Текст книги "Созданы друг для друга"

Автор книги: Робин Грейди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Сзади раздался возглас:

– Сэм Бишоп? Ты ли это?

Лаура остановилась, а Бишоп обернулся и, улыбаясь во весь рот, распахнул объятия:

– Роберт Харрингтон!

Мистер Харрингтон, толстяк в необъятном смокинге, удивился:

– Наслаждаешься балетом, сынок?

Бишоп потянул себя за ухо:

– Это… весело.

Мужчина понимающе хохотнул. Очевидно, Роберт Харрингтон тоже не был поклонником «Лебединого озера».

Сегодня утром, после завтрака на веранде, они с Лаурой поехали в Сидней, погуляли по фешенебельному району Рокс в одном из исторических предместий и остановились в пятизвездочном отеле «Дарлинг-Харбор», в пентхаусе которого Бишоп арендовал квартиру. Он пользовался ею в деловых целях, если задерживался в городе.

Потом они сидели на балконе, наслаждались ярким солнцем и наблюдали за снующими по морю лодками. В театр они приехали загодя, а пять минут назад смешались с толпой, чтобы в антракте немного освежиться напитками.

Места у них могли бы быть и лучше, но Лаура не жаловалась. Она испытывала радостное возбуждение и трепет. Мать еще в раннем детстве приобщила дочку к театру. Лаура мечтала выучиться и когда-нибудь танцевать главные партии в балетах. Но профессиональные балерины отличаются отменным здоровьем. Поэтому Лаура довольствовалась ролью восторженного зрителя. Иногда к ней присоединялась Грейс.

Лаура очень жалела, что Бишоп не разделяет ее любви к этому виду искусства, но она была довольна уже и тем, что он не жалуется, когда приходится смотреть балет. Большинство мужчин отправляют жен с подругами, а сами развлекаются футболом или покером.

А Бишоп ее сопровождал, вот почему она была уверена, что они сумеют найти согласие и во взглядах на то, какой должна быть семья. Когда он поймет, как для нее важно иметь собственного ребенка, когда поймет, что риск минимален, то поддержит ее, как поддерживал всегда. И тогда уже в следующем году они будут петь колыбельную своему первенцу.

Лаура была бы рада и мальчику, и девочке, а то и обоим сразу.

Пара средних лет прервала размышления молодой женщины. Бишоп то и дело сталкивался со знакомыми.

– Вы не знакомы с моей женой? – Харрингтон повернулся к изящной женщине: – Шонтел, это Самюэл Бишоп. Год назад у нас с ним были дела.

– Приятно познакомиться, Самюэл.

Золотое с жемчугами ожерелье Шонтел сверкало. Лаура ждала. Обычно Бишоп спешил представить ее, а тут что-то запаздывал.

Она взяла инициативу в свои руки и представилась сама:

– Приятно познакомиться, Роберт, Шонтел. Я – Лаура.

Миссис Харрингтон улыбнулась, а Роберт почесал лоб с залысинами:

– Сэм… не так ли звали твою жену?

У Шонтел порозовели щеки. Она молча ткнула мужа в бок. Но Лаура только рассмеялась:

– Не звали, а зовут.

У Роберта взлетели брови.

– Что ж, великолепно! – Он хлопнул Бишопа по плечу. – Рад видеть вас вместе.

Несколько минут пары еще поболтали, потом разошлись. Лаура и Бишоп нашли более-менее спокойный уголок. Лаура сделала глоток шампанского:

– Странно.

– Что – странно?

Она сказала, подражая баритону Роберта Харрингтона:

– «Не так ли звали твою жену?» Тебе это не кажется странным?

– Представь, такое случается довольно часто.

– И знаешь, что еще странно? Я похудела. Я много лет сохраняла один и тот же вес, а теперь мне велико это платье.

– Оно на тебе прекрасно сидит. Может, ты его давно не надевала?

– Я была в нем всего месяц назад на деловом ужине в Мельбурне, помнишь?

– А что еще ты помнишь?

Бишоп еще не окончил фразу, как в ее воображении мелькнул пешеходный мостик. Потом она вспомнила больницу и мысли о беременности. Затем вспомнила врача, тест, слезы…

Лаура подавила вздох и нахмурилась. Никаких слез не было. Узнав о результатах теста, она расстроилась, однако была рада, что не подвергла младенца опасности. Она вспомнила, как счастлива была, увидев мужа, но удивилась его странному поведению, тому, что Бишоп не заключил ее в объятия и не увез немедленно домой. А когда они оказались дома, потребовалось время на то, чтобы он оттаял. Но прошлой ночью Бишоп, как всегда, был любящим мужем.

Так откуда непонятное ноющее ощущение? И это странное высказывание Роберта Харрингтона…

– Лаура, тебе плохо?

Низкий голос Бишопа вернул ее в реальность. Он напряженно, сдвинув брови, смотрел на нее. Прозвенел звонок, приглашая зрителей занять свои места.

Чувствуя себя немного не в своей тарелке, Лаура поставила на ближайший выступ свой бокал.

Плохо ли?

У нее немного кружилась голова, но она улыбнулась:

– Все прекрасно. Я жду продолжения балета.

Бишоп предложил ей руку. Она гордилась, когда шла рядом с ним. Люди обращали внимание на ее мужа. И не только потому, что он выглядел как звезда. От него исходили некий жар… огонь… вибрирующее тепло и… опасность. Люди чувствовали, что Самюэлу Бишопу лучше не попадаться на пути.

– Ты плохо поела, – сказал он, когда они поднимались по покрытой ковром лестнице. – Когда вернемся, закажем ужин.

Честно говоря, Лаура была не прочь отправиться прямиком в пентхаус, заказать вина, фруктов, целый круг твердого сыра и всю ночь заниматься любовью. С другой стороны, ей хотелось в полной мере насладиться великолепным вечером. Бишоп прав. Им надо чаще появляться на людях.

– Давай после спектакля прогуляемся пешком, – предложила она. – Мы могли бы где-нибудь остановиться и перекусить.

Бишоп с сомнением взглянул на ее каблуки:

– В этих туфлях?

Лаура, дразнясь, толкнула его в бедро:

– Такими туфлями надо хвастаться.

Он еле заметно улыбнулся.

Лаура не хотела говорить мужу, что не помнит, когда и где покупала туфли… и сумочку. Что забыла, как сняла кольца перед поездкой в больницу. И, возможно, не следовало говорить, что она похудела. Но это все мелочи. Однако не исчезало ощущение потери… как будто чего-то не хватало…

Когда опустился занавес и стихли аплодисменты, они с Лаурой спустились по ступенькам оперы и пошли вдоль океана.

Вечер был полон жизни – играли уличные музыканты, везде толпились туристы, для полуночников были открыты рестораны.

Лаура как раз хвалила приму-балерину за последний акт, когда Бишоп замедлил шаги возле уличного кафе.

– Тебя еще держат каблуки? Ногам отдых не требуется? – поинтересовался он.

– Предлагаю заказать творожный пудинг с шоколадом.

Бишоп оторвался от вывешенного в окне перечня десертов и рассмеялся. Лауре была хорошо известна его слабость насчет сладкого.

А ему была известна ее слабость.

– И две порции мороженого, – подхватил он.

– Отлично.

Бишоп отодвинул для нее кресло, и официантка приняла у них заказ.

– Когда тебе завтра на работу? – почти небрежно спросила Лаура, в десятый раз просматривая программку спектакля. Несмотря на ее небрежный тон, Бишоп понял, как она хочет, чтобы понедельник не наступал. Когда они были женаты, он очень много работал. Впрочем, и сейчас тоже. Лаура боялась понедельников, поскольку он оставлял ее и уезжал в офис.

– У меня есть пара дней отпуска.

– Ты же никогда не брал отпуск.

– Ты забыла о медовом месяце.

Великолепная неделя на островах Греции… Замечательные дни. А ночи еще лучше.

Она провела пальцем по рукаву его пиджака и закончила обручальным кольцом на пальце мужа. В голосе появилась нотка сомнения:

– Ты уверен, что в компании ничего не случится?

– Если бы не был уверен, приковал бы себя к рабочему столу. – Бишоп налил в стаканы воду. – Поверь мне, «Бишоп скаффолдс» сильна как никогда.

Беспокойство отпустило ее, она отпила воды:

– Ладно, значит, можно хорошо выспаться.

Пока Лаура восхищалась тем, как романтично смотрится мост с луной, оказавшейся прямо в центре арки, Бишоп отправил сообщение Уиллису о том, что не появится по крайней мере до вторника. А там видно будет. С рутиной Уиллис и сам справится, а что касается потенциальных покупателей… Если они действительно хотят приобрести компанию, то могут несколько дней и подождать.

К ним подошел пожилой человек в оливковом берете и учтиво поклонился. У него был с собой потрепанный мольберт и два карандаша за ухом.

– Не желает ли ваша жена получить портрет? – спросил он с сильным французским акцентом.

Бишоп с улыбкой отмахнулся:

– Не думаю, что…

– А почему бы и нет, – тоненько пропела Лаура и слизнула шоколадный соус с большого пальца. – Мне хотелось бы сделать наш общий портрет.

– Ты готова полчаса позировать? – поинтересовался Бишоп.

– Никакого позирования. – Француз установил мольберт. – Ешьте, разговаривайте, вспоминайте. – Он изящным жестом выхватил из-за уха карандаш. – А я буду творить.

– Я знаю, о чем мы будем вспоминать. – Нога Лауры под столом прижалась к ноге Бишопа. – Помнишь парусник в Эгейском море?

Он слегка наклонился и так, чтобы не было заметно, пощекотал ее стопу:

– А незабываемые ночи на Наксосе?

– Пожалуйста, сядьте ближе, – попросил француз. – Это будет поразительно.

Бишоп наслаждался шоколадом, медом, ванилью, пока Лаура вспоминала о том, что и когда они ели, с кем встречались, как танцевали на балконе в лунную ночь. Любопытно, она забыла развод, но помнила мельчайшие детали медового месяца, будто их свадьба состоялась только вчера.

Они разговаривали и смеялись. Бишоп был настолько поглощен воспоминаниями, что забыл о художнике.

– Готово! – объявил француз.

Бишоп полез за бумажником:

– Сколько я вам должен?

– Сколько заплатите, – махнул рукой старик.

Явно гордый собой, он повернул мольберт к ним.

– О, Сэм, это прекрасно! – воскликнула Лаура.

Бишоп был вынужден согласиться. Художник сумел передать и веселую атмосферу ночи, и их явную привязанность друг к другу. Как будто они заглянули в прошлое.

– Большое удовольствие – работать с влюбленными, – сиял француз.

Картина не была большим преувеличением. Именно так они и чувствовали себя. Бишоп был готов просидеть здесь всю ночь…

Поскольку было уже поздно, он взял такси.

Когда они проходили под великолепной хрустальной люстрой по грандиозному мраморному холлу отеля, портье оторвал взгляд от стола, за которым что-то проверял. Увидев их, он удивленно улыбнулся и щелкнул каблуками.

На пути к лифтам Лаура заметила:

– Здесь очень приветливый персонал. Ты должен дать этому парню хорошие чаевые за такое приветствие.

– Это потому, что сегодня ты сногсшибательно выглядишь. Ты просто светишься.

Держа картину под мышкой, он нажал кнопку.

Прибыл лифт, и Лаура, испытывая внезапный приступ дурноты, но улыбаясь, вошла в кабину. «Светится» – это слово часто употребляют, говоря о беременных женщинах. До того, как врач в больнице сообщил, что она ошиблась и вовсе не беременна, ей казалось, что она и вправду светится. Даже с царапиной и повязкой на лбу.

Ну а сегодня она вполне могла светиться. У них был замечательный вечер, а если Бишоп прогуляет завтра работу, таких замечательных часов будет еще много.

Пока они поднимались в пентхаус, она прислонилась к Бишопу, поднимая то одну уставшую от четырехдюймовых каблуков ногу, то другую. Когда металлические двери лифта скользнули в сторону, молодая женщина вышла, перекинув туфли через плечо.

– Похоже, ты не устала, – сказал Бишоп.

– Угадал.

Они вошли в номер – в сливочное, черное и темно-красное пространство, явно оформленное приверженцем минимализма. Лаура бросила туфли и, не в состоянии больше сдерживаться, обвила рукам шею Бишопа и слегка прикоснулась к его губам.

Когда они сидели на набережной, ели сладости и вспоминали несколько фантастических дней, проведенных в Греции, Лауре приходилось стискивать руки на коленях, чтобы хоть как-то справиться с той силой, которая влекла ее к мужу.

И в такси, по дороге домой, и в холле отеля, и в лифте она хотела сделать именно это, дать ему понять – с первым же прикосновением ее руки, – что она жить без него не может. Его руки обнимали ее, щетинистый подбородок слегка царапал кожу, а горячая жажда внутри нарастала. Без Бишопа она никогда не узнала бы настоящего тепла. Настоящей любви.

Какие бы вызовы ни бросала им судьба, у них всегда будет это – ненасытная естественная потребность быть рядом.

Когда Бишоп неохотно отпустил Лауру, сердце женщины колотилось так сильно, что дрожь пронизывала ее с головы до пят. Она положила руку ему на затылок и вдохнула аромат, который он каждое утро оставлял на подушке.

– Знаешь, что я хочу сделать?

– Сколько еще предложений я получу? – хриплым от желания голосом спросил он.

– А сколько тебе надо?

– Достаточно одного.

Лаура положила ладони на широкие плечи и прижалась к Бишопу:

– А если ошибешься?

Он чуть-чуть усмехнулся уголком рта:

– Не ошибусь.

– Значит, можно не намекать?

Усмешка его стала шире.

– Намеки всегда приветствуются.

– Ага, тогда сначала нам надо сбросить это.

Она стащила с Бишопа пиджак, бросила на мужа любопытный взгляд и ладонью разгладила рубашку на груди.

– Так, и это тоже. – Женщина развязала черный галстук.

– А запонки?

– Запонки определенно вон.

Бишоп разделывался с запонками, а она расправлялась с пуговицами на его рубашке. Когда была расстегнута последняя, Лаура погладила его обнажившийся живот, потом прочертила дугу по темным жестким волоскам у него на груди. И наконец начала медленно стаскивать с Бишопа рубашку.

Предвкушая сладостный момент, Лаура прижала губы к ямке у основания его горла. Биение его пульса восхитительно совпадало с ее собственным. Когда она кончиком языка нежно и медленно провела по солоноватой шее, его возбуждение достигло предела.

– Ты помнишь, что на нас было надето тем вечером на палубе корабля? – прошептала Лаура.

Он погладил ее спину и слегка прикусил ухо:

– Я помню, чего на нас не было.

Бишоп сдернул бюстгальтер, и ее тело ощутило вечернюю прохладу. Неожиданно раздался стук в дверь.

– Обслуживание номеров.

У Лауры душа ушла в пятки, а Бишоп вздернул подбородок и посмотрел на нее:

– Мы вроде бы ничего не заказывали.

– Ошиблись номером. Не обращай внимания, – ответила она и положила руку на его горячее плечо.

– Может быть, что-то важное.

– Не важнее этого.

Однако стук повторился:

– Мистер Бишоп, обслуживание номеров, сэр.

Застонав, Бишоп пошел к дверям:

– Надо было повесить табличку «Не беспокоить».

За дверью стоял посыльный с выгоревшей на солнце копной волос. Он не удивился, увидев полуодетого Бишопа, и передал ему блестящее серебряное ведерко со льдом, внушительной бутылкой и двумя хрустальными бокалами.

– Поздравления за счет отеля. – Молодой человек развернулся и пожелал на прощание: – Доброй ночи.

Бишоп вывесил табличку и закрыл дверь. Лаура подошла и прочитала записку: «С возвращением, миссис Бишоп».

Она перестала улыбаться:

– Я была здесь всего пару недель назад. Мы должны отослать это обратно. Скорее всего, они ошиблись.

– Думаешь?

Лаура вопросительно взглянула на него:

– Другого объяснения нет.

– А может быть, есть?

– Тогда я хотела бы его услышать.

– Вот как?

Она скрестила руки на груди:

– Не надо, Сэм.

– Чего не надо?

– Отвечать вопросом на вопрос.

Взгляд Бишопа стал жестким. Или стеклянным? У нее по спине пробежал холодок. Что происходит?

Ну хорошо. Сначала Роберт Харрингтон со своим странным замечанием. Потом удивленный портье. Теперь подношение от отеля… Как будто она отсутствовала несколько лет.

Бессмыслица!

Однако в глазах Бишопа мелькнула… озабоченность? Он думает, что она слишком остро реагирует? Ведь ничего не случилось. Отель прислал шампанское. Бишоп предположил, что тому есть причина. Важная.

А она сделала из мухи слона.

Молодая женщина натянуто улыбнулась:

– В любом случае приятный жест. Нужно будет утром их поблагодарить.

Бишоп осторожно поставил ведерко на кофейный столик. Он понятия не имел, что делать дальше.

Когда Лаура сегодня вспоминала их незабываемый медовый месяц, восстанавливая все образы и ощущения и потихоньку поедая пудинг, Бишоп ощутил что-то такое, о чем даже не мечтал. Она вернула его в те прекрасные времена. Ей-богу, он хотел только одного – остаться с Лаурой.

И осознание этого изменило ситуацию. Теперь Бишоп не хотел, чтобы память к ней возвращалась слишком быстро. Лучше двигаться потихоньку. Во-первых, неизвестно, как пойдет дело, а во-вторых, ему нравилось видеть Лауру счастливой. Да и сам он был счастлив.

Пока не прибыло шампанское, они были почти готовы заняться любовью. А теперь Лаура выглядит смущенной и расстроенной. Неужели дверца памяти стремительно распахивается?

Бишоп развалился в круглом кожаном кресле, пригладил обеими руками волосы и поискал ее глазами:

– Лаура, подойди сюда. Нам надо поговорить.

– О чем?

Она села рядом. Молодая женщина была бледна, но зеленые глаза ее вопросительно блестели.

– Нам нужно записаться на прием к врачу.

– Зачем?

– Чтобы тебя осмотрели и проверили.

– Со мной все хорошо.

– Разве? – Лаура хотела возразить, но он поднял руки. – Ладно-ладно, но ответь мне на один вопрос.

– Хорошо.

– В больнице ты заявила, что считала себя беременной. Может быть, ты перепутала? – Ему очень не хотелось продолжать, но это необходимо. – Возможно, ты была беременна ранее?

Лаура была потрясена:

– Это смешно, Сэм! Я бы знала об этом.

Он невольно проглотил застрявший в горле комок. Этот вопрос – самый главный. Однако единственной реакцией Лауры был раздраженно-неприязненный взгляд, как будто он оскорбил ее.

Глаза молодой женщины блестели все сильнее. Ее явно охватывала паника. Но голос звучал ровно:

– Почему ты на меня так смотришь?

Бишоп отвел глаза.

Он задал правильный вопрос, но не единственный. Теперь дело зашло так далеко, что необходимо продолжать. Ради них обоих.

– Лаура, как ты думаешь, ты справилась бы, потеряв ребенка?

Она с облегчением выдохнула и улыбнулась:

– Вот ты о чем? – Лаура наклонилась и обняла его. – Ничего плохого не случится. Мы просто должны верить, и все будет хорошо.

У Бишопа защипало в носу. Что на это ответить? Ничего. Потом появилась безумная идея. Такая безумная, что он чуть не расхохотался. Если к Лауре не вернется память, кто его осудит? Она будет счастлива. Неужели это действительно второй шанс?

– Ты вспомнил о медленном танце.

Лаура встала и протянула ему руку.

Бишоп с мукой смотрел на нее. Правильно это или неправильно? Победа или потеря? Чем все закончится, предсказать невозможно.

Он взял Лауру за руку и повел на балкон.

Прохладный ветер трепал их волосы. Она прижалась щекой к груди Бишопа. Под музыку, доносящуюся откуда-то издалека, он начал медленно кружить ее. Через несколько минут Лаура еле слышно произнесла:

– Я люблю тебя, Сэм.

Глубоко внутри что-то сжалось, и время остановилось. Решение пришло инстинктивно. Бишоп забыл, что обещал никогда больше не жениться, что считал свое поведение непростительным. Он стал мечтать о собственном ребенке. Невзирая ни на что.

Ни на что!

Он отвел волосы со щеки Лауры и прошептал, очень желая поверить себе:

– Я тебя тоже.

Глава 8

Следующим утром Лаура с волнением поднялась с кровати. Она в жизни не чувствовала себя здоровее и счастливее. После того как они с Бишопом провели в постели столько времени, ей хотелось только одного: остаться там же, рядом со своим мужем, впитывая его жар, радуясь тому, что он раз за разом доставляет ей наслаждение. Его волосы, его сочный спокойный голос, запах, который она вдыхала, целуя его грудь… Лаура надеялась, что Бишоп ею никогда не пресытится. Болезнь сердца больше не была проблемой. Все компенсировала любовь такого необыкновенного человека, как Самюэл Бишоп.

Около девяти, пока Бишоп куда-то звонил, Лаура ускользнула в ванную, чтобы принять душ. Намыливая волосы, она улыбалась, вспоминая, как несколько раз в течение ночи он говорил, что утром ее ждет сюрприз. Конечно, не драгоценности. Бишоп уже надарил их столько, что ими впору украшать королеву. Возможно, из-за воспоминаний о медовом месяце он заказал какой-нибудь круиз.

Что бы он ни планировал, ей все равно понравится. Правда, не стоит надеяться, что он согласится посетить магазин для детей.

Мебель, розовые и голубые костюмчики, рисунок для детской, высокие стульчики… Ей хотелось купить все эти символы веры, надежды и любви.

Лаура пристально вгляделась в туманное отражение в зеркале. Многое предстоит сделать. Может быть, следует начать уже сегодня?

Но, надев светло-кремовое платье, она выругала себя. Они еще не пришли к согласию насчет беременности. А это деликатный и очень важный вопрос. Впрочем, она обязательно поднимет его как-нибудь на днях. У них еще уйма времени: она молода, Бишопу всего тридцать лет.

Как он отреагировал бы, если бы она случайно забеременела?

Лаура вышла из ванной и обнаружила, что Бишоп стоит у огромного, во всю стену, окна и смотрит на обласканную солнцем гавань. Но красивые виды его не интересовали. Бишоп оставался Бишопом – он все еще разговаривал по телефону.

Он заметил Лауру, улыбнулся, но ему явно было не до нее. На нем были темно-синие джинсы с приспущенной молнией. Очень сексуально! Рубашку он не удосужился надеть. Лаура готова была целыми днями без устали любоваться его великолепным торсом. У нее просто слюнки текли. Увлеченно беседуя, Бишоп запустил пальцы во влажные темные волосы, и у Лауры свело живот.

Наконец Бишоп закончил разговор и двинулся к ней. Медленно, плавно… Он не шел, а словно подкрадывался. И слабая пульсация во всем ее теле доказывала, что женщина очень хочет быть пойманной.

Подойдя к Лауре, он поцеловал ее в шею и что-то благодарно промурлыкал. Большие руки обняли ее за талию, потом скользнули выше. Бишоп склонил голову и легонько укусил Лауру за шею. Она вздрогнула.

– Ты предлагаешь сегодня остаться дома? – прошептала Лаура.

– Ты способна лишить меня рассудка, – пробормотал он.

– Это было бы неплохо.

– Обещаешь?

Молодая женщина засмеялась: он сказал это совершенно серьезно. Она поцеловала его в щеку и отправилась в кухню.

– Я приказал прислать пирожки с черникой, – прорычал Бишоп, подбирая брошенную в кресло рубашку.

Лаура винила себя за то, что вчера съела пудинг. Сегодня она собиралась последить за своим весом.

– Хочешь, чтобы я растолстела?

– Толстая, тонкая… Я возьму тебя любой, какой бы ты ни была.

Бишоп подошел к столу и снял серебряную крышку с блюда.

Вздохнув, Лаура поглядела на пышные пирожки, посыпанные сахарной пудрой, и сдалась. Она жевала медленно, смакуя божественный вкус и аромат, а проглотив, даже застонала:

– Хотела бы я, чтобы моя кулинария была так же хороша.

– Я когда-нибудь жаловался на то, как ты готовишь?

– Нет.

– Обслуживание номеров очень удобно. – Он поцеловал ее обсахаренные губы. – Больше времени остается для нас.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы провели день здесь?

– Да. Но не забывай о сюрпризе, который я запланировал.

У Лауры был набит рот, но она все же поинтересовалась, почти невнятно:

– А фто это?

Бишоп засмеялся:

– Закончишь завтрак и узнаешь.

Через десять минут они с Лаурой шли по холлу отеля. Бишоп уже собирался просить портье вызвать машину, как вдруг увидел застывшую перед высокими стеклянными дверьми знакомую фигуру.

Что здесь делает Уиллис?

Заместитель узнал его, махнул рукой и пошел навстречу. Бишоп покосился на Лауру. Уиллис знал, что он был женат и как плохо это кончилось. Бишопу не хотелось прямо здесь и сейчас пускаться в объяснения.

Он коротко представил их:

– Это Уиллис Макки. А это Лаура.

Уиллис пожал молодой женщине руку.

– Бишоп говорил, что вы его новый помощник, – улыбнулась Лаура.

– Не сказал бы, что новый.

– Мы с Уиллисом довольно давно знаем друг друга, – вмешался Бишоп. – Лаура, извини нас, пожалуйста, мы на минутку.

Бишоп взял Уиллиса за локоть и увел в сторону. Когда они остались одни, беспечный вид Бишопа немедленно исчез. Он очень давно не отдыхал, а теперь его преследует человек, который вполне способен управиться сам.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты вчера не отвечал ни на телефонные звонки, ни на электронные послания, – без всякой робости ответил Уиллис. – А эти парни заинтересованы, Сэм. Очень. Они вчера звонили весь день. И сегодня тоже. Они хотят посмотреть документы. Ведь ты и сам заинтересован, верно? Конечно, я понимаю… – он метнул взгляд на Лауру, – ты занят. Но откуда взялась эта Лаура? Я думал, ты встречаешься с Аннабель.

– Лаура – моя жена. Точнее, бывшая жена.

У Уиллиса отвисла челюсть.

– После твоих рассказов у меня сложилось впечатление, что скорее пурга обрушится на экватор, чем вы двое опять будете вместе.

Бишоп потер затылок:

– Ну, это сложно объяснить. С Лаурой в пятницу произошел несчастный случай. Потому я так рано и уехал.

– Она выглядит вполне здоровой.

– За исключением того, что из ее памяти стерлись два года жизни.

Уиллис задумался:

– Ты имеешь в виду амнезию? И она теперь считает, что вы с ней… О господи!

Бишоп вздохнул:

– Все сложно.

– И что ты намерен делать?

– Выбор у меня невелик. Лаура не сомневается, что мы с ней женаты. Врач предупредил, что за ней надо приглядывать. Так что мы с ней пару дней провели вместе. – Он расправил плечи и добавил, тщательно подбирая слова: – И теперь мне кажется, что мы можем попробовать спасти то, что у нас было.

– Спасти ваш брак? – Уиллис сунул руки в карманы. – Возможно. Если она вспомнит. Или не вспомнит.

– Да, это еще неясно.

– Ты должен быть очень осторожен. Если вы решитесь, дорога предстоит длинная и полная выбоин.

Бишоп опустил глаза и беспокойно переступил с ноги на ногу. Уиллис внимательно посмотрел на него:

– Ох, нет, Сэм, ты не… Год назад она дала тебе отставку, а теперь только потому, что она об этом не помнит, ты с ней спал?

Бишоп зарычал:

– Не надо напоминать мне о совести. – Он снизил тон: – Я и сам это понимаю.

– С другой стороны, по второму разу дела вряд ли пойдут хуже.

– По крайней мере, я знаю, чего ждать.

Уиллис усмехнулся:

– От женщины? Не дурачь себя. – Он вернулся к делам. – Как поступить с покупателями?

– Скажи им, что я недоступен. Мы вернемся к переговорам, но позже. – Теперь Бишоп уже не был уверен насчет продажи. – Во всяком случае, поспешных решений я принимать не собираюсь. Посмотрим, что будет через день-два.

Они вернулись к Лауре, и Уиллис кивнул на прощание:

– Рад был познакомиться, миссис Бишоп.

– Вы должны как-нибудь приехать к нам в горы на обед. Конечно, с женой, – отозвалась она.

– Уверен, что ей это понравится. Она любит горы.

Лаура просияла:

– Я тоже. Почему бы нам не устроить это в ближайший уик-энд?

– В этот уик-энд мы встречаемся у меня на дне рождения, помните? – остановил ее Уиллис.

Бишоп замер. Все-таки Лаура еще не готова к большим сборищам.

– Ну, если у вас прием, так мы можем устроить обед в другой день, – исправила неловкость Лаура.

Бишоп незаметно перевел дух. Каждый неправильный вопрос порождает проблему. А если к Лауре вернется память, это будет очень большой проблемой.

Он пожал плечами и улыбнулся:

– Мы приглашены, Лаура. Я просто забыл.

Глаза Лауры вспыхнули.

– Замечательно, – сказала она Уиллису. – Значит, на следующей неделе увидимся.

– Моя жена будет очень рада с вами познакомиться. – На прощание Уиллис подмигнул Бишопу: – Мы еще поговорим.

Бишоп с Лаурой направились к портье. Это был тот же человек, что и вчера вечером.

Бишоп обменялся с портье шутками, потом тот спросил:

– Вы получили шампанское?

– Не нужно было этого делать, но большое спасибо, – улыбнулась Лаура.

– Вы всегда были добры, миссис Бишоп. Хорошо, что вы вернулись, – поклонился пожилой человек.

Лаура растерялась.

Они вышли и стали поджидать машину. Бишоп нервничал, боясь реакции Лауры на замечание портье.

Однако она заговорила о другом:

– Уиллис обсуждал с тобой продажу компании?

– Да.

– Значит, ты сегодня поедешь в офис?

– Нет.

У нее округлились глаза.

– Ты действительно останешься со мной? – Она застенчиво наклонила голову. – Я знаю, что ты меня любишь, но не представляла, что ты готов взять выходной, несмотря на важные дела.

Бишоп вздохнул – он тоже такого не представлял. Сотрудник отеля подогнал машину. Бишоп открыл для Лауры пассажирскую дверцу. А ведь это правда! У него на первом плане всегда стоял бизнес. Когда они были женаты, компания только-только поднималась и он вкалывал. Но, похоже, истина в том, что он прятался за работой, чтобы не видеть домашних проблем.

Бишоп сел за руль. Он частенько размышлял, что было бы, если бы вернулось то время.

Теперь оно вернулось.

Через полчаса машина затормозила, и Лаура пробормотала:

– Я волнуюсь.

Бишоп подъехал к бордюру:

– Если тебе не понравится, мы никому и ничем не обязаны.

– Я боюсь, что они все мне понравятся. Как думаешь, девочку или мальчика?

– Тебе выбирать.

– Я думаю, девочку. Может, мальчика – в следующий раз?

– Может, мы сразу увезем домой всех четверых?

Лаура так волновалась, что схватила Бишопа за руку. Высокая худая женщина открыла дверь старого пригородного дома. Она представилась Сандрой Найтли и повела гостей за дом, где удобно разместились четыре очаровательных щенка с шелковистым мехом.

– Я предупредила вас по телефону, мистер Бишоп, что у нас три мальчика и одна девочка, – сказала Сандра.

А Лаура уже присела рядом со щенками:

– Только одна девочка?

– Именно. Она тихая. Им по шесть недель. Через две недели можете забирать.

– А их мама будет скучать? – поинтересовалась Лаура.

– Наверное, так же, как если бы ваши дети уехали в колледж, – ответила хозяйка.

– Не знаю, захотела бы я, чтобы они уезжали.

– Хотите их подержать? – спросила Сандра.

– А можно?

– Конечно. В этом возрасте контакт с человеком очень полезен.

Сандра передала Лауре девочку. Молодая женщина прижалась щекой к шелковой бледно-золотистой шубке. Малышка повернула голову и ткнулась Лауре в нос.

– О господи, она так пахнет… по-щенячьи.

Сандра засмеялась:

– Хотите, чтобы я закрепила ее за вами?

– Пока нет, – вмешался Бишоп.

Лаура вскинула голову:

– Почему?

Она не сомневалась, этот щенок – то что надо. Можно пересмотреть сколько угодно щенят, но она обязательно вернется за этой, любимой. Если они не примут решение сейчас, ее кто-нибудь перехватит. А она даже имя придумала.

Бишоп сказал:

– Мы должны еще раз все обсудить.

– Конечно, это непростое решение, – согласилась Сандра. – Вся дополнительная информация содержится на сайте. Но если возникнут вопросы, не стесняйтесь, звоните.

Лаура поцеловала щенка в лобик.

– Ты пока остаешься здесь, маленькая, но я не хочу тебя потерять, – пробормотала она в пушистую шерстку и неохотно ушла. В машине Лаура с трудом сдерживала радость, волнение и беспокойство. – Она совершенно очаровательна, правда?

Бишоп надел темные очки:

– Симпатичный щенок.

– Так мы можем ее взять?

– Я хотел бы все выяснить. Мы должны быть уверены.

Лаура стиснула зубы и подавила стон. Ну почему Самюэлу Бишопу все нужно проверить и перепроверить? Разве нельзя хотя бы раз сказать: «Ага, давай это сделаем».

– Мне не важно, если у нее нет длинной родословной или чемпионов в роду. Или если ей в двенадцать лет понадобится операция на бедре. Я все равно ее хочу, – выпалила она.