Текст книги "Механика Небесных Врат"

Автор книги: Роман Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Гостиница поближе к центру, приличная, но не дорогая, – быстро сказал Конрад.

– Одна марка, – извозчик разочарованно вздохнул. – Извольте следовать за мной, господин механикус.

Он потянулся к чемодану, но Конрад сам взялся за мягкую рукоять. Извозчик вздохнул еще печальнее и побрел прочь. Штайн следовал за ним, пытаясь не отстать. Все было хорошо, на первый взгляд. Визит в Магиструм начался весьма успешно. Но неприятное чувство тревоги, предчувствие близких неприятностей – не отступало.

Конрад поежился, ему казалось, что пронзительные глаза Риппера Нила все еще смотрят на него. И самое неприятное – Конрад был уверен, что так оно и есть на самом деле.

* * *

Ридус проснулся в превосходном настроении. Сладко потянулся, с наслаждением разметал чистое белье постели и уставился в потолок. В комнате царил полумрак, но Ланье чувствовал – там, за окнами, уже всходило солнце. Сырость, давящая на грудь ночью, отступила. Дышалось легко и свободно. Ридус выспался, был сыт и согрет. Давно уже ему не доводилось чувствовать себя столь хорошо. Да и в душе после ночи сохранилась странная радость, словно ему приснился хороший сон, который хоть и забылся, но оставил после себя чудесное настроение.

Зевнув, магистр сел на кровати. Спустил ноги на мягкий ковер, устилавший всю комнату, выделенную гостю любезной хозяйкой пансионата. Она была не велика – меньше его лаборатории. Но здесь были стол, газовое освещение, мягкая постель и даже кресла для гостей. Все, что нужно для работы. Белье всегда чистое, а ночная рубашка мягкая, словно пух. Ридус вновь с наслаждением потянулся, разминая спину. Впервые за все время работы в Магиструме ему захотелось забраться обратно в постель, чтобы досмотреть тот чудесный сон о великих делах и открытиях.

Лязгнув зубами, Ланье захлопнул рот и прижал ладонь к груди, чувствуя, как сердце пустилось в галоп. Это не сон. Он вспомнил.

Вскочив с кровати, Ридус ринулся к столу, отшвырнул в сторону мешавший стул и склонился над огромным чертежом, разложенным на столешнице. Протянул руку, медленно провел пальцем по шершавой бумаге, напоминавшей ткань. Все так и есть. За ночь он никуда не делся, не исчез, не растаял в воздухе, как зыбкое сновидение.

Глубоко вздохнув, Ланье усилием воли поборол первый порыв. Медленно отступив от стола, не решаясь выпустить заветный чертеж из поля зрения, он стянул ночной колпак. Потом рубаху. Бросил все это в угол у медной раковины рукомойника. Отвернувшись, быстро открыл вентиль для воды, сделанный в виде львиной лапы, и подставил руки под тонкую струйку едва теплой воды. Наскоро умывшись и обтеревшись влажной губкой, Ланье быстро оделся и, только застегнувшись на все пуговицы, позволил себе вернуться к чертежу.

Подняв стул дрожащими руками, он приставил его к столу, медленно опустился на мягкое сиденье. Потом подвинул к себе подсвечник с маленьким круглым глоубом, принесенным из Магиструма, и повернул выключатель. Темный шарик вспыхнул голубым светом, и темнота отступила, выхватив из темноты чуть размытые линии чертежа.

Затаив дыхание, Ридус до боли в глазах всматривался в крохотные черные руны магов, переводя их снова и снова, не в силах поверить увиденному.

В первый раз он не заметил эту надпись, сделанную в уголке свитка. «Небесные Врата» – так он был озаглавлен. А ниже, уже другой рукой, было добавлено: «Механика, принципы и магический функционал».

Ночью, когда Ланье доедал кусок пирога с мясом и готовился лечь спать, ему пришло в голову снова взглянуть на загадочный чертеж. И первое, что бросилось ему в глаза, – эта надпись. После чего Ридус развернул чертеж и не отрывался от него, пока не уснул прямо на столе, обнимая обретенное сокровище. Проснувшись, он перебрался в постель, и вот только теперь окончательно убедился, что свиток не мираж, не сон. Он существует.

Ридус Ланье слышал о Небесных Вратах еще мальчишкой, что жадно ловил каждое слово лектора на занятиях, казавшихся другим ученикам скучными и нудными. Впрочем, в самый первый раз о Вратах он услышал на перемене – от одного из сокурсников. Идея была не нова, в Магиструме постоянно говорили о небывалых артефактах прошлого, пришедших из мира магов, и об изобретениях безумных механиков. Ковер-самолет, плащ невидимости, разумная молния, всепроницающий луч из зеленого огня и другие вещи, пришедшие из легенд и сказок, частенько будоражили воображение будущих магистров. Лекторы не препятствовали распространению таких историй – очень часто старая сказка в умелых руках магистра становилась явью. Вдохновленные детскими воспоминаниями, уже в зрелости магистры часто создавали такие механизмы, что превосходили легендарные прототипы. Впрочем, далеко не все истории были выдумкой.

Ланье не раз доводилось видеть найденные в Пустоши артефакты. Многие из них были созданы до войны магов и механиков, когда никакого Магиструма не существовало, но существовали магистры, сплавлявшие магию и технологию. Некоторые изобретатели не оставили записей, зато оставили после себя такие устройства, в которых до сих пор не могли разобраться потомки. Кроме того, и у магов, и у механикусов хватало своих секретов, которыми они не спешили делиться с остальным миром. И порой из глубины веков на свет являлся такой предмет, что давно и прочно обрел свое место в сказках.

Так было, например, с глоубами. Одна-единственная светящаяся трубка, найденная всего полвека назад, дала новое направление в науке магистров. Созданная неизвестным мастером, она искусственно аккумулировала энергию мирового эфира. То, что делали маги для своих заклинаний, теперь делал механизм. В очень ограниченном варианте, конечно. Искусственного мага из глоуба так и не вышло. Зато магистры научились делать запасы энергии и сохранять их в энергетических элементах и глоубах. Кафедра энергетики была уверена, что за их наукой – будущее. Впрочем, в этом были уверены и другие кафедры Магиструма, отстаивающие свои научные бюджеты.

Ридусу порой казалось, что когда-то давно люди имели гораздо больше, чем теперь. Иногда он даже жалел, что так и не углубился в исторические науки, а в частности, в прикладную археологию. Она всегда считалась разделом для немного помешанных. Копаться в прошлом, когда весь мир рвется в будущее? Увольте. Так думал и молодой Ридус Ланье. И только теперь он окончательно убедился в том, каким был глупцом.

Небесные Врата оставались одной из старейших легенд Магиструма. Впрочем, в том или ином виде они присутствовали в сказаниях всех народов. Даже у северных рыбаков, не видевших в жизни ничего сложнее лодки, и у крестьян с равнин, что хоть и жили за империей Механиков, но так и не освоили их технологий. Все легенды сходились в одном: Врата открывали проход в лучший мир. Открыв их, путешественник мог переместиться в страну волшебства, где царили мир и изобилие. Для жрецов с Востока это была божественная страна воздаяния за праведную жизнь, для магов – соседний мир, во всем похожий на наш, но иной. Для механикусов – возможность мгновенного перемещения на огромные расстояния, от врат к вратам. Для магистров же – легенда о Вратах оставалась одной из сотен сказок о выдуманных устройствах. Никакие изыскания не подтверждали существования подобного устройства, а попытка хотя бы в теории обосновать его существование разбивалась о десяток законов природы, успешно применяющихся магистрами на практике. И вот теперь чертеж невозможного, несуществующего лежал перед Ридусом Ланье, перед магистром, никогда не интересовавшимся этой легендой.

Ридус склонился над чертежом, привычным жестом извлек из кармана увеличительное стекло и принялся всматриваться в расплывчатые буквы. В том, что это не шутка и не подделка, он убедился еще вчера вечером. Бумаге было три сотни лет, не меньше. Столько же было и языку магов, на котором были написаны примечания, – это существенно затрудняло перевод, более того, многие места были настолько непонятны, что Ланье решил, что они зашифрованы. Больше трех сотен лет – это значит, чертеж составлен до войны механикусов и магов. Конечно, теоретически, свиток можно было подделать. И если бы Ридусу попытались такой чертеж продать, он первым бы закричал о подделке. Но чертеж ему достался даром. При загадочных обстоятельствах. Шутка? Слишком дорого выходит для любого шутника – найти довоенный пергамент и выучить древний язык настолько, чтобы составлять осмысленные инструкции по сборке деталей. Пожалуй, так мог пошутить над магистром Верховный Совет Магов, у них хватило бы для этого и средств и знаний. Но зачем? Вдобавок теперь, после изучения чертежа, Ридус не был склонен считать это шуткой.

Условно чертеж можно было разделить на три части. Магическую, механическую и часть, где они соединялись, – работу для магистра. В части магии, состоявшей из заклинаний и инструкций по созданию мелких артефактов, из которых полагалось собрать более крупные, Ридус почти ничего не понял. Чертежи механической части были весьма запутанными и обозначались причудливыми сокращениями, путавшими магистра не хуже шифра магов. Но в той части, где магия и технология соединялись, Ланье без труда разобрал знакомые формулы и принципы. Вместилища энергии были необычны, но вполне соответствовали современным разработкам. Их принцип накопления энергии и ее выделения для рабочего процесса Ланье мог рассчитать хоть сейчас. Микромеханика и платы для травки графических заклинаний почти не отличались от тех, с которыми Ридус работал в своей лаборатории. Многие из соединений и деталей он мог собрать хоть сегодня вечером. Другие же, построенные на формулах, которых он не знал, вызывали некоторые затруднения. Но Ланье с ходу разгадал один из них, просто выведя формулу, вернее, восстановив ее из уже известных. Он чувствовал, он знал – разобраться в этой части ему по плечу. И то, что он уже узнал, просто бросив на чертеж поверхностный взгляд, грозило перевернуть с ног на голову работу десятка кафедр Магиструма. Именно это и убеждало его в истинности чертежа.

Отложив увеличительное стекло, Ридус разогнулся, потер уставшие глаза. Он боролся с желанием погрузиться в разгадку чертежа прямо сейчас. Но это не продуктивно. Здесь нельзя работать. Нужно вернуться в лабораторию, где есть механические вычислители, таблицы формул и оборудование для экспериментов. Кроме того, в магической части ему не разобраться даже под страхом смертной казни. Нужно идти в архивы. Перерыть все десять библиотек Магиструма. Возможно, получить доступ в закрытые зоны к кафедрам Ложи Магистров. Нужно искать любую информацию о Вратах и хранить этот секрет в тайне. Все же обстоятельства, при которых ему достался этот чертеж, были немного подозрительными. Случайный прохожий, похожий на сумасшедшего бездомного… Если выяснится, что магистр Ланье, выскочка безродная, увлекся этой сумасшедшей идеей, вместо того чтобы работать по плану, утвержденному магистратом, ему несдобровать. Десяток обиженных потомственных магистров, так и не получивших собственную лабораторию, вышибут наглого юнца из его апартаментов. А, возможно, и запрут в сумасшедший дом. Им нужен только повод, хороший, надежный повод. Следовательно…

Ланье поднялся и принялся сворачивать свиток. Уже засовывая его в жестяной цилиндр, он вдруг понял, что упустил тот момент, когда принял решение. Кажется, это было таким очевидным, что он не сомневался ни секунды. Ридус Ланье решил построить Небесные Врата. Он не сомневался ни секунды – строить их или не строить, отдать ли свиток Ложе Магистров или не отдать. Нет, едва он увидел старую надпись, как понял, что построит эти Врата и откроет их – чего бы ему это ни стоило. Просто потому, что иначе и быть не могло. Врата могли существовать. Значит, они будут существовать, и откроет их самый молодой магистр Ридус Ланье.

Засунув футляр с драгоценным чертежом во внутренний карман плаща, Ридус снял с вешалки цилиндр и перчатки, подхватил трость и распахнул дверь комнаты. Его ждал Магиструм. Его лаборатория. И его новая работа.

* * *

Альдер вышел из номера, когда часы на центральной башне Магиструма пробили ровно девять. Проснулся он часом раньше, но не стал торопиться. Первый момент все равно был упущен, и теперь следовало действовать основательно, с расстановкой, а не пороть горячку. По той же причине он спокойно проспал в постели остаток ночи, теперь уж не надеясь выполнить задание с налету. Как ни прискорбно это признавать, но охота началась весьма неудачно, – жертву спугнули, и теперь она затаится. Обиднее всего было то, что спугнули ее по-глупому, можно сказать, случайно. Глупые и неуклюжие Грачи, чтоб им пусто было, получается, перешли дорогу магу Вердену. Альдер решил, что это он запомнит. К Грачам у него был теперь особый разговор и особый вопрос. Также у него появились вопросы и к советнику Маркусу. Но с этими проблемами можно было подождать, сегодня Альдера занимала только охота.

Выйдя на улицу, маг решительно направился к центру города – к зданию Магиструма, что возвышалось над остальными домами подобно горному хребту. Тут с направлением не ошибешься. Улицы не были пусты, горожане спешили по своим делам, а лавки на первых этажах домов уже призывно распахнули двери, в надежде заманить первых на сегодня покупателей. Альдер, немного поразмыслив, решил стать одним из них.

В первой лавке он обзавелся легким городским плащом серого цвета – свой тяжелый и прочный плащ путешественника он оставил в гостинице. Там же раздобыл отличную шляпу из зеленого фетра. С высокой тульей, с острым козырьком и даже непременным перышком фазана, заткнутым за ленту. Теперь он действительно напоминал охотника, явившегося в город из леса, чтобы честно спустить заработанные денежки в кабаках да борделях. Неровно стриженная борода и заросшие щеки поддерживали образ бродяги. Таких в городе, что стоит у леса, тьма-тьмущая. И пусть в нем видят бродягу, а не спесивого надутого мага.

Покинув гостеприимную лавчонку, Верден вновь зашагал к Магиструму. Но, не доходя до него, свернул на Кольцевую улицу. Называлась она так вовсе не потому, что ее облюбовали ювелиры. Просто так получилось, что она по кругу опоясывала центр города, а Магиструм был центром этой окружности.

Огромная площадь перед обиталищем магистров обычно пустовала – жители этой крепости не любили шума и запрещали любую торговлю рядом с храмом наук. Даже не разрешали стоить рядом дома. Зато Кольцевая улица, широкая, как проезжий тракт, была центром торговли. Здесь практически не было жилых домов – все здания занимали торговые лавки, кабаки, крупные представительства торговых компаний, бордели, выставки художников, залы фехтовальщиков… Пройдясь пару раз по кругу, тут можно было найти все – от задних лапок мифической жабы-демона до вполне реальных контрабандных черных алмазов. Говорили, что здесь, в этой толчее, рано или поздно можно встретить кого угодно; эта улица как магнитный камень притягивала всех, кто хоть раз побывал в городе магистров. Находиться в Магиструме и ни разу не пройтись по Кольцевой – невозможно.

Это и привлекало Альдера. Он знал, что именно отсюда и следует начинать поиски. Здесь он начнет плести свою паутину. А если не получится что-либо разузнать, то двинется дальше, к окраинам.

Проталкиваясь сквозь шумную толпу, Альдер не глазел по сторонам, – кроме изобилия товаров на Кольцевой всегда было изобилие карманников. А также жуликов и бандитов всех мастей. Этот кипящий котел городской жизни был если не сердцем города, то, по крайней мере, его главной кровеносной жилой. И, как всякий орган, был подвержен различным болезням.

Альдер не боялся бандитов. Любому он мог дать отпор. Но вот проклятые карманники могли стащить очень нужную и полезную вещь, которая могла пригодиться в работе. Против этих шельмецов не действовали даже охранные чары, – то ли за долгое время они стали к ним иммунны, выродившись в отдельный подвид, то ли пользовались неизвестными магическими контрмерами. Так что Верден, познакомившийся с карманниками Магиструма в один из своих первых визитов в город наук, теперь внимательнее следил за своим имуществом.

Тем не менее не забывал он и о работе. Медленно прохаживаясь вдоль пестрых лотков с разнообразным мелким товаром, что стояли прямо на каменной мостовой, он потихоньку ощупывал окрестности своим даром. Никакого намека на ауру жертвы. Впрочем, маг и не рассчитывал наткнуться на нее прямо здесь. Скорее всего, этот несчастный после ночного приключения забился на окраину города и выжидает. И так просто его найти не получится, ведь он маг, и не из самых слабых. Это Верден понял еще ночью, когда отпечаток ауры вдруг исчез из его поля зрения. Маскировочные чары были выполнены безукоризненно – маг, скорее всего, пропал не только из поля действия заклинаний других магов, но даже стал невидимым в реальном плане. Альдер и сам не раз пользовался одним из вариантов этого раздела магической науки. И прекрасно знал, что даже у самой полезной вещи есть слабые стороны. На это он и рассчитывал.

Первую метку он оставил около крошечного фонтана, что стоял на перекрестке. В этом месте Кольцевую пересекала другая улица, Цветочная, и почти всю крохотную площадь занимал фонтан в виде бронзового тюльпана. Верден подошел к краю мраморной чаши, давно не чищенной и позеленевшей, провел рукой по выпуклому узору, словно любуясь глупыми цветочками. И незаметно для окружающих прилепил к мрамору комочек смолы. После чего двинулся дальше, все так же не торопясь и наслаждаясь торговой суетой.

Метки были одним из собственных изобретений Альдера. Конечно, существовали очень похожие магические маяки и «тревожники», но такими маленькими их обычно не делали. Смола скрывала в себе пластинку с начертанным заклинанием и крохотный кристалл, настроенный на хозяина. Действие этого артефакта было простым – стоило рядом с ним появиться магу, как кристалл отсылал сигнал своему владельцу. Вещь совершенно бесполезная в Малефикуме, битком набитом магами, и совершенно незаменимая в Магиструме. Конечно, здесь тоже есть маги. Кто-то в гостях у друзей или приехал по делам. Кто-то перебрался насовсем. Да и сами магистры не чурались магии, хотя до природного дара им было далеко. Но Альдер все это учел и настроил свои метки на поиск мага сильного, природного, такого, что сумел сотворить маскирующие чары за доли секунды. Возможно, метка поймает в свои сети не того, кого нужно. Верден был готов к тому, что ему придется побегать за магами, не имеющими никакого отношения к его заданию. Пусть. Альдер знал – кто ждет, тот всегда дождется. Его маленькие помощники не раз выручали его в прошлом. Выручат и теперь.

Он прошелся по всей Кольцевой улице, затратив на это пару часов. Медленно, не спеша, он шагал по стертым камням, время от времени проверяя – не появился ли образ ауры жертвы в округе. При этом он не забывал оставлять свои метки. Рано или поздно этот тип должен побывать на Кольцевой. И, рано или поздно, он попадется в сети меток.

Завершив полный круг и оставив на улице десяток меток, Альдер вернулся туда, откуда начал свое путешествие. Начало охоте было положено. Но он не собирался сидеть сложа руки – собирать информацию можно было не только магическим путем. Простая болтовня в кабаках или пара монет для нужных людей порой творили чудеса, недоступные магии.

Взглянув на громадину Магиструма, Альдер увидел огромный циферблат с узорными стрелками. Близился полдень. Верден решил, что заслужил небольшую передышку, и оглянулся в поисках таверны или кабака – хотелось хорошего горячего завтрака да стаканчик холодного винца. Его взгляд скользнул по вывескам, опустился ниже и остановился точно на носатой и рябой физиономии чернявенького мужичка, что стоял на другой стороне улицы и внимательно вглядывался в толпу. Никто не обращал на него внимания – таких на Кольцевой пруд пруди. А вот Альдер сразу позабыл о завтраке и быстро отвел взгляд, чтобы не выдать себя. Он узнал Каро, вожака банды Грачей.

* * *

Конрад вышел из гостиницы ровно в полдень. Он успел отдохнуть, умыться, побриться и даже плотно позавтракать. И даже немножко подремать на кожаном диване, что стоял во второй комнате его номера. Гостиница приятно удивила Штайна. Она занимала три из пяти этажей большого каменного здания, причем первый этаж занимала модная ресторация с огромными окнами, принадлежащая гостинице. Персонал был приветлив и радушен, номера – хорошо обставлены и богато украшены милыми домашними мелочами. Штайну достался номер из двух комнат, да еще с отдельным санитарным закутком. И обошлось это для него в смешную сумму десять марок на три дня. Столько бы он заплатил за ночь в гостинице Механикуса, причем за обшарпанный номер без удобств. Портье, стоявший за огромной стойкой из полированного черного дуба, любезно удовлетворил его любопытство на этот счет. Оказалось, что гостиница довольно далеко от торговых площадей и не пользуется большой популярностью. Кроме того, в плату не входило питание. Конрада это полностью устраивало, и он позавтракал в ресторации, отдельно заплатив за это. И все равно, в целом, вышло намного дешевле, чем в Механикусе. Это приятно удивило Штайна, он-то всегда думал, что город магистров – место торговое, где дерут три шкуры с каждого приезжего за любую мелочь. Выходит, в этом он ошибся. И был тому только рад, – быть может, он ошибался и в остальном. И, быть может, его дело быстро пойдет на лад. Возможно, магистры не такие скряги и кидалы, как его уверял фон Брок на приемах в салоне Агаты.

Пребывая в чудесном настроении, Конрад решил пройтись пешком до Магиструма. Погода исправилась, дождь прекратился, на улице было тепло. Правда, было сумрачно, небо застили облака, и солнце пряталось в их кудрях. Но воздух был чист и свеж, как бывает после дождя, что вымыл из города грязь, и инженер решил, что пешая прогулка – это то, что ему нужно.

Выйдя на улицу, Конрад огляделся. Высмотрев вдалеке огромное здание Магиструма, он направился к нему. Улица вела как раз по направлению к обители магистров, идти по гладким камням было удобно, и Штайн бодро шагал вперед, едва слышно насвистывая одну из песенок, что запомнилась ему еще на службе канцлера.

Беспокоило его только одно – свой драгоценный груз он оставил в гостиничном номере. Конечно, в спальне был сейф, встроенный в стену, но чемодан туда не влез. А перекладывать все содержимое в крохотный железный ящик инженер не хотел – можно было случайно повредить что-то из механизмов. К тому же он понимал, что все детали туда не поместятся, сейф предназначался для драгоценностей постояльцев, а не для инженерных конструкций. Вдобавок Штайн немного сомневался насчет прочности этого железного ящика, вмурованного в стену. Даже беглый взгляд, что он бросил на это чудо, заставил его усомниться в надежности замка и дверцы. Если у сейфа не было дополнительного секрета, то это был просто железный ящик, который вряд ли мог озадачить опытного грабителя.

В итоге он оставил чемодан у стола, и теперь оставалось надеяться на то, что никто не заинтересуется потертой вещью, стоящей на самом виду. И на то, что в такой приличной гостинице все же следят за вещами постояльцев.

Успокаивая себя мыслями о добросовестном персонале, Штайн шел к зданию Магиструма, непроизвольно убыстряя шаг. Ему хотелось как можно скорее встретиться с тем магистром, что заказывал у него детали, и с ходу ринуться в намеченную авантюру. Либо все, либо ничего. Решительная атака по всем фронтам. Именно так.

Людей на улице было немного. Вернее – вполне достаточно для полудня, но не больше, чем в Механикусе. Конрад сначала удивлялся, ему все казалось, что в Магиструме, этом торговом центре, лежавшем между двух государств, должно быть полно людей. Но потом он понял, в чем тут дело. Чем ближе он подходил к зданию Магиструма, тем больше ему встречалось людей. И большинство из них шло в том же направлении, что и он. И когда улочка вывела его к перекрестку с фонтаном, Штайн понял, наконец, в чем тут секрет. Он и в самом деле остановился далеко от мест торговли. А теперь вышел к ним.

Улочка, по которой он шел, пересекала огромную улицу и вела дальше в каменный лабиринт – к зданию Магиструма. А вот вправо и влево, насколько хватало глаз, тянулась улица, да что там – дорога, сплошь забитая магазинами и людьми. Здесь действительно было не протолкнуться, люди шли сплошным потоком, справа налево, слева направо, и Штайну показалось, что он очутился на берегу бурной реки.

Это, несомненно, была легендарная Кольцевая улица – центр торговли Магиструма. Конрад не раз слышал о ней. Собственно, о ней слышали все, потому что на этой улице можно было найти все, что угодно.

Конрад остановился, не решаясь втиснуться в плотные ряды горожан, переходивших от лотка к лотку или спешащих в лавки, что располагались прямо в зданиях. Но потом он собрался с духом и, высмотрев брешь в стройных рядах покупателей, решительно устремился наперерез течению.

Три раза его крепко толкнули. Два раза – наступили на ноги, умудрившись чем-то продавить даже крепкие армейские сапоги. Разок мазнули по носу длинным пером со шляпы, надушенным так сильно, что у Конрада даже слезы выступили. И уже на той стороне улицы, когда инженер пробирался к заветному переулку, что должен был вывести его к Магиструму, он почувствовал, как чья-то рука небрежно скользнула по карману френча. Карман был пуст, и Конрад без лишней суеты устремился вперед, на свободное место. Он прекрасно понимал, что ловить воришку-карманника в такой толпе бесполезно. А, быть может, и опасно.

И все же, добравшись до переулка, что вел к центру города, Штайн оглянулся. И увидел всю ту же людскую реку – никто не провожал его взглядом, никто не грозил вслед. Опустив руку, Штайн провел пальцами по карману. Тот был цел. Даже не разрезали, просто прощупали.

Щелкнув пальцами, Конрад развернулся и двинулся в сторону центра. Это происшествие лишило его прекрасного настроения, но зато настроило на деловой лад. В самом деле, следовало помнить, что это Магиструм, а не пансионат для генеральских вдов. Этот город может быть опасным, и расслабляться не стоит.

Собравшись и сосредоточившись на предстоящей беседе, Конрад быстрым шагом проделал оставшийся путь. Ступив на огромную площадь, что окружала высокие стены Магиструма, он невольно замедлил шаг, разглядывая величественное сооружение. Да, здание действительно напоминало огромный замок – с укрепленными стенами, в которых виднелись ворота, с высокими зданиями, связанными между собой, и огромным центральным комплексом, что напоминал несколько домов, поставленных друг на друга. Это и башней-то нельзя было назвать. Хотя, говорят, в городе магов есть строения не ниже этого великана.

Осмотревшись, Конрад двинулся через площадь, обходя здание по кругу, – он искал главный вход. В один из множества других его бы просто не пустили – как постороннего. А через главный в Магиструм попадали все гости, и сразу отправлялись в канцелярию, где решали, что делать с визитером, которому не назначена встреча. Штайн надеялся, что ему помогут найти Ридуса Ланье. Или хотя бы передадут ему записку с просьбой о встрече. Хоть он и не встречался с магистром лично, да и переписка их носила сугубо деловой характер, Штайн надеялся, что его имя привлечет внимание молодого ученого.

Центральный вход не разочаровал инженера. Он с восторгом отметил удобство проездной арки и огромный стеклянный купол, похожий на тот, что украшал вокзал. Все же магистры с помощью своих механизмов и таинственных формул творили подлинные чудеса. А вот огромная лестница, ведущая к дверям, его немного разочаровала. Он так надеялся посмотреть на сотню горящих глоубов, что были редкостью в Механикусе, что даже расстроился, когда понял, что днем их не зажигают.

Поднимаясь по лестнице, – отнюдь не в одиночестве, а среди десятка таких же гостей, спешащих в Магиструм по своим делам, – Штайн постарался успокоиться. От первой встречи зависело очень многое. Конечно, он не рассчитывал, что его немедленно проводят к магистру, но, впрочем, надеялся на теплый прием. Он же не был любопытствующим зевакой, а прибыл по делу.

Сквозь распахнутые двери Штайн вошел в огромный холл с высоким потолком, под которым висела разлапистая люстра. Она светилась сотнями крохотных огоньков, производя достаточно света, чтобы освещать мраморное великолепие двух лестниц, уходящих ввысь, и начищенных до блеска полов. Лишь миг спустя Конрад понял, что светящиеся точки – крохотные глоубы. У него даже дух захватило от такой расточительности. В каждом хватило бы энергии на освещение его комнаты. Пожалуй, что на год вперед.

Конрад замешкался и пропустил тот момент, когда два дюжих охранника, с церемониальными мечами на широких поясах, начали тихо беседовать с остальными посетителями, столпившимися в центре зала. Штайн поспешил к ним, полагая, что их всех сейчас проводят в канцелярию, но вдруг из темноты у стены ему навстречу вышел привратник в алом камзоле с нашитым гербом Магиструма. Он сделал Конраду недвусмысленный знак подождать, и инженер послушно замер на месте. Не хватало еще с самого начала нарушить какое-то из правил этого храма науки.

Привратник подошел ближе и окинул гостя цепким взглядом. Широкоплечий мужчина был немолод, но выглядел достаточно крепким, и Конрад решил, что это отставной военный – редкость в городе магистров, не содержавшем регулярную армию.

– Добрый день, господин механикус, – сказал привратник, безошибочно определив, кто перед ним. – Рады видеть вас в Магиструме.

Штайн коротко поклонился в ответ, поборов желание щелкнуть каблуками – от этой армейской привычки он избавлялся долго.

– Конрад Штайн, инженер, – четко представился он, не дожидаясь расспросов. – С деловым визитом.

– Можете называть меня Эдмундом, – отозвался привратник. – Мне нужно задать вам несколько вопросов. Не сочтите за грубость, но таковы правила. Гости из вашего города – редкость в стенах Магиструма.

– Разумеется, – Штайн кивнул. – Я понимаю.

– Состоите ли вы на действительной службе? – спросил привратник.

– Нет, – отозвался инженер. – Я частное лицо и не представляю интересы моей страны. Хозяин небольшой мастерской. И прибыл для обсуждения делового сотрудничества.

– Неофициальный визит, – уточнил привратник. – Хорошо. Вам назначена встреча?

– К сожалению, нет, – признался Конрад. – Я только что приехал в город и надеялся встретиться с господином Ридусом Ланье.

– Ланье? – искренне удивился привратник. – Вы знакомы?

– Я поставлял ему некоторые механизмы собственного изготовления, – ответил Штайн. – Но лично, увы, мы не знакомы, хотя я надеюсь исправить это.