Текст книги "Толстый демон"

Автор книги: Роман Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В переговоры он вступил, особо на успех не рассчитывая. Поэтому прозвучавший внятный ответ привел его в дикую радость:

– Не успела я дойти…

– До чего дойти? – сделал стойку Шурик.

– Убили девицу казаки воровские…

– Да они перемерли все давно, – расстроился толстяк. – Некому мстить. А потомков в жертву приносить по Соглашению нельзя.

– Скоморохов не видала я, – вздохнула нежить. – Ослушалась батюшки, не сказала матушке, отправилась на ярмарку в село соседнее. Страсть как на плясунов с дудошниками посмотреть хотелось… Подстерегли меня разбойники, снасилили, удавили да в омут глубокий тело белое скинули, чтобы не прознал никто.

Покойница вновь тяжко застонала и пожаловалась:

– Так и не повидала ничего.

Шурик недоуменно почесал в затылке. Он, конечно, знал, что у мертвецов своя система ценностей и задержаться на этом свете они могут по разным причинам, но средневековая театралка его удивила. На всякий случай он решил уточнить:

– Ты осталась, потому что на скоморохов хотела посмотреть?

Русалка зарычала, в распахнутой пасти блеснул частокол острых зубов:

– Не смейся!

– Ладно-ладно, – успокаивающе помахал ручкой дханн. – Не злись. Только ответь, если я тебе представление устрою и на концерт свожу, уйдешь отсюда?

Отец Николай страдал.

Он не мыслил жизни без борьбы, давно и прочно превратившись в адреналинового наркомана. Чувство опасности превратилось в привычного спутника, поэтому сейчас, не видя угрозы, монах испытывал серьезное неудобство. Он даже в скиту не спал так крепко. Настоятель мог разбудить в любую минуту, приказав отправляться по срочному делу на другой конец страны, или послав лечить привезенного раненого, или просто устроив тренировочный забег километров на двадцать. Говорят, отец-настоятель Скуратова помнит – при Малюте параклесиарихом начинал, от него же душевной доброты нахватался. Потом раскаялся и принял постриг, но старых ухваток до конца не забывал.

Только совершенствовал.

Вынужденное бездействие монаха угнетало. Он за первую неделю обошел всех местных ворожей, до смерти запугав их своим видом и заставив тех выложить подноготную вплоть до мельчайших грешков. Причем по части настучать на ближнего в попытке обелить себя могущественные в теории ведуны ничуть не отличались от обычных смертных. К глубочайшему разочарованию отца Николая, ничего по-настоящему ценного он не вызнал. Те проступки, которые совершали скучающие адепты мистических учений всех сортов, на серьезное наказание не тянули – посему упомянутые адепты отделались легким испугом. Подумаешь, подселила ведьмочка Алена в квартиру соседа-алкоголика мелкого духа, придав ему облик маленького зеленого червячка и приказав показываться на глаза хозяину сразу после первой рюмки. Бывает. Так сосед пить завязал, на завод работать устроился. Выходит, благое дело Алена сделала, пусть и не ожидая того. Или можно вспомнить Наталью, «неспортивными» методами обеспечившую дочери выигрыш в конкурсе «Краса-2009». Чаровала она крепко: ни одного члена комиссии вниманием не обошла, каждому мозги в нужную сторону направила и соперницам каверз устроила без числа. Но винить ее тоже особо не в чем, а если сравнить методы ведуньи и ее конкуренток, то еще неизвестно, кто больше напакостил.

Короче говоря, аборигены отца Николая разочаровали. Он прекрасно мог отличить истинно злые намерения от банального хулиганства и сейчас видел только последнее. Иной догматик различия делать не стал бы, подведя все случаи под одну планку, но всякое видавший боец к мелким нарушениям Соглашения относился философски. Жизнь на грани вообще способствует развитию излишней, по мнению руководства, самостоятельности мышления. С другой стороны, без этой самой самостоятельности полевому агенту работать невозможно, чего высокие начальники не могут не понимать. Как бы то ни было, Мозг был уверен, что по-настоящему честолюбивые маги из города съехали, желания получить силу и власть незаконным путем у местных нет. Они вообще до отвращения безопасны. Интерес в плане подраться вызывали только демон, Славомира и колдун, причем служитель Тьмы успешно встречи избежал, укатив в Питер якобы по делам бизнеса. Демон проводил какие-то эксперименты у себя в норе, по слухам, у него проходил последний этап становления связи с принятой, поэтому в городе он не появлялся. Таким образом, из боссов оставалась старая ведьма, связываться с которой чутье настойчиво не советовало. Ну и хрен с ней.

Деятельная натура святого отца бездействием томилась, отчего страдали окружающие. В первую очередь под раздачу попали прихожане Церкви Зверя из Бездны, попросту говоря сатанисты. Мозг твердо вознамерился вырвать юные души из тенет порока, а заодно проверить, не служат ли они прикрытием кому-то умному и циничному.

Вот благодаря неугомонному характеру, подстрекаемому служебным рвением, он и стоял сейчас возле изукрашенной каббалистическими знаками стальной двери и раздумывал, как быть дальше. Постучаться и войти? В рясе, с массивным серебряным крестом на шее и благостным – ну по мере возможности – выражением на одухотворенном лице. Монах скептически хмыкнул и пнул ногой по металлу:

– Открывайте, чада. Дело есть.

Показавшийся в распахнутой двери длинноволосый юнец замер с кривой улыбкой на губах. Такого гостя он даже под кайфом не встречал. Мозг слегка ткнул его пальцем в солнечное сплетение, заставляя очнуться и с хрипом втянуть воздух:

– Проведи-ка к старшему, чадо.

Верховный Иерарх оказался молодым человеком лет двадцати пяти, в дорогом черном костюме, с небольшой аккуратной бородкой и пройдошистым взглядом зеленых глаз. Устроился он в массивном кресле за столом красного дерева, причем стол занимал едва ли не половину чистой, с красными обоями и древней люстрой под потолком, комнаты. В данный момент свечи на люстре не горели, и единственным источником света являлась лампа-торшер за спиной сатаниста.

В руках Иерарх держал «Забавную Библию» Лео Таксиля.

– Изумительно. – Молодой человек отложил книгу и откинулся в кресле. – Просто изумительно. Отец Николай, вы умеете удивить!

Обращение по имени монаха одновременно и насторожило, и обрадовало. Ибо означало, что пришел он сюда не зря.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Ну я мог бы сослаться на покровительство высших сил, истинных властителей этого мира, – Иерарх подергал бородку, – но все намного проще. Городок у нас маленький, слухи о новом настоятеле разошлись быстро. К тому же почти каждый священник считает своим долгом увещевать нас покаяться и отречься от нечестивого пути. Хотя прежде в гости никто не захаживал – обычно приходили на квартиры. Вы первый, поздравляю. Будете увещевать?

– А получится?

– Отчего же нет? В худшем случае развлечетесь беседой. Знаете восточную пословицу: «С умным человеком час говоришь – как на неделю халвы наешься»?

Мозг принялся перебирать четки, стараясь успокоиться. Чародейских эманаций он не чуял, место оскверненным не выглядело, однако противник ему попался неординарный. Среди людей, сознательно выбравших покровителем Лукавого, ярких личностей вообще-то хватало, только напоказ себя они не выставляли. Незачем. Обычно во главе сект стояли неглупые, но ограниченные люди, желавшие денег, власти, секса и прочих примитивных удовольствий.

– Извините, как к вам обращаться?

– Ах, простите! – Обаятельный, гад. – Ваш визит меня слегка выбил из колеи, и я совсем забыл о манерах. Павел, Павел Валентинович Уральцев.

– Вообще-то, Павел Валентинович, я по делу зашел. Слухи слухами, но хотелось бы посмотреть, чем вы тут в действительности занимаетесь.

– Оргиями и служением Сатане конечно же, – пожал плечами Иерарх, глядя на монаха поверх сцепленных пальцев. – Каждая церковь нуждается в ритуалах, сплачивающих ее рядовых членов в единое целое и позволяющих им прочувствовать свою избранность. Желаете осмотреть храм?

– Вы меня допустите?

– Будем только рады.

Обустроились сатанисты с комфортом. Большая комната, метров шесть в ширину и восемь в длину, удивляла минимумом мебели, зато компенсировала некую скудость обстановки продуманностью дизайна. На задней стене, прямо под картиной с изображением некой козлорогой хари – Мозг, стоило ему увидеть изображение, рефлекторно перекрестился, – возвышался маленький подиум, прямо перед ним установили обитый черным бархатом стол. По бокам комнатки стояло несколько диванов, тоже выдержанных в черно-красной гамме. В данный момент все это великолепие освещалось двумя лампами дневного света, но в торжественных случаях, если судить по настенной копоти, зажигались укрепленные в держателях факелы. На стенах висели фотографии рисунков из демонологических трактатов Средневековья.

– Позвольте полюбопытствовать, что вы здесь ожидали увидеть? – с легкой издевкой поинтересовался Иерарх. – Потоков крови на полу или алтаре нет, череп младенца я в сейфе храню.

– Да так, – неопределенно отозвался священник. Он уже видел, что ничем по-настоящему темным в комнате не занимались. Разве что кошку замучили или нечто подобное совершили. – Странный у вас алтарь.

Павел ностальгически вздохнул:

– Раньше здесь стояла кафедра черного мрамора, но ее случайно расколотили. Жаль, красивая была и к обстановке необычайно подходила. Хотя девственницы и жаловались, что лежать холодно, все равно с тоской вспоминаю.

– Девственницы?

– Метафизически, – еще раз вздохнул сатанист. – Где же вы настоящих-то найдете?

– Я-то как раз не ищу, – открестился Мозг.

– Да, у каждого свои сложности. Но мы не сдаемся и уверенно несем дело Тьмы в массы.

– Слава богу, что не слишком успешно.

– Стереотипы, – небрежно констатировал Павел. – Ваши предшественники, не примите на личный счет, неплохо промыли людям мозги. Толпа считает Сатану хозяином зла, в то время как он есть воплощение духа свободы и готовности сделать выбор. Бог ограничивает человека – Сатана стирает границы, разрушает барьеры. Для истинного служителя Тьмы нет иных законов, кроме внутреннего морального критерия, поэтому только сильная личность готова принять этот путь и следовать ему до конца.

Отец Николай припомнил, как примерно год назад побывал в убежище одного черного мага. И предметы, найденные в кабинете покойного.

– Моральный критерий есть не у каждого. – Он брезгливо провел пальцами по столу, отметив, что боль, в отличие от страсти, здесь испытывали небольшую. – Абсолютная свобода недостижима да и опасна. К тому же вы себе противоречите, провозглашая достижение цели любыми путями. Насколько мне известно, сатанисты почитают Ницше?

– Мы относимся к его идеям с уважением, – после легкого колебания согласился Верховный.

– Он утверждал: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее», тем самым возведя принцип борьбы в ранг абсолюта. Но большинство философских школ сходится в одном: самым коварным врагом человека, самым страшным его противником является он сам. Его жадность, жажда легкой жизни, леность, косность. Мне сложно судить, не будучи специалистом, но, кажется, отец-основатель сатанизма Шандор Ла-Вей в своих трудах эту концепцию не опровергал и даже поддерживал. Заметьте, я сознательно не апеллирую к христианским догматам и Библии, раз вы изначально настроены к ним негативно. Только вот беда, не одни мы считаем потакание порокам и страстям слабостью. Восхищаясь силой, ставя в центр культа личность, на практике вы постоянно выбираете легкие пути. Ведь проще продолжать покупать сигареты, чем бросить курить, или сидеть на шее у родителей, чем пытаться жить самостоятельно, содержать семью и думать, как накормить-одеть-обуть ребенка.

– Необычный для священника взгляд на мир, – после короткой паузы отметил Павел. – Вы уверены, что он совпадает с позицией церкви?

– Конечно. Стержень нашей веры остается неизменным, но служители ведь не роботы и имеют право на собственное мнение. Если оно не слишком расходится с каноническим.

– А если расходится?

– Тогда в миру становится одним расстригой больше, – спокойно ответил отец Николай. – Нельзя принадлежать к общине и не разделять ее идеалов. Или, формулируя иными терминами, нельзя играть вразнобой с командой.

Неизвестно, чем закончился бы так интересно складывавшийся разговор. Иерарх выглядел неглупым человеком, и ему нашлось бы чем возразить оппоненту. Он мог бы указать на стяжательство, распространенное в среде служителей церкви, лицемерие и ханжество, прикрывающее желание не ссориться с властями, помянуть о случаях растления детей или содомского греха в монастырях. Впрочем, диспут все-таки носил отвлеченный характер, поэтому было бы логичнее ожидать философских размышлений с цитатами из классиков, авторитетных для обеих сторон.

Увы. Случай в очередной раз внес коррективы в планы Судьбы, на сей раз избрав своим посланцем дворничиху Наталью, забывшую прочистить сток в канализационную трубу. Вода скопилась во впадинке, откуда посредством колеса была извлечена прямиком на трех проходивших пацанов с бритыми головами.

Облитые с ног до головы – по крайней мере, так они утверждали позднее – подростки воспылали жаждой мести и бросились в погоню за маленьким злобным «опельком». Естественно, не догнали, зато очень удачно для себя заметили улыбавшегося длинноволосого парня, стоявшего возле приоткрытой двери с сатанинской символикой. Повода для драки даже искать не пришлось. Возможность сорвать злость на постороннем человеке наложилась на традиционную неприязнь к любым «иным», непохожим, особенно острую в шестнадцать – восемнадцать лет. Как известно, в этом возрасте мужчины думают чем угодно, но только не головой…

– Верховный! – Судя по голосу, влетевшее в зал чудо принадлежало к женскому полу. Хотя в наше время хирургических свершений даже отсутствие кадыка гарантий уверенности не дает. – Там скины… наших бьют!

Чертыхнувшись и помянув Сатану, Иерарх бросился к выходу. Следом за ним, перекрестившись, пробормотав короткую молитву и перекрестив комнату, бодрой рысцой на улицу направился Мозг. Вмешиваться он не собирался, но посмотреть посмотрит.

Снаружи творилось действо, в милицейских протоколах называемое массовой дракой. Трое скинов против четырех сатанистов, один из которых слегка помят. Мозг поймал себя на неуместном для православного священника чувстве, отметив, что с довольным видом смотрит на побивающих друг друга идеологических противников. Шпану он недолюбливал, пусть хоть ежедневно в храм ходит и поклоны бьет. Скинов было поменьше, но они брали умением, опытом и извлеченной неясно откуда железной цепью. Однако дравшиеся на стороне их противников потасканного вида девицы успешно вносили в ряды «арийского воинства» сумятицу своими накладными когтями и дикими завываниями, мешая достижению окончательной победы. В целом сатанисты проигрывали, наполняя душу боевого монаха покоем, миром и легким ощущением счастья.

Полностью наслаждаться зрелищем торжества добра над злом мешал сидевший в припаркованной у обочины «вольво» человек, с равнодушным видом глядевший на побоище. Еще нестарый, с ухоженной короткой бородкой, он чем-то походил на профессора геологии из числа тех, кто всю жизнь мерил шагами землю-матушку и лишь недавно решил остепениться. Из образа выбивались только холодные, пустые глаза, сейчас обратившиеся на подходившего к нему отца Николая. Монах еле заметно передернул плечами. Это не простой сектант. Перед ним сидел истинный служитель Тьмы.

– Твоих рук дело?

– Просто почуял святую силу и остановился посмотреть, – слегка покачал головой колдун.

– Что ж тогда своим не поможешь?

– Здесь нет моих, Мозг. – Монах злобно прищурился. Уже и кличку узнал, скотина. – Неужели ты думаешь, что Князю Мрака – если он есть – нужны неудачники и слабаки? Вся та плесень, что прикрывается его именем и считает служением возможность издеваться над бомжами или устроить групповуху в комнатке с уютными кожаными диванчиками? Чтобы войти во Тьму, нет нужды бить стекла, нюхать героин или выписывать журнал «Варшавский зоофил».

Чернокнижник выбрался из салона, встал напротив, сложив руки на груди:

– Сила в борьбе. Выживает сильнейший, и это правильно.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – Священник подумал, что сегодня он уже задавал этот вопрос.

– Земля слухами полнится.

– Что-то ты нагло держишься, колдун. Не боишься?

– Ваших законов я не нарушил, – неприятно усмехнулся «профессор». – По крайней мере, доказательств у вас нет. И демону в верности поклялся, так что трогать меня без повода чревато.

– Врешь! – уверенно сказал священник. – Ты не его раб. Метки нет.

– Малая клятва могущественному. Спроси сам, если не веришь.

– Спрошу. – Раздражение, понемногу копившееся целый день, достигло критической отметки и вылилось в диком реве, остановившем побоище: – Эй, вы там! Хватит, я сказал! Иначе всем наваляю!

Властный окрик разметал дерущихся по разным углам двора. Они отскочили, утирая слезы и кровь, оглянулись на злого монаха, гопники по привычке открыли рты, намереваясь выдать нечто в стиле «чего они первыми»… Как открыли, так и закрыли. Отец Николай возвышался над каждым из них самое малое на полголовы, и если одна кисть его придерживала массивный крест, то вторая сжалась в кулак таких размеров, а на лице застыло настолько зверское выражение…

Словом, ему поверили. Этот всем наваляет.

Уверенность, с которой колдун держался при встрече с заклятым врагом, являлась следствием приятного факта – он кое-чего нарыл. У Урзала, как и у любого посвященного во Тьму, имелась широчайшая сеть информаторов и должников, трудившихся не за совесть, а за страх. К одному из них он и ездил. Привычный шантаж столь же привычно дал нужный результат, отчего колдун и возвернулся с добычей, которой с гордостью поделился с покровителем:

– Один мой знакомый поддерживает отношения с представителем патриархии… – Урзал со значением посмотрел на демона: «Вот я какой!» Шурик проникся уважением, но не слишком глубоким. Всегда и везде существовали люди, торговавшие информацией и поставившие это дело на широкую основу. Тот факт, что кто-то сумел получить доступ к досье на двух святых братьев, не был уникальным. Шпионов вербовали обе стороны, причем не доказано, что нелюдь действовала удачнее. Хотя колдун все равно молодец. – Наши наблюдатели – разжалованные избавители.

Толстяк поморщился, но опять-таки особых эмоций не проявил. Принадлежность святого брата к многочисленному и разнообразному сонму боевых магов он определил еще при первой встрече, считав характеристики ауры. Новостью для него сообщение Урзала не стало. Правда, Шурик счел необходимым пояснить присутствующей на встрече Алле:

– Боевики. Изредка следователи, временами прокуроры и почти всегда – палачи. Для смертных подготовлены очень неплохо, причем действовать предпочитают в командах. Обычно парами. Про Пересвета и Ослябю слышала? Не просто так они на Куликово поле катались и у святого благословение получали.

Доклад проходил в теплой, дружественной обстановке особняка Аллы. Во флигелек Шурик посторонних не водил, тем более магов, тем более колдуна. Способного учуять, чем там внизу демон занимается. Поэтому собрались в гостиной на втором этаже, где каждый мог устроиться с максимальным для себя удобством и не мешать другим: темный стоял посредине и жестикулировал, перед Шуриком на прикаченном столике разместилась пара кастрюлек и судочков, ну а хозяйка дома почти утонула в глубоком, мягком кресле и оттуда внимала повествованию, изредка прерывая лектора вопросами.

Например, вот таким:

– Тогда что они здесь делают? Ждут, когда ты ослабишь бдительность, чтобы нанести предательский удар в доверчиво подставленную спину?

Дханн пожал плечами, откусил от куриной ножки и перевел стрелки на колдуна: отвечай, мол. Тот злорадно улыбнулся:

– Ни за что не поверите. Они разжалованы в наблюдатели для покаяния в связи с участием в организации человеческого жертвоприношения!

У Шурика изо рта выпала наполовину обглоданная кость. Глаза его выпучились, из горла раздался непонятный сип. Из-за временной неспособности повелителя выражаться – в хорошем смысле – первой успела высказаться Алла, с недоверчивой улыбкой переспросившая:

– Организация жертвоприношения? Человеческого? Монахи?

– Совершенно верно, – лучась от гордости, подтвердил темный маг. И с нотками зависти в голосе уточнил: – Выдали официальное разрешение одному из моих коллег. Бывают же везунчики!

– Они слишком легко отделались, – наконец-то проглотил застрявший в горле кусок Шурик и сразу потребовал: – Выкладывай подробности. Ни за что не поверю, что священник позволил закласть смертного без особых обстоятельств.

– Вы абсолютно правы, могущественный, – признал Урзал. – Обстоятельства были.

История вышла кровавой, грязной и нелепой. Изредка среди людей – что бы там ни говорили дханны, расы разнообразно одаренной – рождались маги, способные прятаться от всех или почти всех способов обнаружения. Найти таких «теневиков» магическими методами не представлялось возможным, обычные же следы они успешно скрывали. Насчитывалось их по миру около десятка, и служили они поголовно демонам, ибо никто другой контролировать этих идеальных воров и убийц не мог, – могущественные же как-то справлялись.

Являясь магами, теневики оставались людьми со всеми их пороками и недостатками. Поэтому посвященные во Тьму их все-таки чувствовали. С трудом, но обнаружить могли. Чем при поимке теневиков и пользовались.

Три месяца назад в одном уральском городке произошла серия убийств явно ритуального характера. Обычно их совершают люди с нездоровой психикой, которым якобы отдает приказы непосредственно Сатана, но церковь все равно проверяет каждый случай – во избежание. Вдруг действительно нашелся кто-то осмелившийся нарушить закон? Посланные на расследование Мозг и Боди, к глубокому сожалению, обнаружили следы использования магии, тем не менее попытка узнать хоть что-то об убийце окончилась неудачей. Ни чародейские, ни милицейские методы результатов не дали.

Убийства продолжались, гибли люди. В конце концов Мозг, отчаявшись, принял предложение одного из местных колдунов. Тот обещал найти теневика, но взамен потребовал право на человеческое жертвоприношение – церковь в исключительных случаях, крайне редко, разрешала такое. Именно в исключительных, когда опасность грозила не телу, но душе. Отец Николай не имел права соглашаться…

Короче говоря, убийцу нашли, быстро расчленили на алтаре, а монаха и его напарника приговорили к покаянию и суровой епитимье. Отныне они переходили из числа воителей в наблюдатели, на самую низшую ступень. Почему так? Поговаривают, решение явилось компромиссом между настоятелем скита и патриаршей комиссией, призванной следить за действиями «воинов Господа».

– То есть работа для них незнакомая, зато о магии они знают много, – резюмировала Алла. – Для нас это хорошо или плохо?

Шурик, на протяжении всего рассказа сидевший прикрыв глаза, наконец пошевелился:

– И то и другое. Минусы – они очень опытны, хорошие маги да еще энтузиазмом пылают, хотят репутацию восстановить. С мелочью им связываться резона нет, зато дханна или колдуна в преступлении они обвинят с удовольствием. Лишь бы доказательства нашлись. С другой стороны, непосредственно с наблюдательской работой они знакомы плохо, действовать станут грубо. – Демон помолчал, подумал. Высказался: – Они не догматики. Можно попробовать наладить отношения.

– Мне кажется, могущественный, – осторожно вмешался Урзал, – за ними должны присматривать. Столь неординарных личностей начальство без внимания не оставит.

– Возможно, – согласился Шурик. – Хороший совет. Я проверю.

Одним из признаков сильной личности является способность четко формулировать задачу и последовательно добиваться ее выполнения. Под этот критерий Мозг подпадал на все сто процентов. Он пер по жизни с мощью и неуклонностью бульдозера, раз за разом добиваясь поставленной цели, причем поражений не признавал, побед же достигал самыми необычными путями. Благодаря чему на нынешней должности и оказался. Однако удар судьбы священник принял с достоинством, намереваясь исполнять непривычные обязанности если не успешно, то хотя бы старательно.

– Чего тогда тот волосатый лыбился!

– Ясное дело, – хмыкнул священник. – Если бы ты себя со стороны видел, сам бы лыбился. Он же не сказал ничего, так?

– Попробовал бы он!

– Ну так и драку затевать не из-за чего было!

Первичный контакт с местной шпаной прошел не по плану, но в целом удачно. Уведенные от сатанистов драчуны сами предложили посидеть в городском парке, отметить пивом знакомство и заодно поболтать о том о сем. Там к ним присоединились две девчонки, и вся компания разместилась на скамеечках, чтобы послушать излагавшего необычные идеи нового знакомого. Скины общались, дерзили в пределах нормы, заинтересованные колоритной личностью священника. Работать можно.

– Я по роду службы с разными людьми встречался, – принялся проповедовать Мозг. – Точно могу сказать: те, кто чего-то стоит, по мелочам кулаками не машут. Серьезный человек десять раз подумает, прежде чем в драку ввязываться.

На лицах у пацанов аршинными буквами засияла надпись «Сейчас будет грузить». Священник, однако, неожиданно выдал:

– Хоть мне и приятно видеть побиваемого врага – прости, Господи, грешного, – лучше бы вы мимо прошли. Собеседник из Иерарха неординарный, разговор с ним намечался интересный, так что прервали вы нас напрасно.

– А чего это вы с сатанистом встречаетесь? – выдал самый мелкий пацан. – Он же, типа, злу служит?

– Таков мой пастырский долг, – витиевато ответил Мозг. – Попросту говоря, господин Уральцев свернул на неправильный путь, и я должен его оттуда вывести, пока не поздно. Запутался человек, бывает. Думает, что если обертка красивая, то и конфета вкусная. И не суть, из каких побуждений он начинал служить Лукавому – искренних или корыстолюбивых, – в конце он в своем выборе раскается, только поздно будет. Поэтому помогать нужно сейчас.

Он оглядел притихших в связи с попыткой осознания непривычной концепции скинов и завершил спич:

– Короче, православной церкви нужен грешник раскаявшийся и поумневший, а не с мордой побитой. Понятно?

– Ну вы, типа, скажете, – опять влез мелкий. – Пока одного уговариваете, он еще десятерых обратит.

– Может, и так, – кивнул монах. Затем постучал себя по груди пальцами: – Но это будет мой прокол, моя ошибка. Проповедники почитаются именно потому, что их задача очень сложна и не всегда успех очевиден. Священник может служить десятки лет, каждый день общаться с паствой – и только под конец жизни получить какой-то результат. Или увидеть, что не справился.

– Да ладно, – скривила губы одна из девиц. – Чего там сложного-то? Кадилом помахать, исповедь принять, деньги у бабулек в кассу собирать любой может.

Мозг почесал затылок:

– Это так ты представляешь себе мою работу? Впечатлен.

– Ну а что вы еще делаете?

– Посмотреть хочешь? – прищурился священник. – Пожалуйста. Только поработать придется, имей в виду.

– Это как? – насторожилась компания.

– Здесь неподалеку расположен Дом ветеранов. Епархия над ним… не то чтобы шефствует, просто иногда помогает. Деньгами, продуктами, материалами. Прихожане собрали кое-какие вещи, их надо перевезти, заодно кое-какой ремонт сделаем. Оплаты, естественно, не будет, но кормежку обещаю. Или у тебя дела завтра образовались?

Последнюю фразу он произнес максимально ехидным голосом, заставившим девицу вспыхнуть и заявить, что придет обязательно. Старый прием «взять на слабо» сработал безотказно. Выяснив имена помощников – в поездке желали принять участие все, – Мозг сообщил им время, посоветовал девушкам надеть, если есть, юбки и прикрыть волосы при входе в церковь, после чего засобирался домой. У него появились кое-какие мысли, которыми он хотел озаботить напарника. Кстати сказать, у спорившей с ним Дарьи неплохой голос. Глубокий, чистый, только непоставленный. Даже странно, как сигареты и пиво его не испортили.

Даст Бог, скоро в церкви появится еще одна певчая.

Власть Шивы-Разрушения проявляется не только на поле брани или в многолюдных катастрофах, падении комет или справедливом несении демократии в нефтегазоносные районы. Бог обновления царит везде, не забывая уделять внимание мелочам. Смерть овцы означает возможность выжить для маленьких волчат, а лесной пожар приносит шанс новым семенам вырасти на удобренной пеплом почве. Локальные концы света происходят ежеминутно, не прерывая общего хода истории, но болезненно отражаясь на судьбе или – намного чаще – мировоззрении непосредственных участников.

Крушение устоявшейся системы ценностей для Аллы выразилось в сообщении садовника, попросившего ее унять непонятную активность толстого племянника. Женщина поначалу даже не поняла, о ком идет речь. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: недавно нанятый служащий говорит о Шурике.

– Вы хотите сказать, он не спит?

Часы услужливо пробили восемь утра ровно. Самое время, по мнению демона, для сна.

– Нет, – отрицательно помотал головой молодой дипломированный специалист, еще слабо знакомый с реалиями поместья и оттого не прочувствовавший перста судьбы в незначительном вроде бы факте. – Он уже давно встал.

К тому моменту как встревоженная Алла в сопровождении увязавшегося Олега подошла к слишком хорошо знакомому флигельку, парень успел прокопать спиралеобразную канавку и тем самым безнадежно испортить клумбу с драгоценными фламандскими розами. Сейчас он с мрачным и решительным выражением лица сновал вокруг, устанавливая непонятные камешки, втыкая в землю ветки, гнутые алюминиевые вилки, осколки кирпича и прочий мусор. Впрочем, некоторые из предметов принятая прежде видела в подвале, отчего и остальной хлам подозревала в наличии неучтенных свойств.

– А тебе чего здесь надо? – Налитые кровью глаза с вертикальным зрачком уставились прямо на струхнувшего Варварина.

– Это я его привела, думала, вдруг помощь понадобится, – грудью прикрыла подчиненного Алла и с ходу, не позволяя вставить ни слова, принялась выспрашивать: – Что происходит? Шурик, ты чего не спишь? У нас какие-то проблемы? Ассомбаэль, не молчи, лучше сразу скажи: что случилось?

Вместо ответа дханн ткнул пальцем куда-то в сторону дальнего леса. Приглядевшись, Алла охнула. Над верхушками деревьев в полной неподвижности застыл НЛО, он же летающая тарелка. Зачем и для чего она висела, непонятно, но, судя по раздражению Шурика, эффект от ее невидимых действий был.

– Тварь! – Демон сплюнул на землю. Олег, круглыми глазами наблюдавший за уставившейся в чистое небо начальницей, резко подскочил и сделал пару шагов в сторону от полыхнувшего огнем плевка. – Всю ночь жужжало. Застыло над источником и зудит, и зудит, и зудит, и зудит! Башка раскалывается. Сшибу, на хрен! Нечего над моей землей летать…