355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Злотников » Война неудачников » Текст книги (страница 7)
Война неудачников
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 03:39

Текст книги "Война неудачников"


Автор книги: Роман Злотников


Соавторы: Сергей Мусаниф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

Как советовал устами своего героя незабвенный Роберт Энсон Хайнлайн, если кто-то говорит, что задуманное вами предприятие невозможно, внимательно выслушайте все его аргументы и возражения, а потом молча сделайте.

Правда, для этого надо быть Лазарусом Лонгом, самым старым человеком галактики, человеком, который видел все и все испытал, человеком, для которого нет ничего неосуществимого. Легендой при жизни, жизнью при легенде.

Обычным людям сложнее.

И совершенно непонятно, как быть, если ты сам не веришь в осуществимость задуманного.

Нам предстояла чистая авантюра, успех коей наполовину зависел от тех факторов, которые мы не могли учесть и на которые не могли повлиять. Это как сесть в лодку с одним сломанным веслом и отправиться в плавание по отсутствующей на картах бурной реке, уповая на то, что течение вынесет нас к тихой заводи, а не к водопаду.

Нас было трое, и против нас был комплекс ПВО целой планеты, два слоя орбитальной обороны, за которыми маячил боевой флот кленнонцев, и целая куча обстоятельств, которые могли сложиться самым неблагоприятным образом. Интересно, как люди вообще умудряются дожить до старости?

Вечером, уже после того как глайдер вернулся из города и занял положенное ему место на стоянке, небеса над нами принялись мигать подобно дешевой китайской светомузыке. Люди то и дело задирали головы и смотрели вверх, словно невооруженным взглядом с поверхности планеты можно было определить, что происходит на дальних орбитах.

– Похоже, имперцы взялись за дело всерьез, а я даже не знаю, хорошо это или плохо, – заметил Холден. – С одной стороны, хаос и неразбериха могут нам помочь, с другой – повышается вероятность попасть под чей-то шальной выстрел. Но одно я знаю точно – если мы хотим это сделать, действовать надо было «вчера». В крайнем случае – сегодня, потому что завтра уже совершенно точно будет поздно. Впрочем, чем ближе к делу, тем больше привлекательных моментов я нахожу в жизни под кленнонской оккупацией…

Нас было трое, и, похоже, ни один из нас не верил, что все получится.

Негативное мышление – верный путь к поражению? Или глаза боятся, а руки делают? А ноги бегут, а голова продолжает соображать…

Самое странное, что я до сих пор оставался спокоен. Словно и не о моей жизни шла речь.

Шестое чувство молчало и не пыталось дать никаких советов. Слишком рано или просто бесполезно?

В небе сверкнуло особенно ярко, на мгновение превратив ночь, царившую в этом полушарии Веннту, в яркий день.

– А вот это уже точно не очень хорошо, – заметил Холден. – Слишком уж близко.

– Может быть, это случайное попадание, – предположил я.

– Или прикрытие для десанта.

– Мне безумно нравится твой оптимизм, – если дело идет к десанту, орбитальных станций, в том числе и той, к которой пристыкован «Ястреб», уже может и не существовать.

Холден посмотрел на часы.

– Наверняка нам это все равно не узнать.

– Скоро-таки узнаем.

– Великая вещь – практика, – согласился он. – Сотни теоретических построений разваливаются в хлам при первом же столкновении с реальностью. Впрочем, реальность – это вообще довольно противная штука, и в итоге от столкновения с ней разваливается почти все.

– Ты уверен, что ты оперативный агент, а не кабинетный работник?

– Разве есть причины сомневаться в моих талантах?

– В талантах – нет. Но настроения твои кажутся весьма странными.

– Просто в последние месяцы мне выпало слишком много свободного времени, – сказал Холден. – Знаешь, когда я вспоминаю Солнечную систему, я не так уж уверен, что нам не нужна эта война. В галактике стало слишком много людей, а люди способны испортить все, к чему прикасаются.

– А скаари с кленнонцами не способны?

– Все одинаковы, – сказал Холден. – Это свойство разума – переделывать окружающую действительность под себя. Животные приспосабливаются. Высокоорганизованные животные меняют мир в соответствии со своими запросами и представлениями. Высокоорганизованным животным от этого делается хорошо, а миру – нет.

– Долой эволюцию и технический прогресс?

– Нет, это просто я брюзжу, – сказал Холден. – Могу я немного поворчать перед смертью?

– Думаешь, мы зря это затеяли? Еще ведь не поздно все отменить.

– Оставаться здесь – еще хуже, – сказал Холден. – Когда имперцы начнут утюжить местность…

– А ты думаешь, что они начнут?

– Не для того они явились сюда в самом начале войны, чтобы брать планету малой кровью, – сказал Холден. – Императорский дом желает свести старые счеты, пока у него еще есть силы, время и возможности. В этом отличие монархии от демократии – в ней слишком много личного.

Вооруженный легким импульсным пистолетом и чувством морального превосходства, я шел к больничному корпусу и старался не думать о том, что нам предстояло совершить в следующие тридцать с небольшим минут.

В плане – если наскоро разработанную схему операции можно назвать планом – было слишком много проблем и подводных камней, рассмотреть которые можно, только когда подплывешь поближе, и успех предприятия в большой степени зависел от удачи.

Не люблю такие планы, и ни один нормальный человек не может их любить, ибо фортуна слишком коварна и в любой момент может сменить гнев на милость. А мне слишком долго везло, раз уж я до сих пор жив.

У входа в корпус дежурил охранник из службы мистера Вэлла. Конечно, местные ребята не совсем кленнонцы, но испытывать судьбу в рукопашной схватке с ними мне все равно не хотелось. Слишком они крепкие, чтобы подходить к ним без танка.

При современном развитии медицины выстрел из импульсного пистолета не смертелен, если только попасть не в голову, а мы находимся на территории клиники, где до медицинской помощи рукой подать.

Стрелять в ногу и надеяться, что он потеряет сознание от болевого шока, было слишком опасно, и, как только парень меня заметил, я выстрелил ему в живот.

Тревогу поднять он не успел.

Краткий обыск одарил меня еще одним импульсным пистолетом, куда более мощным, чем те, которые Холден притащил из города, и парализатором местного производства. Я сунул оба импульсника за пояс. Чем меньше ущерба мы причиним персоналу, тем лучше, а для того чтобы дойти до палаты Киры, мне вполне хватит несмертельного оружия.

По крайней мере я сильно на это надеюсь. Стрелять из импульсника в медсестер и врачей мне бы совсем не хотелось.

Холден в это время уже должен заниматься глайдером, чтобы, когда мы с Кирой подойдем к стоянке, он был уже готов к взлету.

Медсестра на ночном посту не успела удивиться, когда я свалил ее из парализатора. После того как она очнется, у нее будет сильно болеть голова, но охраннику на входе повезло куда меньше.

Кира ждала меня в своей палате, одетая в больничный комбинезон. Форму пилота Альянса здесь взять неоткуда, но я надеюсь, что это не сильно скажется на ее навыках.

Если они сохранились в полном объеме и не пострадали во время криозаморозки.

Одно из бесконечного числа «если».

– Идем, – сказал я.

Она кивнула.

Коридор, поворот, двести метров до выхода. Никого, только медсестра, мирно «дремлющая» в кресле на посту дежурного.

Сирены молчат, свет приглушен, эсбэшники не бегают по коридорам в поисках террористов.

Чем легче начинается операция, тем тяжелее ее закончить без потерь. Причинно-следственной связи тут нет, но такова статистика.

Впрочем, операции, которые начинаются слишком тяжело, часто вообще не доходят до финальной стадии.

В небесах снова шарахнуло огнем.

– Работают на полное подавление орбитальной обороны, – констатировала Кира.

– Силами одной эскадры?

– А кто говорил об одной эскадре? Радио? – Она презрительно фыркнула. – Тут масштабная операция, в которой задействован целый флот, уж можешь мне поверить.

Я решил, что верю ей, но нам от этого легче не станет.

Холден ждал в глайдере, и, судя по выражению его лица, нас ожидала очередная порция плохих новостей.

– Судно готово к полету и ждет пилота, – доложил он. – Но есть одна небольшая проблема, с пилотированием не связанная. Капитан, займитесь предполетной подготовкой, а мы с Алексом ее обсудим.

– Поторопитесь, парни, – сказала Кира и скрылась в кабине пилота.

Я не стал допытываться, что же это за не связанная с пилотированием проблема, да и Холден был слишком серьезен и не стал играть в угадайку.

– Пока вас не было, я проверил технические костюмы, – сказал он. – Поскольку глайдер не предназначался для субатмосферных полетов, пилот мог не следить за их состоянием, или кто-то схалтурил на ТО… Короче, рабочих респираторов с запасом кислорода там только два. Остальные скафандры можно использовать только в качестве маскарадных костюмов.

– Где нам взять третий скафандр посреди ночи? – Услышав новость, я не сразу сообразил, что она значит.

– Нигде, – отрезал Холден. – Поэтому полетите вы с Кирой, а я останусь прикрывать тылы.

– Это нечестно, – сказал я. – Давай тянуть жребий.

– Не глупи. Кира – пилот, без которого можно бросить это дело прямо сейчас.

– Я имел в виду жребий между нами двоими, – уточнил я.

– Ты – более приоритетная цель, тебя и надо вытаскивать в первую очередь, – сказал Холден. – Ничего личного, чистый бизнес. Не собираюсь являться пред светлые очи Визерса, если он еще жив, и докладывать, что бросил тебя под огнем кленнонских орудий.

– Это…

– Это моя работа, – отрезал Холден. – Будь добр, не осложняй ее. Вот карточка. – Кредитка перекочевала из рук в руки, Холден назвал длинный пин-код. – Отправляйся на Аракан, это независимый мир на границе с Альянсом. Свяжись с нашим консульством, найди атташе по культуре Кислицкого, это человек Визерса, и он введет тебя в курс дел. Если его там вдруг не окажется, то обратись в торговый дом «Тревор и сыновья», это тоже надежный канал, но он медленнее. Ключевое слово – «дейрикс», и не спрашивай, что это значит. Если и там ничего не выйдет или ты почувствуешь какую-то опасность, то действуй по ситуации. Все запомнил? Хотя кого я спрашиваю…

– Мне это не нравится, – сказал я. – Пехота своих не бросает.

– А СБА бросает! – рявкнул Холден. – Сплошь и рядом! Наверное, поэтому она в сто раз эффективней, чем эта ваша пехота.

Это был не самый подходящий момент, чтобы спорить о сравнительной эффективности оперативной секции СБА и тяжелой пехоты Альянса, с учетом того, насколько разные перед ними стояли задачи, а также рефлексировать и рассуждать об этической стороне вопроса.

– У тебя будут проблемы тут, – сказал я. Просто надо было что-то сказать, прежде чем переходить к процедуре прощания. – Пособничество в захвате транспортного средства, с учетом того, что сейчас военное время…

– Я уйду в леса, – хмыкнул Холден. – Не волнуйся, местные меня не схватят. Куда больше меня заботит флот, который вот-вот свалится им на голову.

– Ну, ты береги себя, Генри, – сказал я. – Удачи, и все такое.

– Еще неизвестно, кто из нас проживет дольше, – продемонстрировал он мне на прощание свой фирменный оптимизм и вытащил у меня из-за пояса трофейный импульсник. – В космосе эта штука тебе все равно не пригодится…

Сирен не было, очевидно, поднимать в больнице шум ребятам было не с руки, но в районе главного корпуса обнаружилось очень подозрительное движение, и десяток серых теней скользили в сторону стоянки.

– Допрощались, – констатировал Холден. – Давай вали отсюда, чтобы мне не пришлось прикрывать ваш отход до полного разряда аккумуляторов.

– Удачи! – повторил я, ныряя в салон и захлопывая за собой дверь.

Последним, что я видел на Веннту, была фигура Холдена, замершего в классической стойке для стрельбы с двух рук.

Едва я занял место в кресле второго пилота и затянул ремни, глайдер резко оторвался от поверхности и начал набирать высоту.

– А второй парень? – поинтересовалась Кира, не снимая рук с управляющих джойстиков и не отводя глаз от дисплеев.

– Ему пришлось остаться.

– Смело, но глупо, – констатировала она. – Впрочем, то, что мы делаем, еще более смело. Не говоря уж о глупости.

Глайдер – не орбитальный шаттл, лететь вертикально вверх он не способен из-за конструктивных особенностей, поэтому высота набиралась далеко не так быстро, как мне этого хотелось.

– Передатчик прямо перед тобой, – подсказала Кира. – Минуты через три можешь начать вызывать свой корабль. На входящие лучше не отвечай.

Словно отреагировав на ее слова, передо мной замигала лампочка вызова. Поскольку наземные службы все равно не одобрили бы наш полет, отвечать я не стал. Вряд ли у меня получится убедить пилотов перехватчиков в том, что мы не задумали ничего дурного, в то время как их родную планету атакует имперский флот.

Итак, нам удалось захватить глайдер и оторвать его от поверхности. Это была самая легкая часть операции, к тому же нам пришлось оставить Холдена на планете. Что дальше?

Дальше много всяких «если».

Если орбитальная станция еще цела, если Азим по-прежнему имеет доступ на корабль, если мне удастся с ним связаться, если он сможет и если ему позволят расстыковаться со станцией, если у нас получится выйти в космос и глайдер не развалится по дороге, если Азим сумеет нас подобрать.

И если после всего этого нам удастся проскользнуть мимо космического сражения и унести ноги из этой системы.

Шикарный план, да?

Каковы шансы на успех? Стали бы вы делать ставки на скачках с такими же шансами?

Так то скачки. Игры в жизнь куда более азартны. Не знаю, как насчет выигрыша, но проиграть можно куда больше.

Жизнь, например. Высшая ставка в самой азартной игре.

– Думаю, что сейчас они уже поднимают перехватчики, – сказала Кира. – Или отдают приказ орбитальным силам уничтожить глайдер. А может быть, для надежности они попробуют сразу оба варианта.

– Тут что, кроме меня, никому больше жить не хочется?

– А ты, случайно, не рассчитывал, что будешь жить вечно?

– Нет, но и похороны на завтра я тоже не планировал.

– Не беспокойся, не будет никаких похорон, – обнадежила Кира. – Разлетимся пеплом по атмосфере, и все дела. Экстремальная кремация – вот как мы это называем в ВКС.

– Я уже понял, что ВКС полны оптимистов.

– Жизнь безжалостна. Космос тоже.

– Я не отвлекаю тебя разговорами?

– Нет. – Кира заложила вираж, и тройная перегрузка вдавила нас в кресла. – А эта штука еще неповоротливее, чем я думала. Но и прочнее, так что неожиданный плюс немного уравновешивает неожиданный минус.

– Знаешь, я предпочел бы не испытывать пределы этой прочности.

– Это уж как получится.

Новый маневр капитана Штирнер отразился в моем теле очередной перегрузкой, после которой слова показались мне слишком тяжелыми и не настолько важными, чтобы произносить их вслух, и я заткнулся.

Если верить армейской статистике Альянса, в общевойсковом бою десантник в среднем живет около трех секунд. В тяжелой боевой броне – пять.

Пилот истребителя в среднем живет десять секунд. Довольно существенная разница, если не уточнять, сколько времени и денег требуется на обучение того и другого.

Полгода десантника против шести с половиной лет пилота ВКС.

О чем нам говорит эта статистика?

Например, о том, что штатские люди, оказавшиеся в зоне конфликта, гибнут в первые же секунды столкновения, и нам бы сейчас держаться подальше от орбиты, вместо того чтобы намеренно лезть в самое пекло.

– Ты уже можешь начать вызывать свой корабль, – заметила Кира. – Мы будем в точке встречи минут через двадцать, если нам не помешают.

Сейчас самое время выяснить, что Азима на корабле уже нет или он не может покинуть станцию. Или что станция уже не существует.

Впрочем, мы с Азимом за последнее время неплохо узнали друг друга, и я надеялся, что придуманный мной фортель не окажется для него полной неожиданностью.

Если же дело не выгорит, нам придется сажать глайдер на поверхности, что трудно, но в принципе реализуемо, уходить в леса и ждать, чем закончится битва за планету. А потом уже как-то договариваться с ее новыми (или старыми) владельцами.

То, что это в любом случае будут не люди, большого оптимизма мне не прибавляло.

Я включил коммуникатор, и в кабину ворвался голос диспетчера, требующего, чтобы мы немедленно сбросили высоту и отправлялись на указанную им площадку, грозящего уже высланными за нами истребителями и предупреждающего о суровости законов военного времени. Я щелкнул переключателем, и голос диспетчера уступил место треску помех.

– «Ястреб», «Ястреб», это Стоун. Позывные три ноля двенадцать пятьдесят шесть.

А в ответ – тишина.

Наверное, каждый доживший хотя бы до тридцати лет человек может сказать, что он наделал в жизни много глупостей, однако глупости, граничащие с суицидом, у нормального человека можно пересчитать по пальцам. Как правило, по пальцам одной руки.

Наша выходка на Веннту скорее всего была самой феноменальной глупостью, которую только можно было придумать, и от нее до суицида оставалось не то что пара шагов, а буквально пара сантиметров.

Пожалуй, так близко к смерти, как сейчас, мне довелось побывать только на Новой Колумбии, во время нашего последнего боя со скаари, когда мы держали оборону в системе пещер, а их пехотинцы перли на нас из джунглей. Тогда нас спасло только вторжение на планету кленнонских войск.

Теперь же вторжение кленнонских войск нам только мешает. Собственно говоря, если бы этого вторжения не было, мы покинули бы планету в штатном порядке, и необходимость придумывать столь идиотские планы не возникла бы вообще.

– Перехватчики в зоне пуска ракет, – бесстрастным голосом сообщила Кира. – Пуск пока не зафиксирован.

Я продолжал вызывать Азима, не отвлекаясь на подобные мелочи.

– Возможно, на нас просто не хотят тратить ракету? – предположила девушка. – Попробуют подойти поближе и сбить при помощи менее интеллектуального и дорогостоящего оружия. И я их прекрасно понимаю. Я тоже не стала бы тратить ракету на какой-то жалкий глайдер, у которого и собственного вооружения-то на борту нет.

Если Азим не выйдет на связь в течение ближайших минут, аварийный план эвакуации надо сворачивать, подумал я. Лучше подчиниться требованиям местных властей, сесть, куда они укажут (а это скорее всего окажется какая-нибудь военная база) и надеяться, что эта база не окажется в списке первоочередных целей сил вторжения.

По сравнению с этим вопросы местных эсбэшников относительно наших планов и цели угона глайдера – сущие пустяки.

Я поймал себя на мысли, что в этом столкновении мои симпатии находятся на стороне веннтунианцев. Ведь если нет каких-то конкретных предпочтений, то болеют всегда за слабейшего, правда?

– И это очень хорошо, что они не хотят тратить на нас ракету, – добавила Кира. – Потому что уворачиваться от современной ракеты с интеллектуальным наведением куда сложнее, чем от очереди из импульсной пушки или плазменного заряда. Я не уверена, что на этом бегемоте вообще можно увернуться от ракеты. Хотя…

Интересно, все пилоты ВКС во время боя такие болтливые, или мне опять исключительно повезло?

Холден все же умнее меня.

Он решил остаться на земле. И я уже даже не уверен, что, пока я ходил за Кирой, он нашел именно два годных скафандра.

Может быть, это просто такой благовидный предлог, чтобы самому не лезть в пекло… Он все-таки сотрудник СБА, а не камикадзе.

Как только я подумал про камикадзе, Кира бросила машину в такую фигуру высшего пилотажа, что небо и земля дважды мелькнули у меня перед глазами, меняясь местами, а тело прочувствовало каждый квадратный сантиметр впившегося в него ремня безопасности.

– Маневр уклонения, – пояснила девушка, стабилизируя летательный аппарат и возвращаясь к прежнему курсу.

Я не успел рассмотреть, от чего именно мы уклонялись. Впрочем, существует теория, что заряд, который тебя убивает, тоже еще никому не удавалось рассмотреть.

Ладно, поскольку вспышек ослепительного света не было и ни по какому темному туннелю я не летел, буду продолжать думать, что мы еще на этом свете.

– «Ястреб», «Ястреб», я Стоун…

– Мы уже в верхних слоях атмосферы, – сообщила Кира. – Ах ты ж, падла…

– Э? – спросил я, отрываясь от передатчика.

В голосе капитана Штирнер неожиданно появилось слишком много эмоций, чтобы последнее ругательство совсем ничего не значило.

– Перехватчики отстали.

– И это плохо, потому что?..

– Либо ракета, либо орбитальный удар. Но я ставлю на ракету.

– Чудесно!

Мое чувство опасности молчало. То ли решило, что предупреждать все равно бесполезно, то ли всецело доверяло девушке, оказавшейся на месте пилота, то ли отказалось работать в принципе.

Наверное, уже пора бросать эту гиблую затею и возвращаться на планету, в теплые объятия эсбэшников Веннту, наверняка жаждущих задать нам несколько животрепещущих вопросов.

– Ракета пошла, – сообщила Кира. – Расчетное время – минута с небольшим.

Вероятно, это все, что нам осталось, – как-то слишком спокойно подумал я, и в этот момент ответил «Ястреб».

– Алекс, я ухожу, – сообщил ровный голос Азима. – Внешняя сфера обороны прорвана, станция под огнем и разваливается на части. Корабль цел, но на поверхность я не пробьюсь. Извини.

– Азим! – заорал я. – Ты слышишь меня, Азим?

– Слышу тебя.

– Не надо на поверхность! Мы будем на орбите через… – Я посмотрел на Киру.

– В течение пяти минут! – рявкнула она в микрофон. – Или не будем вообще!

– Координаты? – Азим не стал задавать лишних вопросов, и если и удивился таким новостям, то по его голосу это было совершенно незаметно.

Кира продиктовала ему координаты точки встречи.

– У нас скафандры, – сказал я. – Мы выйдем из корабля, тебе надо будет только нас подобрать.

– Я попробую, – пообещал Азим. Треск помех усилился. – Да поможет нам всем Аллах!

Связь прервалась.

– Молись, – посоветовала мне Кира. – Одно чудо уже произошло, но нам нужно как минимум еще одно, чтобы у нас все получилось.

Следующие несколько минут были, без всякого преувеличения, самыми отвратительными минутами в моей жизни. Верх и низ менялись местами, перегрузки вдавливали меня в кресло, корабль швыряло в разные стороны, закручивало в штопор, неожиданные ускорения сменялись резкими торможениями, маневры следовали один за другим, и, что самое обидное, я не только никак не мог повлиять на происходящее, но толком даже не понимал, а что, собственно, происходит.

Ракету, от которой мы уклонялись, я так и не увидел. И даже тянущийся за ней дымный след, который рисовало мое воображение, мне рассмотреть не удалось.

Но в итоге мы таки от нее отклонились. И не спрашивайте меня как.

Скорее всего это было чудо. Или просто судьба хранила нас для нового запаса приготовленных заранее свинств.

Отклонились, правда, не идеально.

Ракета не угодила в сам глайдер, но взорвалась в режиме преследования. Нас ощутимо тряхнуло, а по внешней обшивке забарабанил град осколков от развалившейся оболочки снаряда. На мгновение выключились все приборы, но тут же заработали в аварийном режиме.

Наш дальнейший полет на орбиту прошел без особых приключений. То ли нас посчитали слишком мелкими сошками и махнули рукой, то ли у сил обороны планеты появились куда более насущные проблемы.

Судя по словам Азима, на орбите должен был твориться сущий ад, но околопланетное пространство слишком велико, чтобы этот ад можно было заметить без специальных средств наблюдения.

Космос велик и безразличен к мелкой возне. То, что для человека сущий ад, для него лишь секундная вспышка деятельности на фоне бесконечного спокойствия.

Тактический дисплей глайдера показывал какую-то активность на самой грани обзора, в иллюминаторы же были видны только мерцающие звезды и огромный диск планеты под нами.

Мы с Кирой помогли друг другу влезть в скафандры, потом я дернул за рычаг аварийного люка, и поток покидающей корабль внутренней атмосферы вынес нас в открытый космос.

В двадцатом веке это было бы огромным достижением. Здесь и сейчас это было очень неприятной необходимостью.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю