Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 25"
Автор книги: Роджер Джозеф Желязны
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Мало радости висеть привязанной к кроватному столбику, когда на душе и без того кисло.
Я непроизвольно переключалась из видимого состояния в невидимое. С другой стороны, способность к общению мало-помалу возвращалась. Пробужденное сознание не покидало меня со времени странного путешествия с Мерлином между Тенями. Однако обратное перемещение в эту реальность повергло меня в шок, от которого я теперь медленно отходила, хотя некоторые свойства запаздывали. В итоге я отвязывалась дольше, чем делала бы это в обычных обстоятельствах.
Я – Фракир. Удавка Мерлина – лорда Амбера и принца Хаоса. Опять-таки, в обычных обстоятельствах он бы так со мной не поступил: не бросил бы в развороченных покоях Брэнда, покойного принца Янтарного Королевства и несостоявшегося повелителя Вселенной. Однако Мерлин находился под заклятием, оставленным Брэндом для своего сына Ринальдо. Мерлин так долго дружит с Ринальдо, у них столько общего, что чары подействовали и на него. Сейчас он их, должно быть, уже стряхнул, тем не менее я осталась в неловком положении, а он наверняка уже перенесся во Владения.
Мне совершенно не улыбалось дожидаться здесь, пока идут всевозможные переустройства и ремонт. Вдруг кровать, к которой я привязана, вздумают выбросить и заменить новой?
Я наконец распуталась. Хорошо хоть Мерлин завязал меня обычным узлом, не волшебным. Впрочем, затянул он крепко, и мне пришлось основательно поерзать, прежде чем узел ослаб и я сумела освободиться.
Я соскользнула по кроватному столбику на пол. Теперь можно было улизнуть, соберись кто выносить мебель. Мне вдруг пришла мысль, что совсем неплохо убраться с дороги от греха подальше.
Я отползла от кровати (из покоев Брэнда в комнату Мерлина), гадая, что за тайна кроется в кольце, которое он нашел и надел на палец, – спикарде.
Такому существу, как я, очевидно было, что кольцо обладает огромной мощью и способно черпать энергию из множества источников. Ясно и другое: это предмет одного порядка с Вервиндлем, как бы ни разнились они в человеческих глазах. Мне вдруг подумалось, что Мерлин мог этого не заметить, и надо ему как-то сообщить.
Я пересекла комнату. Когда требуется, я могу ползти по-змеиному. Я не умею переноситься по волшебству, как почти все мои знакомые, поэтому решила поискать кого-нибудь, кто умеет. Затруднение было одно: в семье, где принято скрывать все, кроме рецептов магического суфле, многие даже не подозревают о моем существовании.
…А я, кстати, не знаю, как расположены комнаты остальных членов королевского рода, за исключением Мерлина, Брэнда, Рэндома с Вайол и Мартина, у которого мой хозяин иногда бывал. До Рэндома и Вайол в этом разгроме не доберешься. Поэтому я доползла до комнат Мартина и проскользнула под дверь. По стенам висели портреты рок-звезд и колонки приводимого в действие волшебством проигрывателя для лазерных дисков. Увы, самого Мартина не было; а как узнаешь, когда он заявится?
Я вернулась в холл и заскользила по полу, прислушиваясь, не различу ли знакомые голоса, заглядывая под двери в комнаты. Вдруг из-за двери дальше по коридору донесся голос Флоры, сказавший «Тьфу ты, пропасть!» Я поспешила туда. Флора – одна из немногих, кто обо мне знает.
Дверь была закрыта, но я протиснулась в щель внизу и оказалась в ярко отделанной гостиной. Флора каким-то клеем чинила сломанный ноготь.
Оставаясь невидимой, я пересекла комнату и обвилась вокруг ее правой щиколотки.
– Привет, – сказала я. – Это Фракир, подруга и удавка Мерлина. Поможешь мне?
Флора ответила не сразу.
– Фракир! Что стряслось? Что тебе надо?
– Меня несправедливо бросили, – объяснила я, – а Мерлин находится под действием странных чар. Мне надо с ним связаться. Я поняла кое-что такое, чего он не знает. И потом, я хочу обратно на его запястье.
– Попробую его карту, – сказала Флора, – хотя, если он во Владениях, мне его скорее всего не достать.
Я услышала, как она выдвигает ящик стола, потом несколько мгновений шуршали карты. Я попыталась настроиться на мысли Флоры, но не смогла.
– Извини, – промолвила она через какое-то время. – Не выходит.
– Все равно спасибо, – сказала я.
– Когда ты рассталась с Мерлином? – спросила она.
– В тот день, когда Силы встретились в коридоре.
– А что за чары на Мерлине?
– Они свободно висели в покоях Брэнда. Понимаешь, комнаты Мерлина и Брэнда – соседние; когда разделяющая их стена рухнула, он из любопытства зашел взглянуть.
– Фракир, я не верю, что это была случайность, – сказала Флора. – Наверняка все подстроила та или другая Сила.
– Если подумать, то, наверное, да, принцесса.
– И что ты собираешься делать дальше? Я бы хотела помочь, – сказала она.
– Мне бы как-нибудь попасть к Мерлину, – отвечала я. – Вот уже некоторое время его окружает ореол опасности, к которому я особенно чувствительна.
– Понимаю, – сказала Флора, – и что-нибудь придумаю. Может быть, потребуется несколько дней, но я справлюсь.
– Ладно, подожду, – согласилась я. – Мне выбирать не приходится.
– Можешь до тех пор побыть у меня.
– Хорошо, – сказала я. – Спасибо.
Я нашла удобного вида столик, обвилась вокруг его ножки и впала в состояние стаза, если надо это как-то назвать. Стаз – не сон, не обморок, но и мыслей в обычном понимании нет. Я просто выхожу из своего восприятия и существую, пока не понадоблюсь вновь.
Сколько я пробыла свернутой, определить не могу. Я была одна в гостиной, хотя и слышала, как дышит за соседней дверью Флора.
Внезапно она вскрикнула. Я отцепилась от ножки и шмякнулась на пол.
Пока я торопливо ползла к двери, раздался еще голос:
– Извините, за мной гонятся. Мне ничего не оставалось, кроме как ворваться без приглашения.
– Кто вы? – спросила Флора.
– Чародей, – отвечал он. – Я прятался в вашем зеркале, причем далеко не первую ночь. Я запал на вас и с удовольствием наблюдал, чем вы тут занимаетесь.
– Вы подглядывали! Извращенец! – вскричала Флора.
– Ничего подобного. Я считаю, что вы – дама исключительно приятной наружности, и мне нравится на вас смотреть. Вот и все.
– Вы могли бы познакомиться со мной принятым порядком.
– Да, но это крайне осложнило бы мою жизнь.
– А, вы женаты?
– Хуже, – сказал он.
– Так что же?
– Сейчас некогда. Я чувствую, она приближается.
– Кто?
– Гизель. Я послал ее убить другого чародея, но тот разделался с моей и отправил против меня свою. Я и не знал, что он на такое способен. Я не умею с ними справляться. С минуты на минуту она выползет из зеркала, а тогда нас ждет ужасный конец. Как-никак, мы в Амбере и все такое – нет ли поблизости героя, мечтающего заслужить очередной шеврон за храбрость?
– Думаю, нет, – отвечала она. – К сожалению.
Зеркало начало темнеть.
Я уже некоторое время ощущала идущую от незнакомца угрозу. Впрочем, это моя работа.
Теперь я различила и саму гизель. Огромная, в два человеческих роста, червеобразная, безглазая, но с акульим ртом, со множеством коротких ножек и рудиментарными крылышками. Ее черное туловище пересекали красные и желтые полосы. Она ползла по отраженной комнате, постепенно изгибаясь.
– Когда вы спрашивали про героя, – полюбопытствовала Флора, – вы хотели сказать, что гизель пройдет сквозь стекло и нападет на нас?
– Коротко говоря, – произнес странный коротышка, – да.
– Когда она нападет, – сказала я Флоре, – швырни меня в нее. Я зацеплюсь и поползу к горлу.
– Ладно. И еще кое-что можно сделать.
– Что же? – спросила я.
– Помогите! Помогите! – закричала Флора.
Гизель начала выползать из серебристого зеркала в цветочной раме. Флора сняла меня со щиколотки и бросила. У твари не было шеи, но я обвила ее туловище перед самым ртом и начала стягиваться.
Флора продолжала кричать. В коридоре загрохотали тяжелые башмаки.
Я сжимала и сжимала хватку, но горло у твари было как резиновое.
Чародей направлялся к двери, когда та распахнулась и в комнату вошел высокий, подтянутый, рыжеволосый Люк.
– Флора! – сказал он, потом увидел гизель и обнажил клинок.
В недавнем путешествии с Мерлином между Тенями я обрела способность общаться на сложных уровнях. Мое восприятие – которое совершенно изменилось – обрело новую остроту. Оно не показывало мне ничего необычного в Люке, чародее или гизеле, а вот Вервиндль лучился теперь совершенно особым светом. Я поняла, что это не просто меч.
Люк встал между Флорой и гизель. Чародей сказал:
– Что это за клинок?
– Его зовут Вервиндль, – отвечал Люк.
– А вы…
– Ринальдо, король Кашфы.
– Ваш отец – кто он был?
– Брэнд, принц Амбера.
– Разумеется, – сказал чародей, вновь направляясь к двери. – Этим мечом вы сумеете уничтожить тварь. Прикажите ему черпать энергию. Он может получать ее в практически неограниченном количестве.
– Почему? – спросил Люк.
– Потому что на самом деле это не меч.
– А что же?
– Извините, – сказал чародей, глядя на гизель, которая уже подползала к нам. – Я страшно тороплюсь. Мне надо отыскать другое зеркало.
Я видела, что он, не зная о моем присутствии, сознательно дразнит Люка, поскольку разгадала загадку и понимала: объяснение не заняло бы времени.
В следующее мгновение я отцепилась и быстро-быстро соскользнула на пол, потому что Люк размахнулся Вервиндлем, а мне не хотелось оказаться изрубленной на куски. Я не знала, что бы со мной сталось: разделилась бы я на две мудрые, остроумные, сознательные части или погибла бы. А поскольку желания проверять теории на собственной шкуре у меня не было, самым разумным представлялось отползти.
Я шмякнулась на пол в ту секунду, когда удар обрушился на гизель. Ее головной сегмент упал рядом, продолжая извиваться. Я ринулась к ближайшей щиколотке Люка. Флора схватила стул и, несмотря на сломанный ноготь, с силой обрушила его на хвост твари. Она повторила это еще несколько раз. Люк продолжал крошить свою половину.
Я доползла, куда собиралась, взобралась по ноге и уцепилась покрепче.
– Слышишь меня, Люк? – позвала я.
– Да, – отвечал он. – Кто ты?
– Мерлинова удавка Фракир.
Люк с размаху рубанул хвостовую часть, которая ползла на него, выставив когтистые лапки. Потом развернулся и рассек нападающую переднюю. Флора снова ударила по задней стулом.
– Мне известно, что знает чародей, – сказала я.
– Вот как? – произнес Люк, отрубая очередной сегмент и оступаясь на брызнувшем из него клейком соке.
– Вервиндль может вобрать в себя энергии довольно, чтобы разрушить мир.
– Серьезно? – удивился он, пытаясь вскочить с пола. Обрубок гизели с размаху бросился на него. – Ладно.
Люк встал на ноги, коснулся обрубка острием меча и тут же отдернул – обрубок скорчился.
– Ты права. В этом что-то есть. – Он вновь кольнул атакующий сегмент, тот вспыхнул синеватым пламенем и исчез. – Флора, Флора, назад! – закричал Люк.
Она отступила, и Люк превратил в пепел наступавший на нее хвостовой сегмент. Потом следующий.
– Ну вот, вроде пошло, – сказал он, поворачиваясь к очередному обрубку. – Только я не понимаю, как это получается.
– Это не меч, – сказала я.
– А что же тогда?
– Перед тем как стать Вервиндлем, он был спикардом Раугом.
– Спикардом? Как то кольцо, которое подобрал Мерлин?
– Именно.
В несколько быстрых движений Люк разделался с остатками гизели.
– Спасибо, Фракир, что объяснила, как эта штука действует. Поищу-ка я этого чародея, хотя сильно подозреваю, что он укрылся в ближайшем зеркале.
– Я тоже так думаю.
– Как его зовут?
– Он не сказал.
– Выясним… Флора, – продолжал Люк. – Я пойду на поиски чародея. Скоро вернусь. Молодец.
Она улыбнулась, он вышел. Нет необходимости говорить, что чародей не отыскался.
– Интересно, откуда он попал в зеркало? – промолвил Люк.
– Понятия не имею, – отозвалась я. – Но сама я скорее заинтересовалась бы тем, кто отправил за ним эту тварь.
Люк кивнул.
– Что теперь?
– Думаю, надо сказать Флоре, что ее извращенец ударился в бега. Ты – чародей. Можно ли что-нибудь сделать с ее зеркалами, чтобы он не принялся за старое?
– Думаю, да, – отвечал Люк, подходя к ближайшему окну и выглядывая на улицу. – Я этим займусь. А ты?
– Я хотела бы вернуться к Мерлину.
– Если он во Владениях Хаоса – а я подозреваю, что это так, – то мне не удастся отправить тебя через карту.
– Как насчет Вервиндля?
– Я еще не понял, как он действует. Надо немного попрактиковаться.
– Слушай, а как ты здесь оказался?
– Хотел поговорить с Вайол, – сказал Люк. – Она пообещала, что Корвин скоро вернется, а потом предложила мне стол и кров, чтобы я подождал его несколько дней.
– Тогда ты можешь носить меня на себе, пока он не объявится, а я постараюсь напроситься с ним. У меня предчувствие, что они с Мерлином скоро увидятся.
– Может, я и сам его встречу, но пока трудно сказать.
– Ладно. Ближе к делу решим.
– А как по-твоему, что вообще затевается?
– Что-то жуткое в вагнеровском духе, – сказала я, – с морем крови, громами и гибелью для нас всех.
– А, как всегда, – отвечал Люк.
– Именно, – отозвалась я.
Зеркальный коридорПоследний раз я говорил с Роджером Желязны шестого июня 1995 года, когда он позвонил мне по поводу каких-то редакционных мелочей, связанных с приведенным ниже рассказом. Мы мило поболтали, но что-то в нем мне не понравилось. Голос у него сел, и, казалось, ему трудно сосредоточиться. Не заподозрив ничего дурного, я не спросил его о здоровье. А зря. Через восемь дней он умер от рака.
Я не мог знать об этом заранее: Роджер никому, кроме своих близких, не рассказывал о болезни, с которой боролся более года. Оглядываясь на тот разговор, я считаю его молчаливым прощанием. Фантасты были потрясены и опечалены утратой одного из самых талантливых своих коллег Я не могу простить себе, что при всей нашей дружбе с Роджером мы за последние годы виделись всего несколько раз, а ведь я много раз бывал неподалеку от его дома, да так и не зашел. В качестве утешения имею честь представить вам еще один амберский рассказ Роджера Желязны. Увы, последний.
Джон де Шанси
Оба мы не подозревали о перемене, пока те шестеро не выскочили на нас из засады.
Мы с Шаском провели ночь в Танцующих горах, после того как наблюдали там странную игру между Дворкином и Сухаем. Я слышал малоприятные истории о людях, которым случалось остановиться здесь на ночлег, но выбирать особо не приходилось. Бушевал ураган, я устал, мой конь превратился в истукана. Я не знаю, чем все закончилось, хотя, как участник, вежливо заметил, что не прочь узнать.
На следующее утро мы с моим синим конем Шаском пересекли раздел между Амбером и Хаосом. Шаск – теневой скакун, которого мой сын Мерлин подыскал мне в королевских конюшнях Владений. В данное время Шаск путешествовал в обличье исполинской синей ящерицы, и мы распевали песни разных стран и времен.
Двое мужчин выступили из-за камней по противоположным сторонам дороги и направили на нас арбалеты. Еще двое выскочили впереди, один с луком, другой – с красивым мечом, наверняка краденым, судя по роду занятий нынешнего владельца.
– Стой! И мы тебя не тронем, – сказал тот, что с мечом.
Я натянул поводья.
– Если речь о деньгах, то я и сам на мели, – сказал я, – а на скакуна моего вы все равно не сядете, даже если захотите.
– Может, не сядем, а может, и сядем, – покачал головой главный. – Мы люди непривередливые, берем что придется.
– Нехорошо отнимать у человека последнее, – заметил я. – Некоторые обижаются.
– Мало кто уходит с этого места.
– Это что, смертный приговор? Главарь пожал плечами.
– Меч у тебя вроде ничего, – сказал он. – Покажи-ка его.
– По-моему, это ты плохо придумал.
– Почему?
– Если я вытащу меч, то могу ненароком вас убить.
Он рассмеялся.
– Ладно, заберем его с твоего трупа, – сказал главарь, глядя сперва направо, потом налево.
– Все может быть.
– Показывай.
– Если ты настаиваешь…
Я выхватил Грейсвандир, и он запел. Глаза главаря расширились: клинок описывал дугу, рассчитанную снести ему голову. Разбойник взмахнул мечом в ту самую минуту, когда Грейсвандир, не замедлясь, прошел сквозь его шею. Мой противник обрушил клинок на Шаска, лезвие прошло сквозь синюю лопатку. Ни тот, ни другой удар не причинил вреда.
– Ты – чародей? – спросил разбойник, когда я с размаху рубанул его по плечу. Меч должен был отсечь руку, но прошел сквозь нее свободно.
– Не из тех, кто выкидывает подобные штучки. А ты?
– И я нет, – сказал он, ударяя снова. – Что происходит?
Я убрал Грейсвандир в ножны.
– Ничего. Займитесь кем-нибудь другим.
Я тронул поводья, и Шаск двинулся вперед.
– Подстрелите его! – крикнул главарь.
Арбалетчики по обе стороны дороги спустили тетивы, стоящий впереди лучник тоже. Все четыре стрелы из арбалетов прошли через Шаска, трое разбойников ранили или убили своих визави. Стрела из лука прошла сквозь меня, не вызвав никаких неприятных ощущений. Главарь снова ударил мечом, но тоже ничего не добился.
– Скачи! – приказал я.
Шаск послушался, и мы отправились дальше, не обращая внимания на несущуюся вслед брань.
– Похоже, мы попали в странное положение, – заметил я.
Зверь кивнул.
– По крайней мере, это убережет нас от неприятностей.
– Забавно. Мне казалось, что ты предпочитаешь на них нарываться, – отвечал Шаск.
Я хохотнул:
– Может, да, а может, и нет. Интересно, надолго эти чары?
– Возможно, их придется снимать.
– Черт! Это всегда морока.
– Лучше, чем оставаться бестелесным.
– Тоже верно.
– Наверняка кто-нибудь в Амбере знает, как с ними справиться.
– Будем надеяться.
Мы продолжали ехать, и больше никого в тот день не повстречали. Укладываясь спать на плаще, я чувствовал острые камни. Почему их я чувствую, но не чувствовал, к примеру, удара мечом? Поздно было спрашивать Шаска о его ощущениях, поскольку он уже превратился в камень.
Я зевнул и растянулся на земле. Высунувшийся из ножен Грейсвандир на ощупь был вполне обычным. Я убрал его на место и заснул.
После моего утреннего омовения мы двинулись дальше. Шаск оказался вполне годен для адской скачки, не хуже большинства амберских скакунов. Кое в чем даже лучше. Мы мчались через быстро меняющуюся местность. Я думал об Амбере впереди и о своем плене во Владениях. Медитации до крайности обострили мою восприимчивость. Не это ли, вместе с другими специфическими упражнениями, сделало меня неуязвимым? Не исключено, хотя я подозревал, что главный вклад внесли все-таки Танцующие горы.
– Интересно, что это означает и откуда взялось? – сказал я вслух.
– Держу пари, что с твоей родины, – отвечал Шаск, – и предназначено специально для тебя.
– С чего ты взял?
– По дороге ты рассказывал мне о своей семье. Я бы им не доверял.
– То время давно прошло.
– Кто знает, что могло случиться в твое отсутствие? Старые привычки легко возвращаются.
– Но нужна же какая-то причина!
– Насколько я понял, у одного из них причина есть, и самая основательная.
– Возможно. Но мне в это не верится. Меня долго не было, немного кто знает, что я на воле.
– Тогда расспроси этих немногих.
– Посмотрим.
– Я просто стараюсь помочь.
– Продолжай в том же духе. Слушай, а что ты собираешься делать после того, как мы окажемся в Амбере?
– Еще не решил. По натуре я – бродяга.
Я рассмеялся:
– Вот зверь по моему сердцу! Чувства у тебя вполне человеческие. Так чем мне отблагодарить тебя за дорогу?
– Подожди. Сдается мне, Судьбы решат это за нас.
– Пусть будет так. А пока, если что-нибудь придумаешь, скажи.
– Помогать тебе, лорд Корвин, большая честь. Давай сойдемся на этом.
– Ладно. Спасибо.
Мы проносились через одну Тень за другой. Солнца пробегали вспять, с прекрасных небес налетали бури.
Мы угодили в вечер – кого другого бы это задержало, но только не нас, – выбрались в сумерки и там подкрепились. Вскоре после этого Шаск снова обратился в камень. Никто не напал на нас в ту ночь, а сны такие спокойно можно было бы не смотреть.
На следующий день мы рано тронулись в дорогу, и я использовал все маленькие хитрости, способные сократить наш путь через Тень домой. Домой… Мысль эта согревала, несмотря на замечание Шаска о моих родственниках. Я и не думал, что буду так тосковать по Амберу. Много раз я отсутствовал куда дольше, но обычно хоть в общих чертах представлял, когда соберусь обратно. Темница во Владениях – не то место, где приходится загадывать наперед.
Мы мчались и мчались. Ветер над равниной, пожар в горах, вода в узком ущелье. В тот вечер я впервые почувствовал сопротивление, возникающее на теневых подступах к Амберу. Я пытался доскакать тем же днем, но не сумел. Мы провели ночь неподалеку от того места, где проходила Черная Дорога. От нее не осталось и следа.
На другой день продвижение замедлилось, зато чаще и чаще мелькали знакомые Тени. Ночевали мы в Ардене, однако Джулиан нас не нашел. Мне то ли мерещился во сне, то ли действительно слышался вдалеке его охотничий рог; так часто предвещавший смерть и разрушение, он лишь навеял на меня трогательные ностальгические воспоминания. Наконец-то я почти дома.
На следующее утро я проснулся до рассвета. Шаск, конечно, по-прежнему был синей ящерицей и лежал, свернувшись под большим деревом. Я приготовил чай, потом съел яблоко. Провизия была на исходе, но мы приближались к чертогам изобилия.
Мы тронулись, медленно и неспешно, поскольку на моей любимой дороге предстоял тяжелый подъем. На первом привале я попросил Шаска снова принять конский вид, он согласился. Похоже, так ему было не труднее, поэтому я попросил его и дальше оставаться конем. Мне хотелось показать его красоту.
– Ты как, довезешь меня и сразу назад? – спросил я.
– Я хотел с тобой об этом поговорить, – отвечал Шаск. – Во Владениях не весело, и у меня нет постоянного хозяина.
– Вот как?
– Тебе понадобится хороший скакун, лорд Корвин.
– Это точно.
– Я бы попросился к тебе на неопределенное время.
– Сочту за честь. Таких, как ты, поискать.
К полудню мы были на вершине Колвира, а несколько часов спустя – во дворце. Я отыскал Шаску хороший денник, почистил его, накормил и оставил отдыхать. Он тут же превратился в камень. Я нашел табличку, написал на ней наши имена и прикрепил к двери.
– Увидимся, – сказал я.
– Когда вам будет угодно, хозяин, когда вам будет угодно.
Я вошел через кухню, где суетились незнакомые повара. Они меня не узнали, но, похоже, различили своего. По крайней мере, почтительно ответили на мое приветствие и не возражали, когда я прихватил несколько фруктов. Они спросили, прислать ли мне что-нибудь в комнаты, я ответил, что, мол, да, бутылку вина и курицу. Главная повариха – рыжая женщина по имени Клара – посмотрела на меня пристально и несколько раз перевела взгляд на серебряную розу. Я не хотел пока называть свое имя и подумал, что в ближайшие несколько часов челядь побоится его угадать. Мне хотелось отдохнуть и порадоваться возвращению. Поэтому я поблагодарил и пошел к себе.
Я начал подниматься по лестнице, которой пользуются слуги, чтобы не мельтешить перед глазами, и мы, когда хотим проскользнуть незамеченно.
На середине подъема путь мне преградили козлы. На ступенях лежали инструменты, хотя рабочих было не видать. Я не знал, обрушилась ли часть лестницы сама, или ей помогли другие силы.
Я вернулся и стал подниматься по парадной лестнице. Повсюду виднелись признаки ремонта, причем явно заменялись целые стены и куски пола. Множество комнат было открыто взгляду. Я заторопился – убедиться, что в их число не попали мои.
К счастью, они уцелели. Я уже собирался войти, когда из-за угла вышел высокий рыжеволосый малый и направился прямиком ко мне. Я пожал плечами. Какой-то заезжий чиновник, не иначе…
– Корвин! – крикнул он. – Как вы здесь оказались?
Он подошел ближе и пристальней вгляделся в меня. Я поступил так же.
– Полагаю, что не имею чести быть знакомым, – сказал я.
– Бросьте, Корвин. Вы застали меня врасплох. Я думал, вы там, со своим Путем и «шевроле» пятьдесят седьмого года.
Я покачал головой:
– Не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.
Рыжеволосый сузил глаза:
– Вы, часом, не призрак Пути?
– Мерлин что-то рассказывал, когда освободил меня из Владений. Но я не уверен, что кого-либо из них встречал. – Я закатал левый рукав. – Рубаните меня. Пойдет кровь.
Он с серьезным видом разглядывал мою руку. На мгновение мне показалось, что он поймает меня на слове.
– Ладно, – сказал рыжеволосый. – Чуть-чуть. В целях безопасности.
– Я по-прежнему не знаю, с кем говорю, – сказал я.
Он поклонился.
– Простите. Я – Люк из Кашфы, иногда меня называют королем Ринальдо I. Если вы тот, за кого себя выдаете, то я – ваш племянник. Ваш брат Брэнд был моим отцом.
Вглядевшись в черты молодого человека, я заметил сходство и протянул руку.
– Давайте, – сказал я.
– Вы это серьезно?
– Серьезней не бывает.
Он вытащил из-за пояса кинжал и глянул мне в глаза. Я кивнул. Он коснулся лезвием моей руки – ничего не произошло. То есть произошло, но не вполне предвиденное и отнюдь не желаемое.
Острие, казалось, вошло в мою руку на полдюйма. Оно продолжало свое движение и наконец показалось с обратной стороны. Кровь не выступила.
Люк попытался снова. Ничего.
– Черт! Не понимаю. Будь вы призраком Пути, брызнуло бы пламя. А так даже отметины не осталось.
– Можно одолжить ваш кинжал? – спросил я.
– Конечно.
Он передал мне клинок. Я внимательно на него поглядел. Потом прижал к руке и провел черту с три четверти дюйма. Выступила кровь.
– Черт побери! – сказал Люк. – Что происходит?
– Думаю, дело в чарах, которые я подцепил в Танцующих горах, когда недавно там ночевал, – отвечал я.
– Хм. – Люк задумался. – Сам я не имел такого удовольствия, но рассказы об этом месте слыхал. Не знаю, есть ли простой способ снять заклятие… Моя комната там. – Он указал в южную сторону. – Если вы согласитесь зайти, я посмотрю, что тут можно придумать. Я изучал хаосскую магию с отцом и с матерью, Джасрой.
Я пожал плечами.
– Моя комната ближе, – сказал я, – кроме того, мне несут курицу и бутылку вина. Давайте поставим диагноз там, а потом вместе перекусим.
Люк улыбнулся.
– Лучшее предложение за сегодняшний день, – сказал он. – Только позвольте мне зайти к себе за орудиями труда.
– Ладно. Я пройду с вами, чтобы знать дорогу – вдруг понадобится.
Он кивнул и повернулся. Мы направились в холл.
За углом мы пошли с запада на восток, мимо покоев Флоры, в направлении самых роскошных гостевых комнат. Люк остановился перед дверью и полез в карман, надо полагать, за ключом. Потом замер.
– Корвин! – позвал он. – Да?
– Эти два канделябра в форме кобр, – сказал он, указывая вперед по коридору. – Бронзовые, наверное.
– Вероятно. Что с ними?
– Я всегда считал, что они тут только для украшения.
– Верно.
– В последний раз, когда я на них смотрел, между ними висела маленькая картина или шпалера.
– Мне тоже так помнится, – сказал я.
– Ну а сейчас между ними вроде бы коридор.
– Не может быть. Коридор есть чуть дальше… – начал я.
И тут же осекся, потому что понял. Я шагнул в ту сторону.
– Что происходит? – спросил Люк.
– Он зовет, – отвечал я. – Мне надо идти. Узнать, чего он от меня хочет.
– Кто?
– Зеркальный Коридор. Он появляется и пропадает. Он приносит иногда полезные, иногда двусмысленные вести тому, кого призывает.
– Он призывает нас обоих или только вас? – спросил Люк.
– Не знаю, – отвечал я. – Я чувствую, что он влечет меня, как случалось и раньше. Можете пойти со мной. Вдруг и для вас припасено что-нибудь хорошенькое.
– А было такое, чтобы два человека говорили с ним одновременно?
– Нет, но все когда-то происходит в первый раз, – сказал я.
Люк медленно кивнул.
– А, черт! – воскликнул он. – Играю.
Он прошел со мной до змей, и мы заглянули внутрь. По стенам справа и слева горели свечи. Сами стены искрились бесчисленными зеркалами. Я шагнул вперед, Люк – следом.
Зеркала были в рамах всех мыслимых форм. Я пошел очень медленно, заглядывая в каждое, и велел Люку делать то же самое.
Сперва зеркала отражали лишь нас и противоположную стену. Внезапно Люк остановился и застыл, повернув голову влево.
– Мама! – вырвалось у него.
Из медной, в зеленой патине раме, изображавшей уроборосскую змею, смотрела красивая рыжеволосая женщина.
Она улыбнулась:
– Я так рада, что ты поступил правильно, занял трон…
– Ты серьезно? – спросил Люк.
– Конечно, – отвечала женщина.
– Я думал, ты рехнулась. Мне казалось, ты хочешь сама его занять.
– Хотела когда-то, но проклятые жители Кашфы меня не оценили.
Сейчас я в Страже и собираюсь ближайшие несколько лет посвятить изысканиям, к тому же все здесь дышит трогательными воспоминаниями. Покуда кашфанский трон остается в семье, знай, что я довольна.
– Ну, э-э… я рад это слышать, мама. Очень рад. Буду продолжать в том же духе.
– Давай, – сказала она и исчезла. Люк обернулся ко мне, губы его тронула ироническая усмешка.
– Редкий случай в моей жизни, когда она меня похвалила. Не за то, за что я похвалил бы себя сам, но все равно… Насколько это реально? Что именно мы видим? Было это сознательным разговором с ее стороны? Или…
– Они – настоящие, – ответил я. – Не знаю, как, почему или какая часть собеседника реально присутствует. Они могут быть стилизованными, сюрреалистическими, могут даже утянуть к себе. Но в каком-то смысле они реальны. Вот все, что мне известно. Фу ты!..
Из огромного зеркала в золотой раме впереди и справа выглядывал суровый лик моего отца Оберона.
– Корвин, – сказал он. – Ты был моим избранником, но всегда умел поступить наперекор.
– Это выволочка? – поинтересовался я.
– Верно. А после стольких лет с тобой не пристало говорить, как с ребенком. Ты выбирал свои дороги. Иногда это наполняло меня гордостью. Ты был мужествен.
– Э-э… спасибо… сэр.
– Я повелеваю тебе немедленно сделать одну вещь.
– Какую?
– Вытащи кинжал и ударь Люка. Я разинул рот.
– Нет, – сказал я.
– Корвин, – промолвил Люк. – Это будет вроде того доказательства, что вы – не призрак Пути.
– Если вы даже и призрак, плевать! Мне-то что.
– Речь не о том, – вмешался Оберон. – Это явление другого порядка.
– Какого же? – спросил я.
– Проще показать, чем объяснить, – сказал Оберон.
Люк пожал плечами.
– Кольните меня в руку, – попросил молодой человек. – Делов-то.
– Ладно. Посмотрим, чем показ лучше объяснения.
Я вытащил из-за голенища кинжал. Люк закатал рукав и протянул руку. Я легонько ударил.
Лезвие прошло сквозь руку, словно сквозь клуб дыма.
– Черт! – сказал Люк. – Это заразно!
– Нет, – возразил Оберон. – Это явление совершенно особого рода.
– То есть?
– Не будете ли вы так любезны обнажить меч?
Люк кивнул и вытащил знакомого вида золотой клинок. Лезвие издало пронзительный плачущий звук, от которого затрепетало пламя ближайших свеч. Тут я понял, что это – меч моего брата Брэнда, Вервиндль.
– Давненько я его не видел, – промолвил я под продолжающиеся рыдания клинка.
– Люк, сделайте милость, резаните Корвина вашим мечом.
Люк поднял глаза, встретился со мной взглядом. Я кивнул. Он царапнул острием мою руку. Пошла кровь.
