Текст книги "Ночь в одиноком октябре"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

10 ОКТЯБРЯ

Небо затянуло тучами, и весь день накрапывал дождик, поэтому я особо из дома не высовывался. А если и высовывался, то так – оглядеться и мигом назад. В округе никого не было видно.

Дом я обошел раз пять, не меньше, – скорей от скуки, нежели от чего-то еще. И хорошо, что побеспокоился хоть об этом.

Войдя в подвал, я вдруг обнаружил, что Тварь-в-Круге как-то весьма странно притихла. И буквально через секунду понял, в чем дело. Нас медленно, но верно заливало. Вода просачивалась сквозь какую-то щель в стене, стекала по провисшей балке и капала вниз. Ручеек дождевой воды разливался по полу, и набралась уже целая лужа, которая все продолжала прибавлять в размерах. Одно свое «щупальце» лужа простерла в направлении Круга, еще каких-то десять дюймов – и Круг был бы разорван.

Я взвыл во всю глотку – таким долгим, мрачным воем, который приберегал специально для подобных оказий. Затем прыгнул в неспешно текущий ручеек и принялся кататься в нем, вбирая воду шкурой.

– Эй! – закричала Тварь. – Кончай там! Все нормально, так и должно быть!

– Ага, конечно, – отрубил я, развернулся, плюхнулся в лужу и барахтался там, пока не впитал максимум возможного.

После чего перебрался в сухой уголок, подальше от Круга, и немного повалялся, избавляясь от влаги – здесь она могла испаряться сколько ее душе будет угодно.

– Псина чертова! – зарычала Тварь. – Еще несколько минут – и я была бы на свободе!

– Да, что-то не везет тебе сегодня, – ответил я. На лестнице послышались шаги.

Увидев, что произошло, Джек сразу отправился за шваброй. В скором времени он уже собирал тряпкой остатки лужи, периодически выжимая воду в тазик, тогда как Тварь злобно пыхтела, меняя цвет то на розовый, то на синий, то, в конце концов, на ядовито-зеленый. Покончив с этим, Джек подставил под стекающую струйку ведерко и наказал мне, если у нас обнаружится еще что-нибудь подобное, немедля звать его.

Однако ничего такого я больше не обнаружил, хотя весь день только и делал, что обходил дом. Вскоре после наступления сумерек дождь прекратился, но даже тогда я выждал лишнюю пару часиков, чтобы окончательно увериться, прежде чем вышел на еженощную разведку.

Обогнув дом, я очутился на переднем дворе, где выкопал из-под дерева уже порядком попахивающий кусок отравленного мяса. Потом аккуратненько взял его в зубы и перенес к дому Оуэна, положив на видном месте прямо перед парадной дверью. Ни одно окно не светилось, Трескуна и след простыл, поэтому я воспользовался представившейся возможностью и порядком пошастал вокруг дома.

Под растущим на заднем дворе гигантским древним дубом я наткнулся на восемь внушительного размера плетеных корзин, находящихся в различной стадии готовности, плюс еще семь поменьше. Поодаль валялись мотки толстой веревки.

Я решил осмотреть все повнимательнее. И почти сразу споткнулся о лестницу. Да тут целое кустарное производство, вот тебе и хлипкий старикашка…

Я пересек двор и потрусил напрямую через поле. Мне оставалось пробежать еще приличный кусок, когда вновь заморосил мелкий дождик. Густые тучи затянули клочок звездного неба, сгустив и без того непроглядную тьму. Короткая, бледная вспышка осветила окрестности, и гулко прокатился раскат грома.

Наконец я вступил во владения Дорогого Доктора. Сейчас над моей головой находился самый центр сбившихся в кучу низких грозовых туч. И снова с неба, ярко полыхнув, сорвался трезубец, затанцевав меж железных прутьев на крыше старого здания. Гром последовал без промедления, а окна подвала вспыхнули неистовым светом.

Я затаился в траве, прислушиваясь, и вскоре до меня донесся мужской голос, кричащий что-то насчет лейденских банок. Но последовала очередная серия громов и молний, вновь огонь на крыше начал выделывать свой адов танец, раздались крики, замелькали вспышки пламени за неплотно зашторенными окнами. Я подполз поближе.

Заглянув украдкой в щелку, я разглядел высокого мужчину в белом: он стоял спиной ко мне, нагнувшись над чем-то, лежащим на длинном столе. Плечами мужчина заслонял мне обзор. В дальнем углу скорчился какой-то маленький бесформенный человечек, постреливающий глазками по сторонам и нервно потирающий ручонки. И снова всполох, и снова раскат. По машине, стоящей по правую руку от высокого мужчины, забегали искорки электрических разрядов. Еще несколько секунд после того, как они исчезли, у меня в глазах мелькали огоньки. Высокий громко крикнул и отодвинулся в сторону, коротышка вскочил на ноги и затанцевал вокруг. Так, стол, что-то на нем лежит, покрытое, теперь я это видел четко, простыней, периодически подергивается. Движения, должно быть, совершаются гигантской ногой спрятанной под простыней твари. Опять ослепляющая игра молний и оглушающий рев грома.

А комната на какое-то мгновение превратилась в самый что ни на есть ад. Сквозь бурю и тени я разглядел, как нечто крупное, размерами со здорового человека и скрытое развевающимися простынями, попыталось на секунду приподняться над столом.

Я попятился. Развернулся и бросился прочь, тогда как небеса продолжали яриться и поливать землю огнем. Свой долг я исполнил. Хорошего помаленьку, на сегодня с этим местом покончено.

Теперь мой маршрут лежал прямиком от Дорогого Доктора к жилищу Ларри Тальбота. На полпути туда я выбрался из зоны дождя, остановился и хорошенько встряхнулся. Добравшись до дома Ларри, я обнаружил, что почти все окна освещены. Может, он и вправду страдает бессонницей?

Постепенно сужая круги, я приближался к цели. Лишь раз я притормозил, чтобы обследовать небольшую пристройку к задней части дома. Внутри на глаза мне попался большой отпечаток лапы, идеально сохранившийся на засохшей грязи и на первый взгляд абсолютно идентичный тому, что я обнаружил в наших владениях.

Подобравшись поближе, я поднялся на задние лапы, оперся передними на стену и обозрел комнату. Пусто. Третья по счету оказалась застекленной оранжереей, битком набитым всяческими растениями. Там же был и Ларри – он заглядывал внутрь чудовищно огромного цветка и чему-то улыбался. Губы его двигались, но, хотя до меня доносились отдельные звуки, я так и не понял, что он там бормочет. Гигантская чаша колебалась перед ним – то ли из-за движения воздуха, то ли по своей собственной воле, этого я тоже разобрать не смог. Он все нашептывал и нашептывал. Наконец я не выдержал и ушел. Я могу перечислить несколько дюжин людей, которые имеют привычку беседовать со своими растениями.

Завершив тут свои дела, я как можно точнее сориентировался на местности и по прямой направился от дома Ларри ко склепу Графа. Сначала я вышел к разрушенной церквушке и там передохнул малость, пытаясь представить себе остальные части образа. И вдруг на востоке начало разгораться странное сияние.

Пока я ломал голову над этим явлением, с севера вынырнула здоровенная летучая мышь – размерами куда больше Игла – и скрылась за одним из стволов. И так там и осталась. Вскоре мне почудились бесшумные шаги, в фигура, закутанная в черный плащ, выступила из-за дерева.

Я в недоумении уставился на нее. Голова человека повернулась в моем направлении, и темноту пронзил его голос:

– Кто здесь?

Крайне затруднительное положеньице. Выход был один, ничего больше мне на ум не пришло.

Издавая серию идиотских повизгиваний и яростно размахивая хвостом из стороны в сторону, я ломанулся вперед и брякнулся пред ним оземь, извиваясь, точно истосковавшийся по человеческому вниманию бродячий пес.

Его налитые кровью губы искривились в мимолетной улыбке. Он наклонился вперед и почесал меня за ухом.

– Хороший песик, – гортанно промолвил он. После чего похлопал меня по голове, выпрямился н

устремился в сторону склепа. Добравшись туда, он недвижно замер. Только сейчас он еще стоял там – и вот уже сгинул бесследно.

Я решил, что, пожалуй, мне тоже пора сматывать удочки. Его рука оказалась на диво холодной.

11 ОКТЯБРЯ

Свежая утренняя прохладца. Совершив обязательный обход, я выбрался на улицу. Ничего подозрительного, и я затрусил в сторону мест обитания Дорогого Доктора. Неспешно ковыляя вдоль дороги, я вдруг услышал знакомый голос, доносящийся из небольшой рощицы, раскинувшейся справа от меня.

– Точно, сэр, тот самый пес, – произнес кто-то.

– Но откуда такая уверенность? – раздалось в ответ.

– Я запомнил следы, отпечатки его лап целиком и полностью совпадают с теми. Кроме того, он точно так же прихрамывает на левую переднюю лапу, и, видите, подранное правое ухо…

Старые боевые шрамы – результат стычки с одним безумцем в Западной Индии. Давно это было…

Естественно, собеседниками были Великий Сыщик и его компаньон.

– Вот хороший мальчик, – проговорил он, – Хорошая псинка. Славный пес.

Я припомнил свои действия предыдущим вечером, замахал хвостом и попытался напустить на себя дружелюбный вид.

– Хороший пес, – снова повторил он. – Покажи, где ты живешь. Ну-ка, домой, домой!

При этих словах он похлопал меня по голове, ладонь его была не в пример теплее руки того дружелюбно настроенного джентльмена, с которым мне довелось повстречаться прошлым вечером.

– Домой. Сейчас же домой.

Сразу вспомнив скинутую в колодец Серую Дымку, я привел их прямиком к Моррису и Мак-Кабу. Даже побыл вместе с ними на крыльце, пока не заслышал звука приближающихся шагов, спешащих ответить на стук. Тогда я благополучно ретировался и направился по прямой до склепа Графа. Результаты оказались прелюбопытными, а после того как я пробежался от склепа до дома Дорогого Доктора, мой интерес лишь усилился.

Чуть погодя я совершил еще несколько подобных рейдов, подтверждая свои выводы.

12 ОКТЯБРЯ

День выдался тягучим. Тварь-в-Круге прикинулась борзой, но меня никогда не прельщал вид тощих дамочек. Рыкнул пару раз на Тварь-с-Чердака. Понаблюдал за шуршалами. Посмотрел, как Джек впустую перекладывает свои атрибуты. Слишком рано, чтобы пробовать их в полную силу.

Серая Дымка поведала, что Ночной Шорох поймал Ползеца, отнес его подальше, вниз по течению Темзы, к там сбросил в воду. Лишь несколько часов спустя Ползеца волнами выкинуло на берег. Оттуда он довольно долго полз до дома. Даже не знаю, в чем заключался предмет спора.

Также узнал о нескольких случаях внезапной анемии в крайне острой форме среди местных жителей и порадовался, что Граф не пользует собак.

Этим вечером я принес Джеку шлепанцы и лежал у него в ногах перед пылающим камином, покуда он курил трубку, попивал шерри и пролистывал газеты. Он зачитывал вслух любую информацию касательно убийств, поджогов, увечий, ограблений могил, осквернений церквей и необычных преступлений. Как приятно иногда провести вечерок у домашнего очага!

13 ОКТЯБРЯ

Сегодня Великий Сыщик вновь объявился в нашей местности. Я заметил его, когда кое-что припрятывал под оградой. Он меня не видел.

Чуть позже Серая Дымка сообщила мне, что он посетил жилище Оуэна. Ни хозяина, ни даже Трескуна дома не было, поэтому он просто прошелся по их владениям и, естественно, наткнулся на плетеные корзины. По словам Дымки, его помощник ушиб запястье – сыщик заставил его влезть по лестнице на дуб и проверить прочность некоторых веток, откуда толстяк не преминул свалиться. К счастью, он приземлился прямо на охапку омелы, иначе могло быть и хуже.

Тем вечером, в очередной раз обходя дом, я услышал какой-то царапающий звук, доносящийся из-за окошка на втором этаже. Я подошел и посмотрел наружу. Сначала я не увидел ничего, но потом глаза привыкли к темноте, и я разглядел крохотное тельце, бьющееся о стекло.

Это был Игл.

– Ну да, знаю я, ребята, как приглашать вас к себе домой, потом неприятностей не оберешься, – ответил я.

– Так это ж хозяин! А я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок пить не могу! Прошу тебя!

– А что случилось?

Я услышал громкий «хлоп» с внешней стороны стены.

– Это викарий! – заорал Игл. – Он окончательно спятил! Пусти!

Я откинул защелку лапой и толкнул створку окна. Она на несколько дюймов приоткрылась, и Игл проскользнул внутрь. Тяжело дыша, он бессильно рухнул на пол. Снаружи донесся еще один «хлоп».

– Никогда этого не забуду, Снафф, – сказал он. – Сейчас, подожди минутку…

Я подождал целых две, и, наконец, он зашевелился.

– У вас здесь какие-нибудь жучки водятся? – спросил он. – У меня такой быстрый метаболизм, а сегодня силенок мне потребовалось немало.

– Их черта с два поймаешь, – ответил я. – Они весьма шустрые. Как насчет фруктов?

– Тоже сойдет…

– Там, на кухне, их целая ваза.

Он был чересчур вымотан, чтобы лететь, но в то же время мне не хотелось брать его в зубы – слишком слабенький, переломаю еще что-нибудь. Так что я приказал ему вцепиться покрепче мне в шкуру.

Пока я спускался по лестнице вниз, он неустанно повторял:

– Спятил, точно, спятил…

– А теперь давай, рассказывай, – велел я, после того как он достойно угостился сливой и двумя виноградинами.

– Викарии Робертс вбил себе в голову, будто по соседству вершится что-то крайне неестественное, – прочавкал он.

– Странно. И что привело его к подобным выводам?

– Трупы, в которых не осталось ни капли крови, и люди с анемией, которым в последнее время слишком часто начали сниться сны с участием летучих мышей. Ну, и так далее.

Во время своих прогулок я не раз встречался с викарием Робертсом. Это был низенького роста толстячок, вечно мрачный, в старомодных квадратных очках в золотой отраве. Поговаривали, что частенько из-за своей комплекции в самый разгар проповеди он багровеет и начинает брызгать во все стороны слюной и что иногда его вдруг начинают бить судороги, после чего он впадает в бессознательное состояние, выражая при этом странный восторг.

– Это и понятно, типичный истерик, – сказал я.

– Все верно. В общем, как бы то ни было, с недавних пор он взял моду бегать по приходу по ночам, таская с собой арбалет и колчан со стрелами. «Летающие колья» – так он, кажется, их называет. Шаги у двери! Могу поспорить, это он! Спрячь меня!

– Нет нужды, – успокоил его я. – Мой хозяин не позволит какому-то безумцу с опасным оружием в руках врываться и обыскивать дом. Здесь царят мир и изысканность.

Дверь открылась, и до нас донеслись приглушенные звуки голосов. Затем голос викария поднялся. Джек, будучи настоящим джентльменом, отвечал, как обычно, мягким, обходительным тоном. Викарий заорал что-то про Создания Ночи, Деяния Святотатственные, Богохульства во Плоти и все такое прочее.

– Вы предоставили ему убежище! – донесся его вопль. – И я следую за ним!

– Никуда вы не следуете, – отвечал Джек.

– Я располагаю полномочиями свыше, и, проклятье, я иду! – ответствовал викарий.

Затем раздались звуки какой-то возни.

– Прошу прощения, Игл, – извинился я.

– Да, Снафф, конечно.

Я выбежал в коридор, но Джек уже закрыл дверь и задвинул засов. При виде меня он улыбнулся. Из-за его спины раздался яростный стук.

– Все нормально, Снафф, – сказал он. – Не собак же спускать на беднягу. М-м… и все-таки где твои приятель?

Я поглядел в сторону кухни.

Он направился туда, я последовал за ним в нескольких шагах. Когда я вошел, он скармливал Иглу очередную виноградину.

– «Создание Ночи», – проговорил он. – «Богохульство во Плоти». Тебе здесь ничего не угрожает. Если хочешь, можешь даже персик съесть.

И, насвистывая, он удалился. Стук в дверь продолжался еще пару минут, после чего затих.

– Как ты думаешь, что нам теперь делать с этим человеком? – спросил Игл.

– Держаться от него подальше, вот и все.

– Легко сказать. Вчера он выпалил по Ночному Шороху, и Трескуну тоже чуть не досталось.

– А они-то тут при чем? Они же, вроде, к проклятым тварям не относятся.

– Верно, но он заявляет, будто явилось ему видение о сообществе неких святотатцев и их знакомых, ведущих приготовления к какому-то большому физическому событию, во время которого выступят они друг против друга, и над всем человечеством нависнет угроза. А вампиры, якобы, – это «знак», первое подтверждение его правоты.

– Интересно, кому там больше делать нечего, как посылать ему такие видения?

– Трудно сказать, – ответил Игл. – Но завтра он может пальнуть по тебе или по Джеку.

– Надеюсь, нашим прихожанам хватит ума отослать его на Континент, подлечиться немножко у какого-нибудь целительного источника, – пожелал я. – И осталось-то каких-то две с половиной недели.

– Сомневаюсь, что прихожане так поступят. У меня такое впечатление, что он и их втравил в это дело с видением. Во всяком случае, сегодня ночью по округе с арбалетом шастал не он один.

– Значит, надо будет разнюхать, кто эти люди, разузнать, где они живут, и держаться от них подальше.

– Сам я пользуюсь эхолокацией, но я понял тебя.

– Ночной Шорох и Трескун, очевидно, уже в курсе дел. Я предупрежу Серую Дымку, а ты сообщи Ползецу и Бубону.

– А как насчет компаньона этого Тальбота.

– Насколько я понял, у Ларри Тальбота, кроме растений, нет помощников. А о себе, думаю, он сможет позаботиться и сам.

– Все понял.

– И нам надо договориться друг с другом, чтобы передавать по цепочке, где кто живет. Тем ребятам ведь все равно, открывающий ты или закрывающий.

– И с этим согласен.

Чуть погодя я вышел на разведку, но в пределах видимости никаких силуэтов с арбалетами не маячило. Так что я снова распахнул окно и выпустил Игла. Прямо над окном, глубоко погрузившись в стену, торчали два тяжелых арбалетных болта.

14 ОКТЯБРЯ

Когда я вошел во двор дома Сумасшедшей Джилл, Серая Дымка едва-едва закончила что-то там выкапывать и теперь тащила это что-то к дверям. Я посвятил ее во все события прошлой ночи, и она, хоть и предостерегла меня в очередной раз от излишнего доверия к летучим мышам, тем не менее оценила серьезность угрозы, представляемой викарием и его командой. Как раз прошлой ночью, когда они с Джилл возвращались домой, кто-то выстрелил по ним с вершины холма, заставив их спасаться бегством и потом пережить несколько волнующих моментов у камина. Завершив все дела, Серая Дымка сказала:

– Я тоже хотела переговорить с тобой кое о чем.

– Давай.

– Сначала то, что не терпит отлагательств. Впрочем, лучше я тебе покажу.

Мы вышли со двора.

– Вчера констеблю Теренсу нанес визит офицер полиции, прибывший сюда из самого Лондона, – продолжала она. – Мы с Ползецом видели его проезжающим на гнедой кобыле,

– Да?

– А сегодня Трескун заметил, что та самая кобыла бесцельно бродит по полю, и заинтересовался. Мы обыскали все окрестности, но седока нигде не обнаружили. Спустя некоторое время мы бросили это занятие и ушли.

– Вам следовало позвать меня. Я бы взял след.

– Я заходила за тобой. Но тебя не было видно.

– Да, точно, я выполнял кое-какую работу по дому… Ну, и что там дальше?

– Немного погодя я прогуливалась в другом поле – там, куда мы сейчас направляемся, неподалеку от тебя. Пара ворон скакала в траве, и мне пришла в голову мысль, что неплохо было бы пообедать. Как позднее выяснилось, та же самая мысль посетила и их. Они выклевывали глаза констеблю. Тело его лежало укрытым в траве. Это как раз перед нами.

Мы приблизились. Ворон уже не было. Глаз тоже. Человек был одет в полицейскую форму. Кто-то перерезал ему горло.

Я сел и уставился на труп.

– Что-то не нравится мне все это, – наконец выговорил я.

– А я и не рассчитывала, что ты придешь в восторг.

– Слишком близко. Мы живем вон там, рукой подать.

– А мы – вон там.

– Ты еще кому-нибудь рассказывала об этом?

– Нет. Значит, это не ваших рук дело, если только ты не хороший актер.

Я потряс головой.

– В этом нет никакого смысла.

– Но, по идее, Джек должен обладать властью над неким ритуальным ножом.

– А у Оуэна имеется серп. И что с того? А Растов обладает удивительной иконой, написанной сумасшедшим арабом, отрекшимся от ислама. Но в то же время он мог воспользоваться и обыкновенным кухонным ножом. У Джилл – метла. Но думаю, она без труда могла подыскать что-то такое, чем можно было бы перерезать глотку.

– Тебе известно об иконе?

– Конечно. Это ж моя работа – выслеживать атрибуты. Я сторожевой пес, не забывай. А у Графа, вероятно, в распоряжении перстень, у Дорогого Доктора – чаша. Мне кажется, это самое обыкновенное убийство. Но теперь на голову нам свалилось тело, прямо по соседству с нашими домами. И не какое-то там тело, а труп полицейского. Начнется расследование, а, признай, все мы крайне подозрительные типы и всем нам есть что скрывать. Мы планировали пробыть здесь всего несколько недель. Свои дела мы стараемся обделывать подальше отсюда – пока. Стараемся не вызвать в округе никаких подозрений. Но все мы здесь пришлые с весьма неясным прошлым. Этот случай может подпортить многое.

– Если найдут труп.

– Именно.

– А может, ты выкопаешь яму, столкнешь его туда, а потом зароешь? Это все равно что косточка, только размерами побольше.

– Они найдут могилу сразу, едва начнут прочесывать местность. Нет. Нам надо как-то иначе избавиться от тела.

– У тебя хватит сил утащить его отсюда. Можно оттащить к той разрушенной церквушке и скинуть в провал, как ты думаешь?

– Все равно слишком близко. И это вспугнет Графа – он испугается, что поблизости начнут шляться всякие посторонние личности, и уберется оттуда.

– И что с того?

– Я предпочитаю знать, где он находится. Если он переселится, нам снова придется разыскивать его…

– Труп, – напомнила она, прерывая сложную цепь моих размышлений.

– Да, да, я думаю. До реки чертовски далеко, но я вот что подумал: может, мне все-таки удастся в несколько приемов перетащить его туда и столкнуть в воду? По дороге уйма укромных местечек, где можно припрятать на время труп.

– А лошадь?

– Ты не могла бы связаться с Ползецом? Расскажи ему, что произошло, изложи наши размышления. Лошади часто боятся змей. Может, он сумеет напугать ее и прогнать обратно в город?

– Во всяком случае попробовать стоит. Ты все-таки проверь, сможешь ли в одиночку справиться с телом.

Я обошел труп, вцепился зубами в воротник, напряг лапы и потянул. По влажной траве тащить его не составляло труда. Да и на самом деле он был несколько легче, чем казалось на первый взгляд.

– Да, я управлюсь. Понимаю, что за один прием мне его не утащить, но, по крайней мере, отсюда я его убрать смогу.

– Хорошо, пойду разыщу Ползеца. Он должен быть где-то поблизости.

Она растворилась в траве, а я взялся за транспортировку полисмена, изуродованное лицо которого было обращено к затянутому облаками небу. Весь день я только и делал, что тащил его, периодически останавливаясь передохнуть. Дважды мне приходилось прятать тело: один раз, когда поблизости объявились какие-то люди, и другой, когда пришло время вернуться домой и сделать очередной обход: Тварь-в-Паровом-Котле опять что-то чересчур возбудилась. В один прекрасный момент мимо меня по дороге проскакала лошадь.

Остановил меня спустившийся вечер. Оставив тело в подлеске, я вернулся домой подремать и перекусить. За сегодняшний день я не преодолел даже половины пути.