Текст книги "Ошибка сыщика Дюпена. Том 1"

Автор книги: Роман Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Слухи о его гибели в горах Непала оказываются ложными. После восьми лет изгнания Нана тайно возвращается на родину. Он мечтает вновь поднять знамя борьбы, освободить землю отцов от ига поработителей. В горах Бунделькханда пытается создать очаг восстания. У него все та же цель – мстить ненавистным фе-рингам. Его месть жестока. Но разве это не жестокость, когда солдаты полковника Мунро – главного врага Нана в романе – привязывали к жерлам своих пушек пленных сипаев, когда английские войска безжалостно истребляли жителей Дели и других городо? когда от их рук погибло «сто двадцать тысяч офицеров и солдат и двести тысяч индусов только за то, что они принимали участие в восстании во имя национальной независимости»? Нана Сахибу не удается достичь своей цели, он попадает в плен и погибает. Видимо, и много лет спустя трагическая судьба Нана Сахиба не переставала волновать воображение Жюля Верна.

… Жюль Верн откладывает перо. Взгляд его устремляется в окно на зеркальную поверхность Соммы. Неспешно несет она свои воды. Так же спокойно течет его жизнь. Вдали от столичного шума, вдали от докучавшей ему славы. Впрочем, и сюда, в Амьен, доносятся ее отзвуки. Только что, например, он узнал, что удостоен Большой премии Французской академии за книгу «Двадцать тысяч лье под водой».

Писатель встает, подходит к большому глобусу, стоящему в углу комнаты. Его поверхность, словно паутиной, опутана карандашными линиями. Это маршруты странствий его, жюль-верновских, героев. На выпуклый шар ложится новая свежая линия – путешествие героев «Таинственного острова».

И так – до конца жизни.

Адвокат справедливости

Вот уже более полувека на лондонский почтамт поступают письма, которые никогда не доходят до адресата. И хотя на конвертах четко обозначен адрес: Бейкер-стрит, 2216, а содержание писем говорит о том, что их авторы обращаются, как им кажется, к вполне реальному лицу, вручить корреспонденцию тем не менее не удается. Человек, которому адресованы многочисленные эти послания с просьбой помочь в беде, распутать сложное уголовное дело, найти виновника, – никогда не существовал. Но таковы традиции старой Англии– письма регулярно доставляются исполнительными лондонскими почтальонами по указанному адресу на имя… Шерлока Холмса.

Говорят, то, что может придумать жизнь, не в состоянии вообразить ни одна даже самая пылкая фантазия. Однако иная выдумка оказывается долговечнее правды. Таков Шерлок Холмс – сыщик, созданный в конце прошлого века воображением писателя Конан Дойла.

Следует, впрочем, заметить, что ни одно письмо, адресованное литературному герою на Бейкер-стрит, где по воле писателя он якобы жил, не остается без внимания: английская вежливость требует соблюдения правила– «всякое письмо заслуживает ответа». Обязанность отвечать на почту «великого сыщика» взяла на себя страховая компания, разместившаяся в доме на Бейкер-стрит. Ни швейцар, принимающий почту, ни курьер, доставляющий ее в отдел писем компании, нисколько не бывают удивлены столь необычной корреспонденцией. Возможно, они, как и авторы писем, в глубине души даже верят, что знаменитый Шерлок Холмс жил в этом доме и отсюда отправлялся на поиски преступников. Скажете нет? А почта? Столько лет люди, много людей, верят в реального сыщика! Может быть, он и сейчас вынужден скрываться от какого-нибудь коварного и страшного преследователя? И ответы отдела писем страховой компании: «При всем уважении к вам мы более не в состоянии передать г-ну Холмсу ваше письмо», или «Полагаем, что вам следует узнать: г-на Холмса уже нет среди нас», – это всего лишь уловка, очередной трюк изобретательного детектива. Словом, как пишет английский журнал «Зис уорлд», «убедить поклонников Шерлока Холмса в том, что их героя никогда не существовало, невозможно», для них он самый что ни на есть реальный персонаж.

Попробуйте доказать им, что Шерлок Холмс– вымышленный образ. В ответ поклонники Холмса приведут столько аргументов, что невольно встанешь в тупик. И действительно, возможно ли, чтобы о литературном герое появились, скажем, такие исследования, как «Частная жизнь Шерлока Холмса», «Шерлок Холмс и музыка» или «Шерлок Холмс и химия»? Разве есть музеи, посвященные книжным героям? А между тем в одном только Лондоне существует несколько таких мемориальных комнат-музеев, где вам вполне серьезно будут доказывать, что здесь обитал прославленный сыщик.

Приходилось ли кому-нибудь слышать о том, что в честь литературного персонажа создавались журналы и даже целые организации его имени? Однако в Лондоне есть «Общество Шерлока Холмса», выходит журнал «Бейкер-стрит джорнел», в Америке – общество «Добровольцы Бейкер-стрит», «Клуб Пестрой ленты» и еще множество других союзов и клубов, носящих имя великого сыщика или названия его рассказов.

Нашлись современные «холмсоведы», которые утверждают, будто автором всех приключений Шерлока Холмса был не Конан Дойл, а не кто иной, как сам доктор Уотсон. Две же новеллы якобы принадлежат самому Холмсу, так же как и многочисленные труды по криминалистике, музыковедению и пчеловодству. Дотошные «холмсоведы» сделали не одно подобное сенсационное открытие, раскопали множество «фактов» биографии сыщика. О том, например, что он был знаком с известным писателем Льюисом Кэрроллом, автором знаменитой сказки «Алиса в Стране Чудес», что он встречался со многими другими выдающимися людьми своего времени и что умер сравнительно недавно, прожив более ста лет. Известна будто бы даже точная дата, когда это случилось, – 6 января 1957 года.

А вот еще один пример. Газеты швейцарского города Лозанна сообщили, что 29 апреля 1968 года в местном университете состоится семинар на тему: «Вклад знаменитого сыщика Шерлока Холмса в развитие криминалистики». Из тех же газет можно было узнать, что в семинаре примет участие и сам знаменитый детектив.

Впрочем, то, что это всего лишь шутка, не отрицали и самые пылкие поклонники Холмса. Тем не менее знакомую фигуру – высокого человека в крылатке и клетчатой каскетке с двумя козырьками – сзади и спереди– можно было часто видеть в те дни на дорогах Швейцарии. А если бы мы проследовали за ним в горы, то стали бы свидетелями отчаянной схватки над пропастью, борьбы не на жизнь, а на смерть двух заклятых врагов – Холмса и профессора Мориарти. Сцена, описанная в рассказе «Последнее дело Холмса», была воспроизведена с точностью до мельчайших деталей, даже человеческая фигура (кукла) была сброшена в пропасть Рейхенбах…

В этой веселой костюмированной игре, организованной Лондонским обществом Шерлока Холмса и приуроченной к открытию очередного туристского сезона в Швейцарии, приняло участие около ста членов общества, наряженных в костюмы героев рассказов Конан Дойла. Роль самого Холмса, как сообщили газеты, была доверена председателю общества английскому дипломату сэру Полю Гор-Буту. Его жена выступила в образе Ирен Адлер, единственной, как известно, женщины, которая сумела смутить душевный покой детектива. В его свите были и благородный доктор Уотсон, и коварный Мориарти, и многие другие. В эти же дни состоялась встреча Холмса с сыном писателя Конан Дойла, тоже писателем, Адрианом Конан Дойлом, который живет в замке Люсено, где им организован музей в честь великого сыщика. Лондонский туман не проникает здесь в ваши легкие, но таинственная тишина, царящая вокруг, старые камни Люсе-но, его башни и лестницы пробуждают воображение и оживляют тени героев всевозможных приключений. Здесь, в горах, Шерлок Холмс бывал «при жизни». И теперь в замке ему отведена отдельная комната. В ней тщательно воспроизведены все «опознавательные знаки» знаменитой комнаты на Бейкер-стрит, где жил детектив. Она настолько точно воспроизводит обстановку и детали жилья Холмса, что если бы знаменитый сыщик мог бы, скажем, внезапно оказаться в этом своем кабинете, то вполне мог бы подумать, что очнулся, немного задремав над газетой. Продолжив осмотр комнаты со свойственной ему тщательностью и проницательностью, он нашел бы некоторые детали, которые отсутствовали в его кабинете. Например, стенд с первыми рукописями Конан Дойла. Из них он узнал бы, что первоначально автор дал ему совсем иное имя. В большом количестве тут представлены и письма на его имя, репродукции мемориальных досок, установленных в его честь в разных местах.

Попробуем пройтись по местам литературного героя Шерлока Холмса. Для этого перенесемся в Лондон и совершим по нему небольшое путешествие. Начнем, пожалуй, с самого знаменитого – квартиры сыщика на Бейкер-стрит.

Полицейский квартала Бейкерлоо нисколько не удивится вашим словам: «Где находится дом Шерлока Холмса?» Он привык к подобным вопросам– множество людей отправляется на поиски знаменитого детектива. Но когда вы окажетесь на Бейкер-стрит, в двух шагах от музея восковых фигур мадам Тюссо, ваше положение несколько осложнится. Кирпичные дома как один похожи друг на друга. На помощь их жильцов не очень рассчитывайте. Все они решительно станут уверять, что именно в их доме Шерлок Холмс открыл свою контору. Доказательства? Всякий раз, поясняет вам один, когда делают очередную экранизацию приключений сыщика, съемки происходят «у нашего дома». «Чепуха, – возразит владелец другого здания. – Вы читали рассказ «Пустой дом»? Тогда вспомните. Холмс и Уотсон оказываются в этих местах, и сыщик спрашивает своего спутника: «Знаете ли вы, где мы находимся?» – «Разумеется, на Бейкер-стрит», – отвечает Уотсон. «Совершенно верно. Мы находимся у Кэмден Хауз. То есть как раз напротив нашего дома». «Как раз напротив» это и есть, мол, дом, где жил Шерлок Холмс. Если же обратиться к швейцару дома № 2216, то он вполне авторитетно заявит, что именно в этом доме протекала деятельность детектива. А вот и доказательство: в 1954 году здесь была восстановлена квартира двух приятелей и на стене дома укреплена мемориальная доска, которая подтверждает, что здесь с 1881 по 1903 год жил и работал знаменитый частный сыщик Шерлок Холмс.

Семнадцать ступенек (еще одно подтверждение того, что Шерлок Холмс жил здесь: однажды он поставил в тупик Уотсона, задав ему вопрос о количестве ступенек в их доме; по его подсчетам их было семнадцать) пройдены, и вы в кабинете господина Холмса и его друга доктора Уотсона. Представим себе, что на дворе зима, за окнами густой лондонский туман, едва проницаемый светом газовых фонарей. Доносится гул Сити, цокот лошади проезжающего мимо кабриолета, крики разносчика, звуки шарманки – шум, характерный для английской столицы конца прошлого столетия (сегодня этот шум воспроизводится с помощью магнитофона). Пять часов дня – время обычного чаепития – традиции столь же древней, как и сама Англия. Видимо, этим как раз и были заняты хозяева накануне нашего прихода. Об этом говорят чашки с недопитым чаем на столе, сахарница, молочник. Тут же на столе – отмычки, две револьверные пули. Словом, тот беспорядок, который всегда вызывал неудовольствие у доктора Уотсона. По всему, однако, видно, что Шерлок Холмс и его друг вынуждены были в спешке покинуть свою квартиру. Причем настолько быстро, что аккуратист Уотсон даже забыл положить свой стетоскоп в самшитовый футляр, тот самый, из-за которого шляпа доктора всегда торчала горбом (в те времена врачи носили свои стетоскопы под головным убором). Воспользуемся отсутствием хозяев и продолжим осмотр.

Тысяча и один предмет загромождает комнату. Всюду – в каждом углу и уголке можно обнаружить вещи, которые напомнят внимательным читателям о приключениях, пережитых знаменитым детективом.

На великолепном викторианском камине, среди трубок, кисетов с табаком, перочинных ножичков, луп и наручников можно увидеть небольшую безобидную на вид коробочку из слоновой кости. Однако именно она чуть было не убила Шерлока Холмса, о чем рассказано в «Умирающем детективе». В коробочке находилась иголка с ядом, которая выскакивала оттуда, стоило лишь приоткрыть крышку. Нельзя не обратить внимания и на персидскую туфлю, в которой великий сыщик хранил табак. А если заглянете в ведро с углем, то там, как вы и ожидали, обнаружите сигары. Прямо на полу разложена карта района Дортмунда – с ее помощью Холмс распутывал дело баскервильской собаки. А вот и пистолет, найденный на краю пропасти Рейхен-бах, потерянный во время схватки с хитрым профессором Мориарти. Рядом любимица Холмса «Страдивари» – скрипка, на которой он так любил играть. Возле окна бюст Шерлока Холмса. Это копия того самого бюста, что описан в рассказе «Пустой дом». Оригинал, как вы помните, был разбит пулей полковника Морана. Хитроумный сыщик, как всегда, предугадал ход событий. Свой восковой бюст он поставил таким образом, что тень его была видна сквозь окно с улицы. Полагая, что это силуэт живого Холмса, Моран, спрятавшийся в пустом доме напротив, выстрелил и попал… в восковой бюст. Холмс и на этот раз счастливо избежал смерти.

Покинем уютный кабинет на Бейкер-стрит и отправимся дальше по следам Шерлока Холмса. От Бейкер-стрит до Трафальгарской площади не так уж далеко. Цель нашего путешествия – соседняя с площадью узкая тихая улочка, в конце которой стоит четырехэтажное здание. Еще издали замечаешь вывеску со знакомым изображением сыщика. Сегодня здесь расположен бар Шерлока Холмса. Описание этого места не раз встречается в рассказах о нем. В гостинице, когда-то находившейся в этом доме, Холмс часто останавливался со своим другом. Здесь висят портреты всех киноактеров, которые начиная с 1908 года играли роль сыщика в многочисленных фильмах о его приключениях (более ста двадцати). Представлена внушительная коллекция револьверов Холмса и один, огромный, доктора Уотсона. Зловещие апельсиновые зернышки вызывают в памяти страшные события, описанные в рассказе «Пять апельсиновых зернышек». Пара наручников, принадлежавших инспектору Лестрейду, образцы сигарного пепла, о котором Холмс написал целое исследование. Маска-морда собаки Баскервилей со светящимися зеленоватыми глазами. На втором этаже бара, за стеклянной перегородкой, в точности воссоздана обстановка комнаты на Бейкер-стрит. Тусклый свет керосиновой лампы. Плетеное кресло словно дожидается своего хозяина: домашние туфли, халат, трубки– словом, все «доспехи», без которых невозможно представить нашего героя. И когда смотришь на серую в клетку крылатку и каскетку, висящие за дверью, на забытый стетоскоп Уотсона, на все эти вещественные «доказательства» и «улики», кажется, что дверь вот-вот откроется и на пороге возникнут друзья, уставшие после изнурительных поисков убийцы, и миссис Хадсон накроет на стол.

И действительно, дверь открывается и в бар входят детективы, любители пропустить стаканчик-другой после дежурства, которое они несут в расположенном неподалеку старом здании Скотланд-Ярда.

Говорят, что поступающие на службу полисмены считают своим долгом прийти сюда на поклон к Шерлоку Холмсу, великому литературному шефу их профессии.

Поистине удивительна судьба у некоторых литературных героев. Читатели свято верят в их реальное существование. К этим персонажам, как мы убедились, относится и бессмертный Шерлок Холмс. А это значит, что Артур Конан Дойл, создатель образа знаменитого сыщика, обладал редким даром творить живые существа, которые со временем перестают быть книжными персонажами, а становятся людьми, как говорил французский писатель Эдмон Гонкур, некогда действительно жившими на земле, отчего многим хочется поискать зримые следы их пребывания в этом мире.

Продолжим и мы поиски этих «зримых следов» пребывания Шерлока Холмса «в этом мире». И зададимся вопросом: кто был он? Существовал ли, как и его друг доктор Уотсон, в действительности?

Для этого надо обратиться к тому времени, когда молодой Конан Дойл, в будущем создатель столь популярного персонажа, жил в Эдинбурге, был студентом и думать не думал о том, что когда-то станет известным писателем, автором чуть ли не семидесяти томов романов, повестей и рассказов.

Среди выпускников медицинского факультета Эдинбургского университета 1881 года значилось и имя Артура Конан Дойла. Получив диплом врача, Артур, которому тогда было едва за двадцать, решил продолжать совершенствоваться на поприще медицины. Первым условием для этого была практика. И вот вскоре на одной из дверей в пригороде Портсмута появилась до блеска начищенная медная табличка: «Конан Дойл, врач и хирург». Молодой доктор стал ждать пациентов. Однако время шло, а посетителей можно было пересчитать буквально по пальцам. Напрасно начинающий медик с укором и мольбой поглядывал на фотографию своего учителя доктора Джозефа Белла, стоявшую у него на камине. Профессор Королевского госпиталя в Эдинбурге, пользовавшийся у студентов огромной популярностью, не в силах был ему помочь. И все же старый учитель пришел на помощь своему питомцу. Правда, помог он ему не в обеспечении клиентурой, а несколько в другом.

Все чаще в дни, когда на лестнице не раздавался стук башмаков поднимающегося пациента и стетоскоп одиноко лежал в сторонке на столе, Конан Дойла можно было застать с пером в руке. Предположение, что доктор выписывает рецепт, оказалось бы ошибочным. Конан Дойл пробовал силу своего пера в ином – в литературе.

Еще в университете он увлекся рассказами американского писателя Эдгара По, родоначальника детективного жанра. Герой Э. По сыщик Дюпен с его методом дедуктивного мышления и логическим анализом напоминал чем-то Джозефа Белла, его метод изучения личности пациента. В этом смысле профессор был феноменальной личностью, во многом превосходя героя Э. По. Он часто поражал студентов, в том числе и своего любимого ученика Конан Дойла, необыкновенной проницательностью, умением исключительно по внешнему виду человека не только поставить диагноз, но и прочитать по выражению лица, глаз, по одежде и обуви его биографию, рассказать о нем то, чего, казалось бы, никак нельзя было узнать при первом взгляде. Что касается взгляда Белла, то он, словно рентгеновские лучи, проникал внутрь пациента. Профессор с непроницаемым лицом ставил диагноз еще до того, как больной успевал раскрыть рот. Это производило ошеломляющее впечатление, вспоминал позже Конан Дойл. Казалось чем-то сверхъестественным. А между тем, уверял Белл, все дело было лишь в наблюдательности, в умении анализировать и делать логические выводы. «Пускайте в ход силу дедукции», – часто повторял он. И демонстрировал свой метод «расшифровки» на примере. Однажды его пациентом оказался отставной военный. Внешне ничто не говорило об этом. Напротив, больной выглядел вполне обычно, никаких особых бросающихся в глаза признаков, которые помогли бы сказать о нем что-либо определенное. «Но это совсем не так, – восклицал Д. Белл. – Всмотритесь внимательнее. Разве вы не видите, что это сержант шотландского полка, недавно, впрочем, демобилизовавшийся? До этого он служил на Барбадосе…» И, как бы отвечая на недоуменные взгляды учеников, пояснял: «Войдя в кабинет и весьма любезно поздоровавшись, этот человек тем не менее не снял шляпу. Это говорит об армейской привычке. Далее, у него явное шотландское произношение и манера держаться низшего чина. К тому же он страдает элефантизмом – болезнью, распространенной в Вест-Индии…»

Это было поразительно, вспоминал писатель, и, как ни странно, Д. Белл редко ошибался.

Свой дедуктивный метод Белл старался привить и ученикам. Для многих из них сравнительно молодой еще тогда профессор был кумиром и беспрекословным авторитетом. Эту его репутацию укрепляли и другие качества характера Белла, а также его скромный образ жизни и поступки. Было известно, что Белл был потомком пяти поколений шотландских хирургов. Начинал он простым санитаром, в двадцать один год, едва окончив университет, имел медицинскую степень, а в двадцать шесть читал уже лекции, не забывая, однако, и о практике. Как врач, он отличался глубокими знаниями и смелостью. Не раздумывая, он высосал однажды пленки из горла у ребенка, больного дифтеритом. Болезни ему избежать удалось, но голос после этого был поврежден на всю жизнь.

Самое же, пожалуй, удивительное состояло в том, что молва о способностях Джозефа Белла разгадывать тайны человеческих заболеваний приводила к нему пациентов совсем по другим поводам. К нему стали обращаться при сложной ситуации, искали его совета, просили помочь распутать жизненный клубок, проникнуть в ту или иную загадку. Нередко к его помощи прибегала и местная полиция, где Д. Белл значился как сыщик-консультант. Это давало возможность проверить его метод в другой области – в криминалистике. Однако, несмотря на то, что Белл почти двадцать лет сотрудничал с полицией и помогал в расследованиях своему приятелю профессору судебной медицины и полицейскому врачу Генри Литтлджону, он оставался всего-навсего лишь бескорыстным сыщиком-любителем. Что касается его метода, то и в уголовном деле он принес блестящие результаты: на счету Белла было не одно раскрытое преступление, а память хранила множество случаев из уголовной хроники.

Неудивительно, что молодой ассистент Конан Дойл запомнил своего любимого учителя на всю жизнь, стал поклонником и последователем его метода.

В дни вынужденного бездействия, когда не было пациентов, Конан Дойл трудился над листом бумаги. Начал он с коротких записей – поиска имен и отрывочных набросков. «Ормонд Сэкер из Судана». После недолгого раздумья Конан Дойл зачеркивает последнее слово и пишет: «Из Афганистана. Живет на Бейкер-стрит, 2216». Нет, имя не подходит. «Шеринфорд Холмс…» – пожалуй, лучше, так зовут известного игрока в крокет. «Законы логического доказательства. Замкнутый молодой человек с мечтательными глазами– философ – собиратель редких скрипок», «химическая лаборатория», «я – детектив-консультант». Это должен быть сыщик иного, можно сказать высшего, типа, более умный и талантливый, чем Дюпен, обладающий острой наблюдательностью, умеющий видеть и при помощи анализа и дедукции делать единственно верный вывод. О преступлениях, раскрытых этим вымышленным сыщиком, он и будет рассказывать. Вернее, не о раскрытых преступлениях – не это будет главным в его повествовании, а о приключениях человеческой мысли, которая раскрывает преступления. Задача Конан Дойла облегчалась тем, что в его памяти сохранялась почти готовая живая модель его будущего героя.

С фотографии на камине смотрели проницательные глаза худощавого, казавшегося немного угрюмым человека с ястребиным профилем и угловатыми, острыми плечами. Незаурядная внешность Джозефа Белла, его стремительная походка и высокий, пронзительный голос напомнили Конан Дойлу о сыщике Дюпене. Оба пользовались одним и тем же методом дедукции при раскрытии преступлений. Но в образе Дюпена, как казалось Конан Дойлу, далеко не исчерпаны все возможности. Более того, в одном из своих будущих рассказов он скажет о Дюпене, что это сыщик, наделенный аналитическим талантом, но отнюдь не такой гений, каким воображал его творец, Эдгар По. Это только набросок образа, а сами рассказы, где действует этот герой, – лишь предвестники целого жанра в художественной литературе, которая получит название детективной.

Конан Дойл не отрицал, что старый учитель Джозеф Белл послужил прототипом его героя. Напротив, считал, что ему здорово повезло, ибо в жизни нашелся прообраз его будущего героя. Правда, вскоре после смерти писателя сын Адриан решил опровергнуть слова отца. Он полагал, что наличие прототипа умаляет заслугу автора в создании знаменитого литературного персонажа. Тогда дочь Д. Белла представила письма писателя ее отцу. В них черным по белому говорилось о том, что Холмс во многом списан с профессора Белла.

После этого Адриану Конан Дойлу ничего не оставалось, как признать на страницах эдинбургской газеты «Ивнинг ньюс», что «Шерлок Холмс только литературный слепок доктора Белла».

Даже внешне Конан Дойл сделал своего героя похожим на бывшего учителя. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на фотографию эдинбургского профессора: очень худой, острый, пронизывающий взгляд серых глаз, тонкий орлиный нос, энергичное выражение лица.

Однако, чтобы создать образ сыщика, мало было описать его внешность. Требовалось показать его в действии, продемонстрировать силу метода, которым он пользовался при раскрытии преступлений. А для этого нужны были не только познания в технике полицейского розыска, но и знакомство с материалом, то есть с фактами уголовной хроники, которые питали бы фантазию автора. И в этом Джозеф Белл оказал писателю немалую услугу. Еще во время учебы в Эдинбурге Конан Дойл не раз слышал рассказы Д. Белла о тех преступлениях, в раскрытии которых ему доводилось участвовать. Одна из таких историй, вспомнившаяся ему, собственно, и навела на мысль о создании образа сыщика, наделенного необычным талантом анализа и дедукции. Но и после того, как Конан Дойл стал уже писателем, он нередко обращался к Д. Беллу с просьбой «подбросить» материал для рассказов, прислать что-нибудь «шерлок-холмсовское». И Джозеф Белл никогда не отказывал в помощи своему ученику. Он подробно излагал обстоятельства какого-либо дела, давал ценные советы, иногда подсказывал сюжет.

В Эдинбурге были уверены, что Джозеф Белл– прообраз ставшего очень скоро знаменитым сыщика – творения Конан Дойла. Сходство это уловил и Р.Л. Стивенсон. С далекого острова Самоа, где он тогда жил, автор «Острова сокровищ», сам уроженец Эдинбурга, спрашивал в письме у Конан Дойла: «Уж не старый ли это мой приятель Джо Белл?» На что получил утвердительный ответ.

Скромный, застенчивый профессор в душе гордился тем, что послужил моделью для литературного героя. Радовало и то, что благодаря Шерлоку Холмсу его метод получил такую широкую популярность.

Джозеф Белл не отрицал сходства между собой и Шерлоком Холмсом и даже высказывался на этот счет в печати, признавая в книжном герое своего последователя. Но тот же Джозеф Белл указывал еще на одного прототипа знаменитого сыщика.

Кого же имел в виду Д. Белл? С присущей ему наблюдательностью он усматривал глубокое родство между литературным персонажем и самим автором. «Вы и есть настоящий Шерлок Холмс!»– писал он своему ученику. И это была истинная правда. Чем же походил на своего героя его создатель? Отнюдь не внешним видом. Напротив, в этом, можно сказать, он был полной противоположностью. Высокого роста, плечистый, с широким лицом и добрыми усами – лицо, скорее, добродушного папаши, чем человека с острым умом и необыкновенной наблюдательностью. А между тем именно эти качества прежде всего роднили Конан Дойла со своим созданием– Шерлоком Холмсом.

«Его мозг, – пишет о писателе его сын Адриан, – был огромным складом знаний и фактов». Он, как никто, владел методом дедукции и обладал способностью увязывать причину со следствием, точно ставил диагноз болезни по симптомам, умел видеть то, что ускользало от зрения других, – словом, это был прирожденный детектив. Не отрицал этого и сам писатель. Он часто говорил о том, что внутри него живет «умный, зоркий детектив».

Чем больше Конан Дойл писал о Шерлоке Холмсе, тем больше развивались и его собственные способности дедукции и тем сильнее становилось его косвенное и прямое влияние на криминалистику. К этому выводу приходят Майкл и Молли Хардвик – авторы недавно изданной в Лондоне книги о Конан Дойле (некоторые факты из нее использованы в этом очерке). Они считают, что образ знаменитого сыщика вобрал в себя многие черты характера самого автора. «Перелистывая страницы рассказов о Шерлоке Холмсе, – пишут они, – и просматривая всю жизнь Конан Дойла, мы все больше убеждались в глубоком сходстве между автором и его героем». Сходство это можно обнаружить не в привычке, скажем, работать в одиночестве, закутавшись в старый халат, не в курении трубки, наконец, даже не в том, что оба проводили химические опыты, держали в беспорядке бумаги и у обоих на столе лежали лупа и револьвер. Самое главное состояло в том, что оба они, и Конан Дойл и Шерлок Холмс, были выдающимися криминалистами, оба, как и Джозеф Белл, блестяще пользовались методом дедукции, умели логически мыслить и обладали острой наблюдательностью. Писатель сам признавался, что не однажды ему удавалось методом Холмса решить проблемы, которые ставили в тупик полицию. Это случалось всякий раз, когда профессиональные сыщики оказывались не в силах распутать какое-либо сложное дело и вынуждены были прибегать к его помощи, как обращались за помощью к Джозефу Беллу и Шерлоку Холмсу. И тогда всемирно известному писателю приходилось откладывать перо литератора и брать в руки лупу сыщика. Метод его героя действовал безотказно – Конан Дойлу удалось раскрыть не одно запутанное преступление. Его репутация в этом смысле приобрела такую известность, что к нему стала обращаться с просьбами полиция других стран. Египетские, американские и французские детективы изучали его метод, систему поисков мельчайших улик. Известный криминалист Э. Локар считал Конан Дойла «поразительным ученым-иссле-дователем».

Походил Конан Дойл на своего героя и еще в одном. Подобно отшельнику с Бейкер-стрит, Конан Дойл – сыщик-любитель действовал, как правило, бескорыстно, лишь из благородных побуждений. «Великий детектив» руководствовался, как правило, одним желанием – помочь в беде, восстановить справедливость. Он никогда не употреблял свои способности в защиту неправого дела. А со злом он вступал обычно в опасную и часто неравную борьбу даже тогда, когда шанс добиться успеха равнялся нулю. И нередко благодаря настойчивости и неутомимости оказывался победителем.

Трудный, 1906 год подходил к концу. Конан Дойл, недавно похоронивший жену, вот уже несколько месяцев не притрагивался к перу. Раньше он мог работать в любое время дня и где придется. Некоторые рассказы о приключениях Шерлока Холмса были, например, записаны во время дождя в павильоне около крокетной площадки. Теперь у него есть свой роскошный кабинет, все располагает к творчеству – тишина, уютный стол, стопа бумаги… Но отсутствовало главное – вдохновение. Напрасно его бессменный секретарь майор Вуд, сорок лет проведший рядом с ним и послуживший прототипом доктора Уотсона (в его обязанности входило просматривать корреспонденцию), с тревогой поглядывал на писателя. Молчаливый, угрюмый, Конан Дойл шагал по комнатам и дымил трубкой.

По сложившейся привычке майор Вуд сортировал письма: наиболее важные, те, что могли заинтересовать писателя, откладывал в сторону. В тот день почта не принесла ничего особенно ценного. Лишь на одно письмо обратил внимание майор Вуд. В конверт был вложен газетный отчет о деле некоего Джорджа Эдалд-жи и его письмо.