь. На той самой руке, указательный палец которой заклеен пластырем. Фыркая от негодования и пыли, сползаю-таки вниз, подхватываю покрепче папку и прикрыв магнитную дверь вхожу в кабинет.

А там секретарша наша, Катенька. Стоит, рукой оперевшись на Ветровский стол и вывалив свое вымя наружу, не утруждая блузку застегнутыми пуговицами облизывает искусственно надутые губы, глядя на инспектора. Он, конечно же, увлечен бумагами, бросая на Катеньку взгляды. Характеристику взглядам дать не успеваю, потому что подхожу к столу и с высоты своего роста прямо бросаю папку на стол заказчику документов.

Катенька охает, поскорее принимая прямое положение тела и одергивает ворот блузы. Растерянно хлопая нарощенными коровьими ресницами. Умом Катя не сказать, что искрится, зато она исполнительна и лишних уточняющих вопросов не задает. А это для раздражительной Мальцевой крайне важный навык.

У Кати нет стержня или стремления карьерного роста, зато есть желание удачно выйти замуж, поэтому уже в свои двадцать шесть она дует губы, колит какую-то дрянь в лицо и считает себя очень красивой, чтобы привлечь одного из наших многочисленных богатых клиентов. Поэтому я совершенно удивлена, что она тут, напротив, лишь недоумеваю, как это она не пришла сюда раньше! Макар же совершенно спокойно поднимает на меня взгляд, а уголок рта приподымается в ухмылке. Ситуация его явно забавляет, но я не обращаю на это никакого внимания.

– Ты здесь зачем? – спрашиваю у закусившей губу красавицы. Я не в том настроении, чтобы казаться милой, а Катя, которая докладывает Горгоне обо всем на свете, меня откровенно раздражает.

– Вероника Матвеевна прислала передать Вам вот это, – опускает глаза, судорожно ища файл, – вот, – протягивает, выдохнув.

– Спасибо, а теперь можешь идти.

Я киваю ей на дверь и секретарша, переведя глазки с меня на ничего не выражающего инспектора хмурит бровки, несколько раз расстроенно и немного нервно взмахивает искусственными ресницами, не отводя от проверяющего взгляда. Она ждет от него действий, а когда их не следует, все же выходит из кабинета.

– Тебе все сотрудники отчитываются? – ухмыляется Ветров, откинувшись на спинку кресла.

– Нет, но эта меня боится, – ситуация меня тоже забавляет, и я улыбаюсь, – а еще из-за тебя я сломала ноготь.

И поскольку отойти от его стола я еще не успела, то сую ему руку с перебинтованным пальцем и сломанным ногтем. Арина Туманова – ухоженный бомженок.

А Макар вдруг аккуратно берет мою ладонь и долго смотрит.

– Что с пальцем? – спрашивает неожиданно серьезным тоном.

– Да порезалась, ничего особенного.

Я отнимаю руку, но Ветров крепко держит, явно что-то рассматривая. Это меня смущает.

– Садись, – командует он и не давая мне даже набрать воздуха для ответа встает, тянет на себя и развернув усаживает на место, где секундой раньше сидел.

– Макар, ты что? – предпринимаю попытку возмутиться.

– Посиди пожалуйста минуту, – с этими словами он проходит в центр кабинета, туда, где стоят шкафы с бумагами и открыв один из них присаживается на корточки, чтобы выудить оттуда аптечку.

А я и не догадывалась о её существовании тут. Думала, все принадлежности хранятся в ящике общей кухни. Любопытно, это он её сюда притащил или в каждом кабинете стоит?

– Я сломала ноготь, а не руку. Или ты решил накапать мне успокоительного? Так я на маникюр схожу и все пройдет, – откровенно забавляюсь, пока Ветров неумолимо надвигается на меня с прозрачным чемоданчиком.

Сижу, не бежать же мне от него, роняя косы. А он улыбается искренне, вовсе не формально. Поставив аптечку на стол и выудив оттуда перекись, вату и пластыри, а из ящика своего стола пачку влажных салфеток. Да тут целый хирургический кабинет!

Отлепив пластырь, сует мне в руки салфетки, я же послушно вытираю руки, качая головой, но не спорю. Потому что помню – это бесполезно! Если Ветров что-то решил, он это сделает. Так же было с тем спором.

– Вот из-за чего, ты оказывается, взбесилась – ноготь! А я-то думал, ревнуешь, – он садится передо мной на корточки и улыбается своей знакомой лучезарной мальчишеской улыбкой. И сложно не улыбнуться в ответ.

– Я никогда не ревновала тебя, Макар. Я тебе верила, – говорю, потому что это правда.

Он вдруг смотрит на меня тем своим особенным взглядом, вмиг посерьезнев:

– Арина, дай мне шанс.

– Макар, – я беру в ладони его лицо, – никогда. Я лучше умру, чем допущу это.

Глава 13

Практически неделю события, которыми я могу похвастаться – это поиск макулатуры и несколько встреч по контракту.

Заказчики сократили сроки и несмотря на мою переработку, я сильно не успеваю. Потому приходиться задерживаться на работе на час дольше обычного. Дома вопросов по этому поводу не возникает, потому что Артем с головой ушел в мир драконов.

Ветров после нашего последнего хлесткого разговора больше попыток поговорить не предпринимал, чему я действительно очень рада. Мы поставили точку и в нашей истории запятая просто невозможна. Вот только сам он стал более задумчивым, серьезным и погруженным в себя. Все чаще ловлю на себе его внимательный взгляд, будто он присматривается ко мне, наблюдает, сравнивает со мной прежней. С той девушкой из своих воспоминаний.

Скорее всего я перекладываю на него свои собственные раздумья, ведь невозможно не сравнивать «прежнего» и «нынешнего» Ветрова. А временами мне кажется, будто его что-то гложет. Но меня это никак не касается. Я убеждаю себя в этом. А еще в том, что, когда он закончит рыться в грязных делишках нашего отдела и его сдует из нашей компании, все наконец вернется на круги своя. Моя жизнь станет легче и в голове просветлеет. С его появлением вся разложенная по полочкам, казалось бы, жизнь летит в тартарары, от мыслей как все вернуть назад моя бедная голова просто взорвется от мыслей. Не знаю, почему это происходит со мной, ведь я совершенно искренне считала, что все это я уже пережила, перешагнула, оставила далеко позади, а сейчас на душе кошки грызут.

Телефон на моем столе заходится стандартным звонком, и я улыбаюсь, прочитав теплое «Мамуля».

– Привет, как вы? – беру не раздумывая.

В последнее время из-за работы и их с отцом занятости мы созваниваемся все реже и это совсем мне не нравится. Мне хочется как можно дольше сохранять зародившиеся между нами теплые отношения, помогать и поддерживать. Я довольно самостоятельна, но моя семья, родители, очень важны для меня. Артем говорит, что это естественный отрыв из родительского гнезда, я слушаю и киваю, не желая его обидеть, а сама вспоминаю напутствия его матери о регулярных походах в туалет.

– Привет, милая. Все хорошо. А как у тебя дела?

Голос у мамы бодрый, я слышу улыбку в ее голосе. Почему-то сразу догадываюсь, что у нее небольшой перерыв на кофе с любимой шоколадкой с миндалем. Так и вижу ее в том просторном кабинете за столом и в белом огромном офисном кресле. Выход в стоматологический кабинет из маминого личного.

Это простая болтовня придает мне сил и настроения. Я говорю в кабинете, потому что Ветров вышел минут пятнадцать назад, сжимая в руках две увесистые папки. Я рассказываю маме о проблемах с парковкой, но машина работает вполне исправно, о проблемах с Артемом технично умалчиваю, потому что не хочу ее волновать и считаю, что проблемы в отношениях есть у всех.

Да, у нас не такая любовь, как у них с папой. Они в месте слишком давно и все так же любят друг друга. Между ними тепло и взаимопонимание уже много лет, и я никогда не слышала друг о друге дурного слова или криков. Во всяком случае, если это и случалось, а мы живем не в вафельном мире, то не при нас с Владом.

Когда-то я верила, что и со мной это однажды произойдет, а потом случился Ветров и меня снесло ураганом. Снесло и прибило. С Владом тоже это случилось и его, вероятно, тоже сильно занесло. Только он не признается, что именно там случилось. Наверное, слишком болезненное. Но дети четы Тумановых сделали один и тот же вывод о том самом на букву «Л». Кому нужно – стойте с ложками и гребите, а мы этот лот на аукционе невиданной жизненной щедрости пропустим.

Почему-то сейчас мне в голову пришло неожиданное сравнение. А чем отличается Лукашин от часа пика в Тумановских апартаментах? Если только тем, что не кончающийся поток дам не выносит моему брату мозг, тогда как мой временами потерпает, однако не постоянство ли признак мастерства? И вообще, как Влад не боится подцепить какую-нибудь…

Мы прощаемся тогда, когда отец, вероятно вошедший в кабинет, просит маму сделать ему кофе и она, кликнув кнопку на кофемашине передает мне от него привет. Она, хохоча наскоро заканчивает смешную историю о сотруднице и обещает перезвонить немного позже.

Скидываю звонок, улыбаясь собственному отражению в окне. Уже вечер, на часах начало шестого, но еще светло, потому что осень. Поворачиваюсь и застываю, увидев облокотившегося на дверь Ветрова. Он смотрит долго, выжидающе.

– Как дела у Кристины? – спрашивает, будто имеет на это право.

– Как проходит проверка? – буравлю его взглядом.

– Арина, когда ты поймешь, что зря бежишь от меня?

Он подходит ближе, двигаясь при этом, словно пантера.

– Я поняла, что зря была с тобой, – перестаю пятиться, сделав крохотный шаг назад.

За моей спиной подоконник и единственный путь к отходу, который остается – разве что в окно. Но я его и не боюсь. Отважно гляжу в глаза своей минувшей любви, а он стоит совсем близко, почти рядом и гипнотизирует. Мне кажется, стены сейчас падут, Днепр расплещется, погружая нас в глубину своих вод, а я расплавлюсь под горячим взглядом Макара Ветрова.

«– Мой ветер.

– Только твой.»

Я помню прошлое. Всю нашу историю. Она была сладкой, красивой, красочной и лживой. А еще я хорошо помню боль, которую испытала. Я готова была погибнуть лишь бы не испытывать более этого. Потому что с каждым днем казалось, что хуже быть не может, что больше я просто не выдержу, вот только никто не спрашивал. Мне ведь нужно было доучиться еще два года с людьми, оценившие шутку Ветрова по достоинству. Смаковавшие её и не давшие забыть. И сейчас, стоя перед тем растоптавшим меня Ветровым взрослой и гордой я больше не поддамся.

Вся спесь, которою я крутила в голове, словно излюбленную пластинку исчезает, когда Макар, не сводя с меня потемневших глаз поднимает руку и касается моей щеки пучками пальцев. Нежно, аккуратно, бережно. Сердце, глупое, бьется чаще, а я сама судорожно сглатываю. Мужская рука спускается ниже, обжигая прикосновением шею, Макар громко выдыхает, будто это самое сексуальное, что он когда-либо видел. Но я знаю, что это не так, потому что он уже видел меня без одежды. И тогда с ним это было потрясающе.

Сейчас я не помню о боли, которую он причинил мне, я вспоминаю лишь сладость…

– Макар, – выдыхаю и отворачиваюсь, в попытке сбежать от него, от себя.

Его губы знакомо касаются макушки, и я не удерживаю выдоха. Тихого, едва слышного, однако знаю, что он слышал тоже. Рука легко ложиться на бедро, поднимается к талии, касается прикрытого вязаной тканью живота и прижимает спиной к груди своего владельца. Чувствую, как по телу, вмиг предавшему меня пробегает табун мурашек, размером, вероятно, со степную кобылу. Сетую на себя мысленно, что закатала рукава кардигана цвета фиалки и теперь мне не скрыть своей реакции на этого мужчину.

– Риша, как же я скучал…

Шепот мешается с горечью в его голосе, превращаясь в коктейль взрывоопасной смеси. В животе завязывается узел, я сглатываю, а в голове ни единой мысли. Перекати-поле, как оно есть! Ох, Боже, я согрешу! Вторую руку он кладет на мои ребра, сжимает с силой, а после…

Слышу хлопок, и этот звук возвращает мне рассудок. Очевидно, кто-то уронил что-то в коридоре.

Это же Попутный, Ари! Он и раньше был таким! Ты его поэтому полюбила! Это миф, ничто, притворство. Так было тогда и так есть сейчас! Неужели пары касаний достаточно, чтобы стереть тебе память?!

Оборачиваюсь и теперь звук хлопка наполняет стены этого кабинета. Мой гнев на себя и него способен снести стены, я смотрю в голубые, способные вынуть из меня душу глаза и шиплю, ощущая себя глупым ребенком, но силясь исправить ситуацию. Вернуть себе стервозность.

– Никогда не прикасайся ко мне, Макар Ветров! Никогда! Ты потерял это право тогда, когда на меня поспорил!

– Просто поговори со мной, Арина, – в его глазах вызов, на который я повелась бы раньше, но только не сейчас.

– Нет, – и в моем тоне вердикт. Неоспоримый, не подлежащий оспорению. Для кого угодно, только не для него, я вижу, читаю это в голубых глаза предателя, – Не сейчас и не когда-либо еще. Мне не нужно твое вранье и издевательства. Тебе снова захотелось развлечься?! Поиграть на моих чувствах?! Так вот, их больше нет! Я выросла, Макар. Мне все это не нужно! Мне не нужен ты!

Я бью его хлесткими словами, потому что действительно больше не желаю, чтобы он переходил ту прозрачную грань между нами. Как оказалось, я слишком слаба, чтобы справиться с этим в одиночку. Он играл грязно, почему мне нельзя?