Текст книги "Седьмая сфера"

Автор книги: Роман Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Часть 5

Аххаты. Я, оставшийся на своём привычном северном берегу, взял под опеку людей, вышедших здесь. Именно возле этих людей я находился миллиарды лет и наблюдал за каждым их шагом. Со всех сторон зéмли этого народа обрамлялись горами – огромным хребтовым изгибом с южной и восточной их частей, а на западе – Массивом Месгера. Между этими двумя горными массивами, на юго-западе, лежали поля, обеспечивающие проход на юг, к землям Толесс и Кари. Огромные лес, порождённый Алепстуром – Перактур (Знающий Жизнь), занимал почти всю территорию этого народа и чем южнее находился прорастал лес, тем больше он перерастал в джунгли.

Без особого разбора я обучал этих людей всему, что знал и умел, но иногда они тоже могли меня научить тому, чего даже я не знал. Под моим обучением разобщённые племена стали единым народом, назвавшим себя Аххаты, в честь меня, своего учителя. Они с самого начала знали меня как создателя, из-за этого у них сразу появилось разделение между людьми на определённые касты. Первым всегда был вождь – предводитель племени, а в городах – верховный сенатор. Еще на одну ступень ниже – сенаторы, у каждого из которых было несколько советников, отвечающих за определённый род деятельности, нехватку ресурсов или людей. Каждый советник назначал руководителя, ответственного за проделанную работу в каждой группе. В их обязанности входило: принимать жалобы; вести учёт людей в группе; учитывать необходимые ресурсы. Помимо самого руководства процессом работы, ответственный должен был помогать всей группе и ставить советника в известность о проблемах, требующих особого внимания. После руководителя – главы семей, которые отправляли обычных рабочих людей вместе с неопытным работником для его обучения. Было несколько необходимых родόв деятельности для выживания всего города или племени: рыбалка, охота, собирательство, рубка леса, добыча камня, обработка камня и, конечно же, вспахивание полей и скотоводство.

С первого взгляда такое ступенчатое распределение работы было тяжёлым, но, если понять их жизнь – становилась понятна лёгкость этого распределения. Аххаты жили самую долгую жизнь по сравнению с остальными народами – целых 600 лет. Конечно же, девушки могли дарить жизнь новому поколению, но всего один раз за всю жизнь, а дети очень медленно росли и тяжело обучались. Совершеннолетие отмечалось с появлением первых волос на голове, до этого события проходило шестьдесят лет. Их обучение не заканчивалось до 70 лет, потому что появлялись новые виды деятельности, и каждому делу нужно было немного обучиться. А дети не могли запомнить больше, чем у них получалось, и так проходило ещё 10 лет. Лёгкость системы была в том, что Аххаты медленно жили, мало ели, мало пили и мало испытывали потребности в этом, а значит и работа не так часто требовалась. Вся их жизнь проходила в сплошных праздниках и отдыхе. Но когда требовалось поработать – их целеустремлённости могли позавидовать даже Толесс. Аххаты никогда не ленились и обучались новому, хотя и с большим трудом. После 70 лет все жители города или племя строили новым работникам свои дома или предоставляли пустующие. Пустующие дома были частым явлением, одинокие парни и девушки создавали семьи и жили уже в одном доме. Расселив всех в построенные дома, каждому предоставлялась возможность выбрать род деятельности и вступить в эту касту. Но никаких сомнений или мук выбора не было, каждый мог сменить свою касту один раз в пятьдесят лет. С возрастом пылкость молодости угасала, а вместо неё приходила мудрость, и они понимали, что все не могут быть только охотниками или собирателями. Тогда люди просили сенатора о назначении их на нужный род деятельности, где была нехватка рабочих рук.

Внешне этот народ отличался рыжим и каштановым цветом волос, ростом не выше двух метров и очень красивой внешности. Каждый из Галларт, видевший их, признавал, что Аххаты самый красивый народ. Всё только потому, что они очень долго жили и совсем не старели, до самой смерти. Помимо внешних отличий Аххаты обладали даром самоисцеления, точнее, это происходило очень быстро и без особых усилий. Любая рана могла зажить в течение двух дней, а утерянная при несчастном случае кисть могла полностью восстановиться в течение одного месяца. Но если потеря составит больше чем кисть – рука будет восстанавливаться до тех пор, пока рана не заживёт полностью, а значит целиком руку было не восстановить. К сожалению, смертельные раны не заживали, те, кто умирал, умирали, увы, навсегда. Благодаря этому дару, которым их наделил Алепстур , они сами перестали болеть, не учитывая дара Галларт. Их способность исцеляться, полностью искоренила сам факт болезней. Именно от Аххат передавалась эта способность всем, но дар Алепстура не перешёл вместе с даром самоисцеления. Так и получилось, что все народы перестали болеть, а Аххаты могли ещё и исцеляться.

Так жили племена и маленькие города на северном берегу и прилегающих землях, возле Алепстура. Эти земли заполнены лесами. Таких племён и городов было очень много. Все Аххаты были дружны и помогали друг другу во всём.

Глава десятая. Латао

При разделении территорий и людей, Месгера не было рядом, а мы уже постепенно забывали о нём – настолько редко он появлялся в наших землях. Я, спустя огромное количество лет, вспомнил зачем его искал, после того, как на мои глаза случайно попались сферы, сделанные мной очень давно.

Месгер сообщал, где его можно найти, но на северных ледниках его не было, значит он обитал далеко на юге. Меня ждал долгий путь в полёте над водой. После появления звёзд мы всё также могли летать, но уже гораздо ниже, чем раньше. Я мог подлететь в пять раз выше своего роста, а Галларты всего в три. Над водой было легче перемещаться – деревья не мешают, а вода спокойно пропускала нас сквозь свои редкие бури, нужно было всего лишь умело летать.

Вскоре я добрался до ледников. Большие воды были спокойными, а ветер помогал мне своим дуновением. Ледники выглядели гораздо больше, чем казались с первого взгляда. Издалека я видел их маленькими, но я всё приближался и приближался. Очень долго не мог долететь до них, а ледники постепенно увеличивались, пока не заняли весь горизонт. Очень было странно, но Месгер меня уже ждал, как будто знал о моем прибытии. И с самой нашей встречи случился разговор. Я его расспрашивал о его жизни, а он интересовался жизнью людей и Галларт. В конце нашей беседы я попросил его немного своей силы для последней сферы, если Месгер ещё не уничтожил её всю, как говорил. Он с удовольствием поделился своей силой, но сначала ушёл очень далеко, видимо, в свою ледяную пещеру, принеся её в небольшом количестве. Перед прощанием мы немного разговорились, разговор был весьма коротким и занимательным.

Через несколько сотен лет я вновь прилетел к нему, вместе с искалеченными людьми. Они не могли позаботиться о себе, а их существование было для всех в тягость. После моего предыдущего посещения, я ему предлагал взять людей под опеку, для обучения, но он не хотел никого брать. Месгер считал себя опасным и не хотел навредить людям. Он говорил, что у него вскоре будет свой подарок этому миру и всем населившим Агору созданиям, а для этого ему нужно усердно трудиться над ним. Тогда я спросил его:

– Посмотри на этих людей, они не могут нормально существовать без помощи других. Все, кому надоело такое бренное существование, приплыли к тебе. Больше никто и ничто не может сделать их жизнь хуже. Ты можешь им помочь? Ведь если не сможешь – их последняя надежда на нормальную жизнь будет утрачена.

Месгер долго рассматривал приплывших людей из разных народов. Люди были очень напуганы его видом, но правящий здесь холод был сильнее страха.

– Я посмотрю, что можно сделать, но ничего не обещаю. – Прошипел Месгер. – Эти люди искалечены и больны. Я могу научить их своей магии, но если у них не получится, значит и надежда будет утеряна.

– Никто не может им помочь, – говорил я. – Побывав у каждого народа, видел – у каждого есть такие люди, и их очень много. Перед тем как их собрать, я прилетал к Торлу. Даже он сказал, что их судьба в твоих руках.

Немного подумав, Месгер ответил:

– Хорошо, я буду их обучать, даже если и не получится научить их моей магии. Но теперь, пусть всех искалеченных, больных или неспособных самим заботиться о себе, отправляют ко мне, на моих кораблях.

Отрастив и направив свои ошмётки плоти, он направил их к кораблям. Лишь касались они их – корабли становились похожими на чёрные развалины, которые вот-вот потонут. Но их призрачный вид должен был давать представление о последнем пути, в который будут отправляться люди, взошедшие на него. Чёрные корабли были с чёрными тающими парусами. Борта кораблей постепенно истлевали без малейшего намёка на огонь, и просто разваливались в золу или пепел, но никак не истощали их формы. Этим кораблям не требовалась команда, управляющая ими, каждый парус, штурвал или канат управлялись самим кораблём, как будто они сами стали живыми. При таком изменении корабли расширились и вытянулись, став почти вполовину больше и вместительнее. Таких больших кораблей ещё не строили даже самые лучшие корабелы Толесс и Лорн, а факелы этих кораблей никогда не горели. Тем, кто отправился в последний путь, пылало лишь одно пламя – надежда.

После увиденного люди с большим страхом в глазах смотрели уже не на Месгера, а на сами корабли, но, попросив одного из людей подойти к нему, никто не усомнился в его силах. Каждый, сквозь великий страх, засевший в груди, чувствовал, что лишь Месгер сможет изменить их беспомощное существование на полноценную жизнь. Все были тверды в своей надежде, поэтому уверенно все вместе сделали шаг к Месгеру. Прикоснувшись к одному из людей, к одному из детей, он сказал:

– Они смогут научиться всему только путём усердного старания и за это должны заплатить цену.

Дальше он стал говорить с большим сожалением. Я мог услышать сожаление в его голосе, так как я его знал, но для остальных это звучало зловеще.

– Люди потеряют свой внешний вид. Они перестанут выглядеть, как люди из их народа и лишатся всех привилегий, которыми их одарили Игнер.

Самое ужасное было в том, что люди лишатся возможности давать жизнь новому поколению. Они смогут оставить лишь своё лицо, но даже их рост, цвет волос, глаз и кожи изменится, и они перестанут быть теми, кем были до этого, но обретут новую жизнь.

Так и произошёл последний народ, который обучался одновременно магии и математике. Месгер много чего знал, ведь он сам проявлял интерес к любому изобретению или задумке. В нём как будто заключались половина Галлорна и половина Торла, делая из его несовершенства полную независимость от остальных.

Месгер мог обучить этот народ всему, чему могли обучить все Галларты, и даже больше. Множество разных изобретений были известны лишь ему. Месгер обучал людей таким вещам, которым не мог научить никто из Галларт, даже Торл. Он учил их восстанавливать конечности, а у Торла не было такого дара, и наделить силой такой мощи он не мог. Только Алепстур обладал таким знанием и возможностью, но его познания и сила были куда слабее, чем у Месгера. От знаний и возможностей Месгера люди могли научиться большему. Искалеченные люди полностью возвращали себе ноги и руки, хотя их увечья давно уже зажили. Больные выздоравливали, даже если эта болезнь предвещала их будущее в судорогах и бесконечных конвульсиях. Кто рождался и вырос с изъяном, не умеющие ходить или здраво мыслить – вставали на ноги, начинали осознавать нового себя, или просто осознавать себя, теряли все свои недостатки. Взамен приобретали вдохновение на новые открытия и наслаждения жизнью.

С применением первой магии все отличительные черты других народов исчезали. Первая магия использовалась уже способными творить магию на тех, кто только приплыл. Кожа приплывших становилась, как смоль чёрной, глаза серыми, без зрачков и конечности немного длинней. Все люди, владеющие магией, были очень красивыми, но немного тощими по сравнению с людьми континента. Детьми у них были те, кто только что приплыл, а стариками – опытные маги.

В тот момент я практически не знал – каким будет этот народ, и вскоре я их покинул.

Глава одиннадцатая. Новый способ общения

Часть 1

В следующее моё посещение Месгера и его народа было очень долгим. Я был сильно впечатлён тем, что увидел. В то время, когда все народы, кроме Толесс, жили ещё в племенах и маленьких поселениях, Латао жили в очень больших городах, как и Толесс. В чём-то они даже лучше справлялись, чем народ Торла, а у него народ был самым развитым из всех. Мне было очень любопытно узнать, как так произошло, и при помощи чего развитие его народа было таким стремительным. Но тут не было никакой тайны.

Все Галларты общались между собой мыслями, передавая их друг другу, но не Месгер. Он не умел общаться таким способом, но умел слышать мысли, которые мы посылали ему в голову, а сам общался с нами при помощи своих звуков изо рта. Люди общались на таком же примитивном языке и пользовались многочисленными жестами, как будто Месгер их научил. Обучать людей было очень тяжело. Люди не слышали мыслей Галларт, а учились и понимали их, как могли, с большим трудом. Когда у Месгера появился свой народ, у него просто не хватило терпения. Он сам так говорил. Обучать таким способом было очень тяжело, и на свою работу у него не хватало времени. Тогда Месгер усовершенствовал речь – жестами больше никто не пользовался при разговоре, а люди понимали Месгера быстро. Он мог произнести короткий набор букв, и люди его понимали, как и он их.

– Может и меня научишь своему прекрасному языку? – Спросил я с большим желанием и искренностью. – А я научу всех остальных. Конечно же, после того, когда сам в совершенстве овладею твоей речью.

Месгер был только рад помочь мне и, тем более, всем остальным. Разговаривать я научился довольно быстро, но это было ещё не всё. Месгер, вместе с людьми, ещё и придумали как писать и читать на этом языке. Писать было гораздо тяжелее научиться, чем разговаривать – всего десять букв, семь самостоятельных и три неопределённые, а множество артиклей искажали самостоятельные звуки букв, после чего мог поменяться смысл слова. Самое тяжёлое было – разбирать эти почти одинаковые буквы, с разными артиклями. С неопределёнными было гораздо легче, их было всего три, они были одинаковой буквой и артиклей было немного. Но самый мой любимый звук в этом языке произошёл от рычания хищника – буквы «Р». Эта буква была самостоятельной, и от неё не производилось никаких других звуков, это значило, что у неё не может быть никаких артиклей, и её было легко читать. Очень долго я учился этому языку. Как только я выучил буквы, научился быстро определять нужный звук по артиклям, то писать и читать уже мог самостоятельно. Услышав набор звуков, я мог быстро записать его, в слова и предложения. Самым главным было научиться говорить на нём и выучить правописание. После обучения становилось понятно, что этот язык не так уж тяжёл. Слыша набор звуков, можно сразу записать. Видя набор букв с разными артиклями, можно сразу воспроизвести его в соответствующий набор звуков.

Много лет я провёл в обучении. Люди могли выучить язык гораздо быстрее нас, они быстрее всё запоминали, учились и могли быстрее научить остальных, но и жили они гораздо быстрее, умирая слишком рано. Я был очень рад тому, что у людей могла появиться новая жизнь после несчастных случаев, да ещё и уровень развития был хорош, даже великолепен. Возвращаясь назад вместе с Месгером, я решил пройтись по землям других народов, посмотреть, как они живут, как живут мои дети и созвать их для вручения даров. Теперь их было два. Проходя через народы, я заметил, что людей стало больше. Племена стали поселениями, а небольшие поселения стали большими городами. Даже природа успела преобразиться: реки высыхали или меняли своё русло, протекая в других местах; на местах полей мог быть лес, а на месте лесов могло быть поле или вообще пустыня. Некоторые водопады, разрушив горы, могли стать маленькими и тоненькими ручейками, и всё это происходило пока меня не было. Когда мы пришли к моему народу, даже они, уже строили города, а сами люди меня начинали забывать. Видимо моё изучение языка сильно затянулось. Целых два поколения Аххат сменилось в моё отсутствие. Вспоминая одну семью, жившую возле меня, у которой, после моего ухода, должно было появиться дитя. Вернулся я уже к их деревьям, выращенным в их память, и к их уже совсем взрослым правнукам. Моё отсутствие длилось больше тысячи лет. Они ждали меня, весь народ, но я так и не приходил, и к моему возвращению они уже начинали отчаиваться.

Без нормальной речи никто из Галларт не мог объяснить моему народу, что я обязательно вернусь, что даже не думал их бросать. Хорошо, что больше такого не произойдёт. Все Галларты выучили язык гораздо быстрее, чем я, им понадобилось всего сто лет. Но люди впечатлили куда больше, чем они. В зависимости от качеств народа, люди воспринимали новое по-разному. Для народа Толесс понадобилась всего одна смена погоды (четыре месяца), а для Аххат требовалось не менее трёх лет. Всего за пять лет все люди всех народов в совершенстве овладели речью. Месгер предположил, что сейчас все Галларты живут длинные жизни в коротких днях людей и наши возможности куда больше, чем у людей. Но по меркам Галларт прошёл всего один день с небольшим, пока они выучили язык. Наверное, он был прав – чем дольше ты живёшь, тем больше видишь и запоминаешь, а новое запоминается тяжелее. Скорее всего, он немного другое имел в виду, но смысл от этого не менялся.

Новый способ общения был первым подарком для Галларт и людей от Месгера. Выучив язык, Галларты изменили свой облик, уподобляясь Месгеру в наличии рта, а в это время я уже нёс второй подарок для них, но уже от меня. Пока я нёс свой дар, меня посетила мысль – «сделать Месгеру отдельный дар» – оболочку, которую сделаю я, прекрасную, и которую он сможет менять, как ему вздумается, ведь сделанный им облик источал ужас и вселял страх. Возможно после этого он станет прекрасным, а все остальные Галларты станут лучше его принимать. К Месгеру уже постепенно привыкали, а после подарка хотя бы стали нормально относиться к его присутствию.

– Наверное, стоит дать ему новый облик, и станет ещё лучше, – думал я. – Да ещё, если и сказать, что у него теперь нет его силы, то, наверное, совсем всё наладится.

Так я постепенно обратил свои мысли к ужасу, произошедшему с Гораной, а после этого я понимал, почему Месгер всем своим видом напоминает всем обо всём самом неприятном.

В своих раздумьях я не заметил, как уже вернулся ко всем. Перед ними, на песчаном пляже, я разложил шесть сфер. Никто не понимал, что это такое, как им пользоваться и для чего. Только Торл помогал всем разобраться, не рассказывая всё в полной мере, а только то, что мог рассказать. Сферы были заполнены темнотой, внутри которых были маленькие светящиеся точки, как уменьшенные звёзды, а среди них летали кусочки стихий, совсем как маленькие Агоры.

Немного разобравшись что к чему, Галларты дали каждой имена. Сферу, которая преумножала искренность замыслов и закладывала семена чистых, добрых мыслей в голове владеющего, назвали Варда. Микрорт – вторая сфера, она приумножала уверенность в знаниях, давала жизнь новым идеям. Третью назвали Плип, она придавала уверенность в последовательности действий и творила порядок в мыслях и идеях. Пагоф – четвёртая сфера, вдохновляющая на самые разные мечты, которые могли перерасти в цель для достижения, а даровала она – надежду. Предпоследняя сфера – Нимб – приумножала целеустремлённость и вдохновляла на действия. Последнюю сферу никак не назвали, она была самой последней, а называть её каждый хотел по-разному. Кто-то Сферой Виденья, а кто-то – Сферой Истины, а Торл её называл Сферой Прозрения. Все Галларты понимали, что эта сфера куда важнее остальных, она ни на что не вдохновляла и ничего на придавала, она просто была похожа на остальные сферы. Сфера Прозрения была создана последней, и только после её создания, все остальные сферы перестали быть просто сферами с грязью и светом. Галларты начинали понимать, как они работают. Нужно было всего лишь взять сферу в свою руку или конечность, и обратить свой взор вглубь сферы. Только один Торл полностью понимал, как они работают и всего лишь добавил – держа одну из пяти сфер, обязательно нужно держать и Сферу Прозрения. Если же хочется дотронуться сразу до всех сфер, то придётся держать их в одной руке, а сферу истины отдельно – в другой. Торл пояснял это тем, что все сферы, без последней, работают неправильно, да настолько, что можно сказать вообще не работают. После этого он рассказал ещё один способ использования, если не получается поднять всё вместе. Нужно всего лишь прикоснуться сферой истины к другой сфере, или сразу ко всем. Можно просто выложить их в один ряд, прислонив друг к другу, и также прикоснуться.

Я называл этот дар – Сферы вечного вдохновения, как после их называли все остальные:

– Теперь каждый из вас, или живущий на Агоре, – довольно говорил я, – может получить вдохновение, и, в моменты ваших сомнений, все тучи ваших мыслей рассеются и станут ясными, как сегодняшний день.

* * *

Тогда был действительно очень ясный и приятный день. Тогда я и почувствовал сильный испуг. Салесс просвечивалась, и сквозь неё можно было увидеть, что происходило за ней. Но самое ужасное было то, что этого никто не замечал, или делали вид, что ничего не происходит. Перед моим уходом к Месгеру я заметил что-то подобное с ней, но подумал, что мне показалось. Но теперь, спустя столько лет, стало гораздо отчётливее видно – она постепенно исчезала, сквозь неё уже летали насекомые и мелкие птички, оставляя её без внимания, как будто её нет.

Не только я видел изменения Салесс. Месгер также это заметил и сразу обратился ко мне: вижу ли я? Уже вместе с ним поделились своими наблюдениями с Торлом и Галлорном. Нужно было понять, что делать, и как. Торл совсем не обратил внимания на наши слова, а Галлорн не принял их всерьёз, говоря, что нам просто кажется. Воспользовавшись сферами, мы быстро вдохновились и поняли, что это будет долгий путь в поисках решения этой напасти. Месгер был уверен – нужно идти в земли Северных Толесс, к народу, который она должна была обучать, и узнать о ней побольше.