Текст книги "Пальмовое сердце (СИ)"

Автор книги: Роман Гусев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ну, что ж, родной, не подведи! – крикнула она и нажала на кнопку игры.

Девушка всегда очень хорошо чувствовала себя в игре на автоматах. Она как будто чувствовала, когда можно выиграть, а когда нет. Чутьё это или знание игры, не знала и она сама, но одно было точно, её уверенность в себе привела к разгромному проигрышу сейчас, оставив в кармане тридцать четыре доллара. Эмма чувствовала себя не самым лучшим образом. Можно даже сказать, что она ненавидела судьбу, весь мир и своё невезение.

«Чем я это заслужила? Это невозможно! Мне так сейчас нужны деньги…И где же мне их взять? Это…это…у меня нет вариантов?!»

Девушка заказала такси и поехала к той самой баскетбольной площадке. Спустя час она была на месте, отдав при этом последние деньги. Сейчас её мозг судорожно искал возможности, как можно договориться с дилером на счёт дозы. Никаких решений, только бездумное блуждание по бескрайним просторам черепной коробки, где бродили одинокие и бесполезные извилины.

Она вспомнила, где находился дом Маркуса, и зашла в него. Номер квартиры девушка, конечно же, не помнила, но эту проблему она решила довольно быстро. Точнее, за неё всё решила судьба, по-другому она не могла это назвать. Маркус сидел у двери своей квартиры в халате и что-то говорил.

– Я вас прикончу, – уже практически бубнил он, засыпая.

– Здравствуйте, – попыталась мило начать общение Эмма.

– А ты ещё кто такая? – приглядывался он. – А! Так ты же одна из них! – вскрикнул он, подрываясь на ноги, чем испугал девушку. – Эй, ребятишки, алё! Открывайте дверь, у меня тут ваша подружка. Я её пристрелю, если не откроете.

– Там Томас и Гарри?

– Я не знаю, как их зовут, но эти малолетки закрылись в моей квартире и нюхают наркоту. Я с таким впервые вообще сталкиваюсь. Немыслимо! Ты тоже за дозой пришла?

– Да… – начала она.

– Деньги давай, у меня с собой есть.

– У меня нет денег… – начала она.

– Нет денег? – с сомнением он посмотрел на неё. – На кой хер ты тогда припёрлась? Я в благотворительности не замечался вроде как. Иди домой, вытряхивай родителей, друзей, кого хочешь, это не моё дело, но деньги нужны.

– А если…

– Что «если»? – скривил недовольную рожу Маркус.

В этот момент Эмма не придумала ничего лучше, кроме как начать раздеваться.

– Эй-эй, ты чего? Дура совсем, да? – начал шипеть на неё Маркус. – Не надо мне тут этого. Совсем «кукушка» поехала? С чего ты вообще взяла, что мне интересен подобный вариант? Господи…

– Мне больше нечего…

– Нечего ей. Мозгами двигать надо, а не ноги раздвигать.

– Но мне действительно нечего… – полились слёзы по её щекам, а затем и раздалась оглушительная сирена под названием «женский плач».

– Прекрати! – разозлился он. – Закрой рот. Меня подобным не проймёшь. Думаешь, что мало здесь таких?

– Я готова на всё…эта боль меня измучила окончательно. Я не могу больше её терпеть. У меня ломит каждую часть тела, я горю изнутри. Мне нужно вылечиться.

«К моему счастью и одновременно сожалению, тебя никто не вылечит, девочка», – подумал Маркус, но сказал совершенно другое.

– На, держи эту дозу, но бесплатно я тебе её даю один раз. Даже не бесплатно. Я знаю, что ты ко мне ещё вернёшься, и тогда ты заплатишь вдвойне, ясно? – протянул он ей пакетик.

– Ясно… – всхлипывая, затрясла она головой.

– Господи, ты хотя бы подумай на досуге, что ты готова была продать своё тело ради этого порошка…Лично для меня это мерзко. Иди уже отсюда.

– А мне не на чем уехать из вашего района.

– Чего? – с удивлением посмотрел он на неё. – То есть, ты приехала сюда, а на обратный путь у тебя денег нет? Ты это серьёзно?

– Да…

– Знаешь, если бы я был твоим другом, связался бы с твоими родителями. Я бы сказал им, что у них тупая дочь, которой нужно объяснить, как жить в этом мире, а то она совсем не в курсе, – начал читать ей нотацию, при этом выискивая что-то в карманах халата.

Он вытащил вместе с несколькими пакетиками несколько купюр, из которых выбрал две по двадцать и дал ей.

– Уезжай уже отсюда, пожалуйста. Не могу тебя больше сегодня видеть. Ваша компания мне все нервы уже вытрепала.

Девушка развернулась и в быстром темпе побежала к выходу из дома.

«Если она подумала, что это просто так для неё закончится, то она очень сильно ошибается, наивная дурочка», подумал Маркус.

В это же время Эмма бежала, прикусив губу от радости, что всё получилось, и думала: «Как же легко вышло, развела как маленького мальчика!»

Всё это время Трэвис благополучно сидел дома и играл на гитаре. Так он думал о том, что может сделать в данный момент. Гитара была единственной, что он любил в этом мире потому, что на ней играл его отец, гитарист. Хоть он его и не знал, даже не видел толком, только на фотографиях, продавать её не хотелось даже в самом страшном сне. И всё же, боль и мучения были такими, что даже такие мысли приходили в голову заядлому гитаристу. С матерью он практически не общался потому, что со временем они достигли такого непонимания, с которым справиться уже было нельзя. По крайне мере, так считал сам парень, и на все старания матери отвечал лишь игнорированием. Трэвис искренне верил, что может стать гитаристом. Мать была категорически против его игры на гитаре. Её воспоминания об отце Трэвиса были слишком болезненны, и она не могла видеть, как он превращается в того, кто обкололся героином и умер в наркотическом угаре, оставив её одну с ребёнком на руках и эту чёртову гитару, которую она проклинает изо дня в день. На самом деле, она и себя проклинает за то, что решила оставить её, как память, а теперь она забирает у неё сына. Трэвис вышел из своей комнаты с гитарой и подошёл к матери, которая сидела на кухне, и о чём-то задумалась.

– Я хочу попросить у тебя тысячу в долг.

– Тысячу? Трэвис, откуда у меня такие деньги, во-первых? А, во-вторых, на что тебе они нужны?

– Ну, у тебя же должны быть сбережения какие-то. Мне надо очень. Иначе я умру.

– Ты что, на наркотики подсел? Как твой отец? Ты решил закончить, как он? – начала орать мать, практически обезумев.

– Чего ты орёшь? Всё нормально, просто нужны деньги сейчас.

– Если ты подсел на наркотики, тогда ты мне…мне…не нужен больше. Я не хочу видеть тебя! Ты же знал, что случилось с твоим отцом и почему сейчас всё так, как есть! Ты специально, чтобы насолить мне, да? Что я тебе сделала?

– Ты можешь успокоиться? Я терпеть не могу, когда ты начинаешь орать.

– Отдай эту гитару сюда! Это она тебя портит! Я не должна была её оставлять. Она проклята, я уверена. Свела в могилу твоего отца и сейчас тебя сводит с ума, чтобы ты точно так же, как и он закончил. Я не могу это принять! – подошла она к сыну и начала отбирать гитару.

– Не трогай её! – крикнул Трэвис, выдирая гитару из рук матери.

– Нет, ты мне её отдашь! Как миленький отдашь! Ты думаешь, что я просто так оставлю всё это?

– Отстань от меня! – отбирая у матери гитару, а затем толкая её, крикнул он.

Женщина отлетела назад, но быстро оправилась. В её глазах читалась ненависть, но это чувство было направлено целиком и полностью на музыкальный инструмент. Она кинулась вперёд, чтобы попробовать ещё раз. Главной целью было отобать чёртову гитару и разбить её, чтобы сын больше не мог играть на ней. Может быть другую бы взял себе, но лишь бы не на этой. «Эта проклята!», как она считала. Но внезапно она заметила, как сын замахивается, но было слишком поздно. В следующую секунду ей по голове ударила гитара, от чего её голову отбросило. Сознание помутилось и женщина начала стремительно падать на пол, и в этот момент ударилась головой об угол стола, за которым сидела пару минут назад и думала о том, как бы было хорошо, если бы отец Трэвиса не умер по своей глупости так рано. Упав на пол, её тело безвольно обмякло и больше не шевелилось. Минута тишины, и осознание произошедшего тянулись словно вечность. Трэвис смотрел на тело матери, в надежде на то, что она очнётся и попытается встать.

– Мам…

Прошла ещё одна долгая минута, после которой в доме раздался громкий стук и резкий звон струн. Трэвис наклонился над матерью и теперь понимал, что натворил в порыве злости. Ему потребовалось ещё несколько минут, чтобы в тишине посидеть рядом с телом, после чего он поднял гитару, сел на стул, который сохранил ещё немного тепла. Его руки скользнули по гитаре, он закрыл глаза, и по дому разнеслась музыка. Грустная музыка…

Братья отошли от действия наркотика, боль прошла, как будто её и не было. Теперь они думали, как сделать так, чтобы не попасться Маркусу.

– Слушай, Гарри, ты же высоты не особо боишься? Плюс ко всему, ты должен неплохо прыгать. Мы на втором этаже, следовательно, высота не такая большая. Можно прыгнуть.

– Давай, – пожал плечами Гарри.

Открыв окно, Томас понял, что погорячился, и здесь не так уж и невысоко.

– Кажется, я не смогу… – начал он говорить, свесив уже ноги с окна, но в этот момент брат его толкнул, и тот с криком полетел вниз.

Вслед за ним Гарри спрыгнул примерно сразу, как будто делал так каждый день.

– Побежали, а то Маркус мог тебя услышать, – сказал младший брат, и они побежали прочь из этого района.

Когда отбежали довольно далеко, остановились и вызвали такси, чтобы доехать до дома.

– Интересно, как там те двое. Нашли ли деньги, – задумался Томас.

– Эмма ещё могла найти, а вот Трэвис вряд ли. Хотя, кто его знает, может я и ошибаюсь. Позвони ему.

– Не отвечает… – сказал Томас, при этом продолжая звонить другу. – Странно, вроде как, всегда носит с собой телефон.

– Может быть, он уснул.

– В таком состоянии? Вряд ли. Трэвис ещё и депрессивный, мог загнаться по этому поводу.

– Завтра зайдём к нему, если что я ему одолжу деньги.

Ребята спокойно доехали домой и легли спать со спокойной душой, зная, что с ними всё хорошо и боль ушла. Какое же это прекрасное чувство…

Утро показалось им чуть ли не идеальным, ведь, проснувшись, они не чувствовали как у них сгорает тело изнутри, как ломит кости и они могут нормально двигаться, никакой тошноты.

– Обожаю жизнь… – проговорил Томас, вытягиваясь при этом.

Он зашёл в комнату к брату, позвал того завтракать. После того, как они наелись до отвала, решили, что надо бы сходить к Трэвису и проведать его, так как на звонки он всё ещё не отвечал. С Эммой Гарри связался и выяснил, что она тоже получила свою дозу.

– Я немного переживаю за Трэвиса, он слабоват характером. Не знаю, как он на всю эту ситуацию реагирует. Тяжело ему, наверно, – обеспокоено сказал младший брат.

– Знаешь, явно не тяжелее, чем нам, – хмыкнул Томас.

Гарри постучал в дверь дома Трэвиса, но никто не открывал.

– Странно. Сегодня же суббота?

– Ага.

– Его мать должна быть дома, вроде бы. У неё выходной, если не ошибаюсь.

Он продолжил стучать в дверь, а Томас обошёл дом, чтобы посмотреть в окно, а то мало ли, может телевизор смотрит женщина и не слышит ничего.

– Гарри, не стучи больше… – прошептал Томас.

– Ты чего? – спросил Гарри, увидев брата, у которого лицо было, как будто он увидел пришельцев.

– Иди сюда.

Томас подвёл брата к окну и тот увидел, почему ему было, мягко говоря, не по себе. На кухне, рядом со столом, лежало тело матери Трэвиса, по всему полу были рассыпаны щепки и среди них лежала разбита в дребезги гитара, а на стуле, прислонившись к холодильнику, сидел сам подросток. Рассмотрев получше, Гарри заметил, что у Трэвиса порезаны вены, а под ним целая лужа крови. От такого зрелища у него случился рвотный позыв, и он отбежал в сторону, чтобы выблевать содержимое желудка. Томас с трудом сдерживался, чтобы не сделать то же самое.

– Как же так… – проговорил Гарри, вытирая рукавом рот и слёзы, которые текли по щекам.

– Я не знаю… – пробубнил Томас, доставая телефон из кармана, чтобы позвонить в полицию.

Глава 7.
Работа или смерть.

– Что сегодня за день? – уныло произнёс Гарри, сидя за столом на кухне.

– Понедельник… – так же без настроения ответил Томас.

– Мальчики, давайте, сходим куда-нибудь, развлечёмся. Хорошо проведём время. Вам нужно отвлечься от того, что случилось.

– Мам, мы не отвлечёмся от этого, веселясь где-то, – возразил Гарри.

– Но…

– Нет, я никуда не пойду, это точно. Лучше дома посижу, – сказал Томас и пошёл в свою комнату.

– А ты, Гарри?

– Слушай, мам. У меня умер друг, и я это увидел своими глазами. Мне сейчас совершенно не до веселья. Лучше пойду и посплю немного.

– Сейчас же только утро. Только позавтракали.

– Ничего страшного.

– Гарри, ты забросил свои тренировки пока что, да?

– Пока что да, мне не до них… – угрюмо ответил он. – И ещё, пока что не донимайте ни меня, ни брата.

Так прошёл ещё один день, и следующим вечером случилось то, чего никто из них не ожидал.

– Томас, у тебя тоже? – спросил Гарри, с трудом зайдя в комнату к брату.

– Да… – корчась от боли, ответил старший брат.

– Эта хрень не отстала от нас.

– Я и без тебя это понял. Позвони Эмме, спроси у неё на счёт этого. Если у неё всё так же, тогда нам надо встретиться и обсудить всё.

– Не знаю, зачем нам она?

– Гарри, позвони и узнай хотя бы, это важно… – сползая с кровати, пробубнил Томас.

Из разговора с Эммой стало понятно, что у неё всё хорошо, и она себя прекрасно чувствует. Они уже встречались до этого, и девушка рассказала, что договорилась с Маркусом на счёт дозы, поэтому приняла её вечером в тот же день, когда и ребята, но немного позже.

– У неё всё нормально… – проговорил Гарри.

– Серьёзно? Неужели это не наркотик был? Не может такого быть… – ошарашенно начал вслух думать Томас.

– Если не наркотик, тогда что? У нас общее среди всех был только наркотик.

– Можно было чем-то заразиться. Эмма выздоровела, а мы нет.

– Ага, и после принятия именно того наркотика у нас моментально исчезли все симптомы, да? – недоверчиво продолжил Гарри. – Всё дело в наркотике, но почему тогда у Эммы всё хорошо?

Их обсуждение зашло в тупик спустя минут пять, поэтому они просто сидели и не знали, что делать. В головах была каша, а тело снова горело и болело. Их мозг отказывался думать и искать какие-либо решения проблемы. Прошло полчаса, затем и целый час, как вдруг раздался звонок.

– Алё… – пробубнил Гарри. – Чего? Тоже началось? – чуть ли не радуясь, переспросил он. – У Эммы тоже начались те же симптомы.

– Хватит радоваться, Гарри, ты совсем больной что ли? – с отвращением сказал Томас.

Гарри закончил разговор с Эммой, и после этого вернулся к обсуждению с братом.

– Смотри, что у нас есть? – начал Томас. – Наркотик, после принятия которого у нас началась вся эта хрень. В первый раз мы приняли на тусовке у Майкла. Затем прошло…один, два, три, четыре…четыре дня прошло и началась боль и всё то, что мы испытываем. Затем мы приняли ещё одну дозу и всё прошло. Это было в пятницу вечером, а сейчас вечер вторника. Прошло ровно четыре дня.

– Ага, одной дозы хватает на четыре дня…

– Это нам что же получается, что надо каждые четыре дня выделять по тысяче на то, чтобы жить спокойно? Невозможно, у нас не будет столько денег никогда. Мы даже на работу устроиться не сможем, так как анализы для медицинской книжки не сможем сдать. Это бред…

– Тогда как нам быть?

– Собирайся, пойдём к этому Маркусу. И звони Эмме, пусть тоже туда едет, встретимся там.

– Какой смысл?

– А какой смысл сидеть дома и думать о том, что мы сдохнем, если не получим дозу?

Через полтора часа они все уже стояли у дома Маркуса. Томас вновь проявил инициативу и постучал в дверь. Открылась она практически сразу.

– А я ждал вас, ребята, – улыбаясь, сказал Маркус, держа уже в руке пистолет. – Больше ты ко мне не подойдёшь, маленький засранец, – сверля взглядом Томаса, продолжил он.

– Я и не собирался тебя бить.

– Ещё бы. Бить того, кто даёт вам всем жизнь, это не слишком-то разумно, не так ли? Ты знаешь, я в тот день довольно долго ждал у двери, но потом я понял, что сглупил и забрался по выступам из стены на второй этаж. Не получилось бы, если бы вы не выпрыгнули в окно, оставив его при этом открытым. Мне не очень понравилось… – показывая пальцы на левой руке, которые были слегка изодраны. – Опыт бесценный, конечно же, но за него благодарить я не намерен. Ещё у меня назрел вопрос. Четвёртый парень, он не приходил ко мне. Кто-то из вас спёр дозу и скормил ему бесплатно, да? В таком случае вопрос ещё один, какого чёрта вы не можете приходить все разом? Мне с ним ещё вести беседу потом? Вы мне должны теперь не тысячу, а две. Даже если я не могу понять как, но вы ему дали дозу, она всё равно была моя, поэтому и деньги я должен получить.

– Почему мы тебе вообще что-то должны? Никто у тебя ничего не крал. Мы закрылись в квартире только для того, чтобы было место, где мы могли бы остаться одни и незаметно принять наркотик. И ещё, Трэвиса не будет, – с грустью ответил Гарри.

– Почему не будет? Заболел внезапно? – намекая на их плохое состояние, сказал Маркус, при этом засмеявшись.

– Он умер.

–Ого. Видать, не выдержал напора… – пожал плечами наркодилер. – Чему быть, того не миновать, как говорят.

Братья сжали кулаки в этот момент и стиснули зубы, но остались стоять на месте.

– А на счёт долга, вы, что же не знаете истории Эммы, как она пришла за дозой? Это довольно интересно и познавательно, – усмехнулся Маркус. – Думаю, что стоит выслушать это от самой девушки. Эмма, расскажи, пожалуйста.

– Я взяла в долг… – уходя от честного ответа, сказала она.

– А более подробно? Видите ли, ребята, тут есть один подводный камень. Не так ли, Эмма?

– Расскажи уже, какая нам разница, как ты получила этот наркотик? – спокойно сказал Томас, но вот по Гарри было видно, что ему очень интересно.

Девушка замялась и никак не могла открыть рот, чтобы всё рассказать. Как только она начинала шевелить губами, все уже думали, что Эмма начинает говорить, но звуки не выходили, будто бы застряли в горле.

– Ладно, раз уж она не может, а мне очень интересно узнать реакцию и вообще прояснить ситуацию, буду говорить я, – пожал плечами Маркус, пристально наблюдая за реакцией девушки. – Она…

– Не надо… – тихо проговорила она.

– Пришла ко мне в тот момент, когда вы находились в квартире, и сказала, что у неё нет денег, поэтому…

– Хватит… – взмолилась Эмма, надеясь, что кто-то из парней прервёт рассказ, но никто не реагировал, кроме Гарри, который с ещё большим интересом ждал развязки истории.

– Начала раздеваться и готова была отдаться за дозу, – наконец, закончил Маркус.

– Пф-ф-ф… – засмеялся Томас. – Значит, всё-таки докатилась. Автоматы, ставки, отдаться за бабки…

– Заткнись, Томас, я не собираюсь выслушивать это от тебя.

– Интересно получается. Для тебя это нормально? – повернувшись к девушке, спросил Гарри.

– Я уверен, что если бы ты ещё с ней повстречался некоторое время, то рано или поздно, пришлось бы выяснять, с кем она ещё была. Если ты понимаешь, о чём я, – раззадорился старший брат.

– Оба заткнитесь. Я не встречаюсь уже с тобой, Гарри, и тебе ничего не должна. Да и тогда не должна была. А ты, Томас, такое ощущение, что не замешан ни в чём таком. Когда ты ходишь по тусовкам и снимаешь девок на ночь, тебе кто-то что-то говорит? Почему это не воспринимается так? Я же ничего не сделала, а на меня налетели, как на падаль. Пошли вы к чёрту. Поступаете, как мрази.

Парни стояли и не знали, что ответить, и даже Маркус впал в небольшой ступор.

– Так, ладно… рассказали и забыли, – усмехнулся он, опомнившись. – Я же знаю, зачем вы пришли. Проходите в дом, посмотрим, что вы можете мне предложить за дозу счастья и кайфа.

Маркус держал ствол в руке, направляя в основном на Томаса, и провожал их до своего кресла, где так любил сидеть. Затем уселся поудобнее, и начал жестикулировать пистолетом, намекая на начало разговора.

– Мы пришли… – начал Гарри.

– Ты как будто Санте рассказываешь стишок за подарок. Расслабься, мы уже практически друзья. Да, Томас?

– Да… – пробубнил тот. – Нам нужна доза, но при этом мы понимаем, что возможности платить за неё у нас нет. Разве что у Эммы, которая может в любой момент рогатку раздвинуть и заработать столько, сколько пожелает.

– Так-так, очень интересно. Эмма, в теории, ты можешь их спасти своим телом, как тебе идея? – засмеялся Маркус.

– Я скорее позволю им сдохнуть в мучениях, чем так поступлю. Нормально так? А, Томас?

– Не представляешь, насколько мне плевать на это. Лучше уже помру, чем буду жить с осознанием того, что какая-то вшивая девка спасла меня, торгуя своим телом. И всё же, я хочу узнать, что это за наркотик такой? Почему о нём нет никакой информации? Почему, чёрт возьми, мы умираем от него? Каждые четыре дня это происходит.

– Самое прекрасное в том, что я не знаю ваших чувств и даже не знаю примерно, что вы испытываете. Но глядя сейчас на всех вас, я понимаю, что ситуация очень плохая. Моя защищённость в том, что без меня у вас не получится найти этот наркотик и умрёте. Могу сказать, что после того, как вы пробуете наркотик, у вас остаётся семь дней до следующего приёма, иначе сдохнете.

– Семь? То есть, три дня мучений перед смертью? – спросила Эмма.

– Молодец, математику изучала, сразу видно, – кивнул Маркус. – Мне даже не нужно что-либо делать для того, чтобы продавать этот наркотик. Человек сам приходит и желает дозу намного сильнее, чем какой-то долбаный торчок со своей никчёмной ломкой. Я могу дать вам всем время на оплату наркотика, но вы же понимаете, что тут всё зависит по большей степени от вас. Я не верю, что три подростка через неделю принесут мне вместо трёх тысяч, шесть.

– Но…

– Никаких «но». Смотрите, я с Эммы в прошлый раз плату не взял. И даже если учитывать тот факт, что она готова продаваться за дозу, я ни при каких условиях не дал бы ей тысячу за ночь. Все же это понимают? Эмма, как бы ты не старалась, и какой бы ты не была, тебе придётся ради одной дозы продавать себя без перерыва каким-то мужикам на улице потому, что я этим заниматься не стану, уж извини. Не самая лучшая перспектива для молодой девушки?

– И какой же вариант?

– А к нему я и веду. Мне пришлось связаться с человеком, который заправляет этим всем и обсудить ситуацию, которая сложилась с вами. Он предлагает один возможный вариант. Вы едете в Африку.

– Чего? – ошарашенно переспросили подростки в один голос.

– Куда? – продолжил Гарри. – Я не могу, у меня будущее…

– Прости, не знаю, как тебя зовут. Гарри, если я правильно слышал от Эммы. Хочу тебе пояснить один момент. Понимаешь, будущего уже нет. Как бы ты не старался, а наркотик придётся принимать каждые четыре дня, если ты не хочешь гореть в агонии. Поэтому кем бы ты там не хотел стать и не считал свои стремления самыми лучшими на свете, им уже не суждено сбыться. Ты наркоман, причём не обычный из какой-нибудь подворотни со шприцом героина. Тем ещё можно помочь, а вот у тебя зависимость совершенно другая, ты теперь даже не наркоман, ты рыба, которую надо периодически поливать водой, чтобы окончательно не стухла. А так, ты уже ходячая тухлая рыба, от которой пора бы избавиться, но ты пока что приносишь пользу.

– Пользу? – сглотнув, переспросил Гарри. – Какую?

– Ты кормишь рыбака. А сейчас ты согласишься поехать в Африку и будешь там уже кормить главного рыбака.

– С чего ты взял, что я поеду туда? – возмутился парень.

– Работа или смерть? Что выберешь? Работать за дозу. Это так завораживает. Я же ещё не объяснил условия. Но! Но… Конечно же, вы можете отказаться, как сейчас думает Гарри, возможно и ты, Эмма. Но знайте, что помимо сегодняшнего дня у вас остаются лишь два дня жизни. Два, мать его, дня! Понимаете? У-у-у-ух, завораживает, согласитесь. Я бы даже по-другому сказал, это будоражит. Сорок восемь часов мучений, а затем вы умрёте. Честно говоря, подробностей я не знаю. Может быть, вы сгорите изнутри окончательно, может быть, взорвётесь вообще. Каждый вариант теоретически возможен, но знайте одно, смерть неизбежна. Насколько мне объяснили, седьмой день хуже, чем любая из всех возможных смертей.

Ответом было лишь многозначительное молчание и ошарашенные лица подростков, которые то и дело вытирали пот со лба.

– А знаете! Знаете, что? – доставая телефон из кармана, сказал Маркус. – Давайте посмотрим кое-что… самая, жуткая, смерть… – диктовал себе по одному слову, и вписывал в поисковую систему интернета, Маркус. – И так, смотрите. Я, в принципе, знал, что самая болезненная смерть это «сгореть в огне заживо». Представьте эту боль… Будоражит?

– Ты больной? – внезапно проговорил Томас и начал идти к Маркусу.

– Встань на месте, а то я тебе сейчас дуло в задницу засуну и выстрелю. Отошёл от меня, да подальше! – занервничал чернокожий.

Гарри и Эмма даже не знали, что ответить, так как даже не могли себе представить ни один из предложенных исходов.

– Нам нужно подумать… – проговорил Гарри.

– Да думайте столько, сколько вам будет угодно. Я не заставляю вас вообще давать ответ или приходить ко мне снова. Только помните, что на седьмой день вы вряд ли сможете дойти до меня, а по его завершению уже испустите последний вздох. Я ни на что не намекаю, но так сказать, времени мало у вас. Советую поторопиться.

– Я согласен, – резко ответил Томас, вызвав недоумение у остальных подростков, и обрадовав Маркуса. – Но как? Я не знаю, как вы собираетесь это провернуть.

– Это не твоя забота, парень. Мы всё провернём так, как нам нужно.

– Вас вычислят. В любом случае, наступит тот момент, когда прикроют эту лавочку, – сказала Эмма. – Не может быть такого, что мы внезапно пропадём, а наши родители не пойдут в полицию, а те, в свою очередь, не начнут искать нас.

– Это ты так надеешься, что вас найдут в Африке и спасут? Если даже вас вытащат из лап наркоторговцев, то вы останетесь без спасительной дозы и умрёте на седьмой день. Отличная перспектива? Вряд ли кто-то захочет быть спасённым в таком случае.

– Лечение должно быть. У всякой болезни есть слабое место, – продолжила Эмма.

– Верно подмечено, что все болезни имеют слабое место, но это не болезнь, это зависимость, которая подстраивает под себя организм. Может быть, лечение и есть, но я о нём не слышал. Это уж точно.

– Мне шестнадцать. Как со мной поступите? Меня не выпустят из страны без разрешения родителей, – сказал Гарри.

– Я же сказал, что этот вопрос не должен вас всех волновать. Это моя забота, к тому же, у меня уже всё практически готово, – спокойно ответил Маркус. – Согласие одного из вас я уже получил, теперь надо дождаться ваших голосов. А! Стоп. Я же забыл сказать, что если вы всё-таки надумаете, тогда я дам всем вам по одной дозе, а добираться до Африки около пяти дней. По сути, если вы соглашаетесь, тогда я сегодня заканчиваю все приготовления, и завтра утром вы отправляетесь в путь. Поэтому даже не знаю, как вам будет удобнее использовать эту дозу, ведь если завтра используете её, тогда лучше состояние будет, когда прибудете в место назначения и придётся меньше терпеть, чем сейчас. Или же наоборот.

– Почему нельзя дать две дозы каждому? – возмутилась Эмма.

– Ты столько не стоишь, поверь. Девочка, ты мне и так должна за одну дозу, а тут ещё две тебе дать? Вдруг ты помрёшь где-нибудь? Мне в таком случае просто забыть о трёх тысячах баксов? К чёрту, ну уж нет.

– То есть, мучения обеспечены в любом случае? – спросил Томас.

– Да, как не крути.

– Я думаю, что все и так согласны, просто пока что не могут дать свой ответ в силу страха, – продолжил Томас. – Делай все свои приготовления, завтра отправимся.

– Подожди-подожди, ты чего это за нас решаешь? – возмутился младший брат.

– Потому, что сами вы бы вряд ли что-то сказали, особенно сейчас, когда ты как умственно отсталый пытаешься сообразить, как продолжить занятие спортом. Пойми уже, ты пронюхал свой шанс.

– Прекрати…

– И будущего нет теперь ни у меня, ни у Эммы, ни у тебя. Только потому, что ты шикарный спортсмен, и у тебя всё получалось? Сейчас мы все здесь никто, за исключением этого парня, – указывая на наркодилера, сказал Томас. – Я не считаю, что сейчас у нас есть хоть какой-то шанс.

– Я не могу поверить… Я просто не хочу верить в то, что ты мой брат, и что если бы не ты, тогда у меня всё было бы замечательно. Мне хочется теперь поехать в Африку даже элементарно потому, что я хочу взглянуть, как рушится твоя жизнь, и как ты работаешь за дозу.

– Поверь, совсем скоро мы уже не будем отличаться друг от друга, – пожал плечами Томас.

– Я согласен, – выпалил Гарри. – Только что сказать родителям?

– Чего? – удивился Томас. – Родителям? Какой же ты ребёнок. Жизнь повернулась к тебе задом, а ты всё равно ищешь родителей. Спокойной ночи пожелай им и готовься к новой жизни.

– Я тоже готова… – пробубнила Эмма.

– О, и эта девица тоже с нами, – засмеялся Томас. – Радуйся, Гарри, там помиритесь, и будет тебе отдаваться тоже. Не факт, что только тебе, но всё же.

– Заткнись уже. Много болтать стал, – проговорил Гарри.

– Эх, как приятно за всем этим наблюдать, жаль, что больше не увижу вас всех. Можете идти домой, мысленно со всеми попрощаться, и завтра приходить сюда к шести утра. Отсюда будем уже двигаться дальше. Хочу вам сказать, что рад за вас, – усмехнулся он. – До завтра!

Ребята разошлись по домам. Гарри весь вечер провёл с родителями, общаясь, чуть ли не роняя слёзы при каждом слове и говоря, как сильно любит их. Томас же решил остаться в одиночестве, поэтому надел наушники и слушал музыку, пока не уснул. Эмма так же была с матерью и рассказывала о своих чувствах. Пусть родители и не понимали, что происходит, но приняли этот момент за откровение после произошедшего с Трэвисом. Они считали, что дети рассказывают им о своих чувствах, чтобы справиться с горечью утраты друга. Но, это было обычное прощание, о котором просто нельзя было говорить, иначе их бы никуда не отпустили и они бы остались в Нью-Йорке, ожидая своей смерти.

Следующее утро стало определяющим их дальнейшую судьбу. Они приехали к Маркусу, который уже готовый стоял рядом с домом. Они сели в машину, у каждого были с собой кое-какие вещи, еда. Помимо них и Маркуса в машине сидел ещё один парень, который вёл себя спокойно и даже не поздоровался с ними.

– Ну, что, ребятки? Как настроение?

– Ты серьёзно? – спросил Томас. – Отвези уже нас. Важно сейчас остаться в безвыходном положении, чтобы эти двое никуда не сбежали, а то самому отправляться в Африку не очень-то хочется.

– Какой же ты интересный парень… – пробурчал Маркус и завёл машину.

– Это ещё кто такой? – спросила Эмма, глядя на парня, сидящего на переднем сиденье.

– Ваш новый компаньон. Он так же, как и вы, вляпался в дерьмо, а выбраться никак не может. Собственно, одинаковые ситуации. Если что, его зовут Кайл. Думаю, что о себе он ещё успеет вам рассказать.

Они ехали не больше сорока минут до порта «Red Hook Container Terminal». Их пустили на территорию, и Маркус спокойно провёз их практически до самого корабля.