Текст книги "Евангелие от Иуды"

Автор книги: Родольф Кассер

Соавторы: Грегор Вюрст,Марвин Мейер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если бы при идентификации Евангелия от Иуды, содержащегося в Кодексе Чакос, с евангелием, о котором писал Ириней, нашлись убедительные аргументы, мы сделали бы существенный шаг в изучении гностицизма. Многие коптские тексты из библиотеки Наг-Хаммади датировать крайне трудно. Даже в случае с «Тайной книгой Иоанна», текстом, зафиксированным в четырех разных коптских манускриптах и удостоверенным комментарием Иринея, вопрос о приоритете далек от окончательного решения. Но если Евангелие от Иуды, публикуемое в этом издании, действительно то самое, о котором говорил Ириней, у нас появляется шанс проследить историю сифианского гностицизма до эпохи, предшествовавшей временам Иринея.

Что касается этого евангелия, у нас нет оснований прилагать старания к воссозданию сложной истории разных редакций, поскольку манускрипт не несет на себе следов переработок. Это не означает, что при создании в текст не вносились изменения. Но нет никаких признаков внесения позднейших дополнений, таких как космологические откровения (Евангелие от Иуды 45–52). Такая литературно-критическая деятельность, несомненно, уничтожила бы текст.

Важный вывод из всего сказанного состоит в следующем: если данный текст определятся как перевод на коптский язык греческого оригинала, о котором говорил Ириней, значит, данный вариант сифианской космологии относится ко времени до 180 г. Следовательно, данный текст, возможно, может послужить свидетельством того, что сифианский гностицизм существовал и до Иринея. А этот вывод будет нашим существенным вкладом в дело изучения раннего христианства.

ИУДА И ГНОСТИЧЕСКИЕ СВЯЗИ

Марвин Мейер

Перевод с английского Александра Георгиева

Ириней Лионский в сочинении «Против ересей» утверждает, что Евангелие от Иуды составили защитники Каина, грешного брата Авеля. Эту секту, получившую известность под названием каинитов, Ириней и другие ересиологи обвиняли в том, что она выступала в защиту наиболее одиозных библейских персонажей – Каина, Исава, Корея, жителей Содома; и в их числе назывался Иуда Искариот. Однако, помимо этих обвинений, не имеется исторических свидетельств того, что какая-либо группа, существовавшая во времена раннего христианства, именовала себя каинитами. По всей вероятности, это прозвание было выдумано борцами с ересями. Да и на сохранившихся страницах Евангелия от Иуды нет упоминаний о Каине, хотя, рассуждая теоретически, его имя могло называться в тех местах, где ныне лакуны.

И все-таки в том, что поведал Ириней, может быть элемент правды. Тексты из библиотеки Наг-Хаммади содержат упоминания о Каине. В частности, это «Тайная книга Иоанна», «Священная книга Великого Невидимого Духа» («Евангелие египтян»), «Сущность архонтов». Две из этих книг – «Тайная книга…» и «Священная книга…» – содержат упоминания о Каине как об ангелическом правителе мира, в них, помимо прямого разговора о Каине, имеются пассажи, содержащие частичные параллели к Евангелию от Иуды (50–51). «Священная книга…» также содержит восхваление в адрес жителей Содома и Гоморры – за интуицию, отразившуюся в их бунте, вызванном удобным поводом. Но и в других отношениях эти тексты, упоминающие о Каине, связаны с Евангелием от Иуды.

Еще один ересиолог, Епифаний Кипрский в своем «Панарионе» («Ящик с лекарствами»), ставя целью дать верующим противоядие от любой еретической отравы, связывает защитников Каина и создателей Евангелия от Иуды с людьми, которых он определяет как «так называемых гностиков», т. е. греческим словом gnostikoi, «знатоки» или «люди знания». Хотя некоторым ученым не нравится слово «гностики», так как оно имеет слишком широкое значение и относится к самым разным типам верований, Ириней утверждает, что некоторые религиозные группы называют себя «гностиками». Знание, на обладание которым претендовали эти группы, – это не обыкновенное мирское, но мистическое знание, знание Бога, себя и отношений между Богом и личностью. В Евангелии от Иуды слово gnosisвстречается дважды (49, 54), причем во втором случае упоминается познание, дарованное «Адаму и тем, кто с ним, с тем чтобы правители хаоса и преисподней не могли властвовать над ними». Из этого абзаца следует, что знание, пришедшее к Адаму и потомкам Адама, то есть человеческому роду, предполагает защиту и спасение от сил этого мира. Как указывает в своем эссе Барт Эрман, Евангелие от Иуды и сам Иисус на его страницах провозглашают спасение через знание, самопознание Божественного света внутри себя.

Те гностики, о которых говорили Ириней и другие, составляли в древности, в том числе в поздней античности, крупную школу религиозной мысли. Нынешние ученые обычно называют последователей этой философской школы сифианскими гностиками. Если мы говорим о гностиках в более широком смысле, то распространяем этот термин на группы, родственные сифианским гностикам. Все тексты из Наг-Хаммади, в которых отражен интерес к Каину, относятся к сифианской школе гностиков, причем «Тайная книга Иоанна» признается классическим памятником сифианского учения. Евангелие от Иуды также приписывается этой школе, представляющей ранний вариант христианского сифианского учения.

Главное признание Иуды Искариота, героя Евангелия от Иуды, позволяет поместить это евангелие в рамки сифианской гностической традиции. Согласно этому евангелию, прочие ученики не понимают, кто есть Иисус, и считают его сыном своего бога, бога этого мира, но Иуда говорит Иисусу: «Я знаю, кто ты и откуда явился. Ты из царствия бессмертных Барбело. И я не достоин раскрыть имя пославшего тебя» (Евангелие от Иуды 35).

Словосочетание «царствие бессмертных (или эонов) Барбело» встречается во многих сифианских текстах. Оно указывает на возвышенное Божественное царство, превыше этого мира, и на божество Барбело, важное действующее лицо сифианских текстов, где оно часто предстает в роли нашей божественной Матери.

Происхождение образа Барбело и этого имени остается неясным. Возможно, они восходят к невыразимому четырехбуквенному имени Бога YHWH, то есть Яхве, или Иегова, употреблявшемуся в еврейском Писании и вообще в иудейской традиции. Еврейское слово arba,означавшее «четыре», могло обозначать священное имя, «Барбело» может восходить к словосочетанию «Бог (евр. Эл) в (Ь) четырех» (arb(a)), то есть Бог, обозначенный невыразимым именем.

В дошедшем до нас Евангелии от Иуды фигура Барбело не разворачивается в персонаж мифологической драмы, как в других сифианских текстах, и точная идентификация Барбело остается неясной. Непонятно даже, является ли Барбело божественной Матерью. Она даже не упоминается в евангелии на странице 47, где является Аутогенес, или Самопорожденный (Самозарожденный). Слово «Барбело» встречается в тексте Евангелия от Иуды только один раз, его произносит сам Иуда, и его слова о невыразимости имени могут нам напомнить о невыразимости божественного имени в границах еврейского религиозного наследия. Иуда признает, что Иисус пришел из Божественной сферы, и не говорит о Божественном всуе.

Что бы ни означало в точности имя Барбело, этот персонаж в сифианских текстах представляется божественным источником света, а нередко и Матерью. Если Иисус, как говорит Иуда в Евангелии от Иуды, явился из царствия бессмертных Барбело, значит, он пришел из вышнего царства.

Джон Тернер, специалист по сифианским текстам, дает сжатое описание наиболее значимых персонажей сифианского учения.

Многие сифианские трактаты, отмечает он, помещают во главе иерархии верховную троицу: Отца, Мать и Дитя. Члены этой триады – это Невидимый Дух, Барбело и божественный Аутогенес, т. е. Самопорожденный. Невидимый Дух, по всей видимости, выходит даже за границы царства самобытия, а Барбело является отражением его сущности. Дитя – это плод самопорождения ( autogenes) от Барбело, либо самопроизвольного, либо от искры света Отца, и оно отвечает за порядок в том, что остается от трансцендентного царства, которое сосредоточивается вокруг Четырех Светил и приданных им эонов. Царство наступающего внизу исходит из усилий Софии утвердить свое созерцание Невидимого Духа собственными силами, без его соизволения. Во многих текстах этот акт приводит к появлению ее злосчастного отпрыска Архонта, создателя феноменального мира.

Сифианские тексты нередко наделяют мир, в котором мы живем, чертами, восходящими к их пониманию образов Адама и Евы, устами которых рассказывается замечательная, необыкновенная история. По взглядам сифиан, создатель мира – это демиург, движимый манией величия, но люди вознесены над создателем и его силами их внутренней Божественной искрой. Если людям станет известна их истинная Божественная личность, они обретут способность избежать тисков этого мира и осознают благость просветления.

В Евангелии от Иуды Иисус открывает своему ученику то, что тот, а равно и читатели евангелия, должны знать, чтобы достичь верного понимания того, кто есть Иисус и что влечет жизнь в этом мире и выше. В то же время, хотя сифианская составляющая в Евангелии от Иуды является выражением раннего сифианского учения, она не нашла в нем полного развития. Я предполагаю, что из Евангелия от Иуды мы можем почерпнуть лишь беглое представление о взглядах гностиков сифианского толка, рождавшихся в процессе формирования их интерпретации благой вести об Иисусе.

ВЕЛИКИЙ, БАРБЕЛО И АУТОГЕНЕС САМОПОРОЖДЕННЫЙ

Космология в Евангелии от Иуды представлена в типично сифианском духе. Здесь упоминается Барбело, как и Отец, и Аутогенес Самопорожденный. Отец, или Всеродитель, назван в одном из сохранившихся фрагментов Евангелия от Иуды «великим невидимым [Духом]» (47), как именуется он во многих сифианских текстах. В других местах Евангелия от Иуды он характеризуется как Дух (49) и Великий (53). Представляется неправомерным говорить о Великом Евангелия от Иуды как о «Боге». Здесь это наименование, по-видимому, относится к низшим силам Вселенной и для создателя этого мира, для «всех, кто звался Бог» (48). По всей видимости, в Евангелии от Иуды Великий превыше конечного понятия Бог.То же теологическое замечание мы находим в «Тайной книге Иоанна»: «Единый – это [единовластие], над которым нет ничего. Это [Бог истинный] и Отец [всего, Дух невидимый], кто надо [всем, кто] в нерушимости, кто [в свете чистом], – тот, кого [никакой взор не может] узреть. Он [Дух невидимый]. Не подобает [думать] о нем как о богах или о чем-то [подобном]. Ибо он больше бога, [ведь нет никого] выше него, нет никого, кто был бы господином над ним». Он ни в каком бы то ни было подчинении, ибо [все существует] в нем одном» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 2–3).

В Евангелии от Иуды подчеркивается трансцендентность Великого. Открывая Иуде тайны мира, Иисус использует фразеологию, напоминающую язык 1-го Послания к коринфянам (2:9), Евангелия от Фомы (17), Молитвы апостола Павла из библиотеки Наг-Хаммади, а также других текстов. Иисус говорит: «Теперь я могу раскрыть тебе [тайны], которые никто никогда не познавал. Ибо существует великая и безграничная сфера, чьи пределы не познал ангельский сонм, [где] существует великий невидимый [Дух], которого не зрели ангелы, не постигала душа, и никогда не называли по имени(47)». Другие сифианские тексты, в первую очередь «Тайная книга Иоанна» и «Аллоген Странник», представляют более полный рассказ о трансцендентности божественного. В «Тайной книге Иоанна» носитель откровения говорит: «Он безграничен, ибо нет никого, чтобы ограничить его. Он непостижим, ибо нет никого перед ним, кто постиг бы его. Он неизмерим, ибо не было никого перед ним, чтобы измерить его. Он невидим, ибо никто не видит его. Он вечен, он существует вечно. Он невыразим, ибо никто не может выразить его. Он неназываем, ибо нет никого перед ним, чтобы назвать его».

И далее: «Это свет неизмеримый, чистый. Он, невыразимый, совершенный в непогрешимости. Не в совершенстве, не в блаженстве, не в божественности, но много избраннее. Он не телесный, не нетелесный. Он не большой, не малый. Нет возможности сказать, каковы его размеры, его количество… ибо никто не может постичь его» (11:3).

Это описание вновь напоминает нам слова, сказанные Иудой Иисусу в начале Евангелия от Иуды: «Я не достоин раскрыть имя пославшего тебя» (35).

Об Аутогенесе Самопорожденном говорится на страницах 47–50 Евангелия от Иуды, когда Иисус рассказывает о том, каким блистательным образом Божественное распространяется и приходит к полному выражению. Великий, великий невидимый Дух превосходит все области этого низшего смертного мира, и потому проявление Божественного должно стать причиной создания и спасения мира. Это и есть проявление Аутогенеса Самопорожденного. Здесь Иисус говорит, что из Божественного светоносного облака Божественный голос воззвал к ангелу, и тогда из облака явился Аутогенес Самопорожденный. Имя «Аутогенес» часто встречается в сифианских текстах. В них так называют отпрыска Барбело, при этом подчеркивая его независимость: как Аутогенес, Дитя само дает себе жизнь. Имя Аутогенес, или «Самопорожденный», обыгрывается в Евангелии от Иуды, в котором Самопорожденный попросту возникает, сам по себе, из небесного облака, после того как голос призывает его.

В других сифианских сочинениях рассказ о появлении Дитя-Аутогенеса носит более развернутый характер. В пространной версии «Тайной книги Иоанна» явление Ребенка преподносится как акт духовного взаимодействия трансцендентного Отца и Матери Барбело. «И он (Отец) взглянул на Барбело светом чистым, который окружает незримый Дух, и его блеском, и она понесла от него. И он породил искру света светом блаженного образа. Но это не было равным его величию. Это был единородный Метропатора, тот, что открылся; это его единственное порожденье, единородный Отца, свет чистый. Невидимый девственный Дух возликовал над светом, который стал существовать, который первым был открыт первой силой его Пронойи, то есть Барбело» (11:6).

Далее в Евангелии от Иуды Иисус рассказывает о том, как появились на свет от Самопорожденного четыре других ангела, или посланника, названные «светилами», и о том, что они стали прислужниками Самопорожденного (47). В других сифианских сочинениях Четыре Светила имеют имена: Гармозель, Ороиаэль, Даветхай и Элелет. На свет появляется все больше ангелов и эонов – небесных созданий, «бесчисленные мириады», как сказано в Евангелии от Иуды, и сферы осветились божественным светом. И наконец божественность распространяется на зоны, светила, небесные своды и сферы вселенной, и число их соответствует характеристикам мира, главным образом временным единицам. Речь идет о двенадцати зонах, по числу месяцев в году или знаков Зодиака. Говорится о семидесяти двух небесах и светилах, что соответствует традиционным представлениям евреев о числе наций. Возникает триста шестьдесят небесных сводов, по числу дней в году (без учета пяти дней, прибавленных для согласования календаря с солнечным годом). Здесь мы встречаем и число двадцать четыре – число часов в сутках (Евангелие от Иуды 49).

К этой части Евангелия от Иуды существуют близкие параллели в тексте, известном под названием «Евгност Блаженный», и схожем с ним тексте, получившем название «Мудрость Иисуса Христа». Автор «Евгноста Блаженного» описывает порождение эонов и других сил в следующих абзацах: «Двенадцать сил, о которых я говорил, соединились друг с другом, и каждая породила <шесть> мужских и <шесть> женских сил, всего числом 72 силы. Каждая из 72 породила пять духовных сил, всего числом 360 сил. Они объединены в воле. Таким образом бессмертное человечество создало символику нашего царства. Первый зачавший, сын бессмертного человечества, – это символ времени. [Спаситель] символизирует [год]. Двенадцать сил – это символы двенадцати месяцев. 360 сил, происходящие от спасителя, обозначают 360 дней года. А неисчислимые ангелы, происшедшие от них, обозначают часы и минуты» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс III, 83–84). «Некоторые из них, в жилищах и колесницах, пребывали в неизъяснимой славе и не могли быть посланы ни в какое творение, и они произвели для себя массы ангелов, бесчисленные мириады их, дабы они служили им и прославляли их, равно как и девственные духи и невыразимый свет. Они не знают болезней и слабостей. Есть только воля, и она выражается единожды» (Там же. 88–89).

В Евангелии от Иуды эти теологические соображения, как бы ни были они сложны и прихотливы, открывают перед нами изощренный путь к постижению Божественного. Там говорится: в начале было бесконечное, неназываемое, невыразимое Божество – если только мы вообще вправе называть Великого «божеством» или использовать какое-либо слово, принадлежащее конечному миру, для описания Единого. Великий пребывает в зонах и бесчисленных сущностях ради полноты божественной славы, освещающей наш нижний мир. Если бы не трагическая ошибка, совершенная в Божественном царстве, если бы не ошибка Софии (мудрости), все осталось бы блистательным. Но ошибка свершилась.

ИСКАЖЕННАЯ СОФИЯ И ДЕМИУРГ

Согласно сифианским текстам, отпадение от благодати было божественным событием космического масштаба. Глава 3 библейской книги Бытия рассказывает о том, как Адам и Ева уступают воле змея и пробуют плод с древа познания добра и зла вопреки воле Бога. В сифианских текстах говорится о божественной Мудрости, персонифицированной в Софии, которая имеет общие черты с Евой и впадает в заблуждение, влекущее тяжкие последствия. В сохранившейся части Евангелия от Иуды нет истории Софии и ее падения. Здесь есть только почти не разъясненное упоминание об «искаженной Софии». После лакуны в рукописи говорится о «руке, что сотворила смертных». Возможно, эта фраза указывает на связь Софии с богом, сотворившим этот мир.

В «Тайной книге Иоанна» приводятся некоторые подробности падения Мудрости: «София же Эпинойя, будучи эоном, произвела мысль своею мыслью (в согласии) с размышлением незримого Духа и предвидением. Она захотела открыть в себе самой образ без воли Духа, но он не одобрил, и без своего сотоварища, без его мысли. И хотя лик ее мужественности не одобрил и она не нашла своего согласия и задумала без воли Духа и знания своего согласия, она вывела (это) наружу. И из-за непобедимой силы, которая есть в ней, ее мысль не осталась бесплодной, и открылся в ней труд несовершенный и отличавшийся от ее вида, ибо она создала это без своего сотоварища. И было это неподобным образу его матери, ибо было это другой формы (чудовищем)» (Там же. II, 9—10).

В Послании Петра к Филиппу носитель откровения приводит другие катастрофические подробности падения Матери Софии. В тексте, содержащемся в Кодексе Чакос, носитель откровения говорит: «Вначале [скажу о] недостатке эонов, которым не хватает послушания. Мать, плохо рассудив, пришла к решению без повеления Великого. Он есть тот, кто желает, с самого начала, создавать зоны. Но когда она [заговорила], появился Надменный. Телесная часть, вышедшая из нее, была оставлена, и Надменный завладел ею, и явился порок. Вот, значит, каков порок эонов» (3–4).

Слово «недостаток» имеется и в Евангелии от Иуды (39). Недостаток, или умаление божественного света, происходит от дурного зачатия, согласно «Тайной книге Иоанна», и от непослушания и плохого рассуждения, согласно Посланию Петра к Филиппу. В Послании Петра к Филиппу под Матерью может подразумеваться либо София, либо Ева. Учитывая связь между Софией и Евой в гностической литературе, мы можем предполагать, что подобная двойственность допущена намеренно. Согласно имеющимся в литературе изложениям истории Софии, частица божественного духа переходит от Софии к ее сыну, создателю этого мира, который «вдунул… дыхание жизни» в человека (Бытие 2:7). Это означает, что проступок Софии подразумевает наличие божественного света внутри нас.

Такова, в более широком изложении, история «искаженной Софии» из Евангелия от Иуды. Все, что есть несовершенного в мире божественном и в мире низшем, происходит от ошибки Мудрости, и когда свет, который человек несет в себе, вновь станет божественным, София возродится, и осуществится полнота божественного. Кое-что из этой благодати, как говорят гностические тексты, может быть достигнуто сейчас, но конечная встреча с божественной целостностью происходит тогда, когда человек покидает свое смертное тело. В Евангелии от Иуды Иисус говорит, что люди из поколения Сифа (гностики) умирают, умирают их физические тела, но их души остаются живыми и возвращаются, освобожденные, в свою небесную обитель (43). В минуту смерти все, что принадлежит телу и чему место в этом смертном мире, должно быть оставлено. Люди знания должны отказаться от своих земных тел, чтобы, как Иисус говорит Иуде, «их души отправились в вечные сферы» (44).

В некоторых гностических традициях, в первую очередь, в традициях, восходящих к гностику II в. Валентину, говорится о двух образах Мудрости: высшей Мудрости и низшей Мудрости. Возможно, дело в том, что гностики стремились разрешить нелегкую задачу: обосновать высшее благо божественности и при этом признать реальность зла в порочном мире. Эта проблема, то есть вопрос теодицеи, вопрос о зле по сию пору остается одним из самых сложных и важных вопросов, обсуждаемых в диспутах теологов. В валентинианском Евангелии от Филиппа высшая мудрость именуется Софией, или Ахамот, а низшая мудрость – Ахмот, «мудрость смерти» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 32). При этом высшая Мудрость Бога закрыта от зла материальным миром. Наверное, в том же ключе нужно понимать упоминание о «Софии вещества» в «Священной книге Великого Невидимого Духа» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс III, 57).

Как связано упоминание об «искаженной Софии» с более подробным толкованием Мудрости, представленным в гностических текстах, неясно. Понятно, что она «искаженная».

Отпрыск Софии, плод ее ошибки, описанный в «Тайной книге Иоанна» как уродливое дитя и названный «Надменным» в Послании Петра к Филиппу, верховный правитель и создатель этого мира, хорошо известен авторам сифианских текстов. В Евангелии от Иуды и других гностических традициях создатель этого мира не предстает добрым и мягким. Как творец и демиург, он виновен в том, что божественный свет Софии оказался заключен в смертных телах. В Евангелии от Иуды (51) творец назван Небро, он же Яалдабаоф; ему помогал Саклас. Формы всех трех имен известны и из других сифианских источников. «Яалдабаоф» вероятнее всего означает «дитя хаоса», а «Саклас» – «дурак». Имя Неброэль, или Небруэль, встречается в «Священной книге Великого Невидимого Духа» и манихейских текстах. В Евангелии от Иуды этот персонаж назван Небро, без почетного суффикса «-эль» (евр.«Бог»). В «Священной книге…» Небруэль, по всей видимости, является демоницей, которая совокупляется с Шаклой и порождает двенадцать эонов (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс III, 57).

В Евангелии от Иуды Иисус прибегает к графическим образам, когда рассказывает Иуде, как выглядит создатель этого мира, и образа прекрасного демиурга мы здесь не находим. Иисус говорит: «И вот из облака явился [ангел] с пылающим ликом, налитым кровью» (51). Его лицо пылает, как у Яалдабаофа из «Тайной книги Иоанна» (Там же. II, 10), а окровавлен он в точности как «София вещества» из «Священной книги Великого Невидимого Духа» (Там же. III, 56–57).

Согласно Евангелию от Иуды, создатель (демиург) и его прислужники сотворили этот мир, населенный правителями, ангелами и силами. Иерархия ангельских сил представлена в несколько поврежденном фрагменте текста: «Двенадцать сильных мира сего говорили двенадцати ангелам: «Дабы каждый из вас […] и позволил […] роду [одна строка утрачена]следующих ангелов:

Первый есть [С]иф, называемый Христос.

[Второй] есть Гарматох, т. е. […]

[Третий] есть Галила.

Четвертый есть Иовель.

Пятый [есть] Адонай».

Эти пятеро правят преисподней и, в первую очередь, мировым хаосом.

Параллели к этому фрагменту можно найти в «Тайной книге Иоанна» (Там же. II, 10–11) и в «Священной книге Великого Невидимого Духа» (Там же. III). Там отражены те же представления об иерархии правителей мира, но в более развернутом виде. В «Священной книге…» читаем: «По воле Самопорожденного, [Шакла] великий ангел сказал: «Их будет… числом семеро…» Он сказал [великим ангелам]: «Идите, [каждый] из вас, и царите над своим [миром]». И каждый [из этих] двенадцати [ангелов] удалился.

[Первый] ангел есть Афоф, кого [людские поколения] называют…

второй есть Гармас, [огненный глаз],

третий [есть Галила],

четвертый есть Йовель,

[пятый есть] Адонай, которого [зовут] Саваоф,

шестой [есть Каин, которого великие поколения] людей зовут солнцем,

[седьмой есть Авель],

восьмой, Акирессина,

[девятый, Йовель],

десятый есть Гармупавэль,

одиннадцатый есть Архир-Адонин,

двенадцатый [есть Белиас].

Все они поставлены над Гадесом [и хаосом]».

«Тайная книга Иоанна» говорит, что семеро поставлены над семью небесными сферами (сферами Солнца, Луны, Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна), а пятеро – над глубинами бездны.

В Евангелии от Иуды правители этого мира расставлены по местам, а мировая бездна, космос, преисподняя (50) готовы принять их власть. Требуется только семейство обитателей.

СИФ И СОТВОРЕНИЕ АДАМА И ЕВЫ

Образ Сифа, третьего сына Адама и Евы, играет значительную роль в Евангелии от Иуды. Сиф (также именуемый Христом) назван ангельским правителем мира. Не раз говорится о «поколении Сифа» (оно же «великое поколение», «то поколение» и «поколение без правителя над ним»), об Адаме и Еве, родителях Сифа, как и о Адамасе, описанном как небесный Адам в светоносном облаке. Что все это означает? Согласно Библии, первая семья людей оказалась в высшей степени несостоятельной. Муж и жена вошли в конфликт с Богом и были изгнаны из райского сада, а судьба двух первых сыновей, Каина и Авеля, была плачевной. Сиф, как рассказывается в главах 4–5 книги Бытия, был третьим сыном Адама и Евы, «другим семенем», и был рожден по образу Адама, так же как и Адам был сотворен по образу Бога. Это он продолжил род Адама. Далее в книге Бытие говорится, что у Сифа родился сын Енос, и тогда люди начали звать Господа Яхве его священным именем.

Очевидно, поскольку Сиф был «другим семенем», он получил эпитет Аллоген, что по-гречески означает «один из другого рода», или «странник». В кодексе IX библиотеки Наг-Хаммади содержится один сифианский текст, о котором я уже упоминал. Он озаглавлен «Аллоген», или «Аллоген Странник». Неоплатоник Порфирий говорит об «откровении Аллогена», что может быть отсылкой к этому тексту из библиотеки Наг-Хаммади. Более того, Епифаний упоминает о некотором числе книг Аллогена или, в множественном числе, Аллогенов (Панарион 39.5.1).

Фрагмент четвертого и последнего текста Кодекса Чакос, следующий непосредственно за Евангелием от Иуды, получил предварительное название «Книга Аллогена» – по имени главного действующего лица. Мы могли бы задаться вопросом, не является ли этот текст частью корпуса книг Аллогена. В последнем сочинении из Кодекса Чакос, как и в других христианских сифианских текстах, Аллоген принимает роль Иисуса. Здесь Иисус есть Сиф Странник, воплощенный в качестве христианского спасителя, и в лице Аллогена он противостоит искушениям Сатаны и преображается в светоносное облако. И в Евангелии от Иуды (57–58) мы видим преображение в светоносное облако.

В соответствии с традицией платоников, в соответствии с платонической составляющей сифианской традиции, в Евангелии от Иуды Адам представлен одновременно как идеальный образ человечества в вышнем мире и как образ, принадлежащий нижнему, земному миру. Здесь Адам назван Адамасом (возможно, это отсылка к греческому слову adamas,то есть «подобный стали», «несокрушимый»). Он «был в первом светоносном облаке, которого никогда не видели ангелы среди всех, кто звался Бог» (48). Далее говорится о неиспорченном [поколении] Сифа» (49). "Тогда как в Евангелии от Иуды Сиф открыто помещается рядом с Адамасом в божественных сферах, Иисус в конце повествования говорит, что «прежде небес, земли и ангелов этот род [то есть род Сифа] существует» (57). Таким образом, в Евангелии от Иуды утверждается возвышенное место рождения поколения Сифа, и это может означать, что сам Сиф также является возвышенным персонажем, принадлежащим к божественным сферам.

«Тайная книга Иоанна» представляет нам более подробный рассказ. Там небесный Адамас обитает в первом зоне вместе с первым светоносным Гармозелем, что перекликается с упоминанием в Евангелии от Иуды небесного жилища Адамаса. При этом Сиф находится во втором эоне вместе с вторым светилом – Ороиаэлем (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 9). Как и в Евангелии от Иуды, семя Сифа также обитает на небесах. Согласно «Тайной книге Иоанна», семя Сифа обитает в третьем эоне, рядом с третьим светилом, Даветхай. В «Тайной книге Иоанна» Адам назван Пигерадамом (или Герадамом), «Адамом странником», «священным Адамом» или «старым Адамом».

Тот факт, что Евангелие от Иуды помещает небесного Адамаса в первое светоносное облако, означает, что он обитает в ореоле божественной славы, рядом с Великим. Эта тесная связь между Адамасом, идеальным человечеством, и Великим подтверждает предположение исследователя Ханса-Мартина Шенке. Шенке считает, что верховное божество гностиков тесно связано с архетипом человека, и потому совершенное человечество, разными путями и разным образом, ассоциируется с совершенным Единым. Эта связь между Богом и Человеком в сифианских текстах отражена в главном сифианском откровении божества: «Человечество существует, и дитя человечества», иначе: «Человек существует, и сын человеческий» (Тайная книга Иоанна. Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 14).

История сотворения земных Адама и Евы в Евангелии от Иуды, пусть и в очень сжатой форме, представлена в духе Библии и учения платоников: «Тогда Саклас повелел ангелам «создать человеческое существо по образу и подобию»» (52). Здесь повествование, содержащееся в книге Бытия, интерпретируется в терминах платоников и гностиков. В книге Бытия (1:26) говорится, что создатель сотворил человека по своему, божественному, образу и подобию. Сифианская традиция трактует это так, что земной Адам создан по образу небесного Адамаса. Представление гностиков о том, что владыка земли создал в нашей низшей сфере человеческие существа по образу и подобию совершенного человека небесного царства соответствует представлениям платоников о демиурге, творящем мир в согласии с формами и идеями царства эйдосов.

Другие гностические тексты, в том числе и сифианские, содержат сходные трактовки книги Бытия (1:26). Послание Петра к Филиппу описывает создание Надменного как сотворение «образа вместо [образа] и формы вместо формы» (4). «Тайная книга Иоанна» повествует об этом гораздо более подробно; здесь проводится различие между созданием божественного образа и созданием по его подобию правителей и властителей мира. «И глас низошел с неба – зона возвышенного: «Человек существует, и сын Человека». Протоархонт Яалдабаоф услышал и подумал, что глас нисходит от его матери, и не узнал, откуда он низошел. И обучил их Метропатор святой и совершенный, Пронойя совершенная, образ незримого, который есть Отец всего, от которого все вещи стали существовать, первый Человек, ибо он открыл свой вид в человеческой форме. Весь зон протоархонта задрожал, и основания ада двинулись. И в водах, которые на веществе, нижняя сторона осветилась через [явление] его образа, который открылся. И когда все власти и протоархонт взглянули, они увидели всю часть нижней стороны, которая была освещена, и благодаря свету они увидели на воде вид образа. И Яалдабаоф сказал властям, которые были с ним: «Пойдем, создадим человека по образу Бога и по нашему подобию, дабы его образ мог стать светом для нас». И они создали общими силами по знакам, которые были даны им. И каждая из властей дала знак в вид образа, увиденного в своей душе. Яалдабаоф создал сущность, по подобию первого Человека, совершенного. И они сказали: «Назовем же его Адам, дабы имя его стало для нас силой света» (Библиотека Наг-Хаммади. Кодекс II, 14–15).