Текст книги "Сфинкс"

Автор книги: Робин Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Чья-то сильная рука железной хваткой взяла Эрику за левое запястье и решительно выволокла ее из спасительного уголка на середину комнаты.

Бостон, 8 часов утра

Резкий сигнал электрического будильника безжалостно вонзился в уши Ричарда Харви. Стукнув раздраженно рукой по будильнику, он тут же чертыхнулся. Рядом с будильником стояла фотография Эрики, сделанная во время лыжной прогулки. Вместо того чтобы улыбаться, как все нормальные люди, когда их снимают, она смотрела в объектив с гримасой на лице, капризно надув нижнюю губку. Ричард приподнялся на кровати и, разрушая чары, повернул фото к стене. Ну как это могло случиться, чтобы такая смазливенькая девчонка втрескалась не в такого же смазливого парня, а в целую цивилизацию, умершую три тысячи лет назад?

Нет, это невозможно – прошло только два дня после ее отъезда, а он уже измаялся как школьник. Что с ним будет в оставшиеся четыре недели?

Ричард поднялся и направился в ванную. Или своих тридцати четырех он выглядел очень и очень неплохо. Занимаясь частной практикой, Ричард всегда находил время для увлекательных баталий на теннисном корте. В пользу подобной склонности красноречиво свидетельствовало его высокое, поджарое тело с хорошо развитой мускулатурой.

Из ванной комнаты он перебрался в кухню и, поставив на огонь чайник, налил себе стакан сока.

„Египет. Это все равно, что улететь на Луну, – обреченно думал Ричард. – Какого черта ей там надо, в Египте?“

День обещал быть ужасным. Тем не менее, думать о чем-либо, кроме Эрики, он не мог. В конце концов, совершенно измучившись, Ричард решил позвонить в Толедо, где жила ее мать – с ней, слава Богу, у него были прекрасные отношения. Часы показывали восемь тридцать, и он знал, что еще застанет ее дома.

– От Эрики еще ничего нет?

– Господи, Ричард, она только уехала.

– Знаю. Но мне что-то неспокойно. Никак не мог понять, что произошло. Все было просто чудесно до тех пор, пока мы не заговорили о браке.

– Да уж, лучше бы вам начать этот разговор годик назад.

– Не мог я этого сделать годик назад. Только-только начал практиковать.

– Преспокойно мог. Тебе просто не очень хотелось. А если теперь на душе кошки скребут, так не надо было отпускать ее в Египет.

– Я пробовал.

– Если бы пробовал, дорогой Ричард, она бы сейчас сидела у тебя на коленях.

– Да нет, Дженис, я действительно пытался ее остановить. Я сказал, что, если она уедет, наши отношения могут измениться.

– И что она?

– Ответила, что ей очень жаль, но поездка все равно состоится.

– Это всего лишь поза. Ричард. Со временем все утрясется. А тебе необходимо отвлечься.

– Конечно, конечно, Дженис, я знаю, по крайней мере надеюсь. Если от нее что-нибудь будет, сообщите мне.

Ричард положил трубку, ясно отдавая себе отчет в том, что от разговора легче не стало. Он тут же набрал номер отдела международной связи и выяснил, можно ли переговорить с Каиром. Мысль об Эрике, наслаждающейся в Египте своими прихотями, привела его в бешенство. Однако, злись – не злись, делать нечего.

Каир, 15 часов 30 минут

Осмелившись наконец открыть глаза, Эрика приготовилась увидеть свирепое лицо араба-убийцы, но, к полному своему изумлению, обнаружила перед собой шикарно одетого европейца в бежевом костюме-тройке. Они молча взирали друг на друга, в одинаковой степени пораженные тем, что увидели. Правда. Эрика к тому же была до смерти напугана. Этот ужас, прочно застывший в ее глазах, отнял у Ивона Жюльен де Марго целую четверть часа на уверения в том, что он не собирается ее зарезать или причинить ей хотя бы малейший вред. И все-таки, несмотря на исчерпывающие объяснения, Эрика никак не могла справиться с охватившей ее нервной дрожью и потому говорила с трудом. Частью словами, частью жестами она сообщила Ивону, где лежит Абдула. Ивон прошел в другую комнату, но очень быстро вернулся.

– В магазине никого нет, – сказал он, – Немного крови на полу, и стекло разбито.

– Я хочу уйти отсюда.

– Да, да, конечно, – успокоил Эрику Ивон. – Однако объясните, что здесь все-таки произошло.

– Мне нужно в полицию, – всхлипнула Эрика, – Я оказалась, к несчастью, свидетельницей убийства. Господи! Это невыносимо! Сквозь щель в портьере я видела трех мужчин. Одна стоял на пороге, другой держал несчастного старика, а третий… Перерезал ему горло.

– Понятно, – задумчиво произнес Ивон. – Во что были одеты эти трое?

– Это были арабы, черт бы их побрал! Двое из них – вообще натуральная рвань, но третий, похоже, приличный.

– Вы бы узнали их? – бесстрастно продолжал Ивон.

– Не знаю. Все произошло так внезапно. Возможно, я бы узнала человека с клинком. Лица того, кто стоял в дверях, я так и не увидела. Мы просто болтали с Абдулой, хозяином лавки. Долго болтали, пили чай. Такой милый старикан. Господи… Но где же тело? К чему забирать с собой еще и труп?

– Что вы имеете в виду под этим „еще и“?

– Они утащили статую. Легендарное изваяние древнего египетского фараона…

– Сети I, – перебил ее Ивон. – Неужели этот свихнувшийся старик держал статую здесь?!

– Вы что, знали об изваянии? – удивилась Эрика.

– Не только знал, но и пришел сюда лишь для того, чтобы переговорить о нем с Хамди. Давно это случилось?

– Точно не скажу. Пятнадцать, двадцать минут. Когда вы появились, я была уверена, что вернулись убийцы.

Ивон выругался по-французски и начал нервно расхаживать по комнате. Внезапно он остановился и рывком обернулся к Эрике.

– Подождите! Вы что, видели эту статую?

– Конечно. Лучшие образцы из сокровищницы Тутанхамона бледнеют перед этой скульптурой. Она – национальное сокровище Египта. Будучи египтологом, я наслышана о черном рынке античных вещей, но не могу себе даже представить, чтобы изваяние стало предметом грязных сделок. Необходимо что-то предпринять!

– Необходимо что-то предпринять! – Ивон цинично расхохотался. – Американская святая невинность. Крупнейший рынок антиквариата – вот что такое ваша Америка. Если бы предметы старины нельзя было сбыть, никакого черного рынка не существовало бы. В конечном итоге во всем виноват покупатель.

– Ах, значит, американская святая невинность! – негодуя, воскликнула Эрика, – А как насчет французской, дорогой мсье? Как у вас язык поворачивается говорить на эту тему, когда вам прекрасно известно, что Лувр просто набит ворованными вещами? Такими, скажем, как Зодиак из Храма Дендеры. Люди за тысячи миль едут в Египет лишь для того, чтобы им в конце концов показали паршивый гипсовый слепок с этого самого Зодиака.

– Плиту перевезли из Египта в целях лучшей ее сохранности, – сухо произнес Ивон. – Ну, хорошо. Не будем спорить. Мы оба считаем, что черный рынок должен быть под контролем. Разница только в методах. Я, например, не думаю, что нам надо немедленно обращаться в полицию. Не собираюсь вас пугать, всего лишь короткая справка. Это Каир. Не Нью-Йорк, не Париж и даже не Рим. Восточная тяга к интриганству и изощренная система взяток – нормальное, повседневное зло. Если вы придете с вашей историей в полицию, то немедленно превратитесь в подозреваемого номер один. Исходя из этого, вас арестуют на месте либо, если очень повезет, посадят под домашний арест. Теперь о сроках. Для того чтобы „шевельнулась“ самая плохонькая бумажка, требуется от шести месяцев до года. Я гарантирую, что ваша жизнь станет сущим адом.

– Кто вы такой? – спросила Эрика и, взяв сумку, принялась рыться в ней в поисках сигарет. Ивон вытащил из кармана золотой портсигар и открыл его. Тут же появилась золотая диоровская зажигалка. Несколько мгновений они сидели и молча курили.

– Я – один из тех, кого вы называете беспокойными людьми. Мне не нравится, что гибнут памятники древности, бесследно исчезают античные раритеты, вот я и решил этим заняться. Может быть, что-то получится. Знакомство же с этой статуей было бы… как вы там говорите…

– Находкой, – подсказала Эрика.

Ивон отрицательно качнул головой, одновременно делая руками жест, призывающий Эрику продолжать свои подсказки. Она пожала плечами и предложила „открытие“.

– Скажем, для того чтобы раскрыть тайну, – настаивал Ивон, – нам нужен…

– Ключ к ней.

– Вот именно. Знакомство со статуей было бы ключом ко многим тайнам. Однако теперь ничего не известно. Быть может, статуя исчезла навсегда. Конечно, вы могли бы помочь, поскольку видели убийц, но в Каире…

– А вам откуда известно об изваянии? – перебила его Эрика.

– От Хамди. Уверен, что, кроме меня, он написал о нем еще паре сотен люден, – ответил Ивон, оглядывая комнату, – Я мчался сюда как на пожар. – Он подошел к одному из больших шкафов и открыл дверцу. На полках лежали разнообразные предметы старины. – Жаль, здесь нет его писем. Могли бы из них что-нибудь узнать. А все эти штучки наверняка подделки.

– Письма лежат в шкатулке, – сказала Эрика.

– Отлично! – воскликнул Ивон, – Даст Бог, что-нибудь в этих бумагах нам поможет Но все же мне хочется быть до конца уверенным в том, что здесь больше ничего не припрятано. В смысле корреспонденции, разумеется. – Он раздвинул портьеру и громко крикнул: – Рауль!

У входа в магазин стукнули бусины, и в лавку вошел Рауль. Он был моложе Ивона, с оливковой кожей, черными волосами и задорной улыбкой, напомнившей Эрике Жана Поля Бельмондо.

Ивон представил его, объяснив, что он родом из южной Франции. Рауль сильно тряхнул ей руку и ослепительно улыбнулся. Затем мужчины, потеряв к ней всякий интерес, быстро заговорили на французском, обсуждая, видимо, с чего начать обыск.

– Это займет всего несколько минут, – обратился к Эрике Ивон, осторожно заглядывая в один из высоченных шкафов. Осмотрев все шкафы, французы нырнули в соседнюю комнату.

Эрика отодвинула портьеру и заглянула туда. Ивон и Рауль перетряхивали лежавшие на полу ковры. Ивон взглянул на нее и сделал знак рукой, чтобы она не беспокоилась и что больше минуты их хлопоты не займут…

Поручив Раулю восстановить в лавке порядок, Ивон вышел с Эрикой из магазина и подвел ее к черному „фиату“.

– Вы позволите отвезти вас в отель? Не „ситроен“, конечно, однако бегает славно.

Эрика растерянно оглядела площадь, вздохнула и села в автомобиль.

– Отель „Хилтон“, – сказала она.

Ивон остановил машину у самого входа в отель. Заглушив двигатель, он поспешил выбраться из нее. И галантно распахнул перед Эрикой дверцу.

– Мне пора уходить. Я был бы счастлив, если бы вы согласились поужинать со мной сегодня.

– Благодарю вас, но я очень устала. Перелет из Америки оказался слишком суровым испытанием. Давайте как-нибудь в другой раз.

– Мы не будем засиживаться допоздна. Я привезу вас обратно к десяти часам.

– Десять вечера – не слишком поздно, – думала Эрика. – Тем более что поесть все равно где-то надо.

– Ну, если вас не затруднит привезти меня в „Хилтон“ к десяти часам, – произнесла она вслух, – то я ничего не имею против ужина с вами.

Бостон, 11 часов утра

Ричард взглянул на часы, хотя прекрасно знал, что перед тем, как можно будет перекусить, ему придется осмотреть как минимум трех человек. Его трехгодичная практика врача-интерна протекала, в общем, на удивление гладко, и сам он был доволен своей работой, но все же иногда она действовала ему на нервы. Девяносто процентов больных страдали от ожирения или хотели бросить курить. Так что особенно мозгами шевелить не приходилось. Теперь же ко всем этим прелестям добавились досадные неприятности, связанные с выходкой Эрики.

Раздался быстрый стук в дверь, и Салли Марински, сестра из регистратуры, заглянув в кабинет, громко сказала:

– Я дозвонилась, доктор. Можете говорить, из своей комнаты.

Лицо Ричарда просветлело. Он просил Салли позвониться до Дженис Бэрон.

Закрыв поплотней дверь в офис, Ричард снял трубку и нажал белую кнопку на телефоне.

– Привет, Дженис.

– Знаешь, Ричард, Эрика до сих нор ничего не прислала.

– Большое спасибо. Мне просто хотелось сказать, что я скоро сойду с ума. Что делать?

– Думаю, у тебя не такой большой выбор, чтобы мучиться этим вопросом. Остается сидеть и ждать возвращения Эрики.

– А что вы скажете, если я поеду в Египет?

В трубке воцарилось молчание.

– Дженис! – Ричард подумал, что связь прервали.

– В Египет! Боже мой, Ричард!

– Разумеется, это будет непросто. Но если надо, я постараюсь. На месте все станет понятней.

– Нy… Может, это не такая уж плохая идея. Эрика всегда поступает так, как ей взбредет в голову. А твоя поездка в Египет может и вправду оказаться хорошим выходом.

– В общем, я пока не решил. Но вам, Дженис, большое спасибо за поддержку.

Ричард положил трубку и заглянул в тетрадь со списком больных на сегодня. День обещал быть нескончаемо длинным.

Каир, 21 час 10 минут

Эрика чуть отклонилась назад, позволяя двум весьма предупредительным официантам убрать со стола приборы. Ужинали при свечах за роскошно убранным столом. Ивон со знанием дела заказывал источающие сладостный аромат пряные блюда. Ресторан располагался на самой вершине горы Мукаттам Хилз. Они сидели на открытой веранде, и взору Эрики открывались изрезанные очертания Аравийских гор, купола и минареты Каира. Глядя на это великолепие. Эрика никак не могла избавиться от ощущения, что сказки „Тысячи и одной ночи“ обрели свою жизнь в реальности.

После ужина они решили прогуляться по склону торы до живописных развалин средневековой мечети. Но точно в десять, как и обещал, Ивон подвез Эрику к отелю. Поднимаясь в лифте на свой этаж, она с легкой улыбкой призналась себе, что этот француз чуть-чуть вскружил ей голову – Эрика давно не встречала таких обаятельных и утонченных мужчин.

У входа в свой номер она вынула ключ, открыла дверь, щелкнув выключателем в небольшой прихожей, бросила сумку на подставку дли обуви и направилась в комнату. Но на полпути внезапно остановилась и, резко отпрянув назад, пронзительно закричала. В углу комнаты сидел мужчина с лицом типичного бедуина, который по какой-то непонятной причине нарядился в европейский костюм.

– Меня зовут Ахмед Хазан, – глубоким и тягучим голосом произнесла фигура в углу. – Я руковожу Департаментом по делам исторических ценностей Арабской Республики Египет. Приношу свои извинения, но, боюсь, вам придется пойти со мной, Эрика Бэрон.

Эрика ощутила панический страх. Не отдавая отчета в своих действиях, она механически надела свитер и взяла в руки сумочку.

У выхода из отеля Ахмед поднял руку, и к ним подкатил большой черный „седан“.

Хазан указал Эрике на заднее сиденье, и она поспешно забилась в машину, смутно рассчитывая на то, что ей зачтется эта покорность.

Вскоре автомобиль подъехал к массивной колоннаде правительственного учреждения, и ночной сторож открыл перед ними тяжелую дверь.

Войдя в офис. Ахмед указал Эрике на стул, стоявший неподалеку от письменного стола из красного дерева.

Покусывая губу и пытаясь скрыть свое беспокойство, Эрика повернулась к Ахмеду и застыла в изумлении. Он занимался электрическим чайником.

– Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – ответила Эрика, совершенно сбитая с толку.

Ахмед налил себе чай и перенес стакан на письменный стол. Медленно опуская в него кусочки сахара, он устремил на Эрику властный взгляд.

– Я хочу знать, почему вы находитесь в Египте. Какова цель вашего приезда и на кого вы работаете?

– Я ни на кого не работаю, и уменя нет никакой цели, – нервно ответила Эрика. – Я египтолог. Восемь лет я изучала Древний Египет. Работаю в отделе египтологии Бостонского музея. Всю жизнь мне хотелось приехать сюда, но удалось лишь в этом году.

– Как давно вы знакомы с Ивоном Жюльен де Марго? – Ахмед подался вперед.

– Сегодня я увидела его первый раз в жизни.

– При каких обстоятельствах?

– Мы познакомились, когда я гуляла по Хан эль Халили, – выдавила Эрика.

– Знаете ли вы, что мсье де Марго известен как крупный покупатель старинных вещей? Что он делает в Каире?

– Не имею ни малейшего понятия. Я познакомилась с этим мужчиной несколько часов назад.

– Однако сегодня вечером вы с ним ужинали.

– Совершенно верно, – с вызовом ответила Эрика.

Допив одним глотком оставшийся в стакане чай, Ахмед склонился к своей „гостье“:

– Для вашей же пользы советую никому об этом разговоре не сообщать. Сейчас я отвезу вас обратно в отель.

Каир, 23 часа 15 минут

Ивон Жюльен де Марго сидел в своем номере и внимательно изучал содержимое кейса, заполненного до отказа бумагами, найденными у Абдулы Хамди. Рауль, растянувшись на кушетке, вторично просматривал уже изученные Ивоном письма.

– Вот оно! – воскликнул Ивон, с силой ударяя по лежавшему перед ним листу бумаги – Стефанос Маркулис. Хамди переписывался с Маркулисом! У него бюро путешествий в Афинах.

– Может, это то, что мы ищем, – с надеждой проговорил Рауль. – Думаешь, он угрожал Хамди?

– Не сказал бы, что похоже на угрозы. Он пишет о своей заинтересованности в деле и о том, что ему хотелось бы прийти к любому компромиссному решению. Но в чем состоит дело? Об этом здесь ничего нет.

– Скорее всего имеется в виду статуя фараона Сети, – сказал Рауль.

– Возможно, однако моя интуиция подсказывает, что дело в другом. Зная Маркулиса, можно предположить, что о статуе он написал бы прямо. Здесь кроется что-то еще. Думаю, если кто кому и угрожал, так это Хамди Маркулису.

– Надо сказать, этот Хамди был совсем не глуп.

– Наоборот, глуп непроходимо, – перебил Рауля Ивон, – поскольку уже мертв. Хамди состоял в переписке со всеми крупными музеями мира. Так что Маркулис – надежда слабая. Единственный реальный для нас шанс – Эрика Бэрон.

– Как она может нам помочь? – спросил Рауль.

– Есть у меня одна идея. Эрика видела лица двух арабов из троицы, убившей Абдулу Хамди.

– Может, и так, но я сомневаюсь, что она сумеет узнать их при встрече.

– Конечно, не сумеет. Однако это не важно, если убийцы будут уверены в обратном.

– Не понял…

– Можно ли быстро распространить в преступном мире Каира слух о том, что Эрика Бэрон оказалась свидетельницей убийства и легко опознает нападавших?

– Вот оно что. – протянул Рауль. – Ты хочешь использовать Эрику Бэрон в роли приманки.

– Совершенно верно. Для полиции здесь нет никаких зацепок. Департамент по делам исторических ценностей пальцем не шевельнет, если не узнает о статуе, так что Ахмед Хазан из игры исключен. Он, пожалуй, единственное официальное лицо, способное нам помешать.

– Возникает громадная проблема, – серъезно проговорил Рауль.

– Какая? – спросил Ивон, затягиваясь сигаретой.

– Это очень опасный план. Скорее всего он означает смертный приговор для мадемуазель Эрики Бэрон. Я уверен, что они убьют ее. Надо нанять подходящего человека для ее защиты.

– Ты имеешь в виду парня по имени Халифа?

– Да.

– С ним всегда одни неприятности.

– Согласен, зато он самый лучший. Если ты хочешь уберечь девушку и заполучить убийц, тебе нужен именно Халифа. Проблема только в том, что он дорого стоит.

– Это не проблема. Мне нужна статуя. Нанимай Халифу. Пусть начинает следить за Эрикой Бэрон с завтрашнего утра. Я думаю, мне и самому придется повозиться с ней.

Афины, 23 часа 45 минут

Освободив одну руку, Стефанос Маркулис дотянулся до лампы и погасил ее. Комната тотчас погрузилась в темноту.

– Афины – самый романтичный город, – сказала Дебора Грэм, выскальзывая из объятий Стефаноса. Атмосфера томной греческой ночи пьянила ее не меньше вина, которое они выпили. Прямые белокурые волосы Деборы волной упали ей на плечи, и она, кокетливо запрокидывая голову, принялась убирать их за уши.

– С тобой трудно не согласиться, – проговорил Стефанос. – Поэтому я и живу здесь. Афины – город любви. – Он склонился над Деборой и стал целовать ее в губы. Девушка закрыла глаза и с затаенной радостью приготовилась к тому, что так долго в себе сдерживала.

Им помешал резкий звонок телефона, стоявшего у кровати.

– Возьми трубку, – скомандовал Стефанос.

Дебора с удивлением посмотрела на него, однако трубку взяла. Поприветствовав на английском языке абонента, она тут же попыталась передать трубку Стефаносу, говоря, что звонок, судя по всему, международный. Он жестом дал ей понять, чтобы она узнала, кто говорит. Дебора послушно прижала трубку к уху и спросила:

– Кто у телефона? – Зажав ладонью микрофон, она тихо прошептала: – Звонят из Каира. Мсье Ивон Жюльен де Марго.

Стефанос вырвал у нее трубку. Лицо его при этом совершило разительную перемену от похотливости беззаботного фавна до строгой расчетливости лондонского банкира.

– Надеюсь, ты не собираешься сообщить мне, что просто решил поболтать со своим афинским приятелем среди ночи.

– Ты, как всегда, прав, – спокойно ответил Ивон. – Я хотел узнать у тебя кое-что об Абдуле Хамди. Ты знаком с ним?

– Этого ублюдка знает каждый второй.

– У тебя лично были с ним дела?

– К чему ты клонишь?

– Его сегодня убили.

– Какая жалость, – насмешливо протянул Стефанос. – Мне-то что до этого?

– Ты знаешь, кто убил Хамди?

– Многие хотели видеть мертвым этого ублюдка. И я в том числе. Слушай, де Марго, надоели мне твои вопросы.

– Но я знаю одну вещь, которую тебе очень хотелось бы услышать.

– Что именно?

– У Хамди была статуя Сети I. Точно такая же, как в Хьюстоне.

– Как он ее добыл?

– Понятия не имею.

– Дело уже получило огласку?

– Нет. Я оказался на месте через пять минут после убийства. Все бумаги и письма Хамди у меня. Включая твое последнее письмо к нему.

– Что ты собираешься с ним делать?

– Пока ничего. Но дело в том, что убийство произошло при свидетеле.

Стефанос замер, о чем-то напряженно думая.

– Этот свидетель может опознать убийц?

– Разумеется. Но это не он, а она. И к тому же египтолог. Ее зовут Эрика Бэрон, а живет эта очаровательная особа в отеле „Хилтон“.

Нажав на рычаг телефона, Стефанос тут же набрал местный номер.

– Евангелос, укладывай чемодан. Утром вылетаем в Каир. – Он взглянул на Дебору и явно изумился, поскольку совершенно забыл о ее присутствии. – Убирайся отсюда!

Дебора вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Греческая раскованность и свобода все-таки вышли на поверку слишком опасными и непредсказуемыми, о чем ее и предупреждали в Сиднее.