Текст книги "Игры ушедших"

Автор книги: Роман Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Я… – нерешительно начал киборг. Он действительно забросил все. Перестал следить за Лимой, за мнемотанком и состоянием моделирующей жидкости…

– Если ты не хочешь это делать, то ты нам не нужен, – жестко произнес Зодчий и повернулся, чтобы уйти.

– Нет! – закричал Морган. – Нет. Я исправлюсь! У меня был приступ депрессии. Я сейчас же все сделаю! Прямо сейчас! И это больше не повторится! Я обещаю!

Но Зодчий не слушал его, медленно удаляясь.

У бывшего главаря затряслись руки, из глаз потекли слезы.

«Нет-нет-нет! Только не сейчас! Не сейчас! ПОЖАЛУЙСТА!» – мысленно умолял он. Где-то в глубине души Морган удивлялся сам себе. Он не понимал, почему так цепляется за жизнь, но чувствовал, что она ему нужна. И нужна не вообще, а именно сейчас!

Он провожал Зодчего тоскливым, полным безнадежности взглядом.

– Немедленно! – бросил карлик не оборачиваясь, и почти закрывшаяся панель окончательно встала на свое место, закрывая вход.

Морган чуть снова не закричал, но теперь уже от радости, и сразу принялся за дела.

Выполнив их, он почувствовал себя лучше. Легкость и былая четкость мышления вернулась к нему, и он стал думать.

Для начала Морган попытался вспомнить рисунок звезд вокруг живой планеты, узнать среди них созвездия, по которым можно было определить хотя бы приблизительные координаты. Без шаблона или простой бумаги с карандашом это было очень трудно. Поэтому Морган закрыл глаза и начал представлять, но выходило плохо.

Тогда он направился туда, где с легкостью смог бы найти пусть не шаблон или бумагу, но уголь и неограниченное количество бетонных стен, – в виртуальность.

Находясь там, он больше не охотился за Лимой. Он все время проводил за мысленными расчетами. Киборг выбрал себе отдаленное от центра города здание и облюбовал там несколько комнат.

Уже через несколько часов все стены, на которых можно было рисовать и писать, были исчерчены схемами и испещрены уравнениями. Морган носился из комнаты в комнату как безумный. Он разговаривал сам с собой, рассуждал вслух, иногда смеялся, когда что-то удавалось, иногда злился и выпускал свою ярость, ломая и круша все, что подвернется под руку. Когда он почувствовал, что нужно покидать виртуальность, то решил еще раз попробовать попасть в тот сектор виртуальности. Поднялся на крышу и просто сиганул вниз. Тело его модели было самым обычным – человеческим. Поэтому падение с семнадцатого этажа оказалось для него смертельным. Через секунду Морган был уже в своем настоящем теле. Сбоя в программе не произошло.

Киборг досадливо цыкнул, но даже не подумал отчаиваться. Кипучая деятельность, которую он развел, словно придала ему новые силы. Морган проверил, все ли у него сделано, и заснул, дав мозгу отдых. А после пробуждения опять принялся за расчеты.

Проходили дни, но бывший главарь так и не смог получить результат. Каждый раз, покидая виртуальность, он умирал, но его просто выбрасывало в реальность, и все.

– Зодчий тебя задери! – ругался он в сердцах. Киборг жалел, что не может попасть в те времена, когда был профессором и в его распоряжении находилась целая исследовательская лаборатория. – Сейчас бы навигационный компьютер!

После этих слов мысль, зревшая в его подсознании, окончательно оформилась. В глазах киборга появился блеск, которого не было уже долгие годы, – блеск надежды и жажды действия. Он поднял взгляд на свою подопечную, которая снова путешествовала по своей виртуальной темнице.

И решение пришло само собой. Он знал, какую модель для погружения ему выбрать в этот раз. Знал, что делать и что говорить. Морган довольно улыбнулся и воткнул шунт в разъем за ухом.

Они кружили, делая короткие осторожные выпады, не решаясь на опрометчивые атаки. Лима оценивала нового врага и понимала, что более серьезного противника за последние несколько лет у нее не было.

Балахон с капюшоном не мешал ему двигаться легко и непринужденно. Странное, похожее на косу оружие, невесомо порхавшее в его умелых руках, обмотанных тонкими кожаными ремнями, вызывало какие-то смутные ассоциации, причинявшие неясное чувство тревоги.

Решив больше не ждать, Лима ринулась в атаку, и, словно два смертоносных вихря, они завертелись среди бетонных обломков. Искры разлетались в стороны, когда их оружие сталкивалось или задевало за камень, разрывало на куски бетонные обломки или оставляло рваные шрамы на стенах.

Свист рассекаемого лезвиями воздуха, звон ударов, шорох подошв, постукивание разлетающихся камней, – все это звучало необычно громко и четко, но сами дерущиеся сохраняли полное молчание.

Как будто почувствовав витавшее внутри напряжение и буйство сил, в помещение ворвался ветер, закружив вокруг соперников пылью и мелкой каменной крошкой.

Смертельный танец продолжался почти минуту, потом противники, схлестнувшись в очередной раз, внезапно разошлись в стороны.

По левой руке Лимы от плеча сбегала струйка крови. Она лишь покосилась на рану и опять перевела взгляд на врага. Один из ее ударов разорвал капюшон на противнике, и ветер коротким, словно намеренным, порывом смахнул одну его часть назад, открывая лицо врага.

От неожиданности Лима чуть не вскрикнула. Опустив оружие, она сделала инстинктивный шаг назад.

Перед ней была девушка. Та, видя смятение Лимы, изящным движением головы откинула остатки капюшона, встряхнула освободившимися от плена материи волнистыми темными волосами и злорадно улыбнулась, глядя на нее своими ярко-голубыми, почти синими глазами.

Лима как будто смотрела в зеркало, а отражение, в какой-то миг решив нарушить все устои и законы физического мира, шагнуло в реальный мир, покинув свою темницу, обретя объем, плоть и саму жизнь.

Перед Лимой стояла она сама.

Предательский холодок закрался в душу: неужели ее прежний сон, который она давно забыла, вдруг захотел напомнить о себе и стал реальностью?!

– Кто ты? – спросила Лима.

Ее противница засмеялась в ответ:

– А ты не узнаешь меня?

– Ты – не я! – зло крикнула Лима. Двойник снова засмеялся:

– Конечно, нет! Я – это я!

Лима ничего не понимала и от этого злилась.

– Что тебе надо? И откуда ты взялась? Ты – клон?

– Оттуда. А пришел я за тобой. Нет, я не клон.

– Пришел?!

Копия не ответила, только продолжала снисходительно улыбаться.

– Ты – Хозяин?

– Если я тебе скажу, то ты все равно не поверишь. Но я не Хозяин.

– Тогда кто ты?! – У Лимы уже кончалось терпение. Она перехватила копье поудобнее и кошачьими движениями сместилась в сторону, выбирая момент для атаки.

Противница провожала ее насмешливым взглядом.

– Я не буду нападать на тебя, – спокойно произнесла она. – Мне просто нужно тебе кое-что рассказать.

– Мне надоело тебя слушать.

– Зови меня Моргана.

Лима остановилась и внимательно посмотрела на своего двойника.

– Моргана? – переспросила она.

– Ну, поскольку я сейчас в женском теле, то так будет правильно, – улыбнулась та и отбросила в сторону оружие.

– Считаешь, что я не убью безоружного врага?

– Нет, не считаю. Безоружный или нет, но враг – всегда враг. Но ты меня все равно не убьешь. Хватит уже. Четырех раз вполне достаточно.

– Что?! – оскалилась Лима. – Мне уже надоел этот бред. Кто ты такой? И что тебе от меня надо? Я не верю в призраков и переселение душ. Поэтому ты мне сейчас же объяснишь, что происходит, или я сделаю из тебя мясную лавку, нарубив мелкими кусками. И мне плевать, в который раз это, по твоим словам, будет, и что ты мой клон.

Охотница быстрым движением приблизилась к Моргане и приставила к ее груди копье.

Та спокойно посмотрела девушке в глаза и сказала:

– Именно за этим я и здесь, чтобы объяснить.

– Тогда начинай! И постарайся, чтобы я поверила в то, что услышу, иначе…

– Иначе я умру? – перебил ее двойник. – Можешь не верить, но я столько раз это здесь делал, что оно уже начало входить в привычку.

На щеках Лимы играли желваки. Она была в растерянности и не знала, что ответить.

Моргана вытянула руку и хотела коснуться щеки Лимы. Девушка дернулась, но взгляд голубых глаз ее двойника был направлен прямо в ее глаза. И было в нем что-то такое, от чего Лиме стало неожиданно легко. Она расслабилась, позволила прикоснуться к себе.

– Они сказали, что ты другая, что ты почти не человек, но они не правы. Ты – человек. И мне очень приятно, что судьба свела нас.

– Они? Моргана кивнула:

– Зодчие.

Охотница снова напряглась.

– Тебя послали Зодчие? – Ее пальцы сжались на древке копья.

– Если бы они знали или хотя бы догадывались, что я здесь, они убили бы меня. И наверняка так и случится. Только позже. Ты хотела знать, кто я? Я – Морган. Тот самый, которого ты разрубила своим копьем в «Свечке», где засели десантники. Я стоял и слушал твоего дружка капитана, когда ты ударила меня сзади.

Лима молчала, ожидая продолжения.

– Зодчие подобрали то, что от меня осталось, и приделали к передвижной системе жизнеобеспечения. Но они решили, что полностью меня восстанавливать не имеет смысла. Так что теперь верхняя часть моего тела живет внутри шара, и я катаюсь на своей платформе по стенам и потолку.

– Как интересно, – процедила Лима.

– Нет, это как раз не очень интересно. Гораздо интереснее, что вместе со мной в этой сферической камере находится еще один заключенный. Точнее, заключенная. Великая Охотница.

Девушка криво усмехнулась:

– Хочешь сказать, что я сейчас нахожусь в какой-то камере?

Моргана печально улыбнулась:

– Да. Твое тело находится в мнемотанке, заполненном моделирующей жидкостью. Твое копье, твои доспехи, да вообще все, что окружает тебя, – все ненастоящее. Даже я. Это тело всего лишь оболочка, которую я выбрал, чтобы попасть в этот мир. Все вокруг – виртуальность.

Во взгляде Охотницы светилось откровенное недоверие.

– Естественно, ты можешь считать меня сумасшедшим, – продолжала Моргана, – но если ты как следует подумаешь, то увидишь, что мои слова не такой уж и бред.

– Твои слова не бред? – изумилась Охотница. – А как же их еще назвать?

– Называй как хочешь, но вспомни, как много странного с тобой происходило за последние три года. Ну и, к примеру, я могу тебе рассказать три момента с моим участием. Правда, я был в других моделях, телах, но сути это не меняет. Тогда ты никого не оставила в живых, чтобы кто-то мог поведать мне обо всех деталях. Но я могу рассказать, как все было.

Лима уже не улыбалась. Губы ее плотно сжались.

– Начинай, – сухо произнесла она.

И Моргана начала рассказывать, как Забой хотел заманить Лиму в ловушку, как на заброшенном складе Охотница в клочья расстреляла здорового киборга из импульсного пистолета, как она ускользнула от выстрелов импульсника через дыру в потолке душевой…

– А если я тебя убью сейчас, ты…

– Я снова вернусь, только прошу: не нужно этого пробовать. Иначе тебе придется ждать меня тут, чтобы я не бегал, не искал тебя по всему городу.

– Я подожду, – сказала Лима, и копье пронзило сердце двойника.

Злость охватила киборга, когда он пришел в себя снова в своем искалеченном теле.

– Сука! – крикнул он, бросив короткий взгляд на Охотницу в мнемотанке, и снова подключился к виртуальности.

Лима ждала его там, где и убила. Она разожгла костер и грелась возле него, прислонив копье к плечу. Тело Морганы лежало чуть поодаль. Когда бывший главарь зашел в здание, Охотница даже не встала, только взглянула на него исподлобья, точнее на нее. Киборг снова сделал модель – копию Лимы.

Он подсел к костру, вытянул руки и погрел пальцы над огнем.

– Извини, – сказал Морган, – сейчас модель не такая похожая получилась. Я торопился.

– Угу, – пробурчала она, – мне без разницы.

– Понимаю тебя. Ты…

– Зачем ты искал меня? – перебила его Лима.

– Сначала чтобы отомстить, но так и не вышло. – Улыбка скользнула по лицу модели и сразу исчезла. – А сейчас… сейчас я наткнулся на один, даже не знаю, как правильно назвать… наверное, архив.

– И что в нем такого?

– Когда ты убила меня в последний, – Морган покосился на труп другой модели и поправился, – то есть в предпоследний раз… меня из-за какой-то программной ошибки забросило в другой сектор виртуальности.

Морган уставился на огонь. Деревяшки и пластик потрескивали, от костра исходило умиротворяющее тепло. Сизый горький дым вился тонкими завитками.

– Знаешь, а она живая, – продолжил Морган.

– Кто?

– Их планета.

Лима подняла глаза и посмотрела на него:

– Ты видел их планету?

– Да. Какая-то неизвестная раса создала ее. Зодчие называют их Создателями. Я не знаю, для чего они сделали живую планету, но сначала они ухаживали за ней, кормили ее, а потом забросили, оставив на орбите только станцию наблюдения. Планета начала умирать, но, как и любому живому существу, ей этого не хотелось, и она стала искать способы выжить.

– Ты хочешь сказать, что планета не только была живой, но и обладала разумом?

– Угу. Именно так. Когда ей стало совсем плохо, она родила – уж не знаю, как это по-другому назвать. В общем, зашвырнула часть себя на орбитальную станцию и обследовала ее. Видимо, ей удалось каким-то непостижимым образом разобраться с находящимися там механизмами, их предназначением и принципом работы. Устройства для пересечения гигантских пространств. Я думаю, та вещь, – Морган выделил слово голосом, – она была частью одного из этих устройств. С помощью них Хозяева оказались на нашей планете и на многих других. Я видел вокруг орбитальной станции десятки пространственных воронок.

– То есть Хозяева – часть той живой планеты? – Похоже на то. Это только мои выводы из увиденного.

– А ты не ошибаешься?

– Не знаю. Такая возможность, конечно, существует. Но думаю, что все-таки я прав. Хозяева и Зодчие одно целое, части одного организма. Они никогда ничего не изобретали и не придумывали, а только использовали достижения других. Хотя их нельзя назвать тупыми, они же учатся. И очень успешно. Но вот с изобретательством у них напряг, поэтому, воссоздавая для тебя этот мир, они использовали для модели реальный мир. Скопировали его, наполнив изменяющимися деталями, но оставив неизменными основные факторы.

– Может быть, – неопределенно согласилась Лима. – Только что нам это дает?

– Я пытался вычислить местоположение планеты по рисунку созвездий, но у меня ничего не вышло. Нам нужно пройтись. В паре кварталов отсюда стоит дом. На его стенах я воспроизвел расположение звезд в том секторе космоса и сделал кое-какие расчеты. Если ты пойдешь со мной, то я покажу тебе все.

– Ну, пошли. Странный день плавно переходит в странную ночь. Почему бы и нет?

Морган повел Лиму к тому дому, где проводил все последние дни. Охотница шла сзади и чуть поодаль, внимательно наблюдая за своей провожатой и за окружающей обстановкой.

Она не доверяла Моргану, да он на это и не рассчитывал. Киборг хотел лишь убедить девушку в том, что это не бред, а наиважнейшая информация. Пусть она не верит – главное, чтобы запомнила, а уж потом и о вере поговорить можно.

– Ты сказала тогда, что они считают меня не человеком? – нарушила молчание Лима.

– Да. Зодчий говорил, что эти самые Создатели причастны к твоему появлению. Твоя ДНК изменена, и в этом, скорее всего, принимали участие таинственные Создатели.

Дальше они шли молча. Охотница была погружена в свои мысли, но бдительности не теряла.

Когда они входили в дом, облюбованный Морганом для своих расчетов, Лима заметила несколько тел, лежащих в неестественных позах у его стен.

– Кто это?

Копия улыбнулась своему оригиналу.

– Не поверишь, но это я! Мои модели. Я думал, что, может быть, получится снова попасть в тот сектор. Но не вышло, и все воспроизводил по памяти.

– Ну почему же не поверю? Сегодня я всему верю. Заходи, показывай, что хотел.

Морган водил Охотницу по комнатам, в свете зажженного факела показывал свои расчеты и наброски, стараясь объяснять все доступным и понятным языком. И потом подвел к стене, на которой он изобразил карту звездного неба.

– Ты должна запомнить это. Рисунок звездного неба в том секторе, где находится планета Хозяев, очень необычен. Но мне он неизвестен. Ты должна запомнить его. Перерисовывать бесполезно – когда ты выйдешь отсюда, у тебя не останется ничего, кроме воспоминаний. Да и их большую часть тебе придется постараться забыть. Но рисунок ты должна помнить твердо. Нужно будет найти твоего капитана и нарисовать карту неба для него и его начальников. Тут нужен навигационный компьютер. Такие стоят на всех космических кораблях и быстро распознают координаты. У вояк они точно есть. Но только у настоящих вояк, а не у тех, которые тут!

Лима внимательно смотрела на рисунок.

– Запомнила?

– Да.

– Иди в соседнюю комнату и повтори его. Лима усмехнулась:

– Мы не на уроке.

– Повтори, – Морган сурово свел брови. – Я должен быть точно уверен, что ты сможешь его воспроизвести.

Охотница покачала головой и вздохнула. Потом бросила еще один внимательный взгляд на карту и, подобрав кусок обугленного пластика, вышла в соседнюю комнату.

Морган приготовился. То, что он должен был сейчас сделать, нужно было делать быстро и точно, потому что второго шанса у него не будет. В ладонь из рукава скользнул острый каленый клинок.

Бывший главарь проследовал за ней и стал смотреть.

Рисунок у Лимы почти удался.

– Ты перепутала, – поправил Морган, – вот здесь двойная, а тут белый карлик. Понятно?

– Да, – Лима чувствовала себя участницей сюрреалистического фильма.

– Хорошо, – Морган как бы случайно подошел вплотную к Лиме.

– Ты говорил, что все это виртуальность, да?

– Так и есть. Здесь нет ничего настоящего. Каждый камень тут воспроизведен моделирующей жидкостью мнемотанка, в котором ты находишься.

– И как же мне выбраться из него?

– Не знаю еще, – Морган подумал, что этот момент он действительно упустил, – наверное, надо будет его разбить. Я сломаю опоры, которые его поддерживают. Я только догадываюсь, как тебе выйти из виртуальности.

– И как же?

– Чтобы выйти отсюда, тебе нужно умереть.

– Умереть?

– Да.

Клинок вошел Лиме под левую грудь.

Охотница негромко вскрикнула и выгнулась. Одной рукой она схватилась за руку Морганы, нанесшую предательский удар, а другую вытянула и вцепилась своей убийце в шею. Ногти вонзились в кожу, из-под них потекли струйки крови. Но Моргана не отстранилась и не отпустила ножа. Стиснув зубы, она терпела и не отводила взгляда от глаз Лимы.

Боль огнем разлилась по груди. Охотница чувствовала, как силы покидают ее. Последним усилием она сжала пальцы и, как сквозь вату, услышала хруст ломаемых позвонков. Но перед глазами у нее уже все расплывалось. Краски мира смешивались, как на палитре, наползали друг на друга, менялись, темнели… и вскоре все вокруг стало темным, мучительно темным, смертельно темным…

А потом по глазам ударил нестерпимо яркий свет.

Морган уже был в реальном мире. Его выбросило в тот момент, когда пальцы Охотницы сломали ему шею. Он увидел, как Лима пришла в себя. Ее взгляд стал другим, осмысленным. Она уже не смотрела в пустоту, Охотница видела реальный мир. И тут она стала задыхаться.

Нельзя было терять ни секунды. Киборг направил свою платформу к одной из нижних опор. Шток поддался почти сразу и с хрустом сломался. Морган подъехал к следующему, разломал крепления и двинулся дальше.

Через полминуты мнемотанк поддерживали на весу лишь две верхние опоры. Киборг поехал к ним.

Оставшиеся тяги поскрипывали под весом груза и поддавались с трудом. Моргану стоило все больших усилий выбивать их из пазов. Мнемотанк покосился, и тяги, работая на изгиб, оказались зажаты в крепежном механизме.

Бывший главарь с остервенением пытался высвободить их, но ему никак не удавалось. А нужно было высвободить еще всего лишь одно крепление, чтобы мнемотанк упал вниз. Тяга наконец поддалась, Морган ударил по ней своим механическим кулаком. Металл скрипнул и вышел из пазов.

Прозрачный куб ухнул и, скрипя оставшимися тягами, одним краем рухнул на пол. Лима опрокинулась во всколыхнувшейся жидкости и забарахталась.

Киборг тут же съехал вниз, подкатил к мнемотанку, встал с краю, замахнулся и ударил по стеклу.

Оно лопнуло, расколовшись на крупные куски, и моделирующая жидкость прозрачным киселем хлынула наружу.

Морган оказался в ней почти по шею. Он поймал вывалившуюся из мнемотанка Лиму и потащил ее наверх.

Она не дышала.

Киборг стал хлестать девушку по щекам. Потом перевернул на бок, подставив металлическую руку ей под живот так, чтобы Лима свесилась вниз головой. Изо рта охотницы потекла жидкость. Девушка захрипела и наконец сделала судорожный вдох. Тут же закашлялась, и ее вырвало. Морган держал девушку, иногда вытирая ей рот рукой.

Лиму несколько раз вырвало слизью, потом она снова зашлась кашлем.

– Да, да, – приговаривал киборг, хлопая ее по спине, – это хорошо, хорошо, пусть вся гадость выйдет из твоего организма.

Обессиленная, она перевернулась на спину. Главарь поддержал ее – голова Лимы лежала на сгибе металлического локтя Моргана, пальцами другой руки он стирал с ее лица остатки моделирующей жидкости и вынимал из волос нити иллюзионаторных чипов. Лима тяжело дышала открытым ртом, никак не приходя в себя. Она пыталась открыть глаза, но тут же закрывала их.

– Ну же, милая, давай, очнись, – уговаривал ее киборг. – У нас мало времени. Очень мало. Ну, давай же! Ты должна собраться, девочка моя.

Наконец Охотница немного пришла в себя. Она посмотрела на Моргана и слабым голосом произнесла:

– Так, значит… – Она закашлялась; Морган снова вытер ей губы. – Значит, это все правда?

– Да. Правда.

Бывший главарь не сдержал радостной улыбки – раз спрашивает, значит, все помнит! Он боялся, что из-за резкого перехода, пробуждения, Лима забудет что-нибудь.

– На вот, попей.

Морган поднес к ее губам тюбик с вкусовой жидкостью – он специально припас для нее.

Когда питательная влага потекла по языку, девушка стала жадно пить.

– Где мы? – спросила она, оторвавшись от тубы.

– Мы в мастерских Зодчих.

– Это твоя берлога?

– Да. Помнишь, я рассказывал? – Морган удивился гибкости ее ума и той легкости, с которой она приняла изменившуюся ситуацию. Наверное, эта особенность и помогала ей выживать в безумии окружающего мига.

Охотница медленно огляделась.

– Помню, – произнесла она.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне рассказывать или ты сам догадаешься? – Лима закрыла глаза.

– Язвишь. Это хорошо. Потому что у нас мало времени.

– Как всегда.

– На этот раз еще меньше. Скоро здесь будут Зодчие. Они придут проверить, что случилось.

– Тогда нужно просыпаться, – вяло сказала девушка и приподнялась.

– Сама понимаешь, что сопровождать я тебя не смогу, – грустно хмыкнул киборг, – поэтому нам нужно еще кое-что обговорить.

– Говори, – сказала Лима, – у тебя есть еще что попить?

– Вот возьми, мне уже не понадобится, – Морган протянул ей еще один тюбик. – Ты помнишь карту, которую я тебе показывал?

Девушка кивнула, высасывая из тюбика витаминный коктейль.

– Воспроизвести сможешь?

– Угу.

– Хорошо, тогда слушай. Помнишь ту вещь, которую ты нашла и передала людям?

– Конечно.

– Это была только одна из двух частей. Есть и вторая. Она сейчас должна быть у Ахравата, если только он не передал ее Зодчим. Он сам о ней говорил.

– Вещь состоит из двух частей?

– Да, – кивнул Морган. – Именно она создает канал, по которому Хозяева попали на нашу планету.

– Ты уверен, что она у Ахравата? Он мог наврать.

– Нет, он так хотел похвалиться и так выделывался передо мной, что вряд ли врал. А Хозяева… они воссоздали для тебя мир, практически сняв копию с настоящего. Так что думаю, все, что я видел, – правда. Эта вещь – устройство, оно как связующая нить между мирами. Следуя по ней, Хозяева проникают на планеты. И порталы вовсе не в их резиденциях. Как таковых их вообще не существует, есть только один общий транспортный канал, который ведет на нашу планету.

– Интересное пробуждение, – прокомментировала Охотница, отшвыривая пустой тюбик.

– Тебе лучше?

– Немного.

– Попробуй встать.

Лима попыталась подняться, опираясь на плечи киборга. И ей это удалось.

– Ты быстро восстанавливаешься.

– Волшебные коктейли?

– Не думаю.

– А, ну да, – Лима распрямилась, опираясь одной ногой на платформу Моргана, а другой на покатую поверхность стены, – я же не человек. Так ведь они говорили?

– Сказали, что давно не встречали вмешательства Создателей, а твое ДНК якобы изменено ими.

– Мне давно говорили, что я демон, – усмехнулась девушка.

Она осмотрелась.

– Как выйти отсюда?

– Вон там, – киборг указал рукой, – секция стены отъезжает в сторону. Ну, ты сама скоро увидишь.

– Когда они придут?

– Если бы знать! В любой момент.

– Тогда надо приготовиться.

Она осторожно сошла с платформы киборга.

Спустилась на шаг вниз и остановилась у границы озера, образовавшегося от вытекшей из мнемотанка моделирующей жидкости.

С брезгливой миной она погрузила ногу в прозрачный кисель – ей было противно чувствовать эту жидкость, в которой она провела без малого три года.

Лима взяла с пола обломок штока, провела вдоль него ладонью, убирая слизь, которая вязкими каплями зашлепала по поверхности маленького озера. Подбросила импровизированное оружие в руке, примеряясь использовать для метания.

Потом сделала несколько круговых движений плечами, разминая мышцы.

Морган проводил ее взглядом, затем объехал вокруг озера, остановился возле торчащей тяги, с хрустом выломал кусок и сделал несколько замахов. Его новая дубина со свистом рассекла воздух.

Он подвел свою платформу на место, рядом с входом.

Охотница стояла около мнемотанка. По ее виду было трудно определить, что сейчас творится у нее в душе. А там бушевала буря, которую девушка всеми силами старалась усмирить. Мысли ее путались, сбивались, пытаясь отличить – где правда, а где вымысел.

«Сейчас не время, – уговаривала она себя, – потом будет возможность все обдумать, а сейчас нужно действовать. Надо выбраться отсюда».

– Знаешь, мне хотелось бы, чтобы ты задала мне один вопрос, – отвлек ее от внутренней борьбы Морган.

– Вопрос?

– Да.

– И какой же?

– Зачем мне все это?

Лима задумчиво и серьезно посмотрела на киборга.

– Таково твое предназначение, – сказала она, дав, вместо вопроса, сразу ответ.

Морган улыбнулся:

– Именно так бы я и ответил. Ты всегда была умной девочкой.

Охотница хотела усмехнуться – старый, полудохлый киборг нашел смысл своей жалкой жизни. Какое счастье!

Но лицо ее оставалось серьезным. Она не собиралась смеяться над ним, потому что это действительно было его предназначение. И все события, которые привели к этому, тоже были не случайными. Кажется, что все в жизни предрешено и никому не дано изменить цепь судьбы. Но только тому, кто сумел познать свое предназначение, под силу управлять ее нитями. Моргану это удалось.

Лима кивнула ему.

В этот момент в стене образовался прямоугольный проем, и секция стены отъехала в сторону. Зодчий появился в проходе в ту секунду, когда Охотница метнула свое импровизированное копье.

Обломок проткнул невысокую фигуру в черном плаще и отшвырнул назад. В помещение вбежал переделанный. Морган ударил его по коленям, и тот, вскинув руки, рухнул вперед, расплескав прозрачную жижу. Киборг бросил свое оружие Лиме, она поймала кусок тяги и сразу опустила на голову переделанного. По поверхности моделирующей жидкости стало расплываться красное пятно.

Морган выглянул в проем, потом обернулся к Лиме:

– Давай, девочка, беги! Давай, давай! Скорее! Охотница подбежала к выходу, остановилась возле киборга.

– Прощай, Морган.

– Прощай, Лима.

Она кивнула ему и легко побежала.

– Удачи тебе, – крикнул он вслед, – и передай привет капитану!

Охотница не ответила ему, но он был уверен, что она слышала.

Старый киборг отъехал от выхода – для него он был просто дырой в стене – и засмеялся сам себе.

– Да, передай привет, передай. Он наверняка меня помнит, я ведь чуть не пристрелил его тогда, – Морган захихикал. – Меня многие помнят, даже эти ублюдки в своей виртуальности обо мне не забывали. А теперь уж точно и в реальности не забудут.

Он засмеялся в голос.

– Давай, Лима, покажи им! Задай этим уродам такую трепку, чтобы больше даже не смели носа высовывать со своей вонючей планетки. Теперь держитесь, твари, – великая Охотница вышла на прогулку! И это я ее выпустил!

Когда черная жидкость заполнила трубки, перегоняющие кровь, Морган посмотрел на систему жизнеобеспечения грустным взглядом, и в следующую секунду по его телу пробежала судорога, киборга начало трясти, на губах выступила пена, глаза закатились. Пальцы на руках скрючились, голова свесилась, из груди бывшего главаря вырвался хриплый вздох…

Морган умер.