Текст книги "Театр масок"

Автор книги: Роксана Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

Автомобиль замедлил свой бег и свернул с шоссе на аллею. Кори вздрогнула и открыла глаза. Черт подери, где она находится? Во рту у нее было по-прежнему сухо, во всем теле ощущалось приятное тепло, бедра прилипли к кожаному сиденью, а задравшаяся юбка помялась. Кори взглянула в окошко и догадалась по солнцу, что проспала несколько часов.

Машина сделала поворот и покатилась по узкому проезду, обсаженному липами. Солнце слепило Кори глаза, но она все же заметила ворота со сторожевой будкой. Автомобиль въехал на территорию, обнесенную высокой стеной из красного кирпича, и чугунные ворота закрылись.

Кори стало жутковато. Хорошо, что она догадалась сообщить Наде адрес этой школы, в крайнем случае можно будет позвонить ей еще раз и попросить, чтобы она приехала сюда.

– Вот мы и добрались, – сказал шофер.

Кори взглянула в ветровое стекло и увидела по правую сторону от автомобиля ряд приземистых строений из красного кирпича и с пологими крышами, а впереди – внушительный старинный особняк из серого камня. Его высокие окна сверкали в солнечных лучах, стены были увиты зеленым плющом, на ступенях парадной лестницы стояли какие-то мужчины и женщины с сумками в руках, а на площадке возле гаража еще несколько автомобилей.

– О вашем багаже позаботятся, мисс, – сказал водитель. – А вы можете идти в дом вместе с другими учащимися.

Кори открыла дверцу и, выбравшись из машины, поправила платье. Большой ливанский кедр отбрасывал на дорожку спасительную тень. Вдоль аллеи тянулись цветочные клумбы, а зеленый газон радовал взор своей аккуратно подстриженной травкой. Ветерок остудил Кори лицо, она сделала глубокий вдох и, приказав себе успокоиться, надела, для большей уверенности, солнцезащитные очки, после чего почувствовала себя настоящей латиноамериканкой.

Гравий, которым была посыпана дорожка, неприятно заскрипел у нее под ногами, едва она сделала несколько шагов. Выступивший на теле пот пропитал ткань платья под мышками и стекал по ложбинке между грудей, в горле першило. Сглотнув ком, Кори стала подниматься по ступенькам вместе с группой незнакомцев.

В холле особняка было сумрачно и прохладно. Со стороны винтовой лестницы доносился гул голосов. Когда глаза Кори привыкли к полумраку, она увидела, что стены холла увешаны картинами, выполненными в современной манере, а пол устлан ковровым покрытием. Кто-то громко объявил:

– Сейчас к вам выйдет мисс Кенвуд!

Голоса стихли, и Кори увидела, что объявление сделала высокая шатенка лет тридцати, в черном кожаном костюме с короткой юбкой, отделанной бахромой, в черных шелковых чулочках и в туфлях на высоких каблуках. Должно быть, она была сотрудницей этого элитного учебного заведения.

– Мисс Кенвуд будет здесь через минуту, – повторила шатенка, обращаясь к худой блондинке с резкими чертами лица.

Коренастый блондин, стоявший рядом с ними, спросил:

– Простите, вы не знаете, приехала ли мисс Сантьяго?

Что ответила ему блондинка с мелко завитыми волосами, Кори толком не расслышала, потому что поспешила смешаться с толпой. Ей только не хватало, что здесь кто-то знает Элалью в лицо. Проклятие!

Она сбежала по ступенькам к распахнутым дверям, но, прежде чем выбежать из холла, все же обернулась, чтобы получше разглядеть интересовавшегося Элальей мужчину. Он мило улыбался даме в кожаном наряде, обнажив свои жемчужно-белые ровные зубы, подчеркивающие его бронзовый загар. Кори нахмурилась, прикидывая, кем бы мог быть этот симпатичный загорелый блондин – военным, ученым или путешественником? Ему было лет под тридцать, одет он был в обыкновенные брюки и рубашку с распахнутым воротом, в вырезе которого виднелась загорелая мускулистая грудь. В промежности у Кори внезапно стало горячо, и она, отпустив дверную ручку, отступила от двери, охваченная неуместным желанием погладить незнакомца по густым волосам и разгоряченному лицу...

Словно бы почувствовав ее пронзительный взгляд, он обернулся и пристально всмотрелся в ее лицо. Ноги Кори вросли в пол, соски грудей отвердели, внизу живота стало влажно, и она с трудом удержалась от непроизвольного прикосновения к своему лобку. Взгляд ее скользнул по мощной груди блондина, его подтянутому животу и застыл на ширинке...

Он улыбнулся, однако не шагнул к ней навстречу, а повернулся и стал смотреть в другую сторону. Значит, в лицо он Элалью не знает, с облегчением подумала Кори, иначе он наверняка бы подошел к ней.

– Дамы и господа! – вновь обратилась к студентам шатенка в кожаном костюме. – Предлагаю вам пройти в кинозал, где вам покажут видеофильм о нашем учебном заведении и угостят вас кофе. Затем вы встретитесь с мисс Кенвуд, после чего приступите к занятиям.

Зайдя вместе со всеми в зал, окна которого были зашторены, Кори стала повнимательнее присматриваться к окружающим. Большинство из них были еще довольно молоды, однако двоим – блондинке с завитыми волосами и седоволосому джентльмену с насмешливым взглядом – было под пятьдесят. Кори села на стул в одном из задних рядов, симпатичный блондин, привлекший ее внимание, – впереди нее и чуть правее. Он скользнул рассеянным взглядом по экрану и стал о чем-то непринужденно болтать со своей рыжеволосой соседкой.

Как ни внушала себе Кори, что ей лучше держаться от него подальше, она не смогла не отметить, что ревнует его к рыжей стерве.

Блондин, как нарочно, расхохотался, закинув голову. Этот жест показался Кори столь непринужденным и элегантным, а смех – мужественным, что она заерзала на стуле. Любопытно, он студент или преподаватель?

Зазвучала классическая музыка, свет погас, и на экране побежали кадры черно-белого фильма. Актеры двигались с необычной быстротой и слишком резко, женщины были одеты в платья по щиколотку, мужчины – в белые летние костюмы и соломенные шляпы. Камера показала крупным планом городскую площадь и фасад старинного дома, мимо которого проехала карета, запряженная двумя лошадьми, потом прошла гуляющая пара. Дверь дома распахнулась, из нее вышла женщина и раскрыла зонтик. На вид ей было около тридцати, ее темные волосы были собраны в пучок, открытое лицо дышало живостью. Она улыбалась и что-то возбужденно говорила кому-то, оставшемуся в доме. Потом она уверенно и легко пошла по улице. Экран на миг померк, затем фильм возобновился, на сей раз изображение стало цветным. Действие происходило на той же площади, только мимо дома проносились современные автомобили и проходили группы модно одетых студентов. Голос диктора произнес:

– Вы только что видели кадры, снятые в 1905 году. Оператор запечатлел основательницу нашей школы мисс Эмилию Кенвуд возле ее лондонского дома.

Кори заерзала на стуле, выглядывая в темном зале блондина. Однако в полумраке рассмотреть его было довольно трудно. Кори откинулась на спинку стула и ухмыльнулась, представив, что сказали бы Надя и Шеннон, если бы узнали, чем она занимается.

– А сейчас вы увидите инсценировку одного из уроков искусства «Камасутры», – произнес бесцветный голос за экраном, и Кори, встрепенувшись, вновь стала смотреть фильм.

В кадре возникла гостиная, обставленная старинной мебелью, посередине ее стояла голая дама в чулках и с серьгами в ушах. Она грациозно согнула ногу в колене и, поставив ее на пуфик, стала поглаживать рукой свою промежность, поросшую ярко-рыжими волосиками. Пальцы погрузились в расселину между срамными губами. Дама закинула голову, зажмурившись от удовольствия. В новом кадре появился диванчик, на нем сидела, сжав коленки, юная дева в строгом деловом костюме.

Актриса, исполнявшая роль Эмилии Кенвуд, сказала, обращаясь к ней:

– Если ты хочешь научиться удовлетворять своего мужа, тебе сначала нужно научиться самой получать удовольствие. Именно этому я и обучу тебя в первую очередь, милочка.

– Но это просто ужасно! – вскричала ученица и отвернулась, чтобы не смотреть на свою голую учительницу. – Пожалуйста, мисс Кенвуд, оденьтесь. Ах, лучше бы я сюда не приходила!

– Если бы ты не нуждалась в моей помощи, ты бы ко мне не обратилась, – заметила Эмилия Кенвуд, опуская ногу на пол, покрытый ковром. Яркий свет, падавший из окна, высвечивал все изгибы ее стройного тела. Юная ученица следила за ней в щель между пальцами, которыми она прикрыла свое лицо.

– Но я не могу ласкать себя так, как это делаете вы! – в отчаянии вскричала она. – Мне стыдно.

– В таком случае это сделаю за тебя я, – грудным голосом промолвила Эмилия. – Насколько я понимаю, твой супруг обычно не удовлетворяет тебя, однако...

– Но ведь это я должна доставлять ему удовольствие! – покраснев до корней волос, возразила ученица.

– Тебе не нужно стесняться ласкать себя, моя дорогая! Забудь глупые наставления своей строгой гувернантки, слушай только меня. Сейчас я все объясню. Итак... – сказала Эмилия.

– Ну, если вы полагаете, что это важно, тогда... – промямлила юная дама.

– Абсолютно необходимо! – строго повторила учительница.

Юная дама опустила руки на колени и, глубоко вздохнув, послушно сказала:

– Я буду делать все, что вы мне порекомендуете, мисс Эмилия.

Учительница присела на диван и, прикоснувшись пальцами к воротнику ее платья, промолвила:

– В таком случае вначале позволь мне тебя раздеть, моя дорогая. Вот так, медленно, не торопясь... Помогай же мне, Евангелина! Не стесняйся.

Она проворно расстегнула пуговицы на ее платье. Евангелина оцепенела и затаила дыхание, уронив руки на диван и откинувшись на его спинку. Эмилия начала ослаблять тесемки ее корсета, как бы ненароком дотрагиваясь до грудей.

– Тебе ведь полегчало, не так ли? – приговаривала она. – Положи руку на грудь. Вот так, хорошо. Теперь – другую. А теперь осторожно начинай сжимать соски!

Евангелина зажмурилась и стала ласкать свои груди под льняной нижней рубашкой, сквозь которую просвечивали темные соски.

Рука Кори непроизвольно потянулась к промежности. Надеясь, что в темноте ее никто не увидит, она задрала подол юбки и, просунув палец в свои влажные трусики, стала тереть им горячий и мокрый клитор.

Тем временем на экране Евангелина громко охнула и, открыв глаза, испуганно спросила, косясь на свои набухшие груди:

– Что со мной происходит? Я как-то странно себя чувствую. Такого со мной еще никогда не случалось.

Эмилия дотронулась до ее соска и с улыбкой спросила:

– А где именно возникает это необычное ощущение?

Евангелина покраснела и, указывая пальцем на низ живота, ответила:

– Там. И что самое интересное, мне приятно!

– Продолжай одной рукой ласкать грудь, а другую положи на то место, где возникло приятное ощущение, – сказала Эмилия. – Мне придется встретиться с твоим супругом и кое-что ему объяснить. Ну, начинай!

– Ох! – воскликнула Евангелина, дотронувшись до своего самого чувствительного местечка.

Эмилия наклонилась, выпятив аппетитный зад, и задрала подол ее юбки. Евангелина вновь закрыла глаза и сжала свою правую грудь так, что край рубашки отогнулся, обнажив ее нежную кожу.

Кори тихо охнула и принялась еще сильнее тереть клитор, надеясь, что на нее никто не обратит внимания, пока на экране разворачиваются увлекательные события. Войдя во вкус, она начала просовывать во влагалище пальцы, поводя при этом бедрами.

На экране Эмилия тоже не теряла времени даром. Задрав подол юбки, она бесцеремонно просунула ладонь между налитыми бедрами Евангелины и, не обращая внимания на ее вздохи, стянула с нее трусы.

– Но, мисс Эмилия! – вскричала бедняжка.

– Дай мне руку! Вот так. А теперь мы положим ее вот сюда.

Эмилия просунула руку Евангелины в промежность, и та ахнула.

– Молодец, – похвалила ее Эмилия, любуясь ее коричневатым соском и следами от ногтей на груди. – Ты способная ученица. А сейчас нащупай пальчиком бугорок вот здесь...

Евангелина дотронулась до клитора и, вскрикнув, изогнулась, выпятив груди и вытаращив глаза. Шея и плечи ее покраснели от прилива крови, она вскричала:

– Что со мной?

– Ты созрела, моя прелесть, – ответила с плотоядной ухмылкой Эмилия Кенвуд. – Я знала, что это случится. У тебя роскошное тело, и грех не воспользоваться его возможностями. – С этими словами она погладила девушку по колену и сжала ее бедро.

Евангелина охнула и закатила к потолку глаза.

– Теперь ты знаешь, как самой себе доставить удовольствие, – вкрадчиво добавила ее наставница. – Это поможет тебе удвоить наслаждение от соития с мужчиной. Дай мне руку! Сожми пальцы. Сейчас я направлю их в нужное местечко...

Кори глубже просунула указательный палец в свое горячее лоно и, сдвинув ноги, закусила губу, пронзенная оргазмом. Ее больше не волновало, видит ли ее кто-то или нет.

Пока она приходила в чувства после испытанных острых ощущений, на экране снова побежали черно-белые кадры, а бесстрастный голос диктора произнес:

– Мы показали вам инсценировку одного из эпизодов, описанных в дневнике Эмилии Кенвуд в июне 1906 года. К этому времени она уже добилась признания как светская куртизанка и вложила все свои деньги в акции и недвижимость. Доход от финансовых операций позволил ей открыть собственную школу для богатых людей, нуждавшихся в ее наставлениях. Поначалу занятия проходили только в ее лондонском доме, но позже Эмилия купила эту усадьбу и привлекла к своей работе помощников.

– Это же бордель! – раздался чей-то громкий шепот.

– Тише! – шикнул кто-то на возмутителя спокойствия.

Кори всмотрелась в лицо мужчины, не совладавшего со своими эмоциями, и поняла, что это уже знакомый ей пожилой седоволосый гость. Сидевшая за ним худая благообразная дама наклонилась вперед и спокойно промолвила:

– Вы не правы! Наше учреждение помогает людям восполнить пробелы в их сексуальном образовании. Причем богатые клиенты субсидируют обучение малоимущих. Тайна обучения гарантируется.

Экран погас, и зажегся свет. Худая элегантная дама встала. Женщина в кожаном костюме отдернула шторы, и в помещение хлынул солнечный свет. Седоволосая дама вышла на середину зала и, улыбнувшись, громко сказала:

– Я директор этого заведения, Виолетта Роза Кенвуд. Позвольте пожелать вам успехов в учебе и заверить вас, что с вами будут заниматься квалифицированные и опытные педагоги. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вы использовали свое время с максимальной пользой. Я готова ответить на ваши вопросы.

Глава 4

Дама в черном кожаном костюме пошла по проходу между рядами стульев, регистрируя присутствующих. Кори потихоньку пробралась поближе к симпатичному блондину и выяснила, что его зовут Джеймс Астурио. Акцент выдавал в нем американца. Сделав очередную пометку в блокноте, дама в черном взглянула на Кори и, улыбнувшись, сказала:

– А вы, как я догадываюсь, Элалья Сантьяго.

У Кори екнуло сердце. Она поймала заинтересованный взгляд Джеймса и, приветливо улыбнувшись ему, ответила:

– Да, вы угадали, это я.

Американец вскинул бровь, но ничего не сказал. Кори решила, что с Элальей он лично не знаком, хотя почему-то и знает ее имя.

– У вас еще будет время познакомиться получше, – сказала дама в черном. – А сейчас вас всех расселят по номерам. Переоденьтесь в просторную одежду и спускайтесь в холл.

Когда она отошла от них на несколько шагов, Кори фыркнула и воскликнула:

– Все это так банально!

– Возможно, они не спешат ошарашить нас чем-то экстравагантным, давая нам возможность привыкнуть к новой обстановке и проникнуться духом этого заведения, – с лукавой улыбкой возразил Джеймс Астурио. – Пожалуй, основательница школы, которую мы только что видели на экране, действовала гораздо смелее и энергичнее. Это была настоящая дикая львица. А здесь я пока вижу зоопарк или цирк. Впрочем, как я уже сказал, возможно, что все еще впереди.

Но не успела Кори ему ответить, как рядом с ней возникла мило улыбающаяся сотрудница школы Кенвуд, одетая в черный кожаный костюм.

– Прошу вас пройти со мной! – сказала она, беря Кори под руку. – Ваша комната находится на втором этаже, я вас туда провожу. На переодевание в вашем распоряжении только двадцать минут.

* * *

– Надя! – крикнула Кори в телефонную трубку.

– У тебя все в порядке? – спросила Надя.

– Пока да. Мы еще не приступали к занятиям. Я ни с кем близко не познакомилась, но, по-моему, все они подготовлены слабовато. Во всяком случае, такого практического опыта, как у нас с тобой, у них точно нет. – Кори невольно хихикнула. – Я уже не говорю о Шеннон, она могла бы всем им дать форы в сто очков.

– Вы с Шеннон обе прекрасно устроились, – с завистью заметила Надя. – Она проводит отпуск в компании двух своих приятелей, ты подвязалась студенткой школы со скандальной репутацией. А чем я занимаюсь в это время? Покупателей нет, все здравомыслящие люди до конца августа уехали из Лондона. Короче говоря, жуткая тоска!

– Почему бы тебе не приехать сюда? Шучу! Послушай, Надя, не могла бы ты навести справки об одном человеке? Он сейчас здесь и почему-то интересовался Элальей Сантьяго. Однако, увидев меня, он не выразил удивления и не разоблачил меня как самозванку. Все это довольно странно!

– Послушай, Кори! Во-первых, не тараторь, а во-вторых, опиши мне этого парня, – сказала Надя.

– Блондин лет тридцати, среднего роста, довольно крепкий. С изумительными голубыми глазами и широкими плечами...

– Стоп! Дорогая моя, как его зовут? Откуда он родом, чем занимается? Вот что интересует меня в первую очередь!

– Ах, извини, сейчас все расскажу!

Кори села на кровать и, взглянув в зеркало стенного шкафа, увидела, что щечки покраснели от возбуждения. Она облизнула губки и продолжила:

– Так вот, слушай! Мне кажется, что он здесь с тайной миссией. Глядя на него, трудно поверить, что он пай-мальчик. Говорит он с американским акцентом, таким же, как у моих бразильских приятелей. Знаешь, Надя, что я подозреваю? Что он и есть жених Элальи Сантьяго!

– Ты это серьезно?

– Да, конечно! Мне кажется, что они лично не знакомы. Но он как-то проведал, что ее опекун отослал ее сюда, и решил на нее взглянуть, прежде чем на ней жениться. Ну, и что ты на это скажешь?

– Вряд ли такое возможно, – с сомнением ответила Надя.

– Однако и не исключено, – стояла на своем Кори. – В Бразилии, насколько мне известно, жених и невеста часто видят друг друга впервые только у алтаря. Жаль, что Шеннон укатила в отпуск, она бы моментально все разузнала через своих друзей-репортеров.

За стеной кто-то включил душ и стал что-то напевать.

– К сожалению, у меня нет таких связей, как ты сама понимаешь, – сказала Надя. – Хотя... Ведь я знаю кое-кого из ее друзей! Например, Винсента Рассела, бывшего охранника в ее учреждении. Сейчас он частный детектив.

– Это чудесно! – обрадовалась Кори. – Ты думаешь, он сумеет узнать подноготную этого парня?

– Дорогая моя, сначала мне нужно его найти! Я не уверена, что он сейчас в Лондоне. Как только я с ним встречусь, я тебе позвоню. Как зовут этого блондина с голубыми глазами?

– Джеймс Астурио. Я тебя заранее благодарю. Послушай, я не могу больше разговаривать. Когда мне ждать от тебя новостей?

– А ты решила там все-таки задержаться?

– А почему бы и нет? Да, и вот еще что, Надя! В аэропорту я заметила одного подозрительного мужчину, который вертелся возле справочного бюро и шофера, который встречал Элалью Сантьяго. Он как-то странно посмотрел на меня и затерялся в толпе.

– Любопытно! А тебе это не померещилось?

– Нет. Впрочем, все возможно. Я ведь толком его не разглядела! Мне лишь запомнилось, что он был изысканно одет.

– Кори, у тебя разыгралось воображение! Стоит тебе перехватить взгляд солидного джентльмена, как ты начинаешь думать, что он за тобой охотится! – Надя расхохоталась.

– Хорошо, Бог с ним, с этим подозрительным типом. Короче говоря, я здесь остаюсь. Обещай, что найдешь этого частного детектива!

– Не беспокойся, я сделаю все, что смогу. Перезвоню тебе вечером, часиков в шесть. Будь осторожна!

– А чего мне опасаться? Думаешь, меня могут украсть с целью получения выкупа?

– Не шути так! Все, что ты мне рассказала, очень подозрительно! Я попрошу, чтобы Винсент на всякий случай навел справки и о финансовом положении семьи Сантьяго.

– Хорошо. Но может статься, что она и не из богатой семьи. Нам сказали, что богатые клиенты иногда спонсируют обучение малоимущих.

– Дополнительная информация никогда не помешает. Итак, не забудь, что я позвоню тебе в шесть вечера. Пока!

Надя положила трубку. Кори отключила свой мобильный телефон и, устроившись поудобнее на диванчике, сладко потянулась и с наслаждением вдохнула цветочные ароматы, занесенные теплым ветерком в открытое окно.

Она посмотрела на часы: отведенные ей двадцать минут истекли, пора было спускаться в холл. Кори вскочила и стала лихорадочно переодеваться.

Цокая каблучками по ступеням лестницы, Кори спустилась в просторный холл и остановилась, чтобы поправить свое элегантное шелковое платье. В ушах у нее сверкали серебряные кольца, щиколотку украшал массивный серебряный браслет, густо накрашенные лиловой помадой губы казались пухлыми и сексуальными, а обведенные черным карандашом глаза – огромными, как блюдца. Волосы она тщательно зачесала назад и смазала воском. Вряд ли скромница Элалья Сантьяго осмелилась бы появиться на людях в таком вызывающем виде. Но Кори оделась и накрасилась так, как сочла нужным.

От невероятных предчувствий в животе у нее порхали мотыльки, а по спине бежали мурашки. Грандиозный особняк, построенный в стиле эпохи королевы Виктории, своим величием вызывал у впервые очутившегося в нем человека смутное волнение. Эхо шагов Кори по каменным плитам гулко раздавалось в длинных коридорах под высокими сводчатыми потолками, словно бы напоминая ей, что отсюда нельзя убежать незаметно.

– Это вы, Элалья! Прекрасно выглядите! – словно родную, приветствовала ее зеленоглазая шатенка, выходя из офиса. Кори заметила, что на лбу у нее блестят капельки пота. – Меня зовут Томасина, я буду вести у вас практические занятия. Прошу сюда! – Она взмахнула рукой, предлагая Кори пройти в одну из нескольких выходящих в холл дверей. – Вам придется пройти небольшой тест, – сказала Томасина, распахивая перед Кори дверь. – Не бойтесь, ничего сложного, просто нам нужно получить о вас хоть какое-то представление, чтобы составить программу занятий.

Кори заинтересованно вскинула бровь, но промолчала, сообразив, что на ее месте Элалья вряд ли бы стала задавать вопросы. Эта латиноамериканская скромница не осмелилась бы даже одеться так, как она: в шелковое платье, подчеркивающее соблазнительные изгибы бедер и слегка сдавливающее груди, и крохотные ажурные трусики.

Яркий свет, ударивший ей в глаза, ослепил ее и заставил зажмуриться. Но влажный воздух, насыщенный запахами различных растений, подсказал ей, что она очутилась в оранжерее. И действительно, открыв глаза, Кори увидела, что вокруг нее цветут диковинные красные, белые, кремовые и фиолетовые цветы и зеленеют стебли и листья лиан и плющей. Ей моментально стало жарко, платье прилипло к телу.

– И чем же мы здесь будем заниматься? Ботаникой? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Я все вам объясню в свое время. Помимо меня, с вами будет заниматься инструктор. Не волнуйтесь, расслабьтесь! – сказала Томасина.

Пот лился с Кори ручьями. Солнце нещадно пекло ей голову, беспрепятственно проникая в помещение сквозь стеклянный купол.

– А зачем мне инструктор? – спросила она, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова. И как только Томасина выдерживает такую духоту в своем кожаном платье? Взгляд Кори задержался на заднице преподавательницы, и в голове у нее возник вопрос: надеты ли на ней трусики? Она облизнула губы и проглотила подступивший ком.

Словно бы угадав ее мысли, Томасина ослепительно улыбнулась, обнажив ряд ровных жемчужно-белых зубов, и, по-свойски обняв ученицу за плечи, промолвила:

– Воспринимай это как своеобразный медицинский осмотр. Ты ведь приехала, чтобы кое-чему научиться, верно? Нам нужно выяснить, что именно доставляет тебе наибольшее удовольствие, а также определить параметры твоей чувствительности.

– Разве это имеет какое-то значение? – с деланным удивлением спросила Кори, представив, как отреагировала бы на такие слова Элалья. – По-моему, я здесь для того, чтобы научиться, как ублажать мужа!

– Это так, милочка! Но разве можно этому научиться, если сама не испытываешь удовольствия? А вот и Рикки! Теперь мы все в сборе и можем начинать! – воскликнула Томасина, глядя поверх ее головы.

Кори обернулась и увидела стоящего в проходе высокого широкоплечего мужчину в линялых голубых джинсах и с мощным обнаженным торсом. Его мускулистые загорелые плечи и грудь блестели в лучах солнца, посеребренная пряжка широкого кожаного ремня искрилась, выцветшая ткань морщилась на бедрах и бугрилась в промежности.

– Привет, Элалья! – густым басом пророкотал он и обтер тыльной стороной ладони свой вспотевший лоб. Волосы у него были курчавые и черные, скулы покрыты двухдневной щетиной, грудь и живот поросли густой шерстью. При виде такого самца у Кори пересохло во рту, и она смогла лишь промычать в ответ нечто невразумительное.

– Не волнуйся, малышка, – успокоил ее инструктор. – Тебе ничего не придется делать, я сам все устрою.

По его самоуверенному тону и развязным манерам Кори догадалась, что он еще совсем молод, возможно, ему еще нет и двадцати лет. Рикки подошел к ней вплотную и, расплывшись в самодовольной улыбке, окинул ее оценивающим взглядом.

От него пахло потом и характерным мужским запахом. Мышцы его живота и рук играли, в глазах плясали задорные искорки. Судя по выражению его физиономии, Кори ему понравилась, и он уже предвкушал удовольствие от вводного урока «Камасутры». Взгляд Кори застыл на его темных сосках, выглядывающих из темных кущей на груди, и она оцепенела. Бугор на его ширинке начал быстро увеличиваться, и под тканью обозначились контуры удавчика.

– Я вижу, что ты знаешь толк в этих штуковинах, крошка, – усмехнулся Рикки. – Если будешь старательно учиться, то на следующем занятии я, возможно, позволю тебе с ним позабавиться. Но сейчас мы займемся кое-чем другим!

И, не давая Кори опомниться, он сжал своими сильными руками ее бедра. Колени у нее задрожали, по телу распространился жар, ей стало трудно дышать.

Не теряя времени даром, Рикки стиснул ладонями ее груди. Кори почувствовала, как отвердевают у нее соски, и охнула.

– Умница, крошка, – похвалил ее Рикки и стал теребить соски пальцами.

Кори застонала и закричала:

– Еще! Сильнее!

Рикки сжал одной рукой ее грудь, а другую запустил ей в промежность. Ноги Кори стали словно ватные, перед глазами у нее все завертелось, а в заветном укромном месте возникла пульсация. Она схватила Рикки за запястья, чтобы не рухнуть на кафельный пол. Пальцы инструктора проникли в ее горячую потайную расселину. Кори учащенно задышала, борясь с желанием прижаться к нему и запустить ему руку в ширинку: ведь Элалья этого наверняка бы не сделала!

Платье и трусики на ней промокли насквозь, кровь в жилах вскипела. Усилием воли Кори распрямилась и, сделав судорожный вдох, внушила себе, что нельзя выказывать свои истинные чувства. Стоявшая у нее за спиной Томасина шумно дышала, внимательно наблюдая все происходящее.

Юноша внезапно убрал руки, и Кори вздрогнула, почувствовав волну прохладного воздуха. Рикки не стал ждать, пока она оправится от шока, и схватил ее за ягодицы. Кори охнула – он привлек ее к себе и прижал низом живота к своему бугру в паху. Даже через ткань платья и джинсов она ощутила головку члена, рвущуюся на свободу.

Неужели Элалья и в такой ситуации осталась бы холодной? Кори почувствовала, что если она не предпримет решительных мер, то наверняка лишится рассудка.

Она обняла юношу за талию и прижалась к нему грудью. Тепло распространилось по ее бедрам. Не совладав с собой, она просунула руки под пояс его джинсов и сжала тугие ягодицы.

– Молодец, крошка! – прохрипел он. – Продолжай в том же духе! Прислушивайся к своим чувствам, у тебя все отлично получается!

Кори закусила губу, чтобы не крикнуть в ответ нечто неприличное и не стащить с него джинсы. Ей хватило благоразумия, чтобы не упрекнуть его в медлительности и не потребовать, чтобы он немедленно овладел ею в любой удобной для него позе. Тем не менее трясущиеся ноги выдавали ее подлинные чувства. Она приподнялась на цыпочки и подставила ему губы для поцелуя, борясь с желанием обвить одной ногой его талию и выпятить лобок.

– Как ты себя чувствуешь, Элалья? – спросила Томасина.

– Прекрасно! Мне очень хорошо! – ответила она, крепче прижимаясь низом живота к инструктору и все-таки обвивая его ногой, вопреки протестам рассудка. Сжав руками его широкий ремень, она потянула парня на себя, жарко шепча: – Ну, давай же! Быстрее! Трахни меня!

Рикки оттолкнул ее и, стянув с ее плеч платье, наклонился и впился ртом в сосок, похожий на спелую вишню.

– Еще! – прохрипела Кори, с трудом удержавшись на ногах.

Сильные руки Рикки сжали ее ягодицы и не дали ей упасть. Он стал попеременно целовать ее груди, дразня их языком, и вдруг начал жадно сосать сосок, причмокивая от удовольствия. Промежность Кори свело, по бедрам потекли ручейки соков.

– Хорошо! – воскликнула она и, изловчившись, схватила-таки его за причинное место. Пальцы ее сжали твердую мужскую плоть и отказывались разжиматься. Член стал твердеть и разбухать. Воздух наполнился специфическим запахом.

Рикки приподнял ее, и рука ее соскользнула с пениса. В следующий миг она очутилась на скамейке, с задранной на голову юбкой. Инструктор ловко освободил ее от шелковых оков платья и, окинув горящим взглядом ее голые груди, живот и бедра, покрытые испариной, встал на колени и уткнулся ртом в ее промежность.

– Смелее! – крикнула Кори, изгибаясь дугой и плотнее прижимаясь преддверием лона к его губам. Его горячий и напористый язык проник между ее срамными губами, а зубы впились в сочную розовую сердцевину. Рикки затрясся, словно голодный младенец, и начал жадно сосать. Едва не свалившись со скамейки, Кори вцепилась пальцами в его густую мокрую шевелюру и хрипло вскричала: – Еще, еще! Только не останавливайся, умоляю!

– Рикки, не увлекайся! – предостерегающе воскликнула Томасина.

– Сделай же меня скорее! – приказала Кори, сжав руками плечи инструктора. – Живее!

Он рванул молнию на джинсах – и наружу выпрыгнул его разъяренный дракон, с багровой головкой и набухшей мошонкой. Не дав Кори вволю полюбоваться им, Рикки ловко подхватил ее за ягодицы и талию и, упав спиной на плиточный пол оранжереи, насадил на свой торчащий мужской жезл. Кори охнула, испытав шок от соприкосновения с ним, и повела бедрами, устраиваясь поудобнее на лежащим под ней инструкторе. Шелковое платье валялось рядом, превратившись в бесформенную груду мокрой материи. Упершись ладонями в грудь Рикки, Кори приподнялась и почувствовала, как его рука сжимает ее ягодицу. Другой рукой он схватил ее за грудь и резко подался вперед и вверх торсом, норовя вогнать свой инструмент в ее нежное лоно вместе с рукоятью.