Текст книги "Толстый демон"

Автор книги: Роман Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Последней они заметили хозяйку. Несмотря на испорченный маникюр и сбившуюся прическу, по лицу Аллы гуляла широкая, умиротворенная улыбка.

Знай Ассомбаэль заранее, рядом с кем ему придется жить, он, возможно, предпочел бы продолжить скитания по ночлежкам. Слишком уж одиозной репутацией обладала нежданная соседка. Старую Славомиру склоняли на все лады за острый язычок вот уже добрую тысячу лет, и, не приходись она дочкой главе Дома Поющего Зверя, многочисленные враги давно бы отправили вредную полукровку на тот свет. Одной собственной силой не спаслась бы. В юности она изрядно постранствовала, обзаведясь недоброжелателями на всех континентах, в том числе на Антарктиде, пока двести лет назад не осела в родительских землях. То ли отец устал от ее выходок, то ли возраст дал себя знать. Однако привычка совать нос куда не следует под старость окрепла, отчего старухе постоянно приходилось переезжать с места на место. Особенно часто конфликтовать с человеческими властями Славомира начала при советской власти, изводя самим фактом существования уже не только наблюдателей церкви, но и представителей якобы всесильного КГБ.

Из прихоти она сидела при Брежневе. Ее арестовывали при Хрущеве. При Иосифе Грозном хотели расстрелять, но не судьба. При Ельцине вредная старая клюшка числилась «пострадавшей от репрессий» и обзавелась собственным пропуском в Кремль, пока не посоветовала президенту-самодуру пить меньше. Сейчас она тихо и относительно мирно жила в Подмосковье, издеваясь над окружающими, в число которых в ближайшем будущем предстояло попасть Шурику.

В данный момент старуха стояла возле прилавка, пристально, не мигая вглядываясь в стеклянные глазки большой оранжевой игрушки. Плюшевый инопланетянин бестрепетно пялился в ответ. Противостояние длилось уже минут десять, и Ассомбаэль был уверен, что в ближайшее время вредная бабка отвлекаться на всякую мелочь навроде молодого дханна не собиралась. Придется ему заговорить первым.

Однако же стоило ему подойти поближе, как старая грымза шустро развернулась и, ткнув крючковатым пальцем в сторону Альфа, безапелляционно заявила:

– Жиденок!

На морде игрушки возникло удивленное выражение, нижняя челюсть отвисла еще ниже: дескать, совсем сдурела, кошелка дряхлая? Опешивший Шурик только и смог, что присоединиться к непрозвучавшему вопросу:

– Почему?

– На шнобель глянь. Вишь, какой мясистый да крючковатый? Я в семнадцатом году нагляделась, у товарища Троцкого точь-в-точь такой же был. – И мгновенно сменила тему: – Чего пришел-то, ась?

– Поговорить, мудрая, – вздохнул Шурик. – Посоветоваться.

Славомира была полукровкой, в то время как в жилах Ассомбаэля текла чистейшая кровь нелюди. По официальной иерархической лестнице дханн стоял неизмеримо выше собеседницы, но период бомжацкой жизни избавил его от многих иллюзий и убедил, что теория и реальность часто не совпадают. С ведуньей ему не тягаться.

– Чего тут советоваться-то? – ехидно удивилась бабка. – Берешь свою красавицу за космы да вожжами, вожжами хлещешь, как отхлестал – в постелю, ублажать, из постели снова вожжами. Уся дурь за неделю выйдет!

Толстяк еле слышно скрипнул зубами. Шрамы на морде исчезли – он зарастил их в ту же ночь. Однако всех языков не заткнешь, за их пробежкой-преследованием наблюдало слишком много глаз. Глупо было надеяться, что старуха ничего не узнает. Что ж, у родни появится еще один повод поглумиться над неудачником.

– Не боись, – внезапно заявила Славомира, – не разболтаю. Хоть и потешил ты меня изрядно – давненько я таковых кульбитов не видывала, – однако ж дите невинное первым спасать бросился.

– Наташка – дочь моей принятой, – пожал плечами Шурик.

Старушка закивала:

– Оно, конечно, так. Только иные демоны ради человека пальцем о палец не ударят. Пиво будешь?

– Э-э-э, буду.

– Тогда пошли. Угостишь старую.

Редкие посетители кафе с удивлением рассматривали колоритную парочку, пристроившуюся в темном углу зала и с увлечением шушукающуюся между собой. Сдвинув два стула вместе, правым боком ко входу сидел молодой парень карикатурных пропорций, чем-то напоминавший сбрившего бороду и заплывшего жиром гнома. Он активно работал челюстями, не забывая поддерживать разговор со своей спутницей – известной всему городу сплетницей и скандалисткой Семеновной. Низенькая, щупленькая, в черном вдовьем платке, она бурно жестикулировала и время от времени склонялась над столом, зловеще понижая голос. Правда, в основном информацией делился толстяк.

– Вот такая вот история, – наконец закончил он исповедоваться. – Только, чур, до родни ее не доводи.

– Умеешь ты влипнуть, – восхитилась старушка. – Это ж надо за всего-то годок единый таких делов наворотить! Как еще жив остался!

– Вроде опасного со мной ничего не происходило. Кроме поиска принятой, конечно.

– О том и говорю! По краю ходил, да того края в упор не разглядел. Чем Наташки вашей пробежка закончилась, знаешь?

– Так обошлось же, – удивился Шурик. – Все с ней в порядке.

– Угу. С ней-то в порядке. Только видели ее какие-то грибники-лесники, хорошо еще разглядеть не смогли. Купи газетку районную да прочти статью «Бегущий призрак» – в ней все подробно описано. Слухов о творящихся в усадьбе безобразиях и раньше хватало, посему присылают сюда монасей из Заволочского скита – за твоими выходками присматривать.

Дханн больно дернул обеими руками себя за волосы:

– Черт! Они точно знают, что я здесь?

– Точно-точно, – уверила его старуха, хитро блеснув черными молодыми глазками. – Мыслю, от самого Саврака весточку и получили.

Шурик принялся нервно накручивать вилку на палец. Металл сгибался, словно шелковая лента, плавился в руках-лопатах парня, но тот не замечал ничего – его мысли занимали полученные новости. Заволочский скит издревле служил центральной базой и местом подготовки служащих православной церкви (точнее говоря, русской ее ветви), магов и чародеев. Как бы они себя ни называли, дханны считали служащих здесь братьев именно магосами. Особой известностью среди людей скит не пользовался, зато ведовская братия знала о нем очень хорошо и старалась по мере возможности общения с православными инквизиторами избегать. Ибо душевного спокойствия монахи своими визитами не прибавляли.

Со времен подписания «вечного мира» святые братья получили право наблюдать за живущими среди людей демонами. Присматривать за тем, чтобы проклятый род не слишком вредил адамову семени. Поэтому факт появления наблюдателей Шурика не удивил и не сильно расстроил; он даже не предполагал, что ему позволят находиться без опеки настолько долго. Это ожидаемая неприятность. Зато сообщение о возможном вмешательстве главы Дома парня волновало.

– Ему-то во мне что за интерес?

– Род ведает, – пожала плечиками старушка и тут же воздела вверх острый сухонький пальчик. – Напомнить, сколько с тобой в детстве возились и какие надежды связывали?

– Не надо.

– Вот то-то же.

Славомира присосалась к высокому стакану с янтарным напитком, довольно откинулась на стуле:

– Пивоварня тута своя, оттого и пиво доброе. В других-то кружалах моча мочой. Ты здесь надолго устроиться хочешь? Или постранствуешь еще?

– Приключений мне хватило, – заверил ее толстяк. – Новых не надо, обойдусь.

– Владение создаешь?

– Куда? Я же еще посвящение предком не прошел. Источники, конечно, попробую подчинить, но на большее не замахиваюсь. Со своими бы проблемами разобраться. Может, потом, когда в силу войду…

– Ну и зря, – припечатала бабка. – Ежели владение есть, то просто так, без серьезного повода, Велус тебя обратно не призовет. А трудности в жизни завсегда будут – куда ж без них. Место удобное, водяниц ты без труда под руку приведешь, окрестные чаровники слабы и роту [1]1
  Р о т а, р я д – клятва, договор ( др. – рус.).


[Закрыть]дадут охотно. Правда, колдун в городе живет. Зато, коль сумеешь с ним совладать, будет тебе почет, хвала и слуга особливый.

Шурик испытал сильное желание завыть. Колдуны – настоящие, прирожденные слуги Мрака – рождались редко. Знакомые с ними смертные утверждали, что лучше бы не рождались вовсе. Умели колдуны накладывать проклятия и превращать жизнь врагов в ад не хуже дханнов, обладали мерзким, жестоким характером, что в совокупности симпатий им не прибавляло. Отношение колдунов к окружающим колебалось в диапазоне от глубокого равнодушия до пылкой, деятельной ненависти.

– Он-то здесь откуда?

– Мама родила, – преувеличенно серьезно объяснила Славомира. – Местный он.

– То есть земля его принимает, – сделал неприятный вывод Шурик.

– А как же! Все чаровники потому и разбежались из города, что связываться с ним не хотят.

– Ты же, наоборот, сюда приехала.

– Люблю экстрим, – блеснула крепкими белыми зубами старушонка. – Опасность бодрит. Сам-то пошто три месяца из поместья носа не казал?

Парень слегка смутился:

– Осваивался, огородку устанавливал, в Москву за реактивами мотался. Я ведь алхимией увлекаюсь.

– Как ты осваивался, я видела, лучше бы с отметиной разобрался, – непонятно попеняла ему бабка. – Ладно, добрый молодец, все с тобой ясно. Хочешь, чтобы я в твоих делах помогала?

– Упаси боги! – нервно сглотнул Ассомбаэль. Лгать Славомире бессмысленно, лучше сразу признаться: – Я покоя хочу, а от твоей помощи шар земной в другую сторону вращаться станет.

– Покой нам только снится, – отрезала старуха. – Ну так что?

Толстяк тяжело вздохнул:

– Я, Ассомбаэль дар Велус дар Тха из Дома Поющего Зверя, прошу Славомиру, дочь моего Дома, помочь мне разобраться с последствиями ритуала поиска моей принятой. Последствия касаются энергетической сферы и ограничиваются ею.

– Сойдет, – кивнула Славомира. – Давай о цене торговаться. На стреме постоишь, пока я воде посвящение проходить стану.

– Может, лучше деньгами возьмешь?

– Деньги тоже давай, – согласилась с жалким лепетом бабушка. – Но на стреме постоишь.

– Что-нибудь другое предложи!

– Не хочешь – как хочешь! Пошла я. Передумаешь – зови.

– Куда! Мы же торгуемся!

– Ясное дело! Совершенно добровольный выбор: либо соглашаешься с моей ценой, либо предлагаешь нечто иное. Предлагай, я слушаю.

Шурик заткнулся. У него не было ничего, в чем старая ведунья могла бы нуждаться.

Пройти посвящение одной из великих сил мог либо дханн, либо человек, несущий от рождения ее признаки. Для полукровок в первом-втором поколениях шанс на успешный результат ритуала составлял где-то пятьдесят процентов, из-за чего рисковать соглашались немногие. Зачем? Риск велик, а выигрыш сомнителен. Это люди любят бесконечно наращивать мощь – школы демонов предпочитают основываться на мастерстве, энергию для заклинаний безопаснее добыть иными путями.

Славомира стара и опытна, с отцовской стороны она получила чистейшую кровь могущественных. Вероятность гибели для нее значительно ниже, чем для других полукровок. Но все-таки умереть во время ритуала она может, тут ничего не изменить. Понятно, почему другие дханны отказали в ее просьбе: кому же охота стать причиной смерти любимой дочери главы не самого слабого рода! К тем же, кто мог бы дать согласие – к врагам отца, например, – она сама не пойдет. Остается искать разных неудачников вроде него, Ассомбаэля, и ловить их на крючок с наживкой пожирнее.

– Мне надо подумать.

– Думай, милый, думай, – согласилась старушка. – Только не очень долго.

Вечерние посиделки на кухне как-то незаметно превратились в привычный ритуал. После того как набегавшаяся за день Наташка засыпала в кровати, Алла спускалась вниз, на кухню, где без удивления обнаруживала подкрепляющего силы Шурика. Специально для него сердобольная кухарка, у которой дханн возбуждал материнский инстинкт непреодолимой силы, оставляла особую «вечернюю» порцию картошечки с мясом, лишний котелок кашки или нечто еще подобное, позволяющее прожить без голодных мук до следующего дня. Как ни странно, толстяк оказался интересным собеседником. Умным, обладающим широким кругозором в самых разных областях, с мягким, тонким чувством юмора и неортодоксальными суждениями. Первые недели после знакомства он казался зажатым, испуганным, только сейчас из глаз у него исчезло затравленное выражение и Шурик начал выглядывать в огромный мир за пределами усадьбы. Хотя временами он вновь впадал в отчаяние: для резкого перепада настроения ему хватало вскользь брошенного грубого слова или очередной неудачи в лаборатории. Стоило выковырять его из брони отчуждения и подозрительности к окружающим, заставить разговориться, как толстый, нелепый парень превращался в интересную, яркую личность.

Пусть временами и очень желчную.

– Зачем, ты говоришь, уезжаешь?

– Деловая встреча. – Алла не удержалась и аппетитно захрустела печенюшкой. – Госпожа Фокс предлагает вложить в ее предприятие небольшую сумму, чтобы лет через десять получить прибыль в десятки, если не сотни раз больше. «Миракл Филд» занимается генномодифицированной древесиной, выращивает измененные деревья ценных пород и продает их на рынке. Слишком выгодное предложение, чтобы от него отказываться. Вкладывать деньги в завод я пока что не готова, хочу немного диверсифицировать бизнес.

Внутренне она не решила, стоит ли рисковать оборотными средствами. Крысу из числа менеджеров вычислить удалось, однако служба безопасности не сумела определить, на кого он работает. Если на себя, то можно увольнять, если же на кого-то из недругов… Лучше повременить. Предстоящая поездка должна помочь сделать окончательный выбор.

– Директора не Эллис зовут? – улыбнулся с набитым ртом Шурик. – А заместителем у нее случайно не Бэзил Кэт?

– Откуда знаешь? – удивилась женщина.

Парень подавился колбасой.

– Что, в самом деле?

– Да. Эллис Фокс, исполнительный директор российского филиала «Голд Миракл Групп».

Шурик перестал жевать и уставился на собеседницу с непонятным выражением лица – чем-то средним между чувством собственного превосходства и состраданием к убогому. Он откашлялся и неожиданно выдал:

– У нас одно время были очень популярны человеческие тесты. Психология, природные склонности детей, уровень интеллекта. И знаешь, что выяснилось? Ни у одного дханна ай-кью не опускается ниже сотни.

– Ты к чему это говоришь? – подозрительно поинтересовалась одетая в домашний халат бизнес-леди. – Откуда такая внезапная смена темы?

– Даже торжествовать неохота, – вздохнул Шурик. – «Миракл Филд», Эллис Фокс, денежное дерево… На твоем месте я бы трижды подумал, стоит ли вкладывать деньги в компанию «Поле Чудес» под руководством Алисы Лисы и Базилио Кота.

Алла замерла, не донеся кружку с чаем до рта. Ей потребовалось минуты две на осмысление и еще столько же – чтобы поверить в очевидное. Надо же так лопухнуться! Почему ни она, ни один из множества экспертов, с которыми она разговаривала, просто не взяли и не перевели английские имена на русский? Причем ее дружно уверяли в необычайной перспективности проекта. Совпадение? Настолько полное? Бред.

Хотелось ругаться в полный голос.

– Труднее всего заметить очевидные вещи, – сочувственно-ехидно улыбнулся Шурик. – Что делать собираешься?

– Олега на них натравлю. Пусть разбирается.

Парень тоскливо оглядел опустевший стол, аккуратно смел хлебные крошки в ладонь и закинул их в рот. Только потом раздумчиво предложил:

– Давай-ка лучше вместе съездим к ним в офис. Есть у меня родственник, любитель шуток на грани. Знакомый стиль. Если Рамиааль затеял очередную авантюру, он наверняка может поведать нечто интересное. Да и просто будет полезно представить тебя одному из сородичей. Так сказать, пора начинать постепенно «выводить в свет».

– Это точно он?

– Нет. Поэтому я и хочу сам проверить.

В офисе царил почти осязаемый аромат классической британской респектабельности. Строгие интерьеры, выдержанные в темно-коричневых тонах, тяжелая кожаная мебель и висящие на стенах картины наводили на мысли о добропорядочности и больших деньгах местных хозяев. Разместилась «Миракл Филд» в престижном здании в центре Москвы, с высокой арендной платой, пускали туда не каждого. Говоривший с легким акцентом секретарь, одетый в консервативного кроя костюм, предложил гостям присесть в уютные глубокие кресла. Он быстро принес крохотные чашечки кофе, печенье на подносике и обещал проводить посетителей к руководству в самое ближайшее время. Причем извинялся, что не может сделать этого прямо сейчас.

Спортивный костюм на Шурике ни капли его не смутил. Более того, во время разговора мужчина – кстати сказать, довольно молодой, но какой-то низенький, нервный, с горбатым носом-шнобелем и печальными выкаченными глазами – обращался исключительно к толстяку, демонстрируя всяческое уважение и в упор игнорируя недовольство Аллы. Парень воспринимал почести как само собой разумеющееся, словно иначе и быть не могло: он сразу почувствовал знакомый ток силы, пронизывающий встретившего их человека. Чужой силы, заемной.

– Рамиааль старше меня раза в четыре, он родился спустя год после Французской революции, – поучал дханн спутницу во время поездки. – К людям он в целом относится неплохо. Но этикет нарушать все-таки не стоит, может рассердиться. Запомни, в разговор не влезай, обращаясь, перед именем произноси «могущественный». Первой не заговаривай, только отвечай на вопросы. Словом, веди себя так, как будто перед тобой высший чиновник из Кремля.

– Знаю-знаю, – прикинулась Алла дурочкой. – Они к папе иногда приезжали денег просить.

– Тогда считай, что перед тобой бог, – не поддержал шутки парень. – Кое-кому из моих предков до сих пор жертвы приносят. На их фоне Рамиааль – демократ покруче американских сенаторов.

Шурик впервые после той ночи, когда она согласилась стать его принятой, заговорил о родственниках. Прежде рассказывать о своем прошлом он избегал. Описывал историю и обычаи, объяснял структуру общества и истоки традиций, скрупулезно перечислил последствия, вызываемые связью между дханном и избранным им человеком. Однако о себе он не рассказал практически ничего. Словно читал сухой, сжатый, обезличенный доклад на определенную тему. Да и сейчас не слишком откровенничал – только упомянул, что любитель шуток, возможно скрывающийся под маской сотрудника иностранной фирмы, принадлежит к одному с ним роду, но к другой семье. Прежде они встречались в доме родителей Шурика: Рамиааль приезжал к ним по делам и одно время гостил довольно часто. Судя по всему, толстяк если не считал кузена другом, то симпатизировал ему точно.

Наконец их провели в дальний кабинет. Алла с нескрываемым интересом и легкой настороженностью уставилась на хозяина, при виде вошедших поднявшегося из-за стола и сделавшего несколько шагов навстречу. В толпе он бы точно не потерялся. Ярко-красные волосы невольно заставляли обращать внимание на владельца роскошной длинной шевелюры, призывали обернуться. В нем действительно было нечто нечеловеческое. Впрочем, спроси ее прямо – она не смогла бы определить, чем второй встреченный ею дханн отличается от обычного среднего прохожего. Жесткая красота, грациозные, плавные движения, ощущение мощи? Все это можно встретить и среди людей. Однако полученные от Шурика не успевшие еще набрать силу способности однозначно говорили об иной природе Рамиааля.

– Прости, что заставил ждать, Ассомбаэль, – вместо приветствия извинился хозяин, тем не менее отвешивая достаточно формальный поклон. – Буквально перед вашим приходом заявились разгневанные церковники, пришлось общаться с ними.

– Им не понравилось твое очередное мошенничество?

– Ты говоришь о невинной попытке слегка подзаработать на людской глупости? – Открытой улыбке, появившейся на лице хитреца, мог бы позавидовать любой политик. – Лазарь! Лазарь!

В дверях появился секретарь, с неизбывной тоской уставившийся на патрона.

– «Миракл Филд» почила в бозе, – уведомил его Рамиааль. – Блаженная ей память. Мы эвакуируемся.

Не сказав ни слова, человек кивнул и скрылся, словно его и не было.

– Мой новый принятой, – запоздало представил опустевший дверной проем старший дханн. – Я провел ритуал два месяца назад. Молодой человек разыскивается спецслужбами восьми стран, Интерполом и двумя колумбийскими картелями. Стоило мне услышать об этом уникуме, как я понял – он судьбой предназначен мне в финансовые советники.

– Моя принятая, Алла. Первая из тех, кто разделит мой путь.

Рамиааль улыбнулся в ответ на устаревше-каноническое представление, но ничего не сказал. Просто склонил голову в вежливом приветствии и заинтересованно спросил:

– И как тебе живется в новом качестве?

– Пока что я не определилась, – вежливо улыбнулась женщина. – Мне сложно судить.

Рыжий слегка прикрыл глаза и принялся цитировать по памяти:

– Тело стало сильнее и крепче, болезни отныне не страшны. Взгляд подобен орлиному, слух лучше волчьего, руки разят врагов, словно копья. Вижу я духов, и богов, и демонов ночных, и помыслы смертных открыты мне. Тайны грядущего открылись, и нет сокрытого. Все по воле твоей, господин! Дар твой щедр!

– Шумеры всегда отличались излишним славословием, – вставил Шурик. Он расположился в кресле перед столом и зачем-то с сосредоточенным видом гладил кожу похожими на сосиски пальцами.

– О да! Я ведь сократил речь вдесятеро, если не больше. Знаешь, Алла, первые полгода изменения почти незаметны, но потом… Как давно вы связаны?

– Месяца четыре, – пожала она плечами.

– Скоро тебя ждет незабываемый шквал ощущений, – утешил ее дханн. Он, не отрываясь, наблюдал за толстяком, который окончательно расслабился, прикрыл глаза и вроде бы даже заснул. – Ассомбаэль, сколько мы не виделись? Год, наверное. Давно ты в Москве?

– Сложно сказать. Я уезжал из города, сейчас мы живем в области. У меня нет желания общаться с семьей, сам понимаешь. Но столицу я навещаю часто, и мне не хотелось бы в следующий приезд оказаться в центре конфликта.

Алла заметила, как изменился Шурик. Общаясь с малознакомыми людьми, парень мямлил, отводил глаза, часто путался в словах и не знал, куда девать ставшие неуклюжими руки. Сейчас он стеснения не испытывал, словно чувствовал себя на знакомой территории с мощной поддержкой за спиной.

– Не беспокойся, – улыбнулся Рамиааль. – Мои дела со святошами вреда никому не причинят. Всего лишь небольшое расхождение во мнениях относительно судьбы одного общего знакомого. Здесь неподалеку живет мистик, обладающий кое-каким потенциалом, довольно приличным, по меркам смертных. Церковь надеется пополнить свои ряды, ну а я стою за свободу выбора. Искушаю невинную душу.

Шурик кивнул, ощутимо расслабившись. Объяснение его удовлетворило.

– Чем теперь собираешься заняться?

– Лимеррад звала погостить у нее. Я подумываю принять приглашение.

– Твои принятые отправятся с тобой?

– Думаю, да. Ты о чем-то хотел меня попросить?

– Скорее, одолжиться, – внезапно смутился Шурик. – Мне нужна консультация по структурам узлов сил. В местности, в которой мы нынче проживаем, находятся два, и будет глупо их игнорировать. Нет ли у тебя литературы по данному вопросу?

– Вообще-то я мало интересуюсь подобными вещами, но попробую поискать в библиотеке. Возможно, найдется что-нибудь полезное, – слегка поклонился его кузен. И, глядя на женщину, проворковал грудным, бархатным тоном: – Не думаешь же ты, что я способен отказать родичу, представившему меня столь очаровательной даме?

Домой возвращались нагруженные добычей. Ассомбаэль порывался читать прямо в машине, но его принятая не отставала и тормошила парня до тех пор, пока он со вздохом не отложил книги в сторону. Как ни парадоксально, после истории с эликсиром общаться обоим стало значительно проще. Прежде в их отношениях чувствовалась напряженность, причем в основном по вине Шурика – его бесконечные и, по мнению Аллы, ничем не обоснованные претензии на лидерство выводили женщину из себя. Сам толстяк считал, что действует необыкновенно мягко, но его принятая думала иначе. Однако, выпустив пар и как следует покогтив самозваного повелителя, она успокоилась. Сложно сердиться на человека, прячущегося от тебя за дверью, даже если он демон.

Ассомбаэль, что еще более странно, не рассердился. Злился он на себя. Власть дханна над принятыми должна основываться на любви и уважении, а ни того, ни другого он внушить не сумел. Да, связь обеспечивала ему привязанность Аллы, но в основе ее лежали магия и жалость. Жалость ему не нужна. Ему даже власть не нужна. Он просто хочет, чтобы к нему не относились как к вечному неудачнику, проваливающему любые дела, за какие бы ни брался. Хотя, если честно, как-то плохо у него все складывается…

Инстинкты требовали от Аллы помогать и защищать своего принявшего. Хозяин может принудить принятого выполнить любой его приказ, превратить спутника в слугу или даже в раба, только зачем? Сколько у тебя рабов, столько у тебя врагов.

– Я тут немного по окрестностям пошарил… – Шурик понял, что придется открыть часть карт и рассказать о дальнейших планах. – Надо же знать, что вокруг делается и кто обитает. Нашел два узла. Планета, если говорить упрощенно, покрыта сетью энергетических жил наподобие параллелей и меридианов, только они не идеально прямые, а искривляются под действием внешних факторов. В местах пересечений образуются всякие странности – полезные или опасные, как повезет.

– Тебе-то они зачем?

– Пригодятся, – уверенно заявил дханн. – Хотя бы для того, чтобы местных ведунов на коротком поводке держать.

Алла неприятно удивилась:

– У нас есть свои колдуны? Я-то думала, ты один такой.

– Во-первых, знающие люди везде найдутся, только знание их по степени сильно разнится. Многие даже о существовании дханнов не подозревают, да мы им и не рассказываем – какой с малосильных толк? Во-вторых, колдун в городке один, и с ним придется что-то делать. Оставлять его без присмотра никак нельзя.

– Почему это?

– Гончую смерти помнишь? – вопросом на вопрос ответил Шурик. Его принятая непроизвольно сглотнула. – Он с такими существами постоянно дело имеет.

– Жуть.

– Еще в городке Славомира живет. Я вас потом познакомлю, ты с этой старой ведьмой наверняка общий язык найдешь.

В устах любого другого прозвучавшая фраза была бы намеком на оскорбление. Алла же давно поняла – Шурик говорит именно то, что думает, только не всегда думает, что говорит. Поэтому уточнила:

– Это почему?

– Она тоже командовать любит.

– Так что вы за мужики такие, что позволяете собой командовать? – отпарировала женщина. – Вернемся к нашим баранам. В смысле к колдунам.

– Ведунам. Не путай.

– Хорошо, ведунам. Какой тебе от них толк? У меня сложилось впечатление, что ты… э-э-э… безуспешно пытаешься вести отшельнический образ жизни.

Первоначально Алла собиралась сказать «при первой же возможности стараешься избежать ответственности», но избрала более мягкую формулировку. Пока что шпынять парня не за что.

– Случись что в округе – первым делом придут ко мне, – насупился толстяк, мигом став похожим на обиженного мишку. – Святоши считают, что если рядом есть демон, он как минимум что-то знает о творящемся, а как максимум – является организатором.

– С чего бы такое мнение?

Шурик почесал лохматую голову и принялся объяснять:

– Ну если дханн живет в местности долго, он поневоле обзаводится связями. Ведающие идут к нам за советами, поддержкой, просят о помощи в сложных ситуациях. Они считаются нашими потомками и, кроме того, служат буфером между обычными людьми и могущественными, нашей опорой. Мы обязаны им помогать. К нам стекаются абсолютно все новости и слухи, приезжие ведуны – те, кто чего-то стоит, – первым делом представляются дханну. Опять же скрыть прошлое от нас сложно. Есть способы, позволяющие считывать информацию с предметов или пространства, и могущественные владеют ими намного лучше смертных.

В голове у Аллы словно защелкали невидимые счеты.

– И ты умеешь?

– Конечно.

– Я имела в виду, результат какой? – уточнила принятая. Возмущенный взгляд и пыхтение она проигнорировала.

– Нормальный. Правда, иногда вижу не совсем то, что нужно.

– Иногда?

– Примерно в половине случаев.

Ветвь Тха, к которой принадлежал Ассомбаэль, неуклонно наращивала влияние на землях Северо-Восточной Европы в течение последних восьмисот лет. Они первыми предпочли отказаться от открытого противостояния с пришедшей с юга новой религией, сделав ставку на создание прослойки знающих людей. Одновременно князьям и боярам внушалась мысль о полезности иметь под рукой человека, который ведает о незримом чуть-чуть поболее остальных. Он и будущее предсказать может – впрочем, редко и неточно, – и вылечит от болезни, и способен смешать зелье, вернее любой стрелы отправляющее ворога на тот свет. Простой народ тоже дорожил памятью о прежних богах, простых и понятных. Церковь боролась со старыми культами, но благодаря поддержке снизу и наличию отдельных благожелательно настроенных представителей светской власти язычество на Руси существовало долго.

Верования масс дханнов интересовали мало, иное дело носители мистических сил. Обладатели дара рассматривались как сородичи и потомки, пусть ущербные, но свои. Сильные ведуны поступали на службу отдельным семьям, увеличивая их влияние и мощь, развивали новые направления магических наук, прекрасно отвлекали на себя внимание жадных людских правителей. Или священнослужителей, всегда стремившихся получить монополию в духовной сфере. Маги, потенциалом сравнимые с нелюдью, рождались редко и служили предметом пристального торга между главами семей, руководителями церковных структур и теми немногочисленными объединениями смертных ведунов, что начали появляться в последнее время. Прежде ведьмы и прочие знающие в России, в отличие от европейских или азиатских стран, предпочитали жить наособицу, передавая традиции из уст в уста. Связь между ними поддерживали слуги дханнов, они же подыскивали тех, кто в будущем может пригодиться их повелителям.

Ничего необычного в споре между Рамиаалем и святошами Шурик не увидел. Пусть кузен принадлежит к семье Мокашан, он находится на землях близких родственников и не станет подвергать их опасности. Происходи дело на Западе, конфликт, скорее всего, пришлось бы разрешать с помощью оружия, азиатские дома в схожих случаях действовали по каким-то своим неясным законам. В православных странах стороны предпочитали договариваться, хотя получалось не всегда. Впрочем, глобализация давала себя знать – проверенные методы с каждым десятилетием чаще сбоили.

Люби Шурик уют чуть поменьше – забился бы в какую-нибудь дыру в Сибири и сидел там тихо. Разбирался бы с дикой смесью способностей, доставшейся от родителей. Только ведь найдут, достанут. По-настоящему спокойные места давно расхватаны.

Нет, нельзя жаловаться – здесь он тоже устроился неплохо. Святые братья вроде еще не приехали, Славомира обещала помочь… Плохо быть инвалидом. Благодаря перекореженной от рождения энергетике Ассомбаэль с детства не мог использовать привычные каждому дханну пути обретения силы. Стандартные методы обучения в его случае приводили к непредсказуемым последствиям, обычные заклинания сбоили и давали совершенно безумные результаты. Многочисленные наставники и целители разводили руками – прежде они подобного не встречали. Изменения в меридианах сил, пронизывающих тело, не имели источником травму, болезнь или проклятие, поэтому исправить их не было никакой возможности. Потом отступились родственники и родители. Оказалось, что видеть презрение или в лучшем случае жалостливое сочувствие в глазах близких очень больно… Существовала теоретическая возможность самому разобраться в идущих в тонком теле процессах и подобрать необходимые способы работы с энергией. Создать абсолютно новую методику, проделать работу, выполненную прежде мифическими основателями Домов. Задача почти невозможная, неимоверно сложная, но выполнимая.