Текст книги "ТЕОРИЯ НЕБЕСНЫХ ВЛИЯНИЙ"

Автор книги: Родни Коллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Само это несовершенство, однако, кажется замечательным. Потому что ничто в природе не является неизменно точным. И если закон октав заботится об общей модели и огромном большинстве, то всегда существует щель, небольшая лазейка, оставленная для исключения и изменения. Без этого космос был бы пугающей и жесткой железной конструкцией. Но будучи живым, он имеет запас эластичности. Допустимая разница невелика, как та, что между пианистом, который играет с пониманием рубато и другим, играющим с механическим совершенством. Но за эту одну тысячную секунды, составляющую все различие, многое может произойти на другой шкале. 132.

32. Тот принцип, что гармоничная мелодия не является строго математической, известен, конечно, западной музыке и сформулирован И.С.Бахом в "Хорошо темперированном клавире" (1726-44).

Из всего этого возникают два основных вопроса. Первый о том, каким образом это усиление и ослабление влияний планет может воздействовать на человека. Второй касается истинного значения октав.

Итак, первое, какие последствия для человеческих существ имеет то, что Юпитер снова светит сегодня с той же интенсивностью и с тем же отношением к солнцу и звездам, как и 12 лет назад?

Мы знаем по собственому опыту то влияние, которое оказывает на все живые существа и даже на морские приливы и отливы периодичность Луны, а также и периодичность Земли, приносящая времена года и их влияния. Поэтому нетрудно понять, что и другие планеты также управляют внутри нас некими циклами, равными их синодическим периодам; а также, что эти циклы устанавливают соответствующие ритмы в определенных органах тела – как, например, лунный цикл в женских яичниках. На данный момент мы можем считать это не более чем гипотезой. Позже мы найдем этому больше доказательств.

Пока мы можем просто вообразить эти самые органы как приемники, каждый из которых настроен на длину волны одной из планет, и таким образом, изменяющийся в силе своего действия с периодичностью влияния этой планеты. Вся сложность человеческой жизни происходит, поэтому, из того, что все эти различные ритмы накладываются друг на друга, нейтрализуют, подчеркивают или изменяют друг друга – и в то же время производят совместное "биение", иногда заметное, а иногда нет.

За последнее время было много интересных работ о циклическом характере многих биологических и человеческих явлений – 9 2/3-летний ритм плодовитости животных, 18-летний ритм строительной деятельности, 54-летний цикл использования человеком природной энергии и форм общественного устройства. 33.

33. Ellsworth Huntington: "Mainsprings of Civilization", 1954. E.R. Dewey and E.F. Dakin, "Cycles", 1947. Эти ритмы распознаются как по отдельности, так и в различных сочетаниях. Например, отдельные 3-летний и 4-летний ритмы, действуя совместно, образуют 12-летнюю повторяющуюся модель. 8-летний, 7-летний, 12-летний, 15-летний и 30-летний циклы, наложенные друг на друга, создают модель режима, повторяющуюся каждые 360 лет, и так далее.

Позже мы постараемся показать, что наиболее устойчивые ритмы на самом деле совпадают с планетными циклами. Но пока мы можем только сказать, что если существует возможность, что некая планета может влиять на некий орган в одном отдельном человеке, то кажется бесспорным, что то же совпадение может активизировать этот орган в миллионах людей, производя волны деловой активности или депрессии, циклы войны, периодические колебания рождаемости, и так далее.

Две проходящие мимо планеты могут устанавливать определенное космическое напряжение, под влиянием которого людям на Земле невольно начинает казаться, что они должны сражаться, убивать друг друга и геройски погибать в течение многих лет подряд. Если планеты вообще управляют людьми, они беспристрастны к отдельным личностям, и можно было бы спросить – разве могло бы, при данном общем состоянии человеческого бытия, одновременное возбуждение во всех людях желез страсти получить какой-то другой выход?

Но – придаем ли мы какое-либо значение этим циклам или нет – мы по-прежнему видим эту неизменную гармонию, создаваемую их соединением. Эти совершенные и вечно-измняющиеся октавы наполняют любого из нас вместе и трепетным восхищением перед тонкостью и совершенством космического порядка, и удивлением, что человеческое восприятие может оставаться о нем в неведении.

Мы сказали, что эти планеты, в качестве отражателей и трансформаторов жизненной силы, символизируют форму, цвет, качество и функцию. Но каждая из них означает различную форму и различную функцию. И мы видим теперь, как посредством этого гармонического закона их последовательности одна форма должна со временем уступать место другой, одна функция – следующей.

Фактически мы нашли архетип развития всех прогрессий. Каждая последовательность во времени или плотности – будь это звучащие ноты музыкальных гамм, видимые цвета спектра, или осязаемый рост органических форм – следует в прямом соответствии с этой октавой. Все прогрессии и процессы на земле, вызванные к жизни тремя силами творения, протекают и возобновляются по этому закону последовательных влияний.

Если последовательность планет, в их огромном марше через время, звучит нотами бесконечных октав, то мы можем быть уверены, что самые кванты света в их незримом путешествии делают то же самое. Природа, человек, насекомое и клетка – все движутся во времени и проживают свое существование в пределах этой гармоничной модели. Так же неизбежно, как время движется вперед, так одно влияние следует за другим, и то одна, то другая сторона человека или процесса возбуждается этой ритмической последовательностью. Так же как ми следует за ре, так желтый должен следовать за оранжевым, рождение за беременностью, а за мартовской вспашкой апрельские ростки. Никакая сила на земле не может изменить эту неизбежную последовательность, или заменить это разнообразие монотонностью какой-то одной правды.

Все возможные вариации на любую тему происходят из этой последовательности. Жизнь является идеей Солнца. Но шкала живых существ – металлов, минералов, растений, червей, животных и человека – являются планетными формами. Металл в свою очередь является идеей – но свинец, ртуть, золото, серебро, цинк, медь и железо – являются ее планетными вариациями. И как мы видели из нашей октавы, каждая вариация имеет свой час, и каждая улица – свой праздник.

И именно поэтому человек, стремящийся для своей собственной цели сохранить навсегда одну ноту или одну грань понимания, обречен на разочарование. Именно поэтому процесс, который он начинает, изменяет свою природу прямо у него на глазах и в его собственных руках. Потому что если одна планета сегодня движет его сердцем, другая завтра будет влиять на его разум, а послезавтра третья влиять на его страсть. Гуманистическое движение, которе он предпринял под влиянием Юпитера, становится схоластическим под влиянием Сатурна и кровавым под влиянием Марса. Небеса играют гаммы на своей клавиатуре, и ему ничего не остается, как только звучать нотами, к которым они притрагиваются.

Но мы ошибемся, если будем ощущать действие этой последовательности как идущее целиком против законных человеческих желаний. Закон октав является существенной частью структуры вселенной, и применяется к каждой ее части и к каждому процессу. Именно ему обязано своим существованием невероятное богатство цветов, форм, характеров и функций, которое восхищает человека и всегда вызывает в нем новые устремления и новое понимание.

Поэтому мы бы ошиблись, если понимали бы идею последовательных влияний каким-то моралистическим образом, или видели в ней железный и непоколебимый детерминизм. Потому что переход от одного влияния к другому означает, что у человека отнимается не только то, что он хочет сохранить, но также многое, от чего он хочет избавиться. Это то, что приносит весну, когда холод и темнота зимы становятся нестерпимы; это то, что приносит Ренессанс, когда средневековая доктрина становится невыносимо косной. И когда человеку – совершенно справедливо – кажется, что ничто из того, что он изобретает, не может спасти его от безумия собственной разрушительности, это то, что убеждает его, что небеса сами должны со временем пробудить другую сторону его природы, и принести ему какую-то новую и пока еще непредставимую возможность.

Вечно-изменяющаяся гармония планетных ритмов, таким образом, дает нам два урока: первый, что история всегда повторяется, и второй, что история никогда не повторяется. Потому что хотя каждый цикл и возвращается с точностью, позволяющей вычислить эфемериды на три года вперед, и хотя можно с уверенностью ожидать того же побуждения к воспроизводству или войне, к теоретизированию или самоубийствам, тем не менее всегда какой-то другой цикл, пересекающий его как-то по-другому, придает сцене некий новый оттенок и другие возможности. И даже когда, в конце веков, все планетные ритмы снова вернутся в то же самое общее совпадение, то и тогда незначительное опережение одной и опоздание другой не допустят точного возвращения к тому, что было раньше. И даже выше этого, вся Солнечная Система будет находиться в другом отношении к центру Млечного Пути, и получать от него некое неощутимо новое влияние, которое, как едва слышная музыка за сценой, может изменять все отношение зрителя к пантомимической пьесе огней.

Все возвращается вновь и ничто не возвращается вновь. Потому что если бы великие совпадения действительно повторялись с точностью, тогда все было бы таким, как раньше. Через 2147 лет тот же самый Александр, учившийся у того же самого Аристотеля, повел бы тех же самых греков против тех же самых персов, и пересек бы те же самые пустыни и долины, камень за камнем, к тем же самым сказочным индийским княжествам. Создатель вселенной не так прост. Возможно, другой Александр, но какой расы, с каким образованием? Может быть, другой поход на Восток, но с каким оружием и с какими намерениями? Может быть, другой триумф в Египте – но кто играет роль, и каковы ее форма и смысл? 33а.

33а. Этот период перехода через один зодиакальный знак точно отделяет Александра от Наполеона.

Вселенная проста только для гадалки. Человек может просчитать ту или иную возможность, и в чем-то самом малом или самом общем оказаться правым. Но как ни развито его предвидение, у судьбы всегда есть в запасе другой фактор. Небеса должны всегда оставлять вход открытым – просто потому, что они бесконечны.

Циркуляция света: видимая и невидимая

Если мы рассматриваем Луну и планеты по отношению к Земле (а мы никогда не должны забывать, что это единственная точка наблюдения, с которой всегда проводилось научное изучение Солнечной системы), то оказывается, что они сами по себе разделяются на три группы: а) Видимые невооруженным глазом, внутри орбиты земли -

Луна, Меркурий, Венера. b) Видимые невооруженным глазом, за пределами орбиты зем ли – Марс, Юпитер, Сатурн. c) Не видимые невооруженным глазом, за пределами орбиты земли – Уран, Нептун, Плутон.

Если нам возразят, что человеческое восприятие представляет весьма произвольный критерий для классификации, мы ответим, что на самом деле он не так произволен, каким его склонны считать ученые. Как мы установили в Главе I, человек является космосом, и его времена и восприятия несут определенное космическое отношение к временам и восприятиям больших и меньших космосов. Поэтому его восприятие, посредством самих своих ограничений, разделяет все явления не случайным, а неким особым, имеющим определенное значение, образом. Например, не случайно, что все движения органического роста и все движения небесных тел остаются просто за рамками его восприятия, невидимыми для него. Это автоматически следует из временного отношения космоса человека как к космосу Природы, так и к космосу Солнечной Системы.

Таким образом, чтобы открыть свое истинное место и возможности во вселенной, человек должен вернуться к критическому изучению его собственного, ничем не усиленного, восприятия. Оно покажет ему, чем он является, и откуда он может начать. Потому что телескопы, микроскопы, спектроскопы, радио, радар, кино и так далее являются на самом деле механической имитацией высших человеческих способностей, которые еще не используются. Их опасность в том, что они могут загипнотизировать его и внушить, что он уже обладает этими высшими функциями, и таким образом, убедить его, что положение его совсем не таково, как на самом деле. Из такого воображения о самом себе он никогда не сможет продвинуться дальше.

Поэтому во всей этой книге приводятся доказательства, построенные лишь на основе собственно человеческого восприятия. И так сильна в нашу эпоху власть над умами теоретической науки, что во многих случаях такое возвращение к прямому восприятию может выглядеть как суеверие.

Давайте посмотрим, к чему ведет наше разделение планет на видимые и невидимые. Во-первых, "видимость" и "невидимость" выражается по-разному. Например, планеты, известные еще древним, являются не только физически видимыми, но их планеты повторяют свои циклы несколько или много раз за время одной человеческой жизни, и поэтому они могут быть изучены одним человеком со всех их сторон. Напротив, Уран, Нептун и Плутон находятся не только за пределами человеческого зрения, но их временные циклы (соответственно 84, 164, 248 лет), находятся за пределами человеческой жизни. При этом Уран лежит лишь ненамного дальше обычного человеческого видения, и даже может быть виден человеку с острым зрением, так же как его цикл выходит ненамного за рамки человеческой жизни, и может на самом деле уместиться в жизнь достаточно долго живущего человека.

Поэтому мы можем с полным основанием думать о традиционных "видимых" планетах как об октаве, а о дальних "невидимых" планетах как о начале некой второй октавы; таким же образом, как традиционные "видимые" цвета образуют одну октаву вибраций, а дальнейшее "невидимое" ультра-фиолетовое излучение – начало следующей. Позже мы увидим, что даже в пределах этой видимой октавы существуют определенные интервалы, которые "невидимо" заполняются, – как, например, Астероидами.

Поэтому расположение планет можно изобразить в виде круга. Более того, эта расстановка планет в одну видимую и одну невидимую октаву не является единственно присущей лишь человеческим существам на Земле, но вытекает из отношения между любыми существами человеческой шкалы и Солнечной Системой как целым, независимо от того, какую часть ее они могут населять. Например, для человеческого восприятия на Марсе Меркурий совершенно исчезнет в блеске Солнца, тогда как вместо него Уран почти определенно станет видимым. Для человека, находящегося на Юпитере, Венера уйдет в невидимость вслед за Меркурием, но, в свою очередь, войдет в его поле зрения Нептун. Таким образом, для космических существ на человеческой шкале в любой части вселенной будут, вероятно, видимыми пять планет и один или несколько спутников, а все остальные невидимыми. И в результате наш круг представляется общеприменимой схемой, отдельные точки которой при взгляде с других планет будут принимать другое значение.

Рисунок 6. Октава планет

(подчеркнутые – невидимы)

В небе каждой из планет, таким образом, будут видимыми пять главных тел или группа из семи тел – Солнце, Спутник(и) и пять других планет. Эти семь, видимые с нашей Земли, конечно, Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Между ними существует единая циркуляция света. Потому что именно отражение одного и того же солнечого света и делает их всех одновременно видимыми, а отсутствие этого отражения делает Уран и Нептун невидимыми нам, и таким образом выводит их за пределы этой отдельной циркуляции.

Эта циркуляция света является движением от максимального сияния, которое нам известно – от Солнца – к невидимости, и обратно к сиянию снова. Все части Солнечной системы постоянно задействованы в такой пульсации от темноты к сиянию; как все части человеческого тела постоянно задействованы в пульсации между несущими кислород артериями и лишенными кислорода венами. Но как работает эта циркуляция? Солнце испускает свет так же, как сердце качает кровь. Но что происходит потом? В чем проявляется эта пульсация излучения и темноты?

Давайте добавим к кругу, показывающему семь видимых небесных тел, цифры, представляющие их среднюю звездную величину. А затем соединим сперва внутреннюю, а затем наружную группу в порядке возрастания яркости.

Если мы теперь соединим две самых ярких точки, представляющих Луну и Юпитер, и две наименее ярких точки, представляющих Сатурн и Меркурий, и если мы отметим точку пересечения, представляющую на первой линии точку максимального известного нам сияния, т.е. сияния Солнца (-27.6 вел.), а на второй линии точку невидимости (вел.6), мы найдем, что вся цифра (142857) стала теперь некой законченной скользящей шкалой яркости.

Рисунок 7. Циркуляция света

(звездные величины)

Начав от точки невидимости и продвигаясь к Сатурну, мы поднимаемся через весь возможный диапазон небесного сияния, пока не доходим до сияния Солнца; затем, перейдя за Солнце, мы вновь спускаемся к точке невидимости, с которой начали. Затем мы можем нанести на эту линию увеличение и уменьшение звездной величины различных планет, описанное в предыдущей части, и таким образом, показать их индивидуальное движение назад и вперед в пределах этой общей циркуляции. И наконец, мы видим в пересечении этих двух линий, как максимальная яркость на одной линии совпадает с невидимостью на другой, то есть, как все планеты должны исчезать из виду при совпадении с Солнцем.

Эта же самая цифра показывает, если мы можем прочесть ее, направление развития каждой из планет. Мы видим, например, как Меркурий появляется из невидимости, созданной Солнцем, тогда как Сатурн движется в невидимость, создаваемую расстоянием. Мы видим, как Юпитер сам развивает в себе излучение, подобное солнечному, тогда как Луна является недавним отпрыском этого солнечного излучения.

На самом деле эта странная цифра – 142857 – может объяснить нам бесконечно многие вещи, потому что в ней мы натолкнулись на математическую загадку, скрывающую один из фундаментальных законов вселенной. Когда единство делится на семь, то в результате получается эта периодическая бесконечная десятичная дробь – 0,142857. И когда полный космос разделен на свой жизненный принцип и шесть функций, то отношение между ними представляет именно последовательность этой цифры.

Если напрмер, мы рассматриваем эту дробь как состояющую из шести различных величин, следующим образом -

0,1

0,04

0,002

0,0008

0,00005

0,000007

–Это мы получаем ряд, который, кажется, представляет относительную массу органов, управляющих различными функциями в любом космосе. Это та последовательность, которая объясняет удивительную разницу в массе – исчисляющуюся в сотнях тысяч раз – между железами, управляющими телом, хотя они, по-видимому, играют приблизительно равную роль. В Солнечной системе это объясняет такое же удивительное различие в массе главных небесных тел, от Юпитера (0,001 от массы Солнца) и Сатурна (0,0003) до больших спутников, средняя масса которых 0,00000007 массы Солнца. И по этой цифре можно видеть, каким именно образом бесконечно разделена общая масса планет, астероидов, спутников и комет, составляющих это целое.

В данный момент, однако, мы изучаем эту цифру как символ циркуляции света в Солнечной Системе. И мы видим теперь, что именно эта циркуляция света связывает все части этой системы со всеми другими частями, и приносит все возможности во все части. Точно так же, как циркуляция крови объединяет все органы человеческого тела и делает это тело 1телом0 вместо пустых подпорок, или как циркуляция идей связывает различные типы и делает их группой вместо какого-то количества изолированных индивидуумов, – так и эта циркуляция света делает Солнечную Систему 1телом0 вместо набора удаленных друг от друга и независимых сфер. И именно потому, что она является таким телом, в котором ни одна часть не отделена от другой, тому, кто откроет этот секрет, делается доступным целое.

7 Элементы земли

Октавы элементов

В нашей триаде творения мы приняли все солнечные излучения вместе как активный принцип, все планеты вместе как нейтрализующий принцип, и все земные элементы вместе как пассивный принцип, или сырой материал. И как в предыдущей главе мы начали анализировать всю формирующую силу планет в виде составляющих ее нот, так же и сейчас нам нужно более детально рассмотреть природу этого сырого материала.

Все земные элементы состоят из атомов, которые, как полагал Аристотель, являются наименьшими неделимыми частицами этих элементов. В соответствии с современными теориями, такие атомы состоят из ядра, или солнца, имеющего положительный электрический заряд, вокруг которого по орбитам вращаются мельчайшие электроны, заряженные отрицательно. Атомные ядра, так же как и электроны, одинаковы у всех элементов, отличаются же элементы друг от друга лишь количеством электронов, удерживаемых ядром, и соответствующим изменением его заряда.

О строении атома, несмотря на его микроскопический размер, собрано много материала, и с каждым новым открытием он все больше кажется похожим на нашу Солнечную Систему. Точно так же как Солнце для Солнечной Системы и оплодотворенная яйцеклетка для человеческого тела, диаметр атомного ядра, как теперь стало известно, составляет одну десятитысячную долю диаметра всего атома. Также нам говорят, что подобно отношению Юпитера к Солнцу электрон составляет около одной десятой доли ядра; так что на их шкале они кружатся в необъятности пространства такой же огромной, как та, в которой теряется Земля и все ее товарищи – планеты.

Это понятие является на самом деле tour-de-force(фр. проявление силы, ловкости или изобретательности – прим.перев.) человеческого ума, потому что на временной шкале обычного человеческого восприятия этот атом в реальности вообще не существует. Существует только его непрерывный след, как тот непрерывный след Солнечной Системы, который мы старались представить себе в одной из предыдущих глав. Потому что так же, как Солнечная Система в нашем восприятии состоит из летающих сфер, и только усилием разума и умозаключением можно представить ее в ее собственном времени как твердое тело, так же и атомы в нашем восприятии кажутся телами, и только усилием разума и умозаключением их можно представить системами летающих сфер. Обращаясь вокруг своих микроскопических ядер со скоростью в одну десятую скорости света, электроны создают единицы, которые до недавнего времени казались непроницаемо твердыми. Если бы это было не так, то стул был бы просто массой лучистой энергии, поскольку то, на чем мы сидим – это именно эти следы атомов. Модель та же самая, но в одном случае временная шкала неизмеримо больше человеческой, а в другом – неизмеримо меньше.

Одна из главных целей во всем нашем разговоре о вселенной – выяснить относительную плотность различных миров или явлений, поскольку можно предполжить, что менее плотный означает более могущественный, с большей проникающей силой, с большим радиусом действия, более разумный. Именно такое понимание разума является нашей целью.

Мы помним, что процесс роста, которым, как мы полагаем, была создана вся вселенная, можно описать в виде формулы: нисхождение духа в материю и наделение ее формой. Поэтому различные плотности можно увидеть как различные пропорции материи и духа в веществах рассматриваемых миров. Эта же идея была выражена некоторыми авторами как различные пропорции материи и движения, материи и энергии. Или еще более просто, как различные уровни энергии, или еще – как различные шкалы времени. Цель одна и та же – установить некую шкалу измерения, которая позволяла бы измерить все существа и силы, от Абсолюта до Бездны.

В одной из прошлых глав у нас, как кажется, была возможность установить шкалу плотности или, в обратном направлении, шкалу мощности для планет. Возможна ли какая-либо подобная шкала применительно к земным элементам?

Много раз в истории делались попытки классифицировать горсточку известных на то время элементов в порядке "благородства" или "достоинства". Но открытие между 1735 и 1755 годами целого ряда редких металлов, а также выделение с помощью спектроскопии в период после 1860 года десятков совершенно новых элементов, полностью изменили картину. В 1869 году Менделеев попытался расположить все это новое собрание в порядке, основанном на относительном весе атомов каждого элемента. Например, один атом свинца, как обнаружилось, весил в 207 раз больше атома водорода, и ему был присвоен атомный вес 207.

Изучение атомной структуры и роли вращающихся по орбитам электронов позволило переделать таблицу Менделеева простым выстраиванием элементов в ряд в соответствии с количеством электронов. Это метод атомных номеров, когда водород с одним электроном имеет атомный номер 1, гелий с двумя электронами имеет номер 2, и так далее. В наше время уже найдены, с двумя исключениями, все элементы с количеством электронов от 1 до 96.

Но картина не так проста. Потому что, как оказалось, атом отличается от Солнечной Системы тем, что может иметь на каждой орбите не один, а несколько вращающихся электронов (вплоть до определенного максимума). 134.

34. Возможно, различное количество электронов на каждой орбите каким-то образом сопоставимо с различным количеством спутников, которое может поддерживаться планетой каждой солнечной орбиты. Так, в Солнечной Системе орбита Меркурия содержит только одну собственно планету без спутников, тогда как орбиты Юпитера и Сатурна содержат каждая полный набор спутников. На первой внутренней орбите атом может иметь два электрона; на второй – на восемь больше; на третьей – еще на восемь больше; на четвертой и на пятой – по 18, и на шестой – 32. Выяснилось, кроме того, что несколько элементов с радиоактивными свойствами имеют даже по семь орбит.

Если думать об атомах как о единых телах – что ближе к истине, – то фактичеки эти орбиты представляют собой оболочки. Атомы различных элементов имеют определенное количество оболочек от одной до семи. Наружная оболочка, в свою очередь, может иметь любое количество электронов от одного до их максимального набора, с происходящими от этого различиями в поверхностной жесткости; так что если какую-нибудь оболочку с полным набором электронов считать сделанной из стали, то имеющие меньшее количество электронов были бы сделаны, например, из масла, резины или глины.

Этот образ помогает понять относительную плотность различных элементов. Чем больше количество электронов, тем более плотным будет элемент; а из нескольких элементов с одинаковым количеством оболочек плотнее будет тот, у которого жестче наружная оболочка.

Таким образом, существует семь основных категорий плотности элементов, которые были названы периодами. Но в пределах каждого периода существуют различия в активности, соответствующие количеству электронов на наружной оболочке. Каждый элемент притягивается к тому, который имеет дополняющее количество электронов на наружной оболочке, как натрий с одним внешним электроном естественно ищет хлор с одним недостающим, чтобы образовать соль. Здесь мы видим параллель с аналогией Платона о поисках людьми своих недостающих половинок, с которыми они были разлучены при творении. Это мужской и женский пол элементов, электро-позитивные элементы непреодолимо стремятся к соединению с электро-негативными, в точной пропорции с их противоположностью. Каждый элемент по природе своей незавершен и ищет завершенности, – за исключением тех, электронный набор которых полон и они не нуждаются в паре. Это редкие или так называемые "благородные" газы – гелий, неон, аргон, криптон, и ксенон – оболочки которых настолько тверды и отшлифованы, что ни один элемент не может найти ни одной щели.

Теперь начинает проясняться общая шкала плотности элементов. 35.

35. Смотрите Приложение V "Таблицы элементов". В первой категории, с одной оболочкой, мы находим водород и гелий, разреженность и диапазон возможностей которых придают им особое родство с солнцем, где, как мы видели ранее, они играют особую роль в выработке солнечной энергии.

На другом конце этой шкалы, с семью оболочками, мы находим радиоактивные элементы: радий, актиний, торий, протактиний и уран, плотность которых такова, что они не могут существовать естественно на поверхности Земли, а обнаруживаются человеком лишь в бесконечно малых количествах в местах, полностью лишенных несущего жизнь солнечного излучения, – таких, как каменные глубины гор, пласты лавы, глубоководный ил. Даже там эти элементы стремятся к тому, чтобы стать менее плотными, и сама их радиация является средством подъема их до следующих более тонких элементов, расположенных сразу над ними. Уран (92) стремится стать радием (89), который в свою очередь стремится расщепиться на гелий (2) и инертный газ радон (86).

Радиоактивность в самом деле явление удивительно таинственное и парадоксальное. Возможно, на определенной глубине под землей оно имеет всеобщий характер; и в действительности может представлять собой общий третий или решающий принцип для геологического царства, так же как воздух является общим третьим или решающим принципом для органического мира, а свет – для планетарного. 135а.

35а. Смотрите Norbert Casteret, "Ten Years Under the Earth", стр. 160-1. Радиоактивность как третья сила может, в свою очередь, быть неизвестным фактором в определенных подземных превращениях, результатом которых являются материи с огромной скрытой энергией – например, нефть.

Все эти радиоактивные элементы в последней или седьмой категории на протяжении огромных промежутков времени, по-видимому, пробиваются вверх на уровень свинца, самого плотного из обычных элементов и принадлежащего к периоду выше. В этом единственном известном на Земле процессе естественной трансмутации атомов можно видеть отражение некого общего, длящегося эры, процесса земной эволюции или совершенствования.

Таким образом, человек своим расщеплением атома урана совершает за долю секунды то, что сама Природа сделала бы за несколько миллионов лет. Но что еще серьезнее с точки зрения такой эволюции – это накопление человеком в одном месте в больших количествах этого страшного материала, и сотворение им, для своих разрушительных целей, нескольких новых элементов – нептуний (93), плутоний (94), америций (95) и кюрий (96) – даже более плотных чем те, которые Земля с таким усилием поднимает к жизни.