Текст книги "Убийство среди лотосов"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

V

Когда судья открыл глаза, то с досадой понял, что спал слишком долго: уже смеркалось. Ма Жун со старшиной стояли у балюстрады. Последний доложил, что на поимку Ши Мина брошены все силы, но пока никаких его следов не обнаружено.

Судья Ди отдал Ма Жуну донесение советника, сказав при этом:

– Неплохо бы тебе прочесть это повнимательнее. Тогда ты сможешь предпринять необходимые приготовления для поездки на западную границу нашего округа, так как ранним утром мы отправляемся туда. В поступившей почте было письмо из столичного казначейства, предписывающее мне безотлагательно доложить об ограблении. Они ночей не спят из-за пропавшей связки медяков, так что уже говорить о дюжине полновесных золотых слитков!

Судья спустился в свой кабинет и начерно набросал отчёт в казначейство. Затем прямо на письменном столе ему накрыли ужин. Он почти не чувствовал вкуса еды; мысли его были в другом месте. Положив палочки, судья со вздохом задумался о столь неудачном совпадении, когда чуть ли не в одно время произошли два преступления. Внезапно он поставил недопитую чашку, встал и принялся мерить шагами пол. Ему показалось, что он нашёл объяснение пропажи чашки для вина. Судья решил тут же проверить своё предположение. Подойдя к окну, он выглянул во двор. Убедившись, что там никого нет, судья Ди быстро прошёл к боковой калитке и незамеченным покинул судебное подворье.

На улице он закрыл нижнюю часть лица шейным платком и на углу нанял маленький паланкин. Он расплатился с носильщиками перед самым большим домом Ивового квартала. Из-за сверкающих окон неясно доносились пение и смех – похоже, весёлая пирушка была в самом разгаре. Судья Ди заспешил к тропинке, ведущей к загородному дому Мен Ланя.

Приближаясь к садовой калитке, он обратил внимание, как стало тихо вокруг: деревья не пропускали сюда гул Ивового квартала. Он мягко толкнул створку и оглядел сад. Лунный свет озарял пруд с лотосами; дом в глубине сада был погружён во тьму. Судья Ди пошёл по берегу пруда, затем остановился и подобрал камешек. Он швырнул его в пруд. Тут же хором заквакали лягушки. С довольной улыбкой судья Ди направился к двери, вновь закрыв шейным платком нижнюю часть лица. Встав в тени крыльца, он постучал.

Окно осветилось. Затем отворилась дверь, и судья услышал шёпот госпожи Мен: – Входи быстрей!

До пояса обнажённая, она стояла в дверном проёме. На бёдрах её была полупрозрачная повязка, волосы распущены. Когда судья открыл своё лицо, из уст бывшей куртизанки вырвался сдавленный крик.

– Я не тот, кого вы ожидали, – холодно произнёс он, – но я войду тем не менее. – Он переступил порог, закрыл за собой дверь и, сурово взирая на съёжившуюся от страха женщину, продолжил: – Кого же вы ждали?

Губы госпожи Мен дрогнули, но она не произнесла ни звука.

– Говори! – рявкнул судья Ди.

Скомкав на талии набедренную повязку, женщина пробормотала:

– Я никого не ждала. Я проснулась от шума, который подняли лягушки, и испугалась, что это грабитель. Тогда я подошла взглянуть и…

– И пригласила грабителя побыстрее войти! Если уж лжёшь, то выдумывай что-нибудь поумнее! Покажи мне спальню, где ты поджидала любовника!

Юная вдова молча взяла свечу со стола и провела судью в маленькую боковую комнату. Здесь не было ничего, кроме узкой дощатой лежанки, покрытой тонкой тростниковой циновкой. Судья быстро шагнул к лежанке и потрогал циновку. Она ещё хранила тепло человеческого тела.

– Ты всегда здесь спишь? – резко спросил судья.

– Нет, ваша честь, это комната прислужника, паренёк дремлет здесь после обеда. Моя спальня по другую сторону зала, который мы сейчас проходили.

– Проводи!

Когда она провела судью в большую спальню, он взял у женщины свечу и быстро осмотрел комнату. Здесь были туалетный столик с бамбуковым креслом, четыре сундука для одежды и большое ложе. Судья Ди отдёрнул балдахин. Он увидел, что толстая циновка из мягкого тростника свёрнута, а подушки убраны в стенную нишу. Судья повернулся к женщине и гневно сказал:

– Меня не волнует, где ты собиралась спать со своим любовником, я лишь хочу знать его имя. Говори!

Госпожа Мен не ответила, лишь искоса посмотрела на него. Затем её набедренная повязка соскользнула на пол, и бывшая куртизанка предстала перед судьёй совершенно обнажённой. Прикрываясь руками, она жеманно поглядывала на него.

Судья Ди отвернулся.

– Мне надоели эти глупые шутки, – мрачно произнёс он. – Немедленно оденься, ты пойдёшь со мной в окружной суд и проведёшь эту ночь в тюрьме. Завтра я допрошу тебя, под пыткой, если понадобится.

Госпожа Мен молча открыла платяной сундук и начала одеваться. Судья прошёл в зал и сел там. Он думал, что вдова решила далеко зайти, лишь бы выгородить своего любовника. Хотя, учитывая её прошлое, это не слишком уж далеко. Когда женщина вышла, полностью одетая, он знаком приказал ей следовать за собой.

У входа в Ивовый квартал они повстречали ночную стражу. Судья велел начальнику доставить госпожу Мен в паланкине на судебное подворье и передать её надзирателю темницы. А ещё он послал четырёх стражников в дом покойного поэта, дабы они задержали любого, кто постучит в дверь. Затем судья Ди, глубоко погруженный в раздумья, неторопливым шагом отправился восвояси.

VI

Войдя в ворота суда, он увидел, что Ма Жун болтает с солдатами в караульном помещении. Вместе они отправились в кабинет судьи. Когда судья Ди рассказал помощнику о том, что случилось в загородном доме, Ма Жун уныло покачал головой:

– Так у неё был тайный любовник, и это он убил её мужа. Что ж, выходит, дело практически раскрыто. Мы сумеем заставить её назвать имя.

Судья Ди сделал глоток и медленно проговорил:

– Всё же меня беспокоят несколько вопросов. Есть какая-то связь между убийством Мена и нападением на перевозившего золото гонца, но я не имею ни малейшего понятия, в чём она. Впрочем, меня интересует твоё мнение по двум другим вопросам. Во-первых, как могла госпожа Мен завести тайную интрижку? Они с мужем практически никуда не выходили, да и сами принимали лишь считанных гостей. Во-вторых, я убедился в том, что она спала в комнате слуги на узкой лежанке. Почему она не приготовила к приходу любовника спальню, где стоит большая и удобная кровать? Ведь не уважение к покойному мужу удерживало её, раз она преспокойно крутила шашни у него за спиной! Я понимаю, разумеется, что любовники не слишком озабочены удобствами, но чтобы предпочесть узкую и жёсткую лежанку…

– Итак, – ухмыльнулся Ма Жун, – что касается первого вопроса: если женщина решилась погулять на стороне, то можно голову дать на отсечение, что она уж найдёт способ осуществить задуманное. Возможно, она забавлялась с их прислужником, и тогда её тайные развлечения не имеют никакого отношения к убийству. Что до второго вопроса, то мне нередко случалось спать на узкой лежанке, но, признаюсь, никогда не приходило в голову делить её с кем-то. Я, однако, с удовольствием отправлюсь в Ивовый квартал и проведу расследование особых возможностей этого предмета. – И он с надеждой посмотрел на судью.

Судья Ди уставился на своего помощника, но мысли его были далеко. Некоторое время он молча подёргивал ус. Вдруг судья улыбнулся.

– Да, – сказал он, – нам следует попытаться. – Ма Жун повеселел. Но лицо его тут же осунулось, когда судья Ди оживлённо продолжил: – Немедленно отправляйся в харчевню «Красный карп», что за рыбным рынком. Скажи главе тамошних нищих отрядить тебе полдюжины попрошаек из тех, кто ошивается вблизи Ивового квартала, и приведи их сюда. Главе гильдии объясни, что я собираюсь допросить их в свете вновь открывшихся важных фактов, касающихся убийства поэта Мен Ланя. Не делай из этого секрета. Наоборот, проследи, чтобы все узнали, зачем ты позвал этих нищих. Отправляйся!

Поскольку Ма Жун ошеломлённо глядел на судью и не двигался с места, он добавил:

– Если мой план удастся, я раскрою и убийство Мена, и разбойное нападение на гонца. Постарайся!

Ма Жун вскочил и поспешил к выходу.

VII

Когда Ма Жун вернулся в кабинет судьи Ди в сопровождении четырёх оборванных попрошаек, он увидел, что боковой стол уставлен блюдами с пирожными и цукатами, а также кувшинами с вином.

Судья Ди несколько успокоил перепуганных гостей дружеским приветствием, а затем предложил им отведать сластей и выпить по чашке вина. Когда изумлённые попрошайки потянулись к столу, алчущими взглядами пожирая угощение, судья Ди отвёл Ма Жуна в сторону и тихо сказал:

– Отправляйся в караульную и подбери среди стражников трёх дюжих молодцов. Жди с ними у ворот. Где-то через час я отошлю попрошаек. За каждым нужно незаметно проследить. Хватайте всякого, кто обратится к любому из них, и тащите сюда вместе с попрошайкой!

Затем он повернулся к нищим и вновь предложил им уделить внимание вину и закускам. Озадаченные бродяги никак не могли решиться принять приглашение, но когда наконец набросились на еду, блюда и чашки мгновенно опустели. Вожак попрошаек, одноглазый мерзавец, вытер руки о свою засаленную бороду и уныло пробормотал товарищам:

– Теперь он отрубит нам головы. Но, должен сказать, последняя жратва оказалась щедрой.

К крайнему их изумлению, судья Ди усадил бродяг на скамеечки перед своим столом. Он расспросил каждого, откуда тот родом, узнал его возраст, имя, а также выяснил множество прочих безобидных подробностей. Когда нищие поняли, что судья не касается каких-либо щекотливых вопросов, то заговорили куда спокойнее и сами не заметили, как прошёл час.

Судья Ди встал, поблагодарил их за сотрудничество и отпустил на все четыре стороны. После чего, соединив за спиной руки, принялся мерить шагами свой кабинет.

В дверь постучали раньше, чем он ожидал. В кабинет, таща за собой одноглазого попрошайку, вошёл Ма Жун.

– Он дал мне эту серебряную монету, прежде чем я понял, что происходит, ваша честь! – заскулил старикашка. – Я клянусь, что не щипал его карман!

– Я знаю, – сказал судья Ди. – Не беспокойся, монету можешь оставить себе. Только скажи, о чём он тебя попросил.

– Он подошёл ко мне, когда я завернул за угол, ваша честь, и сунул мне в руку эту серебряную монету. Он сказал: «Пойдём со мной, получишь ещё одну, если расскажешь, о чём судья расспрашивал тебя и твоих друзей». Я клянусь, это правда, ваша честь!

– Отлично! Ты можешь идти. Не трать деньги на игру и вино! – Нищий поспешно удалился, и судья обратился к Ма Жуну: – Приведи арестованного!

Аптекарь Юань Кай начал громко протестовать, как только оказался в комнате:

– Видного горожанина хватают, будто простого разбойника! Я желаю знать…

– И я желаю знать, – холодно перебил его судья Ди, – почему вы поджидали этого попрошайку и зачем расспрашивали его.

– Разумеется, я глубоко заинтересован в продвижении расследования, ваша честь! Мне не терпелось узнать…

– Узнать, не обнаружил ли я указывающую на вас улику, которую вы проглядели, – закончил за него реплику судья. – Юань Кай, вы убили поэта Мен Ланя, а также Ши Мина, которого использовали в качестве связного с головорезами, ограбившими гонца, перевозящего золото. Сознавайтесь в своих преступлениях!

Юань Кай побелел. Однако голос его был твёрд, когда он спросил:

– Я полагаю, у вашей чести есть достаточные основания для предъявления столь серьёзного обвинения?

– Достаточные. Госпожа Мен засвидетельствовала, что на ночь глядя они никогда не принимали гостей. Она также засвидетельствовала, что лягушки в пруду никогда не квакают днём. И всё же вы отметили шум, который они устраивают время от времени. Это означает, что вы были там ночью. Далее, Мен пил вино со своим убийцей, который оставил на столе свою собственную чашку, но забрал с собой особую чашку Мена. Это, наряду со спокойным лицом Мена, подсказало мне, что, прежде чем убить, его одурманили, а убийца забрал с собой чашку своей жертвы, потому что боялся, что на ней останется запах снадобья, даже если вымыть чашку в пруду. Теперь вспомним, что сообщник преступника, который организовал нападение на гонца, также был сначала отравлен, а затем убит. Это наводит на мысль, что оба преступления были совершены одним и тем же лицом. И это заставило меня подозревать вас, потому что, будучи аптекарем, вы многое знаете о снадобьях, а ещё у вас была возможность убить Мен Ланя после того, как вы покинули Ивовый квартал. Я также вспомнил нашу не слишком удачную сегодняшнюю утиную охоту – мы остались без трофеев, несмотря на то, что нашу охоту устроил такой специалист, как вы. Вы были не в лучшей форме, ведь до этого провели весьма напряжённую ночь. Но, научив меня охоте на уток с приманкой, вы подсказали простой способ проверить мои подозрения. В качестве приманки я использовал попрошаек и поймал вас.

– А мотив? – медленно проговорил Юань Кай.

– Некоторые обстоятельства, вас не касающиеся, позволили мне узнать, что госпожа Мен ожидала тайного ночного посещения своего брата Ши Мина, а это доказывало её осведомлённость в том, что он совершил некое преступление. Когда на прошлой неделе Ши Мин пришёл к сестре и зятю и они отказались дать ему денег, он пришёл в ярость и бахвалился, что вы заручились его содействием в деле, обещавшем принести кучу денег. Мен и его жена знали, что Ши Мин – отпетый негодяй, а потому, услышав о нападении на перевозящего золото гонца, они пришли к выводу, что без пропавшего Ши Мина здесь не обошлось. Мен Лань был честным человеком, и он обвинил вас в ограблении – вот и мотив. Госпожа Мен хотела прикрыть своего брата, но когда она вскоре узнает, что это вы убили и её мужа, и брата, то всё расскажет, и её показания завершат дело против вас, Юань Кай.

Тяжело дыша, аптекарь уставился в пол. Судья Ди продолжил:

– Госпоже Мен я принесу свои извинения. Достойное сожаления ремесло, которым она занималась, не изменило её твёрдого характера. Она искренне любила своего мужа и, хотя знала, что брат её человек никудышный, была готова подвергнуться порке за неуважение к суду, но не выдать его. Что ж, вскоре она станет богатой женщиной, ибо половина вашего состояния достанется ей в качестве платы за кровь её мужа. И, несомненно, Вэнь Шу-фань в надлежащее время попросит её руки, так как он всё ещё горячо любит её. А вы, Юань Кай, – нечестивый убийца и сложите голову на плахе.

Вдруг Юань поднял глаза и произнёс безжизненным голосом:

– Это всё проклятая лягушка! Я убил эту тварь и отшвырнул её в пруд. Оттого и заверещали остальные лягушки. – Затем он с горечью добавил: – Каким же глупцом я оказался, утверждая, что лягушки не могут говорить!

– Они умеют, – спокойно проговорил судья. – И они всё рассказали.