Текст книги "Сатанинский Грааль (СИ)"

Автор книги: Роман Кузьма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Акош расхохотался, и Липот, издавая резкие, гортанные звуки, отдалённо напоминающие смех, присоединился к нему. Акош, сперва удивлённый столь двуличным поведением автора, вдруг понял, что на самом деле мир с тех пор не очень-то изменился. Сам он тоже жил по этим правилам, зная, что в церкви заводятся приличные знакомства, а на тайных оргиях они достигают уровня неприличных, но куда более серьёзных и плодотворных. Тем не менее, он не мог поверить в то, что услышал.

– Не может быть! Это подделка!

Липот пожал плечами.

– Написано одной рукой, мой мальчик. Написано на пергаменте из человеческой кожи. Чернила содержат кровь, тоже человеческую – это подтвердил один мой знакомый, он работает судебно-медицинским экспертом.

Акош вновь благодушно рассмеялся, даже думая простить антиквару это "мой мальчик", когда тот вдруг начал удаляться от него – так, будто дело происходило в кино, и камера, наведённая на его собеседника, вдруг начала удаляться с головокружительной быстротой. Мгновением спустя Липот уже находился на другом конце туннеля, стены которого, куда бы ни повернулся потрясённый Акош, всё равно вели к дьявольскому существу, о котором все говорили – и Акош слышал об этом десятки раз, чёрт возьми! – что тот – колдун.

Когда Липот вновь заговорил с ним, Акош был настолько подчинён всемогущим, паническим страхом, что был готов выполнять любые его приказания. Тем не менее, он их так и не получил, по крайней мере, их не получил его разум, сформировавшийся в привычном мире, существующем по нормальным законам. Однако Липот что-то говорил, и душа Акоша наполнялась благоговейным трепетом, слушая слова на неизвестном языке. Наконец, с некоторым удивлением, словно всё происходило с кем-то другим, он почувствовал, как опускается на колени, повинуясь твёрдому приказу, исходящему из маленького, как у ребёнка, рта этого потустороннего существа. Липот стал стремительно приближаться, увеличиваясь в размерах, пока его рука, наконец, не легла Акошу на плечо. В тот миг, полностью осознавая, что происходит, он принёс клятву вечной верности на этом уродливом, ненавистном и в то же время вызывающем восхищение каждым звуком языке.

Акош осмотрелся по сторонам. Он снова был в кафе, вокруг сидели не обращающие на него внимания посетители, которым не было известно о тех жутких и таинственных силах, что существуют рядом с ними. Пуская корни в далёкое, покрытое сумраком прошлое, когда предки человека ещё лазали по деревьям, эти силы обладают могуществом, поражающим всякое воображение. За годы, прошедшие с тех пор, он неоднократно, он убеждал себя, что Липот просто дал ему какой-то наркотик и воспользовался гипнозом, чтобы сломить ослабленную волю, но всякий раз, уже почти утвердившись в таком мнении, чувствовал, что его колени начинают дрожать, а всё тело покрывается холодным, липким потом. Сил для того, чтобы обсудить случившееся с кем-либо из знакомых, он в себе так и не нашёл, да и Липот, похоже, тоже совершенно забыл о том случае, никоим образом о нём не напомнив. Однако что-то в их отношениях решительно, непоправимо изменилось, и это было очевидно всем, кто наблюдал за их разговорами со стороны. В глазах Акоша вдруг появлялось заискивающее выражение, и он охотно шёл на любые, даже заведомо невыгодные, предложения, если те исходили от маленького антиквара с тихим голосом.

Акош тихо, едва слышно выругался, пытаясь вернуть себе уверенность. Посмотрев на часы, он подумал, что и сын, и жена, заведовавшая отделом в супермаркете, уже, должно быть, вернулись домой. Оставалось ещё раз обдумать сегодняшние события, прежде чем идти к семье. Вплоть до этого момента он был уверен, что Липот подчинил его, произнося заклинания на исковерканном венгерском или немецком языке, в котором слова выговариваются наоборот, однако надпись, продемонстрированная Каталиной, свидетельствовала о том, что всё обстоит совершенно по-другому. Существовал какой-то особый язык, неизвестный современной науке, и предметы, дарующие волшебную силу тем, кто ими владеет. Акош жёстко, по-волчьи улыбнулся и встал из-за стола. Если ему удастся добыть этот золотой нож...

Идя по улицам вечернего Бельвароша, Акош предался размышлениям о том, что бы он смог сделать, если бы сам стал колдуном. Обладать могуществом, способным бросить вызов Липоту, который так унизил его...Уже свернув в проулок, ведущий к его подъезду, он заметил, что вокруг происходит что-то необычное. Ветер, которого здесь никогда не было, нёс обрывки бумаги и мусор, сдирал извечную грязь с мостовой, даже поднимал в воздух содержимое мусорного бака. Маленькие вихри, кружащиеся повсюду, явно преграждали путь Акошу, и он, опасаясь в свою очередь, что может случиться нечто, угрожающее его здоровью, не торопился действовать. В конце концов, мелькнула мысль, такое ведь не может продолжаться вечно. Это было правдой, однако в несколько ином смысле, так как вихри начали собираться в один большой смерч, достигающий высоты почти трёх метров. По мере, поглощения им своих меньших сородичей скорость вращения заметно снижалась, и это опять вселило в сердце Акоша надежду на благоприятный исход – и вновь его постигло жестокое разочарование. Едва ветер утих, взору менялы предстал огромных размеров жук, угрожающе тянувший свои омерзительные мохнатые лапы к хрупкому человеческому телу. В горле поднялся, так и не прозвучав, отчаянный крик; Акош ещё нашёл в себе силы отступить на пару шагов, но, упёршись в стену, ощутил уже совершенно неописуемый ужас – и замер, не имея сил даже пошевелиться.

Жук, источая гнилой смрад, приблизился к своей жертве вплотную и сжал её в смертельных объятиях. Акош, бессильно махавший руками и ногами, оказался в воздухе – шестиногий монстр, явно собираясь отобедать человеческой плотью, подносил его к угрожающего вида пасти, из которой торчали изогнутые клыки длиной в локоть, острые, как иглы. Устрашающего вида голова оказалась настолько близко, что её можно было рассмотреть в мельчайших деталях, столь гадких, что разум отказывался поверить увиденному. Тёмно-коричневая, почти чёрная, кожа напоминала по виду резину, от её горячей поверхности шли зловонные испарения, ударявшие в нос своим убийственным запахом. Пасть далеко выдавалась вперёд, как у хищных зверей, однако её ребристая, кожистая поверхность выглядела столь непривычно и чуждо, что исходящая от исполинского противника угроза была, скорее, чем-то, что появилось на белый свет откуда– из самых глубин преисподней. Заглянув в неестественно большие, выпирающие в стороны округлые глаза, Акош получил тому подтверждение. Разделённые на миллионы маленьких многоугольников-фасеток, те загадочно поблёскивали в темноте. То и дело один из участков глаза оказывался на свету, пуская необычные отсветы; присмотревшись, Акош улучил подходящий момент и смог различить картинку внутри. Однако вместо собственного отражения он увидел там зрелище, от которого едва не лишился сознания – отражая мысли исполинского насекомого, там виднелось обнажённое мужское тело, методично расчленяемое мощными челюстями и постепенно перевариваемое в полупрозрачном желудке. Акош не выдержал и закричал. Потом лицо его словно сжало стальными тисками; он почувствовал, как кожу и кости медленно протыкают длинные, тонкие клыки. Крик Акоша становился всё громче, пока на него не обрушилась тьма.

Сознание возвращалось очень медленно, как утренний лучик света, робко шарящий в потёмках. Наконец, Акош почувствовал, что он всё ещё жив. Чудовищная боль, от которой буквально разламывалась голова, была прямым тому подтверждением, так как мертвецы не способны ощущать боль. Акош, напрягшись, пошевелился – и понял что лежит ничком в куче мусора. Грязь набилась в рот, в ноздри – и даже в уши. Когда он смог, наконец, приподняться и встать на четвереньки, непреодолимое желание проблеваться, охватившее его естество с самых первых мгновений, взяло верх, и Акоша вырвало. Тогда, почувствовав некоторое облегчение, он встал и, пошатываясь, пошёл к своему подъезду, с каждым стоном посылая мысленные проклятия Липоту, который, несомненно, был причиной происшедшего. На ходу Акош ощупал себя, проверил карманы. Бумажник, мобильный телефон, золотые украшения – всё было при нём, значит, с момента падения, о котором свидетельствовала запёкшаяся кровь на голове, прошло совсем немного времени, что подтвердили часы, оказавшиеся в рабочем состоянии. Шатаясь, он вошёл внутрь, и, держась одной рукой за перила, начал медленно, одну за другой, отсчитывать ступени, которые, наконец, привели на второй этаж, в родную квартиру. Отперев дверь своим ключом, Акош, не отвечая на расспросы супруги, прошествовал в спальню и, едва сняв куртку, рухнул на постель, даже не разуваясь, чтобы проспать почти двенадцать часов подряд.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА