Текст книги "Афера 'Бьютимейкер'"

Автор книги: Роберт Уэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Уэйт Роберт
Афера 'Бьютимейкер'

Роберт УЭЙТ

АФЕРА "БЬЮТИМЕЙКЕР"

Часть 1

ПРЕЛЮДИЯ

"Известной косметической фирме требуется некрасивая девушка лет 25 – 30 для испытания нового препарата. Предлагается щедрое вознаграждение. Письмо с фотографиями и документами о возрасте посылать по адреса: п/я В-2855".

Глава 1

Это было одно из объявлений, которые Пол Дарк вырезал из разложенных на письменном столе полудюжины лондонских газет. Неторопливо, одно за другим, он наклеивал их на лист бумаги и, внимательно прочтя еще раз, делал карандашом какие-то пометки на полях. Каждое объявление было по-своему интересно и необычно, и острое чутье журналиста угадывало в них зерно будущей сенсационной статьи. Остановившись на четырех объявлениях, он снял телефонную трубку.

– Коммутатор, – отозвался женский голос.

– Прошу кабинет мисс Мейсон, – попросил Дарк. В трубке щелкнуло.

– Редактор бытового отдела слушает, – прозвучал энергичный голос мисс Мейсон.

– Говорит Пол, – сказал Дарк. – У тебя есть время, Бренда?

– Смотря для кого. А что ты хотел?

– Я натолкнулся на одно объявление, которым стоило бы заняться. Это твоя область – женщины и красота.

– В "Гардиан"?

– Да.

– Я видела. Косметическая фирма. Некрасивая девушка. Да?

– Именно.

– Сомневаюсь, пригодится ли оно нам, но если хочешь, можно поговорить.

– В нем есть одна заслуживающая внимания деталь, – скачал Дарк. – Кому может понадобиться некрасивая девушка и зачем? Ведь в рекламе косметических изделий главным образом используют профессиональных красавиц-манекенщиц. Ты понимаешь, к чему я веду?

– Да, понимаю. Сейчас я к тебе зайду.

Дарк закурил сигарету и еще раз внимательно перечитал объявление. Он доверял своему чутью. За двадцать лет журналистской деятельности, не считая работы в журнале "Обсервер", который специализировался на освещении всяких запутанных дел, он научился почти интуитивно угадывать интересный материал даже в самых обыкновенных и незначительных, на первый взгляд, мелочах.

"Обсервер" был, в основном, обыкновенным периодическим журналом, но факты, освещаемые в его очерках и репортажах, редко находили отражение на страницах ведущих английских газет. Журнал охотно печатал репортажи из частной жизни актеров и актрис, что нередко приводило к обвинению в клевете; научно-технические очерки, которые основывались на интервью известных ученых и порой стояли на грани разглашения государственных тайн; рассказы о разных необыкновенных людях – от аристократов до воров, – которые безусловно должны были заинтересовать широкие круги читателей. Таким образом, этот еженедельник был своеобразным дополнением к обыкновенным информационным изданиям и благодаря своей смелости и злободневности приобрел с годами широкую популярность. Семь раз на него подавали в суд за клевету, но иск был удовлетворен только один. "Обсервер" уплатил двадцать тысяч фунтов стерлингов штраф и потерял редактора отдела репортажей – ему пришлось подать заявление об уходе. Это произошло пять лет назад, и с тех пор отдел репортажей возглавлял Пол Дарк. Он оставил свое скромное место помощника редактора одной из вечерних газет и перебрался в модернизированный кабинет в новом десятиэтажном здании позади Флит-стрит. Из его широких прямоугольных окон был виден купол собора Святого Павла. В журнале "Обсервер", помимо Дарка, работало еще более тридцати сотрудников и приблизительно столько же нештатных корреспондентов из разных стран мира. Все они заботились лишь об одном, – чтобы их перворазрядный еженедельный журнал печатал только те материалы, какие нельзя было найти в других изданиях. Это был нелегкий труд, но он давал большое удовлетворение. Тираж журнала возрастал постепенно от четырехзначной цифры до пятизначной, а потом достиг и шестизначной. Соответственно росли и прибыли от рекламных объявлений. "Обсервер" всегда впереди" – таков был девиз журнала, напечатанный на обложке.

Свои черные волосы Дарк зачесывал назад, и все же несколько прядей всегда падало ему на лоб. У него были голубые холодные глаза и худощавое лицо, на котором, казалось, застыло едва заметное циничное выражение. Погасив сигарету, он раздавил ее в стеклянной пепельнице, наполовину заполненной такими же смятыми окурками. Собрав разбросанные на столе гранки, он небрежно бросил их в проволочную корзину с надписью: "В архив" и, взглянув на золотые ручные часы, снова закурил. Бренда Мейсон, как всегда, не спешила.

Кабинет Дарка был небольшой, но достаточно удобный. Три месяца назад его отремонтировали, стены и потолок до сих пор еще поблескивали свежей краской. На полу, как и полагается в кабинете редактора отдела, лежал ковер, правда, уже не новый и немного потертый – когда-то он украшал кабинет ответственного редактора. На металлических стеллажах у одной из стен выстроился длинный ряд всевозможных справочников и переплетенных комплектов журнала "Обсервер" за прошлые годы. Тут же стояли три небольших конторских шкафа, заполненных пронумерованными папками с бумагами и фото. За стеклянной дверью была небольшая приемная, в которой секретарша Дарка занималась текущими делами, заваривала чай и кофе, отвечала на телефонные звонки, а иногда решала кроссворды в "Таймсе".

Мисс Мейсон, даже не постучав в дверь, решительно вошла в кабинет и уверенно направилась к стулу. Это была высокая брюнетка в очках, с пытливыми серыми глазами. Безупречный цвет ее лица говорил о том, что его подновили пять минут назад, а модная прическа, без сомнений, была сделана в одной из лучших лондонских парикмахерских. Дорогой серый костюм строгого покроя делал мисс Мейсон чем-то похожей на мужчину.

Дарк бросил ей сигарету, которую она поймала на лету и, щелкнув маленькой серебряной зажигалкой, закурила.

– Мы уже с полгода ничего не давали о косметике, – сказал он.

Мисс Мейсон слегка усмехнулась.

– А лосьон "Королевский"? Разоблачительный очерк. Две с половиной тысячи слов.

Дарк кивнул на лист бумаги с наклеенными объявлениями.

– Испытание нового препарата... Известная косметическая фирма. Но какая именно, как ты думаешь?

– Я была в рекламном отделе, разговаривала с Биллом Кери. "Меррит и Хау" заказало место для серии двухстраничных цветных объявлений.

– "Меррит и Хау"?

– Это рекламное агентство с серьезной клиентурой: автомобили, телевизоры, патентованные медикаменты и, конечно, косметика.

– А есть ли у них какие-либо предположения о том, кто этот клиент?

Мисс Мейсон покачала головой.

– Они пока что ничего не говорят. Это какой-то новый заказчик. Возможно, до сих пор он имел дело с другим рекламным агентством. Я попросила Кери разузнать, не потеряло ли какое-нибудь агентство солидного заказчика в области косметики.

Дарк задумался.

– Это похоже на игру в прятки. Возможно, фирма умышленно меняет агентство, чтобы тайком подготовить почву для рекламы нового товара, который до поры до времени держат в секрете. Здесь может быть что-то интересное.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась мисс Мейсон. – Я постараюсь разведать все, что смогу. Но это, вероятно, будет нелегко.

– Я полагаю, нам следует пойти более коротким путем, – сказал Дарк и обвел карандашом объявление косметической фирмы. – Будет лучше, если на это объявление ответит кто-нибудь из наших людей и разведает, что там и как.

– Пожалуй, – неуверенно заметила мисс Мейсон.

– У нас есть некрасивая девушка? Мисс Мейсон на миг задумалась.

– Да нет, что-то не могу так сразу вспомнить... Кроме меня, конечно... Она скептически усмехнулась.

– Ты слишком стара, – безжалостно отрезал Дарк. – Да и кроме того, впутывать в это дело кого-либо из "Обсервер" вряд ли разумно. Это должен быть посторонний человек, отвечающий их требованиям. Где можно найти некрасивую девушку лет двадцати пяти-тридцати?

Мисс Мейсон пожала плечами:

– Таких девушек тысячи. На каждом шагу. Но чтобы сыграть эту роль, надо обладать некоторым артистическим талантом.

– С этого, вероятно, и следует начинать, – согласился Дарк. – Послушай, Бренда, может быть, ты нырнешь в какое-нибудь театральное агентство или киностудию и попробуешь там что-нибудь подыскать.

– Что ж, хорошо. А какие предлагать условия?

– Об этом потом, когда найдем девушку.

– Надо объяснять, что она должна делать?

– Пока не стоит. Просто скажи, что речь идет о необычном журналистском поручении, для которого журналу "Обсервер" нужна актриса с определенными внешними данными. Возможно, придется перебрать несколько кандидатур, прежде чем мы найдем то, что нам надо, поэтому не будем терять время.

Мисс Мейсон встала.

– Я сразу же принимаюсь за дело. Пол, – сказала она. – Только бы оно стоило наших усилий.

– Все зависит от качества материала, – заметил Дарк. – Поймаешь – не поймаешь, а попытаться надо. Когда что-нибудь найдешь, дашь мне знать.

– О'кей! – сказала мисс Мейсон и вышла из комнаты. Дарк придвинул к себе наклеенные на листы бумаги объявления и снова пробежал их глазами. Потом снял телефонную трубку.

– Прошу редактора промышленного отдела, – сказал он и, закурив сигарету, стал ждать ответа.

Вскоре в трубке послышался мужской голос.

– Привет, Дэйв, – сказал Дарк. – Послушай, в одной сегодняшней газете появилось объявление, что какой-то фабрикант скупает битое стекло в неограниченном количестве. Возможно, здесь стоит копнуть. Может быть, ты сейчас зайдешь ко мне?

Получив утвердительный ответ, Дарк положил трубку и сосредоточенно стал разглядывать кончик сигареты.

Глава 2

"Гэлли-Пот" – небольшой погребок в одном из переулков Флит-стрит. Название это происходило от типографской доски, на которой набирают газетные полосы, поэтому постоянная клиентура погребка состояла преимущественно из редакционного и рекламного люда, который заходил сюда опрокинуть одну-две рюмки. Особенно много посетителей стекалось сюда между тремя и половиной шестого, когда остальные ближайшие погребки бывали закрыты.

В погребке два длинных узких бара, расположенных один над другим – на первом этаже и в подвале. В каждом из них неисчерпаемый запас всевозможных напитков – от томатного сока до сливянки; для тех, кто, помимо жажды, чувствует еще и голод, выставлены тарелки с маслинами, луком и корнишонами; а если кто уже не в состоянии держаться на ногах, к его услугам несколько обшарпанных столиков и стульев. В нижнем баре телевизор, звук всегда выключен, кроме тех случаев, когда транслируют конные состязания – бармен Джо дружит с одним букмекером, порядочным парнем, который сполна оплачивает все выигрыши. Стены погребка украшены остроумными шаржами на лиц, хорошо известных в мире прессы. В этом клубе всегда многолюдно и весело.

После четырех двойных порций джина с тонизирующим напитком Клайв Роуз немного размяк. Его желтый галстук слегка развязался, волнистые светлые волосы разлохматились, на тонком нервном лице заиграл румянец, а глаза заискрились, как неразведенный спирт в хрустальной рюмке. Навалившись всем своим костлявым телом на угол стойки нижнею бара, он засунул руки в карманы своих зеленых плисовых планов. На его полосатой шелковой рубашке темнело пятно от джина. Он служил в агентстве "Меррит и Хау" и отвечал за рекламу анонимной косметической фирмы, которая заказала серию объявлений в "Обсервер".

Билл Кери, возглавляющий рекламный отдел журнала, тоже стоял, опираясь на стойку, но его рука, державшая стакан виски, даже после четырех двойных порций, нисколечко не дрожала.

Кери был низенький, кругленький, приветливый и цветущий; его широкое, немного похожее на поросячью морду, лицо делили пополам большие рыжеватые усы. Уцелевшие волосы на голове обрамляли гладенькую розовую лысину, как жесткое волокно кокосовый орех. На нем был темно-серый, почти черный, костюм хорошего покроя и белоснежная сорочка, воротник которой даже блестел – так отлично он был накрахмален. Синий галстук украшали фантастические искусственные спутники, вышитые золотистой ниткой. Совсем неуместными казались на фоне этой одежды его коричневые замшевые башмаки, но это был своеобразный признак, свидетельствующий о принадлежности к рекламной корпорации.

Клайв Роуз глотнул джина, поставил стакан и с шутливым задором поглядел на Кери.

– Заверяю вас, Билл, – сказал он своим тонким женским голосом, – это будет грандиозный, несравненный рекламный трюк. Он не может не иметь успеха, просто не может.

– Это мне ничего не говорит, – ответил Кери. – Расскажите, о чем именно идет речь?.. Конечно, все останется между нами.

– Ха-ха! – Роуз погрозил пальцем собеседнику. – Не выйдет. Тайна покрыта мраком. Нам вовсе не нужно, чтобы какая-нибудь другая косметическая фирма разгадала эту штуку и прибрала ее к своим рукам, понятно?

– Понятно, но...

– Думаете, я не догадался, зачем вы пригласили меня сюда? Ха-ха! Я всех вас из "Обсервер" отлично знаю. Вы все видите. – Он немного помолчал, как будто что-то соображая. – А впрочем, это лучше, чем не видеть ничего, правда? – И он тоненько засмеялся над собственной остротой.

– Я не прошу вас выдавать тайну фирмы, – мягко и тихо сказал Кери. – Но есть вещи, которые раньше или позже все равно выплывают на поверхность. Если эта штука действительно такая необычная, как вы говорите, о ней скоро будет знать вся Флит-стрит. Не понимаю, почему бы вам не просветить своего старого друга. Обещаю, что и словом не обмолвлюсь никому.

Роуз отрицательно помахал рукой.

– Скажите, – не унимался Кери, – ваш заказчик – это та самая фирма, которая поместила сегодня объявление, что ей нужна некрасивая девушка для участия в косметическом опыте?

– Возможно, – уклончиво ответил Роуз и мрачно уставился в свой стакан. Заметьте, я не говорю "да", а только "возможно".

– Итак, некрасивая девушка и этот ваш сенсационный рекламный трюк должны быть как-то связаны между собой? Роуз глотнул из стакана и облизал губы кончиком языка.

– Ну, это уж слишком, честное слово. Неужели вы действительно считаете, Билл, что я так легко поймаюсь на ваш крючок? – Как я понимаю, – задумчиво продолжал Кери, – ваш клиент разработал новое косметическое изделие, которое, возможно, действительно чего-то стоит. Испытание этого изделия на красивой девушке вряд ли украсит ее внешность. Чтобы доказать его эффективность, нужна обыкновенная или совсем некрасивая девушка. Мне кажется, что именно в этом и состоит ваш трюк, – взять простую некрасивую девушку, применить новый эликсир, или что-то в этом роде и, если результаты будут положительными, развернуть на этой основе шумную рекламную кампанию. Роуз рассмеялся.

– Никакая фирма не захочет вкладывать деньги в такое рискованное дело. Вы должны бы знать об этом, Билл. Эта кампания обойдется не меньше ста тысяч фунтов. Она захлестнет почти все столичные и городские газеты, все журналы и бюллетени. А также коммерческое телевидение – целая серия минутных передач в лучшие вечерние, часы. Все рассчитано заранее, мой дорогой друг, до мельчайших подробностей... – Он на миг замолчал и, подозрительно оглянувшись кругом, прошептал:

– Скажу вам одно лишь слово, Билл: "Бьютимейкер". "Бьютимейкер". Запомните это название. Когда-нибудь оно войдет во все словари.

– Выпьем еще по одной, Клайв, – коротко предложил Кери. Роуз поспешно подхватил свой недопитый стакан и выпил его до дна.

– Вот это вы хорошо придумали, друг, – заметил он. – Пора промочить горло.

Кери подал знак бармену и, когда стаканы были снова наполнены, направил на собеседника свой задумчивый взгляд, разглаживая пышные усы.

– "Бью-ти-мейкер", – пробормотал он, словно пробуя это слово на вкус. Неплохо. Делать красоту.

– Найти название для нового препарата, – произнес Роуз, – предложили трем агентствам, но ни одно не получило прав на существование. Вот, к примеру, "Блеск". Это годится разве только для ваксы. А одно агентство предложило название "Про".

– Почему "Про"? Роуз хихикнул.

– Вот и я спрашиваю, Билл. Почему, как вы думаете?

– Ну, может быть, оно должно наводить на мысль, что это средство предназначено для профессиональных актрис, манекенщиц и тому подобное.

– А наводит?

– Откровенно говоря, нет. Я даже представить себе не могу, чтобы приличная девушка спросила в магазине косметическое изделие под названием "Про".

– Что такое название? – произнес Роуз возвышенно-патетическим тоном. Название – это все. Красивое название может сбыть плохой товар, и наоборот плохое название может погубить самое лучшее изделие. Ассоциативная психология – это подлинная наука, но большинство наших рекламных гениев о ней совершенно не думает. Кери глотнул из стакана.

– Вы умный человек, Клайв. Вас ждет большое будущее. А скажите, этот "Бьютимейкер" действительно хороший препарат?

– Это не имеет ни малейшего значения, – ответил Роуз, пренебрежительно махнув рукой, которую только что протянул к стакану. – Чтобы обеспечить ему успех, достаточно одной лишь рекламы.

– Вы имеете в виду что-то по образцу "прежде – и теперь"? Рядом два фото. На одном уродина, на другом – сказочная красавица. И подпись: "Когда я открывала лицо, все хохотали. Одна бутылочка "Бьютимейкера" – и теперь все прикладывают ко лбу лед, чтобы прийти в себя от изумления..."

– "Бьютимейкер" будет выпущен не в бутылочках, а в тюбиках, – прервал собеседника Роуз, – но общую идею вы уловили. Вся штука в перевоплощении. Мы покажем его наглядно, шаг за шагом. Возьмем обыкновенную мисс – какую-нибудь продавщицу или машинистку – и сделаем из нее первую красавицу в мире.

Кери недоверчиво хихикнул.

– А не лучше было бы взять манекенщицу или актрису, которая бы знала, что к чему?

Роуз допил свой джин и сокрушенно вздохнул.

– Билл, манекенщиц и актрис привлекают все косметические фирмы. А здесь совсем другое дело. Речь идет о подлинном перевоплощении. Мы не желаем, чтобы кто-нибудь сказал, что это самый обыкновенный трюк. Поэтому ищем простую, ничем не приметную девушку-служащую и сделаем ее настоящей красавицей.

– Что-то наподобие Пигмалиона?

– Может и так, если хотите. Но без обмана. Можете не сомневаться. Нашему агентству исключительно повезло. Если мы успешно проведем эту кампанию, она принесет нам славу и, конечно, новые заказы. – Он замолчал и мрачно уставился в пустой стакан. – Давайте еще по одному на дорогу, и я пойду.

– Хорошо, Клайв, – согласился Кери. – Еще по одному на дорогу.

Глава 3

Она была среднего роста и какая-то нескладная, будто неотесанная. Но это не была врожденная бесформенность – просто линии ее фигуры скрадывало дешевое платье из грубой голубой материи. "Крашеная мешковина", – саркастически заметила мысленно Бренда Мейсон. Пряди темно-каштановых тусклых волос падали на лоб. Кожа на лице была желтоватая, будто с нее до сих пор не сошел прошлогодний загар или девушка давно не умывалась. И все же, как заметила мисс Мейсон, во всей фигуре девушки чувствовалась какая-то непринужденность, даже элегантность. У нее были тонкие изящные руки, умные глаза и приятный выразительный голос. Звали ее Мери Стенз.

В то утро они с Полом Дарком рассмотрели четыре кандидатуры. Но ни мисс Мейсон, ни сам Дарк не знали толком, с какой меркой подходить к ним. В соответствии с объявлением, нужна была некрасивая девушка. Правда, само понятие это говорило еще очень мало. Внешняя непривлекательность находится на грани между красотой и уродством. Но кто бы мог с уверенностью сказать, где кончается первое и начинается второе?.. Внешне все четыре девушки были некрасивы, но в остальном сильно отличались друг от друга. Стараясь смотреть на них глазами автора рекламы косметической фирмы, Дарк, наконец, остановил свой взор на одной из девушек – она не была лишена женственности, имела неплохую фигуру и некрасивое лицо, которое могли заметно украсить ловкий парикмахер и опытная косметичка. Итак, выбор пал на Мери Стенз.

Дарк ходил по кабинету мисс Мейсон, курил и прислушивался к тому, как эта девушка отвечала на вопросы Бренды. Из вопросов и ответов в его воображении отчетливо вырисовывалась картина прошлого Мери Стенз.

Мери была актриса, но далеко не перворазрядная. В течение четырех сезонов она играла в театре, исполняя небольшие роли, не требующие красивой внешности. Выступала как-то и по телевидению – в сцене, которая по хронометру режиссера продолжалась одиннадцать секунд; несколько раз принимала участие в радиоспектаклях – здесь ее выручала четкая дикция. Года два назад она сыграла эпизодическую роль в каком-то посредственном фильме, но режиссер вырезал эпизод с ее участием. Играла Мери Стенз характерные роли, но в последнее время на таких актрис не было спроса, поэтому уже несколько месяцев она "отдыхала", зарабатывая себе на жизнь стенографией и печатанием на машинке. К сожалению, стенографисткой она была плохой, а машинисткой – и того хуже. Поэтому ни на артистическом, ни на деловом поприще особенного успеха Мери Стенз так и не достигла.

Отец ее был австриец, который эмигрировал в Англию после фашистского путча и умер от рака в первый месяц войны. Матери же удалось выиграть две тысячи фунтов на футбольном тотализаторе, и теперь она старательно пропивала их в своей маленькой комнатке в Бейзуотере. Брат Мери жил в Канаде, старшая сестра в Беркенхеде.

Мери давно отделилась от родных, считая, что лучше жить независимо. Вместе с такой же, как сама, неудачницей-актрисой она снимала комнату в районе Cаус-Кенсингтона, но это был не самый лучший вид симбиоза. Пенелопа – так звали ее приятельницу – была чрезмерно темпераментна, и постоянные посещения ее "друзей" стали для Мери просто невыносимы. Она с радостью переселилась бы отсюда, если бы нашла недорогую комнату в каком-нибудь подходящем районе.

Записав основные биографические данные о девушке, Бренда Мейсон сказала:

– Я должна пояснить вам, мисс Стенз, что вы не будете постоянно работать в редакции "Обсервер". Речь идет, скорее, о временном журналистском поручении. В большинстве случаев мы охотимся на всякого рода необычные истории, и часто привлекаем для этого посторонних лиц, чтобы не раскрывать себя.

– Понимаю, – тихо ответила девушка, – только боюсь, ведь я очень мало соображаю в журналистике.

– Пусть это вас не беспокоит. Вам надо будет только выполнять определенные указания и как можно детальнее информировать нас во всем. За это вы получите щедрое вознаграждение. Но окончательная сумма будет зависеть от того, какую информацию вы сможете нам дать.

– Что я должна делать? – спросила девушка. Мисс Мейсон рассказала ей о плане, который возник у них в связи с объявлением, напечатанным в "Гардиан".

– Мы уже достали некоторые полезные сведения, – продолжала она. – Эта фирма вовсе не намерена прибегать к услугам профессиональных манекенщиц или актрис. Поэтому очень кстати, что вы теперь работаете машинисткой-стенографисткой. С сегодняшнего дня и до завершения вашей миссии о сцене забудьте. Вы – обыкновенная девушка, которая работает в конторе и ищет случая испробовать счастье еще где-нибудь.

– И самое главное, – вмешался в разговор Дарк, – ни слова о ваших отношениях с журналом "Обсервер". Вы этот журнал никогда и в глаза не видели. А на объявление откликнулись по собственной инициативе.

Мисс Мейсон пододвинула ей лист бумаги.

– Мы уже составили для вас письмо, – сказала она. – Вам остается только подписать его. – И подала девушке авторучку.

– Внизу у нас своя фотолаборатория, – продолжала мисс Мейсон. – Там вас сегодня сфотографируют. Наиболее удачное фото пошлем вместе с письмом. Конечно, может случиться, что из этого ничего не выйдет. Возможно, вас не пригласят даже на беседу. Но так же возможно, что именно вам предложат эту работу.

– А что это за работа? – спросила Мери. На ее вопрос ответил Дарк.

– Мы еще сами определенно не знаем, – откровенно сказал он. – Она связана с рекламой нового косметического изделия. Из того, что я слышал, это должно вызвать много шума. Изделие будет испытано на заранее выбранной девушке, и потом она будет фигурировать во всех рекламных объявлениях в прессе и по телевидению. И, конечно же, получит за это от фирмы соответствующее вознаграждение.

– Значит, если мне предложат эту работу, я буду иметь двойную плату?

– Безусловно. Я не знаю, сколько вам будут платить господа из косметической фирмы, но на что вы можете рассчитывать у нас, скажу. Имейте в виду, нас интересует только материал для журнала, что, кстати, сводится к количеству напечатанных слов. Чем больший репортаж, тем больше слов. Давайте договоримся так: если у вас ничего не выйдет и вас даже не вызовут на беседу; мы заплатим вам десять фунтов за потерянное время. Если вызовут, но на работу не возьмут, мы дадим вам еще десять фунтов. Если вы все же получите эту работу и дадите нам нужные сведения для журнального репортажа, мы заплатим вам по фунту за каждое напечатанное слово.

– Обычно такой репортаж состоит по крайней мере из двух тысяч слов, пояснил Дарк. – Иначе говоря, если вы дадите нам нужный материал, заработаете две тысячи фунтов или даже больше... Ну, плюс и то, что сочтет нужным заплатить вам косметическая фирма.

Девушка взволнованно перевела дыхание.

– Две тысячи фунтов! – прошептала она, и в голосе ее прозвучали нотки недоверия.

– Все зависит от вас, мисс Стенз, – коротко сказал Дарк. – Мы даем вам первый толчок, а дальше вы действуйте самостоятельно.

– Я буду стараться, – пообещала она.

– Вот и хорошо. – Дарк повернулся к мисс Мейсон. – Полагаю, можно делать фото, Бренда.

Через полчаса, отправляясь на деловое свидание с представителем большой фирмы электронных машин, с которым они договорились вместе позавтракать, Дарк в вестибюле едва не сбил с ног Мери Стенз. Она выходила из лифта, поднявшись из подвального помещения фотолаборатории. Дарк подхватил девушку под руку, чтобы она не упала, и Мери благодарно улыбнулась.

– Простите, – сказал Дарк и, немного помолчав, спросил:

– Зафиксировали ваш образ?

– Да, как будто.

Наступило неловкое молчание. Заглянув в карие глаза девушки, Дарк только теперь заметил, с какой доверчивой искренностью смотрят они, и собственный скептицизм показался ему мелким и ничтожным.

– Может быть, вы хотите еще о чем-либо спросить? – поинтересовался он.

– Не знаю, мистер Дарк. Откровенно говоря, все это меня немного смущает.

– Тогда, может быть, стоит рассказать вам о том, как мы делаем наш журнал, – сказал Дарк и взглянул на часы. – Если у вас есть несколько свободных минут, мисс Стенз...

– Ну, конечно.

– Хорошо. Давайте зайдем куда-нибудь на часок, выпьем немножко и поговорим. Чем больше вы будете знать о нашем журнале, тем лучше справитесь со своим заданием.

– Благодарю, – просто ответила девушка.

Дарк повел ее в ближайший бар, заказал девушке херес, а себе виски. Затем стал рассказывать о направлении журнала, о том, каким образом они выкапывают и готовят сенсационные материалы.

– Наш журнал завоевал славу смелого разоблачителя всевозможных темных дел, – продолжал Дарк. – Мы сознательно отказываемся от того, что печатают на своих полосах столичные газеты, и стараемся копнуть глубже. Всегда ищем что-нибудь необычное. И в девяти случаях из десяти обнаруживаем удивительные истории. Тринадцать раз благодаря нашим разоблачениям привлекались к суду преступники. Два директора больших промышленных компаний по нашей милости должны были уйти в отставку. А как-то наше выступление привело даже к самоликвидации концерна, выпускавшего дутые акции. И теперь везде говорят, что материалами "Обсервер" можно пользоваться как доказательствами на суде.

– Вы считаете, что в этой косметической истории тоже может быть что-то противозаконное? – спросила Мери. Дарк пожал плечами.

– Вовсе нет. Просто у человека вырабатывается подсознательное чутье на всякие такие вещи.., то есть, на интересный материал. Мне кажется, что и здесь тоже что-то скрывается, хотя все может быть вполне законно.

– Я все время думаю об этом опыте, – нерешительно сказала Мери. Собственно, о рекламе. Мне хорошо известно, что я некрасивая. Потому я и не сделала карьеру на сцене. Но я думала...

– О чем? – спросил Дарк.

– Я думала, что этот опыт имеет целью.., ну.., сделать избранную девушку красивой.

Дарк покровительственно улыбнулся.

– Это сказано, пожалуй, слишком скромно. Вчера шеф нашего отдела объявлений разговаривал с представителем агентства, которое ведет эту рекламную кампанию. Избранная девушка, как сказал тот, должна стать первейшей красавицей в мире. Вот это будет трюк!

Девушка пристально поглядела на него.

– Для меня это не трюк, мистер Дарк. Если они на самом деле смогут такое сделать...

– Не очень рассчитывайте на это, – резко произнес Дарк. – Так же, как и на то, что вы получите эту работу. Там будет уйма претенденток. К тому же, запомните: ваша обязанность состоит только в том, чтобы выполнять задание журнала.

– Хорошо.

"Вот чудеса, – думал Дарк, сидя в такси, по пути на деловое свидание. Она такая бесцветная и некрасивая, в ней так мало привлекательного, и все же есть что-то удивительное и неповторимое, что не назовешь иначе, как женственностью. Нет, она совсем неплохая девушка. Беда только в том, что она слишком рано познала поражение в жизни. Ей двадцать восемь лет, а она уже разуверилась в себе... Собственно, ты тоже такой, – возразил он себе через минуту. – Твоя жизнь – это тоже беспрерывная работа: редакция днем, редакция ночью, и так каждый день, каждый месяц, каждый год..."

Он мрачно глядел через оконце на яркие витрины магазинов. Майское солнце расплескивало по серым панелям свое огненное сияние. Водитель резко затормозил перед полосатым переходом-зеброй, и перед машиной двинулась безразличная толпа прохожих.

"Надеюсь, она добьется того, чего хочет, – подумал Дарк, представив себе Мери Стенз. – Она такая же, как и все мы в нашей борьбе за существование в этих каменных джунглях, так называемой цивилизации – борьбе изнурительной и жестокой. Есть такие, кому успех сопутствовал с пеленок, а другие должны добывать его в тяжкой борьбе. Но, в конце концов, и те и другие получают то, что им надлежит, хотя не всегда этого заслуживают..."

Такси остановилось перед громадным зданием на Кингзуэй.

"Что за чертовщина! – спохватился Дарк. – Наверно, я в самом деле старею, если даже разговор с некрасивой девушкой может вывести меня из равновесия".

Он расплатился с водителем и, прогнав мрачные мысли куда-то в уголок сознания, толкнул вертящуюся входную дверь, медленно прошел вестибюль и остановился возле конторки.

– Мне нужен мистер Уотсон из отдела информации. Моя фамилия Дарк...

Глава 4

В течение недели в почтовый ящик В-2855 поступило более двух тысяч писем. Оттуда они попадали в ряд кабинетов на третьем этаже фешенебельного здания на Парк-лейн. На медной табличке возле центрального входа было выгравировано: "Фирма "Черил" – косметические товары". За дверью находился большой холл, который разветвлялся на два коридора. Горели лаконичные световые указатели "Сбыт", "Реклама". В восьми кабинетах размещались разные отделы фирмы, а несколько меньших комнат занимали секретари и младшие служащие. В холле стояла витрина из хромированного металла и стекла, в которой выставляли изделия фирмы: лаки для ногтей, пудру, крем, губную помаду и разные сорта жидкого шампуня. В холле всегда едва слышно пахло дорогими духами.