Текст книги "Кровавые берега"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Однако на сей раз обошлось без добавки. Еще до того, как вакт достиг пропасти, зыбкий берег под ним дрогнул и начал оседать. Дугообразная трещина отсекла от края внушительный кусок, который тут же пополз вниз, отчего карниз задрожал, как при землетрясении. Вакт не докатился до кромки считаные метры и, остановившись, поспешил было назад. Но поскольку резвость у нашпигованной гарпунами твари оставляла желать лучшего, ее спасение находилось под очень большим вопросом.

Опасаясь, что обвал доберется до нас, я велел Сенатору немедля гнать отсюда прочь. От рушащегося берега взметнулась вверх стена пыли. Я напряженно ждал, что из нее вот-вот вынырнет израненный пес, но так его и не дождался. Ну а когда обвал зарокотал позади нас в полную силу, стало понятно, что с вактом все кончено. Он канул в бездне, и даже если ему повезет уцелеть, вряд ли он выберется из разлома сам, без посторонней помощи.

– Передавай привет братьям, которых мы расплющили в Великой Чаше! – напутствовал поверженного пса Убби. – Мерзни в аду, проклятый выродок!

Последнее пожелание северянина не соответствовало истине. Согласно легендам, все бездонные пропасти соединены не с небесным адом Иностали и Мрака, а с подземным раем Чистого Пламени. И вряд ли райские хозяева – духи великих поваров древности – обрадуются скинутому нами подарку. Мало того, что эта зверюга переполошит там всю округу, так его «мясо» еще и совершенно непригодно в пищу! Не знаю, суждено ли мне отправиться в рай, но если и впрямь суждено, боюсь, за сегодняшнее хулиганство с меня там спустят семь шкур…

После такой схватки мне не помешала бы минутка-другая, чтобы отдышаться. Но противник не собирался давать нам поблажек. Оставив в покое кабальеро, летучий корабль уже спешил к «Гольфстриму», посвистывая всеми своими укрощенными вихрями.

– Не дергайся! – пробасил Убби, заметив, что я засомневался, как быть: продолжать ехать прямо или отвернуть в сторону. – Делай, как считаешь нужным! Все равно нам теперь никуда не скрыться. Давай-ка для начала попетляем, поглядим, чем это летучее дерьмо может нас удивить.

– Прицелы по центру и вверх до упора! – выйдя из замешательства, приказал я бортстрелкам. – Доложить по готовности! Стрелять только по команде!

И, завертев штурвалом то влево, то вправо, воспользовался советом Сандаварга – повел истребитель по извилистой траектории.

Первые снаряды замолотили по «Гольфстриму», когда «галоша» была еще далеко. Сразу же выяснилось, что нам повезло больше, чем «Зигфриду». Усиленная броня истребителя выдержала попадания из пушек Вседержителей. Но вмятины на обшивке оставались серьезные, и доски палубного настила разлетались в щепки. Вдобавок снаряды рикошетом отлетали куда попало. Те, что отскакивали от палубы, неминуемо врезались в мостик и до рубки не доставали. А вот те, что врезались непосредственно в рубку, могли запросто снести башку мне или северянину.

Я мог бы уменьшить опасность, установив над окнами бронированные козырьки. Одна проблема – с ними мы уподоблялись лошади с зашоренными глазами и лишались возможности следить за небом. В бою с летучим кораблем хороший обзор был куда важнее, чем лишняя броня над головой. Так что на самом деле эта дополнительная защита давала бы преимущество не нам, а противнику.

«Галоша» прошла над бронекатом так низко, что закрепленные у нее под днищем охотники могли бы задеть нам мачту, не обломай мы ее о мост Эль-Фердан. Теперь к сломанной мачте и дыре в носовой палубе добавились раскуроченный настил и десяток вмятин. Причем количество последних грозило вскоре возрасти. Но я уже свыкся с тем, что в каждой новой передряге «Гольфстрим» получает новые шрамы. И надеялся, что он не затаит на меня зла и продолжит, как бывало и прежде, вывозить нас из беды. Зыбкие это были надежды, но клятва дона Балтазара стоила того, чтобы ввязаться в очередную драку.

Спустя несколько минут все оставалось без изменений. Мы носились зигзагами по карнизу, а Вседержители кружили над нами, оставляя с каждым заходом на истребителе пару-тройку новых вмятин. Однажды срикошетивший от обломка мачты снаряд ударил рядом с окном рубки и вынудил Сандаварга отпрыгнуть назад. Что его все равно не спасло бы, угоди болванка немного выше. Какой бы молниеносной ни была реакция Убби, ему не уклониться от летящего к нему на сверхзвуковой скорости куска иностали.

Наши бортстрелки находились в неусыпной готовности дать залп, но нам так и не представился случай опробовать «Сембрадор» на воздушной цели. Противники будто знали, на какую максимальную высоту мы можем выстрелить, и удерживали «галошу» выше этого уровня. Обстреливать же ее из «Эстант» было бесполезно. Одного взгляда на ее броню и вражеские скафандры хватало, чтобы понять: наши легкие орудия их не пробьют. Да и рискованно было торчать на открытой палубе, пока на нее сыпался иностальной град. Пусть и редкий, зато крупный, а каждая градина в нем падала со скоростью метеорита.

– Загрызи вас пес! Ты это видел, Проныра? – осведомился Убби после того, как мы в очередной раз разминулись с летучим кораблем.

– Что именно? – отозвался я, озираясь.

– Да вон же, погляди!.. – Северянин указал пальцем на стрелков-Вседержителей. – Один из этих песьих детей только что поднялся на развалюху!

И правда, сейчас под ее брюхом болтался всего один стрелок. А второй в этот момент въезжал вместе с консолью на палубу через открывшийся в ней люк.

– Вероятно, решил перезарядить свою пушку, – предположил я. – Сам видел, какими крупными снарядами она стреляет! Таких с собой много не унесешь.

– Э, нет, тут дело в другом! – не согласился Сандаварг, не сводя взора с идущей на новый разворот «галоши». – Я видел, как их стрелки перезаряжают оружие. Они берут боеприпасы из висячих гирлянд, которые все время подтягивают к себе сверху. Так вот, у Вседержителя, что смылся наверх, эта гирлянда еще не опустела, точно тебе говорю! Однако он бросил своего приятеля прямо в разгар боя. Зачем, я тебя спрашиваю?

– Да мало ли… И зачем, по-твоему?

– Есть одна догадка. Помнишь, наш сопливый умник твердил что-то про эту… как ее… ну, такое дерьмо, что заставляет исчезать людей, одежду, дерево, жемчуг и прочее?

– Ты говоришь про дезинфекцию?

– Во-во, про нее самую! Сдается мне, тут дело такое: небесные люди засекли нужный ящик, обрадовались, но вот незадача: их пули от нас отскакивают! Железного пса тоже на нас не натравишь – издохло мерзкое отродье! Что им еще остается? Только спрыгнуть на нашу развалюху и заставить нас сгинуть, как тех табуитов? Вот один из Вседержителей и отправился наверх, чтобы поменять себе пушку, которая пуляет болванки, на ту, что растворяет людей в воздухе.

– Но почему Вседержители не воспользовались ею раньше? – Я не хотел верить дурным прогнозам северянина, но интуиция подсказывала мне, что он, как всегда, окажется прав.

– Наверное, потому, что эта штука стреляет или неточно, или недалеко, – рассудил Убби. – Как водяной насос или воздушный распылитель. Такой, из какого цель надо обливать или обдувать только с близкого расстояния.

– Ладно, я понял… И что ты предлагаешь?

– Как что?! – Глаза северянина возбужденно заблестели. – Конечно же, устроить гостям радостную встречу! Трое железных ублюдков против меня и двух моих железных братьев – славный расклад!

– Не вижу ничего славного! – усомнился я. – Если ты вдруг угодишь под распылитель, много ли навоюют без тебя брат Ярнклот и брат Ярнскид?

– Я наперед не загадываю, – отмахнулся Сандаварг, подбирая лежащие на полу кистень и щит. – Но когда я чую, что кто-то вот-вот напросится у меня на драку, будь уверен: он на нее напросится, даже если вдруг решит передумать!.. Кстати, глянь-ка: летучая развалюха повисла и не шевелится! Готов спорить: сейчас небесные люди прикидывают, как к нам нагрянуть – по одному или скопом!

Я оглянулся. И верно, вместо того чтобы снова атаковать, «галоша» зависла, будто бы провоцируя нас подъехать поближе и попробовать сбить ее «Сембрадором». Искушение было столь велико, что я без раздумий развернул истребитель на обратный курс. Но направил его к цели не прямиком, а по спирали, постепенно сужая круги и выходя на нужную дистанцию для залпа…

– Не майся дурью, Проныра! – угадав мои мысли, крикнул Убби. Он уже сошел на палубу и направлялся к накрытому тентом ДБВ с «Зигфрида». – Хозяева умнее своего пса и не дадут так просто швырять в них копьями! Бросай свои покатушки, лучше поищи поблизости дорожку поровнее. Ненавижу драться на развалюхах, когда те скачут по колдобинам.

Северянин приподнял край тента, но, прежде чем спрятаться под ним в засаде, попросил оказать ему одну услугу. Она была несложная, и я пообещал, что сделаю все, как надо. Если, конечно, северянин не ошибся в прогнозах, и у Вседержителей нет другого плана нашего умерщвления…

Глава 6

Забросить абордажную команду с летучего корабля на более медлительный наземный – задача несложная. И как бы я ни петлял и ни разгонялся, пытаясь помешать противнику высадиться, он высадится к нам в любом случае. Поэтому я решил прекратить все финты и увертки, а вернул «Гольфстрим» на основной курс и помчался прямиком на юг. Что бы ни планировали Вседержители, отныне остатки Кавалькады их не интересуют, а значит, наше обещание дону Балтазару выполнено. Нам осталось довести дело до конца: выжить самим и уберечь команданте, чтобы он тоже смог сдержать свою клятву и оправдать нас перед Владычицей Льдов.

Противники не бросились на перехват, когда мы рванули от них прочь, но это не означало, что они утратили к нам интерес. Что толку суетиться, если «галоша» настигнет «Гольфстрим» за считаные секунды, даже оторвись мы от нее на километр. Впрочем, давать нам фору пришельцы тоже не стали. И пустились вдогонку, едва мы переехали через поваленный барьер.

– Летят! – предупредил я спрятавшегося на палубе под брезентом Убби. – Все как раньше: один гад наверху, двое внизу, под днищем!

– Вижу, не слепой! – отозвался северянин, который, судя по всему, и сам посматривал на небо в щелочку. – Ты бы лучше не орал почем зря, а пригнулся или, еще лучше, встал на четвереньки! А то нарвешься не ровен час на снаряд, и хана нам всем!

Предложение встать на четвереньки меня несколько покоробило. Но поскольку сам северянин тоже скрючился сейчас под станиной ДБВ в не слишком гордой позе, то я на него не обиделся. И безропотно опустился перед штурвалом на колени – так, чтобы не маячить в окнах и в то же время продолжать следить за дорогой и за врагами. А они тем временем выпустили в нас еще полдюжины снарядов, но не проскочили, как прежде, на бреющем полете мимо, а, сравняв с истребителем скорость, повисли над ним.

От непривычного и устрашающего зрелища у меня затряслись руки и застучали зубы. Даже когда по «Гольфстриму» колотили сверхзвуковые снаряды, это было не так жутко, как сейчас – когда у меня над головой маячила, покачиваясь, махина величиной с небольшой бронекат! Вихри, на которые она опиралась, выглядели такими тонкими, что невольно приходила на ум допотопная легенда о дамокловом мече. Только в ней тяжелый меч был подвешен на конский волос, а в нашем случае машина весом в десяток тонн опиралась лишь на воздушные потоки. Да и те были чересчур странными: не достигали земли, не поднимали пыли и вообще не походили на вихри, способные нести по воздуху столько иностали.

Я уже стоял на коленях, но от страха невольно пригнулся еще ниже. И очень даже кстати, потому что вертящиеся на консолях стрелки навели стволы своих пушек на рубку и выстрелили в нее четыре раза подряд…

Хорошо, что стрельба велась именно под таким углом и что пол рубки был сделан из более тонкого металла, чем мостик и палуба. В противном случае четыре снаряда срикошетили бы в стены и в потолок, от них – неизвестно куда, и разнесли бы тут все в хлам. А также размазали бы меня ровным, тонким слоем по всей рубке. Но болванки ударили в пол и, пробив его, застряли в нем так же, как в борту строймастера.

Про встряску, что при этом разразилась на мостике, и говорить нечего. И прежде каждое попадание снаряда в «Гольфстрим» отдавалось у меня в голове пудовым молотом. Когда же сразу четыре таких хреновины прошибли пол рядом со мной, у меня от их ударов, кажется, едва не повыскакивали из десен зубы, а мозги чуть было не проломили изнутри черепную коробку. Вдобавок трясущийся пол отшиб мне обе коленки, что, правда, в тот момент я почти не почувствовал.

Ошарашенный, дрожащий, еле-еле дышащий от страха и не верящий, что до сих пор жив, сейчас я меньше всего хотел высовываться из окна и смотреть на палубу. Однако я еще помнил, что мы готовились к абордажу и что перед этим я кое-что пообещал Сандаваргу. Вот только смогу ли я сдвинуться с места и отдать механикам нужную команду – большой вопрос…

Впрочем, не все сразу. Первым делом надо встать и оценить обстановку. Не поднимаясь с колен, я лишь разогнул спину и, выглянув из-за штурвала, окинул беглым взглядом палубу и нависшую над ней «галошу».

И вовремя! Подъемники летучего корабля опустились ниже уровня наших бортов, а оба стрелка, отцепившись от консолей, готовились сойти на «Гольфстрим». В руке одного из них находилось непонятное цилиндрическое устройство величиной с трехлитровую кастрюлю. Оно и коснулось палубы первым. Вседержитель сбросил его на нос истребителя, поверх иностального листа, из которого мы соорудили временную заплатку на пробоине от контейнера.

Едва цилиндр брякнулся на иносталь, как из него вырвался тонкий ярко-синий луч. Он тут же несколько раз быстро обернулся вокруг своего источника, пройдясь по бортам, по раскуроченному палубному настилу, по обломку мачты, по контейнеру, по накрытому брезентом ДБВ, по мостику, по рубке, по поднятому трапу, по входам на орудийную палубу и в моторный отсек, возможно, даже по мне…

Проще сказать, по чему луч не пробежался: по кормовой площадке, но лишь потому, что ее заслонял мостик. Однако не успел я озадачиться вопросом, что все это значит, как цилиндр прекратил стрелять лучом и переключился в другой режим: выпустил из себя синее световое кольцо. Которое, что характерно, было уже не привязано к источнику, а стало разрастаться от него вширь подобно тому, как расходятся круги на воде, только гораздо медленнее.

Меня смутило, что Вседержители стояли на консолях в метре от палубы и отказывались сходить на нее. Меня смутил их сверкающий прибор, больше похожий на игрушку, чем на оружие. Я замешкался, не понимая смысл этого странного «абордажа». И лишь когда радиус светового круга увеличился до полутора метров, а его края дотянулись до обоих бортов и поползли по ним вверх, до меня наконец-то дошло, что творится на «Гольфстриме».

Дезинфекция!

Лучшим доказательством моей правоты было исчезновение дощатого настила внутри лучевого круга. Что именно происходило с досками, неизвестно, но они – как целые, так и расщепленные, – исчезали бесследно. После прохождения по ним луча в круге оставались лишь заклепки, какими настил крепился к палубе, и иностальные плиты, на которы он лежал.

Разумеется, я не был намерен топтаться на месте и смотреть, как светящаяся инопланетная зараза пожирает мой бронекат! Да и Убби пора было выходить из засады, раз уж ему не терпелось сойтись в бою со Вседержителями.

– Держи-и-ись!!! – проорал я так, чтобы меня расслышали на всех палубах, после чего отдал приказ механикам: – Стоп колеса!..

Внезапная для захватчиков остановка и была той услугой, о какой попросил меня северянин. Сандаварг не упускал случая погеройствовать, но вконец безрассудным он тоже не был. И осознавал, что биться со Вседержителями по благородным правилам – глупейшая затея. Тем более что они вообще не имеют понятия о земном благородстве. Вот почему Убби и решил, что будет не зазорно сначала сбить, если получится, таких противников с ног. Ну а если не получится, там будет видно – сам ведь признавался мне, что он наперед не загадывает.

Приказав остановить бронекат, я не стал отсиживаться в рубке, а выскочил на мостик и бросился к ближайшей «Эстанте». Но не с целью снискать себе славу или покарать захватчиков. Мой порыв героизма был вызван желанием разрушить адскую штуку, что уничтожила все дерево на носовой палубе и грозилась с минуты на минуту уничтожить нас. Причем не только с костями и потрохами, но также с одеждой и обувью.

– Берегись синего света! – кричал я Сандаваргу в надежде, что он меня расслышит и не допустит фатальной оплошности. – Берегись синего света! Это – смерть! Синий свет – смерть! Берегись синего света!..

Резкое торможение застало меня на полпути к баллестираде. Но я был готов к рывку, поэтому успел расставить пошире ноги и схватиться за поручень мостика. Убби тоже не стал раньше времени выскакивать из укрытия, только откинул брезентовый полог и подобрал оружие. А вот охотники нашу уловку не раскусили. И пропустили этот досадный удар исподтишка.

Вседержители при всем старании не успели бы среагировать на наш маневр. Скорость истребителя понизилась слишком быстро, отчего «галоша» резко вырвалась вперед, и консоли с абордажной командой зацепились за наш передний борт. Готовясь сойти на продезинфицированный участок палубы, захватчики уже отсоединили скафандры от страховочных зажимов. Вдобавок при виде меня противник тут же принялся ловить движущуюся цель на мушку, в то время как ему следовало бы вместо этого беспокоиться о собственном равновесии.

Судя по грохоту, какой издали выпавшие из консолей громилы, каждый из них весил вместе со скафандром не меньше тонны. Загремели они, правда, на уже обработанное дезинфектором пространство, в чем им, можно сказать, повезло. Излучатель откатился при торможении вперед ненамного, и Вседержителей по-прежнему отделяла от нас движущаяся полоса света. Перепрыгнуть ее для Сандаварга вроде бы не составляло труда. Но легкость эта была обманчива и таила в себе смертельную угрозу. Мы не знали о том, что произойдет с нами внутри светового круга, и проверять это на собственной шкуре было не самой лучшей идеей.

– Стой! – прокричал я Убби, как только он выскочил из засады и ринулся на врага. Сам я в этот момент разворачивал «Эстанту» на носовую палубу. – Погоди, я попробую это остановить!

– Давай быстрее, Проныра! – отозвался северянин. – Шевелись, загрызи тебя пес! Время дорого!

«Эстанта» отличалась от простых баллестирад тем, что на ее ложе крепился не один, а сразу три лука. Стреляя один за другим и автоматически перезаряжаясь, они могли выпускать по цели длинную очередь болтов, покуда на зарядном лотке хватало боеприпасов. Все, что мне нужно было сейчас сделать, это прицелиться и нажать на спусковой рычаг.

На иностальные болты дезинфекция не действовала, и они пронеслись над световой полосой как ни в чем не бывало. Вывести излучатель из строя, не рискуя при этом самим, мы могли лишь таким способом. Я представлял себе, сколько весит эта хреновина – примерно полцентнера, – по расстоянию, на какое она сместилась при торможении. Ее прочность также предстояло определить опытным путем. А заодно проверить на прочность скафандры Вседержителей, чтобы северянин понял, насколько хорошо защищены враги.

Метровые болты «Эстанты», что пробивали чешую змеев-колоссов, не сотворили чуда и не продырявили пришельцев. Но все же не дали им подняться на ноги и выстрелить по нам в ответ. Выпустив в каждого из гигантов по три снаряда, я переключился на дезинфектор, которого ожидала более сильная взбучка.

Стараясь метить в его светящиеся синие «глаза», я с пятого попадания повалил цилиндр набок, отчего световое кольцо вокруг него вмиг превратилось в узкий овал. Который – вот зараза! – все равно продолжал разрастаться и пожирать палубный настил! Сандаваргу даже пришлось отпрыгнул назад, поскольку один из концов овала оказался всего в шаге от его ног. Северянин разразился бранью, непонятно только кому адресованной: мне, криворукому стрелку, или врагам, до которых он не мог дотянуться. Я же, не обращая внимания на его проклятья, продолжил обстрел дезинфектора, благо болтов на зарядном лотке лежало еще предостаточно.

Если бы все происходящее на «Гольфстриме» не было так опасно, моя битва со сверкающим бочонком выглядела бы забавной. Упавший набок цилиндр стал перекатываться туда-сюда при каждом попадании в него. Световой овал вращался вместе с ним, будто фосфоресцирующая стрелка огромного компаса. Угостив Вседержителей новой парой снарядов – угодив впросак, они не оставляли попыток подняться, – я истратил еще дюжину болтов на свою «игрушку», пока в конце концов не подогнал ее к ногам одного из гигантов. Она как раз повернулась ко мне дном, куда я, прицелившись получше, и пустил очередной болт…

…И не прогадал! Вот где крылась ахиллесова пята дезинфектора! Болт пробил насквозь днище цилиндра и вошел в него наполовину. Раздался громкий хлопок, и испускаемый прибором свет погас. А вслед за хлопком прогремел куда более грозный звук – боевой клич ринувшегося, наконец, в бой северянина:

– Хэйл, Эйнар, Бьорн и Родериг! Хэйл, Убби Сандаварг! Стой, где стоишь! Мое слово!..

Справедливее, конечно, было бы прокричать врагу: «Лежи, где лежишь!», но Убби не обращал внимания на такие мелочи. Коршуном налетев на Вседержителей, Сандаварг решил первым делом их обезоружить. Швырнув брата Ярнскида на грудь одного из них, северянин вскочил поверх выпуклого щита, края которого придавили руки противника к палубе. А пока тот не дал отпор, нахальный землянин крутанул кистень и точным ударом вышиб пушку из рук лежащего рядом второго гиганта.

Для того чтобы удержать Вседержителя, запрыгнув ему на грудь, требовался не один, а как минимум полдюжины северян. Наш товарищ прекрасно это понимал. И не стал дожидаться, когда враг сбросит его с себя, а сделал дело и сам удрал с ненадежной позиции. Правда, на сей раз брату Ярнклоту пришлось крутануться в воздухе аж трижды – видимо, слишком крепко этот гигант вцепился в свою пушку.

Едва Убби соскочил на палубу, как ему вслед полетел и брат Ярнскид, которого Вседержитель сбросил с себя небрежным движением одной руки. Увернувшись от собственного щита, Сандаварг смог оценить физическую силу противника и сделал нужные выводы… По крайней мере хотелось думать, что сделал, ведь сокрушить таких врагов одним нахрапом у северянина вряд ли получится.

Дабы пришельцы не дотянулись до выбитых у них из рук пушек, Убби пришлось поспешно подобрать их и оттащить на середину палубы. Там о них предстояло позаботиться мне, поскольку я все равно остался не у дел: бронекат стоял на месте, а прикрывать Сандаварга из «Эстанты» было рискованно – он ни секунды не стоял на месте.

– Быстро тащи эту дрянь на мостик! – наказал Убби, швыряя мне к ногам оба трофея. – И не вмешивайся, пока я сам об этом не попрошу! Вакт был твой, но эти двое – мои!..

И, раскручивая на бегу кистень, рванул обратно на носовую палубу.

Захватчики, воспользовавшись этой короткой паузой, уже вставали на ноги и при своем немалом весе делали это довольно бодро. Как бы яростно ни рычал коротышка-северянин, на фоне их громадных фигур он все равно смотрелся сумасшедшим сказочным рыцарем, который бросался с копьем на ветряные мельницы.

– Двое-то твои, а что прикажешь делать с третьим? – обратился я в пустоту, поскольку Убби меня уже не слышал. А летучий корабль тем временем пролетел вперед, описал над карнизом круг и вновь возвращался к нам на малой скорости. Видел пилот или нет идущую на палубе битву, вряд ли он оставит товарищей без поддержки. И если сам не спустится к ним, то сбросит им сверху новое оружие взамен утраченного. Так что придется, хочешь не хочешь, заняться этим вопросом, так как я тоже не намеревался оставлять без прикрытия Убби.

Каждая пушка Вседержителей весила не меньше двадцати килограммов. При ближайшем рассмотрении она не походила ни на одно из известных мне орудий – ни современных, ни тех, какие я видел на древних картинках. Вместо ствола у такой пушки имелось по три направляющих полуметровых штыря, закрепленных параллельно и расположенных на равном расстоянии друг от друга. Метательное устройство, пускавшее по этим направляющим снаряды, было скрыто внутри корпуса, похожего на сундучок с выпуклой крышкой.

Система подачи боеприпасов здесь выглядела не слишком практично. Это была короткая, всего на несколько ячеек, кольцевая лента. Она выдвигалась из отверстия в правом боку ствольной коробки, затем протягивалась по ее полукруглому верху и исчезала в таком же отверстии с левой стороны. Снаряды вставлялись в ленту стрелком вручную, когда она проходила по крышке корпуса. Зарядить их можно было не больше семи штук зараз.

Прикладов и прицельных приспособлений на пушках не было. Но меня больше удивило также отсутствие каких-либо спусковых приспособлений. Вседержители удерживали орудия на сгибе руки за толстую, словно кирпич, рукоять и пуляли в нас болванками из такого положения. Вот только каким образом это делалось?

Отбросив пушку, где было меньше зарядов, я опер вторую на перила мостика и попробовал разобраться, на что надо нажимать, чтобы она выстрелила. Парадоксально, что мне вообще приходится искать эту деталь. Для ручищ пришельцев спусковой крючок или кнопка должны обладать соответствующими размерами. И тем не менее я в упор не замечал ничего даже близко похожего. А летучий корабль в этот момент приближался, и реши я свою загадку, мог бы стрелять по нему практически не целясь…

Убби тоже был занят сейчас исследовательской работой, разве только вел ее в большой суете.

Граница исчезнувшего настила указывала, докуда распространилась дезинфицированная зона – примерно до середины палубы. Однако после того, как там вновь объявилась «органика» – северянин, – эту территорию уже нельзя было назвать стерильной. Что, наверное, крайне обеспокоило захватчиков. Но поскольку источник заразы был всего один, они не стали шарахаться от него, а решили извести его, так сказать, хирургическим путем. Чему Убби был только рад, ведь он давно мечтал подраться врукопашную со Вседержителями!

Можно было даже не глядеть на носовую палубу – все было понятно по доносящимся оттуда звукам: тяжелому топоту и грохоту ударов брата Ярнклота. Если первый стихал, а второй нарастал, значит, Сандаварг переходил в наступление. Если же наоборот, значит, Вседержители теснили землянина, заставляя его бегать и маневрировать. На стороне Убби играли скорость и проворство. На стороне его врагов – немалый вес и прочные скафандры, которые он пытался усердно проломить.

Некоторое время мы с Сандаваргом занимались бестолковой работой. Я, глядя на «галошу», ощупывал на пушке выемки и выступы, тщась произвести выстрел. Сандаварг дважды забегал каждому из гигантов за спину и вскакивал им на плечи, пытаясь содрать с них шлемы. И всякий раз был вынужден отступать, поскольку второй противник приходил на выручку первому и сгонял шустрого аборигена у того с закорок. Удары кистенем лишь мешали врагу сосредоточиться, но вреда ему практически не наносили. Брат Ярнклот молотил по скафандрам, оставляя на них вмятины, и будь на месте Вседержителей люди, они наверняка испытывали бы боль и шок. Что испытывали пришельцы, мы могли только предполагать, но это никак не влияло на их боеспособность.

Пилот «галоши» оставил пульт управления и расхаживал по палубе. Я видел лишь его голову, маячившую туда-сюда над бортом. Но и этого хватало, чтобы понять: третий охотник затевает недоброе. Что именно, неизвестно, но помешать ему я мог одним-единственным способом. И мне, похоже, было не обойтись без подсказки.

Я отложил трофейную головоломку и, заскочив в рубку, прокричал в раструб коммуникатора:

– Мсье Сенатор! Срочно ко мне! И прихватите с собой молоток и монтировку!..

Когда опасность кусала нас за пятки, толстяк Гуго начинал спешить, как мог. Эхо моего приказа еще звенело в переговорной трубе, а механик уже пыхтел, взбираясь по лестнице с инструментами в руке. Очутившись на верхней палубе, де Бодье вытаращился на зависшую над нами махину, растерялся и задрожал. Брань северянина, громыхание кистеня и топот врагов тоже не прибавили Сенатору уверенности. Но он все же взял себя в руки и добрался до мостика без лишних окриков и понуканий.

Открывшаяся Гуго с мостика картина была еще ужаснее. Он был готов впасть в ступор, но я встряхнул его за плечо и, положив перед ним на перила трофейную пушку, кратко объяснил суть проблемы:

– Не стреляет! Можете это исправить?

Едва де Бодье узрел инопланетный артефакт, как все его страхи мигом отошли на второй план. Глаза механика загорелись, а разыгравшийся в нем интерес был настолько силен, что у него даже перестали трястись подбородок и руки. Смекнув, что я уже обшарил на корпусе трофея все, что можно, Гуго оглядел его лишь бегло. Тоже, естественно, ни черта там не нашел, затем на мгновение задумался и подытожил:

– Мне приходит на ум лишь один вариант решения, мсье шкипер! А ну-ка, держите эту штуку как можно крепче!

Я упер рукоятку в поручень и навалился всем телом на казенную часть пушки, не позволял ей сдвинуться ни взад ни вперед. А Сенатор, отложив молоток и монтировку, взялся обеими руками за снарядную ленту и дернул ту изо всех сил по направлению ее движения…

Бум-мвж-ж-жах-х!!!

Казенник орудия толкнул меня в живот – не больно, но чувствительно. Гуго от неожиданности даже присел и заткнул уши руками. Что, впрочем, было лишнее: стрелял трофей раскатисто, но не громче того же «Сембрадора». Зато снаряды швырял куда похлеще баллестирад. Хорошо, что мы нацелили пушку вперед, а не вниз – не хватало бы еще пробить в палубе новую вмятину или того хуже – угодить в Сандаварга. Запущенная нами пристрелочная болванка пронеслась под днищем «галоши» и умчалась на юг. Куда – уже неведомо. Уследить глазом за сверхзвуковым снарядом было попросту нереально.

– Эврика! – просиял де Бодье, кажется, даже забыв о нависшей над нами опасности. – Вы зря сомневались, мсье Проныра – орудие в полном порядке! Надо лишь хорошенько дернуть снарядную ленту и – вуаля! Все гениальное просто, вот только, увы, не все простое гениально. Очень непрактичная система, но это для нас – людей. А для Вседержителей, очевидно, в самый раз!

– Вы гений, mon ami! – похвалил я механика, однако отпускать его с передовой и не подумал. – А теперь хватайтесь за ленту и будете дергать ее по моей команде!

– Что, простите?! – оторопел Гуго, не ожидавший, что я рекрутирую его на войну. Разумеется, в иной ситуации я бы так не поступил, но сейчас у меня не было времени, чтобы менять помощника и растолковывать, что именно от него требуется.