Текст книги "Лето мажора (СИ)"
Автор книги: Роман Гребенчиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Ольга Дмитриевна! – начал я, когда наша развеселая компания подошла к ним. – Есть пара идей, куда мог деться Шурик.
– Правда? – заинтересовалась вожатая. – И каких же?
– Что вы знаете о старом лагере?
– О, – вмешался Сыроега. – Жуткое место, на самом деле. Одна из легенд «Совенка» гласит, что там живет привидение молодой вожатой, которая влюбилась в пионера, но, не найдя взаимности, покончила с собой. Однако наука не допускает существования привидений, поэтому опасаться там нечего!
– Да пофиг, чисто теоретически, он мог туда пойти? – спросил я у него.
– Ну, вообще, зная его, то он вполне мог отправиться туда на поиски каких-нибудь материалов, – задумчиво произнес Электроник. – А Вы, Ольга Дмитриевна, что об этом думаете?
– Ну, раз Семен так считает, то, может, есть действительно такая вероятность, – кивнула вожатая. – Подождем до вечера, если дело не прояснится, то отправим туда экспедицию.
– Я тогда пойду, проверю еще раз близлежащие окрестности! – заявил Сыроега.
А я все-таки был не совсем прав на счет него – при всей своей недалекости, дружбу этот парень определенно ценит. Промелькнула даже шальная мысль, что я сам был бы не против иметь такого друга.
– Двачевская! – вдруг повысила голос Дмитриевна. – А ты чего стоишь, бездельничаешь?
Алиса как-то замялась.
– Ольга Дмитриевна! – заступился я за нее. – Алиса мне помогала в поисках! И, между прочим, со старым лагерем это по большей части ее идея.
Обе вытаращались на меня, будто я мессия.
– Это правда? – спросила Дмитриевна.
– Ну… Да, – слегка смущенно сказала Алиса.
– Что ж, Двачевская, весьма неожиданно, хвалю! – улыбнулась вожатая. – Ладно, идите есть уже.
– И зачем ты сказал, что это моя идея? – спросила у меня Алиса, когда мы втроем уселись за отдельный столик.
– Ну, я решил дать тебе пару лишних бонусных очков перед вожатой, – пожал плечами я. – Я и так у нее на хорошем счету, тебе это нужнее.
– Сем, ты… Ты просто… – Алиса явно не могла подобрать подходящих слов.
– Симметрично, – улыбнулся я.
– А вы, ребят, встречаетесь что ли? – как бы невзначай спросила Мику.
Алиса чуть компотом не поперхнулась:
– Что? Нет! Я… Мы… Мы друзья… И вообще, Мику, когда я ем – я глух и нем! Так что все!
Алиса была пунцовая, как рак, а мне стоило огромных усилий сейчас сохранить серьезную мину. А то не ровен час получил бы тарелкой по голове.
– Мы идем репетировать после обеда, я правильно понял? – переспросил я.
– Да-да-да, – воодушевилась Мику. – У меня как раз родились пара новых идей для песен, не терпится ими с вами поделиться!
Закончив обедать, мы направились в музыкальный клуб. Настроение у меня было приподнятым. Мы шли, смеялись, я рассказывал забавные истории из жизни (естественно, стараясь их адаптировать под реалии 80-х) Несмотря на все произошедшие события, рядом со мной сейчас шла та, которая, без лишних слов, вдохнула в меня вторую жизнь. И, честное слово, если я уже не вернусь домой…
– О, пионер! – услышал я знакомый голос.
Словно из ниоткуда, перед нами появилась медсестра. Я вопросительно посмотрел на нее.
– Посиди в медпункте за меня. Мне срочно нужно отойти. Травма у кого-то, – сказала она, без каких либо эмоций.
Я глянул на девчонок.
– Иди, мы сами справимся, – улыбнулась Алиса.
– Ладно, – перевел я взгляд на медсестру. – Давайте ключи.
Она кинула мне связку и убежала. И почему именно я? Я ведь не врач даже. У меня была собака, но сам я ее лечением никогда не занимался. Да и потом, я сомневаюсь, что ветеринария и медицина человеческая прям уж так похожи. А если что случится, пока я там на дежурстве буду? Придет ко мне кто-то со сломанной ногой, а я совершенно без понятия, что мне с этим делать. Ладно, оставалось только уповать на то, что сегодня лагерь не поразит массовая диарея или что-то в этом духе.
Но пока около медпункта было тихо. Внутри тоже не стояла толпа покалеченных пионеров. Я сел за столик и принялся внимательно изучать лежащий там журнал. «Советская модница». Класс. С глянцевых страниц на меня смотрели модели, разряженные в старомодные платья. Мда, в таком одеянии сейчас даже бы на сельскую дискотеку не факт, что пустили бы, я уж молчу про клубы, где я обычно раньше отдыхал. Какие-то пышные платья с рюшечками. Упаси Господь, если Алиса одевается так же за пределами лагеря. Это будет фиаско. Она бы мне нравилась, конечно, и в этом кошмаре «Модного приговора», но косметический ремонт ее стиля я бы провел обязательно. Хотя все же нет. Вряд Алиса вообще смотрит на глянцевые журналы. У этой девочки по жизни своя атмосфера. Встреть я ее в XXI веке, на ней наверняка красовались бы джинсы с кроссовками. Какой-нибудь пестрый топ. Может быть даже кепка. Получается, я уже представляю Алису в своем мире…
Тут я задумался – а если меня выкинет назад, как я буду дальше? Можно ли как-нибудь будет договориться со Вселенским разумом, чтобы он отправил ее вместе со мной? Это как-то несправедливо даже – случайно встретить своего человека в прошлом и так же случайно потерять его, когда высшие силы распорядятся отправить меня домой.
А если все-таки не выкинет? Смена когда-нибудь закончится, факт. И что потом? У Алисы есть родители, дом… А я вообще не уверен, что у меня и дом-то тут есть. Что я вообще изначально должен был существовать в этом мире. Да, Дмитриевна якобы разговаривала с моим отцом, но я совершенно без понятия кто он! И где он! Что я буду делать, когда все поедут домой? Бомжевать? Прекрасно! Можно, конечно, рассказать все Алисе и как-нибудь вместе выкрутиться из этой ситуации…
А что я ей скажу? Привет, слушай, тут такое дело, я тебе не говорил, но вообще я сын миллиардера из 2018 года, который случайно как-то после пьянки в ночном клубе проснулся у ворот «Совенка»! Можно я с тобой поживу, пока квартиру не сниму хотя бы, особый уход за мной не требуется, обещаю есть мало и ходить в лоток по расписанию? Бред…
От мыслей меня отвлек шум открывающейся двери. На пороге стояла Ленок.
– А медсестры нет? – спросила она. – Тогда попозже зайду…
– Лечением пионеров занимаюсь сегодня я, – раз уж возложили на меня ответственность, то дело надо делать качественно. – На что жалуетесь?
Я решил лишний раз не улыбаться, чтобы очередной раз не вгонять ее в краску.
– Да ничего такого… Голова немного просто болит.
– Сейчас посмотрим, – деловито сказал я и полез за лекарствами. Так, что там у нас может быть от головы? Поиски все же увенчались успехом – через пару минут я дал Лене анальгин.
– Спасибо… – улыбнулась она.
– Я ведь поборник добра и света, помогать невинным вроде тебя – моя прямая обязанность, – видимо, отпускать очаровательные глупости – это забито мне генетически. – Надеюсь, что тебе станет лучше.
– Я тоже, – Лена, кажется, опять начала смущаться. – Я пойду.
– Удачи!
Лена вышла, а я сел и принялся дальше листать журнал. А вот этот сарафанчик, вроде даже и ничего…
Через некоторое время в дверь постучали. Покой нам только снится.
– Войдите! – слегка повысил голос я.
Дверь открылась, и на пороге показалась Ульянка.
– С каких пор ты стучишься? – удивленно спросил я.
– А что, нельзя? – насупилась она.
– Болит что-то?
– А тебе я с какой стати рассказывать должна? Где медсестра?
– Бэтмен оставил Робина за старшего. Короче, я временный заместитель. Чего болит-то в итоге? – я вальяжно закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на нее.
– Ну нет уж, я тогда пойду, лучше уж умереть, чем лечиться у тебя, – ехидно улыбнулась Ульянка.
Я слегка наклонился в ее сторону:
– А если завтра война? А я тебя закрою от вражеской пули? Тебе будет стыдно за такие слова.
– Не будет, – Ульянка показала мне язык.
– Женщина, да Вы зверь, – нарочито возмущенно сказал я.
– Ладно, таблетки можешь и ты мне дать, – все же согласилась Ульянка.
– Так что Вас беспокоит?
Она ответила не сразу:
– Тяжесть в животе…
Рукой показав ей подождать, я принялся опять рыться в фармацевтических препаратах. Так, но-шпа. Должно подойти.
– На, держи, – протянул ей я.
– Спасибо Вам, доктор! – она весело улыбнулась.
– С тебя причитается, – хмыкнул я.
– Ага, еще чего, – задорно сказала она и выбежала из медпункта.
Читать мне надоело, так что принялся ходить по помещению взад-вперед, напевая себе под нос Грейсов, изредка поглядывая на часы. В конце концов, я остановился у плаката с телом человека и принялся изучать анатомию. Раз уж я здесь, то займусь саморазвитием.
Время шло, а медсестра так и не возвращалась. Меня это начало немного злить, ведь я планировал сейчас находиться совершенно в другом месте. Вскоре в дверь опять постучали. Это была Славя.
– Ой, привет! А медсестры нет?
– Привет! Да, она отошла, попросила временно заменить.
– Хорошо. А мне бы…
Она замялась.
– Ну, говори, не стесняйся, – приободрил я ее.
– Да нет, ничего…
Странно. Всегда такая открытая Славя о чем-то умалчивает?
– В тебя Лена вселилась? Говори уже, – дружелюбно захлопал глазами я.
Славя как-то нервно засмеялась.
– Я потом зайду, – лицо Слави приобрело 50 оттенков пунцового, и она вышла.
После всего произошедшего деление на ноль для меня стало реальностью. Ладно, чужая душа – потемки.
Незаметно настал вечер. Журнал прочитан, анатомия выучена. Я совершенно не знал, чем мне еще заняться.
Спасение пришло весьма вовремя. Я уже начал залипать, как вдруг на пороге появилась Алиса.
– Сем, – с ходу выпалила она. – Если ты сейчас тоже начнешь разговаривать на японском, я клянусь – тебе не жить.
– Я не знаю японский, – улыбнулся я. – А что случилось?
– Да Мику пела песни на японском. Все это время я ей аккомпанировала. Я уже думала, что речь родную скоро позабуду, – Алиса плюхнулась на кушетку.
– У тебя тоже что-то болит? – осведомился я, подсаживаясь рядом.
– Да нет, – ответила Алиса. – Я просто так пришла. Посмотреть, как ты тут.
– Лучше всех, – с иронией ответил я. – От Шурика никаких вестей?
Алиса отрицательно махнула головой. Что ж, видимо, дела начали принимать не совсем приятный оборот.
– Тогда, видимо, кому-то придется идти в старый лагерь, – развел руками я. – Ты со мной?
Алиса вопросительно посмотрела на меня:
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Ты против?
– Нет! В смысле… Ну, нет, я не против. Все равно хотела туда как-нибудь наведаться.
Я молча смотрел на нее. Последние лучи солнца падали на ее огненные волосы, словно добавляя им дополнительный оттенок. В тишине я мог слышать ее неровное дыхание. Создавалось ощущение, будто она что-то ждет от меня. И я понимал, что именно.
– Ты такая красивая под вечерним солнцем, – сказал я.
– А в остальное время суток так себе? – игриво спросила Алиса.
– Нет конечно. Не существует такого времени суток, которое бы тебя могло испортить, – честно ответил я.
Алиса встала с кушетки. Я тут же встал следом. Она некоторое время молчала, стоя спиной ко мне. Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. А затем решительно подошла ко мне, обхватила мою шею руками и поцеловала в губы.
Я не знаю, сколько длился этот момент. Минута, две, полчаса, вечность… Но я полностью растворился в ее поцелуе. Обнимая ее и крепче прижимая к себе, я чувствовал себя самым счастливым человеком во всех реальностях. И только сейчас я понял, что пропал. Абсолютно и полностью. Вся моя жизнь – теперь это милая рыжеволосая девочка-пионерка, которая великолепно играет на гитаре. И не нужно мне было больше никаких денег. Кто бы только мог подумать, что простое человеческое счастье я обрету, пройдя сквозь такое удивительное путешествие?
Мы бы так и целовались, если бы за дверью не послышался какой-то шорох.
– Кажется, к тебе пришли… – тихо сказала она.
– Да… Подожди тут, никуда не уходи.
Тяжело вздохнув, я открыл дверь. Однако снаружи никого не было. Похоже, это было всего лишь какое-то животное. Тихонько выругавшись, я вернулся назад. Алиса смотрела на меня, а позади нее, на столе, лежало яблоко.
– Ты принесла мне яблоко? – спросил я.
– Что? – не поняла Алиса, и обернулась в сторону стола. – Нет, а разве оно не лежало там раньше?
– Не припоминаю, – протянул я и начал осматривать непонятно откуда взявшийся фрукт. Сам факт наличия неизвестно откуда взявшегося яблока меня не испугал, но по телу прошли небольшие мурашки. Нет, определенно, с этим лагерем было что-то не то. Слишком много мистики за последние четыре дня. Я еще раз попытался вспомнить, не лежало ли это яблоко здесь раньше. Откуда-то оно же должно было взяться!
– Может, в окно залетело? – предположила Алиса.
И действительно, ставня была немного приоткрыта. Но почему тогда ничего не упало? Если бы яблоко просто бы залетело, то, скорее всего, оно что-нибудь да сшибло бы.
– Ладно, – нахмурившись, ответил я. – Мне слишком лень сейчас думать. Будешь?
Алиса слегка качнула головой. Я, пожав плечами, откусил кусочек. Червячка заморить мне сейчас определенно не мешало.
– Голодный? – как будто с заботой поинтересовалась Алиса.
– Ефть моент, – ответил я, с аппетитом жуя яблоко.
– Может поужинаем нормально? А то нам еще до старого лагеря неизвестно сколько идти, – предложила она.
– Пофдем, – я все-таки согласился. Со стороны медсестры так надолго оставлять меня в медпункте было уже наглостью. Так что уйти я имел полное право.
На ужин давали фруктовый суп и несколько булочек. Такой набор блюд меня весьма удивил, а после дегустации даже порадовал. Алиса же явно не была в восторге от меню. Но альтернативы не было. Приходилось есть, что дают.
Тут в столовую влетел Электроник:
– Нашел! Нашел!
Все повернулись в его сторону. В руке он держал ботинок.
– Вот! – Электроник победоносно потряс им над головой. – Это ботинок Шурика!
– Так, успокойся! – подошла к нему Ольга Дмитриевна. – Расскажи подробно, где ты его нашел.
– В лесу, – ответил он. – На тропинке в старый лагерь!
По рядам прошел какой-то шепот:
– Старый лагерь… Старый лагерь…
– Я же говорил, – шепнул я Алисе.
– Ты уверен? – уточнила у Сыроеги вожатая.
– Абсолютно! Как и говорил Семен – он скорее всего там!
– Значит, время не ждет! – я встал из-за стола, стараясь говорить как можно громче. – Мы пойдем!
– Кто – вы? – переспросила Дмитриевна.
– Я с Алисой, – пояснил я.
– Вы уверены? – забеспокоилась вожатая. – Ночью… Одни в лесу…
– Дайте нам только экипировку и минут пятнадцать времени, – твердо заявил я.
– Но как я вас отпущу, это же опасно…
– Ольга Дмитриевна, Вам надо найти Шурика? – я был настроен решительно.
Вожатая некоторое время обдумывала ситуацию, но затем все же согласилась:
– Что вам необходимо?
– Фонарь. Алисе дайте во что-нибудь переодеться. И, пожалуй, монтировку.
Я сомневался, что последнее мне понадобится, но мало ли. Вдруг придется отбиваться от каких-нибудь непрошенных гостей. Я даже мог предположить, каких.
– Хорошо. Мы с Двачевской тогда пойдем за фонарем ко мне, монтировку можешь взять на складе.
Я молча кивнул и пошел к выходу.
– Электроник! – кивнул головой я в сторону выхода. – Идешь со мной, покажешь, где склад. И заодно расскажешь, как добраться до лагеря. И, да, Ольга Дмитриевна, возьмите мои вещи тоже. Не пойду же я в шортах.
Вожатая дала мне ключи:
– Через 10 минут тогда подходи на площадь.
Через пару минут мы вышли к тому самому складу. По пути Электроник примерно объяснил мне, как добраться до места назначения. С ключами пришлось повозиться – вожатая дала мне всю связку, даже не указав, где какой. Наконец, спустя минут пять различных операций с дверным замком, мне удалось подобрать нужный ключ. Дверь сухо скрипнула и открылась. Внутри было темно и сыро.
– Эл, фонарик есть? – спросил я.
– У меня есть, – услышал я другой голос. Голос, который хотел услышать меньше всего.
С улыбкой, выражающей зловещее дружелюбие, на меня смотрел Димон, протягивая миниатюрный фонарик. Электроник стоял рядом, не понимая всей серьезности ситуации. Похолодев, я все же взял его из рук моего бывшего друга.
– Надеюсь, вы с Алисой вернетесь живыми и здоровыми, – протянул Димон. – А то будет очень печально, если еще и вы… Пропадете.
– О, не пропадем, – еле сдерживаясь, ответил я, найдя, наконец, искомую фомку и начав нежно поигрывать ей в руках. – Можешь не сомневаться!
Я небрежно бросил ему фонарик. Тот с ловкостью профессионального голкипера поймал его.
– Буду рад, – ухмыльнулся он. – Хотелось бы с тобой еще встретиться.
Злорадно улыбнувшись, Димон круто развернулся и пошел куда-то в сторону пляжа.
Поход становился опасным. Но с монтировкой в руках я все же чувствовал себя куда более уверенно. Пусть только сунется. Зашибу без лишних угрызений совести.
Алиса с моими вещами уже ждала меня на площади. Сама она была уже полностью экипирована.
– Что так долго? – спросила она, протягивая мне мой свитер с брюками. Эх, такой хороший свитер от Hugo Boss придется угробить… Ладно, не беда.
– Ключ не мог подобрать, – ответил я.
– Ну… Удачи вам, – вздохнул Электроник.
Я похлопал его по плечу, и тот отправился в сторону домиков. Сам уже уселся на лавочку, переодеться. Алиса услужливо отвернулась.
– Слушай, если ты боишься, то тебе совершенно не обязательно идти, – заметил я.
– Я похожа на трусиху?
Резонное замечание. Когда я, наконец, переоделся, мы двинулись в путь.
На лагерь уже спускалась ночь. Лес поглощала тень, и с каждой минутой он постепенно преображался. Я, периодически оглядываясь, держа в одной руке монтировку, а в другой – Алису, шел впереди. У нее же в руках был фонарик. Мрак ночного леса подавлял, поневоле становилось как-то холодно на душе. Общую картину довершали птицы, звери, насекомые, которые устраивали концерт, каждый со своим инструментом, создавая вместе удивительную, но в то же время пугающую симфонию ноктюрна. Украдкой поглядывая на Алису, я заметил, что держалась она молодцом. В духе своей самоуверенности. Она даже хитро улыбалась. Ну, если уж девчонка не боится, то мне и подавно не стоит. Хотя, она не знает, что во тьме за нами может идти кто-то… Но никаких шагов, кроме наших, я не слышал.
– А расскажи о себе, – внезапно прервала тишину Алиса.
– Что? – переспросил я.
– Ну, я о тебе почти ничего не знаю. За исключением того, что я вижу.
– И что же ты видишь? – спросил я.
– Самоуверенного засранца, – улыбнулась она. – Но весьма милого, стоит признать.
А я даже и не знал, что ей сказать. Но что-то придумывать надо было.
– Да нечего рассказывать, – попытался выкрутиться я.
– Сомневаюсь, что человеку, который бывал в Америке, нечего рассказывать, – ехидно вставила она.
Прижали к стенке. Что ж, сам виноват.
– Ну, я всю жизнь жил с отцом. Он у меня… Партийный деятель. Ну как жил – мама умерла, когда мне было восемь, а отцу все время некогда было мной заниматься. Так что с сознательного возраста я был предоставлен самому себе. Так что я жил, как мне заблагорассудится. Школьная форма – исключительно в дни проверок из РОНО. По вечерам с друзьями – по пиву из буфета у местного кинотеатра. Отец иногда из заграницы привозил всякие модные болоньевые курточки, чем я очень гордился. Пару раз каким-то неведомым даже для меня образом брал меня с собой. Я и не спрашивал никогда. С детства усвоил, что меньше я спрашиваю отца о его жизни, тем лучше. Нет, ты не подумай, он меня любил, но всегда был слегка холоден.
– Сочувствую по поводу мамы, – искренне сказала Алиса.
– Да ладно, – отмахнулся я. – Прошло уже много лет. Я уже не так часто об этом вспоминаю, но на кладбище раз в неделю прихожу всегда. Цветы приношу, могилку убираю. Просто… Хочется, чтобы она знала, видела, что я ее помню.
Алиса крепко держала мою руку. Я чувствовал ее тепло, и мне становилось легче.
– А ты? – спросил я.
– Ну, – протянула она. – Про семью мне особо сказать нечего. Выросла я не в самых лучших условиях. Еще я, например, не люблю большие компании. Предпочитаю находиться больше в кругу «своих». До встречи с тобой считала, что первая всегда и во всем, но, видимо, наконец-то, встретила достойного конкурента. И… Я только сейчас поняла, что действительно кому-то нужна.
Я заметил небольшие изменения в ее голосе. Я притормозил и повернулся к ней.
– Понимаешь, – продолжила она. – Мне до встречи с тобой было на всех плевать. Так уж было заведено. Я выросла в очень близких отношениях с Леной и все всегда обращали внимание на нее. Видите ли, она такая тихая, недоступная. А я… Я такая, какая есть. Хулиганка, если угодно. Мне плевать на правила, на какие-то нормы приличия. И это всех всегда пугало. Вскоре я привыкла к этому, но встретив тебя… Ты меня не испугался, не стал меня сторониться. И меня это заинтересовало. А потом, когда ты предложил мне тот спор в карты, я увидела в тебе компаньона. Человека, который мог бы меня поддержать. И, я сама не заметила, как это увлечение переросло в нечто большее. И когда ты тогда сказал, что я бесчувственная, хотя я понимаю, что ты не это имел в виду, но тогда… Тогда я страшно разозлилась. Я даже хотела пойти к вожатой и попытаться сделать тебе какую-нибудь гадость, но что-то меня остановило. И сейчас я понимаю, что не ошиблась.
– То есть, о том, что случилось в медпункте, ты не жалеешь? – на всякий случай уточнил я.
– Ни в коем случае! – отрезала Алиса.
Я ничего не сказал. Слова тут были не нужны. Я аккуратно взял Алису за подбородок и нежно поцеловал. Как же хотелось, чтобы на этом моменте время замерло, и нам не нужно было идти дальше в лес на поиске Шурика, но долг есть долг.
Вскоре среди крон деревьев впереди забрезжил просвет с серым прямоугольником вдалеке. Мы вышли на поляну, посреди которой стояло здание старого лагеря – ветхое, размытое дождями и изъеденное ржавчиной и жуками-короедами. Разбитые окна будто служили зубами для этого монстра, представшего перед нашими глазами, а всю поляну вокруг окутывал зловещий туман.
– Хоть фильм ужасов снимай, – отметила Алиса.
– Да, местечко то еще, – подтвердил я. – Идем?
Алиса молча кивнула. Мы быстрыми шагами пошли ко входу.
– И что ему здесь только могло понадобиться? – спросила Алиса скорее у самой себя, а не обращаясь лично ко мне.
– Эти ученые – весьма странный народ, – пожал плечами я. – Ради науки и не в такую задницу полезут.
– И куда теперь?
– Разделяться мы точно не будем, – хмыкнул я, осматривая помещение. В дальнем углу у лестницы я приметил люк, вокруг которого было подозрительно мало пыли. – Смотри! Бьюсь об заклад, что он полез туда!
Я подошел к этому люку, немного поднатужился, и с мерзким скрипом он открылся.
– Если не возражаешь, то этикету я следовать не буду, а посему дамы идут за кавалерами, – улыбнулся я.
– Ничуть не возражаю, – закивала Алиса.
Спустившись, я подождал Алису и огляделся по сторонам. Вокруг был какой-то тоннель. Серые стены, которые казались бесконечными, с протянутыми вдоль кабелями, подвешенными на крюках. И уходящая в обе стороны кромешная тьма.
– И куда теперь? – спросила Алиса.
Не успел я ответить, как люк с силой захлопнулся. Точнее, его захлопнули, потому что сверху было еще какое-то движение. Твою мать…
– ЭЙ! – заорал я, стремительно поднимаясь вверх по лестнице. – СУКА, ОТКРОЙ ДВЕРЬ!
Но все было без толку. Сколько я не долбился – дверца люка не поддавалась.
– Сема! – Алиса была явно в ужасе. – Что… Что это было?
Я слегка помедлил. Рассказать о том, что это, скорее всего, был Димон, я так и не решился.
– Видимо, ее заклинило, – соврал я.
– И что теперь?
– Не бойся, все будет хорошо, – я спустился и приобнял Алису.
– Мы здесь умрем, да? – Алиса преданно заглянула мне в глаза.
– Только через мой труп, – пусть хоть такая, но шутка единственное, что сейчас могло спасти положение.
– Дурак! – Алиса больно ударила меня в плечо. Ладно, получил за дело.
Точного направления движения я не мог знать, поэтому пришлось частично пользоваться интуицией. Мы шли по пустому тоннелю. Жутковато, но выхода все равно не было. Вскоре наши блуждания дали свои плоды – мы наткнулись на какую-то дверь. Сразу бросился в глаза значок радиационной опасности.
– Не врала, значит, Ульянка про бомбоубежище, – пробубнил я.
Я взялся за колесо двери и что есть мочи начал давить на него, пытаясь провернуть. Наконец колесо прокрутилось до конца, и дверь открылась.
Да, это действительно было бомбоубежище. Шкафы с противогазами и сухпайками, различная аппаратура, койки и трубы вентиляции – все здесь было сделано для того, чтобы пережить ядерную войну. Ну, или по крайней мере выжить после первого удара.
Алиса всем телом прижалась ко мне:
– Страшно… – пролепетала она.
– Все хорошо, – я аккуратно поцеловал ее в щеку. – Я рядом.
У дальней стены была точно такая же дверь, как та, через которую мы попали сюда. Я попытался ее открыть, но она не поддавалась.
– Помочь? – спросила Алиса.
– Так ее не открыть, – констатировал факт я. – Видимо, я не зря с собой взял монтировку. Отойди-ка…
Вскоре, дверь поддалась. С оглушительным грохотом, она рухнула на землю. Алиса при этом невольно вскрикнула. Я взял ее за руку, и мы продолжили путь.
Тоннель, тоннель… Казалось, что ему не будет конца уже никогда. И кто вообще построил все эти катакомбы? Да еще и рядом с пионерлагерем?
– Аккуратнее, дырка! – вдруг крикнула Алиса.
Я остановился вовремя – еще бы чуть-чуть и полетел бы носом вниз.
– Спасибо, – поблагодарил ее я. – Спускаемся туда?
– Отступать уже некуда, – заявила Алиса и, подойдя к краю, ловко спрыгнула вниз. – Тут невысоко, если что – выберемся!
Спрыгнув вслед за ней, я первым делом огляделся вокруг. Выглядело, как шахта – вдаль уносились давно заржавевшие рельсы, по которым когда-то, наверное, со скрипом проносились набитые доверху вагонетки. Стены были укреплены подгнившими балками, а с потолка изредка капала вода. Одним словом – мерзко.
– Клянусь, – ворчал я, пока мы шли вдоль этих катакомб. – Когда мы найдем этого ботаника, я ему такую операцию Ы устрою, что ему мало не покажется.
Алиса хранила молчание. Она лишь шла рядом, крепко сжимая мою руку.
– Ты как? – спросил я, начав немного переживать.
– Ужасно, – тихо ответила она. – Но я держусь. Ты ведь рядом.
– Мы выберемся отсюда, – я постарался сказать это максимально бодро. – Обязательно выберемся.
Я прибавил шагу, и через пару десятков метров мы оказались у развилки. Я некоторое время молча обдумывал, что делать дальше, затем монтировкой сделал засечку на одной из балок.
– Чтоб не заблудиться, – пояснил я.
Не знаю, сколько мы так петляли, но вскоре за очередным поворотом в свете фонаря я разглядел деревянную дверь.
– Уже что-то, – заявил я.
– Думаешь? – Алиса немного оживилась.
– Конечно! – заверил ее я.
На самом деле, я был без малейшего понятия, что нас ждет за дверью. Но поддаваться панике я не имел никакого права. Я сильно дернул за ручку.
Мы оказались в какой-то комнате, которая напоминала то ли котельную, то ли подсобные помещения бомбоубежища. На полу повсюду валялись бутылки, окурки и другой разнообразный мусор. Я поводил фонарем по комнате и тут свет фонаря выловил фигуру в пионерской форме.
Это был Шурик! Он скрючился в три погибели и трясся всем телом.
– Не, ну ты совсем охренел что ли? – возмутился я. – А ну встал и бегом к нам!
– Ник-куда я с вами не пойду! – дрожащим голосом ответил Шурик. – Опять водить меня вздумали?
Он перешел на крик.
– Так, ты сейчас заткнешься нафиг и объяснишь, какого хера ты здесь вообще забыл! – потребовал я.
– Вы не существуете! Вас вообще здесь нет! Это галлюцинации! Антинаучно! Да, антинаучно! – кричал Шурик.
– Ты совсем поехавший? – я, потеряв терпение, пошел к нему. – Какое еще, твою мать, антинаучно? Поднимай свою задницу и…
Закончить я не успел. С криком ярости, Шурик бросился на меня, сжимая в руке арматурину. То ли во мне проснулся скрытый джедай и я ощутил Силу, то ли старые уроки фехтования дали о себе знать, но я с легкостью парировал удар. Еще момент – и Шурик, скрючившись, лежит на земле. Никакого насилия – он сам отбил себе руку арматурой в момент удара.
– Сема! – закричала Алиса, подбегая ко мне. – Ты в порядке?
– Кажется, да, – ответил я, слегка дрожащим голосом.
– А с ним что?
– Будет жить, – сплюнув, ответил я. Затем отдал Алисе монтировку, а сам принялся поднимать Шурика. – Вставай, сукин сын, наш разговор еще не окончен.
– Нет! – Шурик пытался вырваться. – Я никуда не пойду.
Потеряв терпение, я прописал ему под дых. Тот вновь скрючился, затем посмотрел на меня абсолютно осмысленным взглядом.
– Семен… – еле выговорил он. – Алиса… А… Мы где?
Я перевел взгляд на Алису. Та начала представлять из себя рыжий комок ярости.
– Я тебя сейчас убью! – закричала она, размахивая монтировкой.
Теперь мне пришлось держать уже ее. А то я боялся представить, чтобы она могла с ним сделать.
– Мы такое пережили, пока тебя искали! – ярость ее переполняла. – Лес этот чертов ночной, бомбоубежища, шахты какие-то! Я вся на нервах из-за тебя! А ты тут что, самогона обпился и белку поймал, скотина?!
– Тише, родная, успокойся, – я попытался ее образумить. – Мы не убивать его сюда пришли.
Шурик уже встал и вновь метался взглядом туда-сюда. Видимо, пытался понять, почему это мы в какой-то темной комнате, и зачем Алисе монтировка.
Я взял у Алисы фонарь и вновь окинул взглядом все помещение на предмет других выходов. Видимо, судьба решила, что испытаний на сегодня хватит, ибо в дальнем углу в стене зиял черный прямоугольный проем.
– Ребят, что происходит? – жалобным голосом спросил Шурик.
– Заткнись, ты и так тут уже всех бесишь! – рявкнул я.
Демьяненко нервно сглотнул и замолчал. Видимо, он здраво решил, что выяснять что-либо нужно будет после.
– Алис, дай мне фомку, – попросил я.
– Ну нет уж! – отрезала она. – Я буду идти с ней сзади и если что – буду дедовским методом снова успокаивать этого психа!
Я невольно прыснул. Да, с Алисой не пропадешь!
Вскоре мы зашли в тупик. Почти. Свет фонаря охватил лестницу, которая вела к решетке, за которой виднелось звездное небо! Плевать, где бы мы вылезли, но главное, что не здесь.
– Теперь можешь дать? – с улыбкой спросил я у Алисы.
С недоверием поглядывая на Шурика, Алиса протянула мне фомку. Поднявшись к решетке, я сделал пару крепких ударов, и та с приглушенным звоном вылетела наверх.
– Все, бляха-муха, – с облегчением вздохнул я.
От радости я чуть не вскрикнул. Первое, что я увидел – была спина Генды.
– Господи, спасибо! – поднял я руки вверх и устало плюхнулся на землю. Следом вылезли и Шурик с Алисой.
– Наконец-то, – буркнула Алиса. – А хотя, знаете, я бы еще чутка полазала!
Былое самодовольство не заставило себя долго ждать.
– Иди, можешь там даже благоустроиться, – с улыбкой выдохнул я.
Алиса одарила меня чуть злобным взглядом и уселась рядом.
– Ребят, – умоляюще залепетал Шурик. – Что случилось-то? Я утром пошел в старый лагерь за деталями для робота и…
– Лучше молчи! – завелась Алиса, но я жестом попросил ее остановиться.
