Текст книги "Вечный. Тетралогия"

Автор книги: Роман Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 100 страниц) [доступный отрывок для чтения: 36 страниц]

Фра Так появился под вечер. Когда он возник на пороге мастерской, Убогий как раз заканчивал сборку многосистемного тестера-настройщика. С тех пор как начались странные события, он прикинул, что раз его физические кондиции пока не позволяют ему считать себя грозным бойцом, то уж с головой-то у него все в порядке. А потому он решил как-то подготовиться, чтобы в случае чего быть во всеоружии. И начал часть платы брать обломками сложных приборов и остатками консолей, догнивавших в разрушенном здании администрации. Народ быстро смекнул, что можно серьезно сэкономить, подсовывая этому лоху с умелыми руками разный ненужный хлам, и вскоре, несмотря на бурные протесты стариков, их каморка оказалась заполнена разбитыми приборами, искореженными стойками, кусками коаксиального кабеля и иным металлоломом. Однако, худо-бедно, он сумел среди всего этого хлама отыскать некоторое количество целых деталей и собрать примитивный, но достаточно мощный комп и несколько полезных вещиц попроще. Убогий пока не мог найти какого-либо удобоваримого объяснения своим навыкам обращения с электроникой и просто пользовался неизвестно откуда берущимися знаниями и умением. Сегодняшний заказ был довольно выгодным, но стоило монаху появиться на пороге, как мастер отложил корпус прибора в сторону и поднялся навстречу гостю:

– Рад тебя видеть, старина, – но, увидев выражение его лица, встревожено спросил: – Что случилось?

– Много чего, – сквозь зубы ответил монах и, окинув взглядом комнату, грузно опустился на табурет.

Убогий молча ждал продолжения. Монах вздохнул:

– Сегодня улетел Инсат Перье. Убогий недоуменно пожал плечами:

– А кто это?

Фра Так удивленно взглянул на него и через силу улыбнулся:

– Я как-то позабыл, что, хотя тебе и суждены великие дела, пока что ты просто одна из крыс Первой штольни.

– Тебе бы все смеяться, – шутливо сказал Убогий, однако монах не поддержал на сей раз шутливого тона, а еще больше помрачнел. Стало понятно, что в колонии действительно происходит что-то серьезное. – Вот что, старина, давай-ка по порядку.

– Если по порядку, то вчера вечером ко мне на исповедь пришел Стоватор Игенома. Я должен хранить тайну исповеди, а потому расскажу тебе только о том, что узнал, когда после исповеди бросился проверять то, что он мне рассказал. Во-первых, слухи о том, что Первую штольню собираются очистить от людей-крыс, имеют под собой реальную почву. Во-вторых, у компании новый начальник службы охраны, а сама численность охраны увеличена вдвое. И в-третьих, нового начальника службы охраны зовут полковник Диего Эронтерос.

До Убогого не сразу дошло, почему фра Так произнес с такой многозначительностью имя нового начальника службы безопасности колонии, но вдруг вспомнил. Еще бы, все межпланетные сети новостей два месяца подряд, с момента появления первых свидетельств и все то время, пока шло расследование, заходились в истерике, смакуя чудовищные подробности случившегося на Убийне. Все стало на свои места. Гневно сверкнув глазами, он сдавленно прошептал:

– Значит, газ…

Монах молча кивнул. Убогий тихо спросил:

– И когда?

Фра Так пожал плечами:

– Не знаю, но Инсат Перье улетел сегодня утром. Убогий поднялся на ноги:

– Ясно… надо предупредить всех и…

Дверь с грохотом распахнулась, и в открывшемся проеме нарисовались несколько, плечистых фигур. Убогий ошеломленно замолчал и безвольно опустился на кучу старых деталей и неисправных приборов. Трое из пришедших вошли внутрь. Фра Так поднялся с табурета и, грозно взглянув на них, громко возгласил:

– Именем Господа вопрошаю: кто вы и что вам надо в сем доме?

Первый из вошедших насмешливо улыбнулся:

– Ваши прихожане, святой отец, правда будущие. Но нам было очень любопытно: чем это занимается наш будущий пастырь по ночам? Вот мы и пошли потихоньку за ним, и что же мы обнаружили? – Он все с той же насмешливой миной осуждающе покачал головой. – Святой отец, один! По ночам! Посещает злачные места. Ай-ай-ай. – Он погрозил монаху коротким клешнеобразным пальцем, зло оскалился и, внезапно сжав пальцы в горсть, без замаха ударил фра Така в солнечное сплетение. Тот как-то странно всхлипнул и мешком свалился на пол.

Убогий, по-прежнему сидя с открытым ртом среди железного хлама, молча хлопал глазами. Тот, что ударил монаха, медленно повернулся к нему:

– Ну а ты что скажешь, птенчик? Признаюсь, я несколько разочарован. Этот монах узнал нечто, что вовсе не предназначалось для его ушей. И к кому же он прибежал с этим?! К тебе?! Я ожидал увидеть кого-нибудь поприличней.

Но Убогий продолжал сидеть с ошарашенным видом. До него вдруг дошло, что после трагедии на Убийне прошло почти восемь лет и это было воспоминание из его ПРОШЛОЙ жизни. И тут он ясно осознал, что воспринимает все происходящее совсем не так, как еще мгновение назад. Не как едва оправившийся после болезни беспомощный урод, а как опытный боец. Расстояние до нападавших, где находятся их руки, степень напряжения мышц, направление взглядов – все это внезапно стало ясным и понятным. Как и то, что и как он должен и может сделать.

– Так что, птенчик? Или ты уже умер? Убогий поднял глаза на ухмылявшегося противника и, скорчив трусливую гримасу, дрожащим голосом спросил:

– Это правда? Тот усмехнулся:

– Тебе это не грозит. Ты ведь проживешь ненамного дольше, чем святой отец.

Он сделал шаг вперед и лениво пнул в грудь это убогое, перепуганное существо. «Крыса» опрокинулся навзничь, судорожно раскинув руки, но в следующее мгновение его руки вдруг взлетели вверх с каким-то куском трубы, присоединенным к кабелю. Раздался треск, с переднего конца трубы сорвалась гигантская белая искра. Парни были обучены совсем неплохо, но они были совершенно не готовы к какому-либо сопротивлению. Первый рухнул, не успев понять, что случилось, второй успел рвануть руку к поясу, а третий даже умудрился выхватить лучевой пистолет. Но это было все, что он успел сделать. Убогий отшвырнул шунт, кувыркнулся вперед, подхватил руку третьего, сжимавшую вытащенный лучемет, и, потянув за нее, подтащил тело к пролому в стене. Затем он показал глазами ошарашенному фра Таку на лежащее тело и пристально посмотрел в сторону двери. Монах, собиравшийся было что-то сказать, захлопнул рот, понимающе кивнул, на четвереньках подобрался к одному из валявшихся противников и, приподняв его, выставил в проеме двери. Из темноты тут же ударило два быстрых разряда. Не успела еще погаснуть вспышка, как Убогий выстрелил в ответ. Там, откуда стреляли по двери каморки, раздался короткий вскрик и упало что-то тяжелое. Убогий быстро пригнулся, крутанул безжизненное тело, руки которого так и не выпустил, проскочил сквозь пролом и замер под стеной. Некоторое время ничего не происходило!

Фра Так облегченно выдохнул:

– Ну все, – и отпустил мертвое тело, которое держал. На противоположной стороне улицы сверкнул луч и ударил как раз туда, где Убогий только что находился, затем дважды – по дверному проему. Убогий успел ответить на второй выстрел. Снова сдавленный крик и шумное падение. Убогий бросился на пол и, дотянувшись до какого-то устройства, хлопнул по нему ладонью. Тишину ночи, уже нарушенную треском выстрелов, разорвал вой сирены.

Когда сирена завела пятую руладу, Убогий отключил ее. Фра Так, сидя на полу у входа, обводил недоуменным взглядом поле битвы. Наткнувшись глазами на приятеля, который с досадливым выражением на лице вытирал вспотевший лоб, монах уважительно покачал головой:

– Да-а-а, теперь я могу понять, почему Господь выбрал именно тебя.

Убогий посмотрел на свои дрожащие руки и, судорожно переводя дух, грустно усмехнулся:

– Зато я пока не могу… – Он махнул рукой и поднялся на ноги, стараясь унять дрожь в коленях.

Фра Так ткнул рукой в недвижимого главаря:

– Чем это ты их?

Убогий передернул плечами:

– Да так… после нашей первой встречи я подумал, что не мешает иметь что-нибудь, что может пригодиться в качестве оружия. И поставил на шунт искровой разрядник. – Он искоса посмотрел на огромный черный ожог на груди мертвеца. – Вот только с мощностью переборщил. Надо было бы оставить в живых хоть одного.

– Зачем?

– Эронтерос наверняка уже перекрыл тоннели, а они знали пароли, места расположения постов. Монах понимающе кивнул:

– А зачем ты держишь его за руку?

Убогий повернул ладонь мертвого главаря – на двух пальцах были надеты кольца.

– Дистанционный предохранитель. Я встречал такие штучки… – Он запнулся и досадливо нахмурился – Только вот не помню где. Лучемет может выстрелить, только когда эти кольца касаются рукояти, а если нет, то от него не больше проку, чем от молотка. – С этими словами Убогий неторопливо стянул кольца с пальцев налетчика и надел на свои, повторив эту же операцию со всеми мертвецами. За дверью раздался шум, в мастерскую всунулась чья-то голова и, зыркнув на монаха, обратилась к Убогому:

– Слышь, мастер, тут твои компаньоны лежат и еще двое неизвестных. Все того… Кончились. Убогий нахмурился:

– Ладно, достойная смерть, Вечному бы понравилась. – Он оторопело замолчал, не понимая, откуда пришли к нему эти слова.

Когда фра Так, коротко рассказав собравшимся у мастерской людям о том, что их ждет, вернулся в комнату, Убогий был уже готов. Продукты и приборы были упакованы в два объемистых мешка с самодельными лямками. Сначала он лихо подхватил тот, что был побольше, но тут же, охнув, опустил его на пол и, сердито дернув клапан, начал торопливо выкидывать какие-то предметы. Этот груз был ему еще не по силам. Хотя его не покидало ощущение, что раньше он без труда мог бы унести оба мешка. Только вот где и когда было это «раньше»… Фра Так остановился на пороге, посмотрел вокруг и шагнул ко второму рюкзаку. Убогий спросил:

– Они поверили?

– Большинство – пока нет, но трупы этих молодцов кое-кого убедили. Остальные, впрочем, тоже знают, что я говорю правду, только пока боятся поверить. Ну ничего – когда те, кто уже поверил, бросятся к тоннелю и наткнутся на охрану, то поверят и остальные.

Убогий безнадежно махнул рукой:

– Какого черта, все равно всем конец. Если они рассчитали количество баллонов и места их закладки с учетом циркуляции воздуха – все здесь обречены, а чтобы удержать тоннель, достаточно десятка солдат со станков!

Фра Так не совсем уверенно возразил:

– И все же если они последуют твоему совету и кинутся искать заложенные баллоны, чтобы сбросить их в дренажные шахты, то, может быть, немного оттянут конец. На несколько дней. Впрочем, я сомневаюсь.

Убогий, ничего не говоря, двинулся к двери. Он вышел наружу первым. Они молча прошли с полмили, когда фра Так наконец спросил:

– А куда мы идем?

Убогий молча указал рукой на сверкавший огнями купол энергостанции.

– Пока остальные будут рваться в тоннели, мы сможем пробраться туда. Как я слышал, купол герметичен, так что там мы будем вне опасности. К тому же им даже в голову не пришло, насколько это уязвимое место. Этот Эронтерос считает всех, кто живет здесь, тупым быдлом, не способным ни на что. Я хочу показать ему, КАК СИЛЬНО он ошибается.

Фра Так с сомнением посмотрел на сияющий купол:

– Не думаю, чтобы они оставили его без охраны. Убогий утвердительно кивнул головой:

– Я тоже. Но это не страшно. Я пока не собираюсь поднимать шум. Наша задача – потихоньку проникнуть в купол и отсидеться там, пока все не кончится, а если что… – Он внимательно посмотрел вперед. – Вряд ли их там больше десятка, от силы человек двадцать. Они же считают, что им ничего не угрожает. К тому же у меня есть сильное подозрение, что там не бойцы, а ребята из «грязной конторы». Такие больше привыкли пинать ногами связанного, чем драться со сколько-нибудь серьезным противником. И я очень сомневаюсь, что у них есть опыт боя в ограниченном пространстве. – Убогий замолчал, словно прислушиваясь к себе – уверен ли он сам в своих силах, – и понял, что да, вполне уверен, что было удивительно. И, понизив голос, добавил: – А если что, то даже в худшем случае мы не задохнемся, а погибнем в бою. Слегка очистив человечество от мрази. – И Убогий снова с улыбкой повторил неведомо откуда взявшуюся фразу: – Хорошая смерть, Вечному бы понравилась.

Фра Так ничего не сказал.

До энергостанции оставалось не более сотни ярдов, когда из-за кучи камней, обильно усеявших пространство перед куполом, выступило несколько темных фигур. Убогий чертыхнулся про себя и стремительно бросился за ближайший камень, выхватывая лучевой пистолет. Надо же было быть таким идиотом, чтобы нарваться на охранников в двух шагах от цели. Но тут он сообразил, что охранники вряд ли стали бы вылезать из купола и открыто выходить им навстречу, они просто пристрелили бы их из засады. К тому же фигуры, после его рывка суматошно прыснувшие в разные стороны, в нерешительности остановились, увидев монаха, неподвижно стоящего посреди дороги. Убогий опустил лучевой пистолет и, осторожно подняв голову, негромко спросил:

– Кто такие?

После некоторого промедления чей-то голос ответил:

– Мы из Второй штольни. Вечером пришли охранники и погнали всех сюда. Пешком. Даже не дали собраться… – Говоривший сделал паузу и, натужно вздохнув, добавил невпопад: – А в тоннеле охраны ну дюже много.

Убогий помедлил, напряженно раздумывая:

– Сколько вас?

– Да сорок семь, ежели детишек считать. Он невольно присвистнул. Дети в заброшенных штольнях!.. Он задумался. Судя по всему, это тоже были люди-крысы, которые, однако, чем-то неуловимо отличались от обитателей Первой штольни. Он еще раз окинул взглядом стоящих перед ним людей. Может быть, это тоже часть его Испытания? И его обязанность сейчас в том, чтобы не просто затаиться и выжить, а попытаться спасти как можно больше людей? И отомстить. Убогий тряхнул головой и, повернувшись к куполу энергостанции, взглянул на него, словно стараясь угадать, вместит ли она всех. Потом повернулся к молчаливой толпе:

– Что думаете делать?

Одна из фигур шагнула вперед:

– Кто ж его знает? Он покачал головой:

– Мне нужно человек десять, покрепче. Из темноты выступили новые фигуры и осторожно начали подходить к говорившим.

– Зачем? – поинтересовался первый собеседник. Убогий коротко объяснил. Кто-то в задних рядах ахнул, все возбужденно заговорили разом. Убогий повысил голос:

– Тихо! Энергостанция – наш единственный шанс. Вы видели, что творится в тоннеле, и знаете, что там не пробиться. Но, судя по форме зданий, а главное – по тому, что они не стали демонтировать станцию перед началом газовой атаки, она герметична, – Он мгновение помолчал, потом громко спросил: – Итак, кто пойдет со мной?

Раздался хор голосов:

– Я.

– Я.

– Меня возьмите!

– Да мы все…

– Стоп. – Убогий поднял руку, призывая к тишине. – Мне нужно только десять человек, и каждый должен знать, что там нас ждет вооруженная охрана. Кто пойдет со мной – скорее всего, там и сложит голову. – После недолгой паузы он добавил: – Мне нужны люди с военным опытом.

Наступила тишина. Каждый примерял ситуацию на себя. Наконец вперед шагнул коренастый мускулистый мужчина:

– Я пойду. Бывший урядник Второго пластунского иррегулярного полка Ратевеевского казачьего войска Родион Пантелеев.

– Русский? – удивленно переспросил Убогий. Среди «оттаявших» русские почти не попадались. Русский император предпочитал скорее использовать своих подданных для собственных надобностей, чем позволять разным конторам торговать ими в виде мороженого мяса.

Крепыш утвердительно кивнул головой и, повернувшись к толпе, отрывисто бросил в темноту:

– Петр, Грабарь, Большерукий, Цыган, Даргинец, Хохол, Лукошин, Чехов и Две Затяжечки.

По мере того как он называл клички и имена, из темноты показывались крепкие фигуры и, ни слова не говоря, становились рядом с урядником. Убогий окинул шеренгу довольным взглядом. Эти ребята чем-то отличались от простых обитателей Первой штольни. Ну так что ж, они и жили-то не в Первой, а во Второй – кто его знает почему.

– А тебя самого как кличут, командир? Он на мгновение задумался. Пожалуй, Убогому пора было исчезнуть из его жизни.

– Зовите меня… Корн.

Спустя час они стояли у стены рядом с воротами и следили за тем, как тот, что назвался Корном, осторожно подсоединяет выводы самодельного компа к клавише вызова на стене, рядом с воротным проемом. Несколько минут прошли в напряженном молчании, потом командир поманил их рукой. На крошечном экранчике компа высветилось схематическое изображение помещений энергостанции.

– Смотрите. Люди здесь, здесь и здесь, всего человек пятнадцать – двадцать. Человек пять – рабочая смена, остальные – охранники. – Корн поднял глаза на урядника, тот ответил кивком. – Как только войдем, сразу разделимся на две группы. Старшие обеих групп, как я уже говорил, будут вооружены лучевым пистолетом. Ты, – он взглянул на урядника, – должен быстро проскочить сюда, – он чиркнул ногтем по схеме, – и затаиться. В этих помещениях, скорее всего, находится охрана, поэтому, как только я подниму шум наверху, они бросятся к лифтовому холлу. Вот эту группу, что побольше, пропустишь мимо, а вот этих – они побегут следом за первой – постараешься задержать. Но не торопись, помни, что они вооружены. Подпусти их поближе, чтобы они не могли воспользоваться оружием, и… Урядник, поколебавшись, спросил:

– А они точно там?

– Уверен. Я влез в программу управления кондиционированием помещений, она показывает, что в этих помещениях установки работают в рабочем, а не в дежурном режиме. Но, конечно, кто-то, может, просто спит или находится в каком-то тамбуре или коридоре, где нет климатических систем, так что будьте повнимательнее.

Урядник, ограничившись безмолвным кивком, повернулся к своим товарищам и что-то негромко сказал. Потом снова обратил исполненный готовности взгляд на командира. Тот в последний раз осмотрел свое воинство и достал лучевик. Затем, сделав несколько вдохов и выдохов, словно, одетый в боевой скафандр, готовился через мгновение прыгнуть к чужому кораблю, и мимоходом удивившись этому, нажал клавишу на компьютере. Ворота энергостанции дрогнули и поползли в сторону. Битва началась.

* * *

Полковник Эронтерос ворвался в вестибюль центрального офиса компании, едва не вышибив раздвижные стеклянные двери. Стоявший у дверей кабинета главного администратора охранник при его появлении невольно отшатнулся; полковник, не замечая его, рывком распахнул дверь. Стоватор Игенома сидел в своем кресле, откинувшись на спинку, в его правой руке была судорожно зажата рукоятка элегантного лучевика. Голова свесилась набок, открывая взору аккуратную дырочку у правого виска, а на стене, там, куда ударил луч, пробив череп насквозь, темнел подтек расплавленного металла. По-видимому, главный управляющий поставил регулятор на полную мощность.

Полковник грубо выругался и быстрым шагом подошел к телу. Крови почти не было, так как лучевик мгновенно запаивал кровеносные сосуды, и все же зияющие дыры в висках выглядели не очень эстетично. У двери кто-то негромко вскрикнул. Эронтерос резко обернулся:

– Что вы здесь делаете?

Грегори Экрой, начальник финансового департамента, из-за которого все и началось, испуганно вздрогнул:

– Я… видите ли… то есть…

– Короче! – рявкнул полковник. Экрой, несмотря на дрожь, сумел все же собраться и внятно произнести; – Видите ли, дело в том, что директор финансового департамента, кем я как бы являюсь во время отсутствия главного администратора, то есть временно, как бы должен выполнять его обязанности, ну, пока он не приедет, то есть, как только… мне сразу и сообщили, извините… – Его взгляд уперся в мертвого Стоватора Игеному, и директор финансового департамента опять впал в прострацию.

Полковник вскинул над головой стиснутые кулаки и зарычал. О дева Мария, с какими идиотами ему приходится работать! Один по-дурацки кончает с собой за два часа до начала операции, да еще ухитряется предварительно слегка почистить свою нечистую совесть идиотским заявлением, оставленным в личных файлах Главного центра управления, другой при первом же трупе выпадает в осадок…

– Вот что, сопляк, у меня нет времени заниматься всей этой ерундой, так что возьми на себя всю волокиту по организации похорон, передаче большой королевской печати, или что там у вас вместо нее, а главное – найди людей, которые взломали бы личный код этого придурка и убрали бы из его файлов это дурацкое заявление. А у меня и так забот по горло. До начала операции осталось два часа. Ну! Понял? – Эронтерос едва сдержался, чтобы не врезать этому гринго по физиономии.

Тот, дрожа всем телом и клацая зубами, забормотал, не спуская с полковника испуганных глаз:

– А разве операция состоится? Господин Перье заверил меня, что, если все раскроется, вся вина падет на по-о-о… на покойного, а теперь, когда он… то надо срочно связаться с господином Перье.

Тут уже Эронтерос ему врезал. От души.

– Молчать!! Никакой связи! Ты должен исполнять обязанности главного администратора в его отсутствие? Вот и исполняй. А что касается тела, то мы его сейчас отсюда уберем и обнаружим только спустя полтора часа в изуродованном «роллс-ройсе» в Первой штольне. Его убили эти крысы, ты понял?

– Но… – начал было сосунок, но полковник не дал ему закончить:

– ТЫ ПОНЯЛ?

Грегори Экрой втянул голову в плечи и кивнул с жалкой гримасой на лице. Эронтерос прорычал что-то сквозь зубы и, резко развернувшись, вышел из кабинета. Что ж, может, все и к лучшему. Теперь можно будет обвинить крыс в убийстве главного управляющего и этим оправдать предпринимаемые меры в глазах персонала колонии, о чем так беспокоился Перье. Хотя ему самому, в общем-то, на это глубоко наплевать.

Корн подтянулся на руках и взобрался на длинную балку, проходящую под самым куполом. До сих пор он справлялся неплохо, но сейчас почувствовал, что надо передохнуть. Легкие хрипели, как дырявый насос привода пневмопочты, руки и ноги дрожали, будто с перепоя. С того момента, как они проскользнули в приоткрывшуюся щель ворот, прошло не более десяти минут, а они уже прикончили как минимум пятерых охранников, хотя и сами потеряли троих. Самое меньшее. Во всяком случае, в его группе остались он с монахом да один русский. Сейчас они прятались за стойками с аппаратурой, и русский то и дело постреливал, не давая противнику высунуться из-за стоек, расположенных в противоположной стороне зала, и в то же время стараясь не зацепить чего-нибудь опасного из оборудования. Дежурная смена и последний уцелевший пока охранник из тех, что находились в центральном зале управления, сгрудились в дальнем углу, не рискуя приближаться к пульту, а значит, и к системе связи. Вроде бы послышались шаги на аварийной лестнице – Корн торопливо вскочил и побежал по балке в сторону видневшегося внизу пульта. Если к охраннику успеет подойти подмога, их положение станет просто отчаянным. Пройдя шагов десять, он оказался сбоку от охранника. Остановившись, он всадил ему луч в левую сторону груди. Тот взмахнул руками и рухнул на пол. Один из дежурных операторов подхватил упавший пистолет, и Корн чуть не выстрелил в него, но сдержался. Как оказалось – правильно сделал. Оператор высунулся из-за стойки и, прокричав: «Не стреляйте, мы всего лишь инженеры!», – запустил лучевик по полу в сторону фра Така. Тот поднял голову, посмотрел на Корна и, увидев одобрительный взмах рукой, вышел из-за укрытия. Подобрав лучевик, фра Так пробормотал:

– Сатанинское отродье, – и, брезгливо держа его двумя пальцами, передал русскому.

В этот момент с грохотом распахнулась дверь, ведущая на аварийную лестницу, и Корн два раза выстрелил. Первые двое рухнули на пол, не успев войти. Следующий ворвался в помещение, высоко подпрыгнул, преодолевая препятствие на своем пути, и был сражен в прыжке выстрелом русского. Луч поразил его в грудь. По-видимому, остальных это несколько отрезвило, потому что больше никто не показывался. Корн застыл на месте, напряженно прислушиваясь. Наконец снизу, от подножия лестницы, донесся частый треск выстрелов и испуганные вскрики. В открытую дверь влетели несколько лучевиков, сопровождаемых истошным криком:

– Сдаемся!

Корн сел на балку и вытер испарину на лбу. Энергостанция была в их руках.

Эронтерос неотрывно смотрел на дисплей с колонками стремительно уменьшавшихся в значении чисел. Наконец все, кроме последнего, стали нулями. И тут в дверь магнитоптера, в котором он устроил свой штаб, кто-то громко забарабанил. Полковник сердито оглянулся на дверь и снова вернулся к своему занятию. Со злорадной миной на лице он надавил на клавишу. Газовые бомбы сработали секунда в секунду. Хоть это утешало в едва не сорвавшейся операции. Конечно, командную систему можно было подключить к таймеру, но в собственноручном акте активации этого небольшого армагеддона было что-то мистическое. А ему сейчас, как никогда, требовалось взбодриться. Недаром он за две минуты до времени «Ч», выслушав последние доклады, выгнал всех и заперся в штабной машине, полностью отключившись от внешнего мира. Ничто не должно было мешать ему, когда он совершает священнодействие. Эронтерос посмотрел, как вспыхнули и погасли все огоньки, обозначающие заложенные заряды, и, встав с кресла, наконец отворил дверь:

– Ну чего еще?

Возбужденный охранник скороговоркой зачастил:

– Полковник, переключитесь на третий канал. Эронтерос нахмурился и стукнул по клавише. На экране появилось изображение какого-то типа с худым, изможденным лицом, изрядно подпорченным безобразными шрамами, с лохматыми бровями и клочковатой шевелюрой. Одним словом, типичная крыса.

– Откуда он взялся? – Полковник тяжело уставился на охранника, а тот, разом вспотев под его взглядом, пробормотал:

– Крысы захватили энергостанцию. Этот тип заявил, что, если вы активируете газовые бомбы, он отключит энергию во всей колонии.

– ЧТО?!!

Эронтерос жахнул по пульту стиснутыми кулаками и разразился такой тирадой, что уши подчиненного должны были бы увянуть и свернуться в трубочку. Лишь через несколько минут, когда приступ бешенства немного утих, один из связистов, уже возвратившихся на свои рабочие места, повинуясь его жесту, торопливо включил канал связи с офисом. На экране появилось побелевшее лицо Грегори Экроя. Эронтерос пренебрежительно фыркнул:

– Эй, сопляк, как там у вас дела? Были ли вопросы по поводу Игеномы?

Тот заговорил, то и дело запинаясь:

– Были, и еще какие. Вы не захотели меня слушать, а всем в колонии известно, что Стоватор Игенома никогда, вы слышите – НИКОГДА, не пользовался «роллс-ройсом» и что ни один администратор такого ранга ни за что не поедет в Первую штольню без охраны. Так что вопросы есть, и их много, и как начальник службы охраны готовьтесь отвечать на них на заседании правления компании, и…

Эронтерос почувствовал, как глаза заломило от прилившей к голове крови, но он сдержал себя и заговорил почти спокойно, почти…

– А теперь послушай меня, сосунок. Крысы из Первой штольни захватили энергостанцию и грозят отключить колонию. Если я не верну ее, то они это сделают. Причем эти тупицы не просто выключат энергию, а еще и разгромят все вокруг. Так что подумай, что будет с нами на глубине почти полутора километров под поверхностью Рудоноя и без энергии, да к тому же с уже активированными газовыми бомбами в Первой штольне. – Он помолчал, наслаждаясь видом этого молокососа, оцепеневшего от ужаса, и заговорил снова все тем же ровным тоном: – Сейчас я отправляюсь туда на герметизированных машинах и отобью станцию, но если еще хоть раз я услышу бабские причитания, клянусь девой Марией, ты отправишься в Первую штольню вместе со мной на моей машине. Только не внутри, а снаружи и без скафандра. Ты понял?

Грегори Экрой судорожно кивнул и спросил внезапно севшим голосом:

– У вас все, господин полковник?

Эронтерос не стал отвечать – он просто отключился.

Вошедший в зал управления урядник тихо сказал:

– Все сделано.

Корн кивнул. По его поручению русские обстреляли из лучевых пистолетов купол штольни, и теперь дорога к энергостанции на протяжении около полумили превратилась в такое нагромождение каменных обломков, что по ней не прошел бы даже шахтный грузовоз. Облако газа подошло к энергостанции почти вплотную, так что, если охранники в тоннеле не захватили с собой скафандров, какое-то время повстанцам ничто не грозит. Корн повернулся к оператору:

– Начинайте отключать системы освещения, приводы транспорта, охранные системы, энергию оставьте только на климатической системе и системах связи и… увеличьте подачу на приводы вентиляторов Первой штольни. Пусть климат-система засосет побольше отравленного воздуха и аварийные сирены хорошенько прочистят мозги этому ублюдку.

Оператор кивнул, его пальцы забегали по клавишам. Корн задумался. Скорее всего, Эронтерос предпримет попытку отбить энергостанцию, но доступ в систему управления энергостанции заблокирован особым кодом. Так что все попытки открыть ворота или взломать их, учитывая, что тяжелое вооружение подойти не сможет, обречены на провал. Следовательно, Эронтеросу придется вернуться за техникой для расчистки завалов, но та не оборудована герметическими кабинами. А воздуха в штатных скафандрах при интенсивной работе хватает часа на два. Значит, с учетом затрат времени на дорогу операторов придется сменять каждый час. Все это удлинит работу не менее чем до трех часов в целом. А энергии в накопителях машин хватит максимум часа на полтора. Кому пришло бы в голову ставить емкие накопители, если здесь под каждой дорогой проложен энергокабель. Значит, шансов у Эронтероса на то, чтобы отбить станцию за сколько-нибудь приемлемое время, – практически никаких. А на длительную осаду эти дураки не способны, поскольку, если прекратится подача энергии на вентиляционные установки, через несколько часов колония начнет задыхаться. Если, конечно, 0В не доберется до других штолен раньше. Так что не стоит особо играть в героев, надо просто подождать, пока это не дойдет до самого Эронтероса.

Эронтерос 6 бессильной ярости уставился на сверкающий огнями купол энергостанции. Каррамба, кар-рамба, каррамба! У него уже не осталось сил ругаться. Эти твари его перехитрили! Дорога к энергостанции оказалась сплошь завалена огромными каменными глыбами, а прибывшая для расчистки техника посадила накопители, не расчистив и четверти пути. Посланная штурмовая группа вернулась ни с чем. Среди этих крыс оказался какой-то умник, который изменил коды доступа в систему, и ворота нипочем не желали открываться даже на личный код главного администратора. Кроме того, часть крыс из Первой штольни по каким-то ходам обошла заслоны охраны, ворвалась в развлекательный центр, расположенный в Пятой, и устроила там дикий дебош. В придачу ко всему, из-за отключения энергии начались волнения среди рабочих. Короче, все пошло прахом. А как прекрасно все было задумано! Полковник сморгнул слезу бессильной ярости, от злости у него стеснило грудь. Какой черт от злости! Звуковой сигнал, раздавшийся в шлеме, означал, что воздуха в баллонах почти не осталось. Скрипя зубами, полковник побрел к командному магнитоптеру.