Текст книги "Памирская жуть"

Автор книги: Рольф Майзингер

Соавторы: Татьяна Майзингер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Значит, привиделось, – чтобы взбодриться, произнес вслух профессор.

За время, проведенное в этой последней, буквально напичканной неожиданностями экспедиции, мнение немецкого ученого о материализме и происхождении мира сильно пошатнулось. Он все чаще стал задумываться об известных ему феноменах. Пытался по-своему объяснить их происхождение. И раз за разом заходил в тупик. Вот и теперь, продвигаясь все дальше по подземному ходу, он лихорадочно вспоминал, что же ему было известно о подобных встречах.

Когда-то, еще в студенчестве, обогащаясь опытом работы в геологических экспедициях в Альпах и в горах Кавказа, он часто встречался со спелеологами и альпинистами. Для молодого человека эти встречи с людьми, занимавшимися покорением гор, изучением пещер и подземелий, всегда были чем-то особенным. Хорст не любил рисковать жизнью и потому не всегда понимал тягу этих людей к занятиям, полным смертельных опасностей и откровенного риска. Но многое из услышанного им тогда у ночных костров от таких вот искателей приключений в какой-то мере тоже повлияло на становление его характера. Воспитывавшийся без отца, он как губка впитывал в себя их серьезность, если они говорили о деле. И их способность делать логические выводы на основании обширных, порой и противоречивых знаний. А главное – на основании жизненного опыта. Но вот чего он не стал у них перенимать, так это умения травить байки! Его уже тогда поражали это несоответствие и какая-то двуликость в поведении тех людей. Когда они говорили о деле, то становились в глазах молодого Шиллинга настоящими мужчинами. Но как только начинали свои россказни – тут же превращались в несерьезных мальчишек. А вот сейчас, по прошествии стольких лет, он прилагал все усилия, чтобы вспомнить те байки о таинственных пещерных обитателях. И ведь их было множество, этих баек.

Мартин Букс, поминутно осматриваясь, шел по дну глубокого ущелья и размышлял. Утолив жажду из ручья и несколько успокоившись, он теперь уже не шибко расстраивался из-за своего глупого поступка. Ему было известно, что Крюгер тоже собирался идти в этом направлении.

«Где-то тут, со слов Патрика, и должны были находиться какие-то красные скалы, – думал Мартин. – К тому же вчера вечером только дурак мог не заметить откровенного интереса Хорста к этим самым скалам».

Букс не раз успел убедиться в том, что мужики в их группе были далеко не глупые. И, уж конечно, должны были догадаться, куда это старый втайне от всех намылился. Ну и по логике вещей они должны будут тут же отправиться вдогонку. Но внутренний голос Мартина подсказывал ему и другой возможный вариант. Ладно там Хорст, у него, может, на морде написано, что его, как быка, тянет ко всему, что имеет красный цвет. А вот как быть с ним, с Буксом? Тут на Мартина накатила холодная волна сомнений. К какому выводу может прийти Крюгер, сложив дважды два? Ведь он может решить, что, если Букс ничего с собой не взял, значит, по своей воле никуда уходить и не собирался… Что же из этого выходило? От негодования Мартин даже сплюнул.

«Ну конечно же, они решат, что меня уволок йети! – выстрелило в мозгу парня. – А лохматому красные скалы все равно что зеленые сопли! То есть – до волосатой задницы!»

А это означало бы, что он, Букс, мог быть где угодно! И в лучшем случае руководитель экспедиции разделит группу на два поисковых отряда. Один пойдет на его поиски, а другой – на поиски профессора. А в худшем? Мартин судорожно сглотнул.

– А в худшем станут искать только меня! И уж точно не здесь, – в ужасе вскрикнул Мартин.

И ущелье испуганно вздрогнуло эхом человеческого голоса.

Ход неожиданно оборвался. И Хорст Шиллинг очутился в большой пещере с очень высокими сводами. Луч света от фонарика ползал по неровным стенам. И при этом выхватывал все новые и новые изображения. После пережитого ужаса Хорст воспринимал теперь эти настенные росписи со смешанными чувствами. С одной стороны, он боялся узреть, и тем самым невольно материализовать, еще более жуткое чудовище. А с другой, осознавал, что у него постепенно возрастал интерес к своеобразной пещерной живописи. Чем дальше вдоль стен продвигался профессор, тем больше странных изображений покрывало их поверхность. А местами, если площади для художеств древним мастерам явно не хватало, изображениями был покрыт даже пол пещеры. В одном месте Шиллингу бросилось в глаза скопление похожих на человеческие фигур. Поднявшись на цыпочках, он попытался как можно лучше разглядеть рисунок. Со стороны он походил на полосу широкого орнамента, состоящего из человеческих образов, выстроившихся в колонну. Ничего подобного профессору Шиллингу еще не приходилось видеть. Рисунки не походили на привычные петроглифы, которые профессор не раз встречал в своих поездках по миру. Очень точно прорисованные детали странных одежд, а в некоторых случаях даже выражения лиц, впечатляли даже такого профана в области искусства, каким считал себя Хорст. Медленно двигаясь вдоль изображения, он остановился там, где оно внезапно обрывалось.

– Очень интересно! – отреагировал на сей факт профессор.

Первое существо в изображенной колонне заносило свою левую ногу немного вверх, как если бы хотело преодолеть невидимое препятствие или перешагнуть какой-то порог. В этом месте угадывалась еще и какая-то тонкая вертикальная полоска. Но так как Хорст рассматривал рисунок, вытягиваясь на цыпочках, ему было трудно определить, что же это могло означать.

Хорст Шиллинг пошарил лучом фонаря вокруг себя в поисках какого-нибудь камня, которым он мог бы воспользоваться как ступенькой. Но то, что он увидел в следующее мгновение, превзошло все его ожидания. Он тут же напрочь забыл про загадочный рисунок. Потому как в каких-нибудь трех метрах от него, прислонившись спиной все к той же стене? вытянув перед собой ноги, сидел человек. Его лица не было видно. Голова была наклонена вниз и несколько в сторону. Казалось, что человек просто задремал. Одежда незнакомца показалась Хорсту какой-то странной.

– Эй! – ничуть не испугавшись, окликнул незнакомца Хорст.

Но сидевший даже не шевельнулся. Тогда профессор стал заходить к тому спереди. Он ступал очень осторожно и внимательно следил за тем, чтобы расстояние между ними не сокращалось. Но когда Хорст увидел кисти неизвестного, ему вдруг стало ясно, почему тот не двигался. Перед ним сидел человеческий скелет. Он был облачен в лохмотья, отдаленно напоминающие военную форму. Несколько минут Шиллинг в нерешительности простоял на одном месте. И только потом приблизился к останкам несчастного. При этом никакого страха он не испытывал. В его миропонимании все вновь встало на свои места: залитые солнцем горные долины – для живых, а темные мрачные пещеры являются убежищем лишь для бесплотных духов. Или для таких вот беспардонно развалившихся скелетов.

Когда Букс покинул ущелье, солнце стояло уже высоко. Мартин огляделся, совершенно не представляя, куда ему следовало идти. Шиллинга нигде не было видно. Ручей, вытекая из каменистого ущелья, огибал странно выпуклую к центру долину, а затем прокладывал себе путь в тени нависающих скал. В конце концов Мартин решил оставаться вблизи воды. Он шел и откровенно дивился окружающим его красотам: сочной зелени редких невысоких кустарников и пестрым краскам ручья. А впереди, проступая сквозь обрушивающиеся на землю каскады солнечного света, вырисовывались контуры красных скал.

Хорст приблизился к скелету вплотную. Да, на несчастном были останки военной формы. Когда луч света выхватил хорошо сохранившийся шеврон на рукаве, профессор вдруг почувствовал, как снова задрожали его руки… На шевроне красовалось изображение раскинувшего крылья нацистского орла. Когти хищной птицы вцепились в венок из листьев с фашистской свастикой в центре.

Откуда-то из потаенных глубин души Шиллинга поднималось нехорошее предчувствие. А настойчивое волнение холодными пальцами сдавило его горло. И вот профессор уже прикладывал все усилия, чтобы отогнать навязчивые мысли. А они, обгоняя и расталкивая друг друга, упорно лезли ему в голову. И что-то подсказывало ему, что эту битву он уже проиграл.

В потоке света что-то тускло блеснуло. Через отверстия в наполовину истлевшем нагрудном кармане Хорст увидел кусочек целлофана. При прикосновении его пальцев потемневшая от времени пуговица отлетела и исчезла в темноте. Осторожно, словно боясь разбудить спящего, Хорст вытянул из кармана мертвеца небольшую фотографию. Она была заключена в исцарапанный пластик. В первую минуту он даже не мог вынуть карточку из этого своеобразного чехла – так сильно тряслись руки. Когда же фотография предстала перед глазами профессора Шиллинга, его ноги и вовсе подкосились. Потеряв равновесие, он опустился на колени.

– Боже мой! Отец… – только и смог произнести Хорст.

На пожелтевшей от времени фотографии была изображена молодая пара. Стоя в обнимку на берегу большого озера, они просто светились счастьем. Перевернув карточку, Хорст прочел: «Пауль и Аида. Бодензее. 08.07.38». Неожиданная догадка заставила Шиллинга еще раз, и теперь уже внимательнее, изучить изображение на фотографии. Молодая незнакомка, которую с такой нежностью обнимал его отец на снимке, и красавица в военной форме с фотографии в кабинете профессора являлись одной и той же женщиной. И его, Хорста Шиллинга, матерью!

ПОИСК

Джалал, расстегнув полог палатки, выглянул наружу и… нос к носу столкнулся с выбирающимся из палатки Сандры Патриком Крюгером. Мужчины встретились взглядами и на мгновение замерли. Для старшего проводника являлось полной неожиданностью увидеть своего начальника в такой пикантной ситуации. Неловкость же Крюгера он почувствовал почти физически. А тут еще проснулся Фархад и теперь тоже спешил к выходу. Моментально оценив создавшуюся ситуацию, сообразительный афганец ловко сыграл роль запутавшегося в рыбацких сетях тюленя. Он крутился на одном месте, негромко ругался и одновременно вежливо извинялся перед терпеливо ожидающим возможности покинуть палатку Фархадом. Кивком поблагодарив хитро улыбающегося Джалала за такую услугу, Патрик пулей вылетел из палатки возлюбленной и скрылся в своей.

Было около восьми утра, и ложиться отдыхать не имело теперь никакого смысла. Крюгер выровнял дыхание и как ни в чем не бывало выбрался наружу.

– Эй, люди! – с перекинутым через плечо полотенцем показался Макс. – Букса кто-нибудь уже видел? Куда этот кадр зубную пасту подевал?

– Он наверняка принимает сейчас утренние ванны! – потягиваясь и демонстративно играя своими богатырскими мускулами, ответил ему Семен.

– Может быть, может быть, – сдался Шмидт. – Только вот и полотенце, и остальные его причиндалы почему-то остались лежать в палатке.

С первых же дней путешествия в группе Крюгера стало неписаным правилом принимать пищу только в полном составе. И те, кто вставал раньше, терпеливо ждали, пока у костра не собиралась вся группа. Это утро исключением не являлось. Алекс рассказывала новым подругам о своем неразгаданном сне, тогда как мужчины по большей части молчали. Отсутствовали только профессор Шиллинг и Мартин. После получасового ожидания терпение проголодавшихся экспедишников постепенно улетучивалось.

– Пойду-ка справлюсь у Хорста, все ли у него в порядке, – произнес, поднимаясь, Патрик. – Что-то у меня на душе неспокойно. Мало ли как отреагировало сердце нашего пожилого друга на его вчерашнюю встречу с обнаженными красотками.

Остальные понимающе захихикали.

Крюгер вернулся почти сразу. В правой руке он что-то крепко сжимал. По серьезному выражению его лица всем сразу стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Но прежде, чем кто-то успел задать ему, он сообщил:

– Профессор Шиллинг исчез! Взял с собой самое необходимое и ушел.

– Откуда тебе известно, что он оставил лагерь по собственной воле? – тут же спросил Зубров.

Вместо ответа Патрик Крюгер разжал кулак. На его ладони лежал странной формы предмет.

– Что это? – с интересом рассматривая крохотную вещицу, спросила Сандра.

– Это, если я не ошибаюсь, маячок из жилетки Хорста, по которому можно было бы определить его местонахождение, – ответил за Крюгера Зубров.

– Если бы он хотел, чтобы его местонахождение было нам известно, – заключил Патрик.

– Ну дела! – произнес Макс. И, сорвавшись с места, бросился к своей палатке.

Крюгер и Зубров последовали за ним. Через некоторое время уже никто не сомневался, что Мартин тоже пропал. Правда, здесь ситуация оказалась сложнее. Все вещи молодого человека были на месте. Патрик призвал экспедишников к спокойствию:

– Первым делом мы сейчас позавтракаем. А уже после решим, как нам быть и где начинать поиски. Возражения?

Но никто и не думал возражать своему руководителю. Все понимали, что на пустой желудок думается неважно.

– Я могу себе представить, что Мартин оказался свидетелем того, как Хорст покидал лагерь, – очищая яблоко, предположил Патрик. – Возможно, он принял профессора за неизвестного, проникшего в лагерь с недобрыми намерениями. И решил выяснить, кто это и куда направляется. – И после короткой паузы добавил: – Хотя все могло быть и совершенно иначе.

– Да, – тут же вставил Макс. – Но если твое предположение верно, тогда скажи мне, пожалуйста, почему он до сих пор не вернулся назад? – И затем пояснил: – Я имею в виду, после того, как он выяснил, куда этот самый неизвестный пошел. – Было очевидно, что Шмидт серьезно обеспокоен за судьбу своего друга.

Крюгер пожал плечами.

– Что-то помешало ему это сделать. Что-то неординарное. – Будто о чем-то догадавшись, Патрик вдруг поднял глаза и обвел своим взглядом всех присутствующих: – А может, они и ушли-то совсем недавно?

Но, встретившись с напряженными взглядами своих товарищей, отрицательно мотнул головой, видимо сам не очень-то веря в такую возможность.

– В каком направлении будем искать? – отбросил навалившуюся тишину Зубров.

– Я уверен, что профессор Шиллинг направился к Красному Хребту, – тут же ответил Крюгер. – Что-то его там здорово заинтересовало. И этот его интерес – явно не профессионального характера.

– Ребята! – неожиданно подала голос Алекс. – Мне страшно! У меня опять очень нехорошее предчувствие. Как тогда, когда мы спускались в долину трех водопадов.

Экспедишники быстро переглянулись.

– Не переживай, дорогая! – положив ей руку на плечо, попытался успокоить Семен. И, улыбнувшись, заключил: – Как-нибудь прорвемся!

Следующий вопрос был задан Сандрой:

– А как далеко они могли уйти, если оставили лагерь ночью?

Патрик почесал небритую щеку и произнес:

– Трудно сказать… Нам ведь неизвестно, когда именно они покинули лагерь. Но в любом случае, если учесть, что нормальный человек, идущий со средней скоростью, проходит за час около пяти километров, то они уже довольно далеко. Самое малое – у Красного Хребта.

– Тогда чего же мы ждем? – решительно поднялся Макс.

День выдался жарким. И если бы не панамы, солнцезащитные очки и большой запас воды, переход через кажущиеся бесконечными равнины показался бы экспедишникам сущим адом. Чего, впрочем, нельзя было сказать о проводниках. Этим людям было абсолютно все равно, стоит ли у них над головой испепеляющее солнце или метет, сбивая с ног, колючая метель.

Преодолев очередное препятствие, представляющее собой длинный вал из сваленных в беспорядке камней, тянущийся на многие километры и как бы полукольцом охватывающий равнину, путешественники оказались в своеобразной воронке. Только размеры этого углубления были колоссальными: никак не меньше десяти километров в диаметре. Пораженные открывшимся перед ними зрелищем, экспедишники замедлили шаг. Относительно ровные и пологие склоны углубления были усеяны большим количеством мегалитов и дольменов. Некоторые из этих странных доисторических сооружений из гигантских валунов достигали десяти – двенадцати метров в высоту. Ближе к центру воронки, километрах в пяти от того места, где стояла группа Крюгера, мегалиты образовывали удивительный ансамбль. В середине каменного кольца из поставленных вертикально валунов находилось сооружение, представляющее собой колоссальный стол. И на этом столе были разложены какие-то странные предметы, напоминающие сгнивший остов корабля.

– Что-то я ни разу не слышала о памирском Стонхендже, – обращаясь к Крюгеру, заявила Сандра.

В этот момент внимание всей группы привлекли проводники. Они наперебой, что для этих степенных людей уже само по себе было довольно странным, пытались что-то объяснить Патрику Крюгеру по-русски. Остальные экспедишники, обступив своего руководителя, терпеливо ждали. Наконец Патрик дал проводникам знак, что ему стало ясно, чего они от него хотят. Он еще раз обвел взглядом величественное зрелище и, повернувшись к остальным, сообщил:

– Наши уважаемые проводники – Джалал и Фархад – утверждают, что этих камней, как и всей этой удивительной впадины, здесь никогда не было.

Казалось, такое заявление Крюгера поразило экспедишников несравнимо больше, чем окружающие их мегалитические строения. Глаза Алекс и Сандры расширились и тем самым выдавали внутреннее волнение молодых женщин. А Макс по-детски приоткрыл рот.

– Ну, этого не может быть! – тут же не согласился Шмидт. – Возможно, здесь просто никогда не было… наших уважаемых проводников?

– Да не в этом, собственно говоря, дело, – вновь рассматривая мегалитические сооружения, тихо произнес Патрик. – А в том, что на моих картах и самых последних снимках со спутника этого памирского Стонхенджа тоже нет!

– Как это? – одновременно задали вопрос Алекс и Макс.

– Нету, и все тут! – улыбнулся Крюгер, доставая видеокамеру из рюкзака.

Когда до гигантского «стола» оставалось не больше двухсот метров, путешественникам снова пришлось удивляться. Происхождение странных предметов на его поверхности становилось все определеннее. И в конце концов уже никто не сомневался, что это были кости. Кости человека. Но какого человека! Останки, – а теперь совершенно отчетливо был виден череп, искривленные ребра и нижняя часть скелета – могли принадлежать только великану. И этот гигант должен был быть, по меньшей мере, трехметрового роста.

– Что это? – тихо спросила Алекс. – Разве такое возможно?

– Только без паники! – тоже негромко, но твердо произнес руководитель. – Это всего лишь кости… Пусть большие, но все-таки кости.

– Большие кости, говоришь?! – усмехнулся Макс, не отрывая глаз от поразительной находки. – Большие кости у Семена. А это – огромные кости!

– Спасибо, Макс! – весело отреагировал Семен. – Я у тебя теперь в долгу.

– Сандра, – обратился к женщине Патрик. – Что ты можешь сказать по этому поводу?

Сандра удивленно вскинула свои прекрасные брови:

– Что я могу сказать по этому поводу? Ничего! Абсолютно ничего! Мне совершенно ничего не известно о памирских великанах. – И потом уже более серьезно добавила: – Ну, то, что мегалиты – это культовые сооружения третьего-второго тысячелетия до нашей эры, известно, наверное, всем и каждому. Но вот я как-то привыкла думать, что встречаются они в основном в Ирландии и в некоторых других местах Европы. Слышала также о дольменах на Кавказе. Но чтобы здесь! – Сандра пожала плечами. – И вот уж чего я никак не могла предположить, так это того, что мегалиты использовались для таких целей.

– Что ты хочешь этим сказать? – не сдавался Патрик.

– Это ведь самые настоящие погребальные… – Она не смогла найти подходящего слова и замолчала.

– Эй! – послышалось восклицание ушедшего несколько вперед Семена. – А вот это тоже интересно!

Экспедишники поспешили к русскому.

Зубров стоял перед камнем, доходившим ему до груди и имевшим плоскую и тщательно обработанную верхнюю часть. И эта гладкая поверхность испускала такое сильное сияние, что на камень больно было смотреть. Сотни солнечных зайчиков прыгали по лицам и одежде окруживших его людей. И только вблизи становилось понятно, с чем была связана эта игра света. Совершенно ровная горизонтальная поверхность была усыпана сотнями медных, серебряных и даже золотых монет.

– Вот это да! Это же целое собрание! – воскликнул Патрик под удивленные взгляды своих спутников. – Да здесь чего только нет! Персидские, парфянские, кушанские монеты, западноевропейские талеры и даже серебряные рубли царя Николая Второго. Прямо клад какой-то!

– Откуда у вас такие познания в нумизматике? – заинтересовалась Лейла.

– Это мое хобби. Вот уже восемнадцать лет, – не отрывая восхищенного взгляда от монет, ответил Крюгер.

– Теперь мне понятна твоя реакция на один из моих рассказов, – улыбнулась Сандра.

– Это не о том ли, где ты с каким-то профессором занималась определением порнографических изображений на античных монетах? – как бы между прочим поинтересовался Макс Шмидт и тут же заржал во весь голос.

– Фи! – отреагировала готовая рассмеяться Сандра.

Не обращая внимания на безобидную перепалку своих друзей, Крюгер выбрал из многочисленных кружочков серебра привлекшую его особое внимание монету и самозабвенно произнес:

– Царь Шапур Первый. Третий век нашей эры. Правнук пастуха Сасана, основателя династии Сасанидов, и один из величайших правителей Древней Персии. Вы только взгляните на этот прекрасный портрет! Воистину это одна из лучших монет своего времени! Она могла бы стать венцом моего собрания новоперсидских монет…

– Ну так за чем же дело стало? – снова подал голос Шмидт. – Вот и возьми ее себе. Возьми все эти монеты! Ведь они здесь никому не принадлежат. Я, к примеру, еще ни разу не слышал о нумизматах среди архаров или, скажем, медведей.

Последние слова Макса вызвали печальную улыбку на губах руководителя экспедиции.

Патрик Крюгер бережно опустил монету на ее прежнее место и с сожалением заявил:

– Нет! Этого делать нельзя. Иначе можно навлечь на себя несчастье. Эти дары приносились в жертву каким-то божествам. Люди со всего света оставляли здесь свои надежды, – и, обернувшись к Максу, добавил: – А что касается того, что они никому не принадлежат, то это не совсем так. Они принадлежат тем, кому они и предназначались!

Группа Крюгера покинула загадочное место со смешанными чувствами. И каждый понимал, что прикоснулся к очередной тайне.

Сандра поравнялась с Патриком.

– Я приятно удивлена твоими знаниями в области истории…

– Сандра, а обратила ли ты внимание на одну довольно странную деталь в этом капище? – словно не услышав ее слов, поинтересовался Крюгер. – Она просто не дает мне покоя!

– Какая именно? – заинтригованно спросила женщина.

– Самая поздняя из имевшихся там монет была датирована тысяча девятьсот пятым годом. – Крюгер вдруг остановился и еще раз взглянул на оставшиеся сзади мегалиты.

Сандра тоже остановилась.

– И что же это может, по-твоему, означать? Женщина рассматривала его лицо, пытаясь определить ответ на свой вопрос прежде, чем он откроет рот.

– Для меня это может означать только одно… – задумчиво произнес Крюгер. – В тот год мегалитическое сооружение исчезло с лица земли! И лишь совсем недавно вновь заявило о своем существовании.

На губах Сандры играла улыбка.

– Ты меня разыгрываешь? Это нечестно с твоей стороны, – осторожно предположила красавица.

– Нисколько! – совершенно серьезно заявил Патрик. – В первое свое путешествие по Памиру я слышал рассказы об исчезнувшей цивилизации великанов Памира. Один старик, которого местные жители считали безумцем, говорил мне, что однажды, еще в молодости, он по заказу какого-то китайского лекаря раскопал могилу такого вот великана. Так вот, он утверждал, что найденный им человеческий череп был в два раза больше лошадиного.

Изможденного и потерявшего последнюю надежду Мартина Букса экспедишники обнаружили неподалеку от входа в пещеру, у основания Красного Хребта. Молодой человек, укрывавшийся от палящих лучей солнца в тени скал, поначалу принял было приближавшихся людей за мираж. И лишь когда Макс радостно окликнул его по имени и бросился ему навстречу, лицо бедолаги-путешественника осветилось счастливой улыбкой. А по его покрытым красноватой пылью щекам покатились слезы.