Текст книги "Дар волхвов"

Автор книги: Роман Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Роман Соловьев
Дар волхвов

Путь воина тернист и опасен.

Только тот человек,

чье сердце наполнено отвагой

и доблестью

сумеет пройти этот путь до конца…

1

Первое, что услышал Егор, когда только очнулся, как за окном злобно свистел ветер. Он лежал на жесткой кровати в небольшом полутемном помещении. Дощатый пол с облезшей краской почти полностью закрывал ворсистый ярко-красный ковер, а на выбеленном потолке, прямо посередине, протянулись тонкие трещинки-паутинки.

Но самое главное – в комнате было тепло. Егор попробовал пошевелить пальцами на руках и понял, что все не так уж плохо. Главное, что он жив.

Егор неожиданно почувствовал, что за ним кто-то пристально наблюдает и тут же повернул голову.

Маленькая темноволосая девочка застыла в дверном проходе и тут же звонко рассмеялась:

– Я уже думала, ты никогда не очнешься, лежебока… Пойду позову дедушку…

Егор с удивлением заметил, что он одет в гражданскую одежду. На нем были утепленные широкие штаны и плотная серая рубашка. На всякий случай он проверил карманы, но в них совершенно ничего не было. Интересно, сколько он пролежал без сознания и где его вообще обнаружили? И самое главное – к кому он попал?

Егор попытался приподняться, но голова тут же резко закружилась, а перед глазами поплыли темные круги.

– Не вставай! – послышался хриплый голос.

В комнату медленно вошел худощавый старик с небольшой бородкой. Он протянул гостю кружку с водой.

– Попей.

Егор жадными глотками осушил кружку и одобрительно кивнул:

– Где я?

– В горном селении Даяр-Хиза. Мой племянник нашел тебя вчера утром на перевале без сознания.

– Спасибо, старик. Как тебя зовут?

– Ашур.

– Меня Егор.

И тут только до Егора дошло, что он свободно говорит и понимает по– арабски.

– Ты русский? – прищурился старик.

– Да. Послушай, ты сможешь помочь мне добраться до Багдада?

Ашур задумался.

– Для начала расскажи, кто ты и что делал в горах?

Егор вздохнул.

– Долго рассказывать, старик…

– Времени у нас вполне достаточно. Чтобы окончательно поправиться, тебе нужно еще неделю… Скоро Аша принесет похлебку, поешь, а после продолжим беседу…

Когда Ашур вышел, Егор уставился в окно. Что же теперь делать? Он действительно сейчас не может самостоятельно передвигаться, нужно какое-то время, чтобы восстановить силы и поправится. Но за это время сюда могут нагрянуть военные или полиция… и тогда ему точно конец.

В комнату осторожно вошла невысокая миловидная девушка в хиджабе. Она принесла на подносе дымящуюся в круглой чашке похлебку, горячие лепешки и кувшинчик с настоем. Все поставила не небольшой столик возле кровати и сразу удалилась, прошуршав по полу подолом платья.

Егор медленно опустил на пол сначала одну, а затем вторую ногу, заодно осторожно попробовав пошевелить пальцами на ногах. Вроде все в порядке. Он присел и подвинулся к столику, понимая, что все не так уж плохо. Главное – нет переломов и серьезных обморожений.

Когда он поел, девушка быстро убрала посуду и в комнату сразу вошел старик и сел на стул напротив.

– То место, откуда ты появился, у нас называют Долина Смерти. Туда даже дикие звери боятся ходить.

– Я пока плохо помню, как вообще там оказался.

– Мне отец лет еще тридцать назад рассказывал. Однажды два отчаянных иностранных путника решили пересечь Долину Смерти. Один из них так и остался там навсегда, а второй вышел через месяц, но уже был не совсем человеком. Рунтом.

– Кем?

– Человеком без души и разума.

Егор задумался:

– Ашур, мне нужно попасть в российское посольство. Далеко отсюда до Багдада?

– Около трехсот пятидесяти километров. Если тебе нужно попасть к русским – проще добраться до Сирии. До Абу-Кемаля всего два часа езды на машине. Так быстрее попадешь к своим.

– Почему до Сирии? – растерялся Егор.

Хозяин удивленно посмотрел на своего гостя:

– Да что с тобой, парень? Откуда ты вообще здесь взялся?

– Старик я и вправду сейчас мало чего помню. Скажи мне, какое сейчас число.

– Восьмое декабря.

Егор покачал головой.

– Две тысячи двадцатого года,– продолжил Ашур.

– Но этого просто не может быть,– Егор удивленно посмотрел на старика.– Ты, верно, шутишь…

– А какой, по-твоему, сейчас год?

– Две тысячи шестнадцатый.

Хозяин дома усмехнулся и показал на стене небольшой календарь с изображением заснеженных вершин гор, который Егор сразу не заметил. Там стояла крупная цифра «2020»

– Но этого просто не может быть…– удивленно покачал головой Егор.– Как так… Я ничего не понимаю…

– Послушай, кто ты такой? Ты разговариваешь на арабском лучше нас. Поправляешься просто на глазах, хотя вчера еще был без сознания и не мог даже пошевелится. Кто ты такой, парень?

– Я действительно почти ничего не помню, старик Ашур. Спасибо тебе, что вы спасли меня и приютили. Дай мне хотя бы дня три, чтобы поправится и я сразу уйду. Не хочу доставлять вам лишних хлопот…

– Хорошо, отдыхай пока… Завтра еще поговорим…

Старик приподнялся и медленно вышел из комнаты. Ашур уже начинал догадываться, кто этот таинственный найденыш. В горном селении Даяр-Хиза жили всего двенадцать семей. За горным кряжем, в десяти километрах от селения действительно находилось странное место, долина Ихра. Или как прозвали старики: « Долина Смерти». Каменистые безжизненные места с глубокими пещерами. Животные обходили эту долину стороной. Даже птицы старались облетать подальше это странное место. Но четыре года назад, в конце лета, в долине упал военный вертолет. Через два дня в селение нагрянули военные. Они искали местного проводника, но конечно, никто не согласился туда идти. Двенадцать молодых солдат и офицер сами поехали на поиски вертолета. С тех пор их никто больше не видел. Старик почему-то сразу подумал, что этот найденный парень появился именно из того упавшего вертолета. Но только как он мог задержатся там на целых четыре года?

Ашур строго наказал в деревне никому не сообщать о найденыше. Он и сам не знал почему, но ощущал, что боялся этого странного парня больше военных, полиции и горных вооруженных бандитов, которые иногда заезжали и в их аул.

Старик немного постоял на крыльце и посмотрел вдаль, на дорогу.

Двое его сыновей до сих пор воевали где-то там, в Сирии… В большом доме из мужчин остался только он и семилетний Занур. А зима в горах обещала выдаться снова холодной…

«Пусть этот странный найденыш немного поправиться и уходит… – подумал старик.– нам и так своих забот хватает…»

Ночью Егор ворочался на кровати и долго не мог уснуть. Он не понимал, как вообще могло произойти так, что у него выпали из жизни целые четыре года жизни. Егор все вспомнил. Все, до того рокового события двенадцатого августа две тысячи шестнадцатого года, когда вертолет рухнул в горное ущелье. Он заскрежетал зубами, вспомнив, как их группу тогда жестко подставили на задании… Кто-то теперь должен ответить за это…

А началось все еще в далеком мае две тысячи четырнадцатого года.

Егор закрыл глаза и погрузился в воспоминания…

Сержант Егор Громов приоткрыл окно каптерки и на миг залюбовался цветущими яблонями возле кирпичного КПП. Он неторопливо допил чай и поставив кружку на стол, осторожно толкнул спящего земляка:

– Радик, закройся, я в расположение пойду!

– Давай…– недовольно пробурчал каптерщик и лениво зевнул.

Егор вышел из каптерки, прикрыл двери и улыбнувшись, остановился напротив дневального:

– Кому служишь, дух?

Лопоухий новобранец сразу вытянулся в струнку:

– Служу России!

– Молодец! Вот и служи!

Громов усмехнулся и слегка ткнул молодого кулаком под дых. Он неторопливо вошел в казарму, как вдруг навстречу выскочил дежурный по роте Валерка Степанцев.

– Гром, ты где шаришься? Тебя еще пол часа назад в штаб вызывали. К Волкову.

– На хрена я ему понадобился? До дембеля еще почти две недели…

– В душе не чую! Давай дуй, а то он опять орать будет, как потерпевший!

Егор спустился по лестнице, вышел из казармы и медленно, как и подобает дембелю, направился к зданию штаба. Неужели пройдет еще какие-то две недели и он уже будет дома. Ну держитесь тогда, девчата, девчоночки… Но очень уж как-то долго тянуться эти последние месяцы службы…

Через три минуты сержант Громов вошел в штаб и тут же увидел в полутемном коридоре, возле комнаты дежурного по части, еще пятерых дембелей из второй роты.

– Твою мать! Громов! – нахмурился рыжеусый капитан Кузнецов.– Сколько тебя можно ждать! Пойдемте…

Егор удивленно посмотрел на пацанов, но они, похоже, тоже еще не понимали, зачем их срочно вызвал командир. Все поднялись на второй этаж и встали у кабинета полковника Волкова. Капитан вежливо постучал и сразу скрылся внутри.

– Что случилось, парни? – удивленно спросил Егор.

– А хрен его знает… к «бате» какой-то гражданский приехал час назад….– пожал плечами старший сержант Дима Ломакин и поправил берет.– А сейчас зачем-то всех дембелей начали собирать…

Из кабинета показался капитан Кузнецов и кивнул Егору:

– Громов, заходи!

Егор осторожно вошел в просторный кабинет командира. Посредине стоял крепкий дубовый стол, а на стене висела большая разноцветная карта. За всю службу он оказался здесь во второй раз. Полковник Волков с задумчивым видом сидел на торце стола и перебирал папки с личными делами. Ему еще не было и сорока, но волосы уже давно посеребрила седина, а на переносице пролегла глубокая складка.

Напротив полковника сидел крепкий брюнет, с короткой стрижкой и волевым подбородком, в сером костюме. Он с интересом посмотрел на вошедшего бойца.

– Разрешите, товарищ полковник! – Егор покосился на гражданского.

– Проходи, боец,– кивнул командир.– Познакомься, это подполковник Мурашко из ГРУ.

– Громов, чем думаешь на гражданке заниматься ? – сразу в лоб спросил Мурашко, сведя в кучу щетинистые брови.

Егор и сам пока не знал, чем намерен заниматься в своем маленьком заволжском городке, где толком не было ни работы, не перспектив…

– Для начала выучусь на водителя…– пожал плечами Егор.– А там уже видно будет…

– Послушай, боец… у меня есть предложение получше. Слышал о спецподразделении «Варяг»?

– Нет…– удивленно пробормотал Егор.– Об « Альфе» слыхал, о «Вымпеле»… а о «Варяге» точно не слышал…

– То, что я сейчас расскажу – должно остаться тайной. «Варяг» – это секретное российское спецподразделение, выполняющее боевые задачи почти по всему миру. Диверсионно-разведывательные операции. Я посмотрел твое личное дело, Громов, и понял, что ты нам подходишь. Останется только пройти пару тестов. Кто не пройдет – сразу отсеивается.

– Мне нужно подумать…

– А вот думать некогда, боец. Ты или соглашаешься или сразу же покидаешь этот кабинет. И еще…

Мурашко быстро написал на листке цифру и показал Егору.

– Это средняя зарплата наших бойцов.

– За год? – осторожно спросил Громов.

– За месяц. Плюс все получают офицерские воинские звания. Но для начала – нужно будет пройти шестимесячные курсы в Учебном Центре. Но главное, Громов, тебе выпадает честь послужить на благо процветания великой России.

– Я согласен! – твердо сказал Егор.

Ему было немного стыдно, что он сейчас думал даже не о процветании России, а о волшебных круглых цифрах, которые сразу вскружили ему голову. За год вполне можно было заработать на приличную квартиру в областном центре, обставить ее и прилично приодеться, а там посмотрим…

Отец бросил семью, когда Егору едва исполнилось восемь. Мать так больше и не вышла замуж, всю жизнь работала то продавщицей в магазине, то на почте, к тому же с ними в маленьком домике жила бабушка, которая почти не ходила и требовала постоянного ухода. Егор еще после восьмого класса хотел уехать в город и устроиться на работу. Хотелось побыстрее вырваться из нищеты и безденежья. Но мама все же настояла, чтобы сын закончил десятилетку. После школы он полгода поработал на стройке. А осенью, как только исполнилось восемнадцать, Егора сразу забрали в армию…

Он попал служить в ВДВ, как и просил в военкомате…

После обеда восемнадцать дембелей проходили психологический тест в штабе. Необходимо было быстро ответить на сто двадцать вопросов за компьютером. На весь тест отводилось всего двенадцать минут, а вопросы оказались довольно необычными и заковыристыми: «сдерживаете ли вы свои эмоции?» или « сможете ли без раздумья пристрелить взбесившиеся животное?» и все в таком же духе…

Однако, этот странный тест отсеял сразу шестерых.

После психологического теста дембелей посадили в будку « Урала» и через пол часа привезли на какую-то заброшенную ферму.

Подполковник Мурашко и его помощник, суровый майор Стеганцев, построили их в одну шеренгу и показали на строение.

Егор только сейчас заметил с другой стороны здания зеленый «автозак».

Подполковник Мурашко тихо сказал:

– Парни, все вы прекрасно понимаете, куда вас отбирают служить и чем придется заниматься. Поэтому второй тест будет следующим. Сейчас вы будете по очереди заходить в здание фермы. Без оружия. Внутри будет находиться человек. Преступник. Это убийцы, педофилы и прочая мразь. Они напрасно надеялись, что государство будет их содержать в тюрьме долгие годы. Вам нужно убить своего соперника и выйти назад. Но сразу предупреждаю – каждый из них будет вооружен. Ножом, битой или заточенным прутом арматуры. Любой из них также может убить одного из вас. К тому же преступникам от администрации колонии обещано смягчение режима, если они справятся со своим противником. Вы уже большие мальчики и сами все понимаете. Кто откажется от прохождения этого теста – мы поймем. Напоминаю вам, что риск действительно смертельный.

– Товарищ подполковник, разве их обязательно убивать? – осторожно спросил здоровяк Вася Левшин.– Может, просто вырубить?

– Обязательно ликвидировать, – кивнул Мурашко.– Впрочем, я еще раз повторюсь – кто хочет отказаться – шаг вперед. Даю ровно минуту на размышление.

– Товарищ подполковник, а они точно все убийцы и педофилы? – осторожно спросил Егор.

– Есть еще один серийный маньяк. Можете у них сами поинтересоваться, когда зайдете внутрь…– усмехнулся Мурашко и гневно сверкнул взглядом. – Ну что, десантура, начинаем?

Из строя вышли двое: Вася Левшин и Кирилл Усачев.

– Все ясно,– печально кивнул подполковник.– Идите в курилку.

Он показал на лежащее под навесом колесо от «Кировца» вместо скамейки.

Егор вспомнил, когда он учился в восьмом классе, один больной псих задушил за гаражами двух девятилетних девочек из его дома. На Суде ему дали пятнадцать лет. Весь город возмущался и кипел от такой несправедливости…

Кто знает, может этот урод сейчас тоже в той команде, с другой стороны фермы…

Первым в здание фермы вошел хохол Иван Сердюк. За глухими дверями было совсем не слышно шума борьбы, но через несколько минут Сердюк вышел, в перемазанном в крови камуфляже. На щеке у него алела свежая ссадина.

– Иди отдыхай…– усмехнулся подполковник.– Тест прошел.

Через несколько минут, когда с другой стороны здания выволокли тело убитого преступника, офицер скомандовал:

– Второй пошел!

Следующим оказался невысокий белобрысый Валера Камолов из Астрахани. Лучший в роте по стрельбе и рукопашному бою. Егор почти не сомневался, что Валера выйдет назад уже через минуту. Однако прошла и минута, и другая, а Камолов все не выходил. Подполковник и майор уже немного занервничали.

Наконец, с другой стороны фермы вышел инспектор из колонии и поднял вверх руку.

Майор повернулся к бойцам в курилке:

– Левшин, Усачев, бегом в здание!

Через пару минут парни вытащили наружу Валерку. У парнишки был проломлен череп, а голова безвольно болталась на сломанной шее. Валеру положили под деревом на брезентовые носилки. Майор Стеганцев быстро осмотрел его и печально покачал головой, оглянувшись на подполковника.

– Ну что стоим? – прикрикнул Мурашко.– Третий пошел!

Егор с ужасом взглянул на тело Валерки, с которым всего пол часа назад шутили и строили планы на ближайшее увольнение в город.

Мурашко подошел к Егору и легонько подтолкнул его к зданию.

– Вперед, боец!

Когда сержант Громов вошел внутрь, в полутемном здании фермы он рассмотрел высокого бритоголового человека. В руке у него был полуметровый обрезок металлической трубы.

– Ну что, вояка, одного вашего уже отправили к архангелам. Ты тоже хочешь?

– За что сидишь? – поинтересовался Егор.

Бритоголовый усмехнулся:

– Богатеньких сучек на трассе останавливал и просил подвезти, потом драл, а после душил. Иногда наоборот. Сначала душил, а потом драл…

– Больной ублюдок…– прорычал Егор.

Он выставил руки перед грудью и шагнул вперед. Противник оказался почти на голову выше. Он резко выпрыгнул и почти достал Егора трубой. В последний момент Громов увернулся, ушел чуть вбок и попытался достать преступника ногой, и тут же получил мощный боковой удар в челюсть. Егор едва устоял на ногах. Он уже догадался, что соперник наверняка бывший спортсмен. Чуть отступив, Громов попытался сосредоточится, но бритоголовый вновь пошел в атаку, выписывая трубой в воздухе «восьмерку». Егор резко поднырнул и сбил противника на землю двойной подсечкой. Преступник упал, но трубу из рук не выпустил. Он перекатился и начал быстро приподниматься. Но Егор уже не дал ему шанса. Он в молниеносном прыжке пробил прямым ударом ногой в грудь. На этот раз противник выронил трубу и чуть слышно хрюкнул, отлетев назад метра на три. Егор мгновенно оказался рядом с поверженным уголовником и ударил кулаком в лицо, раздробив ему носовую перегородку.

– К-хм-аа…– закашлялся противник. Егор зашел сзади и левой рукой взяв под низ шею, правой обхватил подбородок, резко потянув его вверх и влево, услышав характерный и немного глухой треск. Противник дернулся и сразу затих, завалившись на землю.

Егор взглянул на неподвижное тело преступника и на негнущихся ногах вышел наружу.

Подполковник Мурашко чуть заметно улыбнулся:

– Иди покури, боец…

Проснувшись на следующий день, Егор вспоминал первые дни занятий в Учебном Центре под Новороссийском. Сначала ему казалось, что их гоняли даже больше, чем на КМБ на срочной службе. Однако, были и существенные отличия. Курсанты жили в раздельных уютных комнатах по два человека. После семи вечера могли делать что угодно, даже по выходным выезжать в город, но к десяти вечера надлежало обязательно вернуться на Базу. Да и кормили здесь не в пример лучше, чем на срочной службе.

Но больше всего сержанта Громова потрясли сами занятия. Курсантам преподавали различные темы, но в большей степени о тактике видения тихой диверсионной войны, бесшумных способах умерщвления человека, и о тайных видах оружия и взрывчатках. После пары месяцев занятий Егор уже вполне мог самостоятельно изготовить довольно мощную бомбу, для этого достаточно было всего лишь посетить хозяйственный магазин и прикупить нужные и вполне легальные ингредиенты.

Конфликтов среди курсантов никогда не возникало. Хотя парни собрались из разных родов войск: и десантники, и морские пехотинцы, и из внутренних. Все держались на равных и с большим пиететом относились к офицерам-наставникам. Каждый месяц обычно отсеивались два или три курсанта, не выдержавшие колоссальных физических и психологических нагрузок. К концу курса оставалось всего двадцать четыре выпускника. А за неделю до окончания шестимесячного курса парней ожидал большой экзамен…

Егор вздрогнул, услышав скрип открывающейся двери. Девушка в хиджабе вновь принесла ему поесть и поставила поднос с тарелками на небольшой столик. Он взглянул за окно. Уже давно наступило утро, а сквозь серые тучи едва проскальзывали лучи солнца.

– Поешь, русский…– кивнула девушка.

– Спасибо,– тихо сказал Егор.

Он хотел сделать темноглазой красавице комплимент, но вспомнил, что здесь так не принято.

После завтрака Громов привстал с кровати и сделал несколько шагов. Сегодня тело слушалось уже намного лучше. Он даже попробовал сделать несколько круговых движений руками и наклоны.

– Это хорошо, что ты заставляешь тело работать… но смотри, пока не переусердствуй…– усмехнулся в дверях старик.

Он подошел ближе и положил на столик пожелтевший черно-белый фоторобот. Егор мельком взглянул и сразу же узнал себя.

– Откуда это у тебя, Ашур?

– Теперь я почти все знаю про тебя, Егор. Ты русский диверсант. За твою голову обещали хороший куш четыре года назад. Пятьдесят тысяч динар. Это довольно приличная сумма для наших мест…

– Сейчас я полностью в твоей воле, старик. Но поверь, все что я совершил в вашей стране… диверсии, убийства военных… я наверняка искупил за эти годы, которые провел в долине. Самое удивительное – я действительно совершенно ничего не помню после падения вертолета…

– Мои сыновья тоже военные. Ты мог бы и их тогда убить…– нахмурился старик. – В нашем селении очень редко происходят какие-то события. А поскольку время, пока ты поправишься, у нас еще есть, я хочу, чтобы ты рассказал о себе… И тогда решу, помогать тебе или сдать властям…

– Хорошо, Ашур. Но дай мне слово, что все, что я тебе расскажу – больше никто не узнает. Я знаю, что вы, горцы, умеете держать слово…

– Я даю тебе слово…– кивнул старик.

Громов тяжело вздохнул:

– Как ты и догадался – я действительно выполнял задание на территории вашей страны. В середине августа две тысячи шестнадцатого года нашей диверсионной группе было поручено взорвать военный склад, недалеко от Ахлуна. Была информация, что это склады принадлежат одной из военных исламских группировок, готовящих устроить войну на Ближнем Востоке. Нас тайно перебросили в Ирак, через день мы добрались до Ахлуна и ночью проникли на территорию склада, убив четверых охранников. Пока мои товарищи закладывали взрывчатку внутри склада, я находился снаружи. И тут раздался мощный взрыв небывалой силы. Меня отбросило взрывной волной и спасло только то, что я оказался в каком-то бетонном приямке…

Егор тяжело вздохнул. Старик Ашур слушал его очень внимательно.

– Очнулся я в больничной палате с зарешеченными окнами. Врачи сообщили, что я был без сознания почти двое суток… А дальше, когда я чуть поправился, последовали допросы… Меня не били, только кололи скополамин… В Учебном Центре нас учили противостоять сыворотке правды, полностью выключая сознание. Но после пятого раза я понял, что уже начинаю постепенно сходить с ума и вскоре не выдержу всего этого. Дознаватель обещал, что скоро меня расстреляют и я подумал, что возможно, это для меня будет лучший выход… настолько я был уже психологически подломлен. Но точно знаю, что ни слова не сказал о себе, о своих погибших товарищах и том задании… Убежать тоже не представлялось возможным, меня охраняли почти как президента… но через неделю неожиданно посадили в машину и долго куда-то везли. Так я оказался в тюрьме Айлушак, посреди мертвой безжизненной пустыни. Месте, где содержатся самые опасные преступники со всей страны…

– Я слышал про это страшное место…– кивнул старик.

– Я оказался там единственным из русских. Меня посадили в большую камеру, где сидела определенная каста. Эти заключенные выполняли в тюрьме практически всю работу. Мыли полы, убирали, занимались ремонтными работами. По периметру тюрьмы стояли шесть вышек с часовыми, а внутри заключенные были практически предоставлены сами себе. За порядком внутри следили начальники бараков, тоже из заключенных. В этой тюрьме оказались еще две касты. Отпетые уголовники и наркодельцы, которые не работали и «опущенные», они питались объедками, их постоянно били и насиловали. Заступится за опущенного – означало и самому оказаться в их касте. Но однажды я все же вступился за одного молодого паренька, которого хотели изнасиловать прямо на моих глазах. Я хорошенько отделал троих крепких арабов и Рагул, местный авторитет, вскоре предложил мне стать его личным охранником. Вскоре я переехал в другой барак. Более чистый и комфортабельный. И с хорошей кормежкой. Здесь даже был небольшой спортивный уголок с тренажерами и боксерскими мешками. Я начал восстанавливать былую физическую форму. Но все дни, проведенные в тюрьме Айлушак я мечтал о побеге. Но куда бежать, когда кругом на сотни километров пустыня…

– Похоже тебя и вправду хорошо готовили, если ты сумел расправится с тремя бойцами…– покачал головой Ашур.– Но как же все-таки тебе удалось вырваться из тюрьмы?

– Помощь пришла, откуда я совсем не ждал. Один из охранников предложил мне убить Тагира, ближайшего друга Рагула. Закоренелого преступника и серийного убийцу. В обмен охранник предложил мне помочь устроить побег. Раз в две недели в тюрьму прилетал офицер из правительства с проверкой. Это был мой единственный шанс вырваться на свободу. Как раз накануне я узнал, что местный Суд приговорил меня к пожизненному заключению, без права переписки. Мне удалось убить Тагира и захватить вертолет. К сожалению, при побеге погиб еще один охранник и проверяющий офицер из правительства. Меня тоже ранили в руку. Я захватил вертолет и под дулом автомата заставил пилота взлететь. Мы быстро покинули территорию тюрьмы, выдвигаясь на Запад. Но пролетев чуть больше часа, нас неожиданно атаковали из ЗРК. Вертолет подбили, он потерял управление и стал резко падать. Последнее что я помню – быстро приближающиеся серые и голые скалы внизу…

– Больше ты ничего не помнишь? –удивился старик.

– Ничего…– вздохнул Егор. Он и сам очень сильно хотел узнать, где пропадал целых четыре года…

– Хорошо,– кивнул Ашур.– Пока набирайся сил. Так и быть. Я помогу тебе попасть в Сирию, а там ты уже без особого труда доберешься до своих…

2

Когда старик вышел из комнаты, Егор задумался. Неужели и вправду прошло целых четыре года. Где же он находился все это время? Что произошло за эти годы с его семьей, с женой Оксаной, с дочкой… как мама перенесла его исчезновение. Если и вправду прошло целых четыре года они уже наверняка даже потеряли надежу увидеть его снова…

Егор печально вздохнул, неожиданно нахлынули давние воспоминания, как он познакомился с Оксаной…

Шестого октября две тысячи четырнадцатого года в Учебном Центре был назначен большой экзамен. Курсантов построили в одну шеренгу на плацу. Начальник Учебного Центра, полковник Глебов, огромный и кряжистый, как медведь, медленно обошел бойцов, а затем встал в центре плаца.

– Товарищи курсанты! Скоро заканчивается ваша подготовка в Учебном Центре. Сегодня вас ждет очень важный и очень ответственный экзамен. До этой минуты вам не разглашалось, в чем будет заключаться этот экзамен. Но сразу скажу – это сложное и серьезное задание, связанное со смертельным риском. Каждому из вас введут снотворное бензодиазепин и переместят в определенную горячую точку, за пределами России. Без документов, оружия и запаса пищи. Для каждого будет индивидуальная точка перемещения. Ваше задание – в течении ста двадцати часов снова вернуться на Базу. Кто опоздает хотя бы на одну минуту – автоматически выбывает из Учебного Центра. Можно сказать, это будет задание на вашу профпригодность….

Снотворное вкалывали уже на военном аэродроме.

Через десять минут Егор уже крепко спал на тюках в самолете…

Проснулся Громов от сильного удара ногой по животу.

– Степан, подивись! Я москаля-диверсанта поймал!

Егор осторожно приоткрыл глаза. Он лежал на бетонном полу в сарае, руки были заведены за спину и крепко связаны. Над ним склонился русоволосый мордастый парень в черной униформе и с автоматом АКСУ на плече. Возле входа улыбался пожилой мужик в серой кепке, с синими тюремными наколками на руках.

– Дмитро, на кой ты его сюда притащил?

– Да я этого дурака в овраге нашел, в блиндаже. Спал, зараза, як в стельку пьяный…

Мордастый больно ткнул Егора в бок носком берца:

– Подивись, тюля глазки открыл, зыркает як красно солнышко!

Егор привстал и попробовал освободиться от веревок – но связали его довольно крепко.

– Мужики, где я?

– Он еще и вопросы задает! – нахмурился мордастый.– Что-то я не вразумляю…

– Хутор Синельцы. Сорок километров от Харького,– кивнул пожилой мужик. – А ты здесь какими судьбами, мил человек? Не заблудился случаем? Или ты российский диверсант?

Громов сразу все понял и слегка удивился. Как только сотрудники Учебного Центра умудрились тайно забросить его на объятый войной юго-восток Украины…

– Ну что молчишь, зараза? – усмехнулся мордастый.

– Мужики, да я сам не знаю, как здесь оказался. Я вообще-то за грибами в лес поехал…

– Грибник…– сморщился пожилой.– В военной форме и без документов…

Он покачал головой:

– Дождемся пока Иван приедет. Пусть отвезет его к «айдаровцам» в Дивное. Там этому диверсанту очень даже рады будут…

Мужики вышли из сарая и закрыли за собой тяжелую дверь. Егор тут же услышал в углу странный шорох и резко обернулся, заметив в углу рыжебокую худощавую корову, которая медленно жевала сено и большими равнодушными глазами смотрела на нового постояльца.

– Ну что делать-то будем, Буренка? – усмехнулся Егор.

Он осторожно привстал и прошел по хлеву, внимательно оглядевшись. Возле одной из стоек, под сеном, Егор заметил старую лопату. Он подошел и прислонил лопату ногами у стойки, положив на ребро. Развернувшись спиной, Егор присел и начал тщательно перетирать веревку об острие лопаты. К сараю вдруг подъехала машина, тревожно скрипнув тормозами. Кто-то быстро вылез и Егор услышал на улице испуганный девичий голос: « Дядя, не надо. Отпустите меня, пожалуйста…»

Через минуту послышался резкий хлопок закрывающейся двери дома.

Вскоре Егор перетер веревку и разжав запястья, сбросил ее на пол. Он подошел к маленькому окошку и выглянул.

Да, он действительно оказался в небольшом хуторе. Посреди двора стоял большой дом с побеленными стенами. Возле сарая притулился зеленый уазик-таблетка. Во дворе сейчас ни души. Даже собаки не было, это очень даже хорошо.

Егор взял лопату и сделал подкоп с задней части сарая. Земля оказалась довольно мягкая и через несколько минут он уже вылез наружу. Здесь Громов осмотрелся и вздохнул с облегчением. Дворик оказался на самой окраине хутора, а за небольшим картофельным полем виднелся густой лес. Пять минут – и он уже будет в полной безопасности.

Громов уже хотел махнуть через поле, но вдруг вспомнил жалобный девичий крик во дворе. Он вздохнул, потер костяшки на кулаках и обогнув сарай, быстро подбежал к дому, резко распахнув входную дверь.

– Трусики снимай, сучка! – прохрипел грубый голос в дальней комнате.

В дверном проеме Егор столкнулся с мордастым. Тот вытаращил глаза от удивления и начал быстро снимать автомат с плеча. Но не успел, Егор резко ударил его ребром ладони под кадык и тут же кулаком в висок. Мордастый уже падал, а Егор на ходу вырвал его автомат из рук и ворвался в большую комнату. Девушка с распущенными волосами, в одних трусиках и лифчике лежала на тахте, а над ней склонился кудрявый крепкий брюнет лет тридцати, быстро расстегивая штаны. В кресле сидел пожилой мужичок в кепке и внимательно наблюдал за представлением.