Текст книги "Пёс ниоткуда"

Автор книги: Роман Дингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Потом, с помощью слуг Мримо провели новое русло реки, которая теперь питала озеро, пробили другое, уводящее воду, чтобы озеро не переполнялось с дождями. А обитатели, попавшие сюда вместе с водой, до сих пор живут в озере, плодятся да размножаются, доставляя радость Бо, который изредка приползал сюда поохотиться…

– Ой, как красиво, – выдохнула Оксана, когда мы пришли на озеро, спокойное и зеленое, как мох в лесу, за что и получило название. – И рыба здесь есть?

– Есть, и не только рыба. Но они безобидны.

Бо довольно рыкнул и понесся к воде. С размаху плюхнулся, подняв небольшие волны, и нырнул. Я сбросил накидку, потянулся, и, забравшись на камень, прыгнул в воду. Эх, хорошо… Проплыл под водой, на закрывая глаз, вынырнул и фыркнул. Оксана стояла на берегу, разглядывая окрестности и нырять не спешила…

– Идем сюда, – крикнул я. – Не бойся!

– Нет, спасибо.

Пришлось плыть обратно, мысленно позвав Бо, который уже увлеченно гонял какого-то мелкого водного обитателя. Зверь недовольно повернул обратно, проплыл подо мной и вылез на мелководье. Оксана покосилась на него и демонстративно залезла на камень, с которого я прыгнул.

– Вода – она как колыбель, – сказал я, выбираясь и воду с рук. – Если ты начнешь ее бояться, она поверит и унесет тебя. Если ты ей поверишь – убаюкает и примет, будто мать. Идем, не бойся.

– Купальника нет! – упрямо буркнула Оксана.

– Я не знаю, что это. Если ты боишься раздеться, то я отвернусь.

И вправду, чего так смущаться?! Это всего лишь тело. Почувствовав, как девушка колеблется, я лег на траву, на спину, широко раскинув руки, и уставился в небо.

– Ладно, – неожиданно согласилась девушка. – Ты только не подсматривай, хорошо?

Я поднял голову. Оксана легко скинула свою одежду, задержавшись лишь на секунду перед тем, как окончательно сбросить с себя все нижнее белье. Слезла с камня, тоненькая, стройная, с короткими волосами до плеч и маленькой грудью, глубоко вздохнула и шагнула в воду, оглянувшись на меня:

– Отвернись!

Я встал, мысленно приказав Бо быть рядом с девушкой в воде. Разбежался и прыгнул обратно в озеро, обдав брызгами Оксану. Та возмущенно пискнула, закрыв грудь руками:

– Ты обещал, что не будешь подглядывать!

– А я и не смотрю. Я купаюсь, разве не видно?

Мне почему-то нравилось ее смущение. Женское смущение, смесь любопытства и какой-то тревоги, смесь страха перед водой и желание. Полный набор. Я рассмеялся, и нырнул, увидев, как Бо осторожно плавает возле девушки. Та его не заметила, и поплыла вперед, неумело барахтаясь, с какой-то отчаянной отвагой, загребая руками и ногами. Плыла недолго, потом погрузилась с головой, вынырнула, судорожно вдохнув, и поплыла обратно. Добралась до мелкого места и остановилась, оставив над водой лишь плечи и голову…

– Бо! – крикнул я. – Покажи ей озеро!

Оксана тут же исчезла под водой, когда зверь осторожно толкнул ее носом назад. Выскочила, громко шлепая по воде руками:

– Не над…

И опять исчезла. Бо толкнул ее дальше, и, поднырнув под девушку, заставил вцепиться ее в свой гребень на спине. Чуть всплыл, подняв свою ношу над водой, и понесся в озеро, широко загребая лапами и хвостом. Я постарался не отстать, плывя следом изо всей силы. Оксана сидела на спине Бо, вцепившись мертвой хваткой в гребень. И молчала, крепко обхватив зверя коленями. Приказав мысленно Бо плыть к Черному камню, я свернул вбок, срезая дорогу, и наблюдая за ними. Зверь весело всплеснул хвостом, нырнув неглубоко, и тоже повернул к камню. Обломок скалы, торчавший посредине озера, как рог большого животного, черный и мрачный, остаток некогда огромного утеса, который раскололо озеро, когда хлынуло сюда…

Зверь приплыл первым. Высунулся наполовину из воды, встав лапами на острый выступ, дождался, когда Оксана испуганно слезла с него, и снова нырнул.

– Испугалась? – спросил я, подплыв с другой стороны выступа, и ухватился за него руками.

– Дураки вы! Оба! – крикнула она, забравшись повыше. – Я же плавать не умею!

– Бо был бы рядом с тобой. И не дал бы утонуть.

– А если бы не был? Это твоя мысль такая умная была?

– Какая?

Меня страшно смешило то, как она сердилась. И то, что рассержена она не на шутку, я тоже знал. Но почему-то смешило…

– А такая! Чтобы меня, не умеющую плавать, сюда затащить!

– Что ты уперлась? Не умею, не умею… Ты и не пробовала.

Оксана замолчала. Потом, прищурившись, прошипела:

– А ты не подначивай, ладно? Я как-нибудь сама разберусь, умею или нет. И вообще отвернись!

До нее опять дошло, что она без одежды. Я улыбнулся, потом показал на берег, с которого приплыли:

– Тут недолго. Приплывай, пойдем домой…

– Чего?! Эй! Пес!!! Вернись!!!

Но я даже не оглянулся, неторопливо поплыв обратно.

– Ну, пожалуйста! Да что ж ты скотина-то такая! Умолять тебя надо, да? Пе-е-ес!!!

Я продолжал плыть, лишь следя за Бо, который вертелся возле скалы.

– Забери ее. И плыви ко мне.

Зверь недовольно шевельнул хвостом, но ослушаться не посмел. С шумом вылез из воды, подсунув морду прямо к ногам Оксаны, и заставив ее испуганно закричать. Потом, правда, крик затих, когда она взобралась на Бо, опять вцепившись ему в гребень.

– Я не скотина, – сказал я, когда Бо с подплыл ко мне. – Ты боишься воды. Не бойся, сказал же тебе. Ты должна ей верить, она не обидит.

– Хорошо тебе говорить… – с обидой ответила девушка, сидя прямо, с побелевшим лицом. – Еще и бросил меня там!

– Не бросал. В конце концов, проголодавшись или боясь остаться там навсегда, ты приплыла бы обратно.

– И ты бы хотел, чтобы я там осталась? И умерла? Я бы не смогла приплыть, Пес. Я и вправду боюсь воды.

Я остановился, потихоньку загребая руками и ногами, потом толкнул Бо ладонью:

– Звереныш, я ее заберу. – И протянул Оксане руку: – Слезай.

– Что?! Ни за что на свете! И попробуй только сказать своему крокодилу, чтобы он…

Поздно. Бо крутнулся в воде, сбрасывая свою ношу. Девушка испуганно вскрикнула, отпуская его, и ушла под воду. Зверь довольно взмахнул хвостом и поплыл на глубину, набирая скорость…

Оксана вынырнула, молотя по воде руками, и хрипло дыша:

– Гады! Ненавижу! Тебя и твоего крокодила! Гады! Тьфу… вода противная… Помогите!!!

– Не кричи! Спокойнее. Вдохни глубоко и руками не так сильно молоти… Успокойся! – рявкнул я.

Девушка испуганно замерла и погрузилась в воду. Ну что ты будешь делать… Я схватил ее за руку и вытащил на поверхность:

– Тонуть не надо! Говорю же тебе, спокойнее! Дай воде самой тебя держать…

– Уйди! Ненавижу…

– А я как-то и не просил меня любить. Отпусти мою руку… Отпусти! Не бойся… Вот так… Запрокинь голову… еще… вот! А теперь, делай так… Не бойся, говорю! Я здесь ведь! Еще раз! Во-о-о-от! И вот так руки…

И чего я с ней возился? Меня это скорее забавляло: изучать ее поведение и эмоции. Мне впервые попался мир, с такими богатыми эмоциями, грех было не воспользоваться, чтобы изучить немного. Ладно, научить плавать – это не обучать магии, много ума не надо…

Девушка еще боялась, совершенно забыв про наготу, которую так старалась прикрыть. Ее сейчас больше занимало не утонуть. И страх перед подводными существами тоже занимал. Я удивленно посмотрел на нее, когда уловил эту смесь страха и паники: именно боязнь, что кто-то схватит ее из глубины, не давала ей сосредоточиться…

– Здесь нет хищных животных, – сказал я. – Остались только крупные рыбы и мелкие звери, но они пугливые.

Оксана бросила на меня взгляд, но ничего не сказала. Она все еще пыталась удержаться на воде, изредка уходя вниз, но тут же всплывая. Потом сосредоточилась и осталась на поверхности, медленно помогая руками и ногами. Я откинулся на спину, рядом, и поискал мысленно Бо. Звереныш развлекался недалеко от берега, снова загоняя кого-то…

– А ты знаешь… – тихо проговорила девушка, глядя в небо. – Я всегда не любила ходить в поселке с подругами на реку. Мне почему-то казалось, что кто-то большой и невидимый утянет меня на дно и я никогда не всплыву. Поэтому находила кучу отговорок и причин, чтобы не ходить купаться. Смешно, да?

– Нет.

– А мне кажется, что смешно. Такая большая, взрослая девочка и не умеет плавать. Я и в бассейн тоже не очень охотно ходила, даже если жена брата приглашала. Она-то умеет плавать. И когда приходили туда, я торчала у бортика, боясь шагнуть на глубину… Оказывается, когда на тебя не смотрят, получается лучше. Пес?

– Что?

– А что это за мир такой? Параллельный мир?

– Параллельный? Нет, это мой мир, вернее – Мримо, он его создал, а я у него лишь слуга. Ищу ему и его гостям новые миры для Охот и развлечений. Поэтому и зовут меня Пес, как собаку, идущую по следу.

– И крокодил… ну, зверь твой, Бо… он тоже охотник? Ищет новые места? Мне даже интересно, почему я его не боюсь. Он добрый, может, поэтому?

– Бо не охотник. Он мой зверь и моя защита. Мир он не ищет, но всегда у меня за спиной, если вдруг кто-то нападет. Я его, кстати, в твоем мире нашел. Очень давно.

– В моем?! – удивленно воскликнула Оксана, снова уйдя под воду, но тут же появилась. – Пес, ты шутишь, что ли?! У нас такие громадины не водятся!

– Не знаю. Когда я к вам приходил, то водились. И много разных других зверей, но людей не было.

– Черт… Я даже боюсь представить, сколько тебе лет… Ты хочешь сказать, что приходил во время динозавров?!

– Кого?

– Неважно… Этого просто не может быть. Скорее всего, ты просто откормил крокодила до таких размеров. Вполне возможно, еды полно, воевать не с кем, один на весь мир… Вот и вымахал мутант.

Я повернулся к ней:

– Ты говоришь про какие-то незнакомые вещи. Хотя бы объясни некоторые слова! Мне же интересно!

– Долго объяснять, Пес… Ну и имя у тебя. А давай, я тебя буду звать по-другому?

– Как?

– Ну… не знаю. Много ведь имен есть хороших. Может, Андрей? Или Владимир? Роман? Алексей?

– Не нравится ни одно. У меня есть имя, но Пес нравится больше…

– Угу. Такое ощущение, что собаку зову, по кличке.

– Ну и зови. Что тебе далось имя?

– Ладно. Не хочешь – не надо… Поплыли домой? Только ты будь рядом, хорошо?

Она все равно устала, где-то на половине пути. Пришлось согласиться на то, чтобы обхватила меня сзади за шею, и таким образом плыть до самого берега. Бо крутился рядом, но без моей команды не решался приблизиться, лишь отгонял не в меру любопытных больших рыбин…

Потом она развеселилась почему-то, вися у меня на шее. Громко командовала «Полный вперед!», смешно гудела, изображая какой-то пароход. Размахивала руками, мешая плыть, но меня это лишь забавляло. И в конце концов ей самой потом это и надело…

– Уф… устала… – сказала девушка, выходя на берег. Потом опять опомнилась и закрыла грудь руками. – Отвернись! Я оденусь…

Пришлось отвернуться. Я подобрал накидку, набросил на мокрые плечи, радуясь, что усталость от Охоты постепенно улетучивалась. И оторопел, когда увидел стоящего у камня Мримо, с легкой полуулыбкой наблюдающего за девушкой, которая его не видела…

– Худая она, – произнес хозяин негромко. – Ты ее не утопил?

– Зачем? Она интересный экземпляр, жалко топить.

Оксана замерла, увидев Мримо, и посмотрела на меня. Я ей чуть кивнул, и повернулся к хозяину:

– Как гости?

– Ушли в свой мир. Я тебя не дождался, чтобы ты помог мне.

– Прости, хозяин.

– Не страшно, Пес. Они ушли, вроде бы довольные. Выпросили еще одну Охоту. Найдешь им что-нибудь попроще?

– Да.

– Хорошо. – Он бросил взгляд на девушку, криво усмехнулся… – Я бы отправил ее обратно. Или зверю бы скормил. Охота тебе с ней возиться?

– Пригодится еще. Зверь не голодает, так что необходимости убивать нет. Пусть побудет, хозяин? Я оставлю ее себе?

– Пусть, если тебе нечем заняться. Только пусть везде с тобой ходит, или до Границ моего дома. Увижу – уничтожу.

– Хорошо, хозяин.

Мримо не стал утруждать себя пешей дорогой, просто открыл портал и исчез, махнув собакам, которые все время неподвижно сидели рядом. Собаки, поняв, что в портал их не возьмут, понеслись по тропинке обратно, взрывая землю мощными лапами…

– Я, наверное, долго спать не буду, увидев его еще раз… – осторожно сказала девушка. – Страшный-то какой… Когда он к тебе приходил, я даже толком его не рассмотрела. Это ведь хозяин?

Я ее понимаю. Мримо красавцем вряд ли можно назвать: больше, чем два метра ростом, толстая бугристая кожа, рога, когти… Во многих мирах люди, завидев его, падали ниц, стараясь не встречаться взглядом. А маленькие, темно-синие ледяные глаза хозяина кого хочешь в поклоне согнут…

– Мримо. Хозяин. Мой и этого мира.

– Бр-р-р! Ночью приснится – бессонница обеспечена на неделю вперед! На демона похож.

– На кого?

– На демона! – Оксана быстро накинула свою тонкую сорочку, которая тут же намокла, очерчивая тело, застегнула штаны и провела руками по мокрым волосам. – Ты не знаешь, кто такие демоны?

– Нет.

– Черти. Демоны. Потусторонняя нечисть. Короче говоря, твой хозяин на них очень похож. Или они на него.

– Он похож сам на себя. Бо, иди сюда! Не делай вид, что ты коряга!

Не шевелившийся до этого звереныш шумно всплеснул хвостом и нехотя выполз из воды. Я присел над ним и заставил перевернуться на спину, подтолкнув ладонью:

– Покажи мне свое горло. Не ворчи!

Рана, полученная на Охоте, уже потихоньку затягивалась. На лапе дело было хуже: там все еще сочилась красная жидкость, забитая грязью и илом. Бо дернулся, когда я согнул его лапу к воде, вычищая грязь из раны, и шевельнулся.

– Только дернись! – пригрозил я, не отпуская лапу. – Потом не жалуйся, что болит…

– Ой! Где это он так?! – присела рядом Оксана, и погладила брюхо Бо. – Бедненький… Больно, наверное?

Бо тут же изобразил умирающего, медленно открыв пасть и обмякнув. На меня это не произвело впечатления, а девушка звонко рассмеялась, угадав, что делает Бо.

Вычистив рану от грязи, я сдавил ее с двух сторон и закрыл глаза. Лишь сказал Оксане, продолжающей гладить зверя:

– Отойди назад!

Она послушно отошла. Я пробормотал слова целебного заклятия, внимательно следя, чтобы мышцы и суставы срослись правильно. Заставил срастись венозные сосуды, так же следя, чтобы не переплелись по ошибке. Выдавил капли застывшего яда по краям раны, смахнул их ладонью, и продолжил сращивать, не обращая внимания на зверя, который заерзал на песке, пытаясь осторожно вытащить лапу. Договорив заклятие, дунул на стянувшуюся рану, и тронул горло Бо, проверив, что серьезных повреждений он не получил. Потом хлопнул ему по брюху и встал:

– Все, будешь жить! Идем, звереныш, пора бы и поесть.

При слове «поесть» Бо решил больше не делать вид, что он умер, шустро перевернулся на лапы и засеменил по тропинке наверх.

– Слушай, какой он все-таки умный… – сказала Оксана. – Долго его дрессировал? А как он тебя понимает?

– Я не дрессировал, он сам все понимает. Мысленно говорю ему команду, а он ее выполняет.

– Мысленно? Это как? Телепатия, что ли?

– А это-то что?

– Это когда можешь читать мысли других. Вот же угораздило меня… Попала куда-то, где сплошные демоны, крокодилы и телепаты… Ты и мои мысли можешь прочитать?

– Нет. Я только могу узнать твои эмоции. Могу мысленно говорить, но только с Бо или Мримо. Могу слышать голоса, но только когда они обращены именно ко мне. Не знаю, как это. Вот, к примеру, ты знаешь, где я, но не видишь. И мысленно зовешь, обращаясь именно ко мне. Тогда уловлю. А если начну читать твои мысли специально, то ничего не получится.

– Почему?

– А зачем?

– А… э-э-э… А вдруг, я думаю о тебе что-то плохое?

– Эмоции больше правды говорят. Ты можешь говорить приятные вещи, но чувствовать другое. И это будет вернее.

– Страшно, однако, все так знать! – лукаво посмотрела она и остановилась. – Вот сейчас я что ощущаю?

– Удовольствие. Есть хочешь.

– Тьфу ты… И все? Мог бы сказать что-нибудь другое. А ты сразу выдаешь все хотения!

– Удовольствие – штука тоже приятная.

– Ладно, толку от тебя нет… Когда уже придем? Ноги устали…

*******

Дома я переоделся в чистое. Оксана посетовала, что нет какой-то стиральной машинки, хотя бы постирать грязное белье…

– А руками? – спросил я. – Река есть…

– Река… – усмехнулась девушка. – Ладно, потом постираю. Ужинать будем?

Я удивился. Обычно она неохотно садилась есть вместе со мной.

– Ладно, сегодня я похозяйничаю. А то от скуки загнусь скоро. Отправлять домой не хочешь, так хоть займусь чем-то.

– Дома ты тоже хозяйничала у очага?

Она рассмеялась. Облокотилась на стол и уставилась на меня:

– Нет, дома нет таких печей, как у тебя. Мы пользуемся газом. Ну, чтобы готовить.

– Газом?!

Оксана вздохнула, потом начала рисовать на столе пальцем узоры:

– Вот такая печь… такой железный ящик… в нем две, а то и четыре конфорки… э-э-э… такие штуки металлические, с маленькими дырочками, через которые идет газ, понимаешь? Нет? Ну, короче, газ идет по трубкам в конфорки… вот так… поджигаешь его, и он горит, маленьким пламенем… хватает, чтобы нагреть воду или поджарить что-нибудь… воду для супа, как для чего?.. У тебя газа нет, а терпения приготовить хороший суп на этой развалюхе… – кивнула она на печь. – … у меня не хватит. Хотя, как-нибудь попробую. Если раньше не уйду отсюда. Правда, и идти-то некуда…

Она замолчала и стала доставать из шкафа мясо и хлеб.

– А какое у тебя ремесло в твоем мире? – поинтересовался я.

Мне было интересно все. Впервые мир пошел по такому пути, насыщенный изобретениями и технологиями. Идея с газом мне понравилась, надо как-нибудь попробовать сделать что-нибудь подобное. Только где бы взять этот газ, про который она говорила…

– Ремесло? Ах, ремесло… Профессия. Я юрист. Не говорила разве?

– Не помню. Что это?

– Ну… как бы объяснить… Я помогаю людям добиваться неких прав, в соответствии с законами страны, в которой живу. Как-то так. Скажем, кому-то помочь добиться чего-то. Нет, не то…

– А, я понял! Если кто-то кого обидел, то ты поможешь наказать виновного, если стража не сможет. Так?

– Угадал, – расхохоталась Оксана. – Хотя, не только это.

– Так ты стражник закона! – обрадовался я.

– Ух… а звучит! Стражник закона. Да, можно и так сказать.

Я сел напротив и протянул ей нож:

– Порежь мясо, не надо отрывать пальцами.

– Спасибо…

– Можно еще спросить?

– Спрашивай.

Подумав, я задал прямой вопрос:

– У тебя есть мужчина, который взял тебя в жены?

– Нет. – Она помрачнела немного, крутя нож в руке. – Был один… Собственно, Лерка его дочь. Но он оказался таким козлом… Мы в разводе.

– Козлом?! – опешил я. – Он животное?!

– Господи… Пес, ты придуряешься или вправду такой наивный?!

– Я просто спрашиваю! Мне интересно.

– Я была замужем за одним… человеком. Восемь лет. Дочь родилась, все было нормально. Потом он нашел другую. Вот и все…

– Он не соблюдал свои права, как муж?

– Можно и так сказать… Слушай, давай не будем больше об этом, а? Иди в ту комнату, я тут приготовлю поесть и туда принесу, хорошо?

Она заметно помрачнела. Я уловил нотки раздражительности и какой-то тоски, но не стал спрашивать. Пришлось уйти в другую комнату и достать из шкафа шкатулку, выточенную из синего камня, с тонкой крышкой, на железной пружинке, которая сама по себе возвращала крышку на место, если отпустить. Там была врезана тонкая металлическая пластинка, упругая и сильная, толкающая крышку. Уже не помню, где раздобыл такую шкатулку, но мне она нравилась своей идеей. Подвинул все на столе, расстелил чистый кусок ткани и вытащил фигурку из дерева, которую нашел на Охоте. Сидящее существо, безглазое, худое, обвивало себя отростками-руками, запрокидывая голову вверх. Вполне тонкая работа, учитывая, что существа слепые. Или не слепые? Глаз не видел, но они ориентировались очень хорошо, я еще помню, как ловко они выскакивали из травы, не ошибаясь, и как легко находили меня и Бо. Может, они звуком пользовались, как маленькие змеи в Каменном мире? Свист – и звук отражается от препятствия на пути, змея его слышит и сворачивает. Что ж, вполне возможно. Но как они тогда вырезали фигурку? Работа тонкая, и детали аккуратные. Получается, что глаза есть, но как бы другие? Бр-р-р, запутался! Если каждый раз так свистеть на фигурку, чтобы вырезать детали – голова взорвется… Надо бы как-нибудь вернуться в тот мир да проверить, как они это делают.

– Ух, ты! – раздался голос Оксаны над головой. – Это что?

– Где?

– Вот это! – Она взяла у меня фигурку и повертела перед глазами. – Интересная штука. Ты делал? Это что такое?

– Не знаю. Я взял это с последней Охоты, там обитатели на это вот похожи.

– А глаза у них есть?

– Нет. Но они хорошо видят! Мне пришлось туговато, когда они нападали.

– О! Ультразвуком пользуются?

– Чем?!

– Звук такой. Я его не услышу, он слишком тихий для человеческого уха. А некоторые летучие мыши и киты им пользуются.

– Не видел. Может и… как ты сказала?.. Может, и ультразвук. Но как можно слепому вырезать такое?

Она тоже не знала. Зато с интересом рассматривала остальные предметы, которые доставала из шкатулки…

– Это что?!

– Стекло. Такие шарики делают ремесленники в Тихом мире. Он у них обменный предмет.

– Как деньги?

– Наверное. Да, скорее всего. Они меняют его на еду, одежду и оружие.

– Точно, как деньги! Это тоже?

– Что? А, нет, это просто украшение…

Я повертел металлический ошейник, украшенный тонкими шипами и кварцевыми чешуйками, и протянул ей:

– Такие носят женщины из низших сословий на Шаоге. Мир такой, я его Шаога называю. Женщин там мало, и их на три группы делят, по сословиям. Женщины из низшей группы носят такой, чтобы хозяин не сразу убил ее.

– Как это? – вздрогнула Оксана, осторожно положив ошейник обратно на стол.

– Там любой мужчина может убить женщину, если она не замужем. Выходя замуж, она переходит в другое сословие, понимаешь? А если незамужняя – она никто. Вот и носят такой ошейник, чтобы какой-нибудь неуравновешенный мужчина не придушил ее. За замужнюю муж заступиться может, а незамужние, до сорока лет носят такое украшение.

– Ну и кошмары ты говоришь! Придушить?! За что?!

– За просто так. В Шаоге странные привилегии для женщин. Я в них плохо разобрался. Но знаю, что женщина до замужества обязана носить такие шипы, как знак того, что незамужняя. Как-то так…

– Ну и глупости, скажу я тебе… Ой, какая ракушка красивая…

– Осторожно! – Я сдавил ее пальцы вместе с ракушкой, которая уже начала приоткрывать створки. Потом очень аккуратно вытащил из руки Оксаны и постучал ракушкой об стол… – Она ядовитая. И до сих пор жива. Не знаю, может, ее яд для тебя нехороший. Смотри!

Положив ракушку на стол, я поднял руку, концентрируя тепло в ладони, и направил на створки. Тут же, с тихим смачным щелчком раковины раскрылись, и в мою сторону выстрелила тонкая синяя игла язычка ракушки. Обмякла, размазав по доскам желтоватую жидкость, и втянула язычок обратно. И выстрелила еще раз, аж завертевшись от усилий.

– Видела? Они так присасываются к кому-нибудь, ядом бьют, а потом потихоньку обсасывают. Ты бы видела, какие они вырастают…

Оксана наблюдала с ужасом, как ракушка вяло втягивает язычок обратно, и отодвинулась подальше…

– Она реагирует на живое тепло. О! Смотри, тебе это должно понравиться…

Вложил ей в руку переливающийся камень, который нашел на берегу моря много лет назад, в огромном пустом мире, где не было даже растений, только моря и скалы. Случайно нашел, подумав, что померещилось. Сунул камешек в карман, да так и ушел обратно.

– Красивый… – протянула девушка, повертев камешек. – Ой! Смотри, он цвет поменял!

Золотисто-зеленый, камешек вдруг стал лиловым, с блестящими крапинками. Сверкнул гранями, и медленно стал менять цвет, став синим с красным…

– Ты смотри… – протянул я. – И на тебя отзывается…

– В смысле?

– Я называю его индикатором. Это обозначает…

– Я знаю, что это. Но почему индикатор? Что он показывает?

– Настроение. Я случайно увидел. Попробуй сейчас сделать что-нибудь… Ну, не знаю… Разозлись хотя бы.

Девушка посидела немного, разглядывая камень, потом закрыла глаза и резко сказала:

– Ненавижу! Всех! И этот ваш мир! Домой хочу!!!

Камешек стал бледно-желтым, с тягучими синими переливами.

– Какая прелесть… – протянула Оксана, открыв глаза и восторженно глядя на камень. – То есть, мое настроение можно цветом описывать?!

– Точно. Видишь, ты чуть успокоилась, и он стал другим…

– Пе-е-ес… подари, а?

– Бери, – пожал я плечами. – Все равно ему скучно здесь, а так, хоть тебя развлекать будет…

– Скучно? Ты думаешь, что он живой?

– Да, он живой. Сейчас, погоди…

Достав из чулана остатки бараньей ноги, я показал ее Бо, который уже несколько минут жалостливо вздыхал, поглядывая на меня из своего корыта.

– Лови!

Зверь выскочил из воды, с грохотом опрокинув стул, который стоял на его пути. И замер, глядя немигающим взглядом. Я бросил мясо прямо в открытую пасть, которая захлопнулась с хрустом, и Бо, довольный донельзя, потащил добычу обратно…

– Какой, однако, жадный… – протянула Оксана. – В озере ж вроде тоже кого-то слопал, разве нет?

– Не знаю. Какая разница, я всегда его кормлю.

– Ой… Погоди, я сейчас тоже накрою. Не рассматривай свои безделушки без меня!

Она вскочила и побежала на кухню. Я сдвинул ткань со всей своей коллекцией на край стола, и зажег еще две свечи. Оксана принесла две большие тарелки с нарезанным мясом и сыром, на второй лежал немного засохший хлеб и два плода аррту. Достала вино и поставила на стол:

– Налей, пожалуйста…

Мне такое поведение почему-то доставило удовольствие. Как будто уже много-много дней она жила здесь, все ей привычно и понятно, вон, как ловко управляется, накрывая… Может, не отпускать ее обратно? Пусть еще поживет? Но пришлось отказаться от этой мысли. Сколько я ее выдержу? Год, два? Или всего час? Или сама сбежит. Правда, и сбегать-то некуда. Или заблудится, или собаки Мримо ее найдут.

Вздохнув, я достал стаканы и быстро разлил вино.

– Ешь, – сказала она, подвинув мне тарелку, а сама, откусив от аррту приличный кусок, показала пальцем на монетку: – Это тоже нашел?

– Это монета, которую заплатили за меня, когда те, кто меня нашел, продали другим торговцам.

– Ничего не поняла…

– Я в одном из миров упал со склона и потерял сознание. Очнулся от того, что меня несли, связанного, куда-то в гору. Принесли в маленький городишко и продали первому встречному торговцу людьми…

– Секундочку! В моем мире ты одним движением рвешь стальные наручники, а там что, не мог порвать веревки? – удивленно спросила девушка, внимательно разглядывая монетку, с грубо выбитым изображением какой-то птицы.

– Мог, но не хотел. Мне стало интересно, что со мной будут делать.

– И что же?

– А ничего. Торговцы посовещались и решили продать мое тело какому-то местному правителю. Что ж поделать, если там процветало поедание людей.

– Каннибалы?

– Не знаю. Это так называется? А, понятно… Разводили специально людей, для еды, кормили их, не разговаривали с ними и убивали, когда нужно было мясо. Как скотину. Особо ценилось детское, нежное мясо.

– Ох, замолчи! – прошептала Оксана. Камень возле нее стал красновато-серым. – Детей? Молчи, пожалуйста…

– Хорошо. А монетку я потом забрал у того, кому за меня заплатили.

– Слушай! Ты говоришь, что был в моем мире! Точно? – Я кивнул. – Ты был тогда, когда… э-э-э… неважно… Лучше скажи, а ты из него тогда что-нибудь взял?

– Бо.

– Что – Бо?

Зверь высунул голову, заинтересовавшись.

– Я нашел там Бо. И взял с собой, чтобы он не погиб, потому что Мримо сжег там все, в отместку за дочь. И вот теперь зверь со мной, уже столько лет. Видишь, как вырос!

– Нет, это все-таки бред… Такие, как Бо, вымерли много миллионов лет назад! Его потомки совсем другие. Сколько ж тебе лет, Пес?..

– Не знаю, я не считал.

– Так, погоди… Запуталась! У Мримо была дочь. Она погибла в том… вернее, в нашем мире, правильно? И он сжег мир?!

– Ага.

Я рассказал ей всю эту историю с гибелью Синмы. Оксана долго сидела, глядя на меня огромными глазами. Как-то судорожно вздохнула, и, покачав головой, тихо сказала:

– Не знаю, кто вы такие, Пес… Ты хотя бы понимаешь, что ломаешь все догмы? Все научные доктрины и доказательства? И теперь остается только думать – где твоя правда и где правда археологов. Твоя больше похожа на сказку, Пес. Взять и так просто сжечь мир! Ха! А как же метеорит?!

– Какой метеорит?

Но она уже хохотала, в голос, заливисто, вытирая слезы из глаз. Посмотрит на меня – и опять смеется… Я встал, принес из кухни маленький кувшин с соком аррту, с намешанным настоем трав, который сам и приготовил. Молча налил в стакан и протянул ей.

– Ох… ой не могу… Сжег мир!… Что это? Сок?.. Ну, Пес… х-ха… сжег… – и снова смех, больше похожий на истерику.

– Выпей.

Она выпила, и как-то почти сразу успокоилась, всхлипывая и утирая слезы. Потом с недоумением уставилась на стакан:

– Ты мне чего сюда налил?

– Сок, не бойся…

Она уже успокоилась. Настой действует хорошо против таких истерик…

– Пес?

– Что?

– Я не прошу много… Пожалуйста… Я хочу домой, дочь увидеть… Хотя бы на минуту, Пес…

Что на меня тогда нашло – я не знаю.

Но протянул ей руку:

– Иди сюда… Не бойся…

– Зачем?

– Послушай внимательно. Есть одна маленькая проблема. Нельзя вернуться в одну и ту же точку времени.

Оксана захлопала глазами:

– Погоди… Ты хочешь сказать, что ты не можешь вернуться в то же время, откуда забрал меня? Так, дай подумать. Это понятно, что не можешь. Но просто вернуть меня? Сколько времени уже прошло, что я тут? Неделя? Месяц?

– Больше.

– Ну хорошо, пусть будет больше. Получится, что я дочь не видела месяц. Ну и ладно. Просто верни меня, пусть думают, что я потерялась на какое-то время, а теперь вернулась. Так можно?

– Можно. Но ты уверена, что тебя еще будут помнить?

– В смысле? – оторопела девушка.

– Я не знаю, в каком времени откроется портал, понимаешь? А если не месяц прошел?

Я знал, что говорю. Не первый раз уже такое было. Да и кто следит за временем?

– Все равно! – решительно сказала она, вздернув подбородок. – Верни, а? Пожалуйста?

– Ладно, идем… Только не говори, что не предупреждал тебя.

…Оксана крепко вцепилась в руку, когда я вошел с ней в портал.

Я слышал только ее дыхание, и чувствовал дрожащие пальцы. И почему-то было приятно, вот так, держать ее за руку…

Бо я оставил дома. Даже не оставил ему След, по которому ушел. И сам не знаю, почему.

– Стой…

Оксана замерла, прерывисто дыша, и тихо спросила:

– Мы пришли?

– Почти. Я прошу тебя только об одном: не кричи, хорошо?

– А я должна кричать?

Я сделал шаг, и она закричала…

Потому что поняла все сразу.

Потому что нельзя вернуться в одно и то же время и место снова.

– Где мы?! И какой сейчас год? – потрясенно спросила девушка, глядя на огромные каменные дома, возвышавшиеся там, где когда-то проходила та дорога, с которой я забрал ее к себе.

– Не знаю. Я тебя честно предупредил.

Повозок, едущих по земле, уже не было, они теперь передвигались по воздуху. Стало тяжелее дышать, из-за того, что воздух теперь еще больше пах дымом и серой. Людей тоже было не так много, по большей части они передвигались в огромных застекленных повозках, низко летящих над землей, равнодушно глядя на город…