355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Волков » Большая книга ужасов – 60 (сборник) » Текст книги (страница 1)
Большая книга ужасов – 60 (сборник)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 00:20

Текст книги "Большая книга ужасов – 60 (сборник)"


Автор книги: Роман Волков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Роман Валерьевич Волков
Большая книга ужасов. 60

Тьма из подвалов

От автора

Живем мы с тобой в России, а это знаешь, какая страна? Большущая! Если ее всю обходить, жизни не хватит. Одних Англий или там Франций у нас вообще уместится штук миллион. Оно понятно, конечно, что главное – не количество, а качество. Но ничего. Когда-нибудь из одного выйдет другое.

Так вот, где-то в серединке России есть городок под названием Пенза. Название вроде бы дурацкое и похоже на пемзу, которой в ванной пятки трут, но это только с первого взгляда. С древних языков (а племен тут в свое время множество прошло) Пенза переводится… а Бог его знает, как именно. То ли вода. То ли болото. А скорее всего – счастье.

Городок этот старый, утопающий в зелени. На центральной улице – Московской – можно увидеть и роскошные дворцы современных буржуинов, и старые лачуги, подпертые бревнами, чтобы не развалились. Вот рядом с этой улицей стоит школа, выкрашенная в красный цвет. Строили ее еще в XIX веке, сперва это была усадьба местного дворянина, после его смерти она была реальным училищем, потом общеобразовательной школой, а сейчас это гимназия. Но внутренний интерьер дворянского дома прекрасно сохранился: высокие потолки, огромные залы, переходы с тяжелыми литыми лестницами.

В этой школе учился я, автор этой книги. Здесь училась моя мама, работала учителем бабушка, проходил практику отец. Как и почти все ученики этой школы, мои родители отдали меня учиться в свою альма-матер. Многое я увидел за десять школьных лет: учителей, молодых и старых, школяров, жестоких, запуганных и добрых. Были школьные друзья, превращавшиеся со временем во врагов, равнодушных лентяев и творческих соперников. Хоронил я преподавательниц, что юными практикантками учили мою маму.

Все повести, что ты прочитаешь, были написаны мной и моими друзьями в десятом классе. Потом что-то потерялось напрочь, что-то осталось в глубине моего шкафа. Я вырос, переехал в Москву и стал писателем. Но как-то нашел забытые рукописи, написанные разными почерками. Мне не хотелось, чтобы наш юношеский труд пропал без следа, я кое-что переписал, переместил главных героев из девяностых в 2014 год, чтобы было интереснее читать современному читателю, и отдал рукопись в издательство.

Так что можно сказать, что книгу помимо меня написали Андрей Масляев, Артем Павлихин и Валера Мазуренко. За что им огромное спасибо, здоровья и счастья им, их родителям, женам и детям.

В школе № 4 царила обычная школьная жизнь. Ребята и девчонки там учились тоже вроде бы самые обычные. Но это только на первый взгляд. Ведь на самом деле во всем простом таится что-то неожиданное и таинственное.

Ну что, начинаем?

Глава 1

Интервью с каким-то стариком наконец закончилось, и на экране телевизора появился главный ведущий с озабоченным лицом. Он нахмурился и строго сказал:

«Внимание! Послушайте сообщение чрезвычайной важности. По данным УВД области, в городе обострилась криминогенная обстановка. Участились случаи пропаж без вести несовершеннолетних. Граждане! Будьте предельно бдительны!»

– Япона мама! – вскричал Виталий Алексеевич Личун, учитель химии и биологии средней школы № 4. – Ну совсем уже заврались. На прошлой неделе в Ахунском лесу стоянку инопланетян нашли, в прошлом месяце дурачок какой-то президенту письмо написал, мол, не надо больше на лыжах ездить, чтоб не расшибиться. Совсем уже стыд потеряли! – Учитель жил один в маленькой квартирке недалеко от вокзала. Но иногда ему становилось скучно, и он с удовольствием разговаривал с приятным и внимательным собеседником – самим собой.

Весной светало рано, и Личун, выключив босым пальцем ноги телевизор, наскоро собрался и помчался в школу.

Проезжая свой путь, он сам с изумлением ощущал перемену своего настроения. Сперва мысли напоминали терзания заключенного, которого палач везет на каторгу: ну еще немного потерпим, а там, глядишь, и выживем. Но когда уже вылез из маршрутки и, тяжело дыша от лишнего веса, засеменил вверх по улице Володарского, вид на величественное здание школы в очередной раз наполнил душу силой и светом. В маленький вестибюль Личун вошел уже приосанившись, с мудрым и справедливым выражением на лице, которое, впрочем, могло измениться на злобный оскал, если под ноги ему попадался шкодливый ученик.

За этот день он провел пять уроков: три биологии, одну химию, одну географию – заменил больную Анну Федоровну, классный час на тему опасности наркотической чумы, проконтролировал, как дежурные уберут класс и польют цветы. После чего немного проверил тетради, но когда почувствовал, что ему надоело, стал собираться домой. В коридоре поругался со школьным сантехником и завхозом Кузьмичом, который чинил батарею и устроил наводнение, а потом еще раз с преподавателем ОБЖ, бывшим военруком подполковником в отставке Виктором Григорьевичем Горбуновым, принявшимся нудеть про бдительность и исчезновения детей.

– Бред! Бред и еще раз бред! – заорал Личун и чуть ли не бегом побежал от сумасшедшего Горбунова, а про себя подумал: не зря тонко подмечающие все школьники дали военруку кличку – Контуженый.

На календаре было 25-е число, но ясно было и ежу, что зарплату опять не дадут. Хотя чудеса все же иногда случаются. Вдруг каким-то странным образом деньги поступили в кассу как раз сейчас, после обеда?

Личун нетвердой походкой отправился в бухгалтерию. Там его обсмеяли, и более того, он встретился с директрисой Натальей Викторовной Клочковой, получил выволочку. За то, что не занимается подготовкой КВН и праздника 8 Марта, за то, что команда школы позорно проиграла на городской олимпиаде, а самое страшное – что он плохо ведет журналы. Пришлось идти в учительскую и там в присутствии Клочковой, как первокласснику, открывать классные журналы и заполнять запущенные страницы, где стояла его фамилия.

Так что ничего удивительного, что проходящий день никакого оптимизма в Личуна не вдохнул. Настроение, и без того неважное, было испорчено окончательно. Вспомнился предпоследний урок у 10-го «А». Класс был неудачный для любого учителя, а для него почему-то особенно. Как раз в этом учебном году соединили два класса: «А» и «Б». В «А» были ребята поумнее, а в «Б» – похулиганистее. И вот это соединение дало какую-то удивительную и гремучую смесь. Так что к ученикам нельзя было придраться по успеваемости, учились вроде все неплохо, имелось даже несколько круглых отличников, зато хулиганили все: начиная от этих самых отличников и кончая твердыми троечниками, каждый по-своему. У того, кто учился похуже, и проказы были попроще, а у тех, кто получше, – поизящнее. Так что нередко после уроков 10-го класса учителя, которые не смогли найти с ними общий язык, прибегали в учительскую, держась за голову, и говорили: «Ну и класс, ну и класс, никогда в нашей школе такого не было!»

Самыми заводилами были Роман Волкогонов и Андрей Масляев, два друга – неразлейвода. Учились они легко, с должной ленцой, чтобы не прослыть «ботаниками».

Зато уж проказничали от души, словно талант у них какой-то был находить приключения на свою и чужие головы. Притом Виталий Алексеевич был уверен, что он у них «самый любимый» учитель из всех – доставалось ему преизрядно, хотя поймать Масляева и Волкогонова не удавалось ни разу. Кто подпилил ножки стула преподавателя так, что, взгромоздившись на него своим тучным телом, он грохнулся на пол под общий хохот класса? Кто натер доску воском, чтобы на ней мелом писать нельзя было? Кто?… А, к черту! Если начать припоминать все эти гадости, никакого дня не хватит, не говоря уже о нервах.

Личун передернулся от неприятных воспоминаний и неосознанно потер ушибленный копчик – очень уж он неудачно приземлился на поломанном стуле.

Хотя надо сказать, что были в десятом классе, параллельном волкогоновскому, и почище персонажи. Тоже, кстати, парочка – Мухин и Кабанов, в своем кругу именуемые просто – Жора и Кабан. Вот уж по ком тюрьма рыдает горючими слезами! Эти не размениваются на подпиливание ножек учительских стульев. Курят на переменах, почти не прячась от педагогов, хамят в открытую, ходят слухи, что обирают младшеклассников, да и стибрят, что плохо лежит, – глазом не моргнут. Водят дружбу с настоящими уголовниками, несколько раз угоняли машины, да только им удалось не попасть в колонию благодаря каким-то покровителям.

И постоянно воюют с Волкогоновым и Масляевым. Прямо настоящие боевые действия ведут, с засадами и периодическими драками. Да ну! Надо о чем-то другом думать начать – на этих мелких кровососов нервов не напасешься, – одернул себя Виталий Алексеевич и заспешил домой, поеживаясь от все еще пробирающего мартовского ветра. Неожиданно в голове кольнула неприятная мысль: что-то слишком долго болеет Мазуренко из десятого. Может, прав Горбунов? Может, в самом деле дети куда-то пропадают?

Глава 2

А в то время, когда преподаватель биологии старался отделаться от мыслей о неблагодарных учениках, эти самые «неблагодарные» вели военный совет во дворе дома Романа Волкогонова, выгуливая его бедлингтон-терьершу по имени Лемми. Собака с интересом бегала по двору и обнюхивала мусорные баки, пока двое закадычных друзей сидели на лавке, жевали арахис из пакетика и обсуждали, как спасти город он надвигающейся опасности.

На вид мальчишки были как мальчишки. Андрей пониже и поплотнее, что называется, «тяжелая кость». Вихрастый брюнет, с вечно чуть прищуренными, словно в постоянной ухмылке, карими глазами. В свои шестнадцать он уже давно избавился от юношеских прыщей, голос «сломался» и звучал совсем по-взрослому. Он занимался конькобежным спортом, много читал и видел себя в будущем бренд-менеджером в крупной транснациональной корпорации типа «Кока-колы».

Роман же Волкогонов был почти на голову выше, зеленоглазый и русоволосый (длинные волосы были собраны в тоненькую косичку), с более острыми чертами лица. Но благодаря своему черному пальто и тонким длинным пальцам производил впечатление музыканта или художника (кстати, это было недалеко от истины – парень играл на гитаре в блэк-метал-группе «Трясина», писал стихи, а также увлекался 3D-моделированием и собирался учиться на гейм-дизайнера).

– Вот, кстати, Валера Мазуренко тоже уже неделю в школе не показывается, – продолжил список Андрей, отправляя в рот новую пригоршню орехов и притопывая ногой от избытка энергии. – Куда делся? Я звонил ему домой вчера. Трубку какой-то мужик взял. По голосу точно не его отец – что я дядю Колю не узнаю, что ли? Так вот взял трубку. Я говорю: здрасьте, позовите Валеру, пожалуйста. А голос мне: а кто его спрашивает, по какому поводу? Я говорю: Андрей Масляев спрашивает, классный руководитель попросила узнать, может, Валера заболел и ему задания надо принести? А голос мне: Валеры нет, он уехал по семейным обстоятельствам. Как ваша фамилия? Прикинь! Фамилия моя как? Ну я быстро сказал «спасибо» и трубку повесил.

– Не, Андрюха, ничего тут нет особенного, мало ли что там у Мазуренки за дела семейные. Может, дядя или дедушка приехал. Нельзя его просто так в список пропавших определить. Вот мы его туда сунем, а потом окажется, что он к бабушке в Саратов укатил.

Иногда Роман был в их дуэте голосом разума, а Андрей – движущей энергией, а иногда и наоборот: Роману приходила в голову самая сумасшедшая идея, Андрей ее критиковал, разбивал в пух и прах, а из обломков они вместе собирали новый план, который всегда срабатывал на пять.

Сейчас у ребят была новая задача – вычислить тех, кто «пропал без вести». За последние пару месяцев только в их школе установили три случая. Ну как «установили»? Никто точно ничего не знал, но, прослышав об «участившихся случаях пропаж без вести подростков» (это сообщение по местному радио уже неделю крутили и утром и вечером), Масляев и Волкогонов решили, что надо самим заняться этим делом. А то, во-первых, в последнее время что-то скучно, а покопаться в такой жуткой истории может быть весьма увлекательно, и, во-вторых, если такое действительно происходит, то надо же как-то бороться и обороняться?

Как бороться и обороняться, друзья пока не придумали, зато, проверив списки учащихся школы (это оказалось проще, чем вы думаете: надо было просто прокрасться в учительскую, пролистать журналы и выявить, у кого из учеников в графе оценок одна длинная череда «н») и проведя разведывательные действия, Роман и Андрей выяснили, что трое ребят действительно пропали. Если подтвердится, что и Валера Мазуренко не уехал к бабушке в Саратов, значит, пропавших будет уже четверо. И это становится совсем не смешно.

– Ага, в Саратов! Ты за кого меня принимаешь, Роман? – вызывающе вскинул голову Андрей, самодовольно ухмыляясь. – Я же не вчера родился, все проверил в лучшем виде.

– Ну-ну, – с ленцой отозвался Волкогонов, стрельнув в закадычного друга заинтересованным взглядом (его всегда впечатляла бурная деловитость товарища). – Лемми, фу! Куда тебя понесло? Ко мне!

Парень вскочил со скамейки и пристегнул на поводок собаку, нацелившуюся выбежать со двора на дорогу, по которой нет-нет да проезжали машины.

– Вот же, дурында, – досадливо добавил он, снова усаживаясь и поправляя ремень. – Давай, чего ты там накопал?

– Короче. Поговорил я по телефону с этим странным чуваком и подумал: надо бы сходить к Валере во двор, поглядеть, что там творится. Может, даже в гости зайти. Прикинусь каким-нибудь собирателем подписей за… ну, не знаю… за обустройство клумбы или снос детской площадки, погляжу, кто дверь откроет, как, чего… В общем, сориентируюсь.

Ну и пошел. Дом я его знаю. Пришел. Во дворе вроде тихо, детей нет, а под подъездом стоит – внимание! – машинка с государственными номерами. Что ей там делать? Дом-то у Валеры самый обыкновенный, хрущевка, и райончик так себе, никого там такого не живет, чтобы службы заинтересовать. Подхожу, значит, к тетке, ну, может, ее знаешь, сумасшедшая кошатница такая. Она постоянно во дворе тусуется со своими кошками. Здрасьте, говорю. Как котики ваши? Она мне: «Да вот болеет Анфиска, что-то глаза мутные, не кушает ничего, надо бы к ветеринару свозить, да где ж денег взять?!» Ну и все в таком духе. Я слушаю-слушаю, а потом спрашиваю, а что это за гости пожаловали с казенными номерами? Тетка зырк на дверь парадного, на машину, придвинулась ко мне (ох, и несет же от нее котами, Роман, думал, задохнусь). Так вот, придвинулась и так полушепотом мне: «Это к Мазуренкам приехали. Вроде Валера пропал, говорят. Так выясняют». Я круглые глаза сделал и только рот раскрыл, чтобы еще пару вопросов задать, а тут дверь открылась, и из мазуренкиного подъезда двое мужиков вышли. В штатском, но понятно, что или полицейские, или вообще эфэсбэшники. Рожи кирпичом, а за ними мама Валеры и отец. И мама вся зареванная. Дядя Коля ее за плечи держит и говорит что-то. По сторонам не посмотрели, сели в машину вместе с двумя этими «мордами» и укатили.

Вот так вот, Ромео, а ты говоришь: в Саратов. Фиг там! Валерьяна тоже можно в список пропавших определить. И это уже не шутки, потому что, я уверен, не только в нашей школе такие случаи есть.

Волкогонов задумчиво кивнул, сосредоточенно пережевывая арахис и неотрывно глядя на бегающую по двору собаку.

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – медленно проговорил он (водилась за Романом такая особенность – впадая в задумчивость, цитировать фразы из разных фильмов и книг) и повернулся к товарищу. – Ладно, значит, вместе с Валерой у нас получается четверо: Ковтун, Родионова, Шалимов и теперь еще Мазуренко… Ну? И что делать будем? Есть идеи?

– Ну что-что? Надо выяснить, что это за ерунда!

– Легко сказать. С чего начинать-то? Кто первый исчез из нашей четверки?

– Родионова вроде.

– Угу. К родителям ее соваться без толку…

Масляев угрюмо кивнул, высыпая на ладонь остатки орехов и отправляя их в рот.

– Да уж. Я думал, ее мама мне глаза выцарапает. Хотя оно и понятно, конечно, – дочке пятнадцать, и куда делась – не ясно… Короче! Родителей не трогаем, тогда кого? В ментовке тоже нам ничего не скажут. Еще и хвосты прищемят, если сильно высовываться будем.

– Угу. Значит, надо начинать с друзей-подружек, со всяких слухов и домыслов. Как говорится, попробуем построить дело на ерунде.

– А это откуда? – удивился Андрей: сообразить, из какого источника цитата, не получилось.

– Что? А, нет, это из личного изобретения, – усмехнулся в ответ Роман, встал со скамейки и сделал пару шагов вперед. – Надо выяснить, с кем в классе Родионова дружила. С этих персонажей и начать. Логично?

– Логично-то логично, но… – Масляев тоже поднялся на ноги и напряженно замер, глядя на арку подворотни, откуда выходили двое подростков в похожих болоньевых дутых куртках и спортивных штанах. Вообще, со спины этих двоих вполне можно было бы принять за близнецов, если бы еще и прически были одинаковыми, но у одного бугая голова была брита налысо, а у второго топорщился короткий рыжий ежик. Правда, сейчас эти детали увидеть не представлялось возможным – их скрывали вязаные шапочки, только у одного на ней были три адидасовские полоски, а у другого – найковская галочка.

– Черт! – ругнулся Волкогонов, засовывая руки в карманы.

– Оба-на! Гляди-ка, Кабанчик, что у нас тут за флора столпилась.

– Ты хоть знаешь, что такое флора? – Роман быстро глянул на товарища и, получив в ответ такой же сосредоточенный взгляд, снова перевел глаза на парочку извечных врагов, с которыми они воевали чуть ли не с первого класса.

– Ты не гони, Волкогонов, я знаю, что такое флора. И, может, даже получше тебя.

Жорик (а говорил именно он, Кабан пока только гыгыкал, помахивая полиэтиленовым кульком, в котором звенели бутылки) заговорщицки подмигнул и заржал.

– Вы бы валили отсюда, красавчики (снова гогот Кабана), взрослые люди хотят расслабиться, посидеть спокойненько на лавочке, чтоб перед ними не мельтешили всякие членистоногие. Членистоногие, понял? – обернулся Жорик к своему корешу, и оба заржали так, что аж собака Романа оглянулась, отвлекшись от обнюхивания старого тополя, который служил местом встречи местных дворняжек.

Масляев подошел к другу и встал рядом. Выяснять отношения с этими придурками сейчас совершенно не хотелось – были дела поважнее, но и просто сбежать было бы проявлением трусости. Они, конечно, побаивались своих одноклассников, но не настолько, чтобы безмолвно ретироваться. Волкогонов и не собирался отмалчиваться.

– Так валите в свой двор, там и расслабляйтесь. Нечего у меня под окнами гадюшник устраивать.

Желваки у него так и заходили ходуном – хулиганье всегда действовало на интеллигентного Романа как красная тряпка на быка, и остановить его бывало так же тяжело, как несущийся локомотив. Андрей понял, что если сейчас не случится что-то экстраординарное, драки не избежать. Вот, черт! Было жалко новые джинсы, но тут уж ничего не попишешь – надо, так надо.

Но тут в пикировку вмешалась Лемми. Сорвавшись с места, она рванула с диким лаем в сторону незваных гостей. И хотя размеры у терьера были весьма скромные и один хороший пинок мог отправить ее через весь двор, но людям свойственно пугаться резких звуков, да и не отличались Кабан с Жориком особой смелостью – они попятились.

– Эй! Забери свою шавку, Волкогонов, а то от нее ща мокрое место останется!

– Только дернись, Кабан, и мокрое место останется от тебя! – запальчиво отозвался Роман, подхватывая с земли словно специально положенный сюда грязный обрезок металлической трубы. Андрей понял, что запахло совсем жареным: если оскорбление в свой адрес его друг мог еще пропустить мимо ушей, то обидеть свою любимицу не даст никому, тут у него крыша моментом съезжала. Старший Волкогонов, сам майор полиции, потом еле урегулировал этот вопрос. Так что делать нечего – не бросать же товарища. Вздохнув про себя, Масляев тоже подобрал кусок кирпича, которых во дворе валялось достаточно – каменная стенка, окружавшая двор Волкогонова, потихоньку разваливалась, заваливая горбатый асфальт кусками кладки.

– Ну ладно, пацанчики. В другой раз мы тоже с «аргументами» будем. Тогда и договорим.

И незваные гости быстро ретировались, одарив друзей на прощание всем известными жестами – выставленными вперед средними пальцами.

– Вот уроды, – выдохнул Волкогонов, швыряя на землю трубу и вытирая испачканную руку об штанину. – Иди сюда, Лемми. Ух ты моя защитница!

Парень присел на корточки и нежно потрепал собаку по холке.

– Ну что? Сейчас я ее заведу домой и выйду.

– Не, мне надо еще тоже домой забежать – похавать и домашку сделать, а то мама снова начнет мозги парафинить. Давай уже завтра в школе разузнаем, че-как с подружками Родионовой, и посмотрим, что дальше делать.

– О’кей. Кстати, после домашки, может, в «Контру» побегаем или в «Старкрафт»?

– Мысль. Ну все, я погнал. До скорого.

– Ага.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю