Текст книги "Становление династии Тюдоров"

Автор книги: Роджер Томас

Соавторы: Ральф Гриффитс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Вместе со знаменем Святого Георга и эмблемой Бифортов его торжественно доставили в Лондон и водрузили у северного входа в Собор Святого Павла. С тех пор красный дракон считается символом победы в войне династии Тюдоров. Фигурками красного дракона расписаны окна часовни короля в Кембридже. Ее начал строить еще Генрих VI, а молодой Тюдор закончил строительство в честь своего прославленного дяди. Есть изображение этого мифического существа и на надгробии Генриха VII, работа над которым закончилась в 1513 году. А при жизни король по-новому назвал одну из придворных должностей. Помощника герольда теперь называли не иначе, как Красный Дракон.

Уэльское происхождение Генриха VII стало своего рода пропагандой, адресованной и англичанам, и уэльсцам. Цель у нее была достаточно определенной и точной: проследить путь родословной Тюдора до королей древнего Уэльса, в частности, до Кадваладра, самого почитаемого из них. На коронации Генриха Тюдора попона его любимого коня была украшена изображением оружия Кадваладра. Видимо, таким образом предвосхищались вопросы на тему о правах молодого Тюдора на корону страны. Удачную мысль о том, что род Генриха VII непрошел мимо Кадваладра, быстро подхватили. В 1486 году новый король Англии, объезжая державу, посетил Вустер. Горожане встречали его с помпой. В приветственной речи были такие слова: «Кровь твоя из глубины веков течет, от Кадваладра. Давно пророчили: тот принц придет! Среди друзей не лгут, все знайте: сбылось сказание – он здесь».

Происхождение Генриха VII от Кадваладра было главным мотивом придворной и королевской пропаганды все годы правления первого Тюдора. Придворный историк Бернард Андрэ в своих воспоминаниях о короле придает этому важное значение. Они согревали души уэльсцев и доказывали, что династическое право Генриха законно и обоснованно. Король Артур тоже был достоин стать далеким предком Генриха VII из древней Британии. Эдуард IV назвал своего незаконнорожденного сына Артуром. Теперь это имя выбирает для своего первенца король Генрих. Другое имя не годится, тем более, что ребенок родился в Винчестере, городе, с которым короля Артура так много связывало. Правда, ни Эдуард, ни Генрих как будто не называли Артура среди славных предков. Таким образом, красный дракон ассоциировался с Британским происхождением английских королей вообще и с королем Артуром в частности. Ранняя же смерть принца Артура в 1501 году как-будто приостановила стремительный рост культа Артура в Англии ранних Тюдоров.

Свою четвертинку уэльской крови Генрих получил от отца, Эдмунда Тюдора. Но король был привязан к матери. И по личным, и по династическим причинам. Отца-то он и не знал. А на его могиле до бегства в Бретань в 1471 году вряд ли был больше, чем один-два раза. К тому же королевская кровь Эдмунда Тюдора была французской – от матери, Екатерины Валуа. В тесном кругу Генрих VII вспоминал и поминал отца. Он помнил и отмечал день его смерти – 1 ноября 1456 года. А в 1494 году из-за этого дня король Генрих на неделю прервал радостное путешествие в честь присвоения его второму сыну титула герцога Йоркского. Графство Ричмонд, дарованное Эдмунду Генрихом VI, много значило для его сына. Генрих Тюдор унаследовал его при рождении. Ведь он родился почти через три месяца после смерти отца. Формально до 1484 года он являлся полноправным хозяином Ричмонда. Ричард III мог сколько угодно называть его с презрением на уэльский лад «Генрих Туддр». До битвы при Босворте Генрих двадцать восемь лет считал себя Генрихом Ричмондом, подписывал этим именем письма и документы. И только за несколько дней до победы над Ричардом стал подписываться по-другому. И его мать, выйдя замуж за Стэнли в 1473 году, продолжала считать себя графиней Ричмонд. Генрих настолько привык и к имени, и к титулу, что новый дворец, построенный в конце 90-х на берегу Темзы, назвал в честь имения отца – замок Ричмонд. Эта давняя королевская резиденция в Шине во времена Ричарда II была разрушена. Затем ее восстановил Генрих V. В декабре 1497 года, когда свита и придворные Генриха VII праздновали там вместе с королевской семьей Рождество, случился пожар. Здание вновь сильно пострадало. Генрих сразу же начал его реконструкцию. Часть работ, сделанных в период его правления, сохранилась и до сих пор. Полностью реконструкция была закончена в 1501 году, и король назвал новый замок Ричмонд. Среди огромных скульптур, украшающих зал, есть статуи, символизирующие далекое британское прошлое – Брута, легендарного короля древней Британии, и Артура.

Как ни странно, но похоже, что история родителей его отца, Оуэна Тюдора и Екатерины Валуа, интересовала Генриха VII куда меньше. Тем не менее, когда снесли старую Часовню Богоматери в Вестминстерском аббатстве, чтобы расчистить и подготовить место для строительства новой, король приказал, чтобы гроб с останками Екатерины Валуа перенесли и поместили рядом с могилой ее первого мужа, короля Генриха V. Не вина первого монарха из Тюдоров, что еще в 1668 году ее гроб можно было легко открыть. Что и сделал Сэмюэл Пепис в день своего рождения. Так хотелось ему «поцеловать королеву»! Генрих VI нисколько не стыдился скромного происхождения его деда Оуэна Тюдора. И все намеки и разговоры на эту тему воспринимал как личное оскорбление. Справедливости ради, отметим: король относился к своим предкам по линии Тюдоров почтительно, уважительно, но суховато. Вот, что говорят об этом документы истории. Кроме Эдмунда и Джаспера Тюдоров Екатерина Валуа в браке с Оуэном Тюдором родила еще дочь (она умерла в детстве) и сына. Звали его в честь отца – Оуэн. Он стал монахом. В 1485 году жил в Вестминстерском аббатстве. Король Генрих следил за тем, чтобы его дядя ни в чем не нуждался. Когда же Оуэн умер в 1502 году, в церкви Святой Маргариты Вестминстера звонили колокола, хоронили монаха за счет короля.

Когда умерла Екатерина Валуа (1437 год), Оуэн Тюдор был еще не стар. Похоронив жену, он переселился в резиденцию своего приемного сына Генриха VI. В те годы он имел минимум одну внебрачную связь, в результате чего родился его незаконнорожденный сын. Кто была его мать, как они познакомились с Оуэном Тюдором, долго ли были вместе, увы, неизвестно. Известно вот что: после 1485 года сын Оуэна Тюдора, Дэвид Оуэн, процветал. Судя по дошедшим до нас воспоминаниям, родился он в 1459 году, в замке Пемброук. Как раз в то время, когда его отец и сводный брат Джаспер стремились объединить силы Уэльса в борьбе за права и интересы династии Ланкастеров. Последовал Дэвид Оуэн Тюдор за Генрихом в Бретань или нет, мы тоже не знаем. Но после того как войска Генриха Тюдора высадились в Милл-Бэй в августе 1485 года, Дэвид был одним из первых, посвященных в рыцарский орден. Его всегда радушно принимали во дворце короля Генриха. В 1486 году во время церемонии коронации королевы Елизаветы Дэвид Оуэн нес мантию вовремя шествия по Лондону. Он женился на девице состоятельного и достойного рода Мэри, наследнице Джона Бохана, владельца Мидхерст в Сассексе. Могила и роскошное надгробие сэра Девиса Оуэна при монастыре Истборна сохранились до наших дней. Генрих VII признавал родню уэльской крови, но сдержанно. Он почти не проявлял интереса к родовым поместьям Тюдоров в Северном Уэльсе. Часть наследственной вотчины Пенминедд в Англси отошла аббатству Конви, другая часть была дарована сэру Ролану де Велевиллю, другу и подданному Тюдора в Бретани, который поселился в Уэльсе после 1485 года. Потомки Гвилима Граффида (он переселил ранних Тюдоров в Пенминедд после восстания Гленвэра) имели очень слабую родственную связь с новой королевской семьей. Некоторые из них состояли в челяди Генриха VII и Генриха VIII на скромных должностях. Один же из них, по имени Джаспер, даже напоминал своего знаменитого тезку. Но Тюдоры (сами они предпочитали зваться Теодорами) из Англси не играли значительных ролей в общественной жизни в отличие от своих предков тринадцатого и четырнадцатого столетий: не занимали высоких государственных постов, жили настолько скромно, что до сих пор не найдены баллады и поэмы, написанные в их честь. Скорее всего, они и не были написаны.

Тем не менее, Генрих глубоко и подробно изучал свою родословную. Так, во всяком случае, утверждает историк Денбишира Дэвид Пауэл. Его труд «История Уэльса» был опубликован в 1584 году. Некоторые главы основаны на рукописях его коллеги, хрониста из того же Денбишира Хамфри Льюида (он умер в 1568 году). Пауэл пишет, что Генрих VII создал специальный совет историков, чтобы проследить родословную своих предков, начиная с уэльских принцев и британских королей древности. Сегодняшние ученые историки все еще спорят, был ли на самом деле создан такой научный совет. Но мы располагаем несколькими версиями родословной Генриха Тюдора, которые, очевидно, являются результатом труда ученых мужей пятнадцатого и шестнадцатого веков. Думается, этот совет все же существовал. Пауэл называет некоторых его членов поименно.

В совет входили историки, писатели, поэты, хронисты, служители церкви: аббат из Денбишира доктор Оуэн Роул, священник приходов Святого Дэвида и Херефорда Гатан Оуэйн, поэт и историк Уэльса Роберт Хьювел Томас и другие. Большинство из них жили при Генрихе VII, некоторые были связаны с этими местами Северо-Восточного Уэльса, которые были хорошо знакомы Пауэлу и Льюиду. К тому же задолго до того, как они взялись за работу, историк Элис Граффид, уроженец этих же мест, в своих трудах уже ссылался на родословную Короля Генриха, написанную Робертом Хьювелом Томасом непосредственно после коронации Тюдора.

Представляется более чем вероятным то, что Генрих VII приказал-таки изучить и изложить подробно хитросплетения жизни его предков, мотивы у него могли быть разные. Вот два основных. Понятное человеческое любопытство к судьбам предков, в частности, по отцовской линии. И, разумеется, тоже понятные династийные соображения: необходимо было остановить поток грязной клеветы, который обрушили на голову Оуэна Тюдора враги короля Генриха. Сложные переплетения Ланкастеров, Бифортов, британских и уэльских предков первого монарха из династии Тюдоров теперь были увековечены в новой королевской семье. Иллюстрация этого – выбор имен для наследников (три сына и четыре дочери) Генриха VII. Все они родились в период между 1486 и 1499 годами. Первенца назвали Артуром. Если бы он не умер в 1501 году и унаследовал престол, бесспорно историки и поэты тех лет сочли бы древнее британское предсказание сбывшимся. Всю короткую жизнь мальчика окружали восторженные разговоры на эту тему. Второму сыну (он родился в 1491 году) при крещении дали имя Генрих в честь короля династии Ланкастеров Генриха VI. В те годы его популярность, без преувеличения, достигла пика. Третьего сына, родившегося в 1499 году, Генрих VII назвал в честь отца – Эдмунд.

Семейными и династийными соображениями объясняется и выбор имен для дочерей короля. Старшую (она родилась в 1489 году) назвали в честь матери Генриха VII – Маргарет. Вторую (ее жизнь была очень короткой) окрестили именем матери – Елизаветой. Третьей, родившейся в 1496 году, дали имя Мария (Мэри). Полагали сначала, что сама Дева Мария навеяла это решение. Но вот факт родословной Тюдора. Женою первого короля династии Ланкастеров была Мария Бохан. Четвертую же дочь, которая умерла в детстве, нарекли христианским именем Екатерина. Его когда-то носила мать незаконнорожденных Бифортов, Екатерина Суинфорд. Еще одна любопытная подробность: детям Короля Генриха не давали имен, которые любили короли династии Йорков: не было среди них ни Эдуардов, ни Ричардов, ни Георгов.

Связь с Уэльсом

Существует распространенная точка зрения, что у Генриха VII было особое отношение к Уэльсу и уэльсцам. Тот факт, что именно там в 1485 году он высадил свою армию, рассматривают как подтверждение этой мысли. На это, правда, есть некоторые основания. Уже доказано, что в Уэльсе ждали возвращения молодого Тюдора на родину и надеялись, что он победит Ричарда и предъявит свои династийные права на трон страны. Тюдор стал первым английским монархом, в жилах которого текла уэльская кровь. И утверждать, что она мало для него значила или не значила ничего, будет ошибкой.

Во всех действиях Генриха VII по отношению к Уэльсу есть и личные и политические мотивы. Он не мог быть и не был равнодушен к земле своих предков. С другой стороны, король ни на секундуне забывал о политическом и династийном значении корней своей родословной, уходящей в глубь веков древнего Уэльса. Уэльс тех лет не представлял из себя значительной политической силы, не говоря уже об угрозе. Так что подозревать Генриха VII в заискивании перед уэльсцами нет оснований. Он по-человечески ценил ту помощь, которую оказали ему жители тех мест во время тяжелейшего марша от Пемброука до Шрусбери и в битве при Босворте. Всю жизнь Генрих Тюдор с благодарностью вспоминал уэльсцев разных сословий, оказавшихся рядом в трудную минуту.

Вряд ли возможно, что в 1485 году Тюдор свободно говорил на уэльском наречии. Даже если что-то и осталось в памяти с детских лет жизни в Рэглане, оно, должно быть, стерлось за годы изгнания. Ни один английский монарх до Тюдора не праздновал День Святого Дэвида, но при режиме Генриха VII зародилась новая традиция: этот день, 1 марта, отмечался в королевском дворце, куда приглашали знать Уэльса. Незадолго до смерти Генрих Тюдор ко дню главного уэльского святого послал богатые дары йоменам Уэльса, к культуре которого король относился с большим уважением. Он неоднократно учреждал специальные награды поэтам Уэльса. Может быть, вместе с уэльской кровью Генрих VII унаследовал любовь к поэзии и музыкальность, отличавших этот народ. Тюдор покровительствовал арфистам, продолжив традиции королей начала пятнадцатого века. Во дворце Генриха VII всегда можно было встретить и поэтов, и музыкантов. Известно даже, что в 1501 году король оплатил похороны одного из них.

Это не было ни притворством, ни вынужденной позой. Король был откровенен в чувствах. Вот достоверный факт не политического свойства. Когда родился второй сын Генриха VII (1491 год), король посылает за своей старой уэльской няней Джейн Филип Хьювел. Именно ей он доверит нянчить инфанта.

Среди домашней челяди короля Генриха было много уэльсцев. Большинство из них осталось с Тюдором после решающего сражения в Босворте. Изучив все дошедшие до нас документы, мы так и не нашли ответы на некоторые вопросы. Например, кого называл Генрих VII «великое дитя Уэльса»? Этому человеку король помогал деньгами. Кто та женщина, которая в 1498 году получила от Тюдора 2 фунта стерлингов за услуги? Какие? Известно лишь, что она жила вблизи Милфордской гавани.

Не все уэльсцы относились к новому королю одинаково. Некоторые не спешили с выводами, присматривались, желая понять, что сулят им перемены. Кто-то торопился продемонстрировать восхищение и радость. Вогены из Третовера издавна симпатизировали династии Йорков и издавна враждовали с Тюдорами. Не удивительно, что в апреле 1486 года они подняли восстание против Генриха VII в Брэкноке. Но сторонников и почитателей первого короля династии Тюдоров в Уэльсе было много. Нам мало известно о тех, кто покровительствовал поэтам и музыкантам Уэльса в конце пятнадцатого века. Но нам хорошо известно следующее. До 1485 года стихи уэльских авторов были переполнены надеждами, которые они возлагали на Тюдоров, Генриха и Джаспера. А после Босворта их захлестнула волна восхищения победителями, радость оправдавшихся надежд. Уже знакомый нам поэт Даффид Лыоид Матафарн, узнав о гибели Ричарда III, и не пытается скрыть радости и восторга. До него тоже дошли слухи о том, что убийство в Тауэре принцев дело рук тирана. Генриха VI тоже не стало по его вине. К Генриху Тюдору обращены восторженные строки поэм поэта. Молодого короля можно сравнить лишь с его приемным дядей, «святым Генрихом». Вот несколько слов из поэмы Даффида: «Гарри (уэльский вариант имени Генрих) был, Гарри есть, Гарри будет, да продлятся дни его». Этот же автор посвятил Генриху VII немалое количество поэм. В них говорится о славных предках короля, начиная от Тюдора до принцев Древнего Уэльса. В аллегорической форме победа Генриха при Босворте объясняется тем, что Тюдору покровительствовал Святой Дэвид. В Уэльсе пятнадцатого века этот святой был необычайно популярен. И мы уже знаем о том, что Генрих VII приветствовал поклонение Святому Дэвиду при своем дворе. Может сложиться впечатление, что Даффид Льюид искал благосклонности монарха, и этим объясняется восторженность его произведений. Думается, это не так. Поэт был родом из достойной семьи, которая давно поселилась в долине Дайфи в Западном Поуисе. Другими словами, Даффид был коренным жителем этой части Уэльса, что давало ему и право и основания выразить в стихах то, что он чувствовал и хотел сказать. Его точку зрения разделяли многие уэльсцы самых разных сословий, от богатых и знатных до людей скромного происхождения и достатка. На юге Уэльса меценатом другого поэта того же периода Риса Нэнмора стал известный уже сэр Рис Томас. В августе 1485 года покровитель поэта поддержал Генриха Тюдора. Естественно, это обстоятельство вдохновило Нэнмора, и он написал много хвалебных стихов и восторженных поэм в адрес нового короля. То же самое можно сказать и о Льюисе Глине Коти, самом известном из уэльских поэтов пятнадцатого века. Коти тоже был уроженцем Южного Уэльса. Ему покровительствовали знатные, богатые господа Кармартеншира, Кардигеншира и Рэдноршира. Несколько лет после победы при Босворте (по всей вероятности, Льюис умер в 1490 году) он посвящал Генриху VII полные торжества и ликования поэтические строки. В одном из своих произведений автор в высокопарной манере желает новому монарху счастливого и долгого правления страной. В стихах Коти чувствуется благоговение перед предками Короля Генриха, многие из них посвящены Джасперу Тюдору. Но кому бы ни были адресованы слова поэта, о чем бы он ни говорил в том или ином произведении, главная мысль его творчества сводится к одному. Для него, коренного жителя Уэльса наступили, долгожданные дни: судьба Британских Островов теперь в надежных руках, она наконец-то доверена людям истинной британской крови. Отныне его соотечественников ждет счастье и гордость за свою Отчизну.

Когда Генрих VII умер, священник и поэт из Карнарвоншира Даффид Трефор написал трогательную печальную элегию. Говоря языком прозы, она о давно и недавно усопших предках короля, к которым теперь отправился и сам Генрих Тюдор. Эта сюжетная линия богата яркими образами принцев древнего Уэльса и героев рыцарских романов времен короля Артура. Теплые и полные печали слова обращены к Эдмунду Тюдору, отцу покойного короля, к знаменитым предкам Генриха VII по матери – Бифортам.

С рождением принца Артура в 1486 году волны поэтического восторга напоминали шторм. И Даффид Льюид, и Рис Нэнмор (все имена и не перечислить) снова и снова воспевали героические деяния Короля Артура, кровь британских королей древности, которую унаследовали Тюдоры. Целые гимны слагались в честь Екатерины Валуа, Оуэна и Эдмунда Тюдоров, Бифортов… Таким народным ликованием и такой любовью, которой была окружена семья Генриха VII, могут похвастать совсем немногие монархи. Именно народ оказался самым изобретательным и умелым сказителем. Появилось столько интересных, а главное, очень правдоподобных вариантов родословных Генриха VII, что король мог лишь дивиться. Но как бы ни разнились версии, одно было неизменно: древнее предсказание, уходящая в глубь истории генеалогия, детали которой у всех на устах. В этом смысле (оставим дела политические и государственные) можно смело утверждать, что Генрих VII, первый король Англии из династии Тюдоров, находил отклик и полное взаимопонимание в сердцах своих верноподданных родом из Уэльса.