355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Романов » Bom caminho, или Пилигримуши на Пути Святого Иакова » Текст книги (страница 1)
Bom caminho, или Пилигримуши на Пути Святого Иакова
  • Текст добавлен: 26 июня 2021, 21:02

Текст книги "Bom caminho, или Пилигримуши на Пути Святого Иакова"


Автор книги: Роман Романов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Роман Романов
Bom caminho, или Пилигримуши на Пути Святого Иакова

Счастлив ты, совершающий паломничество, если тебе не хватает слов, чтобы выразить благодарность за все то, что приносит тебе дорога в каждом своем изгибе.

Из «Блаженств паломника»11
  Перевод В.А. Ефимова


[Закрыть]

1

Не помню точно, кто первый предложил совершить паломничество в город Сантьяго-де-Компостела, чтобы поклониться мощам святого Иакова22
  Святой Иаков – один из двенадцати апостолов, ближайших учеников Иисуса Христа; единственный апостол, чья смерть описана в Новом Завете. В испанском варианте «святой Иаков» звучит как Сантьяго, отсюда – название испанского города Сантьяго-де-Компостела, где предположительно находится могила апостола.


[Закрыть]
, но хорошо помню, что поначалу эта идея не вызвала у меня восторга. Пройти пешком двести пятьдесят километров под палящим солнцем и проливными дождями, целыми днями карабкаться по горам Португалии и преодолевать испанские равнины – это казалось полным безумием. Ради чего, спрашивается? На кой мне сдались тяготы и лишения пилигримской жизни, если я даже не знаю, кто такой этот Иаков?

– Расслабься, – сказали мои будущие попутчицы, – этого никто не знает, и, однако, люди толпами идут по Пути Сантьяго. Вот и мы его пройдем – заодно узнаем, что к чему.

Прежде всего разработали маршрут. Сам Путь существовал уже двенадцать столетий и в наших поправках не нуждался – мы лишь могли внести дополнения к пешей части путешествия и где-нибудь побывать до и после пилигримства. Решили, что сначала проведем несколько дней в Лиссабоне и Порто, а напоследок зависнем в Барселоне, чтобы снова привыкнуть к цивилизации после всех мытарств пути.

Определившись с географией поездки, сами себе организовали полугодичные курсы португальского. За две-три недели освоив основы разговорного языка и взяв на себя роль mestre, я принялся обучать этому забавному наречию будущих peregrinos.33
  учителя… пилигримов (порт.)


[Закрыть]
Одной из первых выученных фраз, необходимых нам в путешествии, было пожелание хорошего пути – bom caminho!

Впоследствии оказалось, что изучение португальского не было пустой тратой времени: язык очень даже пригодился в глухой провинции, где местное население совсем не говорило по-английски, да и в крупных городах он был нелишним – жителям любой страны куда больше нравится общаться на родном языке, нежели на иностранном.

Наконец, нужно было купить полное снаряжение для длительных походов: удобный рюкзак, который на десять дней становился продолжением твоей спины, скандинавские палки – бродить по горам и долам, спальный мешок – ночевать в приютах или, если приведется, в чистом поле, а самое главное – идеальную треккинговую обувь, чтобы в пути не сбить в кровь ноги.

И вот в один прекрасный мартовский день группа российских паломников (восемь девок один я) прибыла в столицу Португалии.

Одна из наших девушек, Лена, безапелляционно заявила, что смотреть в Лиссабоне абсолютно нечего, но, вопреки ее мнению, город оказался одним из самых ярких и неповторимых мест, какие мне только доводилось видеть. Наверное, каждый сам для себя решает, что достойно его взгляда, а что – нет. Я не мог оторвать глаз от тротуаров с великолепными восточными узорами, выложенными неровной брусчаткой. Приходил в восторг от традиционных желтых и красных трамвайчиков: они с важностью разъезжали по центру города и отчаянно карабкались по крутым склонам старых районов.




А на азулежу – таблички, мозаичные панно и сюжетные полотна из керамической плитки, украшавшие здания Лиссабона, – я вообще глядел раскрыв рот.

Город буквально утопал в зелени. На улицах вольготно росли европейские богатыри платаны с пятнистыми стволами, а рядом с ними мирно сосуществовали стройные южанки пальмы – их вечнозеленые кроны свысока смотрели на пока еще безлистые ветви соседей. Но пальмы в Европе – это ладно, а вот апельсиновые деревья, усеянные спелыми плодами в самом начале весны, потрясали до глубины души. Я даже подумал, что это какие-то декоративные сорта, однако, нет, оказалось, самые что ни на есть съедобные.

Как и местная природа, лиссабонская архитектура представляла собой удивительную мешанину различных стилей и направлений. На центральных улицах и площадях дома и дворцы казались совершенно невесомыми и походили на объемные картинки в детских книжках-раскладушках. Они напоминали голландские здания, чьи разноцветные фасады были словно вырезаны из картона. А смотришь сверху на оранжевые черепичные крыши знаменитого квартала Алфама, и кажется, что попал в центр старинного датского городка, где строения расположены совершенно хаотично и можно бесконечно блуждать в лабиринте узких улочек.




Но не успеешь привыкнуть к этой амстердамско-копенгагенской эстетике, как на глаза тут же попадается богатый особняк с арабскими башенками и куполами или огромный ажурный дворец с богатейшим восточным орнаментом. Наследие мавританской культуры придавало городу поистине сказочное очарование.

В первый день путешествия мы сидели в шезлонгах на берегу реки Тежу, рядом с Башней Белен44
  Башня Торре-де-Белен (порт.: Torre de Belém – «Вифлеемская башня») – величественное сооружение на острове на реке Тежу. Построена в 1515-1521 годах Франсишку де Аррудой в честь открытия Васко да Гамой морского пути в Индию. Башня поочередно служила небольшой оборонительной крепостью, пороховым складом, тюрьмой и таможней. В 1983 году получила статус объекта всемирного наследия ЮНЕСКО.


[Закрыть]
, и были не менее расслаблены, чем лиссабонцы: те бродили по набережной словно заторможенные, а мы потягивали жинжу – сладкий португальский ликер, настоянный на ягодах вишни.

Вкус его оставил в моей памяти ощущение зависшего времени: позади остались утомительные перелеты, впереди маячила чуть тревожащая неизвестность Пути, но сейчас в безоблачном небе сияло солнце, по речной глади едва заметно скользил парусник, теплая погода и свежий воздух навевали состояние дремоты. Почти набоковская синхронизация бытия!

Мы наслаждались минутами полного бездействия, блаженной лени, что, казалось, окутала весь город. Выпив ликер, хотели вернуть бокалы в винный ларек, но девушка-продавец с улыбкой сказала, что это – подарок. Бокалы, на солнце отливающие перламутром, были сделаны из небьющегося стекла и могли пригодиться в походе, – они стали нашими верными спутниками по дороге в Сантьяго.




На следующий день автобусом отправились в Порто. На автовокзале с миллионом станций, разбросанных по всем сторонам света, необходимо было выяснить, где именно наша остановка и в какой кассе можно купить билеты.       – Ну, давайте, показывайте, как вы объясняетесь по-португальски, – иронично сказала Аня, не ходившая на курсы языка, – а я на вас полюбуюсь.       Однако ей не удалось вволю поиздеваться над нашими лингвистическими достижениями: мы остановили вокзального работника в красном комбинезоне и пусть на ломаном, примитивном, но все-таки португальском наречии разузнали все, что было нужно, – боевое крещение состоялось!

Пока мы ехали, погода испортилась: небо затянуло тучами и пошел дождь – он продолжал лить и в Порто. На вокзале девушки тут же натянули на себя разноцветные дождевики, и ливень им стал нипочем. Я один забыл купить что-нибудь непромокаемое на случай дождя, но, так как оделся в куртку с капюшоном, махнул рукой на непогоду: мол, не растаю же по дороге в хостел.

Однако общество воспротивилось: в пути без дождевика никак не обойтись, заявили дамы и тут же обязали меня его купить. Поворчав для приличия, я согласился и в ближайшем ларьке приобрел черный плащ из плотного целлофана. В этом одеянии сразу стал похож на странствующего монаха и понял, что вот теперь-то на самом деле готов к паломничеству.

В Порто необходимо было сходить в кафедральный собор и взять так называемый паспорт пилигрима. С ним мы могли за минимальную плату переночевать в любом приюте для странников, идущих в Сантьяго, и, самое главное, получить в конце Пути индульгенцию на отпущение грехов! Представляете, как заманчиво: протопал каких-то четверть тысячи километров – и из твоего «личного дела» стирается вся негативная карма.

Вот за этим документом мы и пошли на следующий день. Как и накануне, погода была хмурая и дождливая, поэтому после праздничного, залитого солнцем Лиссабона Порто сначала показался суровым и негостеприимным. По обеим сторонам улиц «плечом к плечу» стояли здания той же голландской архитектуры, что и в столице, но их расцветка была спокойной, приглушенной и местами даже мрачноватой. Правда, цветовое однообразие время от времени прерывалось красочным всплеском – потрясением для глаз.

В конце улицы перед нами вдруг выросла непередаваемой красоты церковь – ее фасад был полностью украшен азулежу: несколько больших панно из керамической плитки небесно-голубого цвета изображали сцены Священного Писания.




Огромные картины в этой технике находились и внутри старинного почтового отделения: там на стенах висели полотна на исторические и батальные темы, а также изображения с бытовыми сюжетами. Прямо не почтамт, а музей какой-то – с той лишь разницей, что здешние произведения не ограждали веревочными барьерами и можно было спокойно подойти, рассмотреть и потрогать любую картину.

Недалеко от почтамта открывался вид на собор Се55
  Кафедральный собор Се (порт.: Sé do Porto) – католическая церковь, расположенная в историческом центре города Порту. Это один из старейших и самых важных местных романских памятников. Собор считается основным религиозным сооружением в городе, хотя своим внешним видом он больше похож не на храм, а на крепость, в том числе и благодаря романскому стилю. Построили его в XII веке, образовав центр, вокруг которого постепенно разрастался город. Храм расположен в самой высокой точке Порто, поэтому смотровая площадка рядом с ним является одной из лучших в городе.


[Закрыть]
: он стоял на вершине холма и возвышался над всеми окружающими зданиями. Здравый смысл подсказывал, что нужно просто идти по улице, никуда не сворачивая, и дорога приведет прямо к воротам этой тысячелетней церкви. Однако Лена и Аня уперлись: мол, их навигаторы показывали какие-то обходные пути и наверняка по этой улице до собора не дойдешь. Поэтому они свернули налево, а я потопал вслед за сестрами Инной и Ирой – по прямой.

Чем ближе мы приближались к старинной части Порто, тем живописнее становился город. А когда перешли по мосту на другую сторону реки Дору, перед нами развернулась величественная панорама береговой линии.

Холмистый берег был густо застроен невысокими, в три-четыре этажа, разноцветными зданиями с оранжевыми крышами, а высоко над домами по канатной дороге романтично проплывали кабинки фуникулеров. Вдоль берега выстроились лодки, яхты и небольшие кораблики. Некоторые суда были нагружены черными бочонками с изображением каравеллы и надписью Calem – в них транспортировали знаменитое на весь мир крепленое вино «Порто», один из символов Португалии.




Налюбовавшись городом, стали взбираться на холм, где находился собор. Восхождение оказалось непростым: нужно было преодолеть кучу выдолбленных в камне лестниц с крутыми ступенями и покружить по серпантинным дорожкам.

– Ничего не понимаю, – ворчала Инна, – вроде еще не ступили на тропу Сантьяго, а уже полчаса по каким-то горам лазим!

Мы прошли по холмистой части города с узенькими улочками, булыжник которых порос столетним мхом, и жилыми строениями с облупленной краской. Входные двери были такие низкие, будто жилища предназначались для гномов. Порой между домами открывался потрясающий вид на реку и противоположный берег – я на ходу делал снимки, жалея, что у нас так мало времени и мы не можем побродить здесь подольше.

Наконец, мы забрались на самую вершину, где на огромной площади стоял собор-крепость. Посреди площади возвышался Позорный Столб – рядом с ним уже вовсю фотались наши девицы, принимая самые прихотливые позы.

У дверей храма толпилась группа людей с увесистыми рюкзаками за спиной и «посохами» в руках: по этой экипировке мы сразу опознали будущих собратьев peregrinos. «Пилигрúмуши» – так обозначила их Лена, ненароком смешав звучание русского и португальского слова и тем самым породив забавный неологизм. Словечко так и вошло в наш паломнический лексикон.

Мы подошли к одному путнику – тучному бородатому шотландцу в национальной юбке – и спросили, где тут выдают документ «начинающим» пилигримам. Он махнул рукой на центральный вход и показал только что полученный паспорт. Это была картонная книжица с картой Португальского Пути и обилием пустых страниц, на которых постепенно, день за днем, будут появляться штампы всех приютов и кафе, попадающихся по дороге. Сейчас в его паспорте красовалась первая печать – из собора Се.

Мы пожелали шотландцу хорошего пути – Bom caminho! – и тот бодро потопал вниз по ступеням бесконечно длинной лестницы. На верхней ступеньке была нарисована яркая стрелка желтого цвета, а чуть ниже – ракушка: из нее исходили лучи, указывающие в том же направлении, что и стрелка, – это было абсолютное начало Пути святого Иакова. Отныне, словно путеводная звезда, нас до самого Сантьяго будут вести желтые знаки, не давая затеряться на просторах Португалии и Испании.




2

Впрочем, мы схитрили: вместо того чтобы отправиться в путь прямо от собора в Порто и полдня топать по промзоне на окраине города, поехали на электричке в городок с символическим названием Майя и там не без помощи местного населения стали искать стрелку, выводящую на тропу святого Иакова. Она оказалась довольно далеко от станции метро, но португальский язык, как говорится, и до Сантьяго доведет: спустя полчаса Аня издала победный клич и ткнула палкой в столб, где красовалась заветная ярко-желтая ракушка.

– Ну что, друзья мои, – мечтательно произнесла Лена, глядя на дорогу, лежащую перед нами, – отныне – только пешком! Эх, скорей бы пробежать весь Путь – ужасно хочется посмотреть, как изменится моя жизнь после Сантьяго.

– Леночка, ты действительно веришь, что после этого у тебя все круто поменяется? – мягко поинтересовалась психолог Яна.

– Конечно! – без тени сомнения сказала Лена. – Все, кто прошли Путь, в один голос уверяют, что жизнь становится совсем другой. Кабы не их восторги, думаешь, я бы стала с этим связываться? Бродить по грязи и спать в альбергах 66
  Зд.: приют для паломников (от порт. albergue – общежитие, хостел)


[Закрыть]
с кем попало? Нет, извиняйте: я приехала за чудом и на меньшее не согласна!

– Ладно, посмотрим, – дипломатическим тоном отозвалась Яна. – Зачем загадывать? Пусть все будет как будет.

– Ну, пилигримуши, в путь! – зычным голосом скомандовала Лена. – Я шагаю быстро – кто хочет, айда со мной. Другие пусть идут в своем темпе, но предупреждаю сразу: ждать никого не будем – чай, не маленькие! Если сильно разминемся, встретимся вечером в ближайшем альберге.

И пять девушек как угорелые понеслись по дороге – через три минуты их уже не было видно. А мы втроем – Инна, Ира и я – неспешно зашагали по тихой улице на окраине города.




Улица была с обеих сторон засажена цветущими деревьями с крупными сиреневыми цветками и даже пальмами, чьи стволы напоминали чудовищных размеров ананасы. Мы поминутно останавливались, чтобы полюбоваться то удивительно разбитой клумбой, то каменной стеной, из щелей которой прорастали травы и листья, то азулежу с изображением Атланта, «поддерживающего» фонарь на стене дома. Нужно было все-все разглядеть и сфотографировать, поэтому о быстрой ходьбе не могло быть и речи – пешее странствие требовало замедленного продвижения к цели.

Словно подтверждая эту мысль, на глаза случайно попалась табличка с надписью: Its not you who follow the Wayits the Way that passes through you – «Это не вы идете по Пути – это Путь проходит сквозь вас».

– Ну так и кто из нас прав? – торжествующе воскликнула Ира, прочитав табличку. – Мы, неторопливые, или наши девицы, рванувшие сломя голову не понять куда? Разве сможет Путь пройти сквозь них, если они все десять дней будут так нестись?

– Нет, конечно, Путь за ними просто не угонится, – отозвалась Инна, задумчиво наблюдая, как женщина снаружи мыла тряпочкой стены своего коттеджа, утопающего в зелени. – А мы тем более не побежим. Все равно ведь в альберге встретимся.

Но судьба распорядилась иначе: до приюта мы в тот вечер не дошли. На перекрестке висела карта Пути, где указывались два маршрута: один прямой, а другой обходной – он увеличивал дорогу на два километра и пролегал через небольшой населенный пункт Вайран. На обходном пути находились старинные церкви и монастырь, где, согласно карте, пилигрим мог обрести пристанище на ночь. Разумеется, мы решили, что если нас примут в монастыре, то переночуем там, а не попремся в муниципальный альберг с кучей народа. Утром же проснемся пораньше и добежим до наших прытких попутчиц, пока они еще будут дрыхнуть без задних ног.

Безлюдная дорога, ведущая через заброшенные и действующие храмы дивной красоты, вывела к пригорку, откуда открывался вид на строгий архитектурный комплекс – он состоял из белого шестиэтажного здания, расположенного в форме буквы П, ряда невысоких построек с красными крышами да кладбища за высокой каменной оградой. Несомненно, это и был монастырь – конечный пункт первого дня наших странствий.




Мы спустились с пригорка и подошли к монастырским воротам. Тяжелая литая дверь тут же отворилась, словно нас здесь давно поджидали, и за ворота вышел пожилой мужчина. Не спрашивая, кто мы такие (а зачем спрашивать – по обмундированию все понятно), он с приветливой улыбкой пригласил нас внутрь.

Мы попали во двор того самого п-образного строения – там не было ни души и стояла абсолютная тишина. По дорожке, вдоль которой выстроились в ряд массивные белые столы и высеченные из камня сидения, мужчина привел нас к центральному входу. Мы вошли в здание и вслед за привратником стали подниматься по узким лестницам с высокими ступенями. В доме тоже было совершенно пусто и тихо – казалось, тут вообще никого нет.

На четвертом этаже мы наконец-то услышали человеческие голоса, а войдя в приемную, увидели и самих говорящих. К нам буквально выпорхнула высокая пышноволосая дама с фигурой старшеклассницы. Было заметно, что эта сеньора уже далеко не девушка (могло статься, ей давно перевалило за шестьдесят), но выглядела она потрясающе, а жизненная энергия в ней так и бурлила.

– Я – Мерседес Нунрих, а это мой муж Флавио, – охотно сообщила дама, кивая на высокого человека в очках. – Мы волонтеры из Бразилии, принимаем путников в этом монастыре. Раньше приюты для пилигримов были бесплатные, но сейчас государство их плохо финансирует, поэтому будем рады, если вы сделаете небольшой поощрительный взнос – по пять евро с человека за ночь.

Разумеется, мы не могли отказать радушным хозяевам в такой мелочи и опустили по купюре в специальный ящичек. Мерседес украсила наши паспорта печатью приюта (Mosteiro de Vairão) и в двух словах рассказала историю этого места. Несколько веков назад здесь был действующий женский монастырь, где проживало целых пятьсот послушниц, но затем комплекс выкупили и сделали частной собственностью, а с недавних пор хозяин переоборудовал его под альберг для паломников, идущих в Сантьяго.

Мы поинтересовались, сколько здесь сейчас путников, – оказалось, что, кроме нашей троицы и пары бразильских волонтеров, во всем огромном здании еще только два человека. Супруги из Греции, сказала Мерседес.

Вскоре мы увидели этих греков: в комнату ввалился тучный мужчина с красной физиономией, а следом зашла фигуристая дама с пышной седеющей шевелюрой и лицом привлекательным, но с явными следами пристрастия к алкоголю. У женщины был слегка безумный взгляд, поэтому Инна тут же окрестила ее Медеей. Хотя на самом деле ее звали Елена, а красномордого мужа – Виталий. Оказалось, это бывшие одесситы – они благополучно приняли греческое гражданство, взрослых детей переселили в Чехию, а ныне путешествовали по миру. В Сантьяго они отправились аж из Лиссабона и шли по берегу океана, поэтому на момент нашей встречи находились в дороге уже десять дней.

– Это был какой-то кошмар! – вкратце описывая путь, восклицала «Медея» с характерными интонациями своего родного города. – Ну ладно если солнце светит, и тепло, и все чинно-благородно, тогда и океаном полюбоваться в радость – красота ж ведь, словами не передать! Но когда весь день сверху льет дождь, а под ногами жижа чавкает, и так десятки километров – то пропади он пропадом, этот гребаный океан! Однажды в шторм ночевали в палатке, потому что ближайший альберг был в пятнадцати километрах – так я думала, что сдохну! Что снаружи, что внутри – холод собачий, на тебе нитки сухой нет, а ветер такой, что думаешь: вот сейчас сдует вместе с палаткой и потом никто никогда не найдет твоих костей! Чтобы я, больная пятидесятилетняя женщина, еще раз повелась на такую авантюру – да ни в жисть! Мало мне Адриатики, что ли?!

Выслушав этот душераздирающий отчет о тяготах Пути, мы отправились вслед за Мерседес на «экскурсию» по монастырю. В нашем распоряжении были огромные пустые спальни на шести этажах – мы могли занять любую из них. На каждом этаже находились раздельные душевые комнаты с горячей водой, а на нашем, четвертом, еще была гостевая комната и кухня, совмещенная со столовой, – пилигримуши могли приготовить здесь завтрак и ужин, купив в супермаркете продукты или воспользовавшись провиантом, что остался от предыдущих странников. Кроме того, на последнем этаже имелась зала для медитаций и даже музей пилигримов. В этом музее самыми интересными экспонатами оказались видавшие виды кроссовки и сапоги, в коих люди прошагали сотни километров по Пути Сантьяго.

Ближе к вечеру мы сходили поужинать в местный ресторанчик, а когда вернулись, чтобы устроиться на ночлег в какой-нибудь комнате, в монастыре начались приколы со светом. Проще говоря, его не стало. Во мрак погрузилось все огромное шестиэтажное здание, за стенами которого, если вы помните, находился старинный погост. Было не то чтобы жутко – можно сказать, было даже забавно, но в то же время в душу пробрался какой-то веселый ужас: а вдруг сейчас из-за кладбищенской стены начнут гурьбой лезть всякие привидения да прочая нечисть – и прямиком к нам в спаленку!

Вскоре коридор и вправду заполонили праздношатающиеся призраки: это мы, постояльцы, и хозяева бродили туда-сюда, пытаясь решить проблему. Больше всего на пришельцев с того света походили Инна и Мерседес: у первой к козырьку кепки был прикреплен фонарик, бледно-голубым лучом освещавший ее фигуру и кусочек пространства вокруг, а тощая бразильянка держала в руках длинную свечу и в ее ореоле металась от одного электрощитка к другому – было ощущение, что мы ненароком попали в сюрреалистическую кинокартину.

Через некоторое время появился рабочий, и после получаса работы, сопровождавшейся недовольными комментариями Виталия на русском языке, электричество появилось опять – правда, всего в нескольких комнатах, но нам больше и не требовалось. Главное, теперь можно было включить обогреватель и ночью не околеть от холода в неотапливаемом каменном здании. Мы втроем пожелали всей честной компании спокойной ночи, забрались в спальные мешки, расстелив их на бывших койках юных монашек, и мгновенно провалились в сон – усталость многокилометрового похода все-таки дала о себе знать.

Первой, кого мы увидели на следующее утро, была «Медея». Пялясь на нас красивыми, но слегка сумасшедшими глазами навыкате, она поделилась своими впечатлениями от здешнего кладбища, где совершала утреннюю прогулку.

– Это что ж такое делается! – сокрушенно воскликнула она. – Это ведь какой-то разврат, а не кладбище! Я-то привыкла, чтобы все было чинно-благородно, гробы в землю закопаны да могилки изгородью огорожены, а здесь что? Гробы в фамильных склепах как попало составили один на другой, из материнского рука торчит, дед пяткой внуку в темечко тычется – не, ну чисто семейный бордель! Ни в жисть больше не ступлю ногой на ихний погост – такого ужаса натерпелась!

После такого красочного повествования нам тут же захотелось помчаться на кладбище и воочию увидеть тамошние безобразия. Виталий, уже собравшийся в дорогу и ожидавший в столовой свою трагикомичную супругу, предупредил, что лучше пораньше выйти в путь: нужно было обогнать ливень, который вроде как надвигался с океана. Мы сказали, что быстренько прогуляемся по могилкам и догоним их в пути. На том и расстались.

Взвалив на плечи рюкзаки и обнявшись на прощание с гостеприимной Мерседес, мы поклонились монастырю и пошли на кладбище. Навстречу нам попалась толпа людей в красных атласных накидках – впереди идущая дева несла перед собой золотой венок с распятием на верхушке. Позже мы узнали, что в этот день католики отмечают какой-то праздник, – значит, то была праздничная процессия, а вовсе не пышные похороны, как показалось нам, невеждам.

Кладбище занимало довольно компактную прямоугольную территорию с фамильными склепами по периметру. Здесь как раз все было чинно-благородно: сияющие надгробные плиты с живыми цветами, элегантные кресты, фигурки ангелов и святых дев рядом с табличками имен усопших. Судя по датам в эпитафиях, здешние люди в большинстве своем были долгожителями: многие дотянули почти до ста.

Бродя по кладбищу, я впервые понял, зачем гробы иногда делают роскошными, поразительно красивыми. Оказывается, гробы с останками не всегда закапывают – их ставят в открытые семейные склепы, помещают в ниши, расположенные одна над другой. Понятно, что ничьи ручки-ножки из гробиков не торчали – просто бывшая одесситка «Медея» не могла удержаться, чтобы слегка не приукрасить действительность. Жаль, что она не пишет: могла бы стать непревзойденным летописцем!




    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю