Текст книги "Чертова собачка (СИ)"

Автор книги: Роман Суржиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Суржиков Роман
Чертова собачка

 Я играл в шахматы с компьютером, а Бобер курил вейп. Обычное дело. Зайди в наш офис в любое время дня – наверняка увидишь эту картину: я режусь с компом, Бобер дымит. Что еще делать-то? Работа Бобра – следить за дюжиной мониторов, где показывают, уж конечно, не детективы. Люди входят, люди выходят, люди носят чемоданы, люди торчат у ресепшна, люди жрут в ресторане, люди входят, люди выходят... Но моя работа еще скучнее – следить за Бобром и десятью такими же балбесами.

 Компьютер прыгнул конем и поставил мне вилку на слона и ладью. Бобер выдохнул особо густое облако.

 – Ты там хоть что-то различаешь? – буркнул я.

 Бобер ответил:

 – А ты что, опять проиграл?

 – Еще нет.

 – Тогда чего злишься?

 – Из-за твоего дыма! Такой туман, что я своих мыслей не вижу.

 – Потому, что их у тебя нет.

 Верно: не было у меня ни одной идеи, что делать с чертовой вилкой. Но это не дело – указывать шефу на его несовершенство. Может, шеф и не гроссмейстер, но дело подчиненного – молчать в тряпочку! О чем я и сообщил Бобру максимально образно, добавив для убедительности:

 – Ну-ка, доложи обстановку.

 – Да все обычно, шеф, – ответил он слегка обиженно. – На подъездной "Неоплан" и три такси. У ресепшна японцы с чемоданами. В индийском пусто, в гриль-баре толпа. На площадке второго швед спорит с кофейным автоматом. На шестом Дженни пылесосит коридор, а парень глядит на ее задницу. На двадцатом кого-то вынесли из лифта. В скай-лаунже официант разбил тарелку...

 Он спохватился и прилип к монитору двадцатого этажа:

 – Вот срань! Шеф, нештатная! Человек лежит у дверей лифта. Кажется, умирает!

 * * *

 Бобер был чертовски прав: человек умирал. Бывший судья Хедж, давний наш жилец. К моменту, как я поднялся на двадцатый, он уже не двигался и не дышал. Отельный доктор делал непрямой массаж. По выражению лица дока было ясно, что шансов нет. Скорую вызвали, и не раз.

 – Что с ним?

 Док отмахнулся – мол, не до того, потом. Мне показалось, сердечный приступ. Но я – тот еще медик...

 Из скай-лаунжа (это ресторан на верхнем этаже) высыпали люди, ошарашенно пялились, некоторые норовили дать совет. Я попросил их зайти обратно и поставил на стражу Майка с Дональдом. Но трое зрителей держались в сторонке от прочих, ближе к распахнутой двери застопоренного лифта. Они смотрелись иначе: не удивленными, а перепуганными.

 – Кто вы, господа?

 – Мы с ним ехали, – сказал ирландец с усами. – Были в лифте, и мистеру Хеджу стало плохо. Когда двери открылись, он упал.

 – Вы ехали в лифте вчетвером?

 – Да.

 – И мистеру Хеджу стало плохо?

 – Да.

 – Как именно плохо? Схватился за сердце?

 – Нет. Воздуха не хватало – стал задыхаться, пошел пятнами, и вот...

 – И вот, – мрачно кивнул я. – Пройдемте со мной, господа. Есть о чем побеседовать.

 Я знал Хеджа. Раньше он был судьей в Бирмингеме, я с ним даже пересекся на каком-то процессе. Потом была неприятная история: якобы Хедж осудил невиновного или, наоборот, отпустил мафиози, или то и другое вместе. Его обвинили во взятке, но доказательств не нашли, шумиха со временем улеглась. Однако с карьерой судьи ему пришлось распрощаться. Теперь Хедж вел частную практику как юридический консультант. Жил в нашем отеле – ему тут нравилось. Имел кабинет где-то в Сити, но иногда встречался с клиентами прямо у нас, в уютном закутке холла, вне поля зрения камер. Так что был он теперь не судьей, а просто мистером Хеджем. Я знаю, каково оно, когда раньше была одна карьера, а теперь – другая, помельче. Потому в лицо звал Хеджа судьей. Ему нравилось.

 И вот он помер, выходя из лифта на двадцатый этаж. Или еще нет, но очень близок к тому. А три человека, бывшие с ним, теперь сидят в нашем офисе среди дюжины мониторов и морщатся от запаха смеси для вейпа. Не то сандал, не то опиум – черт его разберет...

 – Будьте добры, леди и джентльмены, сообщите ваши имена.

 Я выложил на стол записную книжку и клацнул авторучкой. Я – не полиция, и они не обязаны ничего сообщать. Но разве откажешь человеку с авторучкой и записной книжкой!

 Они переглянулись, усатый ирландец пожал плечами и начал первым:

 – Дуглас Фэлрой.

 – Откуда вы приехали?

 – Из Белфаста.

 – Остановились в нашем отеле?

 – Нет. Я заходил к мистеру Хеджу. На консультацию по одному личному делу.

 – Вы встречались в холле?

 – Да.

 – Мистер Хедж пил что-нибудь?

 – Мы заказали кофе.

 – Какие-то таблетки, препараты?

 – Ничего подобного.

 – Во время встречи он хорошо себя чувствовал?

 – Вроде, неплохо. Говорил ровно, ни на что не жаловался.

 – Значит, дурно ему стало уже в лифте?

 – Где-то на середине пути.

 Была у ирландца приятная готовность отвечать кратко и ясно, безо всяких: "О боже мой!.. всего за пять минут!.. а это не заразно?" С остальными двумя, конечно, вышло иначе. То были дамочки. Старшая – безбожно высветленная, остервенело скрывающая свои сорок два – звалась Мари Джемисон и приехала из Кракова. Это в Польше, если вдруг я не знаю. Но нет, она не полячка. В смысле, да, она полячка. Но замужем за англичанином. В смысле была, а теперь уже нет. В смысле, это не мое дело. Нет, она не знает мистера Хеджа. Откуда ей знать мистера Хеджа? Он почти старик, зачем ей его знать, и вообще, это не мое дело. Нет, она живет не у нас... В смысле, да, у нас, в восемьсот девятом. Села в лифт на восьмом этаже. Хорошо ли было мистеру Хеджу?.. Откуда ей знать? Наверное, плохо. Ей бы тоже было плохо, будь ей столько лет, сколько мистеру Хеджу! Но она говорила по телефону, так что ничего не заметила... Пока старик не начал хвататься за горло и хрипеть. О, боже, как ужасно!

 Оставшаяся девушка была прямою противоположностью. Юная и худенькая, она говорила так мало, будто берегла слова на будущее или стеснялась своего голоса.

 – Рейчел... – это в ответ на вопрос об имени. – Простите... Рейчел Маклин.

 Живет ли в отеле? Нет... Знает ли Хеджа? Нет... Заметила, что ему плохо? Да... Когда? Слишком поздно... Каковы симптомы? Все, как сказал мистер Элрой...

 Тут дверь распахнулась, и в офис ворвался мужчина.

 – Что здесь...

 Альфа-самец. Этакий наглый щетинистый тип в стиле Индианы Джонса.

 – ...происходит? Почему вы держите Мари? Сейчас же отпустите!

 Кого не люблю, так это альфа-самцов. По молодости сам таким был, вот и знаю: любить их особо не за что.

 – Присядьте, сэр, и ответьте на пару вопросов.

 – Какого дьявола? Вы не имеете права допрашивать Мари!

 – И не допрашиваю, – я дважды щелкнул авторучкой. Клац-клац. – Лишь записываю сведения, которые захочет узнать полиция.

 – Какая еще полиция?!

 – Такие парни в синей форме – наверняка вы их видели на улицах. Когда кто-то умирает, они приходят поглядеть.

 – Этот старикашка умер?

 – Когда я видел Хеджа в последний раз, он не дышал. Обычно это скверный признак, сэр.

 – Мари тут не при чем! Она его не знала!

 – А вы знали?

 – Нет! Думаете, я должен знать всех в отеле?!

 – Тогда откуда вы знаете, что Мари его не знала?

 – Чего?

 Моя логика ускользнула от его понимания. Ну, естественно.

 – Если вы не знали Хеджа, то и не говорили о нем с Мари. Тогда у нее не было повода сказать, что и она его не знает.

 – У...

 – Кстати, кем вы ей приходитесь?

 Индиана Джонс и Мари переглянулись. Единого мнения, кто кому кем приходится, у них не было.

 – Приехали вместе?

 – Вас это не касается!

– Могу посмотреть в базе жильцов. Но это придется встать, взять компьютер, открыть базу...

 – Вы наглец! – заявила Мари с ноткой одобрения. – Если хотите знать, мы с Джоном подружились в отеле, и он пригласил меня в ресторан.

Выходит, Индиану Джонса зовут Джон. Хм, логично...

– В скай-лаунж на двадцатом этаже?

– Нет. В смысле, да.

– Значит, вы, Джон, тоже ехали в злополучном лифте?

– Почему?!

– Ну, чтобы попасть на верхний этаж, некоторые люди пользуются лифтом. Вы не из их числа?

Джон задумался над ответной колкостью, а Рейчел тихо сказала:

– Он опоздал в лифт. Сел мужчина с собачкой, а Джон спешил, но не успел.

– Мужчина с собачкой?..

– Кх-кхм... – сухо кашлянул доктор, просунув голову в дверь. – Можно тебя на минуту.

 Я вышел, плотно закрыв за собой.

 – Хедж умер, – сказал док.

 – Скорая опоздала?

 – Успела. Записать время смерти.

 – Ясно.

 – Есть одна проблема, – док потер нос. Тот парень из "Теории лжи" говорил, что это, мол, признак волнения. Причем только у мужчин, а у барышень как-то иначе.

 – Причина смерти?

 – Да. Хеджа отравили.

 – Он пил кофе в холле, – сразу вспомнилось мне.

 Док качнул головой:

 – Яд очень быстродействующий. Возможно, цианид. Разве что Хедж выпил его за минуту до лифта... Или яд был в капсуле, которая растворилась в желудке... Но это маловероятно.

 – Если бы тебя спросили на суде?..

 – Я бы сказал, девять из десяти, что Хеджа отравили прямо в кабине.

 – Как?

 – Перорально, внутримышечно, ингаляцией... Вскрытие покажет.

 – Я имел в виду: как, черт возьми? Как убить человека в лифте на глазах у трех свидетелей?!

 – Я похож на Пуаро?

 – Ладно, спасибо, док.

 Я позвал Бобра и дал пару заданий. Позвони в полицию, приятель. Сразу инспектору в убойный. Останови и запечатай лифт. Если внутри пахнет цианидом – да если хоть чем-то пахнет – никому не соваться внутрь. Найди в холле чашки, из которых пили ирландец с Хеджем, аккуратно сложи в пакеты. Аккуратно – это не ставя отпечатков. И вот что. Просмотри записи камер: в лифт садился какой-то парень с собачкой... Да, с собачкой, гав-гав! Разыщи его и быстро сюда. Вместе с собачкой.

 * * *

 Когда я вошел обратно в офис, Индиана Джон и полячка Мари уже явно теряли терпение. Аж привстали, готовые к атаке: "По какому праву? Долго вы еще намерены?.." Но по моему лицу поняли что-то – очень уж задумчивым оно было.

 – Мистер Хедж умер? – чуть слышно спросила Рейчел.

 – Его убили? – спросил ирландец.

 Я сел, клацнул авторучкой, расправил страницы записной.

 – Так, леди и джентльмены. Теперь с самого начала, минута за минутой: как сели в лифт и что в нем происходило. Предельно подробно. Если кто-то чихнул или поморщился, или уронил монету – это уже важное событие. Вот с такой степенью подробности.

 – Мы с мистером Хеджем ждали лифта в холле... – начал ирландец Фэлрой.

 Они подошли первыми и нажали кнопку вызова. Затем подошла Рейчел, а последним – мужчина с собачкой. Двери открылись, и собачка против всех правил вежливости первой рванулась в кабину. Мужчина строго одернул ее, но остальные трое с улыбкой подвинулись и уступили песику дорогу. Мохнатый вбежал в лифт, за ним на поводке хозяин, затем Хедж и Фэлрой, последней вошла Рейчел и остановилась в дверях. Она успела заметить, что парень со щетиной – Индиана Джон – спешит к лифту, но кнопки уже были нажаты, и лифт двинулся с места.

 – Какие кнопки? – уточнил я.

 Мужчина с собачкой нажал "5" – и я догадался, кто это. Ирландец нажал "20" – скай-лаунж. Мистер Хедж не нажал никакой кнопки: он жил на пятом, а "5" уже горела.

 Лифт двинулся в путь по маршруту: пятый – двадцатый этажи. На уровне второго этажа песик потерял терпение. Стал сучить коротким хвостом, прыгать на людей и требовать внимания. Он был так очарователен, что невозможно отказать. Хозяин пристыдил собачонку, но Фэлрой уже наклонился погладить ее, а Хедж – потрепать загривок. Лишь Рейчел осталась равнодушна к очарованию терьера. Потом у Хеджа заболела спина, и он разогнулся, а Фэлрой гладил собачку, пока лифт не встал на пятом этаже, и хозяин с питомцем вышли. Рейчел отошла от двери, уступая им дорогу. Кабина двинулась дальше.

 – Почему не вышел мистер Хедж? Он тоже живет на пятом.

 Я не раз видел, как бывший судья общался с клиентами в холле. К четырем часам он всегда оканчивал встречу, поднимался в номер переодеться, а затем ехал в город обедать. Но беседа с Фэлроем вышла длинной и не уложилась в срок. Ирландец предложил окончить за обедом в скай-лаунже. Они вместе направились на двадцатый этаж.

 Итак, Рейчел и двое мужчин ехали дальше вверх. Без собачки лифт опустел и стал неуютен. Мистер Фэлрой спросил у Рейчел, нравится ли ей нынешняя погода. Она по скромности ответила тихо, ирландец даже не понял, было это: "Благодарю, прекрасно" или "Немножечко ветрено". Сама Рейчел не помнила ответа – слишком страшные события случились потом.

 На восьмом этаже дверь распахнулась, в кабину вошел голос Мари: "Дорогой, я жду в ресторане. Да, я уже там!", – а затем и сама Мари. Она еще пыталась говорить в пути, но связь пропала. Поборолась с телефоном, потерпела поражение. Бросила телефон в сумочку, пшикнула спреем на себя и вокруг. Вспомнила, что не нажала этаж, рванулась мимо Хеджа к кнопке скай-лаунжа, увидела, что та уже нажата. Рванулась обратно, задела ногу Хеджа, ошибочно извинилась перед Фэлроем.

 – Нчего... – промямлил бывший судья.

 В этот момент и стало заметно, что ему худо. Хедж бледнел и теребил воротничок, пытаясь ослабить, на лице появлялись пятна. Фэлрой спросил: "Вам нехорошо?" – и получил смятый ответ: "Нестраш...пройдет..."

 На уровне этак пятнадцатого этажа Рейчел раскрыла сумочку и вытащила телефон. При этом она уронила помаду, тюбик покатился по полу. Фэлрой был слишком обеспокоен состоянием Хеджа и не подумал о вежливости. Мари подняла помаду и отдала Рейчел. "Простите меня, спасибо..." – пробормотала девушка, глядя в экран.

 – Кому вы звонили? – уточнил я.

 – В скорую... хотела.

 – Вы – медик?

 – Нет, сэр...

 – Как же вы так быстро распознали симптомы отравления?

 – Никак, сэр... Я думала, сердечный приступ...

 Но позвонить она не смогла – как уже показал опыт Мари, в кабине связи не было. Хеджу молниеносно делалось хуже. Он хватал воздух ртом, словно рыба на суше, и корчился в спазмах. Фэлрой безуспешно пытался его поддержать. При остановке кабина вздрогнула, Хедж лишился сознания и выпал в открывшиеся двери.

 – Простите, сэр, – спросила меня Мари, сильно присмиревшая. – Зачем эти расспросы? Разве следствие ведет служба безопасности отеля?

 – Я экономлю время полиции и вам. Когда приедет инспектор, ваши показания будут уже сняты и записаны.

 Я лгал (Фэлрой, кажется, понял это, но не стал возражать). Показания, снятые неофициальным лицом, ничего не значат, и сотрудники убойного проведут опрос заново. Правдивый ответ был таков: мне чертовски интересно! Отель – теплое, приятное, скучнейшее местечко. За год здесь не случается и половины того, что на прежней работе случалось за месяц. Мои дневные успехи можно мерять числом нагоняев, данных Бобру, и числом шахов, поставленных компьютеру... А тут – убийство в лифте. Убийство, черт возьми! В, черт возьми, лифте! Как? Зачем?! Да, главное: зачем именно в кабине?!

 Убийца действовал или по плану, или спонтанно. Третьего не дано: несчастный случай и самоубийство исключаются. Значит, или планировал, или импровизировал – одно из двух. В обоих случаях выходит чушь! Положим, импровизация. Убийца случайно встречает Хеджа. Вспоминает былую ненависть – кто знает, может, судья упек его за решетку. Недолго думая, убивает обидчика. Но как? Цианистым калием, который – по чистой случайности – завалялся в кармане?! ...Тогда, положим, план. Убийца готовится заранее. Запасает цианид, выдумывает способ дать его судье. (Кстати, как? Растворить в кофе? Брызнуть спреем? Незаметно уколоть иглой?). Но главное – зачем проделывать это В ЛИФТЕ? Ведь потом не уйдешь. Все пассажиры дружно попадут на допрос. Вот они, голубчики, все четверо...

 – Мне доложили, сэр, что я вам нужен.

 Простите, пятеро.

 – Здравия желаю, полковник Адамс. Проходите и располагайтесь.

 Цокая когтями, вбежал Рядовой Донован. То был йоркширский терьер – темпераментный красавец с бородой, бровями и усищами. Рост ниже середины моей голени никак не вредил его обаянию. Следом вошел полковник Адамс – степенный седой вояка, кажется, той еще породы, что охотилась с мушкетами на бенгальских тигров.

  – Осведомлен о происшествии, – сообщил он, усевшись. – Готов содействовать.

 Собачонок тем временем нашел ногу Рейчел и принялся обнюхивать. Она погладила его с рассеянной улыбкой.

 – Донован, рядом!

 Йорк подчинился и занял позицию у щиколотки хозяина, дробно постукивая по полу хвостом.

 – Полковник, сэр, вы знакомы с мистером Хеджем?

 – Так точно. Жил на одном этаже со мной. Дважды перемолвились в лифте, один раз – на курительной площадке.

 – Но до встречи в отеле вы его не знали?

 – Никак нет.

 – Откуда вы прибыли, сэр?

 – Из Бирмингема.

 – С какой целью?

 – Навещаю старшую дочку.

 – Не назовете ли ее имя?

 – Алисия Морган, замужем за Бартоломью Морганом, адвокатом.

 – Час назад вы вернулись в отель... откуда, сэр?

 – Встречался с Алисией.

 – Вы брали с собой собаку?

 – Да, сэр.

 – Сейчас обеденное время. Простите, но не рано ли выводить собачку?

 – Рядовой Донован сопровождает меня в любое время. Для здоровья сердца нам нужны прогулки.

 – Господа, – я глянул на остальных. – Вынужден задать вам тот же вопрос. Какова цель вашего приезда в город?

 Ирландец Фэлрой приехал ради встречи с Хеджем – искал совета опытного юриста.

 Мари год приходила в себя после развода (нет... да, целый год, это было ужасно!), но теперь нашла силы начать жизнь заново и вернулась в Англию, чтобы... Разве непонятно? Чтобы начать жить заново!

 Рейчел живет в городе, пришла пообедать в скай-лаунж. Она любит виды с высоты.

 Индиана Джон заартачился:

 – Какого дьявола я должен отвечать? Меня не было в лифте! Уж кто-кто, а я точно не при чем! Но ладно, скажу. Я собирал материал для блога. Я – блоггер, вот кто.

 Блоггер, значит. Материал, значит. Я обратил внимание на его окольцованный палец, и нехитрая догадка возникла в голове. Потом глянул и на палец Мари. Без кольца, но со светлой полоской...

 Вернулся Бобер – слегка запыхавшийся и чуток потный. Отозвал меня в сторону:

 – Проклятые чашки! Хорошо хоть их до кухни не донесли – нашлись в кофейне холла. Теперь все норм: чашки в пакетах ждут полицию. Лифт тоже опечатан. Кажись, ничем внутри не пахнет, но я не нюхал. Я ж не идиот.

 – Пожалуй, да. Теперь, приятель, вот что. Первое. Поройся в интернете и найди все паленое, что есть об этих людях, – я сунул ему листок из записной книжки. – Надеюсь, не надо пояснять, что значит "паленый". Второе. Позвони миссис Алисии, жене адвоката Моргана. Узнай, где она была два часа назад. Если скажет, что встречала отца, спроси, где именно, и была ли с ним собака. Третье. Помнишь эту шумиху с коррупцией в бирмингемском суде? Хедж был замешан. Так вот, найди имена тех, кто тогда сел. И вообще, все имена, связанные с делом.

 – Шеф, это... Как я столько успею?

 – Ага, будет трудно. Поэтому четвертое задание передай Дональду. Пускай спустится на дно шахты лифта и посмотрит, нет ли там чего интересного.

 – Типа чего?..

 – Типа хрени, в которой можно хранить цианид. Если найдет, трогать нельзя – это улика. Но можно сфоткать и прислать мне. Ага?

 – Ага, шеф... Слушай, почему именно в шахте?

 – Где еще? Если в кабине убийца имел ампулу яда, то потом должен был избавиться. Но все четверо на виду с момента, как вышли из лифта. Единственный шанс – сунуть ампулу в щель двери, пока все занимались умирающим, а лифт стоял на стопоре.

 – Угу, понял.

 – Тогда в темпе.

 Бобер исчез, а я прошелся до кофейного автомата. Взял большой стакан капучино и уселся на подоконник. Очень хотелось немного подумать.

* * *

Когда вернулся, мои подопечные сидели тесным кружком и обсуждали что-то. Я прокашлялся, привлекая внимание. Они переглянулись, полковник Адамс заговорил от имени всех:

– Сэр, как я понимаю, в рамках данного расследования вы – лицо неофициальное. Понимаю вашу цель как стремление поскорее выяснить картину преступления и помочь органам правопорядка. Мы целиком и полностью поддерживаем ваши намерения. Пока вы отсутствовали, мы построили одну версию и просим ознакомиться с нею.

– С удовольствием, сэр, – кивнул я, хотя особого удовольствия не испытывал. Возникло чувство, будто меня дергают за ниточки.

– Убийство мистера Хеджа выглядит так, будто совершено в лифте одним из нас. Но, обсудив факты, мы отметили следующие. Во-первых. Ни один из пассажиров кабины не имел возможности ввести яд, кроме миссис Мари, которая использовала спрей. Однако даже если она распылила его в сторону мистера Хеджа и покойный имел особую непереносимость к препарату, все равно хоть какие-то симптомы проявились бы у всех. Этого не наблюдается. Во-вторых. Изо всех нас лишь мистер Фэлрой был хорошо знаком с мистером Хеджем. Следовательно, мотив может иметься только у него. Если, конечно, не учитывать возможности, что за четыре дня в отеле я сам успел стать врагом покойного. В-третьих, лишь Фэлрой мог легко дать яд Хеджу путем подсыпания в кофейную чашку. Таким образом, логика указывает на виновность Фэлроя. Но очевидно, что он не стал бы травить мистера Хеджа, будучи с ним наедине. А если бы и стал, то не сел бы потом в одну с ним кабину лифта, а, напротив, как можно скорее покинул бы отель, чтобы не попасть в руки полиции. Наш вывод таков: яд был подсыпан в чашку, но не Фэлроем, а неким третьим лицом, находившимся в холле. Данное лицо наблюдало за распитием кофе и улучило момент, к примеру, когда Хедж выходил в туалет. Мистер Фэлрой подтверждает, что это имело место.

М-да, прекрасная версия. Особенно чудесная тем, что оправдывает всех присутствующих. А Фэлрой, ясное дело, подтвердит что угодно, лишь бы избавиться от титула первого подозреваемого...

– Данная логика, – убежденно завершил полковник Адамс, – очищает от подозрений всех нас. Ведь кем бы ни был неизвестный отравитель, он сделал свое черное дело в холле и не имел причин садиться в лифт.

– Как на счет мистера Джона? – усмехнулся я. – Он-то был в холле, а в лифте – нет.

– Что ты себе позволяешь! – взревел альфа-самец. – Да я тебе...

– Всего лишь шутка, – я миролюбиво поднял ладони. Хотя и было любопытно, что за страшное "я тебе" он собирался применить.

– Господа, – обратился я ко всем. – Вижу, вы хорошо посовещались прежде, чем выдвинуть версию. И версия не лишена смысла. Весьма убедительная картина преступления. Однако я должен уточнить, задали ли вы друг другу определенные вопросы, и приняли ли во внимание ответы на них.

– Что за вопросы? – злобно буркнул Джон.

– Да, спросите нас, – не без кокетства кивнула Мари.

– Благодарствую. Вопросы именные, и первый из них заслужили вы, Мари. Скажите, зачем вам понадобилось брызгать спреем в лифте? Неужели, собираясь на свидание, вы не воспользовались дезодорантом?

– О, проще простого, мистер детектив! Я брызгала не на себя, а в воздух. В лифте, знаете, очень пахло песиком. Вы не подумайте, полковник, я очень люблю песиков, да-да, – Мари потеребила ухо Рядового Донована, – но вот их запах – это нет. Это нет-нет-нет, уж простите.

– Спасибо, Мари. Мистер Джон, вопрос к вам. Вы приехали собирать материал для блога, оставив дома жену... Сняли номер с королевской кроватью в дорогом отеле... И как-то сразу, очень быстро подружились с Мари, отдыхающей от бракоразводного процесса...

Он аж покраснел от ярости, но я успел сказать:

– Нет, мистер Джон, меня волнуют не семейные узы. Это пустое... Вопрос таков: зачем вы спускались в холл?

– Что?

– Вы живете на десятом этаже. Ехали на свидание в ресторан на двадцатом этаже. Как очутились в холле?

– Я это... Я спускался... вспомнил: почистить обувь.

Он показал ногу: туфля блестела.

– Допустим. Мистер Джон, совет на будущее: не умеете врать – просто молчите. Неудачная ложь про блог звучит паршиво. Берите пример с мистера Фэлроя. "Я советовался с юристом по личному делу", – так он сказал. Никто не стал выпытывать, что за дело. Человек имеет право на личное, верно?

Я уперся глазами в ирландца. Тот молчал.

– Но вы не понаслышке знаете, что такое допрос. Следственные процедуры вам не внове, правда? И кроме того, приехали в другой город ради встречи с мистером Хеджем. Неужели дома, в Белфасте, не нашлось юриста?

– Думайте, что хотите, мистер, – отрезал Фэлрой.

– Так и поступлю, – кивнул я и повернулся к тихоне. – Милая мисс Рейчел, следующий вопрос к вам. Почему вы не нажали кнопку, войдя в лифт?

– Простите, сэр?.. Ах, да... Я ехала на двадцатый этаж, в скай-лаунж. Увидела, что кнопка уже горит – ее нажал мистер Фэлрой...

– Отчего тогда вы стояли у двери? Полковник – на пятый, вы – на двадцатый. Почему не прошли вглубь кабины?

– Не знаю... Не хотела беспокоить. И песик бегал под ногами, боялась наступить...

Она протянула ладонь, Рядовой сразу лизнул ее.

– Мисс Рейчел, вы ехали в скай-лаунж одна?

– Да, сэр... Простите, я не очень... хочу сказать, я интровертка, имею мало друзей. С тех пор, как умерла мать, я часто одна... Но люблю красивые вечера. Иногда могу позволить себе хороший ресторан...

– Давно вы открыли для себя скай-лаунж?

– В начале месяца.

– Значит, две недели назад вы впервые побывали у нас?

– Да, сэр.

– Возможно, виделись с судьей?

– Нет, сэр.

– Благодарю вас.

Мой планшет не в первый уже раз запищал, и я просмотрел сообщения.

"Полиция залипла в пробке. Только у нас так бывает, – писал Бобер. – Я сказал им: ситуация под контролем".

"Алисия Морган не гуляла с отцом, – еще писал Бобер. – В смысле, гуляла, но они повздорили и разошлись раньше. Битый час полковник бродил вокруг отеля. На камерах видно".

"Рейчел Маклин – сирота. Никаких данных о ее родителях. Не знаю, палево ли это, но вообще странно. Может, сменила фамилию".

"Фэлрой был судим. Не поверишь: Хедж его оправдал! С тебя вискарь!"

Потом шло одинокое сообщение от Дональда: просто фотка. Шприц-ручка, какую используют диабетики для инсулина. Между железных пружин на дне шахты.

Я подумал. Я подумал еще...

Полковник Адамс внимательно глядел на меня. Рядовой, учуяв напряжение хозяина, навострил уши.

– Полагаю, сэр, теперь моя очередь отвечать.

– Да, полковник, – кивнул я. – Вот мой вопрос. Зачем убивать человека в лифте?

Вояка не повел и бровью:

– Мистер Хедж принял яд в холле.

– Боюсь, нет. Доктор сказал, что такая вероятность мала. А вдобавок, мои парни нашли в шахте лифта вот это.

Я показал им планшет. Мари ахнула, Джон ругнулся.

– Яд не содержался в кофе. Он был введен шприц-ручкой, для этого убийца должен стоять вплотную к жертве. Такое возможно в лифте – и только в лифте. Но это кладет весь груз подозрений на четверых человек, находившихся в кабине. Список сужается: вместо всех постояльцев отеля – четверо невезучих! Скажите, полковник, зачем убийце так рисковать?

Адамс замешкался, я обвел взглядом остальных:

– Или, возможно, кто-то другой знает ответ? Нет?.. О, один из вас точно знает!..

– Вы поняли, кто это? – сверкнула зрачками Мари.

Я пожал плечами.

– Для начала я понял, что вы сильно ошиблись, строя версию. Никто не имел ни мотива, ни возможности? Чушь! Каждый имел. У ручки-шприца короткая игла, ее укол едва заметен. Чтобы замаскировать его, хватит столкновения с жертвой, резкого касания, слабого удара. Полковник Адамс, вы имели такую возможность, когда проталкивались мимо Хеджа к выходу. Ведь вы вошли в лифт первым, и первым же вышли... Мистер Фэлрой, вы могли уколоть Хеджа, пока вместе с ним, плечо к плечу, гладили песика. Мисс Рейчел, вы уронили помаду, доставая телефон, и взгляды всех пассажиров устремились за нею. Правда, в тот момент, Хедж, видимо, уже был отравлен... Наконец, мисс Мари. Вы зачем-то ломанулись мимо Хеджа к кнопке, а затем обратно, да еще и задели его ногу.

– Протестую, детектив! – воскликнула Мари. – Я села в лифт на восьмом этаже. Как могла знать, что Хедж окажется в кабине?

– Без помощи Джона – никак. Но он, к счастью, был в холле, да еще и на связи с вами. Ведь это с ним вы говорили, входя в кабину. "Мари, он сел в лифт, жми кнопку". Свидетели слышали только ответ: "Дорогой, я жду в ресторане"... Итак, каждый из вас мог убить. И каждый – да, каждый, – мог иметь мотив! Мистер Фэлрой, судья Хедж оправдал вас. Потому ли, что вы были невиновны? Или получил взятку, а теперь захотел еще? Жизнь в нашем отеле, знаете ли, недешевое удовольствие... Джон и Мари, вашей связи с Хеджем я пока не установил. Но ваши призрачные супруги и вполне реальные бракоразводные тяжбы наводят на некоторые мысли... Мисс Рейчел, после смерти матери вы остались одна. А что с отцом? Не за решеткой ли он, случайно? Вы лжете, что не были знакомы с судьей Хеджем. Я звал его "мистер Хедж", а потом спросил: "Вы, Рейчел, виделись в ресторане с судьей?" И вы ответили: "Не виделась", а должны были: "С каким судьей?"

Она покраснела, прижав ладонь ко рту. Я продолжал:

– Наконец, полковник. Простите, сэр, но лжете и вы. Вы живете в Бирмингеме, где Хедж был судьей. Конечно, вы знаете не всех в Бирмингеме. Но я уверен, вы читаете газеты! Не знать главного героя большого скандала в своем городе – это вряд ли.

– Не доверяю желтой прессе, сэр.

– Возможно. Так или иначе, мои мысли о мотивах – фантазии, догадки. Лишь полиция узнает точно. Для меня же главным вопросом был не мотив. Зачем убивать в лифте? Зачем ставить себя под подозрение? ЗАЧЕМ?! Я думал так: пойму ответ на это – найду убийцу. Но ответ – зараза! – все не находился.

Я и не заметил, как стал расхаживать по комнате, взмахами руки отбрасывая ложные версии.

– Убить срочно, чтобы Хедж не доехал до ресторана? Но он будет обедать с тем же Фэлроем, с которым говорил в холле, и главное меж ними уже сказано. Тогда – убить, чтобы поставить под подозрение другого пассажира? Сомнительная идея – рискнуть своей головой вместе с подставным кроликом. Кто знает, чей мотив полиция отыщет раньше. Тогда – лифт как возможность подобраться вплотную и уколоть? Это действительно неплохая возможность. Но и отличный шанс загреметь за решетку!.. Тогда, может, убийца и не был в лифте? Например, мистер Джон уколол жертву в холле и не садился в лифт?.. Но Джон опоздал – он подбежал, когда Хедж уже был в кабине!

Я потер ладони.

– И лишь потом, отбросив всю чушь, я нашел единственно правильный ответ. Убийца не планировал остаться в лифте с трупом – это крайняя глупость. Убийца планировал, что труп успеет выйти! Судья Хедж имел привычку в четыре часа подняться в свой номер, переодеться и ехать обедать. Что случилось бы, поступи он так же и сегодня? Вспомним: цианид действует очень быстро, но не мгновенно. Бедняга вышел бы из лифта на пятом этаже, зашел к себе в номер и там, в одиночестве, умер. Труп нашли бы спустя сутки, и лифт вовсе не попал бы во внимание полиции! Инспектор узнал бы следующее: Хедж пил кофе со своим бывшим подсудимым, а затем пошел домой, где скончался от яда. Полицейские эксперты зарылись бы в вопрос о том, как Фэлрой замедлил действие цианида? Добавил ли какой-то ингибитор? Скормил ли Хеджу капсулу, что растворилась в желудке?.. О лифте никто бы не вспомнил, как и об истинном убийце.