Текст книги "Десант местного значения (СИ)"

Автор книги: Роман Грибанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Тем временем над полем боя появилась целая эскадрилья «Скайрейдеров», которая, вместе с оставшейся шестеркой А-4С, занялась зенитным прикрытием батареи.

Камчатка. Небо над Авачинским заливом, 21 километр к востоку от бухты Безымянная. Местное время 02 ноября 10–59.

– Вот они. Прошептал капитан Харисов, высматривая сверкающие в лучах низкого осеннего солнца точки. Его расчет был довольно точным, они оказались позади вражеских самолетов на четыре километра. И ниже на три с половиной. И их еще не заметили, они пришли с востока на высоте всего 200 метров над уровнем моря. У американцев, как уже выяснилось, их хваленые самолеты ДРЛО не видят цели, летящие на малой высоте. Они буквально минуту назад прошли под таким патрулем, который барражировал на высоте всего в пару километров и в тридцати километрах от берега. А те две группы точек впереди и вверху, это могут быть или постановщик помех, или заправщик, со своим охранением. Как ему поступить? Разделить группу, чтобы атаковать сразу обе цели? Но обе цели прикрывают вражеские истребители, вот же они, маленькие искорки в небе, неподалеку от двух более крупных. Каждую цель прикрывает своя пара, если они разделятся, то просто не прорвутся ни к одной цели. Решено. Все вместе они атакуют цель, которая находится севернее. Капитан отдал короткую команду и тройка МиГов начала резкий набор высоты, двигатели с ревом «доедали» последнее топливо из подвесных баков. Надо спешить, пока они не обнаружены. Капитан ошибался. Их обнаружили уже довольно давно.

Камчатка. Авачинский залив, 6 километров к востоку от бухты Малая Саранная. Местное время 02 ноября 11–00. USS DDG-42 Mahan. Пост управления ЗРК «Терьер».

Обзорная РЛС поиска воздушных целей AN/SPS-37 эсминца «Мэхан» обнаружила три цели размерностью типа «истребитель» еще четыре минуты назад. Они подкрадывались к ордеру десанта со стороны тыла, с востока, на высоте всего 400 футов и со скоростью 360 узлов. На кораблях сыграли воздушную тревогу, а эсминец, как единственный оставшийся в боевом охранении, дал полный ход и пошел «бандитам» навстречу. Воздушного прикрытия, как уже повелось в этой операции, над ордером своевременно не оказалось. Вернее, истребители были. Целых четыре пары, две пары флотских «Фантомов» в прикрытии каждого из постановщика помех и одна пара флотских «Демонов» из прикрытия «Трейсера» и одна пара «Крусейдеров» Корпуса, из состава прикрытия морпеховского же самолета ДРЛО ЕА-1Р «Скайрейдер». Но офицер управления воздушной обороной десанта на «Комстоке», поразмыслив, пока решил не трогать ни один истребитель из охранения самолетов ДРЛО и постановщиков помех. Русские уже показали свое коварство в предыдущих боях, когда таким же образом выманивали самолеты охранения, а потом сбивали беззащитные тихоходные машины, оставшиеся без прикрытия. Сначала надо точно определиться, куда летят эти три бандита.

Пост управления ЗРК «Терьер» изнывал от нетерпения. Три «Фреско», отметки с такой сигнатурой с большой вероятностью определялись, как именно МиГ-17, уже давно были на дальности поражения. Но пока летели слишком низко. Минимальная нижняя граница зоны поражения ЗРК RIM-2B составляла 1200 метров, а бандиты летели на высоте в шесть раз ниже. Наведение ракеты осуществлялось «по лучу» РЛС способом «осёдланный луч», так называемым «методом трех точек». Ракета двигалась вдоль линии, описываемой узким вращающимся лучом радара, направленным в расчётную точку перехвата. Для наведения ракет использовалась две бортовых одноканальных РЛС AN/SPG-55. Наведение «по лучу», хотя и было достаточно точным на средних дистанциях и мало подвержено средствам РЭБ, имело один крупный недостаток – невозможность применения по низколетящим целям, из-за отражения вращающегося луча от поверхности моря.

Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Местное время 02 ноября 11–03. Батарея N501.

– Дальномерный пост, начинайте пристрелку по третьему фрегату! Скомандовал командир батареи, с тревогой прислушиваясь к близким разрывом бомб. Получив по носу, пытаясь атаковать установки батареи сходу, американские самолеты всерьез принялись за зенитное прикрытие. И майор физически ощущал, как стремительно истекает время, которое сейчас, зенитки, захлебываясь своими выстрелами и умирая под бомбами и снарядами, покупают для них. Второй фрегат не жилец, с такими повреждениями его американцам не дотащить даже до острова Беринга, не говоря о ближайшей базе в Датч-Харборе. Но он, поднявшись в оголовок запасного КП, расположенного над потерной, сейчас с горечью слушал, как одно за одним замолкают зенитные орудия, под торжествующий рев моторов проносившихся над его головой штурмовиков врага. Следующий заход противник будет выполнять уже на его установки. Долго продержится тонкая верхняя броня башен его орудий против кумулятивных и бронебойных бомб? А потом в ход пойдут баки с напалмом, как это уже было с батареей N502 сегодня рано утром. Майор глубоко заблуждался. Американские штурмовики расчистили самолетам ударной группы сектор, который зенитные батареи закрывали с моря. Небольшой участок перед башенными установками, который позволял «Скайхокам» безнаказанно и спокойно подходить к башенным орудиям на высоте от 800 до 2500 метров в пологом пикировании. И на дистанции от семи до двух километров. Ведь в отличие от шести часов утра, когда стояла ноябрьская темнота, сейчас был день. Нижняя граница редких облаков была километра четыре. Идеальные условия для применения ракет AGM-12B «Буллпап» с радиокомандным наведением. Просто полигонные. Только что подошедшая еще одна восьмерка «Скайхоков» специальной ударной группы несла, помимо двух кассетных бомб Мк20, по три таких ракеты. Каждая с полубронебойной боевой частью весом 114 килограмм. Ведущий пилот А-4В, ловя в марку прицела высокий угловатый силуэт башенной спаренной установки МБ-2-180, пожалел, что в погребах авианосцев «Таффи-72» нет новейшей ракеты AGM-12D. Эта ракета вместо обычной БЧ имела ядерную боевую часть МК-45 мод.0 весом 70 килограмм. Мощность ядерного заряда W-45 Y3 составляла 15 килотонн, и этой красной батарее хватило бы пары таких ракет, с одного самолета. И при этом даже целиться особо не надо бы было, 15 килотонн даже при близком промахе испарила бы эту чертову башню ко всем чертям. Но чего нет, так чего нет, придется ему и его парням потрудится, удерживая силуэт установки точно в маркере радиокомандной системы наведения.

Камчатка. Авачинский залив, 6 километров к востоку от бухты Малая Саранная. Местное время 02 ноября 11–04. USS DDG-42 Mahan.

– Сэр, два бандита начали резкий набор высоты. Отставить, три бандита. Третий идет чуть позади, на полмили сзади и на пятьсот футов ниже первой пары. Даже по внутренней связи было слышно, как напряжен голос оператора РЛС обнаружения воздушных целей. Оно и неудивительно, слишком много кораблей потерял US NAVY, в этом медвежьем углу Тихого океана за последние пару суток.

– ОК, принято. Как можно спокойнее ответил офицер управления ракетным вооружением. И повернулся к оператору, сидевшему за пультом РЛС управления огнём ЗРК «Терьер» N1:

– Чарли, ты уже можешь взять первую пару «бандитов» на сопровождение? Оператор помедлил секунду, потом ответил:

– Да, сэр, они только что набрали высоту 2800 футов, но я бы дал им еще немного времени, пусть поднимутся повыше. Сейчас, если они заметят облучение РЛС, они могут успеть сорвать наведение, просто нырнув вниз.

– ОК, Чарли, даю тебе десять секунд. Через десять секунд стало ясно, что вражеские МиГи нацелились на один из постановщиков помех.

– Сэр, предупредите охранение «Хорька» в квадрате 55–27, чтоб не опускалось ниже 10000 футов, мы открываем огонь по «бандитам». Обратился он к командиру эсминца. Затем повернулся к оператору установки Мк10:

– Правая ракета, старт. Левая– старт через 2 секунды. Через пару секунд с двухбалочной пусковой установки ЗРК «Терьер» с ревом, оставляя за собой багрово-красный факел пламени и огромные клубы светло-серого дыма сошла огромная, длиною более чем восемь метров, ракета. Через пару мгновений все повторилось, вторая ракета сошла с левой направляющей. А внутри кормовой надстройки корабля уже кипела интенсивная работа. Из длинного горизонтального барабана, расположенного под палубой, транспортное устройство выдернуло верхнюю ракету. Затем потащило ее по рельсам подвесной гидравлической транспортной системы, к пусковой установке. Уперев в стопор подъемника, повернуло ее вертикально. Матросы расчета пусковой установки, быстро подскочив к уже вертикально стоящей ракете, нос которой уже торчал наружу, чтобы разложить вручную складные стабилизаторы стартового ускорителя ракеты. Эта была единственная операция, проводившаяся вручную, и на нее отводилось всего 11 секунд. В это время барабан уже поворачивался, подавая в верхнюю позицию новую ракету. Рядом, с отставанием всего на несколько секунд, происходила точно такая же операция, по перезарядке левой направляющей. В это время сама пусковая повернулась по оси корабля и ее направляющие встали вертикально, соосно к уже вертикально стоящим ракетам. Наконец, уже готовые ракеты поднял лифт, одновременно совместив передний бугель на корпусе ракеты с пазом в направляющей на балке пусковой установке. Ракета пошла вверх, когда третий по счету бугель попал в паз, защелкнулся задний стопор в направляющей балки. Теперь ракета уже не могла упасть назад. Пусковая установка начала поворачиваться в сторону цели, одновременно наклоняя направляющие балки с грозно торчащими на них ракетами на планируемый угол старта. Тем временем закрылись люки в палубе, через которые производилась перезарядка ракет. Весь цикл перезарядки пусковой установки длился всего 30 секунд.

А первые ракеты уже давно набрали маршевую скорость, отстрелив стартовые ускорители. Модификация ракеты «Терьер» RIM-2В разгонялась до трех скоростей звука, и сейчас оба оператора РЛС управления огнём ЗРК РЛС AN/SPG-55 вели «свои» ракеты, удерживая узкий луч радара на отметках цели. ЗРК «Терьер» был одноканальным комплексом, поэтому на эсминце и размещались сразу две РЛС управления огнём, чтобы обеспечить требуемую скорострельность. Вот первая ракета слилась со своей отметкой, на экране РЛС вспухла яркая засветка подрыва боевой части весом в 218 фунтов, которая тут же погасла, сменившись тусклыми засветками падающих обломков.

– Сэр, цель поражена! С гордостью доложил оператор.

– Молодец, Чарли! Воскликнул его командир. Тут же послышался встревоженный голос второго оператора:

– Цель начала активный маневр, фиксирую сход ракеты из-за превышения перегрузок. Сэр, «бандиты» снижаются.

– Подтверждаю, оба «бандита» начали противоракетный маневр с резким снижением. Доложил оператор РЛС обнаружения воздушных целей. И третий «бандит» через пять секунд уйдет за нижнюю границу зоны поражения

– Залп двумя ракетами, по «бандиту N2». Мгновенно отреагировал офицер управления ракетным вооружением. И снова корма окуталась густым дымом, из которого с ревом вырвались две стремительные длинные тени с огненными хвостами.

Камчатка. Небо над Авачинским заливом, 22 километра к востоку от бухты Безымянная. Местное время 02 ноября 10–09.

Капитан Харисов управлял самолетом, как в тумане. На сердце было горько и уныло, они не смогли сделать ничего. И никто не мог бы ничего сделать, с такими силами. Несколько минут назад, когда МиГи только начали набор высоты, все казалось по другому. Американские самолеты беспечно барражировали вверху, казалось бы, не замечая их. Казалось, еще немного, и они выйдут на рубеж атаки по ничего не подозревающим янки. МиГ-17Ф имеет скороподъемность более трех километров в минуту, а самолеты противника уже на превышении чуть меньше двух. Как вдруг, откуда-то сбоку и снизу к передней паре вынеслись два столба белого дыма, с длинными телами ракет на острие, похожими на телеграфные столбы по размерам. Только эти столбы очень быстро летели, скорость МиГов по сравнению с ними была просто черепашья. Зенитные ракеты, ну конечно же. В составе десанта по данным разведки, был один ракетный эсминец, и значит, он здесь, неподалеку. Утром они обманули его, прорвавшись к кораблям десанта на малой высоте, а сейчас он здесь и готов расквитаться за прежнюю неудачу. В следующее мгновение одна ракета попала в МиГ, вспышка, взрыв, и на месте самолета с пилотом внутри остается только мелкие обломки, падающие вниз. Второй МиГ, услышав в последний момент сигнал СПО, чудом увернулся в сторону. Капитан заложил разворот со снижением и отчаянно закричал в ларингофон:

– «Пятнадцатый», уходи вниз!

Потом повернул голову и почувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Справа и снизу очень быстро поднимались еще два столба белого дыма. Капитан двинул ручку от себя до упора. МиГ послушно опустил нос, входя в крутое пикирование, но как же он медленно двигается по сравнению с этими проклятыми ракетами! Харисов с трудом вывел самолет у самой морской поверхности. И огляделся. Второго МиГа не было нигде видно, только в небе наверху таяла еще одна клякса взрыва, из которой вниз сыпались обломки. Он остался один, всего за пару дней боев его полк сточился, считай в ноль! Он вздохнул и довернул машину на курс чуть севернее. Надо обойти район высадки, иначе от его полка останется полный ноль.

Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Местное время 02 ноября 11–14. Батарея N501.

Командир батареи с мрачным удовлетворением смотрел в стереотрубу на горящий фрегат, заваливающийся набок. Они успели его утопить, до того как эти чертовы «Скайхоки» раздолбали управляемыми ракетами одну башенную установку. Огонь батареи ослабел сразу вдвое, но ведь и фрегат-дымзавесчик остался лишь один! В это время матрос, наблюдавший за небом в бетонной щели возле оголовка потерны, снова закричал:

– Воздух! Американские штурмовики пошли на второй заход. Ведущий группы «Скайхоков» тем временем кричал в эфир:

– Парни! Прекращаем выкусывать у себя под хвостами, предельная концентрация на наведение ракет! Выстроились в колонну, каждый пускает свою ракету с дистанции 4 миль! Надо прикончить эту чертову будку с пушками, пока она не утопила все наши корабли! Я первый, остальные за мной, дистанция 1500, высота 8 тысяч, скорость 300! Ниже двух тысяч не опускаться, зенитные пулеметы возле цели не подавлены! Начали!

«Легко скомандовать» – прошептал он сам себе через три секунды, пытаясь кнюппелем удержать слабо видимую на фоне многочисленных дымов и пожаров отметку трассера ракеты в обрамлении маркера цели. Получалось неважно, в итоге, несмотря на все его старания, «Буллпап» пролетел в паре футах от крышки башни и врезался в склон горы в сотне ярдов позади. «Черт», прошептал он, в предыдущем заходе из восьми ракет мы попали всего двумя, неужели сейчас результат будет хуже? И это в огромный сарай, боковая проекция которого в несколько раз больше, чем у танка, а ведь танк эти умники из компании «Мартин-Мариетта» для ракеты AGM-12B Bullpup заявили типовой целью! Через несколько минут ему хотелось рвать и метать. Ни один из его пилотов не попал в эту чертову башню. А толстые и длинные стволы орудие, торчавшие из нее, продолжали размеренно выдыхать огромные языки пламени. Батарея N 501 продолжала вести бой, расстреливая фрегат – последний постановщик дымовой завесы.

Командир башни, стоя на поворотном подиуме в бетонном оголовке запасного КП, машинально пригнулся, когда над головой с ревом пронесся очередной американский штурмовик. Несмотря но то, что толщина бронеколпака в верхней части оголовка составляла шесть дюймов, и по расчетам конструкторов, должна была выдерживать 203-мм снаряд, американские ракеты уже вывели из строя одну установку. А ведь там тоже были эти самые шесть дюймов броневой стали вверху и даже больше, восемь дюймов в вертикальных стенах. Но ракеты, летящие со скоростью, в два раза превышающую скорость звука, с полубронебойными боевыми частями, весом в 114 килограмм смогли пробить двадцать сантиметров стальной брони. В его башню американцы пока просто не попали, ракеты со свистом, оставляя за собой грязно-серые дымные хвосты, периодически пролетали рядом, без толку взрываясь дальше на склонах сопки. Внутри башни тем временем шла монотонная работа. Такое мощное и серьезное сооружение, как башенная установка МБ-2-180 никак нельзя было сравнить с одноорудийными установками МУ-1, которые стояли на вооружении в батарее N502. И которые уже погибли, вместе почти со всем личным составом. Здесь же, несмотря на фатальные повреждения одной установки (при пробитии двумя ракетами боковой стены боевого отделения и подрывом внутри боевых частей ракет были сильно повреждены затворы орудий и зарядники), из башенного расчета в 55 человек погибли всего пятеро, находящихся в боевом отделении. Остальные перешли по потерне, усилив расчет второй башни. Батарея стреляла уже давно, а многие операции по заряжанию орудий требовали физической силы. Снаряды вручную вытаскиваются из стеллажей снарядного погреба и кладутся на лотки вращающейся снарядной платформы, которую на это время вручную, крутя ручку механического привода, поворачивают так, чтобы лотки пришлись против того отсека погреба, из которого идет перегрузка снарядов. После перегрузки лотков (каждый двумя снарядами), платформу поворачивают (опять же вручную), пока лотки не окажутся против окон подачной трубы, через эти последние снаряды вручную проталкиваются на питатели в перегрузочном отделении. Из питателей снаряды и полузаряды вручную перегружаются в зарядники, после чего зарядники электрической лебедкой поднимаются в боевое отделение к орудиям. При этом зарядники останавливаются в таком положении, что лотки со снарядами приходятся как раз против замочных отверстий в казенниках орудий, приведенных к углу заряжания в 15 градусов. Из зарядников снаряды захватываются пневматическими досылателями и проталкиваются в камеры орудий. По освобождении лотков зарядников от снарядов, на место последних автоматически скатываются полузаряды и затем поочередно проталкиваются теми же досылателями в зарядные каморы орудий. После разгрузки зарядники опускаются в перегрузочное отделение за новым комплектом. А если учесть что каждый снаряд весил 97 килограмм, то «лишние» полсотни обученных человек пришлись очень кстати. Матросы сами подменяли друг друга, когда уставали, и время заряжания одного орудия постоянно поддерживалось на уровне не выше 30 секунд, почти прямо как на заводских испытаниях в далеком 1935 году.

Тем временем восьмерка «Скайхоков», выйдя из атаки, дожидалась оценки результатов своего удара. Они были обескураживающими. Из восьми ракет, выпущенных американскими пилотами, в эту чертову коробку с пушками не попала ни одна. Это любезно сообщил командиру группы офицер управления с «Форрестола», которому, в свою очередь пришло сообщение из штаба десанта. Это сообщение уже было не столь вежливым, а уж радиограмма на «Комсток» с последнего фрегата-дымзавесчика вообще наполовину состояла из проклятий в адрес криворуких и слепых летчиков флота. Командира фрегата можно было понять, эта проклятая батарея русских, никак не желающая погибать, уже пристрелялась к его кораблю, добившись в последнем залпе двух близких накрытий. Настолько близких, что от гидравлического удара от разрывов огромных русских снарядов возле кормы фрегата началось поступление воды сразу в два отсека корабля.

Выслушав вполне обоснованные упреки в свой адрес, ведущий группы «Скайхоков» снова построил свои самолеты в колонну, на этот раз встав замыкающим. Про себя он решил, что точно попадет в эту чертову башню, даже если ему придется вогнать в русскую батарею свой самолет. Но первый же «Скайхок» добился попадания. Правда радость пилотов была недолгой, оказывается, «Буллпап» просто «чиркнул» по крышке башни, ракета пропахала, разваливаясь на лету, по горизонтальной броневой плите, потом сработал взрыватель и в завершение, вспыхнуло неизрасходованное ракетное топливо. Но все это случилось уже за башней. Внутри, конечно, грохнуло знатно, матросы из состава башенного расчета, находившиеся в боевом отделении, были контужены, но через 10 секунд из обоих орудийных стволов вылетели очередные длинные языки пламени. Башня продолжала вести огонь. Остальные шесть ракет опять промахнулись, некоторые «Буллпапы» «облизали» силуэт башни своими дымными трассами, но прямых попаданий больше не было. Наконец, настала очередь ведущего. Он старался удерживать марку прицела так, чтоб трассер ракеты был даже под башней, в том месте, где нижняя кромка вертикальной стенки ее сливалась с землей. Сейчас это было нетрудно, пожар, вызванный первой ракетой, вовсю полыхал за башней, топливо из раскуроченного бака, разлилось достаточно широко. И теперь буро-зеленый силуэт башни, ранее почти сливавшийся с окружающейся местностью, казался почти черным, на фоне стоящего за ним пламени. И ракета вошла почти идеально, прямо туда, куда он ее и наводил. Под башней порхнуло огнем и дымом, ему показалось, что она даже подпрыгнула на своем месте. Флайт-коммандер даже позволил себе ребяческий крик «Ийэху!», прежде чем вбитой намертво привычке, оглянуться назад. Он мгновенно покрылся холодным потом. Позади него, буквально в трехстах ярдах, висел, подсвеченный лучами солнца, «Фреско». В следующее мгновение ярко-красный нос МиГ-17 словно взорвался вспышками, из которых потянулись трассы, потянулись, казалось, прямо ему в лицо. Потом перед глазами сверкнул огонь, и это было последнее, что он увидел.

Капитан Харисов выдержал нелегкий путь домой над морем. Нелегкий, потому что, не успел он снизиться, как его заметила группа «Крусейдеров», летевшая ему навстречу, на восток. Наверное, возвращавшаяся обратно, после удара по нашим войскам. Его предположения, что у американцев мало топлива или они «наелись» после трудной бомбежки, оправдались лишь частично, от группы отделилась пара, и в следующие минуты МиГ капитана изображал из себя зайца, которого гоняет пара гончих собак. Летчики в кабинах «Крестоносцев» были первоклассные, и Хан, не смотря на все свое мастерство, мог лишь уклоняться от атак, даже и не пытаясь атаковать самому. Пару раз он вообще думал, что все, ему конец, так сильно его зажимали. Но каким-то чудом многочисленные трассы американских пушек прошли рядом с его МиГом, а ракет, слава богу, у американцев не было. Наконец, у них, по всей видимости, стало заканчиваться топливо, и «Крусейдеры» из эскадрильи морской пехоты VMF-333, от него неохотно отстали. То, что это были именно американские морпехи, это совершенно ясно, он четко разобрал надписи на самолетах противника, когда они несколько раз были очень близко. «Значит, эти суки уже вовсю летают с острова Беринга»– подумал капитан, оглядываясь вокруг. Надо срочно определиться с местом своего нахождения, в горячке боя ему было совсем не до этого. И убираться отсюда, пока к нему не прицепились еще какие-то враги, а своих здесь нет и не будет еще долго. Быстрый обзор берегов полуострова, видневшихся на западе, показал ему, что он оказался прямо напротив Авачинской бухты. Немного подумав, он решил идти к аэродрому напрямую, топлива было уже маловато. Но подлетев на малой высоте ко входу в бухту, он увидел, как восьмерка «Скайхоков» неторопливо, как на тренировках, заходит по одному на какую-то наземную цель, расположенную прямо на мысу Маячном. Больше всего Харисову сейчас хотелось убить какого-нибудь американца, чтобы притупить ощущение отчаяния и полного бессилия, которое терзало его последний десяток минут. Сначала от американских ракет, один за другим сбивших его товарищей, потом от американских истребителей, с издевательской легкостью гонявших его, как зверя. Других противников поблизости не наблюдалось, и капитан решился. Чуть прибавив обороты двигателя, он довернул свой МиГ, чтобы оказаться сзади и ниже концевого «Скайхока». Это оказалось легко, скорость американских штурмовиков не превышала пятисот километров в час, причем американец летел плавно, по ниточке. Прямо как курсант в начале обучения. Не переставая удивляться такому странному поведению противника, он начал резкую горку, пристраиваясь «Скайхоку» точно в хвост. В это время американец пустил по земле ракету, но оставался на курсе, летя строго по курсу, в пологом пикировании. Хан подождал, пока янки «сядет» сверху к нему в прицел, потом чуть двинул РУДом, еще сокращая расстояние. И когда дистанция составила всего 600 метров, он нажал на гашетку. Американец не успел сделать ничего, когда 37 и 23-миллиметровые снаряды начали рваться в его центроплане. Увидев, как «Скайхок» буквально разваливается в воздухе, капитан довольно хмыкнул, заваливая машину в правый вираж со снижением. Короткий полет над водами Авачинской бухты, потом над устьем Авачи. Наконец, впереди бетонная рулежка Елизовского аэродрома, с нарисованными на ней воронками. Слава богу, только с нарисованными. Посадка с ходу, в мирное время руководитель полетов схватил бы инфаркт от такого захода. Быстрый и короткий пробег МиГа, и вот он уже заворачивает в капонир, гостеприимно открывший перед ним створки. Все, он дома. Теперь ему предстоит неприятное объяснение с командованием, свою задачу он не выполнил.

Глава 5. Разгром

Камчатка. Местное время 11–25, 02 ноября. Побережье Авачинского залива, бухта Малая Саранная. Позиции второй роты второго батальона 211 мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии на возвышенности между озерами Малое Саранное и Мелкое, в 400 метрах от берега.

Старший лейтенант Ильин с горечью оглядел позиции своей и соседней рот, вернее все, что от них осталось. А оставалось немногое. Снаряды танковых пушек, а самое главное, корабельные пятидюймовки с транспортов десанта, перепахали вырытые окопы и траншеи, пулеметные гнезда и позиции гранатометов, превратив их в лунный ландшафт. Крупнокалиберные ДШК, так хорошо убивавшие американцев в завязке боя, были уничтожены все. То же самое произошло с гранатометами, ручными и станковыми, американцы стреляли сразу десятком стволов в ответ на одиночный выстрел. Ручных пулеметов осталось всего два, расчеты которых меняли все время позиции, вовремя уходя из-под ответного огня. До сих пор им везло, но везение не может продолжаться вечно. От минных полей и проволочных заграждений остались одни названия и тактические знаки на карте. Американцы двадцать минут назад поднимались в атаку, но минометная батарея, расположенная в ущелье, на обратном склоне прибрежной сопки, вовремя отсекла пехоту, открыв беглый огонь по пристрелянным рубежам, а три танка, прорвавшихся на позиции и начавшие утюжить окопы, его бойцы забросали гранатами. И сейчас на пляже и на позициях обеих рот горели уже восемь танков и семь бронетранспортеров. Но сейчас случилось самое худшее. Американцы, те, что утром высадились в тылу полка, не смогли сходу прорваться через перевал Седелка. Но они уничтожили блок-пост пограничников на самом перевале. Все попытки советских подразделений прорваться через перевал и отбросить врага назад были сорваны сильным огнем. Впрочем, тоже самое относилось и к противнику, трупы убитых в американской и советской форме густо лежали на самом перевале и на подступах к нему. Но американцы сумели закрепиться дальше, на горной гряде, поднимавшейся за перевалом вдоль долины, уходившей на запад, к Вилюченскому вулкану. Тяжелое вооружение туда затащить было невозможно, а вот корректировщика с радиостанцией вполне. А оттуда позиция минометов, приданных второй роте, была видна как на ладони. И когда на позициях минометчиков очень точно стали ложиться снаряды корабельных орудий, Ильин понял, что это конец. Надо срочно отходить, пока американцы не пошли в новую атаку. Без минометного огня с теми жиденькими силами, что у него остались, атаку морской пехоты с танками не удержать. Только вот куда отходить? В приказе, полученном вчера вечером, было: «при дальнейшей невозможности удерживать позиции перед лицом превосходящих сил, отступить на тыловой рубеж, проходящий линии перевал Седелка – западный берег озера Большой Вилюй». Но сейчас этот рубеж занимает американский десант! И отступать на него, это фактически, атаковать позиции американцев в лоб, через перевал, это значит, положить в бессмысленной атаке все остатки роты! К тому же, если американцы поставили корректировщика на высоте рядом с перевалом, атаку придется вести под огнем корабельных орудий. Ильин принял решение, начать отход по руслу реки Малая Саранная. Она впадала в океан на правом фланге позиций роты. А первый взвод его роты, вернее, его остатки, должны удерживать свои позиции до самого конца, прикрывая их отход. Правда, дальше, вверх по течению, русло реки становилось почти непроходимым. Превращалась в местность, по которой с трудом может пройти даже здоровый человек. И как его рота переберется почти десять километров по этому бездорожью, вдоль северного подножья Вилюченского вулкана на летнюю тропу геологов, которая была отмечена на его карте, как «тропа, проходимая для вьючных животных», вместе с вооружением и ранеными, старший лейтенант представлял себе слабо.

Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Местное время 02 ноября 11–35. Батарея N501.

– Из расчета в подбашенном отделении погибли трое, двое сильно контужены. Расчет в рабочем отделении погиб весь. Хорошо, что они полузаряды поднять не успели, они бы точно загорелись, а дальше бы могли сдетонировать оба уже поднятых снаряда.

Сухие цифры доклада заместителя командира башни совсем не отражают реальной действительности. Подумал командир батареи. «Погиб весь»– матросов буквально размазало по стенкам рабочего отделения взрывной волной. Только на ребрах швеллеров противооткольного слоя остались какие-то более крупные ошметки тел и клочья форменной одежды. Он встряхнул головой, словно стараясь забыть недавно увиденную страшную картину, которая предстала перед его глазами, как только он поднялся в рабочее отделение.

– Далее. Оба орудия исправны, все части имеют незначительные повреждения, не влияющие на способность стрелять. Электрический подъемник вышел из строя, осколками поврежден сам подъемник, и кабели к нему. После попадания в отделении начался пожар, часть ракетного топлива тоже попала внутрь отделения. Так что электрические кабели выгорели полностью. Пневматика также выведена из строя, трубы во многих местах перебиты осколками. Подъем снарядов и полузарядов, а так же их досылание в камеры орудий в данный момент можно выполнять только вручную. Для полного ремонта и замены кабелей и трубопроводов требуется минимум восемь часов.