Текст книги "Стражи Армады. Прыжок за грань"

Автор книги: Роман Приходько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Они вышли в зал и устроились за столиком в дальнем от входа углу. Бармен принес две тарелки обещанной картошки, открытую банку шпротов и четыре вареных яйца.

– Водочки набулькать, или вы насухо? – осведомился торговец.

– Нет, только минералки! – за двоих отрезал Старый.

– Откуда здесь яйца? – удивился Егор.

– Гм… Здесь за деньги можно и круассаны возжелать.

– А шпроты ты заказал? По-моему, они не подходят к основному блюду.

– Да мне насрать! Я их ем даже с колбасой и мармеладом – слабость у меня к ним, – пожал плечами ветеран. Парень про себя усмехнулся и, очищая яйцо, заметил:

– Тебя здесь уважают.

– Мы с Молчуном столько добра торговцу принесли, да и деликатных поручений выполнили – многим и не снилось, а заработали только эти костюмы и сносное питание. Зато барыга с нас миллионы имеет, – накладывая на ломоть хлеба шпроты, сквозь зубы процедил Старый и со злостью посмотрел в сторону Гектара, протирающего стаканы.

– А куда это все посетители подевались? – окинув взглядом пустой зал, удивился Егор.

– Ломанулись за артефактами. Как грибы после дождя – так и они аккурат вслед за Выбросом рождаются. Ешь быстрее, нам до темноты нужно километров десять отмахать.

В бар завалился Хромой с новым проектом двери и принялся что-то объяснять торговцу. Тот сначала заинтересовался, но, немного вникнув в детали, начал хмуриться. Лицо приобрело пунцовый оттенок, сверкнули прищуренные глазки, и, набрав в легкие побольше воздуха, барыга разразился нескончаемым потоком колоритных словосочетаний. С особой тщательностью, лишь для связки вставляя цензурные предлоги и междометия, Гектар стал вспоминать всю родословную Хромого, начиная с пятого колена.

Егор запил минералкой завтрак и, не спеша, направился к барной стойке. Дождавшись короткой паузы, когда оратор делал вдох перед очередной волной навороченных изречений, он повесил на лицо обворожительную улыбку и сказал:

– Извините, что вмешиваюсь в вашу светскую беседу, хочу предложить вам сделать падающую дверь. Довольно простая конструкция и расходных материалов в Зоне навалом.

Бармен как стоял с открытым ртом, так и остался, лишь немного повернул голову к новому фигуранту, продолжая еще некоторое время хлопать ресницами на раскрасневшемся от праведных трудов оратора удивленном лице.

– Это как? – робко спросил Хромой, боковым зрением наблюдая за реакцией торговца.

– Два направляющих рельса или швеллера по бокам, подъем «зиловской» лебедкой через блок, а опускание под силой тяжести. На фиксатор можно поставить втягивающее реле с любого автомобильного стартера, поэтому закрываться будет быстро – нажатием одной кнопки.

На мгновение повисла тишина. Пропустив сказанное через компьютер в голове, механик повеселел и обратился к Гектару:

– Да, это просто, и быстро!

Тот закрыл рот, оставив внутри себя очередную заготовку отборного мата, протяжно, со звуком сглотнул и перевел взгляд на технаря.

– А я тебя что просил сделать, мимикрим ты мой запойный? – всплеснул руками торговец и впился прищуренными глазами в лицо Хромого. – Иди уже, твори, да Винчи комнатный! Не то я за себя отвечать перестану! – с каждым словом повышая голос, Гектар приблизил вновь ставшее пунцовым лицо к мастеру. Того как ветром сдуло.

– А можно у вас сигарет в долг попросить? – обратился к торговцу Егор.

Барыга повернулся к просителю и, пошарив рукой под прилавком, водрузил на стойку неполный блок «Marlboro».

– Держи – это тебе за идею, а то бы я точно взял грех на душу. Этот кибернетик меня уже достал своими нанотехнологиями…

– Ты бы бросал это дело, – кивнул на сигареты подошедший сзади Старый. – Ни к чему они в Зоне.

– Да я хотел пачку взять, так, побаловаться в свободное время, – оправдываясь, Егор сунул презент в рюкзак.

– Ты думаешь, в Зоне бывает свободное время? Уже сколько опытных сталкеров сгинуло из-за этой дурацкой привычки, – сокрушаясь, покачал головой сталкер.

– Да ладно тебе, закудахтал! – перебил торговец. – Это больше по дурости народ гибнет. У кого голова на плечах варит, тот и в Зоне сто лет живет – курит и бухает. Всему свое время!

Старый махнул рукой и направился к выходу. Напарник догнал друга уже на «фейсконтроле». Сталкер вешал на плечо шикарную «немочку» «G-36» с коллиматорным прицелом повышенной кратности, позволяющим работать при плохой видимости. О таком оружии Егор лишь читал в Интернете, а здесь – вот она красавица, бери, щупай, но не забывай слюну сглатывать. Резная рукоять самозарядного дробовика уже торчала из самодельного чехла на бедре костюма.

– Держи, это теперь твое! – Старый протянул напарнику ухоженный «Винторез» с прицелом «НСПУ-3», который можно применять для стрельбы и в темное время суток. Егор понял, что это оружие Молчуна.

– Васька его нянчил, как дитя родное, – дрожащим голосом выдохнул Старый.

– Спасибо! – Егор повесил винтовку на плечо. В этот момент ему хотелось обнять оружие и закричать в экстазе: «МОЯ ПРЕЛЕСТЬ!». Подавив эмоции, он сгреб с прилавка свой АКС и бросился догонять напарника, перепрыгивая через две ступеньки.

* * *

Сивоконь ненавидел вертолеты. Вернее сказать, до ужаса боялся всего, что человечество придумало для полетов. Этот страх тянулся корнями еще в детство прапорщика. На двенадцатилетие отец решил сделать сынишке неожиданный подарок. За бутыль первача собственного производства он договорился с летчиками, обрабатывавшими колхозные поля химикатами на стареньком «кукурузнике», чтобы они прокатили парнишку и дали подержаться за штурвал. Узнав об этом, Васька прыгал от радости до потолка. И когда наутро мать с бабкой ушли в огород, а папаша уже выкатил из гаража «Днепр», намереваясь исполнить задуманное, случилось происшествие, до смерти напугавшее именинника. Голося истерическими воплями на весь двор, из-за дома выбежала бабка с мотыгой. С ходу, рухнув на колени перед мотоциклом, старуха, словно клещ, уцепилась в опешившего внука и с безумным выражением глаз запричитала:

– Ой, кровиночка моя родная! Не ходи никуда, горемычный! Сон мне ночью снился, что упадет небесная железяка, и сгоришь ты в муках адских! Не пущу – хоть убейте! Не отдам на погибель!..

Как отец ни старался оторвать тещу от сына – ничего не выходило. Да еще вдруг на сторону бабки встала матушка, прибежавшая следом. Внезапно завязавшаяся склока переросла в трагедию. Отбивавшийся от женщин папаша оступился и упал спиной на острый край мотыги, брошенной на землю бабкой. Тогда впервые Василий увидел столько кровищи. Целая лужа образовалась на дорожке под пострадавшим, пока приехала «скорая». В больницу забрали отца и сына. От пережитого шока парнишка не разговаривал три дня, пока к нему в палату не перевели заштопанного хирургами батю.

Именно после этого случая Сивоконь панически боялся летать. По долгу службы, конечно, приходилось, и не раз, но душевному состоянию прапорщика в этот момент не позавидовал бы никто. Благо, шлем всегда скрывал встававшие дыбом волосы, да чуть затемненный щиток бронестекла маскировал наполненные ужасом глаза.

Сегодняшний день исключением не был. Едва Ми-24 оторвался от земли, прапорщик до боли в пальцах уцепился за угол лавки для пассажиров и втянул голову в плечи. Пока «вертушка» неслась в сторону Зоны, Сивоконь, как всегда, прочитал молитву и сидел, уткнувшись в карту невидящими глазами. Минут через двадцать штурман прохрипел в переговорное устройство:

– Мы на подлете. Сначала работаем Пятихатки. Потом куда?

Сивоконь встрепенулся, почему-то оглядел десантный отсек, где дремали бойцы, затем прочистил горло и, стараясь говорить как можно спокойней, ответил:

– Западную часть Пустыря прочешем – и на Болота.

Штурман подтвердил маршрут, нелестно помянул свою работу и отключил связь. Началась рутина.

Сначала прошли по краю Рубежа, затем змейкой отработали Пятихатки. Кроме военных патрулей и двух стаек мутантов живых форм не обнаружили. Только перевалили окраину долины, как в корпусе старой фермы, где колхозники до аварии на АЭС доили буренок, нашли два объекта, по всем показаниям походившие на людей.

– Проверять будете? Или как? – ожил в переговорном устройстве пилот.

– Садись возле башни! – выдохнул прапорщик и рявкнул бойцам: – Подъем! Минутная готовность!

«Миксер» клюнул носом, повернулся боком к дороге и, чуть ли не чиркнув днищем по верхушке жестяного водонапорного монстра, стал снижаться.

Только Сивоконь спрятал карту, как по корпусу вертолета забарабанили пули.

– Сука! Твою чайку о землю! – проорал пилот.

«Вертушка» резко качнулась вбок и с отворотом стала набирать высоту. Турбины взвыли от натуги. Десант полным составом впечатался в борт, затем дружно посыпался на пол. По днищу звонко зацокал свинец.

– Леня, заходи на корпус от дороги! Два бандюка с «калашами». Работаем НУРСами, – хрипел в гарнитуру штурман.

«Серьезный подход», – подумал прапорщик и крепче вцепился в металлическую лавку.

* * *

Поплутав немного между цехами, административными постройками и складскими помещениями заброшенного завода, сталкеры выбрались к северному заслону «Пепла». На толстом суку старого корявого дерева, впившегося корнями в фундамент кирпичного забора, висел труп с простреленной головой. Новенький пеньковый канат врезался в опухшую шею, контрастируя белизной с синюшно-серым лицом, обезображенным зловещей маской смерти. На плече у мертвеца сидел растрепанный черный ворон и с аппетитом клевал в пустой глазнице. К измазанному кровью и грязью комбинезону медной проволокой была прикручена табличка с надписью «Убийца».

Егора передернуло. Пусть он не знал сумасшедшего бродягу, но тот все же был человеком. Ну, застрелили несчастного, наказали за смертный грех, зачем вешать тело на поругание падальщикам? Почему не предать земле? Все и так прекрасно знали, что за убийство на территории «Пепла» последует немедленное наказание. Территория завода повсюду увешана предупреждениями об этом. Не понимал парень, почему черствеют души людей. Да, война, да, каждый день борьба за выживание, но к чему уподобляться варварам, фашистам?..

– Это он? – поморщился Егор, отворачиваясь от мерзкого зрелища.

Старый кивнул и, опустив голову, продолжил топать ботинками по асфальту. Было заметно, что в душе ветерана еще не все перегорело. Неизвестно, какие мысли и эмоции пытался он скрыть от глаз окружающих, но то, что рана от потери напарника, друга, единственного близкого человека продолжала кровоточить, утаить не получалось. Красные белки, осунувшееся лицо, чуть сгорбленная фигура, отсутствие прежней хитринки и блеска во взгляде, хмурая маска, углубившая морщины, – все свидетельствовало о боли, не отпускавшей сталкера.

– Удачи! – напутствовал путников командир блокпоста.

– С нами Зона! – выдохнул сталкер и словно весь подобрался. Будто доза энергетика мгновенно разлилась по телу. Сущность человека, способного на чувства и переживания, смыло одним лишь упоминанием о Ней. Суровый воин восстал из глубин естества, готовый биться, рвать глотки, карабкаться, сдирая локти и ломая ногти на пальцах, лишь бы двигаться вперед, объятый жаждой жизни и мщения.

Поравнявшись с автобусом, стоящим почти поперек дороги в сотне метров от блокпоста, Старый включил детектор аномалий, вынул дробовик, дослал патрон, щелкнул предохранителем и предупредил спутника:

– Сюда иногда забредают аасмены – смотри в оба! – Егор кивнул и повторил те же манипуляции со своим АК.

Шли быстро, но без спешки. Солнечный свет прорывался сквозь строй рваных туч, медленно плывущих над Зоной, и ложился на землю неправильными размытыми пятнами в форме летящих островков и пенистых гребней веселых волн. Покрытие дороги разрывала паутина трещин, напоминавшая конфигурацией границы политической карты мира. Сквозь трещины пробивались пучки чахлой растительности. Обочина оказалась более податливой перед натиском природы. Мертво-зеленого цвета трава и мелкий кустарник упрямо наседали с обеих сторон, предрешая печальный конец творения человека.

За плавным поворотом, огибавшим с юга высокий холм с покатой вершиной, Старый остановился и достал бинокль. Впереди виднелась небольшая рощица скрюченных невысоких деревьев, у самого края которой кружила стая ворон. Сталкер навел оптику и долго всматривался в заросли травы на опушке.

– Пошли, поглядим, что там стервятники нашли, – пробормотал он задумчиво и стал осторожно спускаться с дорожной насыпи.

На подходе к деревьям у путников почти одновременно засигналили детекторы, но и без них были видны очаги двух аномалий, хлестко бивших сине-белыми молниями электрических разрядов в тело человека, лежащего в позе эмбриона.

– Наверное, за артефактом полез между двумя «энерго», но чуть не рассчитал или что-то помешало. Там в стороне, похоже, еще один бедолага, – указал ветеран в сторону шевелящихся зарослей.

Стоило сталкерам приблизиться ко второму покойнику, с места пиршества нехотя взлетело десяток недовольных черных воронов, которые тут же уселись на ветви ближайшего дерева. С непривычки картина предстала страшная. Лицо трупа было обклевано до кости. Белый череп с желтыми зубами смотрел в небо пустыми глазницами. На груди темнели бурые пятна засохшей крови. Рядом валялся вывернутый наизнанку рюкзак и остатки его содержимого. Ничего ценного: старый котелок, порванная упаковка бинтов, алюминиевая ложка и початый рулон туалетной бумаги – все, что не понадобилось мародерам.

– Это анархисты. Видно, за ними следили, а когда те достали артефакт – пустили в расход и обшмонали, – поддел ботинком пустой сидор Старый.

– Заметь, ни одной стреляной гильзы. Наверное, застали врасплох, – бледнея на глазах, предположил Егор и еле успел отвернуться. Утренний завтрак потоком устремился в траву на радость пернатым обитателям здешних мест. Не сказать, что он никогда не видел покойников, нет – приходилось и не раз. Но чтобы так близко и настолько обезображенный труп – такое случилось впервые.

– Молодец, правильно заметил, – похвалил сталкер, вытаскивая бутылку с водой. – А вот харч переводить – это зря. На, попей, – пока Егор отходил от приступов тошноты, ветеран вытащил КПК и, манипулируя кнопками, сказал: – Отправлю пока сообщение их командиру, пусть похоронят по-человечески. Я с «Анархией» в хороших отношениях, один раз даже отлеживался недельку у них на базе после ранения.

Затягиваясь дымом первой за день сигареты, чтобы продавить стоящий в горле ком, Егор отошел подальше от напарника, который укутывал голову мертвеца в его же рюкзак, и пустился в размышления: «Как же далека реальность от сцен насилия в знаменитых голливудских триллерах. Вроде на экране спокойно смотришь на расчлененные тела, отрезанные головы и вынутые наружу внутренности, а в жизни мутит от одного только вида изуродованного трупа. Черт, я реагирую на все как кисейная барышня – скоро в обмороки валиться начну… Зона не для меня. Не смогу привыкнуть к смерти. Если не загнусь, сопровождая Старого, то двину отсюда куда подальше, чтобы быстрее забыть все, как страшный сон…»

Вороны недовольно закаркали на ветвях, понимая, что человек лишил их возможности продолжать трапезу.

– Пошли, сволочи! – сталкер взмахнул дробовиком в сторону пернатых падальщиков и направился к напарнику.

Туч стало меньше. Разыгравшийся ветерок пробудил дремавшие листья, и Зона наполнилась скрипучим шепотом, играющим на нервах людей. Темп движения снизился вдвое. Опасаясь разделить участь анархистов, Старый часто останавливался, брался за бинокль и пристально разглядывал окрестности дороги, плавно петляющей между взгорками. Целый час убили, пока не вышли к Т-образному перекрестку. Грунтовое ответвление вело в сторону видневшихся из-за холмов крыш небольшой деревеньки.

Ветеран покосился на кислую физиономию напарника и предложил передохнуть у тополя на обочине. Мягкий ковер из опавших листьев гостеприимно принял путников, а шершавый ствол дерева послужил надежной опорой.

– Далеко еще? – нарушил молчание Егор.

– Треть пути… Дальше начинаются гнилые места. Мы с Молчуном здесь вечно в какое-нибудь дерьмо вляпывались… – будто в подтверждение слов сталкера, у обоих пробудились коммуникаторы. Старый сдернул клапан на рукаве и прошелся по кнопкам: – Кого нелегкая принесла? Не иначе наемники! С противоположной стороны в деревню входят. У них там база недалеко… Это стопудово по наши души. Сивоконь частенько через их главаря проворачивает темные делишки. Точно – компы отключили! Надеются, что остались незамеченными. Видно, не ожидали встретить нас так близко от своего логова. Сдается мне, кто-то им настучал. Эх, как бы я хотел ошибаться… Двигаем повыше – придется принять бой. Все равно уйти не дадут, так лучше самим начать.

Сталкеры влезли на ближайший пригорок и залегли в траве. Старый вооружился биноклем, а напарник прильнул к оптике «Винтореза». Деревня открылась как на ладони. В окне крайнего, стоящего чуть на отшибе дома Егор заметил длинный ствол СВД и половину лица, скрытого тенью здания. Стрелок прощупывал соседний холм и пока не засек их.

– Точно – «наймы»! Сможешь снайпера успокоить? – спросил Старый, снимая «немку» и пряча бинокль.

– Думаю, да, – Егор уже совмещал перекрестье прицела с лицом противника.

– Давай, а я переберусь к кустам на следующий холм. Как только свистну оттуда – беги ко мне. Ну…

Спусковой крючок мягко сместился до упора, повинуясь воле стрелка. Оружие привычно дернулось, и голова в окне взорвалась, как перезрелый арбуз. Винтовка выпала из рук наемника и, кувыркнувшись через остатки оконной рамы, свалилась в траву.

То, что Лысенко одним простым движением сейчас отнял у человека жизнь, как-то совсем не затронуло его чувствительную натуру. Он даже не подумал об этом. То ли азарт боя сказался, подкрепленный инстинктом самосохранения, то ли расстояние в полторы сотни метров, но факт оставался фактом. Ни один мускул не дрогнул на лице Егора, ни одна жалостливая мыслишка не потревожила ранимую душу – все происходило как в тире или на учениях в армии, где требовалось поразить мишени.

Старый сорвался с места и, согнувшись, стал спускаться к дороге, разделявшей возвышенности. Из-за угла соседнего с гнездом снайпера дома выглянул человек в темно-сером комбинезоне и дал длинную очередь по бегущей цели. Две пули из «Винтореза» вошли в грудь стрелка. Одновременно из пролома в крыше того же строения затарахтел «калашников». Перед Егором, буквально в метре, пули взрыли сырую землю холма. Он невольно пригнулся, а затем, прицелившись, выпустил остаток магазина в темноту чердака. Со стороны деревни донесся душераздирающий вопль. Новый магазин звонко встал на место.

Раздался короткий свист. Егор вскочил и рванул по склону к дороге. В деревне хлопнул подствольник. Мгновение спустя на вершине холма, где он недавно лежал, разорвалась граната. Тут же из кустов, где должен был находиться напарник, резанула короткая очередь, а затем еще одна. Егор уже перебегал грунтовку, когда над ухом просвистели пули, и что-то звякнуло в рюкзаке. Опять заработала «немка» – ей ответил подствольник. Парень упал и обнял желтую глину холма, как мать родную. Впереди на склоне, метрах в пяти, рвануло. Горячий воздух обдал руки и лицо, комья земли забарабанили по спине.

Сердце Егора сначала сжалось от страха, а затем бешено заколотилось. Вставать не хотелось ни под каким предлогом. Азарт, возникший в начале боя, мигом улетучился, уступив место жгучему желанию зарыться с головой в землю и дождаться развязки. С другой стороны, разум твердил, что лежать на склоне – тоже не лучший вариант.

Чашу весов перевесили щелчки коротких очередей – стреляла винтовка Старого. Словно услышав спасительный сигнал, Лысенко стартанул, забирая вправо – под защиту возвышенности. Уже во весь рост взбираясь на вершину, Егор заметил широко расставленные ноги, торчащие из кустов. Пригнувшись, он со всего маху плюхнулся на живот сбоку от товарища и приготовил оружие к стрельбе. Противника нигде не было видно.

– Осталось двое, – произнес Старый, – один в крайнем доме, другой в развалинах за водонапорной башней. Прикрывай, я к башне!

Егор направил ствол в сторону остатков кирпичного дома. Оттуда, из-за обломков строительного мусора, выглянул автомат, и показалась голова с маскировочной сеткой на шлеме. Егор выстрелил, но, видно, слишком резко нажал на спусковой крючок. Пули прошли выше, выбив фонтанчики кирпичной пыли на дальней стене. Наемник, не целясь, коротко пальнул и спрятался.

Из окна, где упокоился снайпер, заблестели вспышки, и Егору, ответившему короткой очередью, показалось, что он снова промазал, так как немного опоздал с выстрелом. Нервничая, решил сосредоточить внимание только на развалинах, ведь они располагались ближе к месту новой дислокации напарника.

Голова в шлеме не заставила себя долго ждать. Видно, наемник решил, что Егор основательно увлекся домом. На этот раз перекрестье прицела уже ожидало жертву. Глухо плюнул «Винторез», и битый кирпич забрызгало кровью вперемешку с мозгами.

Старый из-за башни послал очередь в окно дома и бросился внутрь близлежащего сарая. Он явно рассчитывал на поддержку спутника, потому что все его действия основывались на работе в паре.

Воодушевленный доверием, Егор прицелился в темноту проема, застыв в ожидании. Вдруг по самому краешку обзора оптики что-то мелькнуло. Парень понял, что противник покинул позицию. Проследив предполагаемый путь его следования, он заметил ботинок, торчащий из-за сруба деревянного колодца. ВСС дернулся. В прицел хорошо было видно, как шнуровка брызнула красным и исчезла за толстыми бревнами.

Услышав вопль за колодцем, Старый из-за створки распахнутых ворот сарая точным навесом бросил гранату. Чуть чиркнув о край сруба, «Ф-1» упала точно позади наемника. Раздался взрыв. Дальнюю стенку колодца вместе с человеком буквально изрешетило осколками.

Стало тихо. Егор покинул свою позицию и стал спускаться с холма, перезаряжая «Винторез» и снимая шлем. Ветеран с дробовиком наперевес двинулся к месту взрыва.

Не доходя до колодца нескольких метров, Лысенко остановился и, нервно покусывая губы, стал наблюдать, как напарник бесцеремонно обыскивает труп. Аптечка, патроны, граната, кусок сала, завернутый в тетрадный листок, и какой-то контейнер горкой складывались у ног наемника. Натовскую винтовку, покореженную осколками, Старый бросил на еще теплое тело, костюм которого быстро покрывался темно-красными пятнами. Быстро управившись, прицепив контейнер на пояс и сграбастав патроны, сталкер спросил:

– Ты сало любишь?

– С трупа? – бледнея, еле вымолвил Егор.

– Так, – ветеран с укоризной взглянул на сгорбившуюся фигуру спутника, – все ясно, – и уже вполголоса добавил: – Послала Зона напарничка…

Подавляя приступы тошноты и стараясь не смотреть на труп, Егор обошел товарища, как бы отгораживаясь его фигурой от лежащего тела. Глаза предательски скользнули на окровавленный ботинок рядом с трофеями и тут же стали заволакиваться серой пеленой. Его шатнуло. Мысли заскреблись в голове: «Это ты сделал. Твой палец нажал на спуск. Представляешь – какую боль испытывал человек прежде чем умереть? А вдруг ты осиротил детей – маленьких, доверчивых созданий, скучающих по отцу?.. Теперь, благодаря негодяю, бездумно отнявшему людскую жизнь, вдова и мать покойного ночами будут плакать в подушку, проклиная убийцу».

Ноги подкашивались. Чтобы не упасть, он присел. Ремень «Винтореза» соскользнул с плеча, и рука уже у земли еле успела механически подхватить оружие. «Калаш» сдвинулся на грудь, болезненно стукнув магазином коленную чашечку. Внезапно накатила злость, подмяв сопливые мыслишки и тормоша расплывающееся сознание: «Да пошло оно все куда подальше! Здесь не курорт, и никто никого сюда не звал. Либо ты, либо тебя – таков закон войны. Творящееся в этой проклятой Зоне иначе не назовешь. Люди сражаются за возможность жить лучше и, наконец, просто за право на существование с последствиями своего же вмешательства в дела природы, друг с другом, с системой, прогнившей до самых корней. Борьба – сущность человечества. Постоянная, внутренняя, за место под солнцем, за кусок хлеба, за право быть собой. Я, как и все, элементарно хочу жить, преодолеть невзгоды, вернуться домой, завести семью…»

Из-за мысленных баталий в голове, притупивших восприятие окружающего, Егор не заметил, как снял рюкзак и стал укладывать трофеи, оставленные напарником.

– Правильно – в хозяйстве все сгодится, – нарушил молчание Старый, все это время пристально наблюдавший за состоянием товарища, которого теперь уже смело можно было назвать сталкером.

Егор будто очнулся. Прояснившийся взгляд зацепился за палец, выглядывающий из дырки в рюкзаке снизу бокового шва.

– Ха! Везунчик, – нагнулся ветеран, рассматривая прореху. – Еще б немного и… – фраза осталась недоговоренной, видно, жизненный опыт вовремя подсказал остряку, что сейчас неподходящий момент для подобных умозаключений.

Порывшись в закромах, Егор вытащил магазин к «калашникову», пробитый пулей возле фиксатора.

– Блин, жалко, патроны теперь не вытащить, – вздохнул он и с сожалением выбросил испорченное добро.

– Стоя-ать! – Старый нагнулся, поднял магазин и поднес его к лицу напарника. – А ты в курсе, боевик, что у магазина две стороны?! Зачем добром раскидываешься? – он нажал на защелку, сдвинул донную крышку, выкинул ее и аккуратно начал вытаскивать стопорную пластину, вслед за которой в его ладони посыпались находящиеся в магазине патроны. – Смотри! Всего пять штук потеряли, а остальные двадцать пять снова наши!

– Вот бли-ин, – протянул еще до конца не пришедший в себя Егор. – Как-то не подумал…

– Вот-вот! – Старый хмыкнул. – Как стрелять на полигоне, так – всегда пожалуйста и в любом количестве! А как тактико-технические характеристики оружия изучить, так сразу в кусты? Запомни: каждый лишний патрон в твоем загашнике – это лишняя минута твоей жизни в бою! Ладно, пошли в дом – авось что ценное найдем.

Неизвестно откуда набежавшая туча закрыла солнце. И без того серые краски окружающего запустения померкли еще сильнее, словно предвещая недоброе. Витавший в воздухе запах взрывчатки и пороховых газов сменился на сладковатый приторный дух смерти. Видно, где-то невдалеке находился средней давности труп, основательно затронутый разложением. Гулявший ветерок будто специально повеял зловещим ароматом, чтобы подготовить психику людей к неизбежному созерцанию последствий своих прегрешений. Гнетущая атмосфера давила на мозг, теребя до звона натянутые нервы Егора. Но возникший недавно защитный барьер злости продолжал удерживать позиции, подпитываясь толикой любопытства и надеждой на скорое окончание похода.

За углом дома обнаружилось распростертое тело наемника, из-под которого торчал приклад автомата. Старый перевернул его ногой. «Вал», лежавший под трупом, был залит кровью, а на ствольной коробке виднелась глубокая вмятина.

– А вот и вредитель магазина! – сталкер нагнулся и срезал лямки рюкзака. Здесь, кроме патронов к ВСС, разжиться было нечем. КПК пробит насквозь, черствый хлеб и несвежего вида колбасу брать не стали.

В доме возле окна бывшей гостиной весь пол залило кровью. Старый вздохнул и шагнул в комнату.

– Лезь на чердак, снайпер хренов – нельзя было в кадык стрельнуть? Сейчас обмажусь чужими мозгами, – шутливо кряхтел сталкер, ступая на цыпочках, чтобы не испачкаться.

– Ну, уж извиняйте, барин, в другой раз целоваться буду только взасос, – еле выдавил из себя Егор, ища глазами крышку лаза на чердак и стараясь сглотнуть опять подступивший к горлу комок.

В углу кладовки обнаружилась добротная дубовая лестница, приставленная к квадратному проему в потолке. Удерживая автомат одной рукой, парень осторожно стал взбираться наверх. Уже наполовину оказавшись на чердаке, вдруг услышал в доме топот и хриплое нечеловеческое дыхание. Затем раздались выстрелы из дробовика и холодящий кровь вопль какого-то зверя. Егор буквально свалился вниз и, выглянув в коридор, застыл на месте. Напротив входа в комнату, где находился напарник, стоял весь переливающийся, как будто облитый водой, громадный монстр. Длинными ручищами с острыми когтями он держался за грудь, в которую вошли два заряда картечи. Щупальца вокруг рта торчали как лепестки фантастического цветка. В пасти животного блестели желтые острые зубы. Рычащий мутант согнул ноги в коленях, готовясь к прыжку. Старый подряд всадил в зверя оставшиеся четыре заряда, но тот лишь сделал шаг назад и опять приготовился к нападению. Кровь из ран монстра забрызгала весь дверной проем, но обильного кровотечения не наблюдалось. Раны как будто зарастали на глазах.

Егор дрожащими руками поднял АК, целясь в шею чудовища. Тут оно заметило присутствие еще одного человека и повернуло голову. Пули вгрызлись в тело монстра. Рев мощной глотки захлебнулся от длинной очереди. Зверь упал на колени, держась одной конечностью за косяк двери. Автомат умолк, выплюнув последние запасы магазина, а растерявшийся Егор давил на спусковой крючок и не мог понять, почему оружие перестало стрелять. Мутант одним уцелевшим глазом смотрел на человека и пытался вдохнуть воздух пробитым горлом. В груди у него булькало, как в сливном бачке унитаза.

В проеме показался ствол винтовки. «Немка» задергалась, выстрелы превратили голову заваливающегося набок монстра в бесформенное кровавое месиво.

Егор вышел из оцепенения. Его трясло, словно одинокий листок на холодном осеннем ветру. Завораживающее зрелище не давало отвести объятые ужасом глаза. Магазин категорически отказывался вставляться в паз, отчего к парализующему чувству страха прибавилась завладевшая разумом паника.

Выстрелы смолкли, и тут же раздался долгожданный щелчок фиксатора. Непослушная рука с трудом передернула затвор. С нарастающим криком, грохотом автомата и вылетающими пулями из Егора хлынуло все, что мешало спокойному восприятию действительности Зоны. Те качества человека, которые заставляют переживать, страдать, чувствовать вину за содеянное. Его душа черствела, расставаясь со своей частью под названием ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. Тело, охваченное ощущением пустоты, замерло с последним выстрелом, до боли напряглось и нехотя стало оттаивать, наливаясь тяжестью свинцовой усталости. Взгляд сфокусировался на подрагивающих щупальцах зверя, затем безразлично скользнул по всему телу трупа.

Монстр лежал, раскинув конечности, с подогнутыми коленями. Грязно-красная кровь рекой растекалась по полу коридора. Зловонный запах из развороченного брюха мутанта расползался по дому и, смешиваясь с пороховыми газами, создавал такой оригинальный букет, что у Егора начало резать глаза, и выступили слезы. Создавалось такое впечатление, что трупу уже несколько дней. Если бы не сквозняк, гулявший по комнатам из-за отсутствия остекления, вслед за завтраком, казалось, пришлось бы расстаться с самим желудком.