Текст книги "Цейтнот"

Автор книги: Роман Папсуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Сельва менялась буквально на глазах. Буйные изумрудные заросли у входа на Клетку постепенно иссыхали, превращаясь в бурое переплетение голых ветвей. Вскоре мы оказались посреди мертвого леса – ни одного зеленого листочка, ни одного цветка, ни единого признака жизни. Казалось, что наша мелкая речушка превратилась в Стикс с мертвыми берегами. Этот жутковатый пейзаж действовал моим Пешкам на нервы. Они еще не привыкли к простоватым ухищрениям Белых, которые каждый раз старались надавить на психику Черных Фигур, ликвидирующих Прорыв.

Исходя из опыта, я предполагала, что этот лес наверняка имеет какое-то значение, помимо банального средства психологической атаки. Белые наверняка намекают на то, что нас ждет впереди. Логичнее всего предположить, что намекают они на нашу скорую смерть. Но чутье подсказывало, что здесь нечто другое.

В конце концов, какая разница, что именно? Лучше подождать и выяснить все на месте.

Речушка наша петляла среди мертвых деревьев, которые становились все выше и стояли все плотнее друг к другу. Сельва действительно производила жуткое впечатление: иссохшие лианы, голые, кривые ветви могучих бурых стволов, пожухлая трава и ломкий кустарник…

Мы плыли в этом царстве мертвых уже около получаса. Наконец берега раздались в стороны, и впереди показался остров, посреди которого возвышался большой храм, очертаниями напоминающий… Я закусила губу.

Значит, Белые знали, кого ждут…

Храм представлял собой точную копию Храма Просвещения в Атлантиде. Тот самый Храм, из которого я выходила, когда произошел взрыв. Тот самый Храм, возле которого я погибла, придавленная колонной.

Мы пристали к острову, и я помогла Леше вытащить лодку на берег. Ребята уставились на громадную постройку с нескрываемым трепетом. Я же старалась не смотреть на Храм, наивно полагая, что так уберегу себя от дурных воспоминаний. Напрасно.

Вынимая рюкзаки из лодки, я могла думать только о своей прошлой смерти. Неужели Белые все-таки прознали, с кем имеют дело? Но как могли они узнать обстоятельства моей гибели? Ответ – никак. Они не могли. Успокойся, это всего лишь совпадение. Соберись. Тебе нужно подавать пример.

– Оставайтесь здесь, – сухо сказала я ребятам и отправилась к Храму, внимательно разглядывая окрестности.

Остров, на котором стояло здание, был окружен высоченными стенами из переплетения иссохших деревьев. Трава под ногами пожухлая, воздух затхлый, все под стать антуражу. Само здание несколько выделялось из общей картины – казалось только недавно построенным – никаких следов времени на известняковых плитах, бронзовые статуи без налета, лишь несколько случайно занесенных на ступени опавших, бурых листьев…

Статуи, к слову сказать, не имели никакого отношения к оригинальному Храму Просвещения. В Атлантиде они изображали морских адмиралов Черной Армады, здесь же Белые поставили каких-то изможденных, отощавших людей, похожих на мумии. Я остановилась в задумчивости, разглядывая ближайшую бронзовую скульптуру. Так и есть. Характерный просящий жест, впалый живот, выпирающие ребра, тоненькие руки и ноги, голова – словно обтянутый кожей череп. Очень похоже на человека, умирающего от голода.

При чем тут голодающие? Я посмотрела на громадный золотой круг возле входа во дворец. Похоже, это и есть Источник. Осталось найти Ключ…

Тут у меня заболел затылок, и я, признаться, здорово перепугалась, потому что самые худшие опасения оправдались. Белые выставили третьего Стража. Как это бывает в минуту смертельной опасности, мозг лихорадочно заработал, выдавая одно решение за другим, но я никак не могла сосредоточиться, потому что одна мысль забила все остальные – надо охранять Пешек! Нельзя допустить, чтобы они погибли!

Я стрелой метнулась к лодке, где Таня и Леша уже достали оружие, почувствовав присутствие Белого. Лица моих помощников были бледны, но радовало, что на них нет и следа паники, страха или сомнения. Они исполнены решимости, и это главное. Что ж, может быть, они сильнее, чем я думала. Да, Ригес прав, люди могут удивлять…

Я быстро достала из рюкзака Жезл и обернулась к входу как раз вовремя, чтобы увидеть, как третий Страж появился на лестнице, ведущей внутрь дворца.

Больше всего он напоминал громадную, трехметровую мумию – тощую, жилистую, с длинными конечностями, одетую лишь в истлевший хитон. В руках чудище держало громадный трезубец, из глубоких глазниц сверкали льдом светло-голубые глаза. Но, судя по тому, как он двигался, Страж отнюдь не умирал от истощения.

О, нет. Эта тварь могла убить одним ударом тоненькой руки. Я-то это прекрасно знала, поскольку сама обладала подобной силой.

На ступенях Храма нас ждал Белый Ферзь, собственной персоной. Что ж, Игра становится все интереснее и интереснее…

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

Признаться, я опешил. Такого поворота событий я никак не ожидал. Должен заметить, что Белые здорово рисковали, выставляя Высшую Фигуру в качестве Стража. Дело в том, что погибшие Стражи не могут участвовать в самом Прорыве – именно поэтому обычно выставляют Низшие и Средние Фигуры, статус которых позволяет плодить их в несметных количествах. Но Высших фигур всего две на Прорыв. И если нам удастся одолеть этого Ферзя, то мы сумеем свести шансы Белых на победу практически к нулю. У них останется лишь один Король… Один Король…

Уж не об этом ли говорил мне Игрок, рассказывая про «адекватную расстановку сил»?

Ответить на этот вопрос я пока не мог. Некогда размышлять о стратегии, когда перед тобой – реальная проблема. Огромная, мощная, с длинным копьем в одной руке и с большим круглым щитом в другой. Правда, на настоящего Минотавра Белый совсем не походил…

Побоку несоответствия, пора действовать!

У меня за спиной прикреплен к рюкзаку Эскалибур. Как только Ферзь начал двигаться в мою сторону, я отбросил в сторону бесполезный автомат и мгновенно сорвал со спины рюкзак. Еще секунда ушла на то, чтобы выдернуть зачарованный меч из ножен.

Ферзь, увидев в моих руках Эскалибур, издал жуткий глухой рев и перешел на бег, потрясая копьем. Костя выстрелил, пули с воем отрикошетили от защитного купола Белого Ферзя, а я заорал что есть мочи:

– Не стрелять!

К счастью, Костя меня послушал, иначе шальная пуля могла бы задеть кого-нибудь из нашей команды.

Накопив энергию для удара, я передал часть ее в меч. Лезвие начало светиться, а я отступил от алтаря, прекрасно понимая, что это не препятствие для Белого. Так и есть. Ферзь с грациозностью кошки запрыгнул на алтарь и занес копье, намереваясь насадить меня, как бабочку на булавку.

Разумеется, я не стал стоять на месте. Короли не настолько верткие Фигуры, как Ферзи, и понятно, что придется держаться от Белого подальше. Да, мне удалось вбить Туре голову в туловище, но с Ферзем подобный фокус не пройдет.

Когда Ферзь прыгнул, я выпустил в него накопленную энергию, использовав острие Эскалибура как проводник. Ярко-малиновый луч ударил Минотавра в грудь, пробив его фронтальную защиту и перекинув через алтарь. Ферзь очухался на удивление быстро, он перекатился в сторону и метнул в меня щит. Гигантский диск с острыми краями просвистел в сантиметре у меня над головой и со звоном врезался в стену. «Какая глупость – кидаться щитом», – подумал я, пригибаясь.

Но пока я уворачивался, ферзь успел отшвырнуть в сторону Барри, который к тому моменту уже трансформировался и попытался атаковать Ферзя с фланга. Но Барри не сдавался и, вцепившись в руку Белого зубами, повис в воздухе, мотая головой, пытаясь разодрать плоть врага. Однако Ферзю удалось избавиться от настойчивого Слона. Отшвырнув моего помощника в сторону, Белый взял копье в обе руки и стал крутить «мельницу», отгоняя неугомонного противника. Судя по звонким ударам древка по броне Барри, копье стальное, цельное.

Я не видел, где Соня и Костя, и надеялся, что им хватит ума не вмешиваться в эту потасовку. Толку от них не будет, а я стану отвлекаться на их защиту и попросту потеряю концентрацию. Но пока я могу сосредоточиться на бое, у нас есть шанс.

Я вновь выпустил в Ферзя поток Силы, но ему как-то удалось погасить мой удар и снова отбросить в сторону Барри, который, словно гончая, прыгал вокруг Минотавра, норовя вцепиться ему в ногу или руку. Наконец, зубы Слона капканом сошлись на металлическом копье и сумели выдрать оружие из сильных лап Белого.

Я лихорадочно копил в себе энергию для следующего удара, когда увидел, что плиты на полу ломаются и из земли стремительно лезут гибкие колючие канаты. В Ферзя полетели стрелы Силы, которые выпускал Костя, но они слишком слабы, чтобы причинить вред. Минотавр с легкостью оборвал Сонины путы и, оставив надежду отнять у Барри свое копье, устремился ко мне. От его поступи дрожал пол, но я не трогался с места, продолжая накапливать энергию, глядя, как на бегу Белый трансформируется, наращивая громадные когти и усиливая телесную броню.

У меня есть лишь одна попытка. Если удар не достигнет цели, мне конец. Когда Минотавр нагнулся и протянул руку, чтобы схватить меня за горло, я отпрыгнул в сторону, выпустил в него мощный напор энергии, замедляя атаку противника, и наотмашь саданул Белого Эскалибуром, вкладывая в удар всю свою силу.

Зачарованная сталь рассекла Ферзю ключицу и застряла в мощном теле. На меня брызнула теплая кровь, но я уже знал, что удар не стал смертельным.

Ферзю не удалось схватить меня за горло, но он вцепился мне в грудь, и я почувствовал, что острые когти вгрызаются в мое податливое человеческое тело.

Вот в этот момент я испытал настоящий ужас. Именно в это мгновение, когда когти Белого раздирали мою плоть, пытаясь добраться до сердца, я понял, что чувствовали все те Белые Короли, которых я убивал. Я ощутил все бессилие, злость и панику, которые, наверное, испытывали и они, чувствуя, как моя рука вгрызается в их тело.

Будь я один, то, несомненно, погиб бы. Но мои помощники, к счастью, не стали стоять в стороне, наблюдая, как их Короля отправляют в «Ящик».

Минотавра отбросили в сторону. Я, потрясенный случившимся и оглушенный болью, некоторое время вообще ничего не соображал. Лишь барахтался на полу, шепча лечебные заклятия и останавливая кровь, которая хлестала из груди. Впрочем, на это у меня ушло немного времени.

Остановив кровь, я поднял голову и увидел, что Минотавр, оплетенный с ног до головы растительными путами, рвет колючие лианы, пытаясь освободиться. На загривке у него сидит Барри, терзающий толстую мохнатую шею клыками, а в тело Ферзя летят стрелы Силы, одна за другой. Сразу стало понятно, что долго это продолжаться не будет – Ферзь уже почти освободился от растительной сети, выращенной Соней, стрелы, выпускаемые Костей, по-прежнему не причиняли врагу никакого видимого вреда, и сейчас Белый дотянется до Барри и отправит Слона прямиком в «Ящик».

Я ринулся к сражающимся, подпрыгнул и с трудом вытащил застрявший в теле Минотавра Эскалибур. На этот раз у меня не было времени копить энергию, поэтому я размахнулся и просто вонзил меч в грудь Ферзя, целясь в сердце. Этого хватило.

Глухо застонав, Белый рухнул на пол, заливая плиты кровью, несколько раз дернулся и затих. Вытащив из груди Минотавра меч, я помог подняться истощенному схваткой Барри. Пешки стояли у стены, красные от напряжения, тяжело дышащие, все еще испуганные, но целые и невредимые.

Что ж, мы обошлись малой кровью. А ведь могли погибнуть. Все до единого. За спиной с громким треском взорвался труп Белого, но я даже не обернулся.

– Барри, тебе нужно отдохнуть, – сказал я, помогая Слону сесть возле одной из колонн. – Сможешь сам залечить раны?

Слон молча кивнул, принимая человеческий облик. Я выпрямился и подошел к Пешкам, которые старательно отводили взгляды.

– Да-да, – сказал я. – Знаю, о чем вы думаете. Мол, ваш всесильный учитель чуть было не сдох самым банальным образом, мол, как мы теперь справимся с Прорывом, если он такой слабак?

– Неправда! – возмутилась Соня, но я остановил ее жестом.

– Правда в том, что подобные ситуации могут произойти с каждым, – сухо произнес я. – И да, я не всесилен. Меня тоже можно убрать с Доски. Именно поэтому пусть все произошедшее послужит вам очередным уроком. Только что мы победили. Не потому что ваш Король так силен, не потому что Белые так слабы. А потому что мы работали командой.

Они молча кивнули. Я вытер мокрый от пота лоб и, создав сигарету, закурил. Костя покачал головой и заметил:

– Ты слишком много куришь.

– Иногда, Костя, когда уберешь с Доски Белого Ферзя, просто необходимо покурить.

Я улыбнулся и посмотрел по сторонам.

– Значит, так. Соня, доставай приборы и определи, сколько у нас еще времени до Прорыва. Я знаю, что мало, но нужно узнать точно. Костя, у тебя есть возможность еще пострелять. Я хочу, чтобы ты раздолбал все стоящие здесь статуи.

Костя удивленно поднял брови.

– На фига?

Я вздохнул.

– Делай, что тебе говорят. Уж поверь, вреда от этого не будет.

Мне не хотелось объяснять Косте, что статуи, стоящие возле Источника, часто оживают и становятся Фигурами во время Прорыва. В прошлый раз я немало повозился с колоссами и Сфинксом и не желал тратить силы и в этот раз. Даже если эти статуи безобидны, ничего страшного, если мы позволим себе этот маленький акт вандализма.

Раздав ценные указания, я сунул Эскалибур в ножны и отправился во дворец. Время поджимало, и чем быстрее я найду Ключ, тем лучше. Но, сделав несколько шагов, я остановился и, обернувшись, негромко сказал Соне и Косте:

– Чуть не забыл. Спасибо, что спасли мне жизнь.

Они смущенно улыбнулись.

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Говорят, невидимая угроза пугает больше, чем та, что перед глазами. Вот уж точно. Почувствовав присутствие Белого, я чуть было не ударилась в панику, но стоило мне увидеть его костлявую фигуру на ступенях Храма, как все сомнения испарились и внутри разлилось спокойное и холодное пламя ярости.

Ни страха, ни переживаний. Ничего, кроме боевого азарта. У меня отличная возможность поквитаться с Белыми за Элфаса. У меня есть соперник – Ферзь, на котором можно сорвать злость.

Поудобнее перехватив Жезл, я двинулась навстречу врагу, трансформируясь в демона из касты воинов с Доски Хиард. К этому облику я привыкла за время Игры, этот облик казался мне оптимальным выбором для схватки с равной по статусу Фигурой. Одежда на мне полопалась, я значительно прибавила в весе и росте. Тощая мумия с трезубцем в руке медленно пошла мне навстречу, неторопливо спускаясь по лестнице Храма.

Белый не спешил нападать, сверля меня ледяным взглядом. Мы остановились друг напротив друга возле золотого круга в траве. Трансформация закончилась, и теперь мы стали с ним одного роста, но мое тело было защищено плотной броней и казалось мощнее. Впрочем, вряд ли на Белого это произвело хоть малейшее впечатление.

Некоторое время мы молча рассматривали друг друга, затем я усмехнулась и сказала:

– Выставили Стражем? Наверное, очень обидно?

Ферзь не ответил, только стукнул тупым концом трезубца по земле и оскалился, обнажив звериные клыки. Вероятно, он улыбнулся. Что ж, недолго тебе осталось улыбаться…

Жезл короче трезубца, но я все равно напала первая. Во мне клокотала энергия, а желание разорвать мерзавца на части затмило все остальные чувства.

Выпад, и Белый искусно и легко отбил мою руку в сторону, ударив по предплечью древком трезубца. Я быстро отпрыгнула, увернувшись от оружия врага, нацеленного мне в горло. Выпад, выпад, разворот и кувырок через голову. Мы словно танцевали с ним, кружась на месте, исполняя немыслимые акробатические пируэты.

Наша схватка напоминала капоэйру, афро-бразильский боевой танец, о котором мне рассказывал Толя. Но мы танцевали не ради искусства, а ради смертоубийства. И мы могли продолжать нашу схватку бесконечно, поскольку в определенный момент я поняла, что наши силы действительно равны.

Главное, не отвлекаться. Главное, сосредоточиться на поединке. Главное, не думать о Пешках, которые остались возле лодки. Тогда, возможно, я сумею вымотать своего противника и прикончить его одним точным ударом.

Ну же, дай мне такую возможность. Откройся.

Нет, мой противник весьма ловок в бою. Он умудрялся держать меня на расстоянии, используя лишь трезубец и оборонительные свойства Силы. Он даже не трансформировался.

Я уже начала уставать, когда вдруг заметила, что движения Белого потеряли былую стремительность. Казалось, кто-то невидимый мешает ему двигать конечностями, и на жутковатом лице Ферзя впервые появилось выражение недоумения.

Он отбил мой выпад и, оттолкнув меня, совершил гигантский прыжок назад, оказавшись на лестнице Храма. Только тут я заметила, что он смотрит не на меня, а куда-то в сторону, и мигом сообразила, что произошло.

Таня. Она использовала силу своей стихии, уплотнив воздух и создав некое подобие невидимых щупалец, которые мешали Белому Ферзю двигаться. Я прекрасно знала, что сейчас произойдет.

Белый не допустит, чтобы его отвлекали. Он атакует Пешку, убив ее на месте простым, но мощным потоком Силы. Заодно он расправится и с Лешей. Я не могла этого допустить и, яростно закричав, прыгнула вперед.

Но не успела. Белый нацелил трезубец в сторону катера и выпустил смертоносный заряд энергии. Я услышала за спиной крик, но оборачиваться не стала и, подлетев к Белому, атаковала его с удвоенной силой, рыча от ярости и отчаяния.

Мое сознание отключилось, мир вокруг перестал существовать. Осталась лишь цель, которую необходимо немедленно уничтожить, и я била Белого Жезлом, энергией, руками, чередуя выпады и уже позабыв о собственной защите.

Возможно, враг не ожидал такого напора. Возможно, он все же отвлекся. Но прошла всего лишь минута моего амока, и я все-таки пробила его доселе безупречную защиту и вонзила Жезл под ребра. Я не стала наслаждаться моментом, не стала смотреть на его расширившиеся глаза и перекошенный от боли рот, не стала смаковать свою победу. А просто распорола ему грудь и, выдернув оружие из раны, тут же взмахнула рукой, перерезав белое жилистое горло.

Трезубец, звеня, упал на ступени, и Ферзь рухнул как подкошенный. Я обернулась, ожидая худшего, и не поверила своим глазам.

Таня и Леша стояли на берегу как ни в чем не бывало. Правда, Алексей морщился, держась за правую руку, Таня вся взмокла, ее темные волосы налипли на лоб… но ребята целы.

У меня невольно вырвался вздох облегчения. Я быстро приняла человеческий облик и, едва не срываясь на бег, направилась к Пешкам. Я по очереди обняла их и сказала:

– Я вами горжусь. Спасибо, что помогли. Но я же видела, как Белый вас атаковал…

– Меня Алекс прикрыл, – объяснила Таня, и я почувствовала в ее голосе странное напряжение.

Значит, Леша умудрился выставить щит и отразить энергию Ферзя. Как же ему это удалось? Как он вообще выжил?! Он сидел на борту лодки и, насупившись, щупал руку, которая, кажется, онемела. Я осторожно сняла с него рубашку и внимательно осмотрела. Правая рука от пальцев до плеча покрылась сетью вздувшихся фиолетовых вен, а кожа приобрела желтушно-лиловый оттенок. Да, подобные удары не проходят даром…

– Реджи, – сказал он, смотря в сторону.

– Да?

– Ты не могла бы одеться?

Я посмотрела на свое голое тело. Странно, почему оно смущает Лешу? Вполне здоровое, крепкое, красивое. Но, насколько мне известно, у людей нагота часто вызывает смущение, так что спорить я не стала, мигом создав одежду.

Я потратила немало времени и сил, чтобы снять с его руки опухоль, убрать из тела остатки вражеского заклятия и заставить кровь нормально циркулировать. Способности к медицине – не мой конек. Вот Король, у того достаточно сил и знания, чтобы играючи вылечить раненую Фигуру. Пока я занималась врачеванием, Таня достала из сумки приборы и сейчас готовилась к проведению Определяющего Сеанса. Умница. Хорошо помнит процедуру…

Когда Алексей смог снова двигать пальцами, я выпрямилась и потянулась. Надо связаться с Толей, сообщить ему обо всем, что произошло. В это время Таня проведет Сеанс, и мы узнаем, сколько времени осталось до Прорыва. Потом нужно всего лишь найти Ключ… А дальше… Дальше как кривая вывезет.

Я – Ферзь. Действую сообразно обстоятельствам. Такова уж моя нынешняя природа.

АВСТРАЛИЯ. ПЕШКА

– Гора! – воскликнула Оксана.

Скаф нажал на тормоз, и мы с удивлением уставились на огромный красный монолит, внезапно возникший посреди пустыни, примерно в километре от нас.

– Что-то я не пойму. Это ведь похоже на известную гору, как же ее?.. – Оксана нахмурилась, вспоминая название.

– Улуру, – подсказал я. – Или Эйерс-Рок. Мы от нее недалеко, кстати… Может, мы ошиблись в координатах и случайно выехали прямо к ней?

Правда, это не объясняло, как мы умудрились не заметить гору посреди плоской равнины раньше. Скаф сидел, положив руки на руль, и, насупившись, разглядывал громадную скалу.

– Ошибки нет, – тихо сказал он. – Мы только что миновали Ограду. Это Клетка.

Ограда! Да, я помнил. Защитное эфирное сооружение, которое скрывает Клетку от обывателей. Почувствовать ее могут только Фигуры, да и то не все. Пешкам, например, это не дано, в чем я и убедился только что, поскольку никакой Ограды не почувствовал.

– Что ж, отлично, – пробормотал Скаф, направляя джип к горе.

Действительно, отлично! Мы уже на месте! От нетерпения я закусил губу, и, не зная, куда деть руки, то мял в руке бейсболку, то хватался за автомат. Заметив, что я дергаюсь, Лакаб чуть заметно усмехнулся и сказал:

– Уже скоро, Егор. Подожди немного.

Легко сказать, подожди! Оксана, на которую красная скала произвела неизгладимое впечатление, начала щебетать о том, как это здорово, что мы приехали в Австралию и даже увидим местную достопримечательность, пусть и созданную руками Белых. Как ее интересует этнография и мифология древних аборигенов, как в детстве она читала книжку про эту удивительную страну…

Черт бы ее побрал. У меня от ее бесконечных монологов жутко болела голова. Я не столько рвался в бой, сколько ждал, когда же начнется Прорыв, потому что надеялся, что во время сражения у Оксаны не будет времени чесать языком.

Положительно, у этой «красотки» с волосами неопределенного темного цвета, собранными в конский хвост на затылке, в голове пусто, хоть шаром покати. Хотя нет, наверное, там живет нищая, одинокая мышка, которая и трещит постоянно о всевозможных пустяках, развлекая себя. Толку от Оксаны – ноль. Не понимаю, зачем ее вообще взяли в группу? Она только и делает, что сотрясает воздух своими пустыми речами как заведенная.

Я опустил глаза и постарался отключиться, как делал это всякий раз, когда она начинала трындеть не по делу. Рассматривая свои пыльные ботинки, я раз за разом прокручивал в голове подробности бегства от Стражей. Меня мучило то, что простейший трюк по нейтрализации Коней придумал Лакаб, а не я. Почему же я не смог? Я смутно помнил свои ощущения во время погони, хорошо запомнилось только чувство беспомощности, которое меня охватило. Неприятное воспоминание. Оно заставляет меня усомниться в своих мыслительных способностях.

Нет, конечно, я не полный идиот, достаточно умен и исполнителен, чтобы выполнять приказы старших фигур. Но мне не хотелось постоянно играть роль салаги, за которого думают другие. Я хотел большего. Хотел, чтобы меня уважали.

Мне уже двадцать пять лет, а я еще ничего не достиг. Разменивался на мелочи, прожигал жизнь почем зря, и вот результат – никто меня не уважает, все либо помыкают мною, либо действуют мне на нервы. Во время тренировок я старался. Не опаздывал, всегда готовился, в отличие от таких обормотов, как Костя и Алексей. Степан, конечно, другое дело. Он уже старый, ему сорок, он посерьезнее. А вот Костик и Леша оказались настолько недисциплинированными, что даже Анатолий как-то сделал им замечание.

В отличие от них, я не особо интересовался стрельбами и физической подготовкой, посвящая все свое время изучению магии. Они не понимали, что все эти пистолеты-автоматы – ничто по сравнению с истинной Силой. Им бы только пострелять, почувствовать себя крутыми. Я их даже немного жалел. Особенно Лешу, у которого, прямо скажем, с магией не заладилось.

Я был, что называется, «лучшим в классе». Анатолий, кажется, остался доволен уровнем моей подготовки и искренним рвением, которое я проявлял в изучении магических наук. И тем не менее с собой он взял этого задаваку Костика, с Реджиной отправил недоучку Лешу, а меня сослал в эту гребаную Австралию с этой глупой Оксаной и скучными фигурами.

Наверное, я просто невезучий. Иначе как объяснить, что у «лучшего в классе» во время погони отказали мозги? Почему я так вцепился в автомат, когда мог попробовать одолеть Коней просто с помощью магии? Я достаточно силен, у меня получилось бы. Но нет, стрелял и мазал… А всю работу сделал Лакаб, у которого голова, видимо, работала нормально…

Или как объяснить то, что именно меня Анатолий выбрал себе в помощники первым, но я постоянно оказываюсь в тени? Справедливости ради стоит заметить, что пробудил он меня и Степана одновременно. Но Старший, как его прозвали остальные, это другое дело, он вполне самодостаточный, его и так уважают, хотя бы просто за возраст. А меня вниманием обделили, и это злило…

Я честен перед собой. Да, я тщеславен, да, я хочу внимания. Так что в этом плохого? Это лишь говорит о том, что мне тесна роль ведомого, что я хочу добиться успеха, выбраться из того болота, в котором невольно погряз. Став Фигурой, я получил свой шанс. Уникальный шанс, счастливый билет в лотерее под названием «Жизнь». И я получу выигрыш, никаких сомнений!

Ладно, чего переживать. Вся жизнь впереди, а эти эпизоды – всего лишь блины, которые вышли комом. В следующий раз буду собраннее и активнее! И все получится!

Увлеченный размышлениями, я и не заметил, как джип остановился. Лакаб открыл заднюю дверцу и, схватив автомат и рюкзак, спрыгнул на землю. Я выбрался следом за ним на жару и поспешил надеть бейсбольную кепку, поскольку солнце шпарило так, что, казалось, песок сейчас расплавится.

– Какая красотища! – услышал я возглас Оксаны и, обернувшись, задрал голову, пытаясь увидеть вершину горы.

Она действительно напоминала Улуру, величайший монолит в мире. Такие же красноватые покатые хребты, такие же желобки на склонах… Безусловно, достопримечательность, но никакого восторга от вида горы я не испытал. А вот Оксана разве что не визжала от обуреваемых чувств.

Скаф подошел ко мне и помог надеть рюкзак. Затем покосился на красную гору и спросил:

– Мне показалось или ты что-то знаешь об этой горе?

Я пожал плечами.

– Об этой я не знаю ничего. Но кое-что помню про Улуру…

Скаф кивнул:

– Рассказывай.

Я в свое время увлекался геологией и, конечно, много читал об этом чуде природы, поэтому поднапрягся, вспоминая все, что знал про гору:

– Если мне не изменяет память, это красный песчаник с высоким содержанием полевого шпата. Что-то около девяти километров в периметре, высота, кажется, более трехсот метров. Раньше была под водой, но при образовании континента, во время сдвига пластов, перевернулась набок да так и осталась посреди пустыни. Это в принципе все, что я знаю.

Тура поджал губы.

– То, что перед нами, это уменьшенная копия Улуру, – продолжал я. – Сразу понятно, что она в периметре меньше раза в два, мы сможем ее обойти минут за двадцать. А вот высота вроде соответствует… Ах, да! – вспомнил я. – Еще Улуру – священное место для аборигенов.

Почему-то, услышав последнюю фразу, Скаф заметно оживился.

– Расскажи поподробнее, – попросил он, но мне очень не понравился его нетерпеливый и приказывающий тон.

– Зачем? – поинтересовался я. – Одно дело реальная гора Улуру, другое – возведенная Белыми постройка. Так нам сказал Анатолий. Разве нет?

– Да, Белые имитируют реальные сооружения или места, и при этом часто центр Клетки несет в себе ответ на многие вопросы. Король должен был вам рассказывать и про это. Поэтому все, что связано с реальными местами, скопированными Белыми, имеет большое значение.

Несмотря на то что Скаф изъяснялся косноязычно, смысл его объяснений я понял. Анатолий действительно упоминал о свойствах построек Белых.

– Но при чем тут святыни аборигенов? – по-прежнему не понимал я.

Скаф удивленно поднял брови.

– Как при чем? Белые неспроста возвели здесь эту скалу. Если она имела какое-то ритуальное значение в реальном мире, то нам следует знать об этом.

Я пожал плечами.

– Честно говоря, я не очень много знаю о сакральном значении Улуру для местного населения. Меня больше интересовало ее происхождение с точки зрения геологии…

– И все же? – настойчиво спросил Скаф.

К этому моменту я оказался в центре всеобщего внимания – и Оксана, и Лакаб застыли рядом, с нетерпением ожидая моего ответа. Как ни странно, но я почувствовал себя неуютно под их испытующими взглядами, поэтому смущенно кашлянул и тихо сказал:

– Ну, в общем, согласно поверьям аборигенов, Улуру – это знак, своего рода маяк, на одной из так называемых «троп сновидений». Место, соединяющее физический и духовный мир, если угодно. В общем, с этой горой связаны какие-то легенды, содержания которых я просто не помню.

– Как жаль, – разочарованно протянула Оксана.

– Ну, извините, – язвительно бросил я. – Я геологией увлекался в старших классах, многое забылось.

– Я так люблю сказки и предания, – задумчиво протянула Оксана, глядя на скалу.

– Кто бы сомневался, – пробормотал я, отворачиваясь.

– Ладно, – громко произнес Скаф. – Давайте собираться. Попробуем найти проход к Источнику и определить, сколько у нас осталось времени до Прорыва.

Я подошел к джипу и достал из морозильной камеры две бутылки воды. Жара ужасная, надо позаботиться о том, чтобы не помереть от жажды. Когда я переливал воду из бутылок в поясную флягу, ко мне подошел Лакаб и потянулся за большой сумкой, в которой лежало оборудование для проведения Определяющего Сеанса.

– С тобой все в порядке? – внезапно спросил он.

Я бросил пустую бутылку на пол джипа и вопросительно поднял брови.

– Мне кажется, ты напряжен, – пояснил Конь, закидывая сумку на плечо. – Что-то не так?

– А ты не напряжен?

– Мы все напряжены, – согласился Лакаб. – Но я чувствую в тебе какую-то странную… злобу.

– Ты ошибаешься, – как можно беспечнее ответил я. – Если злость и есть, то только на Белых. Ну, и на Австралию, возможно. Мне просто здесь не нравится.

Лакаб задумчиво хмыкнул и, отходя от машины, пробормотал:

– Хорошо, если так…

Я услышал его слова, и мое настроение из просто плохого превратилось в ужасное. Ну что за ерунда? Не хватало еще, чтобы какой-то Конь подозревал меня во всех смертных грехах. Возможно, он услышал мое бормотание в ответ на слова Оксаны, поскольку стоял рядом. Но если он засек нотки недоброжелательности в моем комментарии и сделал какие-то выводы, то это исключительно его проблемы. Я за свои чувства извиняться не собираюсь.