Текст книги "Берега смерти (сборник)"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Майкл Джон Муркок,Энтони Пирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Берега смерти

РИПОЛ Джокер

1992

Майкл Муркок
Берега смерти

ПРОЛОГ

Однажды она сказала отцу, что беременна, и он, не задумываясь, ответил:

– Мы должны избавиться от ребенка.

Но почти тут же в его больном воображении возникла новая идея, и он, обняв свою дочь за плечи, прошептал:

– Все-таки, дорогая, пожалуй было бы несправедливо – отнимать чью-то жизнь, когда она столь редка в нашей части мира. Давай посмотрим, выживет ли ребенок? Пусть решит природа…

Они жили в сумеречной зоне в уродливо-гротескной башне, выстроенной несколько столетий назад из стали и оргстекла архитектором-неонатуралистом. Асимметричные очертания постройки напоминали чудовищное мертвое растение. День за днем башню обдувала красная пыль, а редкие пятна коричневого лишайника покрывали ее основание.

Башня отбрасывала огромную черную тень на скалистую равнину, и эта тень никогда не двигалась, потому что вот уже в течение многих поколений Земля не вращалась вокруг своей оси. Космические пришельцы навсегда остановили вращение планеты, безжалостно нарушив ход развития земной цивилизации, разграбили Землю, они захватили все, что им требовалось, и отправились дальше в своем безумном, нескончаемом движении по Вселенной.

Но один из них все-таки остался – птицеподобное, двуногое существо – он-то и поведал людям о том, что его народ упрямо ищет края Вселенной, чтобы низвергнуть себя вместе с кораблями в забытье абсолютной пустоты. Речи инопланетянина были туманны, и понять удалось лишь одно: его народ был гоним какой-то тысячелетней виной. Вот и все, что успели выяснить до того, как инопланетянин покончил с собой.

Узнав об этом, немногие, выжившие после набега, с покорностью обреченных восприняли свою судьбу, осознавая всю незначительность собственного горя в сравнении с грандиозным безумием космических путешественников.

И вот теперь Земля вращалась вокруг Солнца с вечным днем на одном полушарии и с вечной ночью на другом и разделявшими их сумеречной и рассветной зонами.

В результате колоссальных экологических потрясений в психике людей возникло множество самых разных изменений. Некоторые были на удивление удачны, другие – нет. В малонаселенной сумеречной зоне, где проживали Валта Марка и его дочь, обитатели полностью замкнулись в себе, крайне редко покидая свои башни-крепости и посвящая все свободное время эксцентричным хобби, развлечениям и экспериментам, характерным для мрачных, болезненно-самовлюбленных натур.

В этой сумеречной зоне дети почти не рождались – настолько деградировали ее обитатели, и со временем стало едва ли не традицией в случае зачатия уничтожать эмбрион. Решение Валты Марка, оставить жить своего ребенка от кровосмесительного союза, – было решением человека, у которого уже давно притупились умственные способности и эмоции. Убедив свою дочь не прерывать беременность, он с болезненным интересом стал ожидать родов.

И вот в сезон ветров, в 345-м году после набега, у Валты Марка и его чахлой дочери Бетильды родился сын. Несчастная мать, немного поболев, скончалась.

Плод противоестественного союза – Кловис Марка оказался удивительно крепким ребенком, он цеплялся за жизнь со всей страстностью дикого побега и со временем вырос в сильного и здорового юношу. Он расцвел, несмотря на разочарованное равнодушие отца, который ожидал рождения какого-нибудь экзотического урода, втайне надеясь, что это будет девочка. С ней он рассчитывал и дальше продолжить свои отвратительные эксперименты. Вероятно, поэтому, когда Кловис подрос, Валта Марка окончательно потерял к нему интерес.

У Кловиса было хрупкое телосложение, как и у его матери, но в отличие от Бетильды в нем чувствовалась воля к жизни, подкрепленная, возможно, подсознательным пониманием обстоятельств, приведших его в этот мир. Пожалуй, воля к жизни с самого рождения была наиболее примечательной чертой его характера.

Кловис оказался умным, способным мальчиком и, несмотря на равнодушие отца к его воспитанию, сумел стать независимой, самостоятельной личностью. Когда ему исполнилось всего двенадцать лет, его отец умер. Кловис кремировал тело, запер родовую башню и двинулся в путь, на поиски дневной зоны, куда он вот уже несколько лет мечтал попасть.

Здесь Кловис Марка нашел мир, совершенно непохожий на тот, который знал. Общество практически достигло совершенства. Оно развивалось энергично, без насилия и сохраняло стабильность без малейшего признака застоя. В основе этого общества лежало множество факторов, главным из которых была малочисленность населения, обслуживаемого самым высокоразвитым производством и имеющего разумную административную систему, Процветали все виды искусств, царила всеобщая грамотность, и люди склонялись к философскому восприятию мира. Кловису дневной мир показался раем. Его тепло приняли и охотно позаботились о нем. Очень быстро Кловис не только принял мировоззрение дневных обитателей, но и привык к их образу жизни, словно всегда и был одним из них.

Он заинтересовался административной стороной нового общества и решил попробовать себя на этом поприще. Начав с победы на выборах в местный комитет, Кловис затем стал членом Верховного Совета и наконец занял должность Верховного Администратора – Председателя Совета. Им восхищались буквально все и уважали за умение разобраться в ситуации, принять правильное решение в критический момент, за глубокое понимание процессов, управляющих как отдельной личностью, так и обществом в целом. Все соглашались, что он был лучшим Председателем Совета, когда-либо жившим на Земле.

Всеми уважаемый Кловис Марка был знаменит своими философскими эссе, стоицизмом, бескорыстным служением людям, добротой и мудростью. Многие могли бы сравниться с ним в большинстве качеств, но никто столь счастливо не соединял их в себе. Кловис Марка был удивительным человеком, едва ли не обожествляемым любимцем всего мира.

Он занимал свой пост пятый год, когда ученые объявили о грозящей миру катастрофе.

Вот уже в течение многих десятилетий у дневных обитателей не рождались дети. Об этом не задумывались, так как продолжительность жизни достигла трехсот лет. Предполагалось, что люди не спешат осложнять себе жизнь. В конце концов, медики забили тревогу, и обнаружилось, что подавляющее большинство населения все-таки пыталось иметь детей, но безрезультатно.

К этому времени физика и биология оказались науками, которые в последние двести лет практически не развивались. Ими занимались лишь постольку, поскольку это требовалось для сохранения комфортных условий жизни.

А между тем рост якобы безвредного омега-излучения был зарегистрирован еще в прошлом столетии. Считалось, будто это излучение является побочным эффектом тех загадочных сил, которыми воспользовались космические путешественники, чтобы остановить вращение планеты. Оно благотворно повлияло на многие виды растений: Землю теперь покрывали цветочные леса, исчезли сорняки. Кроме того, считалось, что омега-излучение каким-то образом связано с увеличением продолжительности жизни.

Однако исследования показали, что именно это излучение самым непосредственным образом повлияло на детородные функции. Одним словом, все мужчины и женщины этого общества оказались стерильны.

Сначала никто не воспринял это, как катастрофу. По сумеречным зонам были разосланы эмиссары в поисках людей, способных воспроизводить потомство. Но независимо от того, повлияло на обитателей этих зон излучение или нет, они полностью утратили половую потенцию. Валта Марка оказался последним отцом, а Кловис Марка – последним ребенком сумеречной зоны.

Даже на ночное полушарие отправили несколько экспедиций, однако, как было давно известно, там никто не жил.

Значит, космос?

Несколько тысячелетий назад, ценой многих жизней и огромных затрат, Марс и Ганимед, спутник Юпитера, были трансформированы в подобие Земли. Колонии снабжали Землю сырьем для производства пищи и полезными ископаемыми. После разрушительного набега необходимость в них отпала, поскольку население планеты резко сократилось. Теперь на Марсе и Ганимеде оставались маленькие группы для создания запасов сырья на крайний случай. Эти отряды менялись каждые три месяца – максимальный промежуток времени, который человек мог прожить вдали от Земли и не потерять рассудок.

Именно поэтому все космические экспедиции к далеким звездам прекратились вскоре после того, как был освоен ближайший космос. Феномену находились и психологические причины, и физиологические, и полумистические, но факт оставался фактом – люди, отлученные от Земли больше чем на три месяца, сходили с ума от ужаса, который всплывал откуда-то из глубин мозга и не поддавался никакому контролю. Термин – космофобия был создан для обозначения неописуемо-тягостного состояния, возникающего при расставании с родной планетой. Можно было при помощи разных ухищрений облегчить течение болезни, но не предотвратить ее.

И все же сохранялась надежда, что люди, работавшие на Марсе и Ганимеде по нескольку месяцев каждый год, получили не такую большую дозу облучения, как те, кто Землю не покидал.

Надежда оказалась напрасной. Тогда вспомнили о давних, едва ли заслуживавших доверия слухах о том, что вскоре после прилета инопланетян на Титане, спутнике Сатурна, была основана колония. Колонисты будто бы сумели приспособиться к новым условиям жизни, правда, превратившись в немыслимых уродов. Полулюди, получудовища, казалось, хоть какого могли исправить положение. Отчаяние людей дошло до того, что к Титану была послана добровольная экспедиция. Она так и не вернулась.

Приходилось смотреть суровой правде в глаза: пришельцы-грабители, возможно, не сознавая этого, уничтожили человечество. Через двести лет на Земле умрет последний человек – таков был предполагаемый срок жизни самой молодой представительницы человечества. Ее звали Фастина Кахмин.

Когда пришло осознание неизбежности гибели, общество дневной стороны точно сошло с ума, и начался непрерывный, нескончаемый душераздирающий праздник. Это были своего рода поминки, поминки, которые справляли по себе обреченные на смерть.

Кловис Марка вышел в отставку и исчез.

Внезапный шок от осознания того, что ни у него лично, ни у всего человечества нет будущего, пробудил дремавшее подсознание Кловиса. Им двигал тот самый инстинкт, который помог ему выжить при рождении и в детстве. В нем вновь проснулась неутолимая жажда жизни.

А поминки все продолжались, и признаки подавляемой истерии постепенно стали проявляться в моде, в искусстве, даже в темах бесед. Время от времени люди вспоминали о Кловисе Марке и удивлялись: куда же он исчез и, главное, зачем? И хотя все уже привыкли к примерам ранее не свойственных им иррациональных поступков, все-таки поражало, что Кловис Марка, их полубожество, так быстро надломился. Правда, ходили слухи, что он пытается найти путь к спасению, и люди уверяли друг друга, будто так оно и есть. Мысль о том, что Марка жертвует собой ради общества, в какой-то степени утешала их. В то же время все прекрасно понимали: ни малейшей надежды у них нет.

Кловис Марка отсутствовал почти целый год, а потом неожиданно вернулся.

Его возвращение ознаменовалось очередным празднеством, может быть, более бурным и экспрессивным, чем предыдущие. Вот и все.

КНИГА ПЕРВАЯГлава 1
ЕСТЬ ЧЕГО БОЯТЬСЯ

Это был восхитительный праздник. Шумная, пестрая толпа окружала Кловиса, поражала разнообразием ярких, карнавальных костюмов. Впрочем, иногда его внимание привлекали странные бесполые фигуры в темных безобразных хламидах и темных масках, бритые головы которых, казалось, никого не удивляли. Кроме того, Кловис заметил, что в царившем вокруг веселье прорывались изредка истерические нотки.

– “Им просто необходимо забыться!” – подумал он.

Псевдокварцевые стены зала были полупрозрачны и расцвечены, словно радуга, а колонны, арки и галереи разбивали пространство на отдельные уютные уголки, куда проникала музыка, так соответствовавшая настроению веселящейся толпы.

Кловис попытался расслабиться. Официант – человекоподобный робот, разъезжавший на замаскированных колесах, притормозил рядом с ним, предлагая напитки. Кловис Марка протянул руку, взял бокал и вдруг увидел своего преследователя. Загадочное лицо этого человека скрывалось в тени, однако Марка сразу узнал его из-за странной скошенной посадки головы.

Марка рассеянно отпил из бокала, размышляя: не стоит ли подойти и потребовать объяснений, однако его удерживал безотчетный страх.

Решив, что поддаваться этому чувству нелепо, Марка нахмурился, поднялся и присоединился к толпе гостей. Обладая высоким ростом, он легко мог видеть поверх голов неподвижную фигуру своего преследователя у противоположной стены.

Почти машинально Марка двинулся вперед. Все вокруг вдруг показалось ему нереальным. Он едва сознавал, что его то и дело толкают, а общий шум казался таким отдаленным, что почти не воспринимался.

Кловис слишком долго откладывал эту встречу. У него была возможность поговорить с этим человеком еще на Марсе и Ганимеде, да и на Земле им уже пришлось столкнуться несколько раз, но почему-то, при каждой новой встрече, он отступал перед своим иррациональным нежеланием признать, что этот человек существует и его постоянное присутствие – не случайность.

Он знал только его имя – мистер Тейк. Это имя он выудил из списка пассажиров корабля, на котором они вместе летели на Марс. А устаревшая форма обращения, которую этот человек предпочитал употреблять, была еще одной странностью, свойственной обитателям сумеречной зоны. Кроме того, вероятно, “мистер Тейк” – только псевдоним.

Подавив страх, Марка стал продвигаться еще быстрее.

Над головой, громко хохоча, левитировал какой-то толстяк. Кловису никогда раньше не доводилось слышать подобного смеха. В нем сквозили нотки неуверенности и истерии. Толстяк повернул к ближайшей галерее, откуда свесились хохотавшие мужчины и женщины, пытаясь поймать его. Сам летун так заливался, что едва мог управлять своим полетом. В его руке была бутылка, и когда толстяка занесло, словно пьяного гигантского шмеля, она перевернулась, и ее содержимое – золотистое вино – дождем хлынуло на головы танцующих. Несколько капель попало Кловису в глаза. Он остановился, вытер лицо и потерял из виду мистера Тейка.

Пристально осматривая бурлящий зал, Марка, наконец, сумел заметить удалявшегося Тейка. Толпа, словно пенящаяся струя перед носом корабля, раздавалась в разные стороны, пропуская его. Марка остановился, пожав плечами. Он явно испытывал облегчение от того, что этот человек покидает зал.

И тут Тейк обернулся. Тощий, бледный, с выцветшими глазами и припухшими веками, он по-прежнему держал голову слегка склоненной на бок. На этот раз он смотрел прямо на Кловиса.

Марка снова пожал плечами и тут же почувствовал, что кто-то тронул его за руку. Старый друг – Нарво Велюзи, человек, взявший на себя заботу о Кловисе, когда много лет назад он, еще совсем мальчик, прибыл на дневную сторону Земли. Нарво Велюзи исполнилось недавно двести девяносто лет. Возраст приближал этого человека к последней черте. Однако лицо его оставалось молодым. Голубые глаза не утратили прежней живости, а волосы даже не поседели. Когда он заговорил, его голос звучал мягко, но в нем чувствовалось скрытое напряжение.

– Тебе нравится сегодняшний вечер, Кловис?

Марке стало неуютно от того, что Велюзи все еще держал его за руку. Никогда раньше Кловис не задумывался о возрасте друга, но сейчас именно эта мысль в первую очередь пришла ему в голову. Однако он заставил себя улыбнуться:

– Прекрасно, Нарво. Я рад, что ты здесь и…

– Не вижу, чтобы ты особенно веселился. Вероятно, я поторопился. Мне надо было дать тебе как следует отдохнуть, прежде чем устраивать вечер. В конце концов, ты только сегодня вернулся.

– Нет, нет, все хорошо. Просто замечательно оказаться снова среди друзей! – он посмотрел в сторону, куда двигался Тейк, но тот уже исчез. – Ты приглашал человека, называющего себя мистером Тейком?

Велюзи покачал головой:

– Ты надеялся встретить его здесь? Тогда он должен быть. О вечере знали все.

– Он уже был здесь и куда-то пропал.

– Мне все же кажется, что ты себя неважно чувствуешь, Кловис.

Марка с трудом улыбнулся:

– Наверное, я немного устал, но я еще побуду, как-то невежливо уходить так рано.

– Ничего подобного. Пошли. Дом для тебя готов. Если ты…

– Нет, я останусь. Так ты ничего не слышал об этом мистере Тейке? Он странный человек.

– Не помню. А почему тебя это так интересует?

– Я видел его раньше и не только на Земле. На Марсе и Ганимеде тоже. Он словно преследует меня.

Велюзи вытянул губы трубочкой. Марка знал: его старый друг слишком вежлив, чтобы прямо поинтересоваться, где он был и почему так долго отсутствовал. Велюзи, очевидно, надеялся услышать больше, и Марка неудобно было молчать, но он давно уже решил не делиться своими мыслями ни с кем.

– Завтра мы сможем узнать, кто такой Тейк и где он находится, – сказал Велюзи с улыбкой.

Он опять взял Марка под руку. И снова это вызвало в Кловисе раздражение, но он позволил Велюзи повести его к ближайшему гравилифту.

– Идем, Кловис, идем. Подбодрись. Давай заглянем к моим друзьям? Думаю, ты почти всех знаешь.

Гравилифт представлял собой округлую шахту, пронизывающую дом сверху донизу. В основании находился генератор, а кнопки у входа в лифт задавали направление движению. Внутри проема был поручень, взявшись за который, можно было остановиться. Овладение антигравитацией изменило лицо цивилизации столь же значительно, как когда-то овладение атомной энергией.

Они поднялись на самый верх. На галерее было несколько человек, лежавших в шезлонгах и тихо разговаривавших друг с другом. Многих Кловис действительно знал. Он вежливо поприветствовал всех и опустился в шезлонг рядом с Велюзи. В нескольких мужчинах и женщинах Марка узнал бывших членов Совета, очень многие последовали его примеру и оставили свои посты. Административными делами занимались теперь считанные единицы.

Марка удивился, увидев здесь Бранда Каллакса – Старосту Ганимеда, увлеченно беседовавшего с Андросом Алмером, бывшим контролером общественных коммуникаций. У Каллакса сейчас должна была начаться трехмесячная вахта на Ганимеде. Так почему же он оказался здесь?

Мирона Пелва, рыжеволосая, начинающая полнеть женщина, сладко улыбнулась Марка. Она никогда не была толстушкой, но, к сожалению, перестала следить за собой после ошеломляющей новости прошлого года.

– Ну, как космос?

Совершенно очевидно, ее точно так же, как и Велюзи, мучило любопытство.

– Отвратительно, – улыбнулся Марка.

– Не удивительно, с космофобией не шутят, – она сочувственно покачала головой, и ее воздушная прическа заколыхалась. – Целый год! И ты все это время провел в космосе?

– Не все.

– Кто-то говорил, будто ты побывал в сумеречной зоне? – сказал незнакомец с узким лицом, скрытым полупрозрачной золотистой маской.

Это маскарадное новшество, очевидно, вошло в моду с тех пор, как Марка покинул дневную сторону.

– “Весьма симптоматично для подавленной истерии, которая сейчас охватила обитателей дневного мира” – подумал он.

Кловис решил, что манеры за этот год отнюдь не улучшились. Велюзи переменил тему разговора:

– Ты еще не видел новый роман Карлиона, Квиро? – спросил он человека в золотистой маске. – Это изумительно, Кловис. Производит сильное впечатление.

Марка почувствовал себя уютней, когда беседа перешла на общие темы. Немного погодя он поднялся и подошел к Бранду Каллаксу и Андросу Алмеру. Казалось, они о чем-то серьезно спорили, но при его приближении разговор прервался.

– Присаживайся, Кловис, – пригласил его Андрос. – Совет распался после твоей отставки, да и, как видно, в нем уже нет необходимости. Мы с Брандом обсуждаем его предложение об отправке еще одной экспедиции на Титан. Что ты об этом думаешь?

Марка пожал плечами:

– Еще несколько ненужных смертей. И кроме того, кто же согласится пойти добровольцем?

Бранд Каллакс, приземистый и плотный, был одет в красный костюм и сапоги на низких каблуках. Его голову украшал оранжевый тюрбан. Говорили, будто родился он в космосе и, без сомнения, лучше других переносит космофобию.

– Я пойду добровольцем, – сказал Каллакс.

– Это долгое путешествие, – заметил Марка.

Андрос Алмер скорчил гримасу. У него было смуглое, загорелое лицо, слегка раскосые глаза, выступающие скулы и полные губы. Выражение лица его всегда было подчеркнуто надменным.

– Бессмысленное путешествие, – заявил он.

– Но ты же согласился, что сдаваться нельзя, – прогудел Каллакс. – И что ты предлагаешь?

– Все, что угодно. Но незачем рисковать жизнью или рассудком ради космического путешествия к планете, которая едва ли обитаема. Погоня за призраком надежды бессмысленна!

Алмер перевел дух и собрался продолжить, но заговорил Бранд Каллакс:

– Я же сказал тебе: большая экспедиция действительно высадилась на Титан. Я сам лично обогнул планету и видел останки кораблей. Я видел следы какого-то поселения!

– Ты видел все это с огромного расстояния! – возразил Алмер. – К тому же у тебя нет никакой уверенности в том, что это действительно были корабли и здания. Твои глаза могли тебя обмануть. Может, ты видел только то, что хотел видеть! Почему ты не приземлился?

Марка внимательно прислушивался к их разговору.

– У меня было слишком мало топлива, и начиналась космофобия, – вспылил Каллакс.

– Итак, единственное доказательство – это наблюдения, которые ты сделал. – Алмер развел руками. – Хрупкое свидетельство, согласись. И все же ты возвращаешься на Землю и просишь о постройке специального корабля для спасения “уцелевших”. Но подумай, даже если там были корабли и здания, с чего ты взял, что на Титане можно выжить?

– Можно, – упрямо повторил Каллакс. – Я же однажды провел девять месяцев вдали от Земли.

– Так то ведь девять месяцев, к тому же ты – не типичен. А эта группа на Титане, как предполагается, находится там около четырехсот лет!

Каллакс повернулся к Кловису Марка:

– Ведь это возможно, Кловис?

Марка покачал головой:

– Вероятность слишком мала. Правильно ли я понял: ты хочешь построить корабль, способный доставить тебя на Титан и привезти обратно людей, которые, ты думаешь, там живут?

– Потомков первых поселенцев, – заметил Каллакс. – Это шанс, достойный любого риска. Когда комплектовалась экспедиция, меня здесь просто не было, а то бы я пошел добровольцем. Уж я бы наверняка добрался до Титана.

– Возможно, – согласился Алмер. – И все-таки, мне кажется, мы должны сконцентрировать свои усилия на чем-то более позитивном. Например, создавать искусственные гены.

– Это уже однажды пытались сделать. Но успеха добиться не удалось, – Каллакс подлил себе вина.

Марка ясно ощутил глубокую неприязнь между Алмером и Каллаксом, хотя, казалось, причин для этого не было. Во всяком случае, видимых. Если Каллакс так хочет лететь к Титану, то, в конце концов, разве это не его личное дело?

Он уже собрался было высказаться по этому поводу, когда все вдруг оглянулись. Шум внизу внезапно стих.

Марка подошел к краю галереи и перегнулся через невидимые силовые перила.

Зал пустел прямо на глазах. Только что веселившиеся люди, точно обезумев, бежали прочь.

Когда дом покинул последний гость, стало очень тихо. Всюду по полу валялся мусор, и дуновение сквозняка шевелило разноцветные бумажки.

Почти в самом центре зала, рядом с тахтой, Марка заметил неподвижно лежавшего на полу человека.

Алмер, Каллакс, Велюзи и все остальные подошли к силовым перилам, а Марка уже повернулся и побежал к гравилифту. Он быстро спустился, пересек зал и наклонился над лежавшим.

Человек был одет по последней моде: ржавого цвета маска скрывала лицо, а подпоясанный темно-синий плащ разметался по полу.

Марка присел и пощупал пульс. Человек был мертв. Сзади послышались шаги Велюзи и Алмера.

– Что с ним? – поинтересовался Андрос.

– Мертв, – ответил Марка.

Он стянул маску. Мужчина был стар. Вероятно, смерть наступила от сердечного приступа.

Велюзи отвернулся и прокашлялся. Алмер смутился.

– Почему же они все так странно себя повели? – недоуменно спросил Марка. – Так внезапно покинуть зал… Даже не попытались помочь ему или…

– Вероятно, они решили продолжить вечеринку где-нибудь в другом месте, – предположил Велюзи. – Так обычно все и случается. Они просто сбегают куда-нибудь.

– Не понимаю, – встревоженно произнес Марка. – Ты хочешь сказать, что они вот так, запросто, бросают мертвого человека?

– Обычно так, – подтвердил Алмер. – И винить тут некого. Правильно?

– Не понимаю, – неодобрительно повторил Марка. – Что здесь вообще происходит, Андрос?

– Не догадываешься? – тихо спросил Велюзи. – Неужели ты действительно ничего не понимаешь, Кловис?